В чем сила, брат?

— Твоя новая идея — это безобидный вариант, когда мы продаем зверя, а на вырученное покупаем лошадь — и еще одного зверя? Если нет, то я не хочу тебя слушать.

— Ну погоди, может, тебе…

— Нет! Чтобы опять подставлять свою печенку? Или чтобы тебе, наконец, оторвали башку?..

Тролль умолк и выдохнул. Гриша смотрел на него, обиженно поджав губы, и вдруг лицо его неподобающе просияло улыбкой от уха до уха:

— Ты волновался!

— Нет.

— Переживал!

— Нет.

Гриша заткнулся, но продолжил пялиться на тролля с восторгом. Шутка ли — переживающий за эльфа олог-хай? Если дальше пойдет по нарастающей — будет о чем рассказать дома. Этот момент следовало запомнить. О, он бы высек его в камне!

Но надо было торопиться: если корону найдет кто-то другой, вся их кампания так и загнется. Гриша не был уверен, что Бруз продолжит шататься с ним в ожидании, покуда он придумает им задачку на замену. И отсутствие лошади сейчас ну никак не помогало. После того, как он забрал выигранного зверя, их втроем позорно вытолкали из форпоста, и спасибо, что камнями не закидали. Коллекционер оказался боссом местной мафии, но эльфу-то откуда об этом было знать? Последний раз, когда он тут был, еще и дед этого человека не родился…

— Что ты там бормочешь?

— Люди странные, ты не находишь? — Гриша снова повеселел, глядя на смирно идущего в поводу жуткого зверя. Вот ведь, почти лошадь, только страшная, как жизнь нолдо-изгнанника. — И зачем, скажи, он играл на любимый экспонат, если так не хотел его потерять?

Бруз покосился на эльфа, потом на зверя, потом снова на эльфа.

— Вот ты сейчас серьезно?

— А что я такого сказал?

Тролль готов был разразиться тирадой, как Гриша по его лицу почувствовал, весьма саркастичной, едкой и злой, но не успел.

— Эй, вы, пешеходы! — раздался насмешливый окрик сзади. Кто-то стремительно нагонял их по дороге, кто-то счастливо-конный и счастливо-наглый настолько, что Гриша тут же понял, кто это. Вообще-то, голос он узнал сразу, но и остальные параметры очень точно характеризовали своего владельца.

— Ну привет, Элатан, — проскрипел эльф, как только всадник поравнялся с ними. Ему даже не требовалось смотреть на прибывшего, чтобы знать наверняка, какая у того на лице красуется улыбка. И то, что под Элатаном оказалась не абы какая лошадь, а именно Крапка, Гришу уже не удивило.

Зато Бруз взирал на гостя с самым искренним удивлением. Или возмущением. А может, даже со злостью. На лице тролля любая эмоция выглядела угрозой — не угадаешь.

— И тебе не хворать, Олененок, — со смешком поддел всадник, переходя на Общий. Не иначе как перед троллем решил его попозорить. Но Бруз, хвала Эру, тут же сделал вид, что его ничто не беспокоит и для него норма — шагать в компании с двумя враждующими эльфами.

— Какими судьбами? Мы не виделись — сколько? — лет двадцать?

— Не поверишь — случайно оказался тут!

«Да уж, не поверю», — уныло подумал Гриша.

— И куда направляешься?

Элатан на мгновение сощурился, глядя на солнце.

— Да вот на север!

— О, ну надо же, какое совпадение…

— Так нам по пути? Вот это удача!

От этого притворно-радостного тона Гришу пробрала дрожь. Стоило избавиться от собрата как можно скорее.

— Все, привал. Темнеет, и вообще… — он свернул с дороги, убедился, что напарник последовал за ним, и поискал глазами местечко под деревьями получше. Скинул там сумку и сразу нырнул в подлесок.

Бруз тоже снял со зверя поклажу, кинул рядом с вещами Гриши и теперь стоял, размышляя, стоит ли стреножить «лошадку» веревкой, или ей это никак не помешает убежать, когда вздумается? С таким же успехом можно было спутывать травой и паутиной.

— Кстати, он мой троюродный внук, — как бы между прочим заметил новый эльф, также бросая свои вещи в общую кучу.

— Я на полста лет тебя старше! — донеслось из леса.

— Ой, да кто считает?

— Вот Бруз — наверняка! — Гриша вышел из-за деревьев, неся охапку наспех собранного хвороста, и кивнул в сторону тролля. — Ему твоя юность что полжизни.

Бруз промолчал. Странные семейные разборки перворожденных его не касались, а если и касались, он предпочел их всячески игнорировать. Подумав еще немного, он все же навертел веревку покрепче на ноги зверя. А заодно и Крапке. Лошадь доверчиво ткнулась мордой ему в плечо. Хорошее животное, небольшое и безопасное. На зверя тролль предпочитал лишний раз не смотреть, хотя его опасения слегка поутихли — тот вел себя на удивление мирно и покладисто.

Эльфы между делом перешли на родные наречия и, судя по экспрессии в выражениях, выясняли какие-то прошлые обиды. Их разговор то стихал, то вновь взрывался, и это было нисколько не интересно, потому что Бруз не понимал, о чем идет речь. Он было предложил им поужинать, но в ответ удостоился лишь мимолетного «не-а» от Гриши и потому с чистой совестью употребил все, что они взяли с собой. А затем просто уснул.

Наутро оказалось, что наглый попутчик никуда не делся, и тролль заподозрил нездоровую тенденцию к появлению эльфов в своей жизни. Ладно, Гриша, с ним он смирился, но этот его родственничек Брузу сильно не понравился. Он окинул их, стоящих рядом и угрюмо молчащих, взглядом.

Элатан был повыше и попроще лицом. И неприятнее в целом. Не такие яркие глаза, спокойнее мимика, чуть темнее патлы, весь идеальный, будто отглаженный и только что из ванны. Гриша рядом с ним выглядел каким-то потрепанным и… родным? Хотя надо признаться, что внук, что дед выглядели одинаково мило и примерно на один возраст. Неопределяемый.

Бруз хмыкнул и принялся кропотливо выбирать из матрасика нацеплявшуюся хвою, надеясь, что провозится достаточно долго, чтобы этот Элатан успел собрать вещички и свалить. С лошадью, конечно, расставаться было жаль, но если требовалась жертва, то Бруз готов был ее принести.

* * *

Тролль этого, к счастью, пока не замечал, но Гриша прекрасно знал, как тот интересует его «брата». Братьями они звали друг друга с юности, потому что дедовские отношения у них как-то не задались с самого начала, да и подумаешь, кто там кому седьмая вода на киселе, в Высших домах и не такие переплетения случаются. И ведь не особенно-то они и дружили, что в юности, что потом…

Но главное, сейчас Грише не нравился ни интерес Элатана, ни его показное покровительство. А еще он боялся, что братец сболтнет при Брузе лишнего — и тогда вообще пиши пропало все, чего ради он сюда притащился.

Нет, слишком много страхов для одного эльфа. Негоже было подозревать собрата в нечестных играх, тем более, когда он и повода-то толком не давал. Так, поприкалывался, как бывало и прежде… Гриша задумчиво пожевал травинку и оглянулся на Бруза: тот любовно гладил свой дурацкий матрас, и дела ему не было до эльфийских страдашек. Может, он даже ничего и не заметит?

— Хей! — возвестил он на всю поляну. — В путь?

* * *

Полдня они прошагали в напряженном молчании. Когда Гриша с Брузом только выходили из форпоста, один пеший, один как бы… не пеший, было проще. Теперь у них было две «лошади» на троих, и шагать всем пешком казалось на треть глупее. Все правильно же Бруз посчитал?

Он попробовал представить, как эльфы смотрелись бы вдвоем на Крапке, и фыркнул от такого глупого зрелища. А потом, зачем-то, вообразил, как они с Гришкой гордо едут на звере, — и это было ну вообще невыносимо…

— Эй, капитан? Не устал?

Гриша обернулся и ожидаемо скорчил оскорбленную морду, но не это было самым интересным. Бруз отметил для себя, как тут же подобрался другой эльф. Этот парень определенно дотошно ловил все, что происходило и говорилось между ним и Гришей. Хрена с два эта встреча была случайной!

— Капита-а-ан, — оскалился Элатан, — Капитан Олень! Как чудесно…

Тролль сделал себе пометку на будущее помучить Гришу насчет оленя, как только этот противный сверх меры эльф отвалится от их компании. По правде говоря, любопытство уже начинало свербеть на языке, но Бруз решил, что пока перебьется и не даст Элатану возможности лишний раз позубоскалить над его компаньоном.

И нет, это было не сочувствие к эльфу, а просто нормальная напарническая солидарность. Именно так.

У Гриши не было карты за пазухой, и Бруз не видел и не слышал, чтобы эльф кого-то о чем-то расспрашивал, но эльфы, звезды и ориентирование на местности в сознании тролля были связаны неразрывно, к тому же он уже привык не задаваться вопросом, куда они идут, и потому новое поселение на пути их следования не вызвало ровным счетом никакого удивления.

Явно невоенное — ни башен, ни частокола, и явно людское — а это уже было неприятнее. Как всем известно, крестьянам закон не писан — закидают шапками и скажут, что так и было. Да и когда еще сюда смогут приехать какие-то представители закона?..

— Держись позади и молчи, — Элатан отдал ему крапкин повод и нагнал Гришу.

Бруз благоразумно не стал возникать и затопал вслед за эльфами с видом полного смирения, какое, на его вкус, подходило бы нанятому слуге двух «поехавших» на экзотике перворожденных. Пусть решают себе все организационные вопросы. У него есть зверь — в случае чего он успеет вовремя смыться, если деревня вдруг решит, что рожа Бруза мешает расти их посевам. Хотя вообще-то не помешало бы сначала пожрать.

* * *

Гриша не спешил заходить в самый центр деревни. После косяка в форпосте он понял, что недооценил человеческую скрытность и переменчивость. И вообще, нужно было серьезно поговорить с братом и заставить его свалить в туман, а делать это на глазах у Бруза или уводить Элатана в сторону было бы слишком палевно. Вот пойти «в город» вдвоем, оставив тролля на хозяйстве, — это был годный план. Осталось найти это самое хозяйство и деньги, чтобы там разместиться. Ну, или не деньги.

В его прошлый визит деревенька насчитывала всего десяток дворов, а теперь их стало не меньше полусотни. Так что для начала он должен был приглядеться, что тут за контингент собрался. И лучше всего для этого подходили окружные пути…

— Что, Сайгарас, женщины никак не ищутся?

О, Эру, Элатан был невыносим! В своих попытках напомнить, как далек и недостижим для него родной дом, он явно имел какую-то свою корысть и плевать хотел, насколько может испортить всю гениальную затею с троллем. Демонстративно промолчав прямо в лицо лыбящемуся брату, Гриша свернул в один из дворов — порасспрашивать хозяйку. Она, конечно, не походила на ту, которой может понадобиться его помощь, но могла бы дать полезную информацию.

Попялиться на эльфов, тролля позади них и в довершение всего — жуткого зверя, тут же собралась целая толпа — в основном женщины и дети. Они окружили их странную компанию, но Гриша с приятным чувством отметил, что никакой враждебности в них не чувствовалось. Несомненно, что-то в этой милой деревеньке осталось неизменным.

Но увы, никому тут также не требовалась и помощь. Деревенские жили уединенно от соседей, как огромная семья, все помогали друг другу, отрицали азартные игры и честно блюли культ семьи. Торговать, конечно, торговали, но и предложить Грише было нечего.

Он попытался скрыть свое разочарование и бессилие, возвращаясь к попутчикам, но хренов Элатан считал его мысли как стихи с листа и тут же включил свое препротивнейшее покровительственное:

— Не сработало? О, какая моська… Ну что, пойдем перекусим? Я сегодня угощаю!

Трактир в деревне был воистину огромным. На какое-то время Гриша даже подумал, что женщина его обманула, и общение с путниками и соседями здесь поставлено на широкую ногу — иначе к чему такие масштабы? Но, посидев и поглядев вокруг, понял: народ в деревне совсем завяз в быте. Не зная развлечений и иных занятий, кроме как «отпахал-пожрал-спать», все дееспособные мужики каждый вечер собирались здесь и накачивались в хлам под однообразную болтовню с такими же унылыми и скучными пьяницами.

Нет, Гриша ни в коем случае не осуждал ничей образ жизни. Кто он такой, чтобы даже думать об этом? Но недовольство самого общества было налицо. Ему даже захотелось обсудить это с троллем, но Бруз, следуя выбранной легенде, получил свою жратву и остался во дворе. Да и все равно местная мебель была бы для него хлипковата.

— … все это достало! — донеслось от соседнего стола. Белобрысый и полупьяный бородач, размахивая кружкой, что-то доказывал своему товарищу, такому же бородатому алкашу.

«Не вешай ярлыки, не твое дело», — одернул себя Гриша, подмечая, что Элатан уставился в столешницу прямо перед собой и хитро улыбается. Не иначе как задумал какую-то пакость.

— Говорю тебе — мы тут так все и подохнем! — продолжал белобрысый. — Вот увидишь! А все почему, брат? Ну? А потому что некому вот так встать и сказать: «Эй, народ! Я знаю, как нам всем помочь!» Не, дружище, нету таких…

— Прав ты, прав… — одобрительно проворчал его товарищ, — Некому…

И тут поднялся Элатан.

— Да, вы правы, страсти больше нет! Остались обывательские вещи: построить дом, заработать деньги, сохранить отношения с женой и детьми, гордость за традиции семьи, наконец. Спору нет, это все прекрасно! — эльф так разошелся, видя, как люди затихли, слушая его, что даже залез на скамью. — Но не для героев! Это прекрасно для обывателя, черни. Герой же должен презирать комфорт, благожелательность супруги, родителей, да и всего общества…

— Ты какого хрена им тут пропагандируешь? — зашипел на него Гриша, изо всех сил толкая разошедшегося Элатана под колено, но тот просто пнул его в ответ.

— Герой должен сопротивляться идиотизму улыбок и комфорту жизни! Он должен проснуться, встревожиться, понять, что кроме смерти его ничего не ожидает! И выйти навстречу заре, расправив плечи!..

Конец его речи потонул в дружном реве полусотни луженых мужских глоток и треске кружек. Элатан бухнулся обратно за стол, довольно скалясь: