Заместитель помощника секретаря (джен)

Вымощенная булыжником улица была узенькой, поэтому из редкого транспорта, который можно было на ней заметить, были лишь мотоциклы и велосипеды. С парковкой в Килкенни вообще было туго: машин вроде немного, а все равно ставить их было негде, когда-никогда повезет, и можно уткнуться на платную стоянку или заехать на тротуар, если полиция обходит улицу стороной.

Пожарная машина, которая отъехала несколько часов назад, имела свои заслуженные льготы — припарковалась прямо посреди узкой дороги, перекрыв путь пешеходам. Пешеходы, впрочем, не спешили покидать улицу. Надо же, такое событие, пожар!

Задача жителей состояла в том, чтобы выбежать на улицу или, если совсем уж лень, выглянуть в окно, чтоб ненароком отвлекать пожарных и, обязательно, строить догадки о том, почему же собственно сгорел один из трех на этой улице баров.

То ли пожары в ирландском городке были нормой, то ли жители улицы Святого Киарана, закаленные криминальной хроникой из телевизоров, воспринимали это как один из вариантов долгожданного несчастья (не у меня сгорело, и слава Богу!).

Версий было три:

Первую версию выдвинули пожарные, оставив после себя залитое водой и пеной закопченное помещение: сгорела старая проводка, которую, по-хорошему, надо было менять еще лет десять назад.

Вторую версию озвучили сонные полицейские, безучастно потоптавшись на месте: поджог с целью получения страховки. А может и старая проводка сгорела, черт его разберет.

Третью же версию выдвинула официантка из соседней кофейни, но так уж вышло, что ее предположение народу понравилось, поэтому версия стала официальной: серийный поджигатель. Потому что месяц назад в Дублине тоже сгорел бар.

Магл по имени Аарон работал через дорогу от места трагедии, тоже в баре, как ни странно, барменом, и на пожар реагировал с философским пофигизмом. Завтра же страховая компания выдаст хозяину компенсацию, через месяц на месте этого заведения-конкурента будет стоять очередная баснословно дорогая стоматология или новомодный барбершоп, а клиентура бара через дорогу пополнится клиентами.

Собственно, Аарон и забил тревогу, первым увидев пожар. Ну, как забил…

По правде говоря, он вышел покурить на улицу, попутно пересчитал чаевые, затем облокотился на кирпичную стену своего заведения и, выпустив изо рта колечко дыма, взглянул на бар через дорогу и лениво заметил: «О, бар горит».

Сегодня утром он, ежась от утренней прохлады, снял мотоциклетный шлем и, оставив байк прямо под окнами своего бара, похлопал себя по карманам рваных джинсов в поисках ключей. Глянув в окно и бегло оценив свой внешний вид, убедился, что роскошная рыжая борода, из-за которой многие почему-то подозревали в нем не ирландца, а норвежца, в порядке, а мятая клетчатая рубашка оказалась застегнута не на те пуговицы, Аарон поморщился от запаха гари и выудил из кармана ключи за длинную цепочку.

— Закрыто, — бросил он первому клиенту, сидевшему на тротуаре, и повертел ключ в замке.

— Но вы с десяти, — несколько сдавленным голосом произнес клиент, подняв на него взгляд. — Сейчас одинадцать.

— На табличке написано, что мы с десяти, я приезжаю в одинадцать, а работаем мы с полудня, — протянул Аарон. — Что неясно? Иди отсюда. Слышь, а ты совершеннолетний?

Клиент — худой, угловатый блондин, одетый невесть во что: то ли какой-то древний сюртук с тянувшимся сзади шлейфом, то ли в плащ причудливого покроя, кивнул.

— И документ есть? — допытывался Аарон.

— Документа нет, — рассеяно покачал головой парень. — Деньги есть.

Аарон недоверчиво приподнял брови. При себе у парня не было ни сумки, ни рюкзака, ни портфеля, карманов на его брюках тоже не было видно. По всей видимости, бумажник прятать негде.

Но ранний клиент, пошарив во внутреннем кармане, рассеяно достал горсть больших золотых монет, наверное, коллекционных каких-то и, смятую купюру в сто евро.

— Вот, — сказал парень, чуть икнув, и протянул бармену всю горсть. — Я не знаю, если мало, я…

— Добро пожаловать, — выцепив купюру, быстро сказал Аарон и, схватив парня за шкирку, поднял на ноги. — Заходи.

В баре пахло моющим средством, поэтому Аарон первым делом открыл окна и, бросив сумку на стойку, принялся опускать поднятые уборщицей стулья на пол.

Парень медленно прошел вперед, явно не зная, куда себя приткнуть и, осмотревшись, сел на высокий табурет перед стойкой.

— Что будешь? — опустив последний стул, спросил Аарон, повязав черный фартук.

— Чай с медом, пожалуйста, — тихо сказал клиент.

Аарон вытаращил глаза.

— Ты серьезно? Сидел под дверью все утро, чтоб чаю попить? Мозги у тебя есть?

— Мозгов нет, деньги есть.

— С медом, говоришь? — И поставив электрочайник под кран с очищенной водой, внимательно взглянул на первого клиента. — Ты откуда такой?

Парень моргнул.

— Я из Англии.

— Это многое объясняет, — хмыкнул Аарон. — Чай с медом…

Парень неопределенно пожал плечами и, в ожидании чая, опустил голову на стойку и опустил руки вниз.

— Что с тобой? — фыркнул Аарон, откупорив баночку с медом. — Плохо?

— Немножечко, — прошептал парень.

— Пьяный что ли?

Парень отмахнулся.

Улыбка на добродушном лице Аарона стала еще шире.

— Какой тогда чай с медом? — сказал он, достав из-под стойки высокий пивной стакан. — Засекай время, сейчас все пройдет.

— Пожалуйста, не надо, — взмолился клиент, когда бармен откупорил бутылку темного пива и вытащил из холодильника сырое яйцо. — Лучше чай.

— Отвечаю, легче станет.

— Не надо, пожалуйста.

— Ну, болей тогда, — рассмеялся Аарон, залив чайный пакетик кипятком.

Парень благодарно принял стаканчик и, зачерпнув меда ложкой, отправил ее в чай.

— Имя у тебя есть? — поинтересовался бармен скорее по профессиональной привычке разговаривать с клиентами у стойки, нежели из искреннего интереса.

Сделав маленький глоток, парень кивнул.

— Скорпиус.

— Чудное имя. Иностранец что ли?

— Ну да, я же из Англии.

Аарон нахмурился. Уж больно парень чудной. Даже чай пил как-то странно: минуту назад разваливался на стойке, прижимаясь щекой к холодной поверхности, сейчас же сидел с идеально прямой спиной, а картонный стаканчик с чаем держал с оттопыренным мизинцем. И одежда эта...

— Ты актер театра, наверное, — не выдержал Аарон, все еще глядя на одежду. Этот то ли подол плаща, то ли шлейф спадал на пол. — Гамлет какой-нибудь?

— Нет, — не поняв сарказма, покачал головой Скорпиус. — Я переводчик.

— Типичный английский переводчик, — протянул Аарон. — Что переводишь?

— Все перевожу.

— А с какого языка?

— Арабский и некоторые африканские, — сообщил Скорпиус. — Ну, оромо и йоруба.

— Чего-чего?

— Это языки такие. Я учусь пока.

Бармен немного растерялся.

— Арабский — это круто, — не зная, что сказать, произнес он. — Важно. Глобализация, все дела. Эмираты там у них главные…

— Египет, — глотнув чаю, поправил Скорпиус.

— Египет?

— Египет. С Египтом чаще сотрудничают.

Чем дальше заходил диалог, тем больше Аарон убеждался, что собеседник его немного не от мира сего. Во-первых, в поисках кошелька, перерыл карманы, вытряхнув на стойку не меньше десятка тех самых странных золотых монет. Затем, вежливо проигнорировав вопрос о том, какими он здесь судьбами, парень поинтересовался, где поблизости можно найти сову, чтоб связаться с отцом. Но что окончательно поставило под жирный знак вопроса адекватность чудака, так это вопрос Аарона о наличие у него телефона, чтоб связаться с родными.

Скорпиус вытаращил голубые глаза и моргнул.

— У меня нет телефона, — сказал он и добавил, явно пытаясь, как ему показалось, внести ясность. — Но я знаю, что это такое, это приспособление для связи. Я читал о нем. Так, где можно найти сову?

* * *

Драко Малфой, облаченный в темно зеленую мантию, расхаживал по кабинету, сцепив руки за спиной, словно тюремный надзиратель. Взгляд его: ледяной, просверливающий, с чуть дрожащим нижним веком левого глаза, тоже заставлял вспоминать именно о тюремных надзирателях — любой служащий отдела международного магического сотрудничества, работающий под началом Малфоя, хотя бы раз за свою карьеру проводил эту параллель.

Также любой сотрудник этого отдела мог с готовностью подтвердить, что хуже и страшнее, чем нынешний взгляд мистера Малфоя может быть лишь тот самый момент, когда глава отдела решает лично проконтролировать выполнение той или иной работы и безмолвно замирает за спиной служащего, лишь свирепо вздыхая, когда, по его мнению, служащий, чувствуя крайней степени угнетение, работает слишком медленно.

Недовольно глянув в сторону дивана, обтянутого коричневой кожей, Драко Малфой издал непонятный звук — что-то среднее между рычанием, вздохом и ругательством, произнесенным сквозь зубы.

— Неделю дома не было. Засранец.

Скорпиус, с трудом повернувшись на диване, мученически приоткрыл глаза.

— Не неделю, а три дня, — слабым голосом уточнил он.

— Это же ухитриться надо! Напиться до такого состояния, чтоб не суметь выговорить домашний адрес для каминной сети, выйти из камина в Ирландии, загулять там, сжечь бар, нарушить половину законов о неразглашении и оказаться в приемном покое психиатрической больницы, из которого тебя, слава Богу, вытянули авроры! — сокрушался Драко. — Ты нормальный человек? Ну скажи мне, ты нормальный человек?

Скорпиус хрипло вздохнул, прижав ладони к бледным щекам.

— В приемном покое я оказался случайно, — заверил он. — Вообще все произошло случайно, но приемный покой — вообще-вообще случайно. Это все магл…

Драко нервно рассмеялся.

— Конечно, он вызвал санитаров после того, как ты извел его вопросами о совах и начал что-то доказывать на своем суахили!

— Не суахили, а йоруба, — простонал Скорпиус. — Это две совершенно разные…

Но Драко заранее отмахнулся. И, сев за массивный стол из красного дерева, устало закрыл лицо руками.

— Вставай и аппарируй домой, — вымучено сказал Драко. — Я слишком устал, чтоб на тебя орать. Сегодня.

— Я не встану, — прошептал Скорпиус, прижавшись лбом к прохладному кожаному подлокотнику.

— Совсем плохо?

Малфой-младший с трудом кивнул и уткнулся носом в диван.

Драко обессиленно возвел глаза к потолку и легонько ударил сына свитком пергамента по спине.

— Я очень надеюсь, что это был последний раз, когда я вижу тебя в таком состоянии.

— Папа, не кричи, пожалуйста, — голосом умирающей от горячки леди взмолился Скорпиус.

Мистер Малфой послушно замолчал, не перестав, впрочем, сверлить сына ледяным взглядом с ноткой то ли сочувствия, то ли желания отправить в воспитательных целях на пару недель в Азкабан.

— Это еще хорошо, что о твоем загуле знаем только мы и два аврора, которые дали обещали хранить это в секрете.

Но, как назло, в дверь настойчиво постучали.

— Не принимаю, — гаркнул Драко. Скорпиус взвыл от его громкого голоса.

Впрочем, гостю никак не помешало заявление начальника отдела о нежелании видеть кого-либо, поэтому дверь по-хозяйски была открыта с помощью простейшего заклинания, и Гарри Поттер, известный в министерстве не только как герой магического мира, но и как глава Аврората, беспрепятственно вошел в кабинет с тоненькой папкой в руках.

— Здорово, Малфой, — бросил Гарри, опустив папку на стол. — Это — подписать. Те акты, что без даты тоже на всякий случай подпиши, чтоб к тебе лишний раз не бегали из Аврората. Кстати, у нас в отделе история ходит… как там твой пьянствующий сынок?

— Я не пьянствующий, — пробурчал Скорпиус, краем глаза взглянув на главу Аврората. — Будто я гулял… я, в рамках учебы, помогал проводить переговоры с Али Баширом…

— Арабы не пьют, — отрезал Драко, скрестив руки на груди.

— Ты мне веришь или арабам? — насупился Скорпиус, пригладив рукой растрепанные волосы. — Здравствуйте, мистер Поттер.

Гарри едва сдержал смешок.

— Тазик тебе наколдовать?

— Ой, вы знаете, это было бы очень…

Снова треснув сына свитком пергамента, Драко раскрыл принесенную папку.

— Заведи себе секретаря, — посоветовал он, не спеша хвататься за перо. — Начальник отдела бегает по этажам, чтоб отнести бумаги на подпись… не комильфо, Поттер.

— Все мои секретари, как ты выразился, сейчас ищут Али Башира, его после переговоров, в которых твой сын выступал переводчиком, никто больше не видел. Ты что сделал с дедушкой-арабом, маленький пьянчуга? — грозно спросил Гарри, стараясь не захохотать.

— Поттер, не смешно, — отрезал Драко, оторвавшись от чтения. — У меня мало времени, о чем бумаги и что за срочность?

Гарри уселся в кресло перед столом и придвинул папку к себе.

— Нужно разрешение начальника международного сотрудничества для того, чтоб отправить наших авроров в Бразилию.

— Зачем?

— Считай, что курсы повышения квалификации.

Драко закатил глаза и достал из ящика стола чернильницу и орлиное перо.

Поставив на каждом документе свою подпись и заметив, что для того, чтоб снарядить группку, состоящую из шести авроров в командировку, необходимо девять подписей, невольно удивился.

— Откуда столько? — поинтересовался Драко, ткнув кончиком пера в оставленные для автографов поля.

Гарри поправил на носу очки и, судя по выражению лицу, был явно не в восторге от перспективы оббежать еще шесть кабинетов.

— Шеклболт, — только и сказал он. — Иногда мне кажется, он думает, что Аврорату слишком легко живется и придумывает такие вот квесты. Ладно, я побегу, черта с два я застану половину клерков после обеда.

Малфой кивнул и спрятал перо с чернильницей.

— Вставай, — произнес он и потряс задремавшего сына за плечо. — Перенесу тебя домой.

— Еще вернешься? — обернувшись, поинтересовался Гарри. — У нас внеочередное вечернее совещание.

Драко, запахнув мантию, снова кивнул.

— Ты задержишься? — с какой-то надеждой спросил Скорпиус, встав на ноги.

— И не мечтай, домовик вылил все спиртное.

Гарри усмехнулся.

«Да уж, с моими проще» — подумал он.

— Удачи, — сказал он. — Смотри, не потеряй переводчика.

И, прижав папку к груди, закрыл за собой дверь.

— Что за совещание? — поинтересовался Скорпиус, когда отец крепко сжал его руку.

— Касательно международной магической безопасности. Не отвлекайся, — бросил Драко и аппарировал, очень надеясь, что сын не разжал его руку, забывшись.

* * *

— Ну, за международную магическую безопасность.

Стаканы соприкоснулись с легким звяканьем. Гарри сделал большой глоток огненного виски, которое тут же обожгло горло и, по всем правилам распития сего напитка, тут же отправил в рот шоколадный котелок из конфетницы. Жжение в горле тут же словно впиталось в теплый, чуть подтаявший шоколад.

— Он хороший мальчик, — горько продолжил Драко, который, впрочем, виски шоколадом никогда не заедал, сколько Гарри не наблюдал за ним за время их периодических «совещаний». — Всегда был хорошим, послушным, хорошо учился… не знаю, что с ним сейчас происходит, понятия не имею. Сказать бы, что переходный возраст, так нет, девятнадцать уже.

— Я говорил тебе раньше, и сейчас скажу, — произнес Гарри, повертев стакан. — Ты разбаловал сына.

— Да не разбаловал.

— Да конечно, а то я не знаю, — хмыкнул Гарри. — Детям нужна жесткая родительская рука, рамки поведения. Я с Джеймса пылинки сдувал, и что выросло? «Мама-папа, я не буду идти на шестой курс, я музыкант, оказывается».

Драко снова наполнил стаканы.

— Я не могу быть отцом-тираном, — заметил он.

— И не надо. Поздно уже, мальчик вырос. Просто будь строже, Малфой. Тебя не смущает, что он третий раз за месяц допивается до такого состояния, что не может внятно произнести свой адрес?

— Конечно, это меня смущает, — протянул Драко, прикрыв лицо рукой на мгновение. — Еще больше меня смущает, что об этом знает все министерство.

— Ну, за министерство.

Стаканы снова звякнули.

— С другой стороны, это его работа, — опустив стакан, сказал Драко.

— Он дегустатор алкоголя?

— Нет.

— Он сомелье?

— Нет.

— Он в Азкабане смотрителем работает, раз без бутылки спиртного просто смену не пережить?

Драко закатил глаза.

— Да знаю я, что ты прав, — буркнул он. — Совершенно прав. Просто я…

— … в очередной раз оправдываю свое возлюбленное чадо, — подмигнул Гарри.

Не став спорить, потому как любой аргумент вдребезги будет разбит фразой Поттера, Малфой перевел взгляд в сторону потрескивающих в камине поленьев.

«Совещание, посвященное международной магической безопасности» затянулось до самой ночи — на каминных часах красовалась отметка в полночь, шаги последнего трудоголика в отделе Малфоя стихли еще час назад. Ох уж этот Перси Уизли! Скачет из отдела в отдел, занимается неблагодарной рутинной работой — бумажки сортирует, получает чуть выше минимального оклада, но, кажется, совершенно доволен своей карьерой, считая ее едва ли не самым значимым звеном министерства магии.

Странно у людей счастье.

Подумав о Перси Уизли, Малфой нахмурился.

— Как думаешь, Перси Уизли доволен своей работой?

Уверив себя в том, что Драко перебрал, раз его мозг превратился в генератор случайных мыслей, Гарри допил содержимое стакана.

— Думаю, да. Хотя черт его знает, мы видимся только на работе. И то, редко. Но вообще, Малфой, сейчас Перси — одна из последних вещей, которую я ожидал обсуждать.

Драко невесело хмыкнул.

— Задумался просто. Интересно, каково ему подносить документы тому, с кого в Хогвартсе снимал штрафные очки?

— Мой тебе совет, Драко. Попробуй как-нибудь прийти на работу немного подшофе. В тебе тут же проснется душевный руководитель, интересующийся тяготами окружающих, а не цербер в мантии, — фыркнул Гарри, хотя вопрос Малфой задал интересный, будет над чем подумать перед сном. — А вообще, эти твои постоянные насмешки над ним…

— Поттер, это не насмешки.

— Насмешки. Интеллигентные насмешки над тем, кто старше, но по чину ниже. Кто он там по чину?

— Заместитель помощника секретаря отдела, — отчеканил Драко.

Гарри чуть было сам не фыркнул, хотя и понимал, что это и глупо, и нагло, и высокомерно.

— Смех смехом, а такие сотрудники тоже нужны, — заверил он скорее себя, нежели Малфоя. — По крайней мере у тебя в отделе вся документация в порядке, и если Кингсли опять нагрянет с проверкой, то ни к чему не придерется.

— Это уж точно.

Вспомнив, как Перси Уизли водил министра по архиву и вещал тоном экскурсовода о старых документах так, будто ничего важнее этого в министерстве быть не может, Драко откинулся на спинку кресла и закинул ноги на кофейный столик.

— Всяко лучше, чем в Аврорате, — заверил Гарри. — Бедлам круглосуточный. Совы, письма, Громовещатели, кипы пергамента. Знаешь, цени Перси, потому что у меня возникла сейчас идея переманить его к себе. Мне такой вот заместитель помощника секретаря на вес золота.

Серые глаза Малфоя вдруг загорелись неистовым огоньком возникшей в голове идеи.

— Поттер, я сейчас решу в два счета твою проблему.

— Какую проблему? — поинтересовался Гарри. — Касательно порядка в документации Аврората? Да это не проблема, скорее просто наболевшее.

— Возьми Скорпиуса.

Почувствовав, как горло обожгла горечь виски, Гарри закашлялся.

— В своем уме?

— Возьми, я тебя прошу, — серьезно произнес Малфой. — Я сам ему буду платить, просто возьми, пусть тебе бумажки сортирует, а не напивается со своими переводчиками.

Бюро международной дипломатии и переводов, находившееся под крылом отдела международного магического сотрудничества, было относительно молодым и за недолгие шесть лет своего функционирования уже обрело недобрую славу. Находившееся в вечном ритме праздника, будь то годовщина основания, чей-то день рождения, успешно подписанный международный договор, удачные или неудачные переговоры, государственные праздники, бюро постоянно было на своей волне и даже грозное начальство в лице Драко Малфоя не пугало служащих. Служащих-то не так и много, коллектив молодой, состоявший из восьми одухотворенных девиц-переводчиц и Скорпиуса Малфоя — эти начальства не боятся. Но работают исправно, вот уж к чему не придраться, хоть и глушат шампанское в разгар рабочего дня.

Драко Малфой ненавидел это бюро.

Что может раздражать больше вечно развеселых людей, потягивающих из чашек шампанское или вино, маскируя содержимое под чай?

— Малфой, нет, не шути так, — покачал головой Гарри. — Что твой отпрыск будет делать в Аврорате? У нас не наливают.

— Да что хочешь. Бумажки пусть сортирует. За тобой пусть ходит и все записывает.

Поняв, что Драко не шутит, Гарри мигом протрезвел.

— Я понимаю тебя. Ты хочешь выдернуть его из коллектива богемных алкоголичек. Но что тебе мешает его в свой отдел перевести? Чтоб под боком был?

— Поттер, отец-начальник это не для него, — закатил глаза Драко.

— Ты и так его начальник.

— Ну, не прямой же.

— Велика разница, — протянул Гарри. — А не в том ли дело, что ты просто не хочешь пятнать репутацию доброго папы. Это же сыну приказывать придется, иногда прикрикнуть. А мальчик у тебя избалованный, капризный, еще чего доброго обидится.

Драко сжал губы.

— Ну да, да, — сокрушался он. — Я не могу быть для него строгим руководителем, иначе бы давно его перевел. Другое дело ты, Поттер. Он тебя уважает, и как человека, и как аврора.

— И поэтому почтет за честь у меня в архиве пергамент лелеять. Слушай, Драко, я же знаю, как это будет. Скорпиус у меня полчаса в Аврорате покопается, затем устанет и пойдет к тебе, жаловаться, мол его эксплуатируют, как эльфа-домовика, бьют и унижают, — улыбнулся Гарри, разлив по стаканам остатки виски. — А потом ты ко мне прибежишь и с пеной у рта начнешь права своего сына отстаивать. Ну скажи, зачем мне эта головная боль?

— Да не прибегу я.

— Серьезно?

— Да.

— Спорим на ящик огненного виски?

— Спорим, — кивнул Драко. — То есть, берешь Скорпиуса?

Гарри прищурился.

— Только спора ради, — сказал он, протянув руку. — Ящик огневиски, запомни.

Драко усмехнулся и пожал протянутую ему ладонь.

— Вот этот уродливый фонтан в атриуме, ну там где эльф-домовик, он вообще портит общую энергетику министерства магии. Эльфы-рабство, министерство-эльфы, министерство-рабство, да, вот, есть такой каламбур, правда? Первое, что нужно, это за неделю до Рождества, это очень важно, нужно пройти по атриуму со свечей и обязательно украсить фонтан омеловыми венками, как у кельтов, это очень сейчас модно. Венок стандартный, там еловые ветки, омела, но вместо ягодок рябины я бы лучше палочки корицы привязала, это практичнее и смотрится лучше, ну и корица символизирует любовь, тепло…

— Мисс Боу, как это поможет улучшению продуктивности труда в отделе? — скрипя зубами прорычал Драко Малфой.

Директор бюро международной дипломатии и переводов, Мегги Боу, сидевшая за круглым столом, замерла на вздохе, приоткрыв рот.

— А какой был вопрос? — рассеянно протянула она, чувствуя на себя взгляды волшебников. И, моргнув, звонко рассмеялась. — А, я поняла. Простите ради Бога, увлеклась.

Испепеляя взглядом эксцентричную волшебницу, Драко даже не попытался скрыть раздражение.

Мегги Боу хоть и занимала важную должность и, если верить ее многочисленным грамотам, была уникальным специалистом по проведению переговоров и могла переводить важные документы с более чем двенадцати языков, по природе своей волшебница была тем еще чудаком. Начиная от внешнего вида, который совершенно не вписывался в рамки дресс-кода министерства магии — вот сегодня она одета была во что-то, больше всего напоминающее атласный халат, расшитый орхидеями, и грубые черные полусапожки на толстом каблуке, и заканчивая характером ходячего карнавала.

Эта особа действовала на Малфоя как красная тряпка на быка. Даже когда она молчит и делает вид, что слушает, ее движения: то если она наматывает на палец короткий светлый локон, то если теребит свои тяжелые позвякивающие серьги, то если украдкой покусывает бордовую губу, у Драко начинал дергаться глаз.

Одно хорошо, когда совещание заканчивается, Мегги Боу одна из первых покидает кабинет, отправляется к себе в бюро и до следующего совещания ее может быть и вовсе не видно.

Но только не сегодня.

— Мисс Боу, задержитесь, пожалуйста, — бросил Драко Малфой, когда сотрудники начали расходиться.

Мегги так и замерла у двери. Послушно усевшись обратно на стул, она закинула ногу за ногу.

— Я попрошу вас подготовить документы о переводе вашего стажера.

— Скорпиуса?

— Мистера Малфоя, — поправил Драко, делая нажим на фамильярность ведьмы.

Ведьма вытаращила и без того большие глаза.

— В смысле? Я не могу его отпустить, — возмутилась она.

— Почему, позвольте узнать?

— У меня в штате больше нет переводчика с африканских языков.

— Я не думаю, что это проблема сегодня найти переводчика, — холодно сказал Драко. — С понедельника мистер Малфой переходит в другой отдел, и я хотел бы подписать прошение о переводе до выходных.

Директор бюро сжала напомаженные губы.

— Если у вас нет вопросов, то не вижу смысла вас задерживать, — кивнул мистер Малфой.

Мегги Боу жеманно улыбнулась и, поднявшись со стула, направилась к двери, цокая каблуками.

* * *

Скорпиус Малфой сидел за своим полукруглым рабочим столом и, улыбаясь, водил по ободку керамической кружки, в которой плескалось Шардоне, длинным пальцем.

— А ты ему что?

— А я ему говорю: «Чарли, я очень люблю тебя, как друга. И я бы очень хотела такого парня, как ты, который будет меня поддерживать во всем», — закивала Морриган Бэрбидж, специалист в области гоблинских и русалочьих языков.

— А он что? — полюбопытствовал Скорпиус.

— Девочки, у кого есть англо-индонезийский словарь? — выглянула из-за ширмы очередная переводчица.

— Кому еще пудинга? — послышался голос еще одной ведьмы, резавшей нежное лакомство.

— Так вот, он мне говорит… — продолжила Морриган, присев на край стола.

Атмосфера бюро напоминала любому заглянувшему в него служащему не кропотливую работу молодых специалистов, а скорее чайные посиделки, за которые платили зарплату. Большая комната со светлыми стенами, в разных концах которой уместились столы, огражденные друг от друга коваными ширмами, оплетёнными декоративным плющом, книжные полки, нагроможденные словарями, рукописями и кипами бумаг. Там, у совиной жердочки, столик с патефоном, из которого тихонько и ненавязчиво раздается пение Селестины Уорлок, а возле кабинета директора бюро поблескивает огромный аквариум.

Единственное, что в этом бюро напоминало о министерстве магии — парящие под потолком бумажные самолетики писем и многочисленные совиные перья в разных уголках. Даже запах здесь странный: тонкая смесь вина, парфюма и благовоний, а не пыли и чернил.

Гарри Поттер, толкнув дверь в бюро, вдохнул этот тяжелый аромат и прервал шум сотрудников одним лишь своим появлением.

— Дамы, — склонил голову Гарри. — И ты, белобрысая алкоголичка.

Скорпиус сжал губы и закатил глаза.

— Мегги подписала вам документ, мистер Поттер, — прощебетала одна из переводчиц, и, взмахнув волшебной палочкой, отправила в руки аврору лист пергамента. — О командировке авроров в Бразилию.

— Я за тем и здесь. Нужен один переводчик в сопровождение. Кто — выбирайте сами, — сказал Гарри Поттер, прижав к груди документ. — И… десять утра на часах, а у вас уже пахнет как в баре.

Не дожидаясь хорового объяснения о том, что у кого-то день рождения, Гарри вышел в коридор, где тут же столкнулся с эксцентричным директором бюро. Поприветствовав друг друга кивками, начальники разминулись.

— Бет, с днем рождения! — крикнула Мегги Боу, закрыв дверь за собой. — О, это же твой знаменитый рисовый пудинг!

И понеслась было к столику, за которым именинница резала аппетитный десерт, украшенный шоколадной пастой, как запнулась на ходу, словно вдруг наткнулась на невидимую кирпичную стену.

— Скорпиус, милый, зайди ко мне в кабинет.

Скорпиус, сделав последний глоток вина, отставил кружку и направился в кабинет, пока Мегги целовала в обе щеки именинницу и принимала от нее большой кусок пудинга.

Сев на ярко-оранжевый диван, Скорпиус одернул рукава своей черной водолазки. Затем, уставившись на бонсай в кадке, который подстригали заколдованные маникюрные ножнички.

— Софи, езжай с аврорами в Бразилию, это твой шанс. Двенадцать мужчин, выбирай любого. Да, согласна, не цветник, но что поделать, — послышался звон голоска Мегги, и вот директор бюро закрыла витражную дверь, держа на ладони тарелочку с пудингом. — А, Скорпиус.

— Что-то не так? — первым делом спросил Малфой. — Это по поводу Али Башира?

— Что? А, — фыркнула Мегги Боу, ковыряя ложечкой в десерте. — Нет, нет. Дело в том, что твой отец потребовал у меня составить бумаги касательно твоего перевода в другой отдел.

— Чего? — опешил Скорпиус.

Мегги подняла ладони вверх, отчего десяток браслетов на ее запястьях звякнули.

— Я не знаю, дорогой. Спроси у него сам что происходит. И попробуй как-нибудь повлиять, я не хочу терять тебя просто потому что кому-то так захотелось.

Пусть фраза и прозвучала грубовато, но Скорпиус внимания не обратил.

— Ничего не понимаю, — признался он. — Отец у себя сейчас?

Мегги Боу задумалась.

— Скорей всего нет, он обмолвился, что после совещания уже не вернется в министерство сегодня.

— Блеск. И когда я якобы приступаю к новой работе?

— Как я поняла, с понедельника.

— Но мне об этом сообщать, конечно же, не нужно, — протянул Скорпиус.

Ведьма пожала плечами.

— Я схожу к нему, может он еще у себя.

— Иди, только не дыши на него особо, он сегодня не в духе, — сказала Мегги, намекнув на легкий запах алкоголя. — Хотя… возьми конфету.

Встав с дивана, Скорпиус выбрал из стеклянной конфетницы мятный леденец, и, шурша оберткой, вышел из кабинета. Направившись в другой конец коридора, он, грызя конфету, уже прокручивал в голове список вопросов к отцу, но наткнулся у двери кабинета не на отца, как надеялся, а на долговязую фигуру второсортного клерка, облаченного в наглаженную форменную мантию.

— Отца нет? — без предисловий спросил Скорпиус.

Перси Уизли опустил на полку кипу папок и важно взглянул на посетителя.

— Мистера Малфоя не будет до понедельника, — произнес он таким тоном, словно сообщал служащему Отдела Тайн сверхсекретную информацию. — Ему что-нибудь передать?

«Идиот, я увижу его вечером» — пронеслось в голове у Скорпиуса, однако вместо этого парень нарочито вежливо произнес:

— Нет, спасибо. Всего доброго.

— Минуточку. Мне необходимо записать вас в журнал посещений.

«Да ты что, издеваешься?».

Но Перси Уизли на полном серьезе приманил заклинанием большую книгу и, взяв со стола перо, макнул острие в чернильницу.

— Имя? — спросил он.

— Вы знаете, как меня зовут, — проскрипел Скорпиус.

— Так положено!

«Ну что за тупица?» — билась мысль, но Скорпиус, упорно улыбаясь, дождался, когда нужно было расписаться напротив своей фамилии и покинул отдел крайне быстро, пока Перси Уизли, чего доброго, не решил отпечатки пальцев снять для своей личной картотеки.

Ситуация начала раздражать, и обычно спокойный Скорпиус, отчаянно дожевывая мятный леденец, прижался спиной к холодной каменной стене.

— Ну и где ты, папа, когда у меня столько вопросов?

* * *

Тяжелый бархатный балдахин, расшитый золотыми вензелями был удивительно чистым, несмотря на то, что эта кровать находилась в гостевой спальне западного крыла.

Малфои были не самыми радушными хозяевами, крайне редко собирая под крышей поместья компанию для ночевки, чтоб гостевые спальни выполняли свою основную функцию, поэтому одинадцать спален пустовали практически всегда. Несмотря на это, эльфы-домовики исправно чистили от пыли древние балдахины, чистили дорогие ковры и прогревали комнаты, поэтому даже когда гостевая спальня не принимала гостей долгие годы, у наконец переступившего ее порог волшебника не возникало ощущение холодной необжитости.

Однако, несмотря на все великолепие и чистоту, балдахин нагонял духоту. Лежа в широкой кровати, словно окруженный бархатной стеной, да еще и когда за каминной решеткой потрескивает огонь, Драко Малфой чувствовал себя как в горячем коконе.

— Ты в принципе можешь прийти в субботу вечером на раут, — протянул он, сжимая пальцами холодный стакан с водой.

— Ох, нет, спасибо, мне не настолько нечем заняться, чем лишний раз выслушивать оды чистой крови, — усмехнулась женщина, застегивая бледно-голубую блузу.

— На твоем месте, Грейнджер, я бы поприсутствовал. Будет присутствовать много важных людей, а тебе пророчат пост министра магии.

Гермиона Грейнджер, суетливо оглядевшись в поисках пояса, присела у кровати и выудила из-под нее туфлю.

Удивительная женщина. С таким бы характером быть роковой вамп, а выглядит она в чем-то нелепо, одетая вечно в одежду настолько строгую, что прибавляло ей несколько лет. Без своих блуз воротничками и прямых юбок она выглядит куда лучше.

— Я не заинтересована в посту министра, — проговорила Гермиона, натянув туфлю и принявшись искать вторую. — Будто бы ты делал на меня ставку.

— Делал бы. Если бы ты пообещала не грузить так, как Шеклболт.

Бегая по спальне так, словно опаздывала куда-то, Гермиона откинула со лба пышные волосы.

— Передай расческу, пожалуйста.

Драко послушно передал ей мешковатую сумку, не имея ни малейшего желания в ней копаться.

— Ты спешишь разве? — поинтересовался он.

— Не хочу, чтоб нас застали.

— Нас не застанут. И, раз уж на то пошло, это мне стоит опасаться, что нас застанут.

Гермиона вскинула брови.

— Не льсти себе, — произнесла она. — Будущему министру, как ты намекаешь, тоже не нужны такие сплетни.

— Привыкай к сплетням, если все-таки надумаешь выдвигать свою кандидатуру. А лучше подготовь почву и найди себе хорошего мужчину, чтоб тебе репортеры романы с кем попало не приписывали, — серьезно посоветовал Драко. — Одинокий политик — поле для слухов и лжи в газетах.

— Совет из личного опыта?

Лицо Драко скрыла безрадостная маска апатии.

— Прости, — вздохнула Гермиона.

Драко лишь отмахнулся.

— Я же не советую тебе возвращаться к своему Уизли.

— Удивительно, — снова вспыхнула Гермиона.

Малфой редко был с ней груб, чаще холоден, но мягок, но практически каждую его фразу Гермиона, ничего уж тут не поделать, воспринимала в штыки и постоянно искала обиду в ответ.

Затем, вспоминая, что они не в школе, осознавала неловкость ситуации и извинялась.

Вот и сейчас.

— А почему не советуешь? — поинтересовалась она, отыскав, наконец, левую туфлю и неуклюже напялив ее на ногу.

— Потому что жениться нужно по любви, ну или по расчету, но никак не из жалости, — заметил Малфой с усмешкой, уже ожидая, как от злости побагровеют щеки Грейнджер.

Можно только с ужасом гадать, какой тяжелый человек в быту эта Грейнджер. Требовательная, упертая, педантичная, с железной хваткой доминанта… эта не будет подобно бывшей свекрови стоять у плиты и вязать свитера детям.

Гермиона, впрочем, пропустила этот едкий укол насмешки мимо ушей и провела расческой по густым волосам, снова суетясь, будто ей не терпелось покинуть поместье.

— Малфой, ты один из последних, чье мнение относительно брака и любви будет мне интересно.

— А что? — хмыкнул Драко. — Я люблю свою жену.

Чуть было не взорвавшись в сарказме, Гермиона нашла в себе мудрость промолчать.

Спрятав расческу в сумочку, она взглянула на себя в зеркало, машинально покрутилась, вызвав у Малфоя смешок, и махнув ему рукой так, словно они встретились в коридоре, аппарировала.

Драко присел на подушках и прижал ко лбу ладонь.

Мысли сбились в единый клубок, который вытеснил все ощущения, кроме обостренного чувства вины, как это случалось часто. Мерзкое чувство: когда ничего толком не сделал, а хочется скрыться от всего мира.

«Это природа, против нее никак» — заверил себя Драко, глядя в огонь за каминной решеткой.

«Это предательство» — возразил внутренний праведник.

«Это грязнокровка» — скривился внутренний аристократ.

«Это маразм, у тебя голоса в голове» — ужаснулся внутренний гений.

Драко закрыл лицо рукой и решительно вылез из теплой постели.

* * *

Сотни восковых свечей, парящих под высоким потолком, играли мерцанием огоньков, отчего, если смотреть издалека, казалось, что холл освещают звезды. Каменные стены поместья хоть и придают залу мрачный вид, такой же мрачный, как и история самого родового гнезда Малфоев, но свечи — подвешенные у потолка, расставленные на столах, утопая в цветочных композициях, сияющие на высоких подставках, создают ощущение тепла и уюта.

Впрочем, когда необходимо собрать верхушку общества за напитками и закусками, куда важнее позаботиться о том, чтоб никто никому не подмешал в вино яд, а не то, насколько уютно выглядит поместье. Сурово и жестоко, но не все сливки магического мира были рады присутствию друг друга в одном месте.

Драко мало беспокоился о том, попытается ли его отравить Септимус Платт, высокий лысый колдун, по неизвестной причине точивший зуб на род Малфоев еще со времен их дедов, ведь бокал в его руке так и остался нетронутым.

— Где этот паршивец? — не переставая улыбаться гостям, прошептал он на ухо матери.

Нарцисса, тонкая и статная несмотря на года, была облачена в темное жаккардовое платье, прикрывающее плечи, чуть повернула голову в сторону сына.

— Перестань держать мальчика на коротком поводке, Драко.

— Перестану, и тогда он превратит твой раут в попойку.

Почему она вечно защищает внука?

Оставив Нарциссу полноправной хозяйкой вечера (вот уж что мать умела), Драко, не выпуская бокал, поднялся на второй этаж, уже готовясь бить Скорпиуса по рукам, если тот снова тянется к шампанскому или вину.

Найти в толпе сына несложно, даже если все мужчины одеты в темные фраки и мантии. Волосы у Скорпиуса невозможно светлые, чуть ниже подбородка, их издалека видно. Малфоевский опознавательный знак.

А вот и «опознавательный знак», сыскался на балконе — в развевающейся на ветру шторе мелькнул около серебряного канделябра светлый блик белокурых волос.

Скорпиус оказался не один. Сидя на кушетке и поглядывая на дверь, явно стремясь поскорее прекратить беседу, он как мог не показывал, что не наслаждается обществом людей, которые нарушили его уединение.

На кушетке совсем рядом с ним, держа за руку крепко, сидела старая высохшая леди, худая, как щепка, но с горделивой осанкой и седыми локонами, уложенными в высокую корону.

— Драко! А я уж было подумала, ты прячешься от нас, — глубоким голосом воскликнула старая женщина, завидев его. — Грегори всюду тебя ищет, вы так давно не виделись.

— Мисс Гойл, — кивнул Драко, улыбнувшись. — Надеюсь, Скорпиус вам не докучает?

Скорпиус перевел на отца ледяной взгляд.

— О, что ты, Драко, твой мальчик — настоящее сокровище, — будто расцвела Грейс Гойл, сжав руки Скорпиуса. — Такой воспитанный, такой умный и красивый молодой человек. Такое наслаждение говорить с ним.

— Мы обсуждали мою работу, — сухо сказал Скорпиус. — Леди Гойл находят мою работу востребованной и почетной.

Шагнув на балкон, Драко заметил позади Грейс Гойл ее невестку: такую же худую, невротичную с глазами навыкате.

Грегори Гойл явно был из того типа мужчин, которые подбирают себе жен по подобию матери.

— Скорпиус очень талантливый мальчик, тебе не в чем упрекать его, Драко, — проницательно и не очень тактично заметила Грейс Гойл. — Я бы отдала все за такого внука, но что имеем, то, как говорится…

— У вас достойная семья и я надеюсь, Амарилис подарит вам внука, — вежливо заметил Скорпиус, улыбнувшись понурой невестке старой леди.

Вздрогнув от улыбки так, словно Скорпиус продемонстрировал ей средний палец, невестка закуталась в шаль, поежившись.

— Ты так добр, мой дорогой. — Глаза Грейс Гойл увлажнились, и старуха, словно позабыв о том, что они не одни, наклонилась к Скорпиусу и зашептала в ухо. — Моя семья — тот еще сброд, природа говорит нам: «Нет, хватит этой семье плодиться».

Скорпиус смутился и перевел взгляд на отца.

Леди Гойл, всплеснув руками, отпрянула.

— Драко, я вижу, вам с сыном нужно поговорить. Мы оставим вас.

— Что вы, вы не обязаны…

— Глупости, дорогой, иначе бы ты не слушал мои старушачьи бредни, стоя за спиной, — отмахнулась Грейс Гойл, встав с кушетки и взяв под руку невестку. — Пойдем, Амарилис, не пялься, пожалуйста, ну что за манеры…

Шаги ведьм стихли на лестнице, и Драко, сев рядом на кушетку, перевел на сына взглядом.

— Что эта старая маразматичка тебе заливала? — усмехнулся он. — Сватала к очередной племяннице?

Скорпиус выпрямился.

— Эта милая леди как раз говорила, какая у меня великолепная работа. И если бы мы продолжили нашу беседу, вероятно, она бы не согласилась с тем, что меня следует переводить в другой отдел.

Драко глубоко вздохнул.

Скорпиус нахмурился.

— Ничего не хочешь мне объяснить, папа?

— Скорпиус, перестань утрировать.

— Я не утрирую, — закатил глаза Скорпиус, притоптывая ногой в такт приглушенной музыке. — Я должен был догадаться, что вся деятельность, которая не сосредоточена в твоем отделе, для тебя пустая трата времени…

— Ну что за глупости.

— Это притом, что мое бюро курируется твоим отделом.

— Перестань шипеть, — произнес Драко, наблюдая за тем, как развевается штора.

Скорпиус съежился и назло отодвинулся от отца.

— Ну что ты на ровном месте начинаешь истерику, — устало протянул Драко. — Вот что я тебе такого смертельно обидного сказал?

— Тебе не нравится моя работа.

— Мне нравится твоя работа, мне не нравится то, что с тех пор как ты стажируешься у переводчиков, я вижу тебя трезвым раз в неделю.

— Давай, еще раз напомни мне о том, как я напился и сжег бар, а то я начал уже забывать.

— Скорпиус, — терпеливо одернул Драко.

Но Скорпиус, который всегда был на радость покладистым, сегодня не собирался и слушать ничего о возможной новой вакансии, более того, воспринял это в штыки.

 

— То есть, вот так, да? — сухо спросил Драко, нагнав сына в холле. — Будешь меня игнорировать?

Скорпиус, осушив бокал, демонстративно отвернулся.

Целый вечер бегая за Скорпиусом и напрочь игнорируя гостей (ну вот, Драко Малфой прослывет хамом), Драко терял терпение с каждой минутой.

— Поставь стакан, — шепотом рявкнул мистер Малфой, когда завидел светловолосую фигура сына у столика с бренди и черным шоколадом.

Скорпиус демонстративно опустил стакан и, глубоко вздохнув, повернулся к отцу.

— Что?

— Мы не договорили.

Подцепив кубик шоколада с серебряного блюда, Скорпиус вскинул бровь.

— Я не считаю твою работу бездарной тратой времени, — сразу сказал Драко, пусть и чуточку приврав. — Стой, не убегай, просто послушай. Ты еще очень молод, перед тобой открыты все двери министерства магии. На твоем бюро переводов карьера не останавливается.

— Я переводчик, а не клерк типа этого придурка Уизли из твоего отдела.

«Я близок к провалу» — подумал Драко.

— Бабушка сейчас будет ругаться, что мы постоянно бегаем, — протянул Скорпиус.

И правда, Нарцисса Малфой, щурясь, сверлила сына строгим взглядом, стоя в окружении гостей.

— Я никогда не пожелаю для тебя чего-то плохого, — заверил Драко, глядя куда-то в сторону. — У тебя проблемы с алкоголем и бюро переводов тому причина.

— У меня нет проблем с алкоголем.

— Серьезно?

— Ну давай, снова напомни мне про ирландский бар…

Выводить Скорпиуса на нормальный мирный диалог было просто невозможно, видимо, Драко изначально выбрал неверную стратегию — не стоило открыто заявлять о своем пренебрежении к работе переводчика в женском коллективе алкоголичек. Искренность отца только настроила Скорпиуса решительно против любых предложений.

Отцом Драко был хорошим, что бы там ни говорили люди вроде этого Поттера, которые уверяли, что он разбаловал Скорпиуса дорогими подарками и отношением не иначе как к ангелу небесному. А хороший отец, в понимании Драко, с сыном ссориться не будет, тем более по такому пустяку, поэтому иногда, чтоб сгладить острые углы перепалок, иногда можно смешать правду с капелькой лжи во имя благой цели поддержания мира в семье.

— Ты будешь работать в Аврорате, — прошептал Драко, когда Скорпиус, насупившись, снова поспешил куда подальше.

Скорпиус замер. Даже видя его со спины, Драко знал прекрасно, как голубые глаза сына восторженно загорелись.

— А кем? — сгорая от любопытства, но стараясь, чтоб голос звучал небрежно, поинтересовался Скорпиус.

— Аврором, конечно, — соврал Драко.

Обернувшись, Скорпиус приоткрыл рот.

Еще бы, это же Аврорат!

Элита министерства, считай.

— А меня возьмут? — Впрочем, здравый смысл все же на мгновение взял верх над предвкушением и восторгом.

— Скорпиус, у нас блат везде, конечно, возьмут.

— Я согласен.

Драко улыбнулся уголками губ.

— Никогда не спорь с отцом, отец только добра тебе желает.

На этой позитивной ноте разговоры о работе поутихли: Скорпиус и думать забыл об обидах, Драко немного скованно думал о том, насколько возрастут эти самые обиды, когда сын поймет, что Гарри Поттер в первый рабочий день не пошлет его в одиночку противостоять армии темных сил.

* * *

— Мама, давай в следующий раз, когда мы будем устраивать раут, список гостей сократим ровно в половину, — устало произнес Драко, глядя со второго этажа, как юркие эльфы-домовики убирают грязную посуду. — Кто были сорок тех людей, с которыми я обязан был общаться?

Сжимая перила бледной рукой, Нарцисса нахмурила тонкие брови.

— Если бы я не устраивала эти рауты с этими людьми, ненужными, как ты выразился, ты бы, Драко, не занимал сейчас тот пост, который занимаешь. Надо бы уже понимать, что репутация семьи была разбита вдребезги после войны, и еще не одному поколению придется налаживать связи, чтоб вернуть беспечные годы потомкам.

Нарцисса всегда чересчур серьезно относилась к обычному процессу приема гостей, с этим ничего не поделать. То ли мнила себя серым кардиналом магической элиты, то ли действительно что-то понимала в искусстве налаживании связей, этого Драко никогда не понять.

— Я построила карьеру Люциусу в свое время и тебе. И пока мой внук не сядет в кресло министра магии, я буду приглашать всех этих людей, а ты будешь со всеми добр.

«Скорпиус — министр магии Великобритании. Надо покинуть страну» — подметил Драко. — «Мама заигралась с амбициями».

— Хорошо, как в нашей репутации помогут Гойлы? — спросил Драко, направившись за матерью вглубь коридора.

— Гойлы — давние друзья нашей семьи, — напомнила Нарцисса. — И они нам должны за то, что тогда, помнишь, ты устроил Грегори Гойла на работу.

— Это был жест жалости, а не благородства.

— Пускай Грейс думает, что это был жест именно благородства. Хотя она лучше других знает, какой у нее сын тупица.

Хоть в этом мать и сын были согласны.

— Кстати про Грейс Гойл… — сказал Драко. — Все же подумай о том, чтоб не звать ее в следующий раз. Скорпиус не знал, где от нее прятаться.

— Перестань, Драко, она хорошая женщина.

— Правда немного конченая.

— Драко!

Подняв ладони вверх в знак согласия, Драко покачал головой.

Шорох у окна заставил обратить внимание на то, как с развевавшейся на ветру шторой играется кошка Скорпиуса, сворачиваясь калачиком и вонзая когти в легкую ткань. Страшное существо, эта кошка: тощая, лысая, ушастая, с продолговатой мордой и тонким гибким хвостом. Порода породой, конечно, но животное на редкость уродливое: когда кошка запрыгивала к Драко на колени, у волшебника не было ни малейшего желания гладить безволосое теплое тельце.

Любил Скорпиус всех больных и убогих, наверное, и этого сфинкса из жалости выпросил у отца, потому что в магическом зверинце никто больше на этот лысый ужас не посмотрит.

— Кстати о Скорпиусе, — глядя на кошку, произнесла Нарцисса. — Ты договорился о работе аврором для него?

— Ну…

— Молодец, Драко. Мудрый ход. Ничто так не укрепит репутацию семьи, как факт того, что один из Малфоев борется против темных сил.

Драко промолчал, понимая, что наломал дров своим не совсем правдивым откровением. Но признаваться в истинной вакансии для Скорпиуса пока не собирал, тем более матери.

* * *

Директор бюро международной дипломатии и переводов, Мегги Боу, одетая сегодня в причудливый костюм, похожий на широкую шелковую пижаму, промокнула слезы и чуть потекшую тушь салфеткой.

Рядом всхлипнула переводчица, а ведьма-дипломат, облокотившись о дверь в бюро, горько осушила вино из кружки.

— Почему лучшие так рано уходят? — грустно прошептала одна из переводчиц.

— Черный день для бюро.

— Мы потеряли его.

Драко Малфой, сухо наблюдая за этим женским театром скорби, глянул на часы.

— Скорпиус, живее! — поторопил он, не в силах больше слушать всхлипы и причитания.

Скорпиус, сжимая в одной руке коробку с личными вещами, наверху которой красовались дамский роман в мягком переплете, фляга и розовое перо фламинго (набор юного переводчика), а в другой — небольшое алоэ в горшочке, поцеловал в щеку последнюю коллегу.

— Мегги, не надо слез, я нужен в Аврорате, — серьезно сказал Скорпиус, выпрямившись.

Мегги Боу, крепко прижав его к себе, едва не выбив из рук коробку, судорожно ахнула.

— Не забывай нас, милый.

— Не забудет, — холодно произнес Драко, за капюшон вырвав сына из объятий ведьмы. — Дамы — работать, Скорпиус — за мной.

Но сверхэмоциональные волшебницы провожали своего уже бывшего коллеги с такими лицами, словно злой деспот Драко ведет Скорпиуса не на новое место работы, а посмотреть крематорий изнутри.

Когда же двери лифта закрылись, Скорпиус перехватил коробку поудобнее и повернулся к отцу.

— Чтоб я тебя больше рядом с этими дамочками не видел, — опережая сына, сказал Драко.

— Ну, папа!

— Это же надо иметь совесть, щипать сына своего непосредственного начальника за задницу…

— Папа! — Щеки Скорпиуса заалели.

— И это притом, что я стоял рядом…

— Перестань, это случайно.

— Ничего себе случайно. И с этой женщиной ты работал. Более того, эта женщина была твоим начальником.

Скорпиус закатил глаза.

— Я еще проверю, не злоупотребляла ли она своими служебными обязанностями, — бормотал Драко. — А ты, Скорпиус, не позволяй к себе так относиться. Это унизительно и ниже твоего достоинства.

— Хорошо, папа, если в Аврорате меня будут щипать за зад, я сразу прибегу к тебе! — взорвался Скорпиус, и, поняв, что выкрикнул эту фразу после того, как открылись двери лифта, почувствовал себя неловко.

Два аврора у лифта, вытаращив глаза, так и замерли с сандвичами в руках.

— Здравствуйте, — смущенно поздоровался Скорпиус и, снова перехватив коробку, боком протиснулся между аврорами, догоняя отца.

Авроры переглянулись.

— Это… этот что ли?

— Да, который ужрался в говно и бар сжег.

Скорпиус, расслышав этот шепот, смутился еще больше.

«Мне здесь рады» — с иронией подумал он.

— Папа, они на меня смотрят, — одними губами пролепетал Скорпиус, нагнав отца по дороге в кабинет Главы Аврората.

— Пусть смотрят, им с тобой еще работать.

— Да нет. Это из-за того случая с баром.

Драко хотел было снова ткнуть Скорпиуса носом в его проблемы с алкоголем, но кабинет Поттера был совсем рядом, а привлекать внимание и без того любопытных авроров не хотелось, поэтому он быстро ответил, сжав дверную ручку.

— Скорпиус, все уже давно забыли о том случае с баром, не бери в голову.

— Мерлинова борода, трезвый Скорпиус Малфой в Аврорате! — картинно всплеснул руками Гарри Поттер, когда дверь в его кабинет тихонько отворилась. — Вот уж чего не было.

Скорпиус сжал губы.

— Я вас оставляю, — быстро сказал Драко. — Поттер.

— Малфой, — кивнул Гарри. — Как говорится, за руку привел, за руку уведешь где-то через пару часов…

— Что? — поинтересовался Скорпиус, опустив коробку на стул.

— Ничего, — сверкнул глазами Драко, закрыв за собой дверь.

Гарри Поттер широко улыбнулся и, взмахнув палочкой, направил к Скорпиусу свиток пергамента.

— Читай до конца и подпиши. Пункта о распитии спиртного здесь, конечно, нет, но…

— Я не пью.

— Читай давай, юморист.

Контракт или договор, Скорпиус в документах не разбирался совершенно, был написан мелким почерком, вдобавок чернила на третьей же строке расплылись, будто на них что-то капнули, отчего текст выглядел совершенно нечитабельным. Не став утруждать себя формальностями, Скорпиус несколько секунд просидел неподвижно, делая вид, что внимательно читает, а затем оставил в конце пергамента свою размашистую роспись.

Пергамент тут же смотался в свиток и юркнул в ящик стола.

— Ну и отлично, — кивнул Гарри, протерев очки краем мантии. — Пойдем, проведу краткий инструктаж.

Скорпиус, все еще сжимая алоэ в горшочке, послушно направился следом.

* * *

Аврорат представлял собой совершенно невыразительное пятиугольное помещение с тремя дверями, ведущими в разные коридоры, лифтом, через который сотрудники министерства и попадали в Аврорат с верхних этажей, и одним камином. На блестящих мраморных стенах красовались портреты прославленных авроров в тяжелых рамах, под потолком висела люстра с пятью свечами, о которую то и дело бились свернутые в самолетики письма — вот и все изыски интерьера.

Скорпиуса почему-то этот факт удивил, хоть, если задуматься, лепнина и гипсовые херувимы, украшающие Аврорат, выглядели бы странно.

В центре пятиугольного помещения тяжелел огромный стол, замыкавшийся кругом вокруг двух служащих: волшебницы и волшебника в форменных мантиях. Стол был завален конвертами, пергаментом, газетами и перьями, а большая сова, терпеливо дожидаясь, когда с ее лапы отцепят очередной конверт, клевала чернильницу.

Поразительная тишина, разве что письма шуршат под потолком и тихонько перешептываются авроры в портретах. Шаги отдаются эхом.

— Сектор борьбы с распространением секретной информации. — От голоса Гарри Поттера, Скорпиус вздрогнул, задумавшись о своем.

Гарри указал на дверь слева от лифта.

— Создан в две тысячи шестом с целью защиты от шпионажа.

— Чем там занимаются? — полюбопытствовал Скорпиус.

— Малфой, это же сектор борьбы с распространением секретной информации, — усмехнулся Гарри. — Это секрет, следовательно. Даже я не знаю, чем там занимаются.

— Правда?

— Нет. Возможно. Идем дальше.

И, указав на вторую дверь, находившуюся на другой грани пятиугольного помещения, произнес.

— Это — то, что подразумевает классический Аврорат. Борьба с темными магами, конфискация запрещенных артефактов, защита магического сообщества от всяких разных бед.

Молодая ведьма-аврор с пунцовыми волосами подмигнула Скорпиусу из своего портрета.

— За этой дверью — патрульная служба Аврората, создана в две тысячи втором, — подытожил короткое знакомство со структурой отдела Гарри, указав на последнюю дверь. — Между нами говоря, это собачья работа.

— Почему?

— Пьяные драки в «Кабаньей голове», мелкое воровство, нарушение порядка на улицах или, бывает, кто-то отправляет запрос проверить дом соседа, потому что там взорвалось что-то… а это просто котел с огня не сняли… вот этим всем занимаются патрульные. Низкооплачиваемая нервотрепка, одним словом, — пожал плечами Гарри. — Вот и все. Вопросы?

— Один, — сказал Скорпиус. — Два подразделения из трех созданы в начале двухтысячных. Что стало предпосылкой создания дополнительных служб Аврората?

— Это очень хороший вопрос, Малфой, — протянул Гарри не очень уверенно. — Официальная версия — необходимость укрепления позиций Аврората после войны и тотальная перестройка структуры. Но это на бумагах так.

— А по факту?

— А по факту, после все той же войны академия авроров выпустила очень много народу, который необходимо было трудоустроить. Идем дальше.

Подождав, пока Гарри подпишет у стола посреди помещения врученные ему документы, Скорпиус снова впился взглядом в портреты.

— Это Борегар Крикерли, секретарь Аврората, — пояснил Гарри, подписывая документ.

Худой волшебник за столом сухо кивнул и вернулся к сжиганию Громовещателей.

— А это его помощница, Эммелина Гор.

Молодая рыжеволосая волшебница приветливо улыбнулась. Кажется, Скорпиус помнил ее по школе, она была на четыре курса старше и, кажется, училась на Рейвенкло.

— Итак, чтоб успешно работать и жить в коллективе Аврората, тебе необходимо следовать всего двум правилам, — сказал Гарри, подтолкнув Скорпиуса к двери, ведущей в «классический Аврорат», из которого они изначально вышли в холл. — Первое: у нас не курят. У половины авроров непереносимость табака.

— Я не курю.

— Отлично. И второе: будь честным и никогда не ври мне, — серьезно пояснил Гарри. — Что, думаешь, я не унюхал табак? Ты только зашел, а от тебя на весь этаж сигаретами тянет.

— Я…

— Все, попал ты, Малфой. Будешь наказан Круциатусом.

— Но я же не знал, — растерялся Скорпиус.

— Так отцу своему оправдываться будешь, когда я ему все про тебя расскажу.

Глядя на бледнеющего Скорпиуса, Гарри не смог сохранять серьезное выражение лица дольше минуты.

— Ладно, шучу, — улыбнулся Гарри, хлопнув наивного новобранца по спине. — На первый раз прощается.

— А на второй?

— А на второй мы тебя казним. Пошли, чего встал.

Снова поспешив за Поттером, Скорпиус прижал к груди алоэ, которое все еще таскал за собой.

— А мне значок форменный выдадут? — поинтересовался он.

— Конечно, — кивнул Гарри.

— А мантию?

— Под твои лосины она не подойдет.

— Это не лосины, это джинсы, — проскрипел Скорпиус.

— Тебя обманули. У меня дочь в таком спит.

«Что делать, если еще не приступил к работе, а начальник раздражает?» — пронеслось в голове у Скорпиуса.

— Так выдадут мантию? — не отставал он.

— И значок, и мантию, и набор зелий и опись имущества Отдела Тайн, все тебе выдадут, Малфой.

Остановившись у двери неподалеку от своего кабинета, Гарри зажег на конце волшебной палочки огонек и, повернув ключ, торчавший в скважине, жестом пригласил Скорпиуса войти.

— Твое рабочее место.

И, подув на полку, поднял целый клуб пыли, которая тут же заставила Скорпиуса чихнуть.

Тоже прошептав заклинание и осветив лучом из палочки небольшую на вид комнатку, скорее похожую на кладовую, Скорпиус поразился, когда, заглянув через порог, увидел бесконечные ряды шкафов и стеллажей, забитых тугими папками, свитками пергамента и старыми книгами. У самой двери стоял стол, со слоем пыли в палец толщиной, а единственным источником света в этом сомнительном кабинете был бронзовый канделябр с двумя огарками свечей.

А за столом, матерь Божья! Кипы, десятки пыльных кип выцветших папок, накиданных абы как, безо всякого стремления поддерживать хоть какой-нибудь порядок.

Но хуже всего — запах. Затхлости, пыли и плесени — он заставлял глаза слезиться и закрывать рот, чтоб не чихнуть слишком громко.

— Это что такое? — пролепетал Скорпиус.

— Это — архив, — торжественно объявил Гарри, обведя рукой все это великолепие.

Скорпиус снова перевел взгляд внутрь пыльного помещения.

— В смысле?

— Святая святых. Архив Аврората.

Попятившись, Скорпиус обернулся.

— Я буду работать здесь? — ужаснулся он.

— Не благодари, — широко улыбнулся Гарри.

— Но... но я же… аврор.

— Кто-кто?

Скорпиус почувствовал, как подкосились ноги.

Поняв, что Драко заманил сына в Аврорат методом заверения в том, что вакансия аврора пустует, а Скорпиус — идеальный кандидат, пусть и мозгов у него, на первый взгляд, как у устрицы, Гарри едва ли не расхохотался.

— Ты — больше, чем аврор, Малфой, — сохраняя серьезную мину, сообщил Гарри. — Ты — заместитель помощника секретаря. На твоих плечах отныне держится весь Аврорат. И, не побоюсь этого слова, вся магическая безопасность.

Бледное лицо Скорпиуса обрамила маска плохо скрываемой ненависти, а оленьи глаза, как подметил Гарри, — большие, распахнутые, отражали крайней степени настороженность.

— Осваивайся, — кивнул Гарри. — Пока нагружать тебя не буду, разбери, разве что, папки на полу. Те, где документы с подписью — на полки, те, где без подписи — на стол, а те, что… ну ты разберешься, думаю, за час справишься. Удачи, Малфой.

Скорпиус оглядел кипы папок за столом и, приметив, что самая большая из них примерно в три четверти его роста, тихонечко застонал.

— А, чуть не забыл, — сказал Гарри, обернувшись. — Добро пожаловать в Аврорат. Значок заберешь у помощницы секретаря. И не забудь улыбаться, она — твой начальник, как-никак.