Уэнделл, которого не было (гет)

Гарри не сомневался, что сосуществование с призраком Северуса Снейпа — это еще не самая тяжкая доля, но и вправду не представлял, что может быть хуже. И не потому, что не пытался.

— Даже с Беллатрикс, — мрачно сообщил он своему призрачному собеседнику. — Даже с Беллатрикс было бы лучше, чем с тобой.

Дух Снейпа холодно взглянул на него.

— Меня поражает твоя благодарность. И неважно, что я отдал жизнь за…

— Заткнись, — проворчал Гарри и натянул одеяло на голову, хотя толку оказалось мало. — Ты не можешь поселиться в другом месте? — взмолился он полузадушенным голосом.

— Поверь мне, Поттер, я не стал бы подвергать себя подобной пытке, будь у меня хоть какой-то выбор. Похоже, мы никуда друг от друга не денемся.

Два тела — одно прозрачное, другое — вполне материальное — синхронно содрогнулись.

— Вся моя жизнь — это какой-то невероятный фарс, — проронил Гарри.

— Мое посмертие тоже, — сердито ответил Снейп.

* * *

— Знаешь, — задумчиво проговорила Джинни, свернувшаяся калачиком в постели рядом с Гарри и уютно пристроившая голову у него на груди, — когда я сказала тебе «да», я и вправду не рассчитывала, что в придачу к тебе получу еще и Снейпа.

Гарри хмыкнул.

— Как всегда красноречив, — прокомментировал Снейп, который сидел на подоконнике и демонстративно не смотрел в их сторону.

— Снейп, отвали, — в один голос утомленно отозвались Гарри и Джинни.

— Приятно видеть, сколь глубоко вы признательны за жертвы, которые мне пришлось принести, — кисло ответил Снейп.

— Какой же ты ублюдок. Навязчивый, сальноволосый, мертвый ублюдок, тебя как на чем-нибудь заклинит, так навсегда — и на моей спальне, похоже, тоже, — огрызнулся Гарри. Джинни слегка удивилась: чаще всего муж просто не обращал на Снейпа внимания, если призрак строил из себя мученика или был чрезмерно сварлив. Вообще-то Снейп предпочитал хандрить в одиночестве на чердаке, а не доставать их, что обычно всех устраивало — кроме Тедди, который был без ума от носа Снейпа. Тедди обожал при каждом удобном случае воспроизводить этот нос на собственном лице — к бесконечному отчаянию самого Снейпа.

— А ты инфантильный, безголовый, бездумный ханжа и угроза обществу, — парировал уязвленный Снейп.

Джинни вздохнула.

* * *

— И как же вы намереваетесь окрестить своего отпрыска, смею я спросить? — осведомился Снейп, приподняв призрачную бровь. Джинни с нежностью похлопала себя по большому животу — она только что вернулась из Святого Мунго, где целители наконец подтвердили, что родится мальчик.

— Я думал, что, может быть, Фредом, — медленно проговорил Гарри, усаживаясь рядом с Джинни на диван. Снейп, разумеется, остался стоять, скрестив руки на груди и слегка скривив тонкие серебристые губы.

Джинни грустно улыбнулась.

— «Фреда» уже забил за собой Джордж, — сказала она, но тут же повеселела. — Но знаешь, мне всегда нравилось имя Айвенго.

— Айвенго? — одновременно повторили Гарри и Снейп очень схожим тоном. Джинни нахмурилась.

— Ладно, ладно, может, не Айвенго. Во всяком случае, для первого имени нужно что-то другое. Как вам «Уэнделл»?

— Поттер, — с ядовитым злорадством сказал Снейп, — я вижу, жена послужит тебе достойным наказанием за все то зло, которое ты мне причинил. Уэнделл Айвенго Поттер. О да.

Гарри побледнел при мысли о бедном малыше Уэнделле Айвенго, который вырастет грустным, затравленным ребенком без друзей и все отрочество будет сочинять ужасные депрессивные стихи о том, как родители обрекли его на жизнь, полную ужасной боли и одиночества, дав ему какую-ту ужасную кличку вместо нормального имени. Короче говоря, ужасная картина.

Джинни посмотрела на их зловредного призрачного жильца и прищурилась — что не предвещало ничего хорошего.

— Ах вот значит, Снейп, какую игру ты затеял, — холодно проговорила она. — Тогда как насчет… Джеймса. Джеймса… Сириуса. Джеймса Сириуса Поттера.

Снейп дернулся, как от нестерпимой боли.

— Ты не станешь…

— По-моему, неплохо звучит, — с жестокой улыбкой ответила Джинни. — Только представь, как маленький Джеймс Сириус будет расти рядом со своим забавным призрачным другом.

— Ты злая, злая женщина, — холодно произнес Снейп. — Как хотите, я сдаюсь. Назовите мальчишку, как вам заблагорассудится, я больше не скажу ни слова.

— Так, — сказал Гарри, который наблюдал за ними непонятным взглядом. — Значит, не Уэнделл Айвенго. Не то чтобы… э-э-э, красивое имя, но…

— А, так я не шутила, — радостно провозгласила Джинни. — «Джеймс Сириус» прекрасно подойдет.

Снейп попытался постучаться головой об стенку, но голова прошла ее насквозь. Гарри кашлянул.

— Похоже, меня тут никто не спрашивает…

— Нет, — ответила Джинни.

* * *

— Дайте угадаю, — сухо произнес Снейп. — Ремус Айвенго Уэнделл Добби Поттер.

— Ты очень плохой человек, — ответил Гарри, но его выдала улыбка. Малыш Джеймс тут же ткнул отца пальцем в глаз и попытался стащить с его лица очки. Джинни решила, что Гарри получил по заслугам за то, что забавлялся вместе со Снейпом за ее счет. Сообразительный малыш Джеймс уже, видимо, понимал, какого родителя стоит поддерживать в кризисные минуты.

— Макдугалл Артур, — объявила она, меняя позу, чтобы вышеупомянутый Артур перестал так настойчиво давить ей на мочевой пузырь.

— Э-э-э, — протянул Гарри.

— Мерлин, женщина, ты не можешь говорить это всерьез.

— Совершенно нормальное…

— Эм.

— Макдугалл Артур Поттер — по-твоему, нормальное имя?

Джинни сердито взглянула на Снейпа.

— Ладно, — бросила она. — У вас есть предложения получше?

— Я думал, что можно было бы назвать его Альбусом, — сказал Гарри, невысоко подбрасывая Джеймса. Джеймс радостно забулькал, а потом скорчил Снейпу рожу. Тот отреагировал взглядом, полным крайней ненависти.

— Это порождение дьявола, а не ребенок, и лучше ему сдохнуть. Утопите его, пока на нас не обрушилась его разрушительная и смертоубийственная ярость.

— Повежливей, — рассеянно пожурил его Гарри.

— Альбус, — задумчиво повторила Джинни. — Ты правда не видишь ничего странного в том, чтобы окрестить обоих детей в честь умерших людей?

— Мы живем в одном доме с мертвецом, — с кривой улыбкой напомнил ей Гарри.

Джеймс дернул его за подбородок, Гарри в ответ широко улыбнулся. Снейп смотрел на них с кислой ухмылкой и что-то бормотал себе под призрачный нос о джеймсах, поттерах, идиотизме и младенческой испорченности. Джинни посетило тревожное чувство, будто Снейпа просто-напросто злит, что Гарри обращает внимание не на него. В эмоциональном плане профессор и сам был почти как младенец: он был твердо убежден, что имеет право на ее и Гаррино безраздельное внимание, и потому самым жалким образом ревновал к Джеймсу, который, так сказать, украл его место под солнцем.

— Знаешь, — сообщила Снейпу Джинни, уловив особенно нелестное описание души Джеймса (или, точнее, отсутствия таковой), — сейчас ты и сам практически Поттер, так что лучше бы тебе попридержать оскорбления.

Снейп пришел почти в комический ужас.

— Ничего подобного!

— И все же это так, — ласково сказала Джинни. — Ведь все детство Джеймса и маленького Альбуса ты будешь для них странным мертвым дядюшкой Снейпи.

Гарри побледнел. Снейп стал похож на человека, — только прозрачного, — над которым внезапно нависла угроза невыразимой вечной муки.

— Знаете, — безжалостно продолжила Джинни, вдохновившись блестящей идеей, родившейся на богатой и плодородной почве ее души, — чтобы почтить память членов семьи и все такое, да… Это подойдет. Альбус Северус Поттер. Гарри, что думаешь?

— Э-э-э…

— А ты что думаешь, дядя Снейпи?

— Что ты мерзкое исчадие ада, — прорычал Снейп.

— Ад, — повторил Джеймс, в полной мере наделенный бессбойным младенческим инстинктом повторять самое плохое слово в предложении. Джинни страшно гордилась сыном.

— Мы можем называть его Севви, — добавила она, но исключительно потому, что Снейп и в самом деле был отвратительным соседом.

— Я не подозревал, что ты так сильно его ненавидишь, — произнес Гарри, моргая. Ему было немного жаль Снейпа, но, с другой стороны, Гарри порой было до глупости легко разжалобить.

— Гарри, — терпеливо возразила Джинни, — на протяжении всей моей беременности он не пропустил ни дня, чтобы не съехидничать насчет моего веса. Он обзывается на Джеймса. Он обзывается на нас. Он кидается в Рона вещами, когда тот приходит в гости — хотя ладно, это забавно. Но все же. Я выросла в одной семье с близнецами и Перси, но он ухитряется раздражать сильнее, чем эти трое вместе взятые. И это притом, что у него даже нет тела.

— Но… Стоит ли превращать в орудие мести имена наших детей? — спросил Гарри, которому приспичило поморализаторствовать в самый неподходящий момент.

— Именно, — подхватил Снейп с ошалевшим выражением глаз. — Вряд ли приличествует...

— Так это не месть, — самодовольно провозгласила Джинни. — Мы почтим память погибших, вот так-то. Снейпи.

Снейп набросился на Джинни, но его руки прошли сквозь ее горло, и задушить ее ему не удалось.

— Эй, — добросовестно запротестовал Гарри, пусть и без особого пыла: в конце концов, Снейп регулярно пытался задушить их обоих. — Перестань убивать мою жену.

— Если бы призраки могли совершить самоубийство, — мрачно процедил Снейп, — я бы не медлил ни секунды. Ни секунды.

— Дада Снейпи-снейпи-снейпи-снейпи! Дада!

— Дьявольское отродье!

— Гарри, посмотри, как они прожигают друг друга взглядами. Это так мило!

— Хм.

* * *

— Этого ребенка вы назовете Лили, — приказал Снейп.

Джинни пожала плечами.

— Лили Нимфадора… Неплохо звучит, — согласилась она.

— Ни за что, — отрезал Гарри. Он лежал на полу и одной рукой щекотал Джеймса, а другой осторожно прижимал к груди Ала. Джеймс извивался и хихикал, а Ал смотрел на присутствующих сонными глазами и безотрывно сосал большой палец.

— Почему же…

— Одно имя, — твердо и капельку отчаянно сказал Гарри. — Хоть одно имя, не связанное с мертвыми. Больше я ничего не прошу.

— Лили Гермиона? — с легким сомнением предложила Джинни.

Гарри немного подумал, но потом покачал головой. Ал с довольным видом пустил на него слюни.

— По-моему, не стоит. А вообще-то давно пора вспомнить об аллитерации. Она ведь хотя бы частично, но присутствует в именах большинства магов. Беллатрикс Блэк, Уильям Уизли, Луна Лавгуд, Северус Снейп… — он осекся, внезапно подняв брови. Джинни догадывалась, о чем он подумал, и была с ним согласна.

— Лили Луна, да?

— Разумеется, — нахохлился Снейп. — Разумеется, вы назовете ее в честь лупоглазой полоумной девицы.

— Мы назвали старшего сына в честь неизлечимого придурка и бывшего заключенного, а второго — в честь ублюдка-манипулятора, якшавшегося с Гриндельвальдом, и сальноволосого Пожирателя Смерти, любителя поизмываться, — как ни в чем не бывало парировала Джинни. — Ты действительно думаешь, что кого-то удивит имя в честь сумасшедшей?

Снейп презрительно хмыкнул. Джинни поморщилась — Лили Луна мстительно пнула ее изнутри — вполне вероятно, чтобы отомстить за аллитерацию. Ал высунул палец изо рта, чтобы сказать: «Дада Снейпи», и Гарри с Джинни вежливо сделали вид, что едва заметная, скованная, но почти нежная улыбка Снейпа не привела их в дикий ужас.

— Джин, на будущее, — заявил Гарри, — ты сама будешь разбираться со своей семьей, когда они будут выспрашивать, почему я не даю тебе выбирать имена для детей. Меня уже достало, что твои братья отзывают меня в сторонку и высказывают, какой я эгоистичный, жадный, зажимающий имена и тому подобное.

— Я скажу им, что предложила среднее имя, но ты категорически от него отказался, — улыбнулась Джинни.

— Чудовище, — в унисон пробормотали Гарри и Снейп.