Северус Снейп и проклятье Принца-Полукровки (гет)

Северус отодвинул рукой ветку куста шиповника, стараясь не шуметь. Он даже перестал дышать на пару мгновений. Неоднократно примятая трава смягчала давление острых камней на коленки, но синяки — последнее, что его заботило сейчас. Северус неотрывно наблюдал за рыжей девочкой, качавшейся на старых, скрипучих железных качелях, и за её сестрой, стоявшей поодаль.

— Лили, не раскачивайся так сильно, упадёшь ведь! — вскрикнула она, после чего резко прижала ладошки ко рту, когда Лили сделала чуть ли не полный круг.

— Не упаду, Туни, — ответила ей девочка, стараясь перекричать скрип качелей.

Северус часто сюда приходил. Жизнь в Паучьем Тупике нагоняла тоску и страх. Старые растянутые кофты его мамы и безразмерная отцовская куртка не спасали от холода, который никак не мог разогнать зажжённый раз в трое суток камин. От одеял, изрядно погрызенных молью, чесалось во всём теле, а синяки на груди, запястьях и спине почти не сходили. Книги, по сотне раз прочитанные в маленькой местной библиотеке, полностью заменили друзей. Ведь кто ещё, кроме книг, согласится дружить с нищим мальчишкой из Паучьего Тупика?

— Туни, смотри, как я могу! — снова закричала Лили и отпустила руки.

Глаза Северуса ошеломлённо распахнулись от столь беспечного и безрассудного поступка. Кажется, где-то далеко кричала Туни, но он слышал только бешеный поток своих мыслей.

Зачем Лили спрыгнула? Она убьётся! Ветка шиповника больно давит ладонь. Что же будет?

Лили, громко хохоча, мягко приземлилась на землю и чуть пошатнулась. Полы её цветочного сарафана в последний раз колыхнулись от дуновения ветра, а рыжая копна волос послушно опустилась на маленькие плечики. Туни быстро протёрла глаза.

— Ты… — только и выдавила она.

Лили резко обернулась и показала сестре язык.

— Я же говорила, что не упаду, трусиха! — она снова засмеялась, увидев, как от возмущения у Петуньи вытягивается лицо, и отвернулась от неё. — Ух ты! Как думаешь, уже можно есть шиповник?

Северус одёрнул руки и попятился назад, стараясь как можно быстрее скрыться. Не хватало ему ещё быть обнаруженным!

Но Лили заметила его, когда разгребала кусты в поиске самой крупной ягоды. Она пристально оглядела его своими ярко-зелёными глазами, и Северус невольно замер, вглядываясь в этот потрясающий цвет. Он впервые видел Лили так близко.

— Почему ты тут сидишь? — спросила она, мимолётно окинув взглядом его одежду. Она не смеялась, не кривила лицом, в её голосе читалось лишь любопытство. — Как тебя зовут?

— Северус… — выдохнул он, опустил взгляд на свои покрасневшие коленки и подобрался. Стоять в столь уничижительной позе перед девчонкой? Нет уж.

— А я Лили, — девочка хихикнула и протянула ему руку, помогая встать. — Почему ты тут прятался?

— Я не…

— Лили! — вскинулась Петунья, завидев грязного мальчишку, выползшего из кустов. — Лили, это же тот снейповский мальчишка из Паучьего Тупика, отойди от него! Почему он за нами шпионил?

Она произносила эти слова таким тоном, словно она описывала таракана, ползавшего на кухне посреди ночи. Её голос был полон презрения, и Северус хотел невежливо и грубо отмахнуться от неё, а то и обозвать чокнутой маглой, за которой он бы точно никогда не шпионил, но остерегался потерять расположение её рыжей сестры. Он чувствовал в Лили магию, такую сильную, что он почти слышал, как она бурлит в её венах. И это в обычной маглорождённой! Единственная волшебница в Коукворте, единственный человек, который может понять его. Разве от такого можно так просто отмахнуться?

— Может, встретимся завтра? — выпалил Северус. Лёгкая улыбка тронула губы Лили.

— Хорошо. Я буду ждать тебя здесь в полдень, — она пожала ему руку, которую продолжала держать всё время, и убежала к Петунье.

Северус сорвал ягоду шиповника и поспешно проглотил её, смотря вслед двум девчонкам, рыжие волосы одной из которых ярко выделялись на фоне жухлой травы и редких деревьев с полуопавшей листвой — такова середина июля в Коукворте. Он засунул ладони за пазуху и съёжился от поднявшегося ветра, пытаясь сохранить тепло, которого и без того не хватало.

В Паучьем Тупике всё осталось таким же, каким было утром. Мама грустно потрепала его по голове и тут же пригладила всклокоченные волосы. Улыбка, насквозь пропитанная усталостью и теплотой, лишь подчёркивала тусклость и без того чёрных глаз. Эйлин Принц, чистокровная волшебница, влюбившаяся в магла, любила своего сына самой горячей любовью, на которую было способно её покалеченное мужем сердце. Она говорила Северусу, что они сейчас просто переживают непростые времена, но глядя на посеревшее и вымотанное лицо мамы, он начинал представлять, как после школы врывается в мрачную гостиную дряблого дома и увозит женщину из Паучьего Тупика, из места, которое погасило тот огонь, что горел в глазах Эйлин. Северус всей душой верил, что такой огонь непременно был, и его можно разжечь вновь.

Он с ногами забрался в старое отцово кресло и обнял руками коленки, наблюдая за мамой, готовившей суп из моркови и луковицы, тот самый суп, который надоел обоим членам семьи, но который приходилось есть за неимением ничего другого.

— Мам? — позвал Эйлин Северус. — Расскажешь мне про школу?

Женщина вывалила нарезанный лук в кастрюлю кипящей воды и обернулась к сыну, снова улыбаясь знакомой тёплой, но блеклой улыбкой.

— И что же ты хочешь услышать? — Она присела перед креслом на корточки и оперлась руками о сидение.

— Про факультеты.

Эйлин заправила прядь сальных чёрных волос за ухо с порванной мочкой — её муж не преминул поднимать руку на неё в нетрезвом состоянии, и довольно часто доставалось и Северусу, заступавшемся за маму. Женщина провела пальцами по неровному шраму — привычный жест, помогавший ей собрать все мысли в кучу, — и сказала:

— Ты ведь слышал эту историю сто раз, — лёгкая укоризна горчинкой почувствовалась на языке, но Северус сбросил её на прикусанную вчера губу. Эйлин прекрасно понимала, что эта история у Северуса особенно любимая, потому что каждый раз он узнавал всё новые и новые подробности о школьной жизни мамы, и она улыбалась по-настоящему, так, как не улыбается никто во всём мире

— Что ж, — продолжила она. — Ты знаешь, что в школе чародейства и волшебства Хогвартс есть четыре факультета…

— Слизерин, — с придыханием перебил её Северус. — Где учатся хитрые и целеустремлённые, готовые идти по головам ради успеха.

Эйлин улыбнулась и кивнула, и её глаза загорелись озорным блеском. Кажется, Северус может рассказывать эту историю с точностью до слова.

— Хаффлпафф, где есть место талантливым и трудолюбивым…

— Рэйвенкло, мудрые и острые на язык…

— И Гриффиндор, откуда выходят благородные храбрецы, — завершила Эйлин, одобрительно кивнув сыну. Она встала и двинулась к плите, где нужно было забросить в кастрюлю морковь и всё перемешать. Северус молча наблюдал за мамой, подмечая, что она всегда перемешивает одинаково: четыре раза по часовой стрелке и два против. В этой привычке он находил нечто загадочное, словно Эйлин готовила крайне сложный и редкий яд или обычное бодроперцовое зелье, которое в последнее время не получается сварить из-за нехватки денег на ингредиенты.

— Мне кажется, что гриффиндорцы и слизеринцы похожи, — вдумчиво пробурчал Северус, почесал свой крючковатый нос и тряханул волосами, словно пытаясь угомонить носившиеся в голове мысли.

Эйлин удивлённо взглянула на сына и отложила ложку.

— Чем это? — Она вытерла и так чистые руки о подол домашнего платья и вернулась к Северусу.

— Ну, — Северус облизнул сухие губы и принялся нервно похрустывать пальцами. Эйлин устало шлёпнула его по ладони — ей всё никак не получалось отучить сына от этой глупой привычки. — Что гриффиндорцы, что слизеринцы жаждут внимания общества, известности, понимаешь? Эти факультеты как две стороны одной медали, только одних считают благородными, а других алчными. И поэтому у первых больше последователей.

Эйлин закусила губу и задумалась, яростно потирая шрам на мочке уха.

— Но проблема в том, что гриффиндорцы делают упор на помощь другу, а слизеринцы — во благо лично себе, — сказала наконец она. — Потому что, если ты хочешь сделать что-то хорошо…

— Сделай это сам или заставь других сделать это за тебя, — завершил Северус отцову любимую цитату.

Эйлин потрепала сына по голове и вернулась к плите.

— Мам, я сегодня девочку встретил, — начал было Северус, но вдруг замолчал, сжавшись под изумлённым взглядом матери.

— Кто она?

— Лили Эванс, мам, живет вверх по улице. Я абсолютно уверен, что она — маглорождённая волшебница. Я видел сегодня, как она спрыгнула с качелей и спустилась, паря по воздуху, как лист на ветру!

Эйлин недовольно скривилась, и это не ускользнуло от Северуса.

— Мам? Что не так?

— Ты знаешь, как мы относимся к носителям грязной крови, Северус, — Эйлин словно окаменела, спрятала все эмоции под непроницаемой маской и строго глядела на сына сверху вниз. Тот озорной блеск в её глазах сменился на обжигающие льдинки, что демонстрировали полное несогласие с таким чудным знакомством. Северус всегда опасался такого взгляда, потому что он не сулил ничего хорошего. Он понимал, что эти слова — пережитки воспитания в древней чистокровной семье, но ведь его отец — магл! Северус озвучил свои мысли, но мама расстроилась от этого ещё больше. — Ах, твой отец… Он вряд ли хороший пример для подражания. И я «абсолютно уверена», что все маглы такие же… дикари!

— Тогда почему ты вышла за него? — совсем тихо спросил Северус.

Плечи Эйлин бессильно опустились, и её лицо словно постарело на несколько лет и посерело. Она потёрла глаза запястьями и сдавленно проговорила:

— Любила его, вот почему, — отмахнув свою слабость прочь, Эйлин снова подобралась. — Впрочем, кто я такая, чтобы запрещать тебе общаться с другими детьми. Всё равно не послушаешь, да и…

Она замолчала, но несказанная фраза «к чему нам теперь о чистоте крови заботиться?» повисла в воздухе и словно сделала его гуще и тяжелее. Заканчивать рассказывать историю уже не было смысла.

* * *

На следующий день в полдень Северус уже сидел в том же кусте шиповника и собирал ягоды в огромные карманы отцовой куртки. Завидев Лили, поднимающуюся на холм, Северус застегнул куртку до горла и вылез из кустов. Девочка широко улыбнулась и кивнула ему.

— Шиповника? — предложил он. Лили отказалась.

— Ты хотел о чём-то поговорить со мной?

Северус замялся. Он всё утро пытался приготовить мало-мальски понятную речь, но сейчас абсолютно все заготовки вылетели из головы, и всё, что он смог сказать, так это два слова:

— Ты… ты колдунья, — прошептал он, вжав голову в плечи, и мысленно проклял себя. Надо было начинать совсем не так!

Лили, похоже, обиделась.

— Сам такой! И вообще, обзываться нехорошо! — она зло развернулась и, припрыгивая от возмущения и скрестив руки на груди, пошла прочь.

— Нет, подожди, стой! — Северус положил ей руку на плечо, и его ладонь защекотала прядь рыжих волос. Девочка обернулась. — Ты правда колдунья. Как и моя мама, а я сам — волшебник. Правда. Ты же сама делала такие вещи, которые пугают твою сестру… Петунью, так? Помнишь, как тот прыжок с качелей?

— И цветы, — прошептала Лили, чуть смутившись от своего недавнего поведения. — Я могу заставить увядший цветок снова расцвести.

Северус активно закивал, тряся волосами, и убрал руку с плеча девочки.

— И скоро тебя научат другим, более могущественным вещам. Например, моя мама, когда отец не видит, может одним взмахом волшебной палочки разжечь огонь в камине или убрать всю пыль с полок! Или чинит сломанные вещи. Помню, она смогла самой себе вправить заклинанием нос, когда… — он запнулся и покрылся красными пятнами. Не стоило говорить об этом сейчас. Жалость ему не нужна. — Упала с лестницы.

Лили восторженно заулыбалась.

— Это так здорово! А где этому могут научить? Ты расскажешь мне? Северус, пожалуйста!

Северус слабо улыбнулся и пошёл в сторону реки. В небольшой рощице можно было поговорить о чём угодно, не боясь, что тебя услышат. Лили последовала за ним, и Северус чувствовал, как они касаются плечами. Было бы здорово, если бы Лили стала его другом. Настоящим. Тем, который всегда будет рядом, чтобы помочь. И чтобы на одном факультете учились — это самое главное. Всю дорогу до рощи Северус рассказывал горячо заинтересованной Лили о Хогвартсе, обо всём, что ему рассказала мама и что он прочитал в маминых старых фолиантах (хотя там ничего особенно интересного не оказалось).

— И на какой факультет ты хочешь попасть? — спросила Лили, когда они вышли на небольшую полянку, заслонённую от солнца широкими деревьями, и легли у небольшого ручья, тонкой блестящей нитью извивавшемся рядышком на траве. Лили положила руки на грудь, слегка щурясь от игравшего на лице солнечного света, а Северус повернул к ней голову.

— Слизерин, конечно, — твёрдо и уверенно сказал он, ни на секунду не задумываясь. — Там училась моя мама.

Лили встрепенулась.

— А ты не боишься, что, м-м… — она задумчиво закусила губу, пытаясь подобрать нужные слова. Она снова прищурилась, и из-за тонких щёлок блестели изумрудно-зелёные глаза, в которые неотрывно смотрел Северус. — Что этих ребят не очень любят?

Мальчик нахмурился.

— Что ты имеешь ввиду? — сказал он.

— Ты ведь говорил, что слизеринцы всегда на ножах с этими, как их там… — Лили пощёлкала пальцами. — Гриффиндорцами, вот! А с остальными вообще почти не кон-так-ти-руют.

Северус замялся.

— А зачем нужно дружить с кем-то из других факультетов? Мы ведь совсем разные!

— Но это не значит, что у вас не может быть ничего общего, — возразила Северусу Лили. Она на секунду задумалась. — Хотя, знаешь, я думаю, что лучше держаться с теми, с кем ты знаком до Хогвартса. Когда близкие люди рядом. А математика там есть?

Лили быстро перескочила на другую тему, и Северус на мгновение опешил. Математика? Мама не говорила ничего про неё.

Снейп пожал плечами и уставился в листву над ним.

— Наверное, нет.

Лили возмущённо запыхтела.

— Это какая-то глупая школа. Как можно выпускать во взрослый мир людей, которые даже не могут посчитать, ну не знаю, сумму всех своих покупок в магазине?

— Думаю, магловским наукам волшебников обучают родители. Старайся до поры до времени не думать об этом.

Лили не стала спорить, а просто расслабилась и закрыла глаза, слушая, как Северус чуть ли не монотонно перечисляет известные ему законы магического мира. Лежать на жухлой траве было уютно. Казалось, будто она далеко не в первый раз валяется так в тени солнца и слушает рассказы Северуса о мире, который для неё вчера и не существовал вовсе.

— Ну и, конечно, закон о запрете колдовства вне Хогвартса. — Северус загнул палец и помахал кулаком в воздухе.

Лили резко поднялась на локти.

— Но я ведь пользовалась волшебством вне школы!

— Нам можно, у нас ещё нет волшебных палочек. В Министерстве не следят за детьми, потому что мы не можем контролировать свою магию на должном уровне, а вот когда мы начнём учиться… — Он многозначительно кивнул. — Тут уже надо быть осторожнее.

Лили облегчённо вздохнула и легла обратно на траву. Она подняла с земли какой-то прутик и начала взмахивать им в воздухе, словно представляя, как из неё выбиваются разноцветные искры. Фиолетовые, зелёные и красные — её любимые цвета.

— Ты завтра свободен? — спросила Лили. Северус кивнул. — Тогда встретимся здесь в два, согласен?

И Снейп снова кивнул. Он приподнялся на локти, наблюдая за удаляющейся Лили, чья копна рыжих волос забавно припрыгивала, и лёг лишь тогда, когда девочка исчезла за деревьями.

* * *

Лили настойчиво стучала кулаком в дверь дома в Паучьем Тупике, но никто долго не открывал. Едва пробил час после полудня, когда она на всех парах понеслась к Северусу. Принесли! Письмо принесли!

Дверь наконец-то приоткрылась, и из-за маленькой щёлочки выглянул Северус. Точнее, половина его лица.

— Лили? — он выглядел испуганным и удивлённым одновременно, и это не ускользнуло от её внимания. — Что… Почему ты здесь?

— Письмо принесли, вот что случилось! — Лили помахала раскрытым конвертом в воздухе. Само письмо у неё отобрали родители, которые снова и снова перечитывали его и раздувались от гордости, что заставляло Петунью отчаянно хмыкать, чтобы и ей дали почитать его тоже.

Северус с опаской поглядел на конверт.

— Слушай, я не думаю, что мы сможем сегодня встретиться… — начал он. — Я имею ввиду, пойти гулять. У меня… небольшие семейные проблемы.

Изнутри дома послышался шум и грохот чего-то разбившегося. Лили вздрогнула и вопрошающе поглядела на мальчика, который весь сжался.

— Не смей указывать ему, что делать, он поедет в эту школу! — услышала девочка приглушённый женский вопль. Наверное, это была мама Северуса.

— Я не хочу, чтобы его обучали вашим сектантским фокусам! — громогласно прокричал ей в ответ мужчина.

Лили ойкнула.

— М-может, завтра? Завтра ты свободна? В то же время? — Лили кивнула и помчалась прочь из Паучьего Тупика. Она чувствовала, что узнала нечто, о чём ей знать не следовало, но расспросить об этом Северуса она была обязана, из-за чего чувствовала себя крайне странно. Эдакая смесь из любознательности и стыда.

Северус тем временем вернулся в гостиную, где одиноко сидела в кресле мама, поджав под себя колени и страдальчески обхватив рукой голову.

— Мам? — позвал её Северус. — Отец тебе ничего не сделал? Не ударил? Мам, я обещаю, когда появится малейшая возможность…

— Ты увезёшь меня, знаю. — Она хохотнула и подозвала к себе сына, крепко обняв и погладив по голове. — Кто это там стучался?

— Лили. Ей тоже письмо пришло.

Эйлин мягко отодвинула Северуса и посмотрела ему в глаза. Не укоризненно, нет, но по-доброму.

— Не знаешь, кто из учителей приходил? Наверняка Макгонагалл, — тут же Эйлин ответила самой себе. — Когда она собирается в Косой Переулок?

Северус пожал плечами.

— Мы поговорим об этом завтра, я думаю. Мам? А у нас хватит, ну, денег на форму и учебники, и прочие принадлежности?

Эйлин отмахнулась так, словно Северус её оскорбил.

— Не говори глупостей. В сейфе мы по углам поскребём, тем более, там копится счёт на твою учёбу с твоего рождения. Сразу купим форму, а учебники можно взять и поддержанные.

Северус кивнул маме и поспешил ретироваться в свою комнату.

На следующий день Лили ждала его за полчаса до назначенного времени. Она виновато оглядела его с ног до головы, взглядом задержавшись на царапине на щеке. Северусу было несколько неуютно осознавать, что нечто, что он пытался скрыть ото всех, всё же всплыло наружу. Вернее, до невозможности обидно за себя.

— Мы всей семьёй и с профессором Макгонагалл идём в Косой Переулок через два дня, ну, знаешь, купить вещи к школе и прочее… — тихо проговорила Лили, стараясь сгладить неловкость от повисшем в воздухе напоминании о вчерашней встрече. — Было бы здорово, если бы ты пошёл с нами… И с мамой.

— Хорошо, — просто ответил ей Северус и лёг рядом. Погода выдалась крайне тёплой, почти жаркой, поэтому Снейп позволил себе снять отцову куртку, подложить им обоим под головы и с ненавистью дёрнуть оборки на маминой блузке. В этой рощице никто не ходил, так что стыдиться было некого, кроме Лили, но та уже успела стать «своей». — Как дома дела?

Лили принялась нервно приглаживать прядь волос, щурясь от ослепительно яркого неба.

— Петунья на меня почему-то сердится. Не разговаривает со вчерашнего дня, когда мне вручили письмо.

— Она тебе просто завидует, Лили. Потому что не такая, как мы с тобой. Потому что она обычная, — попытался приободрить её Северус и замолчал. Кажется, девочке стало лучше, и она слабо улыбнулась.

— У тебя как дела? — спросила она и тут же прикусила язык, вспомнив вчерашние крики и испуганное лицо Северуса.

Снейп помрачнел.

— Нормально.

— Они уже не ругаются? — её голос был вкрадчивым и мягким, даже немного успокаивающим. Было видно, что она корила себя за этот разговор, но ей жутко хотелось узнать подробности.

— Ещё как ругаются! — Он вырвал несколько травинок и принялся бездумно их разрывать, наверняка не понимая, что делает. — Отец всегда такой. Всегда ему что-то не нравится. Но это ничего. Скоро я уеду, а потом заберу и маму…

— Твой отец не любит магию?

— Он вообще ничего особенно не любит, — отозвался Снейп грустно.

— Северус…

В груди потеплело. Таким нежным голосом его называла только мама, но только Лили произнесла его имя ещё и немного… виновато?

— Прости. Мне не стоило приходить в неподходящий момент.

— Ты ни в чём не виновата! — принялся разубеждать её Северус. — Ты же не знала. И вообще, это я виноват, что так выставил тебя. И это мне извиняться надо.

Они оба замолчали, всматриваясь в бесформенные облака и пытаясь найти в них хоть что-то отдалённо напоминающее что-нибудь знакомое. И Северус вспомнил одну не очень важную вещь, но ему почему-то хотелось как-то избавиться от тишины.

— Шиповник будешь? — Северус повернул к девочке голову. В кармане куртки до сих пор лежали сорванные несколько дней назад ягоды.

Лили сначала зафыркала, потом закрыла лицо руками, пытаясь сдержаться, а затем заливисто рассмеялась от нелепости происходящего. Она не могла остановиться, и этот факт заставлял её смеяться ещё сильнее. В животе начало болеть, когда она услышала хруст ветки где-то позади и мгновенно успокоилась. Северус удивился бы её мгновенной реакцией, если бы сам не оттолкнулся одной рукой от земли и встал на обе ноги, насуплено вглядываясь в деревья. Петунья неловко переминалась с ноги на ногу.

— Тунья! — радостно вскричала Лили, удивлённо рассматривая сестру, словно видела её впервые. И такому описанию Северус, опять же, недоумённо смутился бы, если бы не воскликнул:

— И кто теперь из нас шпионит? Что тебе надо?

Петунья потеряла дар речи от страха, что её обнаружили, хотя на её лице отображался мыслительный процесс, словно она придумывала что-то обидное, словно хотела таким образом защититься.

— Что это за лохмотья на тебе? — Она брезгливо скривилась и ткнула в него пальцем. — Мамина старая блузка?

Хрусть.

Петунья подавилась воздухом от удара треснувшей сзади ветки. В спине резко разразилась боль, и девочка, покачнувшись и упав на колени, заплакала.

Северус испугался и сжался. Что это было? Неужели выброс? Не должно быть. Удачное совпадение? Ещё более невероятно.

— Тунья! — закричала Лили и бросилась к сестре. — Зачем ты это сделал?

— Я?! — Снейп отшатнулся, как громом поражённый. Выброс. Из-за такой ерунды, как обидная фраза? — Нет!

— Это ты! Ты сделал ей больно!

— Клянусь, это был не я! — Лили аккуратно повела плачущую сестру прочь из рощи, злобно окинув Северуса взглядом. — Прости меня, Петунья!

Но никто ему не ответил.

* * *

Северус нерешительно постучал в идеально окрашенную белым дверь и застегнул куртку до самого горла, пока ему не открыли. Он нервно засунул руки в карманы и принялся перебирать в пальцах злосчастный шиповник. Дверь без скрипа открылась. Северус раздавил в руках ягоду и изо всех сил постарался не скривиться, когда почувствовал липкий вязкий сок на коже.

На пороге стояла взрослая рыжая женщина с глубокими карими глазами, которыми она заинтересованно оглядела незванного гостя.

— Здравствуйте, — решил поздороваться первым Северус и тут же прочистил горло. — А Лили дома?

— А кто её спрашивает? — спросила женщина и, взглянув в распахнутую книгу, которую до сих пор держала в руках, закрыла её и положила на тумбочку.

— Меня зовут Северус Снейп, мэм, я еду с Лили учиться в этом году в Хогвартс, — отчеканил он, жутко переживая.

Женщина (а это была, без всяких сомнений, мама Лили) внезапно подобрела и отодвинулась, пропуская мальчика в дом. Было ясно, что она очень обрадовалась, что Лили нашла такого же друга-волшебника, и её дочь не будет в непонятной школе совсем одна.

— Её комната на втором этаже, в конце коридора справа. Только постучись, прежде чем войти! — она грозно помахала пальцем, и Северус кивнул. Он помчался по лестнице, перескакивая через ступеньку, но тут же резко остановился перед самой дверью, такой же идеально выкрашенной и белой.

Он постучался, и короткое «входи» послужило ответом.

— Эй? — выдавил Северус, чуть приоткрыв дверь. На более связное приветствие он мог не рассчитывать, потому что страшно боялся, что Лили выгонит его. Но девочка этого не сделала, и он немного осмелел. — Можно?

Лили рассеянно кивнула и пересела на заправленную кровать, приглашая неожиданного гостя присесть рядом, и Северус не упустил такой возможности.

— Как Петунья? — спросил он, намереваясь снова засунуть руки в карман, но вовремя вспомнил про раздавленные ягоды.

— Обижена и сердится, но уже успокаивается, — сгорбилась Лили, будто винила себя в случившимся. — Но почти не выходит из комнаты.

— Мне жаль, — выдохнул Северус. — Наверное, это был магический выброс, хотя я не могу понять, почему так поздно…

— Моя мама позавчера рассказала профессору Макгонагалл, что в детстве я не хотела есть салат из брокколи, и он с хлопком исчез и упал ей на голову, как по волшебству, — оба ребёнка засмеялись, представив такую картину. — Она потом два дня себя успокоительными пичкала…

— Профессор Макгонагалл?

— Мама!

И они снова рассмеялись. Северус был рад, что Лили больше не обижалась на него за случившегося и словно без слов ему говорила, что Петунья ещё пару дней позлится для виду, а потом забудет. Такая уж она.

Через несколько минут к ним зашла миссис Эванс и позвала пить чай с земляничным пирогом. На кухне уже сидела Петунья, которая, завидев Северуса, демонстративно отвернулась и состроила обиженно-гордое лицо.

Северус не хотел извиняться перед ней, перед завистливой маглой с завышенным чувством гордости, хотя он понимал, что хотя бы прояснить ситуацию стоит. К тому же, его пнула ногой под столом Лили.

— Петунья, — позвал девочку Северус, и она зябко повела плечами, словно отмахиваясь от назойливой мухи. — Ты же понимаешь, что я не специально сделал это. Ты просто вывела меня из себя, и случился выброс магии…

Петунья фыркнула.

— Судя по всему, вы, ненормальные, можете оправдываться выбросами в любой непонятной ситуации.

— Это не так.

— Ох, я помню, как Лили окрасила мои волосы в зелёный четыре года назад!

— Ты назвала мою причёску мочалкой! — вмешалась Лили и обиженно побагровела Её лицо стало даже краснее, чем волосы. — И я извинилась!

— Мне пришлось идти так в школу!

— Давайте прекратим этот балаган, — услышали дети усталый голос миссис Эванс на кухне.

Ребята замолчали, и Северус схватил ближайший кусок пирога, делая вид, что это не ему неловко разговаривать, просто он занят едой. Петунья тоже молчала, хоть и не перестала строить из себя непонятно что.

— Так… — покончив с куском потрясающе вкусного пирога, сказал Северус. — Лили, вы во сколько в Косой Переулок идёте?

Девочка нахмурилась, вспоминая.

— Профессор Макгонагалл сказала, что зайдёт за нами в десять… Или в девять? — она обратилась к Петунье, у которой память была много лучше, чем у сестры. Та кротко ответила: «Десять», — и отхлебнула чай из цветастой кружечки. Лили облегчённо вздохнула, понимая, что начало примирения положено.

* * *

— Это что, твоя сова? — ткнул пальцем в окно Северус, сидя на кровати Лили. После похода в Косой Переулок они каждый день запирались в комнате девочки и читали учебники, красовались друг перед другом в новеньких мантиях и пытались привыкнуть к письму пером. Палочки они не доставали, так как помнили закон о запрете волшебства вне школы и очень боялись вылететь оттуда, даже не начав толком учиться. Хотя Лили любила периодически повторять, поглядывая на футляр с палочкой: «Ива, десять с четвертью дюймов, сердечная жила дракона…»

— Сова? — переспросила Лили и оторвалась от учебника «Магические отвары и зелья». Она обернулась к окну, прищуренно всматриваясь в безоблачное голубое небо. И правда, в их сторону летела пёстрая сова с привязанным к лапке письмом.

Северус наполовину высунулся из окна, словно собираясь схватить птицу на лету, но она летела не к ним. Сова, притормозив, опустилась в комнате Петуньи! Снейп прислушался. Дверь не хлопнула, испуганных визгов не было слышно. Более чем странно.

— Почему это Сова принесла письмо именно Тунье?

Только Лили Эванс могла догадаться назвать сову Совой, но это было чертовски очаровательно, поэтому Северус поворчал минуту да перестал.

— Думаешь, оно предназначается именно Петунье? — с сомнением произнёс Северус, хотя сам понимал, что, будь оно предназначено им, Сова не влетела бы в комнату Петуньи. — Интересно, что там?

Лили пожала плечами и хитро улыбнулась.

— Хочешь посмотреть? — предложила она. — Но для начала подождём подходящего момента.

Она снова уткнулась в учебник и перевернула страницу. Лили заинтересованно начала читать описание зелья пробуждения. Через некоторое время хлопнула дверь комнаты Петуньи, послышались быстрые шаги. Северус тут же выглянул из комнаты.

— Чисто, — сказал он, сразу представляя себя в каком-нибудь детективе для домохозяек, которые небрежно почитывала миссис Эванс в свободное время. Лили зафыркала.

Они на цыпочках преодолели мизерное расстояние от одной двери к другой и пафосно проскользнули в чужую комнату.

— Взламывай сейф, я прикрою. — Лили напыщенно надула губы и прищурилась, изобразив пальцами пистолет и навалившись всем телом к двери, стараясь не рассмеяться.

Всё это походило на забавную игру про английских шпионов или грабителей швейцарского банка, и Северус не мог не подыграть ей, даже если бы захотел. Он крадучись добрался до письменного стола и двумя пальцами поднял раскрытое письмо за самый его уголок, боясь оставить отпечатки пальцев. Письмо было смято по бокам, значит, Петунья и порыве злости могла сжать его в кулаках. На пожелтевшем пергаменте буквы были написаны теми же зелёными чернилами, что были в их письмах из школы.

— Ого, это письмо от Хогвартса! — удивлённо прошептал Северус, разглаживая письмо на столе. Он принялся читать его вслух заинтересованной Лили, тут же подошедшей ближе:

"Дорога мисс Петунья Эванс!

К глубочайшему сожалению уведомляем Вас, что в школе чародейства и волшебства Хогвартс могут учиться только дети с врождёнными магическими способностями, коей Вы не являетесь. Благодарим Вас за столь ярое рвение к получению новых знаний, но Ваше обучение ввиду неимения соответствующих способностей не представляется возможным.

Искренне Ваш, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, действующий директор школы чародейства и волшебства Хогвартс."

— Что это значит? — спросила Лили, выхватывая пергамент из-под носа Снейпа. — Что это значит, Северус?

— Петунья хотела учиться в Хогвартсе? — Он непонимающе уставился в письмо, которое Лили продолжала перечитывать снова и снова. Это казалось ужасно неправильным, что Петунья, и учиться в школе для волшебников? Петунья?! Северус нервно хохотнул. — А чего она ожидала? Распахнутых дверей и красной ковровой дорожки?

Лили не оценила шутку, хотя она криво улыбнулась, дабы не расстраивать друга.

— Что вы здесь забыли? — услышали дети третий голос за спинами. Они обернулись и увидели ужасно рассерженную Петунью с покрасневшими щеками. Её всю трясло. — Убирайтесь отсюда!

— М-мы не хотели… — попыталась оправдаться Лили, продолжая крепко сжимать письмо.

Это заставило Петунью рассвирепеть ещё больше. Её словно накрывали волны из слепой злости, и своей вины в этом девочка не собиралась чувствовать. Она сжала кулаки.

— Я сказала пошли вон! — закричала Петунья, схватила собственную расчёску с тумбочки и швырнула ею в детей. Она попала бы Северусу в лоб, если бы он не закрыл голову руками в защитном жесте.

Лили схватила Северуса за руку и живо потащила прочь из комнаты. Они услышали оглушающий хлопок дверью позади. Когда они скрылись в комнате Лили, девочку начало лихорадить.

— Нельзя нам было идти туда, нельзя-нельзя-нельзя! — бездумно повторяла она, меряя шагами спальню и зарываясь пальцами в не расчёсанные волосы. — Зачем ты заставил меня идти туда?

— Я?! — обиженно воскликнул Северус. — Ты первая предложила!

— А зачем ты согласился?!

Лили обессиленно упала на кровать лицом вниз, заставляя Северуса подвинуться. Он вздрогнул.

— Она меня ненавидит, — невнятно пробурчала девочка.

— Да ладно тебе, — Северус ободряюще похлопал её по плечу. — Ты же сама говорила: позлится и успокоится.

Лили немного успокоилась после этих слов.

— Зато через неделю уже поезд в школу, понимаешь? Всего неделя осталась! Семь дней, и ты узнаешь, как здорово быть волшебником!

— Зато Тунья не узнает. — Лили была на грани и старалась изо всех сил, чтобы не заплакать, и это было отлично слышно по её голосу. Северус поник.

— Ей просто не повезло родиться маглом. Успокойся только.

Лили кивнула, позволяя Северусу продолжать гладить её по спине. Он всегда так делал, когда его мама была чем-то расстроена, и отлично понимал, что это поможет успокоиться. Лишь бы Лили не плакала.

Северус с самого утра чувствовал странный мандраж и ронял всё, к чему только прикасался. Он едва-едва подтащил тяжеленный чемодан к выходу и кивал головой маме, которая проверяла, взял ли её сын предметы первой и десятой необходимости. Отец крепко спал. Эйлин нервно тёрла мочку уха и загибала пальцы второй руки:

— Всё взял, ничего не забыл? Палочку? Мантии? Учебники? Запасное перо?

Северус снова кивнул, и Эйлин, шумно выдохнув, по-доброму потрепала сына по голове, взяла его за руку и аппарировала в Лондон. Столица Туманного Альбиона встретила их удивительно тёплой солнечной погодой, но сильным ветром. Когда Северус проходил через барьер между платформами девять и десять, он испытал странное ощущение, что его насквозь пронизывает теплом, и это ощущение закончилось так быстро, что мальчик чуть ли не с сожалением вздохнул, когда услышал гомон торопящихся волшебников и предвкушающее пыхтение паровоза "Хогвартс-экспресс".

Северус принялся выискивать в толпе ярко-рыжие волосы. Хотелось бы встретить Лили до отправления. Какая-то женщина с рыжими волосами неуклюже-кокетливо врезалась в близстоящего волшебника, извинилась и быстро заскочила в вагон, где споткнулась о собственную ногу и скрылась за дверью. Северус недоумённо моргнул, а затем тут же перевёл взгляд на другую рыжую макушку. Лили стояла на перроне с родителями и втолковывала что-то напыщенной и наверняка всё ещё обиженной Петунии. Она одёрнула жабо на белой в цветочек блузке и раздражённо выпалила что-то, отчего Лили отшатнулась и покраснела, скривившись.

Надо было подойти к ним и разрулить конфликт. Надо было хотя бы банально поздороваться. Но Эйлин учтиво стиснула его плечо и повела к тому вагону, в который заскочила та рыжая женщина. Мама была скупа на эмоции на людях — сказывалось воспитание в консервативной семье, — поэтому сейчас она резко прижала сына к себе за плечи и взглянула ему в глаза, и одного взгляда было достаточно, чтобы Северус понял, что она пытается ему сказать: про письма, про рождественские каникулы, про пожелания удачи... По крайней мере, Северусу хотелось бы верить, что он прав.

— Ты, главное, хоть иногда отрывайся от книг и библиотеки и не забывай пообедать, а то я знаю тебя, — Эйлин улыбнулась одним уголком губ и добродушно потрепала сына по голове, после чего легко взмахнула волшебной палочкой, и тяжеленный чемодан пером оторвался от земли и взлетел в вагон. — Потом попроси кого-нибудь из старших закинуть вещи на полку...

Северус снова кивнул и залез в вагон. Он напоследок помахал маме рукой и покачнулся, едва удержавшись на ногах: "Хогвартс-экспресс", дёрнувшись, медленно потащился по рельсам, начиная длинный путь до школы. Как только Северус перестал видеть маму среди толпы других волшебников, он взял чемодан за ручку и потащил за собой в поисках свободного купе.

Он тихонечко постучал в первую попавшуюся дверь с задвинутыми шторками, которая почти сразу же отъехала в сторону. На Северуса смотрела та самая волшебница с перрона. Она ярко улыбнулась ему.

— Доброе утро! Не можешь найти свободное купе? Проходи.

Она взмахнула палочкой совсем как мама, и чемодан мягко опустился на верхнюю полку.

— Я не знал, что в паровозе ездят ещё и учителя, — задумчиво протянул Северус, оглядывая волшебницу, и ему отчаянно хотелось услышать, что с учителем он угадал. Он имеет ввиду, кто ещё может ехать в Хогвартс, кроме студентов и учителей, ведь так?

— О! — женщина всплеснула руками. — Когда директором был Диппет, он оставлял в паровозе учителя Защиты от Тёмных Искусств, чтобы он следил за дисциплиной вместе со старостами. А теперь директор Дамблдор отдаёт дань традициям. Он почему-то против подобных проверок, мол, ученики должны учиться самостоятельности ещё на пути в школу.

— Бред какой-то, — фыркнул Северус. — Можно мне переодеться?

Профессор снова всплеснула руками и выскользнула из купе. Северус с ногами залез на сидение и кое-как вытащил из чемодана комплект школьной формы, а затем быстро переоделся. Он аккуратно присел, стараясь не помять мантию, и задумался, не торопясь пускать профессора обратно. Директор, который не одобряет поддерживание безопасности учеников и прикрывается какой-то самостоятельностью? Странно. Мама всегда говорила, что профессор Дамблдор — хороший директор. Вон, даже наказания телесные отменил. И Гриндевальда победил, хотя к директорству это не особенно относится...

Когда профессор зашла обратно, Северус вспомнил, что хотел найти Лили.

— Я должен найти своего друга, я отойду ненадолго, ладно?

— Конечно, удачи!

Когда Северус вышел из купе, он спросил сам себя, почему не узнал имя нового профессора. И где в целом паровозе искать Лили?!

Мимо проскочил старшекурсник с отполированным значком старосты на груди и в зелёном галстуке. Слизерин, здорово!

— Извините! — позвал его Северус. Староста мгновенно обернулся и подобрался. — Где я могу найти других первокурсников?

Староста вскинул бровями, а затем задумчиво почесал под носом.

— Посмотри через два вагона, я там видел несколько первогодок.

— Спасибо! — и Северус пошёл в указанном направлении.

Лили нашлась в том самом вагоне: она сидела в компании четырёх мальчишек, поедающих всевозможные сладости, и грустно смотрела в окно. Кажется, Петуния сказала что-то действительно обидное, раз у Лили глаза на мокром месте.

Когда Северус вошёл, разговоры почти мгновенно смолкли. Мальчишки внимательно осмотрели незваного гостя, а затем один из них — пухлый и маленький — зашелестел упаковкой шипучей карамели на палочке. Лили обернулась и невидящим взглядом оглядела уже переодетого Северуса. Сама девочка всё ещё сидела в длинной юбке и блузке, в которой стояла на перроне.

— Лили, с тобой всё в порядке?

Эванс подняла на него влажные глаза.

— Я с тобой не разговариваю, — сказала она сдавленным голосом, стараясь не разреветься.

— Почему это?

— Тунья меня ненавидит. За то, что мы прочитали письмо от Дамблдора.

Северус слегка вытянул вперёд шею, словно не понимая, что в этом такого. Подумаешь, какая-то магла обижается на неё, на Лили Эванс.

— Она моя сестра, Северус!

Четверо мальчишек снова вернулись к непринуждённой беседе и перебрасыванием лакричными червячками и пустыми коробками от шоколадных лягушек. Лили попыталась незаметно утереть слёзы. Она уже взрослая, а взрослые не плачут!

— Но мы ведь едем! — ликующе воскликнул Северус, стараясь отвлечь её от случившегося. — Мы едем в Хогвартс!

Он ободряюще похлопал её по руке, и Лили улыбнулась. Тут же они услышали шипение — тихий мальчик со светлыми волосами съел невкусную конфетку Берти Боттс. Он тут же сказал её вкус: ушная сера.

— Было бы здорово, если бы ты попала в Слизерин, — шепнул Лили Северус. — Со мной.

— Кто-то здесь хочет в Слизерин? — один из мальчишек поражённо уставился на них, а затем поправил съехавшие на кончик носа квадратные очки. Он запустил пальцы в торчащие во все стороны тёмные волосы и почесал макушку. Северусу отчего-то подумалось, что с этим чересчур активным и лезущим не в своё дело мальчиком они не подружатся. — Да попади я в Слизерин, я бы ушёл из школы! А ты, Сириус?

Он пихнул ногой сидящего напротив мальчишку с такими же тёмными волосами. Сириус помрачнел.

— Вся моя семья училась в Слизерине, — сказал он. — Хотя, возможно, я нарушу эту семейную традицию.

— Дайте угадаю, — так гадко протянул Северус, как только умел. Лили снова шмыгнула носом. — Вы, конечно же, хотите в Гриффиндор, естественно, там ведь учатся самые безрассудные и тупые! А ещё те, кто вечно суёт свой нос не в своё дело.

— Тебе-то с твоим носом и лезть не надо — он сам всё за тебя сделает, — попытался в ответ задеть Северуса Сириус, и мальчишка в очках засмеялся.

И у Сириуса получилось. Мама всегда запрещала в споре переходить на оскорбление чьей-то внешности и повторяла, что человек не выбирает, каким родиться. Северус замолчал и побагровел. Он метал взглядами молнии, и Сириус усмехнулся и откинулся на спинку сидения, тем самым признавая свою победу.

— Пойдём отсюда, Северус, поищем другое купе, — Лили потянула Снейпа за рукав мантии и поднялась с сидения. Северус последовал за ней.

— Да-да, поищи другое купе, Нюниус! — послышалось за их спинами за мгновение до того, как Снейп с силой захлопнул дверь.

— Придурки, — выдохнул он и отвернулся к окну. Мимо проносились поля и лесные изгороди, а солнце разгоняло тени. — Пойдём, я занял купе с новым преподавателем по Защите от Тёмных Искусств.

Лили заинтересованно взглянула ему в глаза, а затем понеслась впереди. После чего резко притормозила.

— Я забыла там свои вещи. И форму.

— Я подожду здесь.

Северус скрестил руки на груди и принялся изучать ботинки, затоптанный ворс красного ковра и оставшиеся следы от недавно проехавшей тележки со сладостями. Из соседнего купе с закрытой шторкой пахло жареной картошкой. Время постепенно клонилось к обеду, а Северус даже не успел позавтракать из-за сгрызающего изнутри напряжения и предвкушения.

Лили выскочила из купе, сжимая в руках комплект одежды.

— Эти мальчишки такие ужасные! — возмущённо выдохнула она. — Даже не подвинулись, чтобы я могла достать форму!

Северус заметил у неё в волосах застрявший клочок бумаги. Кажется, это была обёртка из-под карамельного леденца. Снейп аккуратно вытащил её и сморщился. Неряхи какие-то, не приведи Бог попасть с ними на один факультет!

На обратном пути Северус снова наткнулся на того старосту из Слизерина и теперь мог рассмотреть его получше. Старшекурсник собрал свои платиновые волосы и повязал их лентой, открыв острые черты своего лица. Бесспорно, красивый. Чем-то похож на ястреба: такой же взор, нос и скулы. Староста улыбнулся и кивнул ему.

— Вижу, нашёл своих первогодок? — спросил он. Северус кивнул. — Зови, если что.

— Простите, — позвал его Северус. — А здесь колдовать можно?

Староста покачал головой словно с сожалением. Кажется, ему отчаянно хотелось проклясть кого-нибудь до приезда в школу. Северус вздохнул.

— Жаль, — протянул он и потащил за собой Лили, которую так и подбивало спросить что-то. Как только они зашли в нужное купе и поздоровались с профессором, девочку прорвало:

— Ты уже знаешь какие-то заклинания? Когда успел только? И что ты хотел сделать?

Преподаватель заинтересованно взглянула на них из-за газеты.

— Моя мама постоянно говорит, что нашлёт на отца Верминкулюс. Я, правда, не знаю, что это, но уверен, что что-то нехорошее. Те мальчишки определённо заслуживают.

Профессор рассмеялась.

— Ты бы превратил их в червей! В гигантских червей! — после она представилась ребятам как мисс Оуэн.

Лили присела рядом с ней.

— А почему в гигантских? — она посмотрела на неё честными округлыми глазами, но профессор Оуэн ехидно усмехнулась.

— А это вы будете изучать на Трансфигурации.

* * *

Сплав на небезопасных на вид лодках по озеру Северус воспринял спокойно. Мама рассказывала, что гигантский кальмар в водной пучине помогает всплыть тем детям, которым не повезло свалиться из лодки, а сам Хогвартс он будет видеть ещё семь лет. Лили восторженно пожирала всё глазами, высматривая каждую мелочь, каждое оконце или башенку огромного замка, каких прежде она видела лишь на картинках. Трое из тех мальчишек в соседней ладке раскачивали её, тем самым заставляя четвёртого вжаться в скамейку.

— Джеймс, прошу, прекрати, — говорил он.

— Надо бороться со своим страхами, Питер! — громогласно ответил мальчик в очках, но всё же плюхнулся на сидение.

— Бездушные варвары, — фыркнула Лили так, чтобы её услышал только Северус. Снейп кивнул.

Когда Северус увидел профессора Макгонагалл, у него промелькнула в голове одна мысль: а ведь и вправду на кошку похожа! Мама, помнится, рассказывала когда-то, что на вводных уроках Трансфигурации профессор Макгонагалл часто обращалась в свою анимагическую форму — полосатую кошку с пятнами вокруг глаз, отдалённо напоминающих очки, — чтобы впечатлить первогодок. Скорее бы увидеть это зрелище!

Профессор строго оглядела их и посчитала по головам. Удовлетворённо кивнув, она приказала первокурсникам следовать за ней и повела по огромной лестнице вверх. Какой-то портрет поздоровался с Северусом. Снейп от неожиданности вздрогнул и ошалело уставился на портрет. На него взирал волшебник со свирепым выражением лица, хотя поздоровался он вполне дружелюбно. В правом нижнем углу стояла подпись: Уркхарт Рикплуг. Северус восхищённо выдохнул. Это же тот самый Уркхарт Рикплуг!

— Лили, Лили, — Северус ткнул локтём девочку, и она проследила за его взглядом. — Это создатель кишечно-опорожнительного заклятия, про которого мы читали с тобой в учебнике Истории Магии!

Эванс скривилась.

— Неудивительно, что у него такое лицо, словно ему жабу съесть предлагают. Живую.

Портрет ничего не ответил, но явно оскорбился.

Профессор Макгонагалл в двух словах описала систему распределения на факультеты и получения дополнительных баллов, а затем оставила детей перед массивными дверями и скрылась за углом. Северус продолжил озираться по сторонам, иногда слушая, что говорят его сокурсники.

— Я слышал, нам устроят какие-то испытания перед распределением, — сказал один. — Может, устроят что-то вроде контрольной?

— Ой, а я не читал учебники!

— Ну, нам это не грозит, ведь так? — спросила у Северуса Лили, цепляясь за рукав его мантии, чтобы не потерять из виду.

— Арчи, не неси чушь! — сказал, по всей видимости, его приятель. — Никаких испытаний тут не будет!

— А вдруг?

Северус слушал эти фееричные по своей невероятности теории, каким будет их распределение, и не вмешивался во всеобщую дискуссию. Он знал, что им всем на головы нахлобучат Шляпу, которая и отправит их в какой-либо факультет, и никаких испытаний не будет.

— А что будет, если меня отправят на другой факультет? — тихонечко спросила Лили.

— Я думаю, это будет Рэйвенкло, — сказал ей Северус. — Ты очень умная. А этот факультет, в принципе, со слизеринцами ладит.

Сириус громко возмущался на тему того, что после Диппета всем первокурсникам запретили привозить с собой мётлы. Это ведь просто немыслимо! Они губят таланты!

Северус уголком губ усмехнулся своим мыслям, и вдруг Макгонагалл вернулась и поманила за собой детей. Откровенно говоря, Северус не ожидал, что Большой Зал будет настолько фантастическим и ярким. Звёздное небо вместо потолка пестрило ярко-белыми всполохами, свечи порхали над столами и придавали залу ещё более торжественный вид, а сотни учеников сидели за столами и шумно переговаривались друг с другом, но замолкли, как только первогодки подошли к преподавательскому столу. Макгонагалл вынесла старую шляпу и стул, а затем развернула пергамент, что держала под мышкой.

— Пускай каждый, кто услышит своё имя, сядет на стул и наденет Распределяющую Шляпу, которая решит, к какому факультету вы больше всего подходите, — сказала она и развернула пергамент.

Тот мальчишка из поезда, Сириус Блэк, долго сидел на стуле, скривив такое лицо, словно он уже устал уговаривать Шляпу отправить его не в Слизерин, как и всю его семью. Тем не менее, Шляпа гулко провозгласила:

— Гриффиндор!

Сириус улыбнулся и побежал к своему столу, который взорвался свистом и аплодисментами, едва Шляпа договорила название факультета. Остальная компания также гордо прошествовала к гриффиндорскому столу, а Северус даже не удивился. В его душе начало нарастать волнение, когда назвали имя Лили, и девочка мягко опустилась на табурет. Шляпа думала недолго:

— Гриффиндор!

У Северуса что-то внутри громко бухнуло и развалилось. Глаза расширились. Гриффиндор? Только не это! Лили задумчиво поднялась и не спеша поплелась к столу, почёсывая макушку и размышляя, как же так получилось. Кинув взгляд на Сириуса Блэка, она скривилась и демонстративно села подальше от него.

Северус невидящим взглядом оглядел преподавателей. Мисс Оуэн с сожалением поджала губы, когда заметила потерянный вид Снейпа. Директор Дамблдор добродушно почёсывал бороду, совершенно не замечая ни замешательство Лили, ни шокированность Северуса, ни недовольство Сириуса Блэка и Джеймса Поттера.

— Снейп, Северус! — провозгласила профессор Макгонагалл, и словно обухом огорошенный мальчик отделился от оставшейся кучки не распределённых первокурсников и поплёлся к Распределяющей Шляпе.

Осматривая Большой Зал с другого ракурса, Северус не мог не заметить, что ученики слишком равномерно распределены по факультетам. У волшебников всегда такое равномерное расслоение, или это просто Шляпа прикрывается некими размышлениями о качествах каждого человека, пока сама ведёт голый расчёт?

Я попрошу Вас выбирать выражения, молодой человек, — услышал он у себя в голове хриплый голос Шляпы.

А я разве не прав? — мысленно вторил ей Северус, тут же стараясь выбросить все мысли из головы, чтобы Распределяющая Шляпа не подслушала другие рассуждения. — Тогда прошу прощения.

Шляпа заворчала и задумалась.

Я вижу в тебе огромную тягу к знаниям, может, тебе стоит пойти учиться на Рэйвенкло? — спросила она, а затем тут же продолжила, не давая Северусу даже шанса сформулировать ответ: — Эх-эх, какой был могущественный род Принцев, да куда канул... Все Принцы по мужской линии были выдающимися зельеварами, я вижу в тебе этот талант. Как и другой, в области Тёмных Искусств. Слизерин тебе подойдёт больше.

И она возопила на весь Большой Зал:

— Слизерин!

Крайний справа стол зааплодировал, но чуть менее рьяно, чем гриффиндорцы. Северус кинул последний взгляд на слабо улыбающуюся Лили и побежал к своему столу. Тот самый староста, которого он встретил в поезде, панибратски похлопал его по плечу и усадил рядом с собой. Снейп теперь мог не выворачивать шею и грустно смотреть на Лили. Вот Джеймс Поттер что-то сказал ей, и Эванс пригрозила ему кулаком.

— Ты ведь из-за этих мальчишек спрашивал меня, разрешается ли колдовать в поезде, да? — спросил староста, кивнув на Блэка и Поттера. Северус кивнул. — Меня зовут Люциус Малфой, и позволь поинтересоваться, что ты хотел с ними сделать?

— Проклясть Верминкулюсом. Профессор Оуэн сказала, что я бы превратил их в гигантских червей.

Люциус улыбнулся и хотел сказать что-то ещё, но распределение уже завершилось, а профессор Дамблдор выпустил из рук свою бороду и встал.

— Перед началом пира хотелось бы пробежаться по основным правилам Хогвартса, вот они: в Запретный Лес не ходить, ночью не шататься, ингредиенты у профессора Слагхорна не воровать! Всё, всем спасибо!

Северус вскинул бровями.

— Кто-то крал ингредиенты?

Люциус отмахнулся.

— Два идиота с Гриффиндора хотели разыграть кого-то и сварить Оборотное зелье, а их поймал Слагхорн. Дилетанты. Подними локти.

Северус последовал совету Люциуса, и не зря, потому что в том же месте, где только что были руки, появились золотые кубки с плескавшейся в них жидкостью, огромные тарелки жареной картошки, которая пахла совсем как в поезде, холмы куриных ножек и небольшие чеплашки с не очень аппетитно выглядящим пудингом. Северус слегка присвистнул и положил себе всего по чуть-чуть, кроме пудинга. Люциус, всё это время наблюдавший за его движением, чуть слышно хмыкнул.

— Пудинг подают по вторникам и пятницам, — пояснил он. — Но его никто не ест.

Лили за своим столом пыталась подать Северусу какие-то сигналы. Она сжала губы трубочкой, ткнула пальцем в золотой кубок и скривилась от отвращения. Снейп испил из своего кубка и скривился точно так же.

— Что это? — спросил он Люциуса.

— Тыквенный сок. Её подают в качестве основы. Смотри, — староста Слизерина достал волшебную палочку. — Нужно указать палочкой на объект, затем нарисовать круг против часовой стрелки и взмахнуть, одновременно чётко называя заклинание и питьё, которое хочешь получить, на латыни.

Люциус взмахнул палочкой и проговорил:

— Vicissim ad viridi tea.

Кубок на мгновение окутало зеленоватым свечением, которое так же быстро исчезло, и Северус заглянул внутрь. В нём весело плескался горячий зелёный чай. Снейп достал палочку из кармашка на внутренней стороне мантии и попытался повторить заклинание. Его кубок окутало тёмным дымом, а жидкость в нём стала похожа на чай, но имела вкус тыквенного сока. Северус скривился.

— Ну хоть какая-то реакция была, — Люциус пожал плечами. — У многих первокурсников получается раза с пятого.

* * *

Первый урок Чар прошёл скучновато: профессор Флитвик объяснял, какими бывают махи палочкой и к каким заклинаниям они подходят. Люциус сказал, что такими будут Чары, по крайней мере, ещё месяц-полтора. Северус грустно вздохнул. Он не разговаривал с Лили уже неделю. Они на противоборствующих факультетах, значит, они теперь враги, ведь так? Северус почти уверен, что Лили в гриффиндорской среде подружится с Поттером и его свитой и совсем забудет о нём, о Северусе Снейпе, нищем мальчишке из паучьего Тупика.

Гостиная Слизерина, может, и находилась в подземельях, но имела то, чего нет ни на одном факультете: вид из огромных окон от пола до потолка на глубины Чёрного озера. По вечерам Северус сидел с ногами на чёрном кожаном диване и смотрел в мутно-зелёные пучины за стеклом, как мимо проплывают стайки гриндилоу или мелких рыб. Обычно рядом сидели Люциус или первокурсник Эдриан Найджел, но Северус с ними почти не разговаривал. А сказать хотелось многое.

Северус с самых первых уроков стал проявлять успехи в Зельеварении, чему искренне радовался профессор Слагхорн. Снейп сварил практически идеальное зелье от фурункулов и прыщей, причём сам указал на свою ошибку — из-за свойственной ему педантичности и скрупулёзности он продержал зелье не сорок минут, как говорил Слагхорн, а сорок пять, как было написано в учебнике, из-за чего зелье в конце стало не красным, а бордовым. Но своё первое "Превосходно" он честно заработал, чему был очень горд и чему похвастался маме в письме.

На второй неделе учёбы Северус сидел в библиотеке и старательно выписывал пером острые угловатые буквы, пытаясь не поставить в эссе по Истории Магии кляксу. Вдруг напротив него с грохотом приземлилась Лили с огромным талмудом по Арифмантике. Северус дёрнулся и расчеркнул в эссе длинную диагональную линию. Он мысленно чертыхнулся.

— Почему ты меня избегаешь? — спросила Лили обиженным голосом, и Северус на мгновение забыл, что испортил пергамент с докладом.

— Я? — переспросил он. — Нисколько.

— Это из-за того, что я на Гриффиндоре, да? — со всей проницательностью во взгляде выдала Эванс, и Северусу стоило больших усилий, чтобы не потупить взгляд и покраснеть.

Наконец, Снейп подобрал подходящие слова:

— Будет неправильно, если представители двух враждующих факультетов станут хорошо общаться...

— Плевать я на такую правильность хотела! — возмущённо воскликнула Лили, на что получила не менее возмущённое шиканье мадам Пинс. — Ты мой лучший друг, Северус, я не хочу ссориться с тобой из-за этих дурацких предрассудков.

Снейп выронил перо и чуть не подавился воздухом. Друг? Лучший? Он? Северус залился краской и с широкими глазами посмотрел на несмело улыбнувшуюся Лили.

— Правда? — неверяще спросил он необычайно охрипшим голосом и прочистил горло.

Лили улыбнулась ещё шире.

— Ну конечно! — Она взяла Северуса за руку и сильно-сильно сжала её, и мальчик был абсолютно уверен, что теперь ему будет всё равно, что скажут на его факультете. У Северуса есть настоящий, лучший друг, с которым они никогда-никогда не поссорятся, теперь уже точно!

Но эссе по Истории Магии всё равно пришлось переписывать...

— Хорошо, эм... Где ты будешь искать клобук монаха?

Северус задумчиво постучал пальцами по ремешку своей переполненной учебниками и пергаментами и перепачканной пролившимися неделю назад чернилами сумки.

— Во влажных местах, например, на горной поляне или вдоль реки.

— Не совсем полный ответ, Сев. — Лили покачала головой, оторвав взгляд от учебника по Зельеварению. — Ты на все вопросы отвечаешь неполным ответом, тебе будет тяжко на этом тесте.

— Я абсолютно уверен в своих силах, Лили, — заверил её Северус, когда они начали спускаться в подземелья. Снейп держал подмышкой толстенный учебник по Чарам, который не влез в сумку.

Хлоп!

Все учебники, пергаменты, чернилица и перо повалились на пол из порвавшейся сумки. Лили вскрикнула и боязно отскочила в сторону, а Северус от резкого звука вздрогнул и чуть не запнулся о полы собственной мантии. Чернилица покатилась по оставшимся трём ступенькам, расплёскивая за собой тёмную краску.

Сзади послышался громогласный смех.

— Не знал, что гранит науки для тебя настолько тяжёл, Нюниус, — услышал Снейп голос Поттера, когда ринулся поднимать чернилицу в надежде, что в ней осталось хоть немного туши. На самом дне бултыхались чернила, которых могло бы хватить максимум на пять докладов по Истории Магии. Северусу оставалось надеяться, что мама сможет прислать новых до того, как закончатся эти.

— Не знал, что Поттер так плох в красноречии, — попытался съязвить Северус. — Хотя, подожди, знал.

Джеймс Поттер прищурился и присел, поднимая перепачканное в чернилах перо и учебник по Зельям. Он раскрыл его на форзаце. За его спину тут же скользнул Сириус Блэк и вперился взглядом в книгу.

— Секция поддержанных учебников во "Флориш и Блоттс"? — хмыкнул он и усмехнулся. — Как досадно. Не смог напросить на что-нибудь получше?

Северус стиснул кулаки и возмущённо засопел. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, как бы не влезть в драку. Он из отработок потом не выйдет!

— Оставь его, Джеймс! — грозно воскликнула Лили, вставая между ними и непреклонно сложив руки на груди.

— Давайте прекратим этот цирк? — вяло поддержал её Римус Люпин, устало протерев глаза. Очевидно, ему ночью явно не спалось. "Наверняка они ночью шерстили по всем пыльным углам Хогвартса", — мрачно подумал Снейп.

Поттер быстро что-то начеркал в учебнике и бросил под ноги Северусу.

— Удачного дня, Нюниус! — прошипел он и скоро прошмыгнул мимо слизеринца, намереваясь скрыться в классе. Остальные недольвы поспешили за ним.

Снейп раздражённо выдохнул и опустился на колени, чтобы подобрать выпавшие из сумки вещи. Лили принялась помогать.

— Поверить не могу, что этих дубов придётся терпеть ещё минимум пять лет, — буркнул Северус, поднимаясь. Лили поравнялась с ним, когда они подходили к кабинету. — И как ты с ними выживаешь на Гриффиндоре?

Лили неясно передёрнула плечами.

— Они ко мне не лезут. Больше. Я наслала на них летучемышиный сглаз, который мы выучили на прошлой неделе.

Северус хотел было усмехнуться, но всё ещё кипящий в венах гнев не давал этого сделать.

— Мне начинает казаться, что они специально меня подначивают, — сказал он, осматривая повреждения: у сумки разорвалось дно прямо по шву. — Ну ничего, я им ещё не то покажу...

Лили ничего не ответила.

В кабинет зашли они за несколько минут до начала урока, но профессор Слагхорн настоял на проведении теста прямо сейчас, объяснив это тем, что некоторые особенно одарённые его ученики (тут он многозначительно поглядел на Питера Петтигрю, который отличался неуклюжестью и постоянным желанием бросить в котёл побольше игл дикобраза там, где они даже не нужны) не успеют выполнить работу за один урок.

Профессор раздал пергаменты с написанными ровным, убористым почерком вопросами, и Северус покосился на перепачканное чернилами перо.

— Лили? — позвал он гриффиндорку. Эванс оторвалась от прочтения своих вопросов. — У тебя есть запасное перо?

Лили неуверенно кивнула.

— Да, но я сломала его на Чарах, помнишь?

— Мне бы сейчас хоть какое-то...

Лили достала из сумки перо с тупым сломанным концом и протянула его Северусу. Тот осторожно забрал его и окунул в свою чернилицу, постучал по её краю, стряхивая ненужные капли, и застрочил ответ на первый вопрос.

Через десять минут он завис над третьим вопросом.

"Чем отличается экстракт белладонны от чемерицы?"

Северус поморгал, обвёл взглядом класс, заглянул в пергамент Лили, которая благополучно пропустила этот вопрос, и снова задумался. Он совершенно не помнил ничего об этих растениях. Он постучал мягким кончиком пера по губам, почесал щёку. Ничего в голову не лезло!

Твёрдо решив вернуться к этом вопросу позже, Северус застрочил ответ на следующий вопрос.

К концу урока у него затекла шея. Северус закинул голову назад и услышал хруст, едва удержавшись от стона. Немного больно. Когда он взглянул на Лили, то заметил, какими широкими глазами она на него смотрела.

— Ну ты даёшь... — прошептала она и тут же уткнулась в пергамент, когда услышала замечание от профессора.

Профессор Слагхорн под конец урока на несколько минут исчез в подсобке с ингредиентами. На третий вопрос Северус так и не смог ответить и собрался уж было сдать работу, когда услышал шёпот Сириуса Блэка:

— Римус. Римус. Рем! — под конец громким шёпотом рявкнул Блэк. Люпин громко цокнул языком и раздражённо посмотрел на него. — Как ты на третий вопрос ответил?

Северус нахмурился и взглянул в свой пергамент.

— Ты вообще учебник читал? — шикнул Римус. — Зрачки широкими становятся, отвали.

Такого Северус вообще вспомнить не мог, даже проблеска. Но затем мысленно махнул рукой и написал этот ответ, положившись на то, что, если и ставить минус, то пусть это будет минус за попытку.

Когда профессор Слагхорн вернулся, Северус был первым, кто сдал работу, но профессор остановил его рукой и тихонько проговорил:

— Останьтесь после урока, пожалуйста. Я надолго не задержу вас.

Отчего-то Северуса начало терзать плохое предчувствие, но он постарался не подать виду. Он сел на своё место и откровенно заскучал. Северус обвёл взглядом класс. Поттер списывал у Люпина ответ на, кажется, последний вопрос. Едва посмотрев на них, Северус вспомнил об инциденте в коридоре. Он пододвинул к себе учебник по Зельям и раскрыл на форзаце. Там кривым и скачущим почерком было написано:

"Нюниус, иди помойся!"

Северус от злости слишком резко захлопнул книгу и, покраснев и от гнева, и от смущения из-за устремлённых на него взглядов однокурсников, зарылся пальцами в волосы и поставил локти на стол. Чёртов Поттер. Чёртов Блэк. Чёртовы гриффиндорцы. Им нельзя спускать все выходки с рук!

Северус крепко стиснул руки в кулаки и ту же разжал их, выпрямляясь. Глубоко выдохнул.

По окончанию урока вымотанные и выжатые первокурсники неаккуратной стопкой сложили свои работы и спешно покинули кабинет, желая как можно скорее избавиться от забивающегося в нос запаха пыли и зелий, давящей духоты и полумрака, озаряемого подтаявшими свечами и небольшим оконцем, выходящим прямо в озеро. Северус попросил Лили подождать её в коридоре и перебрался поближе к профессору, стараясь обойти кампанию Поттера десятой стороной. Профессор Слагхорн отложил в сторону пергаменты и участливо наклонился ближе к ученику.

— Северус, ваши успехи в зельеварении ошеломительны, вы занимались до Хогвартса дома? — спросил он.

Снейп пару раз изумлённо моргнул. И всего-то? Он-то думал, что ему собираются сделать выговор за что-то...

— Я частенько наблюдал за тем, как мама варит простейшие зелья... Иногда помогал нарезать что-нибудь. Ничего серьёзного.

Профессор Слагхорн удовлетворённо откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе.

— У вас определённо есть талант, мистер Снейп...

Северус отчего-то вспомнил своё распределение. Распределяющая Шляпа тогда сказала почти то же самое.

— Сэр? — позвал донельзя довольного профессора Снейп. Тот перевёл на него прояснившийся взгляд. Наверняка он до этого думал о будущих перспективах, если сможет подготовить ученика до стопроцентной работы, то как минимум уважение и материальная благодарность от Министерства ему обеспечены. — Извините, что задаю вопрос не по теме, но что будет, если неправильно сварить зелье от фурункулов?

Профессор Слагхорн неуверенно хохотнул.

— У вас будет непригодное зелье от фурункулов, Северус...

— Нет, я знаю, но что будет, если его кто-нибудь выпьет?

Профессор развёл руками.

— В таком случае, этому невезунчику останется только ходить с кучей прыщей на лице несколько недель.

У Северуса моментально созрел план. Надо же как-нибудь проучить этих выскочек-гриффиндорцев!

Северус поблагодарил профессора и с его позволения засобирался из класса. Все учебники были слишком тяжёлыми. чтобы нести в руках, ещё и эта треклятая чернилица...

Профессор Слагхорн поднялся с сидения и подошёл к нему, рассматривая порванную сумку.

— Очевидно, кто-то вас не очень любит, Северус, — пробурчал он и цокнул языком. Северус выпрямился и подозрительно посмотрел на него.

— В каком смысле, сэр?

— Чувствуется фон от колдовства. Кто-то порвал вашу сумку заклинанием.

Северус мысленно чертыхнулся. Чёртов Поттер!

— Можете её починить заклинанием Репаро, но оно будет держаться максимум час. Одежду и подобные вещи нельзя починить этим заклинанием... — сочувственно повздыхал профессор, словно ему самому не нравилось это правило. — Вы ведь его ещё не проходили? — Северус помотал головой. — Хорошо, смотрите... Вам нужно нарисовать отзеркаленную букву G и произнести заклинание, — сказал профессор и прочертил пальцем схему в воздухе. — Попробуйте. Репаро!

Северус вытащил палочку, взмахнул ею и повторил заклинание. Сумка лишь разок дёрнулась и смела со стола сломанное перо, которым Снейп писал тест. Северус прищурился и повторил ещё раз, но ещё громче и сосредоточеннее. У него на лице застыло выражение полного погружения и стремления сделать верное заклинание. Дыра на сумке потихоньку уменьшилась, то осталась в самом конце, да ещё и такая, что туда с лёгкостью влезет четыре пальца. Несмотря на эту незавершённость, профессор Слагхорн ликовал.

— Несомненно, вам ещё нужна практика, но это вполне можно назвать большим прогрессом. Потренируйтесь в свободное время, вы будете проходить Репаро на втором семестре, — он заговорщически подмигнул и отечески потрепал Северуса по плечу. — Спешите, вас мисс Эванс уже заждалась.

Северус небрежно побросал ученики и пергаменты в сумку, осторожно поставил чернилицу в углу, чтобы не упала, подхватил не влезший учебник по Чарам и выбежал из кабинета, забыв даже попрощаться.

Лили скучающе наблюдала за влажной и неподвижной стеной и считала камни.

— Ну ты долго... — протянула она, так и не оторвав взгляд от стены. — Я уже успела сто сорок девять камней сосчитать и дважды сбиться.

Она держала рукой подбородок, поэтому её слова понимались с большим трудом, но Северус быстро извинился и потащил Лили наверх, с каким-то предвкушением улыбаясь.

— Я придумал, как поставить этих недоумков на место, — загадочно сказал он, но больше ничего не говорил, как бы заинтересованно не упрашивала его Лили. Он молчал и шёл в сторону Большого Зала на обед.

Люциус, префект Слизерина и по совместительству хороший знакомый Северуса, с которым тот сидел на обеде и в свободное время перед отбоем, приподнял уголок губ, расплываясь в кривой ухмылке.

— Ты действительно собираешься это сделать? — намеренно укоризненно протянул Малфой, хотя его глаза горели каким-то странным огнём. Предвкушающим и злым, если подумать. Северусу почему-то нравился этот огонь. В такие моменты Люциус переставал походить на аристократичного Малфоя, Наследника древней чистокровной семьи, который должен держать марку всегда и везде. Снейп кивнул, потому что жевал слишком много картошки.

Кстати, если бы тот пудинг был без бараньего жира, то стал бы очень вкусным.

— Только я не знаю, как раздобыть ингредиенты, — прожевав и проглотив, сказал Северус.

— Ну, это не такая уж и проблема, — хмыкнул Люциус и, увидев, как Снейп чуть не уронил вилку, добавил: — Если ты хочешь спросить про тех гриффиндорцев, так там всё очень просто: они не были слизеринцами.

Северус не стал уточнять, что Малфой сморозил самую очевидную вещь, которую только можно было придумать, но не спросить не мог:

— Ты мне поможешь?

— Конечно! Когда же мне ещё удастся увидеть последнего Принца в своей стези? — он хохотнул и вернулся к еде, что означало окончание разговора, и больше из Люциуса слова не вытянуть. Северус не знал, возмущаться или, наоборот, смущаться...

* * *

Украсть необходимые ингредиенты оказалось проще пареной репы. Профессор Слагхорн всегда по выходным ходил в Хогсмид и пропускал пару-тройку стаканчиков сливочного пива, поэтому его смело можно было не опасаться минимум три часа. Тем более, он не поставил на дверь ничего, что нельзя было бы открыть обычным заклинанием Алохомора. Люциус со спокойной совестью втолкнул Северуса в кабинет и остался стоять снаружи. Согласно рецепту, нужно было достать шесть змеиных зубов, сушёную крапиву, слизь флоббер-червя, две иглы дикобраза и четыре рогатых слизня... Северус немного подумал и взял пять зубов и пять слизней вместо нужного количества. Оставалось надеяться, что от этого Поттер покроется прыщами, а не помрёт.

Хотя Северус не особо бы и горевал. Он ведь станет зельеваром, а зельеварам нужно знать последствия неудачных опытов, ведь так?

Северус отмахнул эти мысли прочь и спрятал ингредиенты в многострадальную сумку, которую он криво зашил в субботу нитками для вязания, которые выпросил у старшекурсниц. Те всего лишь подозрительно прищурились, но нитки отдали.

Варили зелье Северус с Люциусом в каком-то старом кабинете совсем рядом с гостиной Слизерина. На вопрос Снейпа, а не застукают ли их в такой близости, Люциус отмахнулся и сказал:

— Если хочешь делать что-то запретное, делай это под носом того, кто тебе это запретил. Он ничего не увидит.

Северус только скептически промычал что-то. От котла несло теплом и слегка неприятным запахом разварившихся слизняков и пахучей сухой крапивы. Найти целую парту или стул оказалось невозможным, так что сидели слизеринцы на полу, подложив под себя свои мантии. Прохладно и тихо, только булькающий звук кипящего зелья разрывал повисшую тишину. Северус был поглощён работой, а Люциус просто был не настроен на разговор. Он словно погрустнел. Странно, но Северус спросит об этом позже. К слову, их действительно никто не заметил, да и зелье всего-то ничего варить: сорок минут. Вместо насыщенного красного цвета в котле булькало оранжевое варево, похожее на грязь с красителем. Ну и гадость. Похоже, со слизнями они действительно переборщили. Северус помешал содержимое котла и приподнял черпак, выливая зелье обратно. По полу разлетелись брызги, и камень зашипел от жара. Люциуса передёрнуло.

— Это не так круто, как я думал, — сказал он и поморщился. — Не завидую тому мальчишке.

— Тем, — поправил его Северус, продолжая брезгливо помешивать варево. — Тем мальчишкам. Осталось только придумать, как подлить им это...

Люциус посмотрел на него так, словно он только что сказал, что жабы могут летать.

— Ты не продумал этот момент? — спросил он.

Северус кивнул и задумался, не обращая внимания на то, как Люциус закатил глаза и на мгновение сгорбился. Снейп сканировал глазами старый плакат с рисунком какого-то растения и описанием его свойств. От старости расплылись чернила.

— Дашь мне свою мантию на сегодняшний ужин? — спросил Северус.

Люциус нахмурился, склонил голову и медленно кивнул.

* * *

После начала ужина Северус неспешно продвигался рядом с гриффиндорским столом, выискивая среди львиного прайда рыжую макушку своей подруги. Рядом с ней всегда сидели Поттер и Блэк, поэтому особых сложностей в этой части плана не обнаружилось. Люциус, конечно, назвал эту часть ужасной, ведь ни один слизеринец не будет делать такую работу самому, если есть малейший шанс попасться, но Северусу некогда было думать. Ох, вот и Лили. Та удивлённо смерила его и мантию Люциуса отменным прищуром, когда Снейп наклонился к ней, намеренно приспуская мантию с того плеча, где в руке сжимал раскрытый флакон с испорченным зельем.

— Я хотел предложить пойти после ужина делать Трансфигурацию в библиотеке, — сказал он первое, что пришло в голову. Лили только изумлённее поморгала и изогнула бровь.

— Мы же договаривались об этом ещё ут... Ой!

Северус случайно (хотя, возможно, и намеренно) перевернул кубок Джеймса с тыквенным соком и почти тут же перехватил его. Содержимое кубка всё же немножко пролилось Поттеру на колени. Тот резко побагровел от злости и прорычал, стиснув кулаки и зубы:

— Ты... Т-ты... Ты сделал это нарочно!

— Ой, — ни капли не искренне перебил его Северус. — Дико извиняюсь.

Он незаметно влил зелье в кубок и отошёл в сторону. Римус Люпин переглянулся с Питером Петтигрю и задумчиво смерил его взглядом.

— Ну так что, встретимся у портрета Джиффорда Аббота через полтора часа? — уточнил Северус и уже развернулся было, чтобы уйти, но Джеймс вдруг заговорил:

— Дуэль, Снейп. Сегодня, в полночь, в коридоре рядом с Залом Наград. Без секундантов, — произнеся последнюю фразу, он не сдержал ухмылки, хоть и его лицо было багровым от злости.

Северус как можно более беспечно пожал плечами, поправил мантию и поспешил к своему столу, где за ним всё это время наблюдал донельзя хмурый Люциус. Снейп протянул ему мантию и накинул свою на плечи, прежде чем сесть.

— Это было криво, — мрачно доложил ему Люциус. — Что он тебе сказал?

— Да так, — Северус небрежно махнул рукой, попутно раздумывая над ответом. Рассказывать о дуэли категорически не стоило. Ясное дело, что Поттер задумал что-то нехорошее, но это их война, и вмешивать в неё старосту... не хотелось. — Поцапались немножко, с кем не бывает.

Северус наложил себе отбивную потолще и побольше картофельного пюре. Все эти слизеринские планы мести так выматывают. Люциус подозрительно быстро замолчал и приступил к еде, словно о чём-то задумался. Идти в библиотеку почему-то расхотелось.

Лили усердно корпела над домашним заданием, а Северус скучающе листал толстенный фолиант по Трансфигурации, который стащил из стопки прямо из-под носа у мадам Пиннс. Печать гласила, что книга обычно лежит в Запретной Секции. Но в ней не было ничего интересного. Северус захлопнул книгу. Почесал макушку и от нечего делать подёргал пряди волос на виске. Из-за сырости в подземельях и испарений от котлов волосы Северуса быстро грязнились, но мыть их иногда было некогда. Да и вообще, кого заботит эта внешность? Северус поджал губы. Глупый вопрос.

Лили зашипела.

— Пальцы от пера устали. Почему маги не пользуются ручками?

— Застряли в Средневековье, — ответил ей Северус, постукивая пальцами по поверхности стола. Почти всё домашнее задание он сделал ещё полчаса назад, а к конспекту по Астрономии не хотелось приступать от слова совсем. Может, у Люциуса или кого-нибудь со второго курса остались записи? Надо будет спросить. — Ты скоро закончишь?

Лили свернула пергамент.

— Надоело, — решила она. — Завтра нацарапаю.

Северус ухмыльнулся и сложил свой учебник по Трансфигурации и завершённое домашнее задание в сумку, из которой воняло слизнями, которых Северус позабыл сложить в какой-нибудь контейнер в подсобке Слагхорна.

— Я тебя провожу? — Лили кивнула вместо ответа. Она хотела спать.

Дуэль начнётся через два часа, и у Северуса ни в одном глазу. Напротив, ему не сидится на месте от сосущего под ложечкой предвкушения. Девочки собрались в кучку на одном диванчике в углу, отгородились Заглушающими Чарами и бурно обсуждали что-то, не обращая никакого внимания на первокурсника. Люциуса не было видно. Он вообще закрылся ото всех за пологом своей кровати и не вылезал ни под какие уговоры его однокурсников. Через какое-то время все бросили эту идею, хотя Северус твёрдо решил поговорить о состоянии своего приятеля когда-нибудь завтра. А тем временем Северус наколдовал Темпус и взглянул на появившиеся в воздухе часы. До дуэли оставался час и сорок минут. Почему всё так долго?!

За тридцать минут Северус осторожно вылез из кресла. Девочки давно разошлись по комнатам, а больше никого и не было в гостиной. Снейп проверил палочку. На месте. На выходе из подземелий он чуть не столкнулся со школьным смотрителем Филчем, но вовремя проскользнул в нишу между стеной и какими-то древними доспехами. Предвкушение перебилось страхом попасться и подложить своему факультету огромную свинью. Может, не стоило идти?

Нет, бред какой-то. Тогда бы Поттер с Блэком до смерти загнобили его. А это было бы нежелательно.

В коридоре рядом с Залом Наград стояла тощая фигура без мантии и с закатанными рукавами рубашки. Наверняка Поттер. Гриффиндорец усмехнулся, завидев его, Снейпа.

— Пришёл всё-таки, — скорее удивлённо, чем как-либо ещё, сказал Джеймс. Северус сухо согласился и выхватил палочку. — Боремся в кабинете слева от тебя до тех пор, пока кто-то не упадёт.

Положение дел устраивало Северуса. До первого падения... Это должно быть просто.

Они зашли в пустой кабинет, Джеймс прикрыл дверь и развернулся. Что-то в его позе, взгляде или выражении лица дало Северусу понять, что дуэль начнётся без всяких прелюдий.

— Петрификус Тоталус! — воскликнул Снейп, начиная бой первым, но Поттер отклонил заклинание простым Протего.

— Флиппендо! — ответил Поттер, и Северус, не успевший поставить защиту, отлетел к стене и больно ударился спиной, но не упал.

Ноги подкосились, и Джеймс глупо застыл, ожидая, когда Снейп упадёт, но он выставил вперёд правую ногу и выпрямился. Поттер скривился, ожидавший лёгкой победы.

— Эверте Статум! — сквозь зубы прошипел Северус, и Джеймс, расширив глаза от удивления, отлетел к стене и, отскочив от неё, грузно повалился на пол.

Это было легко. Даже слишком. Северус даже несколько разочарованно опустил палочку.

— Жалкое зрелище, Поттер, — произнёс он, растягивая слова и с пренебрежением смотря на безуспешные потуги Джеймса опереться о стену. — Впредь думай, прежде чем вызывать более сильного соперника на...

— Остолбеней! — резко вскинув палочку, прохрипел Поттер, и Снейп повалился на пол, не успев договорить. Грудь словно приложило утюгом. Северус не чувствовал рук и не мог пошевелиться, тупо наблюдая за тем, как Джеймс осторожно поднимается. Язык не ворочался, и не получалось даже прохрипеть нечленораздельный звук.

— Инкарцеро! — услышал Северус другой голос из угла кабинета. Снейп поднялся воздух и почувствовал, как его тело оплетают жёсткие верёвки. Из темноты вышел Сириус Блэк.

Действие первого заклинания начало спадать, и Северус мог шевелить пальцами и говорить.

— Какие благородные львы, — бросил Северус Поттеру. Сириус Блэк лишь пожал плечами. — Мы договорились до первого падения, Поттер, сейчас же развяжите меня!

Блэк покачал головой.

— Прочитал наше послание? — он явно подразумевал надпись в учебнике зельеварения, которую Северус недавно яростно зачёркивал, потому что по-другому оттереть её не получалось. Снейп ничего не ответил, но Сириус принял это, как согласие. — Жаль, что не последовал совету. Ну ничего, мы поможем.

У Снейпа внутри всё похолодело. Его глаза, должно быть, широко распахнулись, судя по ухмылкам гриффиндорцев.

— Вы не посмеете это сделать, — со страхом в голове сказал он, хотя нисколько не был уверен в своих словах. Верёвки потихоньку ослабляли свою хватку. Возможно, был ещё шанс освободиться, и Северус ухватился за эту мысль и задёргал руками.

— Ещё как посмеем, Нюниус, — Джеймс подошёл ближе, держась за копчик. — А ты никому не расскажешь об этом, ведь так?

Поттер вопросительно выпучил глаза и сложил губы трубочкой, и от этого жеста Северус начал испытывать двойственные чувства: то ли вырваться, то ли испугаться окончательно. Кончиками пальцев Северус нащупал узел верёвок, но распутать его не получится.

— Как там то заклинание называлось, ну, из учебника второго курса? — тем временем спросил Поттер.

Сириус Блэк на мгновение задумался, а потом подобрался.

— Я продемонстрирую, — пафосно поклонился он и развернулся к Северусу, висящему в воздухе и внезапно прекратившему дышать. Северус мысленно возопил всему, чему только можно, лишь бы его палочка сейчас оказалась в его руке.

Но ничего не произошло.

Сириус поднял палочку и взмахнул ею.

— Баубиллиум, — из кончика палочки вырвался яркий светло-жёлтый шар, врезавшийся в плечо Северусу и заставивший громко закричать от резкой боли, словно его обожгли. В голове помутнело, а в ушах зазвенело. Заклинание верёвок спало, и Северус повалился на пол и не шевелился, тяжело дыша.

Дверь с грохотом отворилась, и Северус потерял сознание.

* * *

Когда Северус открыл глаза, перед его глазами предстал тёмно-зелёный полог чьей-то кровати, на краю которой сидел, похоже, её владелец. Пахло спёртым воздухом и отчего-то морской солью. Люциус молчал, то ли ожидая, когда Северус достаточно придёт в себя, то ли ожидая объяснений. В его глазах читалось всё: укор, переживание, злость и уязвлённость.

— Рассказывай давай, — раздражённо одёрнул Северуса от своего разглядывания Люциус и замолчал, поджав губы.

Северус кратко объяснил ситуацию и накрылся одеялом до подбородка. Он корил себя за беспросветную самонадеянность и глупость. Нашёл, блин, куда идти бездумно. Он мог сразу оставить палочку в спальне с таким успехом.

— Ты просто глупец, Северус, — проговорил Люциус с убийственным спокойствием, хотя глазами метал молнии. — Так сложно было обратиться ко мне? Мне невозможно доверить такую малость, как дуэль в двумя шалопаями из Гриффиндора после отбоя? Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы вас поймали? Ты понимаешь, как повезло тебе, что я нашёл вас?

— Спасибо, Люц, — прошептал Снейп, чувствуя самый большой стыд, что охватывал его когда-либо.

Малфой посмотрел на первокурсника с сожалением, и Северус настолько удивился, что забыл, что хотел сказать.

— Я отнял у каждого из них по сто баллов. Если захочешь более жёсткого наказания, я проведу тебя к директору. Позаимствовал у Нарциссы Блэк зелье для роста волос...

— Зачем? — остановил его Северус, леденея изнутри и с силой сжимая одеяло.

Люциус глубоко выдохнул и устало сгорбился, из-за чего стал казаться кране слабым и незащищённым, а ещё ужасно-ужасно уставшим. Малфой взял с тумбочки небольшое зеркало и протянул Снейпу.

— Блэк произнёс неверное жалящее заклинание, а последствия оказались... такими.

Северус взглянул на зеркало и тут же отбросил его в сторону, со стоном повалившись на подушки.

Не левом виске полностью отсутствовали волосы.

— Это заклинание прожгло тебе волосы и закоптило рубашку. На плече ожог, который я помазал противовоспалительным час назад.

— Почему ты не отдал меня мадам Помфри? — просил Северус внезапно обессиленным и охрипшим голосом.

Люциус замолчал и сглотнул.

— Подумал, что это принесёт проблемы нашему факультету. И тебе, в частности.

Северус слабо махнул рукой.

— Ты правильно сделал. Извини. Я отчасти понимал, что не стоит это делать, но... Сам знаешь, что из этого вышло. Поможешь исправить вот это? — Северус показал на свою причёску, и Люциус, кивнув, откупорил флакон с зельем Роста Волос.

Этот год обещал быть трудным и полным ненависти к Джеймсу Поттеру.

Зелье нужно было нанести на кожу головы и втирать кончиками пальцев, согласно этикетке на флаконе. Под грозным и одновременно настороженным взглядом Люциуса Северус проделал всё, что было указано в инструкции, и...

Ничего не произошло.

— Так и должно быть, да? — спросил Северус, стоя чуть ли не на грани отчаяния. Он легко потрогал пальцами лысый висок и, застонав, откинулся на спину. Люциус поджал губы, глубоко вздохнул и поднялся с места. Выглядел он непроницаемым, хотя Северус знал, что тому не всё равно.

— Я подвешу этих гриффиндорцев на их же подштанниках на Астрономической башне, — пригрозил слизеринский староста, и Северус тут же воспротивился его угрозе:

— Это моя борьба, Люц, — твёрдо сказал он. — Я сам их подвешу. Да и вообще, — Северус слез с кровати и посмотрел на себя в зеркало. — Я могу скрыть это пятно волосами.

Он попытался распрямить волосы перед ухом, но это всё равно выглядело неудачной халтурой. Северус попытался затмить все свои сожаления маминым выражением "Волосы не зубы — отрастут", которое она произнесла в тот день, когда отстригла целую прядь запутанных в огромный клок волос. Раз мама не сильно сожалела, то почему он должен, ведь так?

* * *

Когда Лили и Северус встретились перед Историей Магии, девочка ошеломлённо и громко вздохнула и, выпучив глаза, горячо зашептала, чуть склонив голову:

— Что с тобой случилось? Это они сделали, да? Ты мне обязан рассказать всё!

Она несмело протягивала руку к волосам Снейпа, но, словно передумав, тут же упирала её в бок и, нахмурившись, притопывала ногой, пока Северус кратко описывал ей события прошедшей ночи. С каждой новой фразой её растерянное и обеспокоенное выражение лица становилось всё более злым и раздражённым.

— Да я... да я их... В лягушек превращу! В крыс! И скормлю совам! Ух, как они у меня попляшут тогда! — изводилась Лили до тех пор, пока вереница первокурсников заходила в кабинет, в котором на своей преподавательской кафедре парил профессор Бинс, при этом он действительно парил: от подошв его прозрачных туфель до пола оставалось около трёх дюймов, не меньше. Профессор выглядел уставшим и измученным (ровно в такой степени, как выглядели обычные привидения, коих в замке было огромное количество), и, едва ученики расселись по местам, начал вещать про ту же самую гоблинскую войну, которую они разбирали на прошлом уроке.

— Я до последнего надеялся, что он выйдет из классной доски, как в прошлый раз, — прошептал голос, чьим владельцем определённо был Люпин, справа от Северуса, и только благодаря ему Снейп понял самую очевидную вещь:

Джеймса Поттера не было, что означало, что неверно сваренное зелье от фурункулов подействовало. Но почему-то Северус не знал, радоваться ли ему, гордиться ли. Следовало придумать что-то получше.

Он размышлений его отвлекла заскучавшая Лили:

— Как думаешь, как давно он... того? Мёртвый? — спросила она, не сводя глаз с профессора, который в свете солнца становился ещё более бледным, едва видимым.

— Уверен, половину этих гоблинских войн он видел лично.

Лили слегка натянуто улыбнулась, а после и вовсе скрестила руки на парте и положила на них голову, намереваясь хорошенько вздремнуть — историю она не особо любила ещё со времён, когда она училась в маггловской школе. Все эти многочисленные войны, революции, правители... Скукота да и только.

Вскоре Северус пихнул её локтём, и Лили подняла голову и навострила уши, когда профессор Бинс диктовал домашнее задание:

— К следующему уроку заполните таблицу "Сферы влияния Элфрика Нетерпеливого после инаугурации и проведённые им реформы". Также вы можете получить дополнительную оценку, если напишете, какие из перечисленных реформ отразились в жизни волшебников.

— Эванс, что такое инаугурация? — спросил девочку какой-то гриффиндорец, имени которого Северус не знал и не горел желанием знать.

Лили надула губы и слегка нахмурилась, как делала всегда, когда задумывалась.

— Что-то вроде принятия престола, если я не ошибаюсь. Спроси у кого-нибудь ещё, — с этими словами она запихнула изрисованный звездочками и кривыми гоблинами, тычущими друг в друга такими же кривыми мечами, пергамент в сумку.

Из кабинета ученики выходили с более помятым видом, чем были до этого. Оглянувшись через плечо, Северус успел заметить, как профессор Бинс исчезает в классной доске. Снейп пригладил рукой волосы и поспешил за Лили, которая ждала его у лестницы на первые этажи: пора было идти на обед.

— Лили? Тебе не нужно, случайно, в совятню? — спросил Северус уже у входа в Большой Зал, из которого слышались громкие голоса учеников, лязг столовых приборов о тарелки и скрип отодвигаемых скамеек. Лили неопределённо пожала плечами. — Хочу отправить письмо матери, а одному идти скучно.

— Давай сходим, — согласилась Лили. — Ни разу там не была, интересно побывать внутри. Может, тоже отправлю что-нибудь. После уроков?

Северус кивнул, и двое разошлись по разным столам. Люциуса нигде не было, хотя Северус не особо сожалел: на разговоры он не был настроен. Ещё и письмо нужно дописать до конца.

Он прищуренным взглядом осмотрел тарелки с самыми разными вкусностями и потянулся за пастушьим пирогом.

— Что у тебя с волосами, Северус? — спросил у него сидящий по соседству Эдриан Найджел, с которым Снейп довольно неплохо общался на своём факультете.

Северус автоматически потянулся рукой до головы и коснулся пальцами виска, на котором — о чудо! — отрасли волосы примерно на половину дюйма. Значит, зелье действует медленно, вопреки всем ожиданиям.

— Ничего. Не обращай внимания.

Стоило ему договорить, как из оконцев под потолком в помещение влетела огромная туча сов, разносящих письма или посылки. Северус задрал голову, надеясь увидеть там что-нибудь интересное, пока прямо напротив него не приземлился большой, пёстрый филин. Гордая птица перевела взгляд своих круглых оранжевых глаз и, недовольно ухнув, протянула лапу с привязанным к ней письмом. Северус спохватился, бросил в тарелку свою вилку и принялся развязывать тугой узелок, что вышло с непосильным трудом. Филин сердито взглянул на Северуса, а затем, грациозно развернувшись, взлетел в воздух, ударив крылом Северуса по руке. Снейп проследил за изящной птицей, а затем перевёл взгляд на конверт, на котором было написано чёрными чернилами:

Люциусу Малфою, Хогвартс

Северус нахмурился и, забыв даже доесть кусок пирога, поднялся из-за стола, проигнорировал все вопросы Эдриана и направился к выходу из Большого Зала.

Он шёл настолько быстрым шагом, что едва ли не растянулся на полу, когда спускался в подземелья. Почему-то он был твёрдо уверен, что Люциус находился именно там, в гостиной Слизерина.

Он прошёл узкий коридор и вышел в небольшую комнатку, казалось бы, тупиковую. Северус уверенно подошёл к стене напротив и уверенно проговорил:

— Путь к величию.

Стена с оглушительным грохотом отъехала в сторону, открывая проход в гостиную Слизерина.

Странно, наверное, было осознавать, что спустя почти целый семестр обучения Северус не чувствовал гостиную (да и весь Хогвартс в целом) своим домом. Он привык к тому, что по вечерам разглядывает колышущиеся водоросли по ту сторону окна, а на него никто не обращает внимание, а единственный друг учится на другом факультете. Он привык просыпаться за час до завтрака и ходить в общий душ, где почти наверняка дубасили друг друга полотенцами семикурсники. Он привык сидеть в библиотеке вместе с Лили и кропотливо писать многочисленные эссе, доклады, таблицы или ответы на вопросы.

Рутина спасала от скуки и грусти, а также от таких мыслей.

Гостиная была пуста, чему Северус нисколько не удивился. Немного потоптавшись на месте и заметив забытый кем-то шарф на спинке стула, Северус направился в сторону спален мальчиков. Как он и ожидал, полог кровати Люциуса был задёрнут, и, судя по гробовой тишине, ещё и огорожен Заглушающим заклинанием. Северус подошёл ближе, протянул руку к тёмно-зелёной ткани и одёрнул её в сторону, за которой скрывался читающий Люциус. Малфой поднял голову, резко захлопнув книгу, но, поняв, кто нарушил его покой, немного расслабился.

— Что-то случилось? — спросил он. Северус протянул конверт.

— На обеде прилетел поистине огромный филин и протянул мне это письмо. Оно предназначено тебе, но я удивлён, почему он отдал письмо именно мне.

— Герцог невероятно умная птица, — задумчиво ответил Люциус, раскрывая конверт и погружаясь в чтение. Северус почему-то остался стоять, хоть и старался убедить себя, что ему нисколько не интересно. Наверное, в письме было что-то удручающее, потому что выражение лица Люциуса становилось всё грустнее и одновременно раздражённее. В конце концов Малфой скомкал пергамент и, сжав злобно кулаки, всё же взял контроль над своими чувствами.

— Там что-то плохое говорится, да? — уточнил Северус, когда молчание затянулось. Ему совершенно не нужен был ответ — по поведению Люциуса видно, что хорошего в нём было мало, но эта тишина почему-то давила на него.

— Не лезь не в своё дело, — как-то чересчур резко ответил префект, и Северус отпрянул с выражением непонимания на лице.

— Что на тебя нашло? — обиженно нахмурившись, спросил Северус. — Ты уже долгое время ходишь как в воду опущенный, почти ни с кем не разговариваешь. Вдруг я могу как-то помочь?

— А чем ты мне поможешь? Сваришь какое-нибудь чудодейственное зелье и подольёшь мне в чай? — его голос звучал спокойно, хотя лучше бы он кричал: Северусу не было бы так обидно. Ему казалось, что это он в чём-то виноват, хотя это, конечно, неправда. Каждое слово старшекурсника довольно сильно ударяло по самолюбию.

— Да если и так. Я всегда рад помочь друзьям, хотя мне кажется, что я поторопился с решением считать тебя другом.

Северус резко развернулся, и его школьная мантия эффектно взметнулась в воздух, но это было последнее, о чём он думал.

* * *

Дорогая мама,

Извини, что настолько сильно затянул с ответом на прошлое письмо, я оказался завален учёбой по самую макушку, хотя мне нравится такое состояние.

Распределяющая Шляпа сказала мне, что у Принцев есть особый талант в зельеделии, и она не ошиблась: на сегодняшний день я лучший в классе в этом предмете. Кажется, я теперь на особом расположении у Слагхорна.

Я хотел поинтересоваться, стоит ли мне приезжать на зимних каникулах. Просто уже наступает декабрь, Лили едет домой, а я пока не знаю, может, стоит остаться в школе и заняться самообучением по книжкам в библиотеке? Порой попадаются такие интересные, а их забирать нельзя — они настолько старые, что могут рассыпаться от дуновения ветра.

Буду ждать от тебя весточки,

Северус

P.S. мам, я познакомился с одним старшекурсником, Люциусом Малфоем, но в последнее время он странно угрюмо себя ведёт, особенно после письма, которое он сегодня получил за обедом. Может, ты знаешь, что могло случиться?

Подумав и закусив губу, Северус кивнул и лёгким движением запечатал конверт, и написал на нём имя своей матери и адрес. Они договорились с Лили встретиться через десять минут, и Северус решил, что пора отправляться к Большому Залу, чтобы не опоздать.

В совятне было, что неудивительно, холодно. Северус потёр ладони друг о друга, пока они совсем не окоченели, и подошёл к Лили, которая привязывала к лапке Совы своё письмо. Бросив мимолётный взгляд на него, Северуса, Лили подвинулась и, завязав второй узелок, отошла совсем, чтобы Северус мог привязать и своё письмо тоже. Сова, довольно ухнув, вспорхнула с жерди и вылетела через ближайшее из многочисленных окон.

Лили, странно проследив за ней, закусила губу и спросила:

— Ты какой-то грустный, что-то случилось?

— Да... ничего. Не стоит внимания. Небольшая ссора на факультете.

Они спускались по лестнице, когда Лили обогнала его и резко развернулась к нему лицом. Она ободряюще улыбнулась ему, и Северус так засмотрелся на эту улыбку, что прослушал первую часть её фразы.

— ...помиритесь. Что бы ни случилось.

Отчего-то на душе стало легче от этих слов. Он попытался улыбнуться в ответ, но эта улыбка была больше похожа на усмешку, и продолжил спускаться.

Рыжие волосы Лили слепили сильнее, чем белоснежный снег вокруг. Северус шёл позади неё в тот момент, когда его голову посетила навязчивая идея. Он в два шага догнал её и потрепал по макушке. Лили, совсем не ожидавшая этого, съёжилась, пискнула и ошалело оглянулась.

— Сев! Ты меня напугал! — она засмеялась и резко сорвалась с места в сторону замка. Она наклонилась, подхватила голыми руками горсть снега и спряталась за дерево. Северус тут же разгадал её намерения и, следуя её примеру, наклонился за снегом.

В этот же момент ему в лоб прилетел снежок. Он чуть не повалился на землю, но выпрямился, когда услышал заливистый девичий смех, и быстро слепил снежок.

— Вы хотите тотальной войны? — прокричал он. — Вы её получите!

И бросил снежок в Лили, которая тут же спряталась за то же дерево, но сделала это слишком медленно: снег попал ей за шиворот, и она закричала от соприкосновения леденящего холода к разгорячённой коже.

К середине игры Северус тяжело дышал от этой беготни, его волосы растрепались в разные стороны, а мантия перекосилась. Лили выглядела точно так же, но громко хохотала, пошатываясь из стороны в сторону, и выглядела она при этом так жизнерадостно, что Северус невольно хохотнул ей в ответ.

— А можно с вами поиграть? — краем уха Северус услышал чей-то вопрос, и голос этого человека показался смутно знакомым. Северус обернулся и встретился взглядом с двумя первокурсниками, (Северус вспомнил, как они сидели впереди него на Трансфигурации и что они из Слизерина), но имён, увы, не знал.

Северус посмотрел на Лили, и она равнодушно пожала плечами.

— Я думаю, можно. Чем больше, тем веселее, так? — Северус подошёл к ним поближе и протянул руку. — Я Северус, это Лили.

— Я Томас Эйвери, — сказал мальчик, что стоял ближе к Лили, и пожал руку. — Это Теодор Мальсибер.

— Можно просто Тео, — сказал Мальсибер и протянул руку. Северус пожал её, и Теодор поёжился от того, что рука была очень холодной.

— У нас всего два правила: один против всех и магию не применять, — предупредил Северус. — Мы не хотим, чтобы кто-то загремел в Больничное Крыло перед каникулами, ведь так?

Мальчики кивнули и тут же разбежались в разные стороны.

Северус краем сознания опасался, что Эйвери и Мальсибер будут кидаться снежками только в Лили, потому что она из Гриффиндора, но его опасения оказались пустыми. Ему даже на мгновение показалось, что на него нападают чаще.

Кромка солнца коснулась Чёрного Озера, когда игра прекратилась. Первокурсники сидели в кучке, тяжело дыша, и смотрели на закат.

— Надо будет повторить, — сказал Тео, тем самым разрывая тишину. Северус кивнул.

Когда четвёрка зашла в замок, они заметили стоящего в углу Филча и остановились на зачарованном коврике, который счищал грязь с обуви. Что-что, а получить у Филча отработку им не хотелось. Мальсибер и Эйвери, попрощавшись, свернули в сторону гостиной Слизерина, а Северус пошёл за Лили.

— Я тебя провожу, — сказал он. Лили согласно повела плечом. Когда они поднялись на третий этаж, Северус задал интересующий его вопрос:

— Слушай, тебе не показалось странным, что Мальсибер и Эйвери ни слова не сказали по поводу того, что ты из Гриффиндора? Вражда факультетов же.

Лили пожала плечами.

— Возможно, они не знали, что я из Гриффиндора. На зимних мантиях нет нашивок.

— Но мы же вместе на занятиях сидим.

— И что? Я тоже их впервые сейчас увидела. Возможно, они просто не обращали на меня внимания, как и я на них.

Северус, подумав, пожал плечами.

— Наверное, ты права.

* * *

Дорогой Северус,

Я буду только рада, если ты приедешь. Я ужасно соскучилась по тебе и жажду знать всё-всё-всё о твоём первом семестре.

Я где-то на пятом курсе выучила заклинание для копирования текста книг. Попробую сейчас вспомнить и написать. Если я не ошибаюсь, то нужно взмахнуть палочкой слева направо и сказать "Экземплам". Ударение на "е". Но я не уверена, поэтому попробуй для начала с каким-нибудь ненужным конспектом, на всякий случай.

А что там у Люциуса Малфоя, я не знаю. Попробуй поговорить с ним в свободное время, только не дави и дай понять, что ты просто о нём беспокоишься. Если вы с ним друзья, конечно.

Я рада, что ты находишь друзей даже на старших курсах. Не ограничиваешь свой круг, так сказать.

Отпишись мне, когда вы прибываете на платформу, я заберу тебя и Лили, я уже договорилась с её родителями.

Мама

 

 

 

прим. автора: прошу прощения за долгое отсутствие, краевые олимпиады — та ещё морока. Но я их успешно проиграла, большинство долгов сдала, теперь можно вернуться в обычную среду.