Лекарство (гет)

Говорят, что время лечит.

Полная чушь.

Он сам — время.

Он — Таймлорд.

Бессмертный.

Вездесущий.

Но не может вылечить даже самого себя. И регенерация тут ни при чем. Не поможет. От этой боли лекарств не существует. Вернее, оно есть, но находится в недосягаемости. Там, между мирами. Где бьются о скалы кипящие волны в Заливе Злого Волка. И имя ему — Роуз...

Боль неравномерна. Она то скручивает резкими вспышками, да так, что оба его сердца заходятся бешеными ритмами вразнобой, и Таймлорду кажется, что конец снова близок. То нудно переливается из одного сердца в другое. Тянет. Скребется навязчиво. А потом вдруг зажжется едким пламенем, вопьется ледяными иглами в кожу, разольется разъедающим ядом по телу, и Доктор снова будет метаться по ТАРДИС, сбивая кулаки в кровь и давя в глотке зародившийся вой.

Одиночество.

Он сам обрек себя на него.

Да, признайся уже, что ты просто сбежал!

Как трус.

Жалкий гнусный трус.

Подсунул ей свою копию и сбежал.

А на что ты надеялся? Что она смирится? Примет его пусть даже с твоей внешностью, памятью и чувствами?

Как ты там ей говорил? Он — это я?

Бре-е-ед.

Гребаный бред.

Думаешь, она полюбила его? Отказалась от тебя? От того, кого сама отправилась искать между измерениями и временем?

Ведь это казалось так просто — дать ей кусочек того, что она хочет. Призрачную надежду... На счастье? Чушь! Это не счастье! Это...

Надрывный вой срывается с его губ, когда Доктор забивается в угол, вцепляясь пальцами в собственные волосы, напрасно пытаясь выкинуть ее имя из головы.

Дыши. Дыши. Дыши.

Считай.

Раз...

Два...

Три...

Сердца замедляют ритм, но хриплые всхлипы все равно остаются застрявшими где-то в горле, не давая нормально дышать.

Он знал: рано или поздно она поймет, что тот, другой — это не Доктор. Не ее Доктор. Видеть перед собой свою мечту и не иметь возможности обладать ею полностью.

Таймлорд знает, что Роуз никогда не полюбит Доктора-С-Одним-Сердцем, что это подлая попытка откупиться от нее. Сбежать. Бросить. Ту, в ком он видит свое отражение. Ту, ради которой бьются оба его сердца. Ту, часть которой навсегда осталась в ТАРДИС и в нем самом. Ту, кто стала его Вселенной...

Че-е-е-ерт.

Доктор хрипит, вновь обхватывая голову руками и раскачиваясь словно маятник. Она там. Там. Там. Пульсирует по венам. Слепит. Обжигает. Зовет. И он каждую секунду борется с этим зовом. Потому что невыносимо. Потому что чувствует ее. Слышит. Видит, как наяву. Ее улыбку. И светящиеся глаза. И свое отражение в них.

Никто, никто так не смотрел на него, как Роуз. Пусть она многое до конца не понимала, но всегда ощущала все на интуитивном уровне. То бремя, что нес он на своих плечах. Ту боль, которую он пытался утаить. Ощущала его. Не Доктора, не Повелителя Времени, а его самого. Его душу. Всегда.

Столько раз он снова возвращался в момент гибели третьей планеты от солнца! Туда, куда отвез ее на их первое космическое свидание. Если, конечно, его можно было назвать свиданием. Туда, где был еще Девятым, а она была всего лишь очередной спутницей Доктора. Но почему-то именно это космическое шоу как нельзя точно отражало состояние его души. Именно стоя на пороге ТАРДИС, он смотрел, как разлетаются куски планеты, и представлял, что так же разрываются от боли и усталости оба его сердца. Навсегда.

А после отправлялся на много лет назад, в Лондон, в одну из рождественских ночей.

Он знает, что всегда найдет ее там. На ночной улице, еще не знающую его, но открыто улыбающуюся, восхищенно смотрящую в небо и ловящую летящий пепел. И что-то щелкнет внутри, защемит, стиснет оба его сердца с невероятной силой, так, что перехватит дыхание от боли, от белеющих пятен перед глазами. И Доктор прижмет руку к груди, стиснет зубы, но все равно не зажмурится. Он так и будет стоять, впитывая ее образ, ее тепло, ее свет. И как только первая волна боли отхлынет, он шагнет из темноты переулка и заговорит с ней, как ни в чем не бывало. Улыбаясь, шутя, очаровывая. Она звонко рассмеется ему в ответ. Поверит. И в его глазах вдруг промелькнет такая тоска, что с трудом подавит желание вновь предложить ей путешествовать с ним. Да, с каждым разом проделывать это становится все труднее и труднее. И опаснее... Ибо Доктор чувствует, что вторая волна на подходе. А она куда безжалостнее предыдущей... И он уходит. Оставляет Роуз. Снова.

А потом корчится на полу у панели управления от скручивающих спазмов пустого желудка. От разливающегося по венам яда. От лопающихся кровеносных сосудов в голове. От этой боли. Пронизывающей. Тянущей. Жгучей. Захлестывающей. Очищающей. И Таймлорду кажется, что еще чуть-чуть... и все. Снова регенерация. Новая ипостась. Новая жизнь. Новая спутница. Но она всегда остается там... Внутри. В голове. В сердцах. В ТАРДИС. И неважно сколько еще пройдет времени, сколько раз поменяется его внешность и сколько спутниц будут сопровождать его. Он готов снова и снова проходить через все круги ада, чтобы увидеть ее. Услышать чудесный голос. Звонкий смех... Пусть лишь на несколько мгновений, но...

Он чувствует, как звенит душа, словно натянутая нить. Она зовет его. Снова.

Она всегда будет его отражением.

И он всегда будет искать.

Через время и пространства.

Свое лекарство от боли.

Имя которому — Роуз...