Сюрприз (джен)

Эйприл возилась на кухне подозрительно долго, что не добавило хорошего настроения ночному гостю. Не раз Шредер порывался подняться и поторопить нескладеху, потому как малыш снова начал проявлять нетерпение. Но как раз в тот момент, когда наконец собрался, та появилась из освещенного дверного проема, неловко обтирая руки о криво, наспех нацепленный поверх халатика фартук. И молча забрала начавшего хныкать карапуза на кухню, откуда доносился не слишком привычный, но довольно аппетитный запах.

Освободившись от тяжкой (в первую очередь в моральном плане) ноши, Шредер откинулся на спинку дивана, принимая более удобное положение. Желудок громко напомнил о себе и о необходимости ужина, о котором за суматохой и нервотрепкой ниндзя успел позабыть. Но просить было ниже достоинства гордого завоевателя. А после такого унизительного предложения — и требовать как-то зазорно. Ну и пофиг! Перебьемся. Не в первый раз…

* * *

Воцарившаяся наконец тишина, изредка нарушаемая лишь позвякиванием посуды и негромким голосом Эйприл, понемногу клонила ко сну. Но неосмотрительно засыпать на территории потенциального противника — еще большая глупость, нежели пробовать здешнее угощение, если такое снова окажется предложено. Саки выпрямился, помотал головой, возвращая бодрость мыслей… и назойливую ломоту в висках. О которой тут же позабыл в момент возвращения Эйприл, держащей на руках наследника его будущей империи.

И картина определенно стоила того, чтобы ее видеть! То ли кулинарка из журналистки была неважная, то ли малыш решил проявить боевой характер будущего ниндзя и воспротивиться угощению его кашей. А может (скорее всего), и все сразу. Результат был один: одежда Эйприл, руки и даже одна щека были перемазаны в каше. Не менее извозюканным, но гораздо более довольным собой и жизнью был и наследник. Саки фыркнул, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться вслух. Не все ж ему одному страдать, в самом деле!

— Он у тебя совершенно не приучен есть с ложки! — возмущенно заявила Эйприл, сердито сверля взглядом незваного гостя.

Шредер про себя уже решил передать ее слова наградившей его этой головной болью девке, если они однажды все же пересекутся, добавив пару ласковых и от себя. Вслух же не менее возмущенно рыкнул вслед скрывшейся в ванной комнате Эйприл:

— А может, кто-то просто не умеет обращаться с детьми?

— Может, — донесся приглушенный плеском воды голос Эйприл. Затем в комнате появилась и она сама с уже чистым и завернутым в полотенце малышом на руках, опустила его на диван и смерила Саки внимательным взглядом, — но явно не я! И, в конце концов, чей это ребенок?

— Не понял, — ниндзя рывком поднялся на ноги и выпрямился во весь рост, нависая над ней и уперев руки в бока. — Я что, его кормить теперь должен? У завоевателя занятия поважнее найдутся!

— У меня, между прочим, тоже, — подбоченилась вызывающе Эйприл и метнула на нахального гостя сердитый взгляд. Немного освоившись, она обрела привычные самоуверенность и задор, и не собиралась так просто сдавать позиций. Поглядите на него: явился не зван, не ждан, и еще права качает! — Вообще-то нормальные люди по ночам отдыхают, — она с намеком кивнула на занятый малолетним оккупантом диван.

— Скажи это ему, — устало выдохнул Саки, снова опускаясь на диван рядом с отпрыском. Желание спорить само собой сошло на нет, сменившись одним-единственным: отдохнуть. В тишине, которой здесь, в этой компании, не светит ни в коем разе. — Мне сейчас тоже не нужно ничего, кроме…

И в этот самый неподходящий момент в животе снова громко заворчало, так что зевнувший было малыш широко открыл глаза и завертел головой в поисках источника звука. Эйприл же, напротив, расплылась в понимающей насмешливой улыбке. Затем сделала быстрый шаг назад.

— Даже и не думай! — возмущенно вскинулся было Шредер, но слушать его было некому: Эйприл довольно шустро скрылась на кухне… чтобы вернуться спустя каких-нибудь полминуты… с наспех приготовленным бутербродом с колбасой и сыром на блюдце.

— Нет, ты что, издеваешься, что ли?! — от праведного гнева у Саки, кажется, даже сил прибавилось. — Я тебе не младенец, чтобы меня кормить!

— …но слишком большая шишка, чтобы поесть самому, — хихикнула довольная Эйприл, быстро опустила блюдце на противоположный край дивана во избежание казусов и прошмыгнула к стенному шкафу. И, что-то торопливо подхватив из него, ретировалась в ванную, бросив на ходу: — Коли явился — терпи! Раз уж мне тебя приходится…

Ниндзя буркнул ей вслед что-то неразборчивое и наверняка нелестное, но Эйприл, скрывшись за дверью ванной, этого уже не слышала. Затем слегка отодвинул от себя прикорнувшего рядом малыша и сердито покосился на приношение. Выбросить бы, да и дело с концом! Пусть знает, как обращаться с будущим повелителем! Но… до утра еще так долго…

* * *

Тем временем Эйприл привела себя в порядок, переоблачилась в чистое и кинула в машинку все забрызганное в неравной битве за кашу тряпье. Но включать пока не стала — вдруг несносный карапуз таки уснул? На этот раз испытывать судьбу и будить его совсем не хотелось.

Она выглянула из ванной — и не удержалась от улыбки. По вполне банальной причине: взору ее предстал не один, а сразу два несносных мальчишки (а именно на него более всего был сейчас похож несостоявшийся завоеватель), мирно задремавших на ее диване. Позабытое опустевшее блюдце валялось рядом с диваном, кем-то из оккупантов сброшенное на ковер.

Эйприл осторожно, на цыпочках, подошла ближе, намереваясь поднять и переложить малыша, чтобы новоявленный воспитатель ненароком во сне не придавил его. Но тот сердито заворчал, не просыпаясь, придерживая ладонью то, что под нее в данный момент попало, включая сына. Неизвестно, что именно оберегал он от посягательства даже во сне.

Эйприл выяснять не стала. Уже направляясь к выходу в коридорчик, где в кладовке со времен визита тетушки хранилась раскладушка, журналистка бросила взгляд на шкаф, где — близко, буквально рукой подать! — карман комбинезона оттягивала округлая рация. Решение ее проблем в большинстве случаев столкновения со Шредером. Может быть…

Но рука, потянувшаяся к карману, опустилась на полпути. Уж за одну-то ночь проблем быть не должно… наверное. А утро вечера мудренее. По-любому.