Шанс на жизнь (джен)

Настенные часы монотонно отстукивали время. В кабинете царило молчание, и ничего не нарушало размышлений Амелии Кэкл. Когда директриса наблюдала за своими девочками, она частенько думала о контрасте. Ее ученицы были сытыми, хорошо одетыми, ухоженными и просто обожали главу школы. Даже Констанс, у которой было далеко нелегкое детство, никогда не голодала. У ее племянницы Габриэль была совершенно другая история. Именно в этот момент и прозвучал вопрос, который женщина задавала себе уже двадцать лет.

— Вы когда-нибудь жалели, что не оставили ее здесь? Жалели, что не остановили происходящее?

Амелия повернулась и посмотрела на свою заместительницу, Констанс Хардбрум, сидящую в кресле у камина.

— Жалела? Нет. Лукас и Франческа были самыми подходящими родителями для Габриэль. Они смогли сделать ее частью своей семьи, несмотря на то, что у них были и свои дочери. Их девочки сразу восприняли Габриэль как сестру. Конечно, мне бы хотелось оставить девочку у себя, но… У меня было слишком много работы, а ей нужны были оба родителя. И когда через много лет я поговорила об этом с Габриэль, то поняла, что все сделала правильно. И она согласна со мной.

В кабинете снова повисло молчание, но теперь, после прозвучавшего вслух вопроса, было совершенно невозможно не думать о том, что случилось холодной февральской ночью двадцать лет назад…

* * *

Двадцать лет назад…

— Констанс, вы не видели Амелию? — спросила мисс Бэт у мисс Хардбрум, поднимаясь вверх по лестнице.

— Я полагаю, она в библиотеке. Позвать ее? — Констанс отметила, как суетится мисс Бэт. Гораздо больше, чем обычно. Хотя, скорее всего, очередная проблема была высосана из пальца.

— Да. Скажите ей, что прибыла ее сестра. И она не одна.

Констанс даже не знала, что у директрисы была сестра. И это было очень странно. Амелия никогда не упоминала ее, хотя довольно часто говорила о своем брате. Однако, у Констанс было немало своих тайн, и она уважала тайны других. И тем не менее, ее поразила реакция директрисы, когда она передала ей сообщение мисс Бэт.

— Не может быть! Агата здесь?! И она не одна? Великий Мерлин, только не говорите, что она привела с собой этих ужасных женщин! Чего она хочет? У меня нет денег, и я ничего не могу ей предложить! Давина сказала что-нибудь еще?

Констанс отрицательно покачала головой. Столь эмоциональная реакция начальницы ее обеспокоила. Видимо, произошедшее не было счастливым воссоединением семьи.

— Нет, это все. Может, мне спуститься с вами?

Амелия сделала глубокий вдох.

— Присмотрите за девочками. Возможно, вы понадобитесь позже. Спуститесь вниз, когда закончите, а я пока узнаю, чего она хочет. — С этими словами директриса выскочила из библиотеки, оставив огорошенную учительницу зельеварения в одиночестве.

* * *

Амелия бегом понеслась в свой кабинет, под дверьми которого обнаружила мисс Элизабет Гимлет и мисс Давину Бэт, которые явно охраняли вход.

— Что случилось? Где вы ее встретили? С ней что-то случилось? Кто с ней? Это снова Ледышка и Вьюнок?

Учителя переглянулись. Они никогда не видели свою начальницу и подругу в таком состоянии. Хотя и об Агате они не слышали уже несколько лет, и, зная их с сестрой историю, могли понять, почему Амелия была так возбуждена и одновременно расстроена.

— Нет, не случилось ничего такого. Агата просто постучала в двери замка и выглядела очень… Ну, как обычный человек. И нет, Вьюнок и Ледышка не с ней. Это на самом деле…

Прежде, чем мисс Гимлет смогла закончить фразу, Амелия рванулась вперед и распахнула дверь. Она была готова ко всему, что могло ее ожидать… Кроме того, что увидела.

— Привет, Амелия.

Ее сестра-близнец сидела в кресле. Со стороны казалось, что директриса смотрится в зеркало. Тот же рост, то же телосложение, та же прическа, даже несмотря на то, что они не виделись несколько лет. Но были и отличия. Образ жизни Агаты сказался на ней и выглядела она старше, чем сестра. Кожа Агаты приобрела слегка желтоватый оттенок, зубы явно требовали лечения. Глядя на них становилось понятно, что они были полярными противоположностями. Нередко, за годы совместной жизни их мать говорила, что Амелия тянется к людям, в то время как Агата была абсолютным социопатом. Их старший брат был совершенно согласен с этим мнением.

Спустя пару минут взгляд Амелии оторвался от Агаты и остановился на маленькой девочке, съежившейся в углу.

— Здравствуй, Агата, — поприветствовала директриса сестру. — Это было долгое время. А это кто?

— Это Габриэль. Моя дочь, — ответила Агата. — Разве ты не собираешься поздороваться? — обратилась она к малышке. — Нет? Извини, Амелия, она довольно плохо говорит.

Девочка молчала. Конечно, когда дверь открылась, она вскинула голову, чтобы посмотреть, кто вошел, и по ее лицу было понятно, что-то, что вошедшая женщина выглядела точно также, как и ее мать, стало полной неожиданностью.

Шок отразился и на лице ее тети.

— Твоя дочь? У тебя появился ребенок, и ты даже не сказала нам?

Агата шумно выдохнула и поднялась на ноги.

— Только не начинай! Да, три года назад я родила ребенка. Или это было четыре года назад? Я не помню. Три, может, больше. И у меня была причина не говорить вам. Ты же помнишь Гэри Гриббла? Ты должна его помнить, ведь вся наша семейка его просто ненавидела. В общем, неважно. В итоге я забеременела от него, а когда осознала это в полной мере, было поздно что-либо менять. О, Амелия, не смотри на меня так! Ты, как обычно, слишком категорична!

Амелия выдвинула один из свободных стульев и тяжело на него опустилась. Она не доверяла своим ногам, которые просто отказывались и дальше держать ее. Агата родила ребенка, и никто из их семьи и не подозревал об этом! Конечно, сестра не была подростком, и когда она родила, ей было далеко за тридцать, но отчего-то это шокировало еще больше.

— Ты была беременна? Правда, Агата? И теперь говоришь, что у тебя не было способов предотвратить это? — Амелия пожалела о своих словах сразу же, как только они были произнесены.

— Предотвратить, дорогая сестра? Воздерживаться? Тебе то об этом лучше знать, не так ли?

На мгновение повисла напряженная тишина, а потом Амелия вновь заговорила.

— Я прошу прощения. Пожалуйста, продолжай. Очевидно, ты решила оставить ребенка. Габриэль, я имею в виду. — Она посмотрела на племянницу и улыбнулась, отметив, что личико девочки осталось испуганным и хмурым.

— Да, я так решила. В то время между мной и Гэри было все хорошо, и я решила попробовать создать семью. У нас был дом, он устроился на работу, но долго это не продлилось. Гэри снова стал использовать запрещенную магию, а в один прекрасный день просто ушел. У меня не было денег, чтобы платить за аренду дома, и после того, как нас выселили, скиталась по моим друзьям, ночуя в основном на полу. Да, пару раз мы останавливались в приютах, но так не может продолжаться вечно! — Голос Агаты стал тише. — Вот почему мы здесь, Амелия. Я знаю, что в прошлом я много чего натворила, знаю, что причиняла тебе боль, и знаю, что ты ненавидишь меня, но мне нужна твоя помощь. Нам нужна твоя помощь.

Амелия не помнила, чтобы ее сестра когда-нибудь говорила так тихо. Обычно голос Агаты был громким и сердитым. Сейчас же женщина, стоящая напротив нее, была полностью разбита. И почти сорокалетний жизненный опыт говорил о том, что нельзя принимать скоропалительных решений.

— Нам с тобой, определенно, нужно поговорить. Но я все же настаиваю на том, что Габриэль не нужно этого слышать. Как насчет того, чтобы отправить ее вместе с Давиной на кухню? Девочке, определенно, нужно поесть, а мы пока продолжим наш разговор, — предложила Амелия, направляясь к месту, где сгорбившись, сидела девочка. Подойдя ближе, директриса почувствовала довольно неприятный запах, но изо всех сил постаралась сдержаться, чтобы это не отразилось на лице. Пересилив себя и склонившись над Габриэль, она тихо сказала: — Держу пари, ты не откажешься от пары тостов, не так ли? Если твоя мама не против, почему бы тебе не пойти с тетей Давиной и что-нибудь поесть?

Габриэль посмотрела на мать, очевидно, ожидая разрешения.

— Да, иди, — согласно кивнула та.

Амелия открыла дверь кабинета, и увидела, что Элизабет и Давина все еще ожидают снаружи.

— Это моя племянница Габриэль, — представила она девочку. — И она очень голодна. Давина, не могли бы вы отвести ее на кухню и сделать парочку тостов?

— Ох, конечно же, — закивала Давина. — Я так и сделаю. Какое красивое имя! Идем, дорогая. А потом можно пройти в учительскую, и я покажу тебе мой шкаф!

Габриэль осторожно проследовала по коридору за Давиной, а Амелия обратилась к мисс Гимлет.

— А вы наложите на нее чистящие чары. Девочка, несомненно, нуждается в ванне, но я не хочу слишком торопить события. Сделайте то, что сможете.

Тот факт, что ее сестра даже не смогла использовать магию, чтобы содержать своего ребенка в чистоте, привел Амелию в негодование. И судя по всему так было с самого начала, с тех пор, как Габриэль была еще в пеленках. Это было непростительно.

Амелия пару раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, прежде, чем вернется в кабинет. Раз уж им с сестрой предстоял разговор, то меньшее, что она могла сделать — это сохранять спокойствие.

— Мы можем чуть позже пройти вниз и присоединиться к ним, — сказала она, прикрывая за собой дверь. — Хочешь чаю?

Агата немного помолчала, прежде чем спросить:

— А есть что-нибудь покрепче? — Но увидев лицо сестры, быстро добавила: — Но только один стаканчик, ты же знаешь, что я не алкоголичка. Мне нужно просто успокоить нервы. Это очень тяжело для меня.

То, что она говорила, было правдой. Алкоголь никогда не был слабостью Агаты. Ее слабости были в гораздо худшем.

Амелия использовала магию, чтобы призвать стакан водки для сестры и маленький бокал шерри для себя. А затем, прикинув кое-что, достала из ящика стола печенье. Габриэль была не единственной, кто длительное время ничего не ел.

— Все так же любишь сладкое? — спросила Агата, запихивая печенье себе в рот, но Амелия решила проигнорировать этот вопрос.

— Ты сказала, что тебе нужна моя помощь. Агата, я буду честна с тобой. Увидеть тебя сегодня было немалым шоком. Но еще большим шоком было узнать о существовании Габриэль. Ты моя сестра, и хоть мы никогда и не были близки, я обещаю выслушать все, что ты скажешь.

Агате потребовалось несколько мгновений, чтобы прожевать и проглотить печенье, а затем она заговорила:

— Я никогда не была хорошим человеком, и ты знаешь это. Даже когда мы были детьми, во мне всегда было что-то не то. И не пытайся, как обычно, заставить меня оправдываться, я знаю, что это правда. Ты и Лукас были хорошими детьми, в то время как я была паршивой овцой. Я сделала много вещей, о которых сейчас сожалею, но честно говоря, уйдя из дома, я почувствовала себя более свободной. Я могла быть собой. Потом я встретила и других людей, которые тоже были не идеальными, но которые поняли некоторые мои убеждения и потребности.

Гэри понимал меня, и это было похоже на встречу единомышленника в пути, но наша жизнь стала скучной, поэтому он ушел. И честное слово, я понимаю, почему. Габриэль разрушила то, что было между нами, и теперь я осталась одна с ребенком, за которым у меня совершенно нет возможности присматривать.

Амелия чувствовала, что с каждым словом своей сестры раздражается все больше. У нее был ребенок, было то, чего Амелия хотела уже несколько лет. И из-за того, что Агата сказала, она сделала вывод, что жизнь ее сестры разрушило увлечение Гэри незаконной магией, а вовсе не эта маленькая невинная девочка. Но эти мысли Амелия решила оставить при себе, и продолжить столь непростой разговор.

— И чем же я могу тебе помочь?

Прежде чем ответить, Агата сделала глоток из своего стакана.

— Я хочу, чтобы ты оставила ее у себя. Или помоги мне найти дом для нее. Я пыталась, но это было слишком сумбурно, и у властей возникает слишком много вопросов. Я подумала, что с твоими связями и добрым именем ты будешь в состоянии помочь.

— Ты хочешь отдать своего ребенка? — Амелия даже не знала, чему она удивляется.

— Да. Амелия, если бы у меня был шанс, я бы вообще ее не рожала. Я хотела отдать ее на усыновление, но Гэри убедил меня, что девочке лучше расти в семье. Я жалею ее и понимаю, что это не ее вина. Она заслуживает шанс на нормальную жизнь, а я никогда не смогу дать ей этого. Ты же можешь помочь дать ей ту жизнь, которую она заслуживает. Я знаю, что ты ничего мне не должна, но, пожалуйста, Амелия, освободи меня от этого бремени.

В голове Амелии промелькнул рой сердитых мыслей. Агата всегда была эгоисткой. Она в течение многих лет боялась появиться на глаза больным родителям, пока те не умерли. Она всегда хотела то, что было у других. И хоть у нее и не было заинтересованности кого-то обучать, она устроила адский скандал, когда бабушка оставила школу Кэкл Амелии. Аналогичную сцену сестра устроила, когда Лукас унаследовал семейный дом, и получив причитающиеся ей деньги, снова исчезла. Всю жизнь Агата заботилась только о себе.

— Как ты можешь так говорить? Габриэль могла бы быть самым лучшим случаем, который с тобой когда-либо происходил! Она не должна быть в тягость, она должна быть источником радости!

Агата поднялась со своего места и ее глаза сердито сверкнули.

— И это говорит тот, кто никогда не имел детей! Ей нужны вещи! Одежда, еда, обувь, лекарства, внимание! Она постоянно требует внимания! А у меня нет ни времени, ни денег, ни мужа, чтобы обеспечить ее всем этим! Я даже не начала приучать ее к горшку, потому что мы не всегда имеем доступ к нормальному туалету! Я не хочу быть матерью, и не хочу больше заботиться о ней, почему ты не можешь этого понять? Что ты хочешь от меня? Я пыталась рассуждать здраво, поэтому и обратилась к тебе. Я могла бы оставить ее на пороге, на любом пороге, но я этого не сделала! На протяжении трех лет она была со мной, но я не способна ухаживать за ней и никогда не буду!

— Ты все еще используешь запрещенную магию? — Этот вопрос вертелся на языке у Амелии с тех пор, как она вошла в кабинет. К запрещенной магии относились и зелья, которые сродни наркотику, вызывали сперва фееричные ощущения, а затем привыкание. Стоимость этих зелий была довольно высокой, и Амелия знала, что большинство своих денег Агата спустила на ингредиенты, необходимые для создания ощущения эйфории.

— Нет. Я чиста.

Трудно было поверить в эти слова, Когда семья Кэкл не раз слышала об этом на протяжении многих лет. У Амелии перед глазами до сих пор стоял образ плачущей матери, когда работники Гильдии ведьм обыскивали их дом, ища вещество, которое в конце концов нашли в сарае. Даже тюремный срок не смог остановить Агату и на протяжении многих лет она продолжала усугублять свое положение. Но, может, в этот раз она говорила правду? Сейчас сестра была разбита, брошена, и ее поведение сильно отличалось от того, к которому Амелия привыкла.

— У меня нет выбора, кроме как поверить тебе. Сядь пожалуйста, и давай продолжим нашу беседу. Агата, ты знаешь, что я сделаю все, что смогу, чтобы помочь Габриэль. А ты? Ты не хочешь сохранить ее? Я могу помочь тебе получить работу, дом. Я помогу тебе присмотреть за ней. Ты еще молода, у тебя впереди вся жизнь, и твой ребенок вполне сможет стать ее частью. Ведь ты — единственный близкий человек в ее жизни и ты не можешь просто так бросить ее. Пожалуйста, подумай об этом.

— Ты действительно поможешь мне? Не только Габриэль, но и мне, после всего того, что случилось?

— Да, я помогу.

* * *

В то время, как сестры вели беседу, Констанс закончила укладывать учениц спать. Она прошла в учительскую и, открыв дверь, увидела, что мисс Бэт и мисс Гимлет пытаются завязать разговор с маленькой девочкой.

— О, смотри, это тетя Констанс, о которой мы тебе рассказывали. Констанс, это племянница Амелии, Габриэль. Разве не красивое имя? Как твоя фамилия, детка? Я думаю, Кэкл?

— Габиэль Гибл. — Девочка впервые заговорила, почти правильно произнеся свое имя.

Две учительницы переглянулись. Обе, к сожалению, слышали об отце этой малышки. Каких-то пять лет назад, вскоре после того, как Элизабет Гимлет начала работать в школе Кэкл, он и Агата появились в школе, и изворачивались словно змеи, стараясь развести директрису на деньги. Та прогнала их, но Гэри в порыве неконтролируемой ярости сломал руку молодой красивой учительнице, и та до сих пор была благодарна Амелии и Давине, что те вовремя услышали ее крики о помощи.

— Ну разве это не здорово? Такой милый ребенок! Констанс, идите, поздоровайтесь! — Давина взглянула вверх и заметила, что ее младшая коллега все еще стоит в дверях с выражением ужаса на лице, а затем поворачивается на каблуках и удаляется по коридору. — Она — самый грубый человек, которого я когда-либо встречала! Она даже не может побыть хорошей для ребенка! — зашептала Давина, обращаясь к подруге.

Элизабет кивнула. Сейчас проблем с запахом не было, хотя нельзя было отрицать, что Габриэль нуждается в горячей ванне.

К их удивлению, через пару минут Констанс появилась снова, и у нее в руке было зажато какое-то зелье.

— У нее вши.

Оказывается, учительница зелий заметила это, еще стоя в дверях. Имея довольно длинные волосы и проживая в школе-интернате, Констанс паталогически боялась всяких кожных паразитов и давно разработала зелье, мгновенно уничтожающее их. Ее совсем не удивило, что коллеги не заметили этого. Элизабет зачастую забывала надеть свои очки, а Давина… Была Давиной.

— Вот, капните этим на голову, — продолжила Констанс и с досадой вздохнула, сообразив, что две женщины продолжают смотреть на нее. — Ну, или, если не возражаете, я сделаю это сама. — Она подошла к Габриэль, отметив, насколько грязной была девочка, и посмотрев на нее, сказала: — Сейчас тебе может стать немного холодно, но после применения этого зелья голова перестанет чесаться. Ты готова?

Габриэль молча кивнула. Она завороженно смотрела на высокую женщину с длинными темными волосами. Эта женщина выглядела как прекрасное существо из книги, которую она когда-то видела. Капли зелья, упавшие на голову, были очень холодными, но зуд прекратился сразу.

— Профилактику нужно провести всем, — тем временем сказала Констанс и накапала немного зелья сперва на голову Давины, а после, на голову Элизабет. А затем нанесла немного зелья и на собственную голову. — На всякий случай, — закончила она, опустив бутылочку с зельем в карман. Констанс заметила, что Габриэль пристально наблюдает за каждым ее движением, и это заставило ее чувствовать себя немного неуютно.

В течение многих лет ей говорили, что она должна держаться подальше от маленьких детей. Отцу часто говорил, что Констанс не место рядом со своими сводными братом и сестрой. В результате такого воспитания женщина не знала, как правильно действовать, а потому просто села за стол подальше от девочки и налила себе чашку чая. Констанс подумывала о том, чтобы удалиться в свою комнату, но мысль о том, что она может понадобиться Амелии, заставляла ее остаться. Это было меньшее, что она могла сделать для директрисы, учитывая ее доброе отношение с момента, когда Констанс пришла работать в школу.

Но ее спокойствие продлилось недолго. К удивлению всех, Габриэль встала со стула и, обойдя стол, уставилась на женщину, которая так быстро вылечила ее зуд.

Констанс приподняла бровь и посмотрела на девочку.

— Я могу чем-то помочь тебе?

Габриэль смущенно улыбнулась и подошла еще ближе.

— Пливет!

Элизабет и Давина застыли с открытыми ртами. С ними Габриэль с трудом шла на контакт, а Констанс добилась этого буквально за две минуты. Причем, Констанс Хардбрум не делала ничего, чтобы поощрить поведение девочки. На самом деле, она вела себя весьма отстранено, просто сидела за столом и пила чай, даже не глядя на ребенка. Но тем не менее, каждые пять секунд Констанс опускала взгляд и видела, что Габриэль все еще стоит рядом.

* * *

Тем временем Амелия и Агата продолжали разговаривать.

— Ох, Амелия, я не ожидала, что ты будешь так добра ко мне. Я думала, ты ненавидишь меня. Ты должна ненавидеть меня.

Амелия попыталась ответить предельно честно.

— Я не ненавижу тебя. Ты — моя сестра-близнец. Я не могу сказать, что люблю тебя, ведь я не видела тебя много лет, но это шанс для нас. Не буду лгать, я не доверяю тебе. У меня есть ученицы, о благополучии которых я должна думать, а потому я не могу позволить тебе остаться, но сегодня я просто не могу выгнать тебя. Давай ты хорошенько обдумаешь то, что я тебе предложила, а завтра утром мы снова вернемся к этому разговору? Я уверена, что и ты и Габриэль будете рады принять горячую ванну и поесть нормальную еду. Также я могу предоставить тебе кое-какую одежду. Могу принести ее прямо сейчас, если ты, конечно, не против. Мне жаль, если я своими предложениями как-то обидела тебя, если так, то я этого совсем не хотела.

Агата покачала головой.

— Ты вовсе не обидела меня. Я пыталась стирать нашу одежду, но это трудно, когда под рукой нет ни стиральной машины, ни собственного дома. Хорошо, сегодня я останусь здесь и обещаю, что не буду делать ничего такого, что может навредить твоим ученицам. Я не собираюсь нарушать Кодекс ведьм. И предложение горячей ванны звучит просто замечательно. Ты не возражаешь, если я пойду первой? Я помоюсь быстро, а потом прослежу, что Габриэль тоже помылась, поужинала и отправилась спать.

— Конечно, пойдем наверх. Сегодня ночью ты можешь спать в моей комнате. Займешь мою кровать, а я при помощи магии создам еще одну. Я сожалею, но просто…

— Я знаю, ты не доверяешь мне. Можно даже сказать, что я впечатлена тем, насколько ты поумнела. Ты вовсе не такая слабая, как я думала. Пойдем.

Пять минут спустя Агата плескалась в горячей ванне, смывая грязь и сажу, в то время как Амелия подбирала ей одежду, которую та могла бы носить. Она наслаждалась ощущением, которое дарила горячая вода и в течение двадцати минут приняла решение. Как только вода начала остывать, Агата вылезла из ванны и взяла в руки оставленные сестрой лосьон для тела, присыпку, зубную щетку и пасту. Ее последний визит к стоматологу был очень давно и простая чистка зубов не могла исправить всего, но тем не менее, мятный вкус пасты очень освежал. Агата завернулась в полотенце и вышла в спальню.

— Ну вот, хорошо чувствовать себя чистой, правда? Я приготовила тебе кое-какую одежду на завтра и пижаму. Сейчас еще подберу халат. Мы можем поужинать здесь втроем. Хочешь, я пойду и приведу Габриэль? — предложила Амелия.

Агата надела очки и взглянув на сестру, кивнула.

— Я пойду, переоденусь.

— Замечательно. К тому же, мне нужно сообщить остальным о том, что происходит. Я попрошу Констанс забрать мои завтрашние занятия. Ты еще не видела ее. Она пришла сюда работать около двух лет назад и зарекомендовала себя как прекрасный учитель. Я даже не могу представить, как раньше обходилась без нее. Ты одевайся и набери ванну для Габриэль, а я вернусь минут через десять. — Амелия вышла из комнаты и побрела вниз по лестнице. Она не могла отрицать, что испытывает гордость от того, что Агата сделала хоть какое-то усилие, чтобы встать на правильный путь и связалась с ней.

Войдя в учительскую и увидев Габриэль, Амелия улыбнулась.

— Ну, похоже, тебе понравился твой тост. А теперь пойдем к маме и поедим что-то более существенное. Также я попробую подобрать тебе что-то из одежды и устрою для тебя спальное место. Я уверена, что непременно что-нибудь придумаю.

— Габриэль очень хорошая девочка, Амелия. Правда, немного скованная. Хотя, она немного оживилась после того, как увидела мисс Хардбрум, — поспешила отчитаться Элизабет. — Я уверена, что горячая ванна — это то, что ей сейчас нужно. А я пока приготовлю что-нибудь поесть. Подойдут суп и бутерброды? А когда девочка будет готова, я могу уложить ее спать в моей комнате.

Элизабет говорила, в то время, как Давина все еще была обижена, что их коллега, которая вела себя очень отчужденно, получила все внимание девочки. Между тем, Констанс казалась просто немного встревоженной.

— Спасибо. Габриэль и ее мать сегодня будут ночевать у меня. А завтра я свяжусь с Лукасом, и мы вместе подыщем им жилье. Констанс, вы можете взять мои завтрашние занятия?

— Конечно, мисс Кэкл. Могу еще провести утреннее собрание.

— Я ценю это. Не могли бы вы сделать для меня еще кое-что? Мне нужны чистые полотенца, которые можно разрезать. Думаю, в кладовке есть несколько штук. И еще… у вас есть зелье против сыпи?

Констанс сразу все поняла. И хотя в последнее время ничего такого не произошло, ей давно стало ясно, что к туалету Габриэль никто не приучал.

— Конечно, я сейчас принесу все, что надо.

Когда Констанс вышла из учительской, на лице Габриэль отразилось разочарование.

— Не волнуйся, дорогая. Ты еще увидишь ее завтра утром. А теперь, пойдем наверх к маме? — Амелия подняла девочку на руки и пошла на верх, в который раз отметив весьма очевидные признаки запущенности ребенка. В голову пришла неожиданная мысль о том, не совершает ли она ошибку? Подходит ли Агата на роль хорошей матери?

Как оказалось, выбора больше не было. Когда Амелия с Габриэль на руках открыла дверь, то обнаружила распахнутое окно и пустую комнату. Амелия оглянулась на пустой коридор, а потом осмотрела ванную в поисках Агаты, а затем увидела записку.

Что бы ты ни решила, я знаю, что это будет хорошо. Ты примешь правильное решение.

Клянусь Кодексом ведьм, что никогда не буду пытаться получить Габриэль обратно. Я не мать и не заслуживаю лучшей жизни.

Амелия еще раз оглядела комнату и заметила еще несколько вещей, на которые не обратила внимание сразу. Одежды, приготовленной для Агаты не было, как и денег, которые она хранила в комоде. Также из шкафа исчезла запасная метла. Амелия тяжело плюхнулась на кровать, едва услышав негромкий стук в дверь.

— Она ушла. Ушла и даже не попрощалась со своим ребенком.

Вошедшая в комнату Констанс не была уверена, что правильно расслышала.

— Кто и куда ушел?

— Я дала ей шанс, а она снова подвела меня. Ей даже не понадобилось ждать утра, чтобы принять решение. Она даже не стала обсуждать его! Что мне делать?

Как и всегда, Констанс нашла верное и логическое решение.

— Сейчас, я думаю, нужно отправить девочку в ванну и дать что-нибудь поесть. Также необходимо найти для нее какую-нибудь одежду и отправить спать. А еще необходимо связаться с вашим братом и рассказала ему о случившемся.

Амелия благодарно кивнула.

— Вы можете выкупать Габриэль, пока я говорю с братом? — Директриса увидела выражение неуверенности на лице своей коллеги и улыбнулась, как она надеялась, обнадеживающе. — Все будет хорошо, Констанс. Я доверяю вам. А Габриэль, кажется, очень увлечена вами. Я буду здесь.

Констанс молча кивнула и пошла готовить ванну для Габриэль. Она проверила температуру воды, а потом, повинуясь импульсу, добавила в воду зелье с запахом лаванды, образовывающее густую пену, и позвала девочку.

Габриэль охотно проследовала за ней в ванную комнату и, избавляя ее от грязной одежды, Констанс почувствовала, как на глазах наворачиваются слезы жалости. Девочка была в ужасном состоянии, а ее одежда безнадежно испорчена. На теле красовались укусы каких-то насекомых и какая-то аллергическая сыпь.

— Давай-ка мы выкупаем тебя, а потом обработаем целебным кремом.

Констанс пришлось трижды сменить воду, пока она не увидела, что волосы девочки приобрели свой естественный, русый цвет, а неестественно худое тельце наконец-то стало чистым. Затем она взяла в руки пушистое полотенце, чтобы вытереть Габриэль насухо. В этот момент в ванную вошла Амелия.

— О боже! — Состояние племянницы было гораздо хуже, чем она ожидала.

— Я принесла нужный крем. Мы скоро избавимся от этой сыпи. Кроме того, мое зелье избавило ее от вшей. Еще я порезала несколько полотенец. На сегодня, я полагаю, должно хватить, а завтра я приготовлю еще. Боюсь, я абсолютно не знаю, как делаются подгузники, так что оставляю это вам.

Амелия покачала головой.

— Девочка слишком большая, чтобы носить подгузники. А это… Это то, что вы приготовили для нее из одежды? — Женщина посмотрела на черную футболку, которая висела на одном из крючков для полотенец. — Констанс, это ваше? Вовсе не обязательно отдавать Габриэль свою одежду. Я уверена, что мы найдем что-то еще.

— Я носила эту футболку в другой жизни. И мне совершенно не жалко пожертвовать ей на доброе дело. — Футболки, пусть даже и черные, совершенно не вписывались в образ нынешней Констанс Хардбрум, и женщина была рада отдать эту вещь нуждающейся девочке.

— Спасибо. Я поговорила с Лукасом и завтра он приедет с женой. Тогда мы и решим, что делать.

Вскоре Габриэль была совершенно сухая, одетая в свежий подгузник и выглядела вполне довольной, несмотря на то, что на ней была очень длинная ночная рубашка. Поглядев на нее, Амелия и Констанс тоже невольно улыбнулись.

В этот момент раздался стук в дверь, и на пороге появились Давина и Элизабет. В руках они держали тарелки с едой.

— Проходите, вы должны узнать о том, что произошло, — пригласила их Амелия и довольно сдержано рассказала о случившемся. Пока она рассказывала, Констанс усадила Габриэль за маленький столик в углу комнаты и поставила перед ней тарелку с супом.

— Как она могла? — возмутилась Давина. — Хотя, возможно, Агата и права. Вы будете для Габриэль гораздо лучшей матерью, чем она когда-либо смогла бы стать.

Амелия покачала головой.

— Нет, Давина. Я думаю, что Габриэль будет гораздо лучше с Лукасом и Франческой. У них уже есть дети, и я считаю, что для ребенка гораздо лучше иметь обоих родителей, которые смогут дать ей столько внимания, сколько потребуется. Я же совершенно одна, и у меня много работы. В одном Агата была права. Эта девочка заслуживает гораздо лучшего.

Констанс сидела тихо, помогая Габриэль есть суп, Давина же начала спорить.

— Но Амелия, вы не одна! Мы поможем вам. Вы ведь всегда хотели иметь ребенка, и это ваш шанс. Не принимайте решение, о котором вы будете сожалеть.

Амелия тяжело вздохнула.

— Давина, поверьте, я знаю, что вы все попытаетесь помочь мне, и я очень благодарна вам за это. Но я собираюсь сделать так, как правильно, а не так, как мне хочется. Если я оставлю ее только потому, что хочу ребенка, то поступлю так же эгоистично, как и Агата. Моя сестра очень запустила эту бедную девочку. Она даже не научила ее ходить в туалет! Я уж не говорю о развитии. Полагаю, тут потребуется профессиональная помощь. Да, я хочу помочь ей, и хочу быть частью ее жизни, но также я хочу дать ей полноценную семью. И я знаю, что Лукас решит так же. Пожалуйста, не заставляйте меня чувствовать себя виноватой за это.

Немного помолчав, Давина подошла и ободряюще похлопала Амелию по плечу.

— Да, конечно. Вам лучше знать. Идемте, Элизабет. Констанс, вы идете?

— Да, один момент. — Прежде чем встать, Констанс наклонилась и вытерла суп с подбородка девочки. — Спокойной ночи. Пожалуйста, дайте мне знать, если я смогу сделать что-то еще. И не беспокойтесь насчет завтрашних занятий. Я обо всем позабочусь.

— Я знаю. Доброй ночи, дамы, и спасибо.

Прежде чем уйти, Констанс передала директрисе бутылочку с зельем.

— Побрызгайте этим на свою голову. Так, на всякий случай, — посоветовала она.

* * *

Следующее утро выдалось крайне беспокойным. Габриэль, к счастью, спокойно проспала всю ночь, в то время как Амелия лежала без сна и смотрела на нее. В восемь утра девочка проснулась, плотно позавтракала и надела новое платье, которое для нее сделали. Едва она закончила есть, как прибыли брат Амелии и его жена. Прошло несколько минут, и Амелия убедилась, что принятое ей решение было абсолютно правильным. Изначально Габриэль жалась к ней, но познакомившись с дядей и тетей прониклась симпатией к Франческе, и теперь крутилась возле нее, пока Амелия и Лукас негромко беседовали.

— Мы поговорили с девочками, и они просто счастливы от того, что у них появится еще одна сестра. Молли даже нашла кое-что из своей старой одежды и заставила нас взять ее с собой. Но Амелия, ты уверена, что хочешь ее отдать?

Амелия немного понаблюдала за Габриэль, а потом ответила:

— Да. Но я бы очень хотела видеть ее и общаться с ней, как общаюсь с Молли и Кэролайн. И, хотя сейчас девочка выглядит неплохо, ей определенно, нужна помощь. Вы уверены, что готовы заниматься этим?

Лукас кивнул.

— Готовы. И первое, что мы собираемся сделать — это отвести ее к врачу и послушать, что он скажет. Исходя из того, что ты сказала, Агата во время беременности употребляла запрещенные зелья. Одному Мерлину известно, к каким последствиям это могло привести. А видеть ее ты сможешь в любое время, как только захочешь. Единственное, что меня беспокоит — это наша сестра и этот негодяй Гриббл. Я знаю, что в записке Агата пообещала никогда не претендовать на Габриэль, но я ей не верю. Я собираюсь найти ее, добиться отказа от ребенка и официально удочерить девочку. Если же мы не сможем отыскать Агату, то я свяжусь со своим знакомым юристом и выясню, что можно сделать.

— Звучит разумно, — согласилась Амелия.

* * *

Пару часов спустя для Габриэль пришло время отправляться в свой новый дом.

— До встречи, моя дорогая. Я очень рада, что встретила тебя. Узнав, что у меня есть племянница, я стала по-настоящему счастливой! Мы будем поддерживать связь и я буду навещать тебя очень часто. На самом деле, я собираюсь приехать на следующие выходные. Лукас и Франческа дадут тебе замечательную жизнь, я обещаю.

Габриэль подняла глаза и улыбнулась. Ей очень нравилась эта новая версия мамы. Но ей также нравились и те мужчина и женщина, которые сказали, что теперь у нее будет своя комната, которая будет принадлежать только ей, и что ей больше не придется спать на полу, голодать и скитаться с матерью по приютам.

Констанс, Элизабет и Давина тоже вышли, чтобы попрощаться. Ко всеобщему удивлению, прежде чем отправляться, Габриэль бросилась вперед и обняла Констанс за ноги.

— До свидания!

— До встречи, Габриэль.

Обняв племянницу на прощание, Амелия и остальные отправились в учительскую. Давина и Элизабет шли впереди, а Констанс немного отстала.

— Спасибо за вчерашнюю помощь, дорогая. У вас замечательный подход к детям. Возможно, вы что-то запомните, на будущее?

Констанс покачала головой. Она была уверена, что маленькие дети — никогда не будут частью ее будущего.

* * *

Наши дни.

— И в итоге, я оказалась права, — нарушила затянувшееся молчание мисс Кэкл. — Габриэль превратилась в замечательную девушку и перспективного молодого специалиста по зельеварению. И я думаю, на выбор профессии повлияла ее встреча с вами. Тогда в прошлом, помните?

Мисс Хардбрум покачала головой.

— Тогда Габриэль была слишком мала, чтобы вынести что-то из нашей встречи. Но я искренне рада за нее. Если она обретет уверенность в себе, то со временем станет неплохим учителем.

— Может быть, — согласилась директриса. — Но я рада, что когда-то давно сумела дать этой девочке шанс на жизнь. Мы, все вместе дали ей этот шанс.