Это мой друг... с работы (джен)

Кто-то орал. Утро раннее, вон, солнце даже не занялось, а кто-то уже орал, там, в конце коридора. Вопил так, будто матушку в постели с соседом застукал, а не в тюрягу попал. Очередной новичок.

Бруз вздохнул.

Крик приблизился. Жаль, что новенького не определили в камеру у входа, подальше отсюда.

Бруз перевернулся на другой бок.

Новичок, похоже, отчаянно сопротивлялся. Видать, крепкий такой парень.

Бруз дважды обернул голову линялым матрасом, но и это не помогло. Теперь будто кричали над самым ухом.

— Эй! Еще раз предупреждаю — меня нельзя сажать за решетку! Я важная шишка! Эй, вернитесь!

Да твою же мать.

Бруз сел на койке, аккуратно свернув и пригладив матрас — пригодится еще, вполне чистенький и целый.

О, он ведь не сказал это вслух, да? Бруз — суровый парень с Синих гор, а суровые парни не бросают лишних слов. Сохраняя свой образ, он предпочел даже глаза не открывать. Нет, один глаз все же можно. Как сел глыбой в темном углу и уцелевшим ухом не повел, так оттуда и стал пялиться одним открытым глазом на новичка, которого зачем-то закинули в его, Бруза, личную камеру.

Это что, новая форма психологического воздействия — мучить приличного тролля соседством с этим… детенышем Илуватара?

Как только стихли шаги невозмутимого — а Бруз подозревал, что и глухого, — стражника, новенький сразу замолк. Замолк, но почему-то вовсе не опечалился, не сел на пол, не сполз по стенке, причитая о несправедливости. Напротив, он по-хозяйски встал посреди камеры и вперился взглядом в Бруза.

И, о, лысые гхульские ляжки, дожили: это был эльф.

Да вы шутите? В паучью жопу такое соседство!

— Эй, он правда серьезная шишка, ему нельзя здесь быть! Слышите? Кто-нибудь!.. Помогите!

* * *

— Успокоился?

Нахальный эльф развалился на узкой койке Бруза и светился ярче солнца, скаля белые зубы и даже разложив свои патлы на его матрасе. Как ему удавалось выглядеть одновременно таким мерзким и таким… милым, что аж противно?

Нет, нельзя было впадать в панику, братва бы не одобрила. Бруз стиснул зубы и отошел в угол, туда, где особенно живописно раскинулась отсвечивающая серебром паутинка. Кажется, пришло время сваливать отсюда — жить в такой близости от эльфа было просто возмутительно.

— Звать-то тебя как?

Прекрасно, он еще и познакомиться хочет. Так, нет, стена наружная, долго не выдержит, ну и славненько…

— А я слышал, будто орки не выносят дневного света.

— Ага, так и есть. — Бруз невозмутимо передвинулся ближе к решетчатому окну, прощупывая кладку под тем, что строитель назвал бы подоконником. Нет, Бруз строителем не был, он в жизни своей и шалаша-то не сделал, но знания у него кое-какие имелись. В основном, чтобы производить впечатление на других. Может быть, даже на эльфов. Да, почему бы и не на эльфов?

— А ты стоишь прямо в его лучах, — не унимался засранец.

— Вот верное наблюдение, парень. Прямо в точку! А ты глазастый, даже для эльфа, — Бруз подмигнул, оторвавшись от своего занятия.

— Тогда почему?..

— Может, потому что я не орк? О-лог-хай? — произнес он как для тупого, по слогам и нараспев, и сделал многозначительную паузу, надеясь увидеть просветление в глазах эльфа, но тот Бруза не порадовал. — Хотя какая вам, детишкам Эру, разница, правда? Вот вы как видите орка или тролля, сразу такие: «О, вот же урод! Давайте его убьем?» Знаешь, как это бесит? Или тащите нашего брата в тюрьму за просто так. О, погоди, знаешь, в чем меня обвинили? «А ты че в мою сторону ломанулся?» А я, может, вообще собачку погладил хотел…

На мгновение эльфу показалось, что Бруз улыбается. А нет, даже не показалось — тролль и правда стоял и лыбился в его сторону. Выглядело это жутковато, но чего еще было ожидать от такого создания? Эльфы долго живут и видят много всякого. Но обижать сокамерника вообще-то было попросту низко. Тем более для эльфа — воплощения Добра и всякого такого, что предписывало ему быть умничкой и вызывать зависть у тех, кто не столь хорош.

— Так что же, здоровенный любитель щеночков, имя у тебя есть?

Вторая попытка, язвит. Ну что же, парень забавный, может, и скрасит последние часы ожидания.

— Бруз. Бруз Рубитель. Фамилия такая. Все мы Рубители: дед был Рубитель, отец был Рубитель, мать была Рубитель, но ей че-т не понравилось, и она потом девичью фамилию вернула, — тролль сделал пару удачных тычков ложкой в шов слева от окна — и на пол посыпалась цементная крошка. — Ну, а ты?..

Эльф вроде бы что-то ответил, но вывалившийся прямо на мизинчик кирпич помешал Брузу четко расслышать его слова.

— Улюлиэль? Серьезно? — недоверчиво оглянулся на него Бруз. — Да что это за имя? Тебя мама не любила?

— Не-е-ет! — и эльф прочирикал что-то еще раз.

— Гулялиил?

— Да нет же! — уже взвыл эльф и зачем-то оттянул ворот рубахи: — Вот, прочитай, если со слухом плохо!

У этого идиота была подписана одежда. Нет, серьезно? Бруз не очень хорошо читал эти эльфийские вензеля, но, кажется, там правда было написано что-то похожее.

— Слушай, парень, имя у тебя какое-то дурацкое, да и закорючки эти… там… стерлись, так что я буду звать тебя Гришей.

— Да ты охренел? Какой я тебе Гриша?!

Ха! Патлатый засранец чуть не рыдал от отчаяния. Но Бруз же не виноват, что птичья речь эльдар ускользала от его слуха и не ложилась на язык. Физиология, магия, метафизика — все дела. То ли дело Черное наречие — строгое, четкое, звучное!

— Да погоди ты орать. Гриша был героем, ты что, не знаешь? Вы там в своих лесах совсем одичали, историю не учите? У Гриши была собственная крепость, ну, до того, как его порешил кто-то из ваших. И он был… м-м-м… мы-м-м…

Слово не давалось.

— М-м-м…

Эльф заинтересовался. Потом занервничал. Мычащий Бруз раздражал, хотелось врезать ему по башке. Но жить хотелось еще больше, так что благоразумнее было ему помочь.

— Мудрый? Как я?

— Нет! М-м-м…

— Могучий? Я напоминаю тебе его?

— М-м-милый, — выплюнул наконец противное слово тролль, — милый, как ты.

— О.

— Ага. А теперь свали с моей койки, Гриша.

— Сам ты Гриша! — возмутился оттиснутый к самой стене эльф. — Камера на двоих — значит, все здесь общее.

— А я слышал, будто эльфы не спят, — ехидно заметил Бруз, вытягивая похрустывающие ноги и зевая, — так что тебе кровать ни к чему. Вот тебе окно, вот тебе и луна со звездами — наслаждайся, эльф.

Пока «Гриша» привычно наслаждался своим звездным небытием у окна, Бруз так и не смог уснуть. Он смотрел на освещаемый всеми этими «очами валар» профиль и думал, что это дохрена странно — лежать, не спать и пялиться на эльфа. И ведь не то что бы ему он нравился или еще там чего — нет, совсем нет. Просто Бруз чувствовал, что отныне в его жизни все пойдет не так, как он хотел. Вот, например, уже скоро ему придется разломать этот милый дом, бросить бесплатную еду и крышу над головой. А он только-только наладил контакт с охраной и привык к тесноте «комнаты». Но жить одному и думать, а что же дальше, — совсем не то же самое, что тесниться вдвоем с жутким эльфом, от которого не знаешь, чего ожидать. В их селении вон старики рассказывали страшилки про ужасы войн с эльфами. Даже люди, которые никогда не слыли добряками, не удостаивались в этих преданиях таких эпитетов. Может, этот вообще безжалостный убийца и любит издеваться над жертвами? Отрывает крылышки мухам, выдирает жала у пчелок? Нет, такой участи Бруз себе точно не желал, а потому…

— Эй, подвинься!

Нечего тянуть. Вперед и прочь.

— Ну, за Синие горы!.. — тролль разбежался, насколько позволяла ширина камеры, и впечатался в стену под окном, откинув пацана.

— Ты совсем спятил? — кажется, эльф только сейчас вынырнул из своих грез.

Ну, ему же хуже. Бруз разбежался еще раз — и на этот раз его плечо выбило наружу несколько кирпичей. Оставалось дело за малым, и теперь стену уже можно было разобрать руками, но… Если у тебя есть тролль, ты никогда не будешь пачкать руки. Даже если ты сам тролль. Третий таран обрушил сразу половину стены, и звездам предстали две заметно поседевшие фигуры.

— Бежим! — шепот эльфа вывел Бруза из состояния довольства собой, и он припустил к ближайшим кустам, а оттуда, не глядя, есть ли кто рядом, — в соседний лесок и дальше — в направлении гор.

Троллей вот всегда тянет в горы. Орки не верят, но каждый тролль с детства знает, что в его голове есть кусок камня, и он тянется домой. Интересно, а что есть вот в этой эльфийской голове? А-а-а, вот же блин, «Гриша» зачем-то побежал с ним и теперь своими светлыми патлами мелькал впереди меж редких деревьев как белка. Здоровенная такая белка. Жирная, вкусная белка — не помешала бы. Жрать охота.

— Что? — эльф перестал мельтешить, притормозил и обернулся.

Слепые морийские слизни, какого хрена он услышал то, что Бруз бормотал себе под нос на бегу? Опасный, опасный тип. На всякий случай Бруз обошел его по дуге и тоже остановился:

— Вроде это, никто за нами не гонится. Может, хорош уже драпать?

И ты посмотри-ка, сам Бруз уже даже устал бежать, а эльф ни в одном глазу, подлец! Стоит свеженький, глазищами зыркает, дышит ровно — одним словом жуткое создание, как и описывали старики.

Нет, конечно, Бруз был достаточно социализированным представителем своего племени, и он видал людей и эльфов раньше. Ну, больше, конечно, людей. Восточных. Тут их дикарями называли и вообще не очень за людей считали. Эльфов он тоже встречал, пару раз и издалека. Они мало чем отличались от западных человеков, важничали и смотрели на Бруза как на пустое место, на огромное пустое место, потому что даже самый высокий из виденных им эльфов не достал бы троллю и до плеча. А «Гриша» был и вовсе средненький. Но опыт общения с шавками подсказывал, что такие как раз злее других. И зачем он вообще за ним увязался? Не мог рвануть в сторону своих этих… Гаваней?

— А ты прав, пожалуй. Никто больше не топает и не дышит, кроме тебя, — откликнулся до того будто зависший эльф. — Можно и заночевать, ужин сварганить, по душам поболтать…

Если бы зрение Бруза в сумерках не подводило, он мог бы поклясться, что «Гриша» ему подмигивает. Но в лесу было столько неверных теней, что верить в подобную мерзость не хотелось. Он выбрал место поровнее, в два маха расчистил площадку под костер, бухнул рядом припасенный из тюряги матрас и принялся ломать дрова. Это занятие его всегда расслабляло и успокаивало, так что он совсем не заметил, как эльф безмолвно пропал.

Да ну и ладно, будто бы будет тролль печалиться из-за такого. Но спать лучше настороже — а то кто его знает?

Потратив еще некоторое время на разведение огня, он все же устало привалился на свою постель и теперь жмурился, глядя на едва живое пламя. Ужасно хотелось спать, есть и найти смысл жизни.

— Ну и что же теперь, а? Что ты теперь будешь делать, Бруз?.. — привычно обратился он сам к себе, в полудреме угадывая дико выплясывающих на дровах бело-желтых орков.

— Жарить наш ужин! — радостно раздалось прямо у него над ухом, и перед лицом Бруза шлепнулась туша молодого кабана. Точнее, его жопа.

Бруз не был неженкой. Ни один тролль вообще никогда не был неженкой. Но дикая скотина воняла безбожно, да и сам Бруз уже подотвык от подобных прелестей походной жизни, таскаясь в основном по селениям и дорогам с трактирами. От вони взрослого секача слезились глаза, и беззвучно ржущего эльфа тролль уже не разглядел, но правило «товарищ добыл — ты готовишь» принял по всем нормам похода. Каким образом «Грише» удалось голыми руками грохнуть кабана, Бруз решил не узнавать. Не хватало еще, чтобы эльф рассказывал ему, суровому пацану, как охотиться.

К выпотрошенной туше эльф подогнал какие-то травы и корешки. Бруз не смотрел, что тот напихивал в пустое нутро будущего ужина, но решил довериться — кому уж как не эльфу знать все эти травинки наперечет. Вообще-то Бруз и сам неплохо разбирался в приправах, но в темноте шариться по подлеску ему совсем не улыбалось. Ушастый хочет — пусть ползает, а приличный тролль будет сидеть и вращать вертел. Начавшее шипеть мясо уже перестало смердить кабанятиной, и ночь из неоднозначной, кажется, потихоньку превращалась в удивительную.

— Эй, Бруз? Бру-у-уз.?

А, нет, показалось — ночь все еще была неоднозначной.

— Чего?

Говорить вообще-то было лень. Смотреть на еду — нет, а вот думать и слушать — очень. Но, похоже, хренов эльф не устал вообще ни капельки. Погодите, утром его тащили в камеру — и он отбивался изо всех сил. Видимо, ночью попался на горячем, к утру его осудили и приволокли в тюрягу. Весь день он бесил Бруза своей болтовней, слонянием, взглядами и просто присутствием, к ночи уставился на небо и действительно не прилег ни на чуть-чуть, потом они бежали, потом он охотился, нарыскал травы и сейчас все еще бодр и жаждет поболтать вместо того, чтобы устраивать себе постель. Вот тут тролля наконец накрыло, как же страшны эльфы. Они не спят, не устают и, похоже, им до всего есть дело. Ты устал — а они нет, ты спишь — а они нет, ты умираешь, в конце-то концов, а они — нет! Бруза даже пробрала дрожь, хоть и был он не из пугливых. Ну, или это ветер был.

— Ты там уснул уже что ли?

Блин, кажется, его окликнули уже пару раз.

«Гриша» подошел ближе, и, несмотря на ночь и рыжий отсвет костра, в его глазах тролль почему-то разглядел синюю гладь знакомого озера. Ага, того самого, в которое батя пинком отправил его еще мелкого с криком «Учись плавать, сопляк!» Что за морок и наваждение? Бруз обожал свои детские воспоминания ровно настолько, чтобы моментально возжелать выдавить эти глазища, но отчего-то он ничего такого не сделал. Лишь попятился, выставляя вперед ладони:

— Эй, парень, ты чего?..

Но эльф одним ловким движением поднырнул под его локоть и очутился позади, зачем-то трогая его, Бруза, за плечи. Наваждение моментально спало.

— Слышь, ты какого балрога творишь? Тыкаешь там пальчонками своими — неприятно вообще-то. И перестань по мне лазить!

Чужие руки тут же исчезли, и из-за широкой спины послышалось разочарованное:

— Эй, ладно, ладно, прости! Я просто приятное хотел сделать, и пыльный ты вон весь. Еще бы — стену расхреначить… Ты потише-то варианты не рассматривал? А если б охрана рядом была? Патруль там городской, м?

Эльф снова заглядывал ему в глаза, но ничего жуткого больше не происходило. Бруз неопределенно махнул рукой и вернулся к вертелу. Человечий патруль в этом городишке его вряд ли бы остановил, даже не о чем говорить. А в места покрупнее он был не дурак захаживать.

— Но ты и вправду страшная сила! — продолжил распаляться «Гриша». — Как ты в стену — бах! — я думал, плечо себе вывихнешь, вправлять придется… А ты просто вынес ее! С ума сойти!.. — вот теперь эльф улыбался совсем открыто, в его искренность даже захотелось верить. Опять, что ли, какой-то морок? Да не, вон он даже отошел в сторонку.

И вообще нормальный он парень, силу уважает, мяса добыл, ужин с троллем разделил… И Бруза понесло:

— О, а в детстве я был маленьким и щуплым, прикинь? И никто из соседских детишек не хотел со мной возиться, потому что боялись ненароком зашибить. Меня! — довольный тролль протянул свою лапищу с кабаньей ляжкой и продемонстрировал бицепс. Пожалуй, он был раза в два больше эльфийской головы. — Так вот мать каждое утро давала мне с собой на улицу кость, чтобы хотя бы собаки со мной поиграли…

Эльф замолчал и как-то резко спал с лица, вычерчивая что-то палочкой по земле. Ну, а что тут скажешь? Бруз и не ждал комментариев — ему было хорошо, тепло и сытно, и он болтал про все подряд.

— Не, ну они играли, и даже, наверное, были получше, чем мои некоторые соседи, — ухмылялся, будто не рассказывал о трудном детстве, Бруз, — так что вот с тех пор я и люблю собак. Ну, а ты? У тебя, наверное, в детстве были всякие там раскрашенные лошадки, кораблики с пергаментной парусиной и эти, как их… ша-а-ахматы, да?

Тролль по-приятельски пихнул эльфа локтем, но тот так и не повеселел обратно — размышлял. Ругал себя, что — какой же он идиот! — не выдумал заранее типичное детство и каких-нибудь типичных детских историй. Ну в самом деле, не рассказывать же приятелю, который играл с обглоданными костями на заднем дворе, что его-то детство прошло в скучном дворце, среди унылого шелка, золота и серебра, что он мог взять любого коня из стойла и даже корабль — вовсе не с пергаментным парусом, — по трапу которого он и взошел-то всего один раз. Эльф обожал свои детские воспоминания ровно настолько, чтобы моментально впасть в меланхолию из-за событий далекой давности.

И шахматы, да, шахматы тоже у него были. Золотые с серебром и из мумачьего бивня, конечно же.

— Я не очень-то хорош в настольных играх… — только и сумел выдавить он, но тролль уже не стал лезть ему в душу. Может, что-то понял, а может, просто уснул.

Бруз открывал глаза с уже четким осознанием неправильности происходящего. Может быть, эта неправильность ему даже приснилась.

Так и есть: эльф тут, сидит, пялится. Конечно же, не спал, даже не ложился.

— Какого хрена ты все еще здесь?

Со сна голос тролля прозвучал даже еще грознее, чем он планировал. Чудесно!

— А ты считаешь, я, как честная девица, должен был собрать вещички и слинять, пока не рассвело?

Если можно было разозлить Бруза еще сильнее, то наглецу-Грише это удалось: что может быть неуместнее подобных шуточек и этой улыбки на половину эльфячьей морды, когда ты и без того проснулся не в настроении? Синегорским ребятам бы понравилась та злость, что закипала сейчас в тролле, но не ему самому. Не сейчас, не с эльфом. И почему-то точно не с этим конкретным эльфом.

— Ну так что, парень, давай пожрем да разойдемся?

Кажется, ему удалось сказать это без тайной надежды в голосе. Не хватало еще, чтобы Гриша начал что-то расспрашивать (а, оставшись с ним рядом, он наверняка начнет — Бруз был уверен) и узнал, что у него, серьезного горного тролля, нет никаких планов и ему впору лечь под деревом и плакать о никчемной жизни, словно маленькой хоббитянке. И вовсе не стоило сейчас вот представлять, как вытянется эльфийское лицо от такой картины…

— А ты куда-то конкретно собрался?

Моргульские крысы! Хренов эльф залез ему в голову? Бруз слышал, что они это могут делать друг с другом, но, может, и не только?

— А ты — нет?

Гриша недовольно скрестил на груди руки:

— Я первый спросил.

Бруз в ответ только фыркнул, до последнего не собираясь себя выдавать. Скатать матрасик было делом минуты, но настырный эльф и тут вмешался, подхватив его с другого края:

— Хотел тебе предложить одно дело… Но если ты слишком занят для этого, то я, конечно, пойду туда один.

Тролль зло дернул матрас на себя, и Гриша, на удивление цепко ухватившийся за углы, почти подлетел к нему вплотную.

— Так что? — продолжил он, заглядывая Брузу теперь уже практически в самое лицо. Ужасно хотелось закатать его в получившийся рулончик и сесть сверху, но тролль снова подавил в себе все эти опасные желания. Он же предусмотрительный малый, не какой-нибудь несдержанный идиот, а эти голубые глазищи практически кричали о том, что их обладатель, невзирая на скромные внешние данные, наверняка опасен как раненый мумак и силен как ангмарский колдун из древних сказок. Ну, или что-то такое похожее — Бруз не мог вполне сформулировать, что же он ощущает.

— Сначала завтрак, — потребовал он. — Не хочу думать на голодный желудок.

Гриша вмиг повеселел и рванул ко вчерашнему кострищу.

— Тут со вчера еще ребрышки и рулька оставались… А, нет, рульку же я ночью заточил. Скучно, знаешь, сидеть одному под звездами, когда и поговорить-то не с кем. А еще я прогулялся и, не поверишь, нашел финиковое дерево! — эльф болтал быстро и много, но Бруза это сейчас почему-то уже не раздражало. Неужели он начал привыкать? — Финики здесь, в Хильдориэне! Собрал нам немного… Вот, держи!

Перед троллем немедленно очутилось два огромных лопуха: один с остатками ужина, второй — с обещанными финиками. Гриша сел напротив и положил голову на подставленные сложенные ладони — ни дать ни взять заботливая мамочка.

— Ну, выкладыфай, фто там у фефя?

— Корона короля Эарнура! — сразу подскочил Гриша.

— Что, вот так прямо за пазухой завалялась?

— Да нет же! Мы ее найдем! Ты и я!

Бруз даже перестал жевать. Смутно он, кажется, припоминал название, но что там с этой короной было связано?.. Нет, совсем ничего не отозвалось.

— Да ну! И что же с ней случилось? — деловито поинтересовался он на всякий случай. Мама учила его поддерживать разговор, ну, а сарказма он добавил уже от себя.

Эльф опешил:

— Да не может быть, что ты не слышал! Это же пропажа века! Гондорская корона Третьей эпохи! Тогда везде об этом трубили! Ее уже теряли до того, а потом нашли, и вот снова она пропала.

— А, человечья цацка… А что эти короли так коронами своими разбрасываются? Их мамы-королевы не учат дорожить вещами?

— Ой, да какая разница! Мы найдем ее и вернем хозяевам. Им цацка, а нам — слава и деньги.

Бруз дожевал финик и поднялся, вытирая ладони о рубаху:

— Послушай, Светлячок, я тебе расскажу, как все будет. Найдем мы эту твою шапку, принесем ее человечьему королю, а он скажет: «Да это вы ее и украли! Отрубите голову этому уроду!» Тебя-то, конечно, еще и пожалеют, скажут, я тебя заставил, а троллю что? Троллю приговор во исполнение. А мне, знаешь ли, моя голова и без древних корон дорога.

Гриша задумался лишь на секунду.

— А мы тогда тебя не покажем. Я сам-то, конечно, не очень публичная персона, да и нечестно получится, но зато безопасно. Ну, что скажешь? Крутая же идея, согласись?

Вообще-то где-то внутри Бруз ни на дюйм не был согласен, но эльфийская рука легла на его плечо, а радостно скалящаяся морда сияла таким энтузиазмом, что тролль вдруг сдался. «И что плохого в том, чтобы раздобыть немного деньжат? — решил он про себя. — Вовсе ничего. И, кажется, этот парень правда знает, о чем говорит».

Но у него остался еще один козырь.

— Ну, хорошо, допустим, мне идея понравилась, — ухмылка тролля потихоньку начинала превращаться в откровенный оскал, но эльф этого будто бы и не заметил, радостно подорвавшись прибирать следы их пребывания на поляне. — Но я не сдвинусь с места, пока ты не расскажешь, за что тебя загребли.

Бруз надеялся, что хотя бы этот момент смутит Гришу, собьет с его лица вечную улыбку, может даже, затуманит сияющие глаза. Ну, должно же хоть что-то на него действовать? А раз он за все это время ни словом не обмолвился о причине, ему наверняка есть что скрывать.

— А, это… — весело отозвался эльф, разом убив все чаяния Бруза. — Я уж думал, ты и не спросишь никогда.

— Это верно, я ж нелюбопытный… Так за что?

— О, это обычная история… Оказался не в то время и не в том месте. И с чужой женой.

Троллю чуть поперек горла не встало последнее кабанье ребро. История как-то совсем не укладывалась в его представление об этих светочах морали, какими почитали (или обзывали — в зависимости от собственных ценностей) эльфов все прочие народы Арды.

— Да-да, — продолжил Гриша, — знаю, о чем ты сейчас подумал, вон, и лицо у тебя сразу изменилось. Мол, как же так, ты ведь эльф, вы же не то, вы же не это… Но я просто объяснял милой леди, что ей не стоит за мной ходить, ведь я же эльф, а мы же не то, мы же не это… И тут как раз нас застал городской голова, и это, как оказалось, была его супруга. И все, представляешь, без суда и следствия! Фьюить — и я в твоей камере. Хотя, кстати, рядом полно было пустых. Удачно, правда?

От эльфийского подмигивания Бруз чуть не подавился вторично. Он только что согласился на сомнительно прописанную авантюру, но пока еще не совсем выжил из ума, чтобы считать всю начинающуюся и наверняка долгую нервотрепку удачей.

— Ладно… — тролль поворошил склад костей, оставшихся от вчерашнего шикарного ужина. Кабанье бедро не годилось, вот была бы корова или олень…

— Ты и это съешь? — прервал его мысли удивленный гришин голос, и Бруз понял, что застыл с костью в руке:

— Ты за кого меня принимаешь? Оружие ищу, пригодится. А то мало ли кто по дорогам шатается…

— А, так бы и сказал. На! — с этими словами эльф шарахнул перед троллем выуженный тут же из травы свернутый плащ, и тот многоголосо лязгнул железом. — Простая эльфийская магия, — улыбнулся он, выуживая из кучи металла тонкий кинжал, явно не для охоты на кабанов созданный. — Выбери себе что понравится.

— То есть, ты можешь наколдовать себе лук со стрелами, даже пару мечей, ого! — Бруз перебирал все, что эльф выложил перед ним, — топор, пику, алебарду, секиру… Зачем вам кузнецы вообще? Хар-р-радский ятаган!

Рассматривая последний, раритетный до благоговения клинок, тролль даже присвистнул и поднял удивленный взгляд на «творца». Эльф беззвучно смеялся. Ржал над ним, будто над туповатым орчонком. Ну, ничего, случится и на улице Бруза когда-нибудь праздник, отомстит тролль за все насмешки разом, да так, что Гриша никогда не забудет. Ах, да, эльфы же и так ничего не забывают. Ну, и прекрасно!

Выбрав себе секиру и прихватив заодно ятаган — скорее, из жажды коллекционирования, чем для настоящей надобности, — Бруз отсалютовал эльфу своим новым оружием:

— Веди нас, капитан!

— Лошадь? Гриша, ты серьезно представлял меня на лошади?

Реакция эльфа стоила того, чтобы не выдать свое понимание абсурдности предложения заранее. Самая крепкая и рослая лошадь, какую они нашли, в холке едва доходила троллю до пояса. Даже если бы она не сложилась пополам под его весом, сидя «верхом», Бруз мог бы перебирать по земле ногами наравне со своим скакуном.

Впрочем, эльфячий взор затуманился всего на мгновение:

— Харадский зверь!

— Где?! — с удивительным проворством Бруз обернулся вокруг себя в состоянии моментально накатившейся паники, но ни одной жуткой зверюги не обнаружил, хотя судорожно сжатую обеими руками секиру так и не опустил.

— Тебе нужен харадский зверь, — терпеливо пояснил эльф.

— Что? Нет. Нет-нет-нет и еще раз нет! Я ни на дюйм не приближусь к этой твари! Гриша, ты хоть раз их видел? Вот не видел — и не говори тогда! Тупое, неповоротливое, злобное животное без мозгов!

— Стоп, — как-то непривычно сурово, хоть и негромко, произнес эльф, и Брузу почему-то сразу расхотелось истерить дальше. — Ты хочешь сказать, что собираешься проделать весь путь на своих двоих, в то время как я помчу на своем без сомнений прекрасном скакуне? Что мы за отряд тогда будем? Нет, мне нужно будет тоже идти пешком, а ты вообще представляешь, сколько придется пройти? Нет?

Троллю пришлось признать, что география никогда ему не нравилась — он просто шел туда, куда шлось и пока шлось. Так он оказался здесь, на востоке, хотя спроси сам себя — так бы и не знал, что же ему тут понадобилось. А уж зачем нужно было спешиваться эльфу, он и вовсе не понимал. Пока конь четырьмя ногами: раз, два, три, четыре, Бруз на двух ногах: раз-два, раз-два… Оставалось просто пожать плечами.

— Так вот представь, — продолжил свою противную нравоучительную речь Гриша, — что мы тут, — он ткнул носком сапога в камешек под ногой, — а надо нам туда! — он размахнулся — и второй камень улетел куда-то за холм. — А мы при этом — как вот эти песчинки, посмотри. Посмотри на нас! Да у меня борода вырастет раньше, чем мы туда дойдем!

Кажется, теперь в истерику впадал уже эльф — и это странным образом успокоило Бруза.

— Ну, ладно, Светлячок, зверь так зверь. Только брать-то его где будем? И лошадь твою эту — на что купим? Или деньги эльфы тоже магией создают?

— Не твоя забота, дружище! — широкая до дрожи, но уже даже привычная улыбка расползлась по гришиной физиономии, и тот хлопнул Бруза по плечу, бодро отступая куда-то в сторону хозяйских помещений.

Постоялый двор, в который они заглянули, достатком не блистал, видывал Бруз и побогаче, но здесь чувствовалось то, чего тролль сразу и не заметил, — отсутствие крепкой мужской руки. И молодая еще хозяйка. Ну, по правде, последняя не чувствовалась — ее они заметили выглядывающей в окно, как только подошли, и она прислала приглядывать за «гостями» пару мальчишек. Тролль знал наверняка, что, случись у него желание увести местных лошадей или еще как поразбойничать, — на выручку хозяйке выйдут все посетители таверныи постояльцы, да и среди невидимых пока работников наверняка найдется несколько крепких парней, что окажутся непрочь «поучить тролля манерам» на законной основе. А пока за ним присматривали два хмурых пацана, повисших на ограде.

— Утречка! — помахал он им, провожая взглядом Гришу, как раз исчезающего за дверью. Ребята попались невежливые — они продолжили просто пялиться на не знающего, чем ему теперь заняться, Бруза.

Лошадка, которую присмотрел его напарник — а теперь Бруз уже считал справедливым называть эльфа напарником, — была действительно неплоха: в меру крепкая, спокойная, с широкими копытами, крепкими бабками и спиной. Ее теплая крапчатая шея так и просилась погладить, что Бруз и сделал — он всегда любил животных, правда, только тех, что отличались интеллектом и покладистым характером и не стремились никого сожрать.

Но стоило ему только сделать шаг к лошади и протянуть к ней руку, как мальчишки заорали, будто он их только что сожрать пообещал, и драпанули в дом.

Бруз напрягся, и не напрасно.

Почти тотчас же, будто ждали, готовые, сигнала, из дверей поперли люди — кто с вилами, кто с дубинками — и все к нему, во двор, где он так и стоял с протянутой к лошади рукой.

— Беги! Беги, Бруз, давай, я тебя позже догоню!

И Бруз побежал. Отчего бы не побежать, если видишь вооруженную толпу с вилами, которая несется прямо на тебя и вызывает все самые неприятные детские ассоциации? Про Гришу он тогда даже и не подумал — отчего тот не побежал с ним? Как он его найдет? Бежал он недолго, всего минут десять, наверняка в сторону гор, как обычно, но едва успел влететь в жидкий подлесок, как ему стало стыдно. Буквально только что он называл Гришу своим напарником — и вот уже слинял в одиночку. Напарника можно было ненавидеть, с ним можно было ругаться, спорить и не позвать на грог-вечеринку, но вот бросать на поле боя считалось зазорным.

«Кто ж тебя уважать будет, если ты сам для себя кусок дерьма, Бруз?» — подумал он, застыв в секундной нерешительности, и медленно, будто во сне, двинулся обратно. Впрочем, ему недолго пришлось сражаться с собой — ворвавшаяся в подлесок крапчатая кобылка едва не врезалась прямо в тролля.

— Хей-хей-хей! Ты неужто меня спасать направился?

Насмешливый голос Гриши выводил из кататонии похлеще отцовских тумаков. Хотя стоило кинуть беглый взгляд на самого эльфа, гарцевавшего на раздухарившейся лошадке безо всякого снаряжения и напросто вцепившегося в ее гриву, как становилось ясно, кто тут получил по щам. Растрепанный, с почти оторванным рукавом, он светил наливающимся фингалом и капал кровью на ворот рубахи из разбитого носа. Тролля, конечно же, не пугали нормальные драки, да и крови он повидал, но абсолютно ужасным было то, что идиот-эльф при всем этом выглядел совершенно счастливым и полным сил. Решив хотя бы здесь не показывать слабину, Бруз обнял кобылку за шею, останавливая ее верчение под седоком:

— Так ты лошадь спер?

— Какая славная была драка, Бруз! Что? Спер? Почему это спер? Мне подарили! — фырканье разбитым носом у Гриши выдалось не очень эстетичное, и новая волна крови залила его гордо вздернутый подбородок. — Но какая была драка…

— Тебе бы это, ну, умыться… — тролль показал на себе пальцем, — ваши, вроде, не ходят с боевым раскрасом? Пойдем, расскажешь.

— О! Тебе понравится! Их было человек двадцать! Да нет, наверное, сорок!..

— Вообще-то семнадцать… — пробормотал Бруз, мысленно снова ругая себя за детские комплексы и то, как он отреагировал на такие знакомые из прошлого фразы. Когда-то давно почти так же кричала ему мать, но тогда он не успел среагировать и после неделю провалялся в землянке, обвязанный палками и ожидающий, когда же кости настолько окрепнут, что можно будет снова пойти поиграть с собаками. Гоняя воспоминания, он не слушал, что именно эльф все это время так восторженно рассказывал о потасовке, то и дело вырываясь вперед.

— Так что там с лошадью? И какого хрена ты делал в том доме?

— О-о-о, приятель, — загадочно начал Гриша, как только они подошли к ручью. Откуда именно здесь оказался ручей и как они прямым ходом вышли именно на него, Бруз уже не задумывался. Наверняка кровь эльфов — это вода, кости — деревья, а плоть… ну, еще что-нибудь. Поэтому они во всем этом разбираются, как тролли — в камнях, а пушистые зайчики — в морковках.

— …спросить, не могу ли я чем-то помочь милой барышне. Простой эльфийской магией, понимаешь? — донеслось до него сквозь всплески воды. Кажется, Гришу не особенно волновало, слушают его или нет, смотрят на него или нет. Умывшись и завязав патлы в какой-то лохматый узел, он уже стягивал с себя разодранную одежду. Что ж, как теперь стало видно, досталось не только его наглой морде, но Бруз почему-то не испытывал никакого удовлетворения от мыслей об этом. Наоборот, ему снова стало стыдно за себя и начала разбирать та самая злость, которую он так в себе не любил. Семнадцать на одного — это уже как-то слишком, даже если Гриша старательно нарывался сам.

— …и эти пацаны! Представляешь, они только и ждали сигнала! Бесчестные люди, заранее все решили, как только увидели нас… А эта бедная леди, свет очей моих, она сказала «бери лошадь и уходи отсюда», я и вышел за ними. Гляжу — а они все к тебе, и ты стоишь, такой задумчивый, печальный…

Бруз вздрогнул. Печальный, значит? Эльф тролля пожалел, в драку вместо него ввязался… Бруз посмотрел на существо перед ним: мелкий, бледный, худосочный, местами опухший и фиолетовый, с одним горящим голубым глазом — второй уже благополучно закрылся, — и белозубый оскал вишенкой на торте.

— Да что ж ты за чудище такое?..

— Харадский зверь…

— Где?! — Гриша подскочил — Бруз даже закончить фразу не успел.

— Вот и я спрашиваю: где? Где брать-то будем? Они, знаешь ли, стадами по Хильдориэну не носятся.

Эльф промолчал. Глядел куда-то за гору и молчал.

— О, чудесно, у него нет плана, — пробормотал Бруз, раскидывая вчерашнее кострище и потягиваясь.

Он успел еще три раза вытряхнуть матрасик, прежде чем Гриша вышел из своего оцепенения и двинулся к троллю, совершенно по-идиотски улыбаясь и сияя глазищами:

— Кулачные бои!

— Парень, ты меня пугаешь.

— Да нет же, смотри, тут милях в двадцати форпост, а при нем арена. Ну, знаешь, дальние рубежи, куда не ступала нога правопорядка… — гришин голос становился все тише и вкрадчивее по мере того, как он приближался. Закончил эльф и вовсе шепотом в троллево ухо: — Помнится, у них там целый зоопарк, наверняка и зверь найдется.

— Погоди, Светлячок, а потише способа нет? Что-то я не очень горю желанием светиться перед толпой…

— Да ну, брось, Бруз! Там только местные да такие же, как мы — безобидные путники! Согласись, идея высший класс?

— Хрена лысого! — возмутился тролль, про себя признавая, что идеи получше у него не было, а Гриша так загорелся этой, что из одной только вредности не стал бы и пытаться генерировать новую.

Молчание эльф расценил как согласие, или и вовсе не нуждался в оном, и уже через десять минут они бодро шагали в указанную Гришей сторону. На юг так на юг. Холмистая равнина ничего не говорила Брузу — горы остались позади, так что он доверился чутью и памяти эльфа. Видимо, этот парень давно бродит по восточным землям, ну и пусть тогда ведет, раз знает куда. Если брузово дело — добрая драка, то он не будет от нее бежать. В конце концов, ему нужно было реабилитироваться за тот раз, что Гриша подставился вместо него.

На светлоглазом мерзавце, кстати, все зажило как на собаке — прошло всего несколько дней, а он выглядел так, будто в жизни ничем тяжелее веера по морде не получал. Бруз бы наверняка все еще косил подбитым глазом и украдкой щупал заживающие ребра, а Гриша спокойно рысил рядом, периодически рисуясь невообразимыми кульбитами на спине благородного животного.

Позер.

К полудню тролль высмотрел здоровенный холм, к которому вела их дорога. Через сотню шагов холм «оброс» частоколом, через две — обзавелся сторожевыми башнями и мощными воротами. С чего бы такая охрана посреди… ничего?

На въезде, конечно, возникли проблемы.

— Ктоткие? Чгоннада? — послышалось сверху, и Бруз заметил, как что-то отбликовало в бойнице. Вестимо что — болтомет или чего покрепче, специально на троллей.

— Никуда не идем и никому не служим! — внезапно продекламировал Гриша, и в бойнице сразу замельтешило.

Пару минут не было слышно ничего, и даже невозмутимый эльф, казалось, занервничал. Но вот снова блеснул арбалет:

— Пропущу, но пусть эта образина оставит оружие у ворот. Ты! Да, ты! Положи топор и саблю вон туда.

Бруз не шевельнулся, покуда Гриша не сделал ему знак, мол, давай, делай как сказали. По правде, Грише пришлось подмигивать и трясти головой как кхандскому болванчику, прежде чем тролль аккуратно сложил свои железки у привратного столба. Не то чтобы Бруз не понял с первого раза, но ему так понравилось зрелище выпучивающего глаза и дергающегося эльфа, что он не смог отказать себе в удовольствии.

— Хреновы моргульские крысы!.. — прошипел тролль, как только они миновали охрану.

— Бру-у-уз, — недовольно отозвался Гриша, — этот твой мордорский мат режет мне слух. Будь добр, пользуйся вестроном.

— Хреновы. Моргульские. Крысы.

— Ой, ладно!

За частоколом пряталось всего два круга улиц, серое здание управления и микрорынок. Основную часть центра занимала арена, и, судя по утоптанной в камень земле вокруг, она редко пустовала. Бруз видел такое не впервые, ведь любой тролль с детства боец. Правда, не из-за особенностей характера или там склонностей каких… Просто размер все решает за них.

Брузу не нравилось, когда что-то решалось без его участия, и потому он не особенно стремился подтверждать предрассудки относительно своего племени. Он бывал в подобных боях от силы с полдюжины раз, еще давно, где-то в юности, и тогда же решил, что это не его — все эти крики, суматоха вокруг, куча глазеющих, половина из которых сами никогда не получали железным кулаком в челюсть…

Задумавшись, он и не заметил, как куда-то смылся Гриша. На арене тем временем готовились к новому бою, и тролль решил поглазеть, что же тут да как происходит.

* * *

— Я обо всем договорился!

Бруз еще намедни решил для себя больше никогда не удивляться, как эльф находит нужное дерево, нужный город, нужного его, но это, блин, опять было как-то стремно. Он, вроде бы, спрятался в темном углу в самой неприметной таверне, но Гриша — Бруз видел — вошел и направился сразу к нему, будто зрил сквозь стены и темноту.

— Ты будешь драться с местным чемпионом, говорят, он прямо ну очень крут! Знаешь, непросто оказалось уговорить их поставить неизвестного бойца против чемпиона, но я напомнил им притчу о черной лошади, понимаешь?

Гриша, наверное, подмигнул, но в темноте Брузу не было видно. Да и волновало его немного другое: он уже наслушался, что это за чемпион.

— Так, стоп! Я тут кое-что разузнал, пока ты там лошадиные сказки рассказывал, поспрашивал ребят, так вот этот твой чемпион — настоящий псих! Говорят, он тут недавно прикончил противника — это, конечно, дело житейское, драка есть драка, — но потом он вытащил на арену всю его семью — и их тоже убил, а потом орал, что намотает на изгородь кишки всех, кому это не понравилось! Его только пятеро амбалов и смогли усмирить. Не знаю, что ты там себе представлял, но никого ужаснее я в жизни еще не встречал, а ведь в моей деревне жил парень по прозвищу Детопинатель! — Бруз выдохнул и понял, что так увлекся, что не заметил, как схватил Гришу за плечи и вытащил на свет. — Так что давай, раздоговаривайся там обратно и поищи мне кого другого!

Нет, Бруз не был трусом, но даже если бы эльф сейчас так и подумал — пусть. С психами Бруз действительно предпочитал не связываться и бездарно помирать в безымянном форпосте у балрога на куличках совсем не хотел. Но впервые за все время он не смог понять, что же читается на светлом лице эльфа. От неожиданности он даже разжал ладони, и Гриша, восстанавливая кровообращение в помятых плечах, отступил от него на шаг:

— Что ж, ладно, будет тебе другой противник…

* * *

Противника ему, разумеется, нашли. И даже не одного — против тролля вышли сразу трое: человек, судя по черной бородище — из истерлингов, и два немолодых уже орка. Последние двое, похоже, частенько выходили парой — это легко читалось по их слаженным командным действиям, и Бруз даже слегка позавидовал тому, как они разыграли первые минуты на арене, заставив его подвернуть ногу и для равновесия опереться на правую руку. Моментально в челюсть прилетел удар от человека — что ж, тоже не новичок на арене. Могло ли это остановить тролля? Конечно, нет, хотя было и чувствительно. Первым делом решив расправиться с тандемом, Бруз поймал одного из орков за ногу и хорошенько приложил о каменную землю — пусть полежит, а другие посмотрят. Достать оставшихся было лишь вопросом времени, хотя порцию синяков Бруз тоже отхватил: человек бил редко, но сильно, а орк молотил частенько, но по самым чувствительным местам. Однако его подвело ухо, которое он, видимо, намеревался откусить. С той стороны, куда забрался орк, уха уже давно не было, зато оказалась лапища. В одиночку человек не продержался и двух минут. Дело было сделано, и Бруз запыхался больше он беготни за орками, чем от самой драки.

— Отлично, дружище! Так держать! — тут же подскочил к нему Гриша, обмахивая какой-то тряпкой. — Давай еще пару раундов в таком же духе!

— К-каких раундов?..

— Я поставил тебя на три боя подряд! — радостно прокричал уже убегающий обратно эльф, и на арену вышло еще двое — на этот раз темнокожие и белозубые люди, похожие как близнецы.

Второй бой, не отдышавшись, Бруз провел потяжелее первого. Южане были рослые, но верткие — хрен поймаешь. Погонявшись за ними какое-то время, Бруз решил, что пусть сами подходят, а там, закрыв глаза на удары по печени и почкам от одного, можно поймать и второго.

Прижав последнего мерзавца к земле и лишив его пары зубов, тролль уже тяжело дышал. Болело колено — наверное, все же растяжение — и чувствовалось что-то неприятное в спине. «А ведь еще третий бой» — уныло подумал Бруз, поднимаясь с земли.

Гриша был уже тут:

— Твой последний противник отказался! Ты герой, Бруз, слышишь? Они боятся тебя!

Восторги эльфа, кажется, передались троллю воздушно-капельным путем, и он улыбнулся, явив публике свой чудесный оскал. И эта самая публика ревела на все лады, крича имя победителя.

— Помаши фанатам, дружище, — шепнул Гриша, утягивая его прочь с арены, на которую тут же выскочили уборщики. Что-то не замечал Бруз этих ребят с вениками ни перед своим первым боем, ни перед вторым… — Здесь посиди, — толкнул его эльф на какую-то скамью за рядами стоящих зрителей, — Сейчас лед принесут, если надо, — я договорился.

— Да уж мог и сам принести — хоть что-то полезное бы сделал, — проворчал больше из вредности Бруз, подмечая, как горят эльфийские глазища.

— Чемпион! Чемпион! — начало звучать со всех сторон, и толпа загудела еще больше. Народ свистел, топал и орал так, будто сами боги сошли на землю и сейчас будут тузить друг друга на потеху смертным.

Эльфячий взгляд заметался по сторонам, и Бруз понял, что что-то здесь не так.

— Ну, ты, в общем, тут сиди, а мне пора уже, — изо всех сил скрывая какие бы то ни было эмоции, выпалил Гриша и скрылся среди болельщиков. Бруз, невзирая на боль в ноге, кинулся за ним, но поняв, что в такой толпе все равно его не поймает, припал к решетке арены.

Чемпионом оказался горный тролль, синегорский, и Бруз узнал его. Аз-Лаар Детопинатель.

— Чемпион! Сокрушитель! — бесновались зрители вокруг, и Брузу вдруг стало неуютно, горько и тоскливо, когда он увидел, как на арену к Детопинателю — «Сокрушителю», — поправил он себя, — вышел его эльф.

Аз-Лаар и в ту пору, когда Бруз знал его, славился размерами и силой, сейчас же, рядом с Гришей, он выглядел настоящей скалой. С привычным уже лохматым узлом волос и без рубашки, эльф снизу вверх глядел на противника, и даже отсюда, сверху, Бруз видел, как он улыбается.

«Настоящий псих», — обреченно подумал Бруз, сжимая кулаки на толстых прутьях. — «А ты мне только начал нравиться…»

Бой был неравным. Даже несмотря на все страшилки детства, в которые Бруз отчаянно верил, один средненький невооруженный эльф против тролльского чемпиона арены — это было, ну, как минимум не очень честно. Может, пару-тройку сотен лет назад предки Бруза и порадовались бы подобному мордобитию, но в Четвертой эпохе такой спортивный мезальянс уже не вызывал мстительного восторга. Хотя и спортом происходящее назвать было сложно, разве что те чудеса ловкости, которые выдавал Гриша, уходя от реально убойных ударов.

Впрочем, дураки чемпионами не становятся, и спустя какое-то время Аз-Лаар начал предугадывать гришины траектории, хватая его за шкирку как котенка, и после этого драка стала куда зрелищнее — одни только полеты эльфа через половину арены чего стоили. А когда Детопинатель — Сокрушитель, Бруз! — приноровился целиться Гришей в стены, восторгу зрителей вообще не стало предела.

А у Бруза щемило где-то глубоко под курткой. Надо было все-таки льда дождаться. Кто бы мог подумать, что человек может так приложить тролля, что вот даже вздыхать, глядя на очередную встречу Гриши со стеной, будет так больно. Выходит, за то время, что он бесцельно блуждал, осознавая бренность своего бытия, тролль и навыки боя уже растерял?

Вот опять. Эльфа швырнуло в стену прямо под ним, и Бруз отчетливо расслышал хруст.

«Ребра три, не меньше», — определил он навскидку, со странно неприятным ощущением глядя на то, как Гриша поднимается и берет новый разбег. А он вообще хоть раз ударил Аз-Лаара? Бруз не был в этом уверен. Несколько раз он видел эльфа где-то на загривке Детопинателя, но это длилось недолго. Пожалуй, в бою с оружием он выглядел бы куда опаснее, чем сейчас — полуголый и в пыли.

Бруз задумался, припоминая давние уроки истории: а были ли вообще среди известных эльфов мастера кулачных боев? Что-то никто не приходил на ум. Всякие там мечники-любители и копьеметатели-профессионалы — это да, про эльфов-лучников знали даже слепоглухонемые идиоты, а вот так чтоб известный эльф пошел там и навалял кому-то по морде — нет, такого Бруз не слышал.

Закопавшись в памяти о часах школьных отсидок, Бруз чуть не пропустил момент, когда Гриша действительно вломил троллю по затылку так, что Аз-Лаар впервые заметно пошатнулся, хоть пока и устоял. Эльф сразу скатился на землю, потому что Детопинатель тут же притерся со всей силы к стене, но после этого бой пошел как-то странно. Тролль становился все медленнее, дольше тупил перед каждым движением, а Гриша, кажется, только и пытался снова вскарабкаться по его спине. Но к чести Аз-Лаара, он все еще смог несколько раз извозить эльфа по земле, и вот тут Бруз, уже поняв гришину тактику, ухмыльнулся, представив, как помнется эта вечно довольная физиономия. Вряд ли уже почти не сходящий с места Детопинатель сможет намотать чьи бы то ни было кишки на ограду — отчего бы и не подумать о своем мелком удовлетворении, ведь наверняка Гриша будет хвастаться тем, как он отделал чемпиона-тролля, и станет совершенно невыносим.

Даже печень почти перестала ныть, и Бруз смог разжать кулаки и пооглядываться: народ вокруг уже не так чтоб орал, по большей части недоумевая. Многие наверняка наделали неоригинальных ставок и сейчас начинали за них опасаться.

«Эх, Гришка, вот же мерзавец!» — даже с какой-то гордостью подумал Бруз и вновь повернулся к арене. Как раз чтобы увидеть последний момент поединка. К счастью, Аз-Лаар наконец-то рухнул. К несчастью — на эльфа, отпрыгнуть сил у которого уже не было.

На несколько долгих секунд воцарилась жуткая тишина, и публика замерла, глядя на такие же два неподвижных тела внизу.

— Я в порядке! В порядке! — эльф помахал свободной рукой, но его голова в пакле кровавых волос так и не поднялась с земли.

И поскольку Сокрушитель — сокрушенный Сокрушитель, ха! — не подавал вообще никаких признаков сознания, победителем объявили Гришу.

Арена взорвалась.

* * *

Как Бруз и думал, эльфячью морду теперь даже самый извращенный эльфолюб милой бы не назвал. Ну, хотя бы зубы все остались на месте, а нос Бруз самолично вправил — вместе со знаниями по строительству он когда-то заполучил и страсть к симметрии, а с Гришей им вроде как предстояло еще долго шататься вместе. Не хотелось испытывать это ужасное чувство беспомощного раздражения каждый раз, как взглянешь на напарника.

Эльф бредил уже пять дней, и Бруз регулярно заглядывал к нему, проверяя, все ли там симметрично срастается и меняют ли бинты так часто, как он оплатил. А на шестой день пациент очнулся.

Бруз, услышав его легкий вздох, оторвался от рассматривания занавески в цветочек и постарался придать своему голосу как можно больше равнодушия и жесткости. Не хватало еще дать знать Грише, как все хреново тут было.

— Все наши выигрыши ушли на твое лечение. Поздравляю, парень, у нас снова ничего нет. Кроме твоих несомненно бесценных воспоминаний…

Блин, кажется, то, что он сказал, больше походило на ворчание старой жены, надо было потренироваться. На счастье тролля едва зажившая гришина челюсть была еще слишком опухшей, чтобы он смог что-то съязвить или поржать. Да он и улыбнуться-то, по всем правилам медицины, никак не мог, но все равно умудрился это сделать.

Бруз отвернулся — зрелище было убийственным даже для него.

— Рожи корчить своим фанатам будешь — дежурят у гостиницы день и ночь, не пройти, — он выглянул за занавеску и убедился, что эти безумцы все еще на месте — человек десять или дюжина, и бабы, конечно же, тоже. Эти-то что тут забыли?

Гриша что-то пробулькал в ответ.

— О, даже не пытайся. Сказали, еще неделю ни говорить, ни жрать нормально не сможешь. Слушай, я тут поспрашивал — зверь-то в частной коллекции, его никто не ставит на кон и не продает. Какого хрена мы тогда ввязались вообще?!

Эльф больше не пытался булькать, он снова оскалился и развел руками, неловко снеся гипсом принесенную троллем вазочку с васильками — какая-то девчонка заплатила, чтобы ее поставили «рядом с Чемпионом». Воспаленные глаза его горели ничуть не хуже этих самых васильков, и это привычно взбесило.

— Ну ты и придурок, Гриша! — бросил Бруз и свалил прочь из комнаты.

Вообще-то, у него по милости эльфа теперь появилась… Работа. Да, работа. Пока новый чемпион валялся в бессознанке, а опозоренный экс бежал на другой конец Арды, кому-то пришлось замещать этих двоих.

Конечно, Бруз не надрывался. Пара боев с расстановкой в день, в основном, показательное мочилово или подставное мордобитие, но это были какие-никакие деньги, а жрать хотелось, да и лошадку надо было кормить. Хорошо хоть Гриша почти ничего не потреблял, но его лечение и правда дорого обходилось. В городке не оказалось знатоков эльфийской анатомии, и местный лекарь взялся экспериментировать только за приличный куш. Он что-то верещал про какие-то клятвы, пока Бруз тащил его к стремительно синеющему эльфу, и даже не подошел к пациенту, пока на столе перед ним не оказались оба выигрыша.

Теперь, когда Гриша пришел в себя, Бруз счел, что вполне может себе позволить обижаться, и заглядывал к эльфу всего пару раз в день. Через три дня он увидел в его комнате каких-то левых персонажей, через пять не застал даже самого эльфа.

«Стало быть, дела идут на поправку, — с облегчением решил тролль. — Не о чем беспокоиться.»

А через неделю, зайдя в конюшню, он не нашел там Крапку. С утра еще была, а к вечеру исчезла.

— Ну, понимаешь, пока ты был там занят, я-то здесь скучал, — начал объясняться Гриша, когда Бруз влетел в его комнату с резонным вопросом, и тролль затылком почувствовал, что эта история ему ой как не понравится. — Спросил у пары ребят — ты их видел третьего дня, отличные пацаны, кстати, — есть ли здесь еще какие развлечения, а тут, оказалось, очень любят кости! Представляешь, нашлось чем занять время. Ну и вот, — торопливо добавил эльф, глядя, как потихоньку зеленеет от злости Бруз, — в первый день я играл по мелочи — пару монет, десяток именных автографов, обед на двоих… То проигрывал, то выигрывал — все как обычно. А потом решил, что пора поднять ставки, и поставил лошадь против ее стоимости…

— Ты проиграл Крапку!

— Погоди-погоди, да, действительно, я ее проиграл. Но мой соперник оказался заядлым игроком и согласился дать мне шанс отыграться. Я поставил свои мечи против лошади и отыграл ее обратно!

— Да? Ну и где же она?

— Видишь ли, я подумал, раз мне везет, надо воспользоваться шансом. И поставил лошадь и мечи против денег. Ты же сам знаешь, что они нам нужны.

Бруз тихонько взвыл.

— И что?

— Ну, удача переметнулась к человеку — я все проиграл…

— Гриша, вот честное слово, если бы ты не был недавно таким жалким, я бы тебя сейчас сам убил!

— Да погоди, это еще не все, — эльф сделал паузу и заулыбался, вот подлец! — Время было еще не позднее, и этот мужик позвал товарища, ну, того, который коллекционер, зверя держит. Они знакомые оказались, представь себе такую удачу? Мой парень отдал второму выигранные мечи, типа, задолжал там когда-то. Ну и я предложил этому коллекционеру тоже сыграть со мной…

Пока Гриша переводил дух и щупал видимо занывшую от болтовни челюсть, Бруз подумал, что никаких зверей он неподалеку не видел. Стало быть, этот идиот все же проиграл. Но хрен расскажет сразу, придется ждать. Тролль сел, повесив голову:

— Ну и на что же ты играл, раз все продул?

— На свое оружие против твоего!

Теперь Бруз застонал. Стало быть, и его драгоценный ятаган ушел. Что же за день такой…

— И я выиграл, Бруз, представляешь? Вы-и-грал!

— Но это же не все, так?

— О, ну, да. Следующим коном я поставил все железо против лошади — и снова выиграл! Ты же понимаешь, да? Я не мог не дать парню шанс отыграться — таковы уж правила игры в кости, и поставил все выигранное против стоимости зверя. На него самого он отказался играть.

Бруз уже знал, что Гриша скажет дальше — что проиграл.

— И я проиграл…

— Отличная история, Светлячок, вижу, ты весело провел день, — тролль вознамерился прогуляться и выместить злость где-нибудь в менее людном месте.

— Нет, погоди! — эльф схватил его за руку, и Бруз замер. — Я сделал еще одну ставку.

— Но у нас же больше ничего нет?

— Я поставил тебя против зверя.

— Ты поставил… что-о-о?!

Немыслимо!

— Я договорился, что в случае проигрыша ты год будешь в его подчинении, если он поставит зверя. И он согласился! Решил, что ему сегодня везет больше. Блин, дружище, это был реальный шанс, прости, но мне пришлось так сделать. Я тогда еще не знал, что и этот кон тоже проиграю. Две «единицы» против двух пар — прикинь? Да когда вообще такое выпадает?..

Гриша еще распылялся насчет костяшек, но Бруз уже не слушал. Этот идиотский мешок костей проиграл его в кости будто животное! Да какой он ему напарник после этого?! О-о-о, здравствуй, праведная злость! Бруз, уже с трудом соображая, схватил эльфа за горло. Ладонь ожгло будто огнем и кислотой одновременно, и что-то мешало переломить мерзавцу шею окончательно, так что Гриша еще мог похрипеть:

— Я сыграл с ним еще раз, Бруз, погоди…

— Вот как? И что же ты поставил на этот раз? Еще десять моих лет, да?!

— Себя, я поставил себя, Бруз. Это был беспроигрышный вариант. Беспроигрышный… вариант…

Тролль разжал руку, в замешательстве глядя в распахнувшиеся до размеров неба голубые глаза.

— И я выиграл…

— Твоя новая идея — это безобидный вариант, когда мы продаем зверя, а на вырученное покупаем лошадь — и еще одного зверя? Если нет, то я не хочу тебя слушать.

— Ну погоди, может, тебе…

— Нет! Чтобы опять подставлять свою печенку? Или чтобы тебе, наконец, оторвали башку?..

Тролль умолк и выдохнул. Гриша смотрел на него, обиженно поджав губы, и вдруг лицо его неподобающе просияло улыбкой от уха до уха:

— Ты волновался!

— Нет.

— Переживал!

— Нет.

Гриша заткнулся, но продолжил пялиться на тролля с восторгом. Шутка ли — переживающий за эльфа олог-хай? Если дальше пойдет по нарастающей — будет о чем рассказать дома. Этот момент следовало запомнить. О, он бы высек его в камне!

Но надо было торопиться: если корону найдет кто-то другой, вся их кампания так и загнется. Гриша не был уверен, что Бруз продолжит шататься с ним в ожидании, покуда он придумает им задачку на замену. И отсутствие лошади сейчас ну никак не помогало. После того, как он забрал выигранного зверя, их втроем позорно вытолкали из форпоста, и спасибо, что камнями не закидали. Коллекционер оказался боссом местной мафии, но эльфу-то откуда об этом было знать? Последний раз, когда он тут был, еще и дед этого человека не родился…

— Что ты там бормочешь?

— Люди странные, ты не находишь? — Гриша снова повеселел, глядя на смирно идущего в поводу жуткого зверя. Вот ведь, почти лошадь, только страшная, как жизнь нолдо-изгнанника. — И зачем, скажи, он играл на любимый экспонат, если так не хотел его потерять?

Бруз покосился на эльфа, потом на зверя, потом снова на эльфа.

— Вот ты сейчас серьезно?

— А что я такого сказал?

Тролль готов был разразиться тирадой, как Гриша по его лицу почувствовал, весьма саркастичной, едкой и злой, но не успел.

— Эй, вы, пешеходы! — раздался насмешливый окрик сзади. Кто-то стремительно нагонял их по дороге, кто-то счастливо-конный и счастливо-наглый настолько, что Гриша тут же понял, кто это. Вообще-то, голос он узнал сразу, но и остальные параметры очень точно характеризовали своего владельца.

— Ну привет, Элатан, — проскрипел эльф, как только всадник поравнялся с ними. Ему даже не требовалось смотреть на прибывшего, чтобы знать наверняка, какая у того на лице красуется улыбка. И то, что под Элатаном оказалась не абы какая лошадь, а именно Крапка, Гришу уже не удивило.

Зато Бруз взирал на гостя с самым искренним удивлением. Или возмущением. А может, даже со злостью. На лице тролля любая эмоция выглядела угрозой — не угадаешь.

— И тебе не хворать, Олененок, — со смешком поддел всадник, переходя на Общий. Не иначе как перед троллем решил его попозорить. Но Бруз, хвала Эру, тут же сделал вид, что его ничто не беспокоит и для него норма — шагать в компании с двумя враждующими эльфами.

— Какими судьбами? Мы не виделись — сколько? — лет двадцать?

— Не поверишь — случайно оказался тут!

«Да уж, не поверю», — уныло подумал Гриша.

— И куда направляешься?

Элатан на мгновение сощурился, глядя на солнце.

— Да вот на север!

— О, ну надо же, какое совпадение…

— Так нам по пути? Вот это удача!

От этого притворно-радостного тона Гришу пробрала дрожь. Стоило избавиться от собрата как можно скорее.

— Все, привал. Темнеет, и вообще… — он свернул с дороги, убедился, что напарник последовал за ним, и поискал глазами местечко под деревьями получше. Скинул там сумку и сразу нырнул в подлесок.

Бруз тоже снял со зверя поклажу, кинул рядом с вещами Гриши и теперь стоял, размышляя, стоит ли стреножить «лошадку» веревкой, или ей это никак не помешает убежать, когда вздумается? С таким же успехом можно было спутывать травой и паутиной.

— Кстати, он мой троюродный внук, — как бы между прочим заметил новый эльф, также бросая свои вещи в общую кучу.

— Я на полста лет тебя старше! — донеслось из леса.

— Ой, да кто считает?

— Вот Бруз — наверняка! — Гриша вышел из-за деревьев, неся охапку наспех собранного хвороста, и кивнул в сторону тролля. — Ему твоя юность что полжизни.

Бруз промолчал. Странные семейные разборки перворожденных его не касались, а если и касались, он предпочел их всячески игнорировать. Подумав еще немного, он все же навертел веревку покрепче на ноги зверя. А заодно и Крапке. Лошадь доверчиво ткнулась мордой ему в плечо. Хорошее животное, небольшое и безопасное. На зверя тролль предпочитал лишний раз не смотреть, хотя его опасения слегка поутихли — тот вел себя на удивление мирно и покладисто.

Эльфы между делом перешли на родные наречия и, судя по экспрессии в выражениях, выясняли какие-то прошлые обиды. Их разговор то стихал, то вновь взрывался, и это было нисколько не интересно, потому что Бруз не понимал, о чем идет речь. Он было предложил им поужинать, но в ответ удостоился лишь мимолетного «не-а» от Гриши и потому с чистой совестью употребил все, что они взяли с собой. А затем просто уснул.

Наутро оказалось, что наглый попутчик никуда не делся, и тролль заподозрил нездоровую тенденцию к появлению эльфов в своей жизни. Ладно, Гриша, с ним он смирился, но этот его родственничек Брузу сильно не понравился. Он окинул их, стоящих рядом и угрюмо молчащих, взглядом.

Элатан был повыше и попроще лицом. И неприятнее в целом. Не такие яркие глаза, спокойнее мимика, чуть темнее патлы, весь идеальный, будто отглаженный и только что из ванны. Гриша рядом с ним выглядел каким-то потрепанным и… родным? Хотя надо признаться, что внук, что дед выглядели одинаково мило и примерно на один возраст. Неопределяемый.

Бруз хмыкнул и принялся кропотливо выбирать из матрасика нацеплявшуюся хвою, надеясь, что провозится достаточно долго, чтобы этот Элатан успел собрать вещички и свалить. С лошадью, конечно, расставаться было жаль, но если требовалась жертва, то Бруз готов был ее принести.

* * *

Тролль этого, к счастью, пока не замечал, но Гриша прекрасно знал, как тот интересует его «брата». Братьями они звали друг друга с юности, потому что дедовские отношения у них как-то не задались с самого начала, да и подумаешь, кто там кому седьмая вода на киселе, в Высших домах и не такие переплетения случаются. И ведь не особенно-то они и дружили, что в юности, что потом…

Но главное, сейчас Грише не нравился ни интерес Элатана, ни его показное покровительство. А еще он боялся, что братец сболтнет при Брузе лишнего — и тогда вообще пиши пропало все, чего ради он сюда притащился.

Нет, слишком много страхов для одного эльфа. Негоже было подозревать собрата в нечестных играх, тем более, когда он и повода-то толком не давал. Так, поприкалывался, как бывало и прежде… Гриша задумчиво пожевал травинку и оглянулся на Бруза: тот любовно гладил свой дурацкий матрас, и дела ему не было до эльфийских страдашек. Может, он даже ничего и не заметит?

— Хей! — возвестил он на всю поляну. — В путь?

* * *

Полдня они прошагали в напряженном молчании. Когда Гриша с Брузом только выходили из форпоста, один пеший, один как бы… не пеший, было проще. Теперь у них было две «лошади» на троих, и шагать всем пешком казалось на треть глупее. Все правильно же Бруз посчитал?

Он попробовал представить, как эльфы смотрелись бы вдвоем на Крапке, и фыркнул от такого глупого зрелища. А потом, зачем-то, вообразил, как они с Гришкой гордо едут на звере, — и это было ну вообще невыносимо…

— Эй, капитан? Не устал?

Гриша обернулся и ожидаемо скорчил оскорбленную морду, но не это было самым интересным. Бруз отметил для себя, как тут же подобрался другой эльф. Этот парень определенно дотошно ловил все, что происходило и говорилось между ним и Гришей. Хрена с два эта встреча была случайной!

— Капита-а-ан, — оскалился Элатан, — Капитан Олень! Как чудесно…

Тролль сделал себе пометку на будущее помучить Гришу насчет оленя, как только этот противный сверх меры эльф отвалится от их компании. По правде говоря, любопытство уже начинало свербеть на языке, но Бруз решил, что пока перебьется и не даст Элатану возможности лишний раз позубоскалить над его компаньоном.

И нет, это было не сочувствие к эльфу, а просто нормальная напарническая солидарность. Именно так.

У Гриши не было карты за пазухой, и Бруз не видел и не слышал, чтобы эльф кого-то о чем-то расспрашивал, но эльфы, звезды и ориентирование на местности в сознании тролля были связаны неразрывно, к тому же он уже привык не задаваться вопросом, куда они идут, и потому новое поселение на пути их следования не вызвало ровным счетом никакого удивления.

Явно невоенное — ни башен, ни частокола, и явно людское — а это уже было неприятнее. Как всем известно, крестьянам закон не писан — закидают шапками и скажут, что так и было. Да и когда еще сюда смогут приехать какие-то представители закона?..

— Держись позади и молчи, — Элатан отдал ему крапкин повод и нагнал Гришу.

Бруз благоразумно не стал возникать и затопал вслед за эльфами с видом полного смирения, какое, на его вкус, подходило бы нанятому слуге двух «поехавших» на экзотике перворожденных. Пусть решают себе все организационные вопросы. У него есть зверь — в случае чего он успеет вовремя смыться, если деревня вдруг решит, что рожа Бруза мешает расти их посевам. Хотя вообще-то не помешало бы сначала пожрать.

* * *

Гриша не спешил заходить в самый центр деревни. После косяка в форпосте он понял, что недооценил человеческую скрытность и переменчивость. И вообще, нужно было серьезно поговорить с братом и заставить его свалить в туман, а делать это на глазах у Бруза или уводить Элатана в сторону было бы слишком палевно. Вот пойти «в город» вдвоем, оставив тролля на хозяйстве, — это был годный план. Осталось найти это самое хозяйство и деньги, чтобы там разместиться. Ну, или не деньги.

В его прошлый визит деревенька насчитывала всего десяток дворов, а теперь их стало не меньше полусотни. Так что для начала он должен был приглядеться, что тут за контингент собрался. И лучше всего для этого подходили окружные пути…

— Что, Сайгарас, женщины никак не ищутся?

О, Эру, Элатан был невыносим! В своих попытках напомнить, как далек и недостижим для него родной дом, он явно имел какую-то свою корысть и плевать хотел, насколько может испортить всю гениальную затею с троллем. Демонстративно промолчав прямо в лицо лыбящемуся брату, Гриша свернул в один из дворов — порасспрашивать хозяйку. Она, конечно, не походила на ту, которой может понадобиться его помощь, но могла бы дать полезную информацию.

Попялиться на эльфов, тролля позади них и в довершение всего — жуткого зверя, тут же собралась целая толпа — в основном женщины и дети. Они окружили их странную компанию, но Гриша с приятным чувством отметил, что никакой враждебности в них не чувствовалось. Несомненно, что-то в этой милой деревеньке осталось неизменным.

Но увы, никому тут также не требовалась и помощь. Деревенские жили уединенно от соседей, как огромная семья, все помогали друг другу, отрицали азартные игры и честно блюли культ семьи. Торговать, конечно, торговали, но и предложить Грише было нечего.

Он попытался скрыть свое разочарование и бессилие, возвращаясь к попутчикам, но хренов Элатан считал его мысли как стихи с листа и тут же включил свое препротивнейшее покровительственное:

— Не сработало? О, какая моська… Ну что, пойдем перекусим? Я сегодня угощаю!

Трактир в деревне был воистину огромным. На какое-то время Гриша даже подумал, что женщина его обманула, и общение с путниками и соседями здесь поставлено на широкую ногу — иначе к чему такие масштабы? Но, посидев и поглядев вокруг, понял: народ в деревне совсем завяз в быте. Не зная развлечений и иных занятий, кроме как «отпахал-пожрал-спать», все дееспособные мужики каждый вечер собирались здесь и накачивались в хлам под однообразную болтовню с такими же унылыми и скучными пьяницами.

Нет, Гриша ни в коем случае не осуждал ничей образ жизни. Кто он такой, чтобы даже думать об этом? Но недовольство самого общества было налицо. Ему даже захотелось обсудить это с троллем, но Бруз, следуя выбранной легенде, получил свою жратву и остался во дворе. Да и все равно местная мебель была бы для него хлипковата.

— … все это достало! — донеслось от соседнего стола. Белобрысый и полупьяный бородач, размахивая кружкой, что-то доказывал своему товарищу, такому же бородатому алкашу.

«Не вешай ярлыки, не твое дело», — одернул себя Гриша, подмечая, что Элатан уставился в столешницу прямо перед собой и хитро улыбается. Не иначе как задумал какую-то пакость.

— Говорю тебе — мы тут так все и подохнем! — продолжал белобрысый. — Вот увидишь! А все почему, брат? Ну? А потому что некому вот так встать и сказать: «Эй, народ! Я знаю, как нам всем помочь!» Не, дружище, нету таких…

— Прав ты, прав… — одобрительно проворчал его товарищ, — Некому…

И тут поднялся Элатан.

— Да, вы правы, страсти больше нет! Остались обывательские вещи: построить дом, заработать деньги, сохранить отношения с женой и детьми, гордость за традиции семьи, наконец. Спору нет, это все прекрасно! — эльф так разошелся, видя, как люди затихли, слушая его, что даже залез на скамью. — Но не для героев! Это прекрасно для обывателя, черни. Герой же должен презирать комфорт, благожелательность супруги, родителей, да и всего общества…

— Ты какого хрена им тут пропагандируешь? — зашипел на него Гриша, изо всех сил толкая разошедшегося Элатана под колено, но тот просто пнул его в ответ.

— Герой должен сопротивляться идиотизму улыбок и комфорту жизни! Он должен проснуться, встревожиться, понять, что кроме смерти его ничего не ожидает! И выйти навстречу заре, расправив плечи!..

Конец его речи потонул в дружном реве полусотни луженых мужских глоток и треске кружек. Элатан бухнулся обратно за стол, довольно скалясь:

— Видал, в чем сила, брат?