Скрипка Моцарта (джен)

Ветер был холодный, небо черное, а луна, то и дело выползавшая из облаков, огромной. Листья шуршали, а из каминной трубы, что было видно на другом конце небольшого леса, шел густой дым. Но это все не имело ровным счетом никакого значения для маленького мальчика, что сидел на самом краю крыши полуразвалившегося дома, обхватив руками колени и уткнувшись в них носом. Рядом с ним лежала скрипка, тоже маленькая и с порванной струной. От ветра целые струны тихо гудели, а оборванная била по скрипке острым концом, царапая лак на корпусе. Большие темно-синие глаза отрешенно смотрели вперед. В них ничего не осталось: ни жалости к стонущей скрипке, ни привычной ребенку радости. Ничего теплого. Закончилось, истончилось, как по миллиграмму счищается дерево под ударами острого кончика струны.

Вдруг послышался удар, будто кто-то спрыгнул на крышу. Мальчик повернулся на звук, но в темноте ничего не было видно. Как можно спрыгнуть на крышу? Откуда, если вокруг деревья ниже нее? Затем последовали шаги, быстрые и широкие. Из темноты показался мужчина, длинный и нескладный, подошел близко и встал за спиной.

— Привет! Скажи, ты случайно не видел здесь такую падающую… — он попытался изобразить руками, — …штуку, похожую на череп? — спросил незнакомец, наклонившись низко к мальчику. — Я его случайно обронил… — покружился, осматриваясь вокруг, — и если не найду, то будет очень… — вмиг остановившись, поднял указательный палец прямо перед носом мальчишки, — очень невежливо.

Мальчик быстро пробежал глазами по сутулому мужчине в старом костюме и с бабочкой, который стоял, сомкнув пальцы и заискивающе улыбаясь. И, ничего не сказав, отвернулся от него. Через пару секунд незнакомец плюхнулся радом с ним, свесив длинные ноги с крыши.

— Мне очень нужно его найти, — заглядывая в лицо, умоляюще сказал он, — иначе сегодня… — он посмотрел на часы, — то есть вчера… В общем, сорвется премьера без реквизита! А это очень важная премьера! Самая важная премьера!

Но ребенок остался равнодушен к мольбам. Мужчина глубоко вздохнул и повесил голову.

— Знаешь, я встречал одну расу, где все общались только телепатически, — быстро заговорил он, — забавные ребята, самые тихие и честные во вселенной. Зря я показал им оперу, поют они отвратительно. Ты случайно не оттуда? Они тоже не разговаривали!

Сильно дунул ветер. Оборванная струна металлически прозвенела по струнам.

— Эй! — заметил скрипку незнакомец. — Она твоя? — он взял инструмент в руки и ласково погладил. — За что ты так с ней?

Он закутал ее в свой сюртук, как кутают маленького котенка от холодного дождя, и тоже стал смотреть вперед. Он любовался звездами и огромной луной, нависающей над далеким городом, как спелое серебряное яблоко.

— Те молчаливые телепаты многое бы отдали, чтобы вновь услышать музыку… — сказал он печально и задумчиво. — Много лет назад, когда они еще могли слышать, как слышим мы, они ей наслаждались, превозносили, как самое честное искусство, которое не может лгать. Оскверняя все вокруг ложью, они одновременно говорили, что хотят быть честными и чтобы все вокруг были честными. Как музыка. И судьба подшутила над ними, даровав им возможность быть такими, как они хотят. Так они стали телепатами и вскоре потеряли способность слышать. Она была не нужна, раз все они молчат и общаются телепатически. Мысленно они теперь пытаются вспомнить, что такое музыка, представить ее образ, напеть, но, как я уже говорил, получается у них отвратительно…

Мужчина протянул согревшуюся скрипку мальчику, выжидающе глядя на него с доброй улыбкой. Тот повернул голову, задумчиво посмотрел на инструмент и, схватив цепкими пальцами, прижал к себе.

— Я — Доктор.

— Я — Шерлок, — наконец подал голос мальчик.

— Нет-нет, не так. Ты должен был спросить: «Доктор кто?»

— Зачем? — искренне поинтересовался Шерлок.

— Ну… Вы все так делаете… — растерялся Доктор.

— Глупо. Вы сказали Доктор, а не доктор. Значит, это и есть имя. Или прозвище, что более вероятно.

— Но… постой. Шерлок?

— Да, Шерлок Холмс.

— Шерлок кто?! — вскричал Доктор, подскочив на ноги и чуть не свалившись с крыши.

— Шерлок Холмс, — с лицом «я разговариваю с амебой», которому он недавно научился, повторил мальчик.

— Боже, ты!.. Ты…

Доктор быстро закружился по крыше, а затем подлетел к Шерлоку, поднял его на ноги и стал осматривать: руки, ноги, кудрявую голову, посветил какой-то жужжащей штукой в глаза, открыл и закрыл его рот, постоянно приговаривая: «Не может быть!».

— Почему не может быть?

— Потому что… Эмм… Это долгая история и вообще… Не важно, забудь.

Шерлок требовательно уставился на него, а Доктор снова заходил по крыше под пристальным, таким неуютным взглядом.

— Ну, ладно. Понимаешь, есть множество вселенных, отличных от этой. Я как-то залетел в одну. Ну… или пару раз залетал. Случайно. В общем, это очень небезопасно, и ТАРДИС этого не любит. И вот там был некий писатель, который писал рассказы о Шерлоке Холмсе, очень умном детективе. Но ты ведь не детектив?

— Нет, — пожал плечами Шерлок.

— Но ты умный, — Доктор посмотрел на свое жужжащее устройство. ­— Очень умный.

— Майкрофт говорит, что я глупый.

— Не слушай его, он идиот, — задумчиво отмахнулся Доктор, продолжая разглядывать свою штуковину. — Ты же Шерлок Холмс! Ты не можешь быть глупым.

— Что это?

— Это звуковая отвертка, — он пожужжал ей перед носом Шерлока.

Тот сощурил глаза, разглядывая «звуковую отвертку».

— И у тебя есть машина для путешествий?

— Да, — засунув руки в карманы, самодовольно ответил Доктор.

— Во времени?

— Угу.

— Где она?

— Там, — он поднял голову и посмотрел на небо.

Шерлок тоже поднял голову, но ничего не увидел.

— Она в космосе?

— Что? Нет, — засмеялся Доктор, — она на облаке.

— На облаке? — недоверчиво прищурился Шерлок.

— Ну, да-да, — обиженный, что ему не верят, погрустнел Доктор.

— Покажи!

Доктор хитро заулыбался, потирая ладони в предвкушении новой порции восторгов от внутреннего вида ТАРДИС. Потрепал Шерлока по кудряшкам и, крутанувшись на пятках, отошел от него к центру крыши.

Шерлок наблюдал сначала со скептическим недоверием, но когда Доктор поднялся на носки и, вытянув вверх руку и попрыгав немного на месте, вытащил лестницу буквально из воздуха, он забыл, как моргать. Большие глаза распахнулись, буквально впитывая каждую секунду происходящего на крыше. А происходящее было… невероятным. Доктор самодовольно улыбался и приглашающе протянул ему руку.

К лестнице Шерлок подошел в странном оцепенении, внимательно ее осмотрел, потрогал, понюхал, едва удержался, чтобы не лизнуть. Она была невозможно реальной и обрывалась в черном небе. Он хотел было залезть, но вспомнил про скрипку, что продолжал держать в левой руке.

— Давай ее мне, — сказал Доктор и забрал инструмент. — Залезай, я за тобой.

— А скрипка? — Шерлок заглянул Доктору за спину, где он спрятал руки, но не нашел там скрипки.

— Она уже в надежном месте.

— В каком?

— В кармане, конечно!

Шерлок нахмурился и внимательно осмотрел сюртук.

— Она сюда бы не вошла. Где моя скрипка? — потребовал он.

— Она прекрасно там поместилась! — начал возмущаться Доктор. В самом деле, после лестницы в небо не верить ему?!

Но настырный мальчишка не отступал, требуя объяснений всем своим существом. Доктор мгновенно забыл про свое возмущение и улыбнулся этому детскому упрямству и любопытству.

— Ты очень скоро все поймешь, я обещаю. Забирайся!

Насуплено глянув на Доктора, Шерлок полез вверх по лестнице. Он обещал. А если Доктор не объяснит, то он сделает что-нибудь такое… такое… что он еще не придумал. Но добьется объяснений!

Лестница была слегка влажной, как будто она лежала на лугу в утренней росе. Но пальцы удивительным образом не скользили. Все здесь было удивительно. Они поднимались над полуразрушенным домом, над деревьями, как в далеке поднимался дымок из трубы. В никуда. В темноту и пустоту. Шерлок замер, уцепившись за последнюю ступеньку. Дальше было только черное небо. Он посмотрел вниз на Доктора, и тот, поджав в улыбке нижнюю губу, показал глазами, что сомневаться не нужно, нужно лезть дальше.

Шерлок не любил книжки со сказками, приключения с пиратами нравились ему намного больше. Но сейчас, стоя на… на неизвестно чем в открытом небе рядом со странным человеком (хотя в этом определении он уже сомневался), Шерлок чувствовал себя именно в такой сказочной книжке. И она ему нравилась. Доктор улыбался. И тоже ему нравился.

— Ну что ж, — он аккуратно закрыл раскрытый в удивлении рот Шерлока и хлопнул в ладоши, — осталось немного! За мной! — и взбежал на другую лестницу, винтовую, как в старых домах. Шерлок моргнул и чуть ли не в припрыжку поспешил за ним.

Длинноногий Доктор убежал далеко и только мелькал в серебристых облаках. Пытаясь его догнать, Шерлок запыхался, но не останавливался ни на секунду. Он почти летел, пробивая пушистые облака, наверх, к звездам, к Доктору и его машине. Ко всему новому и удивительному. Наконец, пробив руками самое плотное на вид облако, Шерлок не заметил, как кончилась лестница. Он громко ойкнул, неожиданно вылетев в белую пустоту без видимой опоры. Ладошки в миг покрылись холодным потом, а сердце ухнуло вниз, потянув за собой Шерлока, у которого подкосились ноги от ужаса. Он плюхнулся на что-то твердое, с головой погрузившись в пушистое облако.

В плотном молочном паре Шерлок будто потерялся, но тогда прямо перед носом возникла широкая ладонь Доктора. Он ухватился за нее и поднялся на ноги.

— Что там, под ногами?

— Очень плотный слой водяного пара. А сейчас…

Доктор хлопнул в ладоши, крутанулся на каблуках и отошел. Шерлок увидел будку. Синюю полицейскую будку, каких уже не встретишь на улице. С подмигивающим желтым фонарем на крыше.

— Это и есть… корабль?

— Ее зовут ТАРДИС.

Осторожно ступая, Шерлок медленно подошел к будке, нахмуренный и заинтересованный до крайности. Он оглядел ее со всех сторон, а когда хотел толкнуть дверь, Доктор, наблюдавший за ним, прислонившись к стенке, щелкнул пальцами и дверь внутрь открылась.

Шерлок забыл, как моргать, как дышать, вообще все забыл. Перед ним был огромный зал, весело подмигивающий всеми огнями, с крутящимися круглыми панелями в центре у потолка со странными кругами и большим светящимся столбом посередине. Машина издавала звуки, и отчего-то они показались Шерлоку радостными.

— О! Она тебе рада! — воскликнул Доктор и подтолкнул Шерлока к двери. — Пойдем внутрь.

— Нет! — Шерлок уперся в створки двери и отказывался двигаться с места, пока он все не поймет. — Как…

— Ну… вибли-вобли…

— Она…

— Да-а…

— Доктор!

— Ага… скажи это!

— Она не может быть внутри больше, чем снаружи! — возмущенно прокричал Шерлок.

— Оу… — озадачился Доктор, ожидавший услышать другое восклицание.

— Не может! Это фокус? Или сон? Когда я проснусь? — настойчиво потребовал Шерлок.

— Конечно, может! И это не сон, — он ущипнул его за щеку. — Просто она в разных измерениях. Как и мои карманы. Вот, видишь? — он засунул руку по локоть в карман и достал оттуда первое, что попалось — фарфоровый чайник. — Всегда можно попить чай… где-то там еще и чашки были, надеюсь, их не раздавил утюг… — он ткнулся носом в карман, — а вот и твоя скрипка. В полной сохранности, прошу заметить.

Со стороны Шерлока не доносилось ни звука. Переключив внимание с содержания своих карманов на него, Доктор увидел оцепеневшего мальчишку с широко раскрытыми глазами и почти мог слышать, как в его голове застопорился и отчаянно скрипит мозг мыслями-шестеренками. Он мягко улыбнулся и присел к нему.

— Как же мне объяснить сложнейшую технологию Повелителей Времени семилетнему мальчику?.. — задумчиво проговорил он, тронув слегка влажные от облаков кудряшки Шерлока. — Ты ведь не сможешь без этого, так ведь?..

Он тяжело вздохнул и опустил голову. Но тут ТАРДИС напомнила о себе громким «вру-у-ум».

— О! Ну конечно! — воспрянул он. — Конечно! Глупый старый Доктор! Она тебе покажет.

— Она? Машина?

— Она не просто машина для путешествий. Она женщина, а женщины всегда все могут объяснить, — ТАРДИС кокетливо-возмущенно отозвалась, — нет, это была не ирония! — обратился к ней Доктор. А Шерлок тем временем совсем потерялся, перестав понимать хоть что-то.

— Но тебе нужно зайти внутрь.

Эти слова приковали Шерлока к полу из облака или из чего он там был на самом деле. Ведь пока он здесь, это все может быть фокусом, трюком. И лестницы, и облака, и будка. А если он войдет внутрь, фокус станет физически невозможным, и Шерлока разорвет от этой невозможности. Он сильно зажмурился, почти с отчаянием желая проснуться дома, в своей постели, в своем упорядоченном и обыкновенном мире. Но ничего не выходило. А если он упадет отсюда, может, тогда получится проснуться?..

ТАРДИС настойчиво и тревожно заскрежетала. Доктор встрепенулся, решительно перешагнул через порог и протянул руку Шерлоку.

— Ну же, давай! Ты же Шерлок Холмс. Умный и храбрый.

Неуверенно Шерлок взялся за его руку и прошел за Доктором внутрь. Почему-то ему хотелось верить без оглядки, как... другу. Он поможет. Машина низко выдохнула новое «вру-у-ум».

— Надо же, ты ей очень нравишься, она никогда так не переживала и не хотела помочь.

— Почему я?

— Кто знает? Поди разбери этих женщин…

Во все глаза Шерлок осматривал внутреннее пространство удивительной живой машины, все еще продолжая ждать пробуждения. Доктор подвел его к шестигранной консоли с разнообразием мигающих кнопочек, рычажков и переключателей. Но на одной столешнице не было ничего из этого. Там была странная медленно мерцающая субстанция в продолговатых ячейках.

— Это для двухсторонней телепатической связи с ТАРДИС. Не бойся, она не сделает тебе больно.

Он взял руки Шерлока, заставив его встать на носочки, чтобы дотянуться, и поместил его пальцы в плотную вязкую субстанцию.

— Если будет легонько покалывать на кончиках пальцев — не пугайся, все хорошо. Можешь закрыть глаза, если хочешь, она покажет тебе картинки на внутренних сторонах век.

Шерлок послушно закрыл глаза.

Доктор отошел к монитору и погладил столб ладонью.

— Покажи себя, детка.

Однако штука в том, что связь была двухсторонней…

На экране монитора быстро-быстро замелькали картинки из жизни семилетнего Шерлока Холмса. ТАРДИС пустила телепатические пальцы очень глубоко в подсознание и память мальчика. Доктор видел все и всех его глазами. Старшего брата, родителей, большой старый дом, неглубокую речку, желтоватую траву и ненастоящие надгробия. Один силуэт был смазанным, расплывчатым, он мелькал то тут, то там, и ТАРДИС никак не могла его ухватить. Воспоминания окрашивались эмоциями: золотистой радостью, бордовым гневом, синей печалью… черным горем.

— О… Шерлок…

Но вот, широко раскрыв глаза и рот, Шерлок замер в немом восторге. Это было… потрясающе! Он чувствовал, как его мозг наполняется и наполняется знаниями, чувствовал его напряженную работу. Он видел другую планету. Нет, не так. Он был на другой планете. С желтым песком и восхитительно оранжевым солнцем. Видел, как растут другие ТАРДИС, бродил по их устройству, заглянул в «сердце», и ухнул в полете к огромной черной дыре, что питала ее.

Доктор улыбался, скрестив руки на груди и глядя на мальчика, который наконец-то понял и был, похоже, абсолютно счастлив. Впервые за долгое время, как только что понял Доктор…

— Она сказала, что ее зовут Секси, — с сияющей улыбкой поделился Шерлок, — и что я могу ее так называть.

— Эй! — возмутился Доктор. — Он же ребенок! Да и к тому же, — понизил голос и прильнул к консоли, — ты только моя Секси, — нежно провел пальцами по панели и подмигнул, цокнув языком.

ТАРДИС звонко рассмеялась.

Внезапно смех перешел в оглушительное «ВРУ-УМ, ВРУ-УМ», ТАРДИС сильно трясло и вращало. Доктор и Шерлок попадали на пол и ухватились за перила, пытаясь удержаться и не слететь с площадки в бесконечный коридор.

— Доктор! Что это?

— Я не знаю!

— Это же твоя машина! Как ты можешь не знать?!

— Я много раз тебе сегодня говорил, что она женщина! Прежде всего! И похоже, она решила нас поката-а-а-ать…

Вскоре ТАРДИС перестало мотать и кружить, и она с тяжелым звуком остановилась. Доктор тут же вскочил с пола и подлетел к панели.

— Ну и куда ты нас переместила? Плохая, непослушная машина! — преувеличенно строго и совсем несерьезно сказал он, высматривая координаты на экране.

— Так, Земля. Мы на Земле. Ну же! Покажи всю информацию!

К этому моменту у Шерлока прекратился звон в ушах, и консольная комната наконец остановилась в глазах.

— Придется сканировать пространство старым действенным способом.

Доктор пролетел мимо Шерлока к двери, тот поспешил за ним, но был остановлен пальцем у носа.

— А ты остаешься здесь, за моей спиной, пока я не проверю, что за дверью нет парней с мечами, летающих пуль, стрел, стреляющих танков, лазеров и других страшных орудий.

Хоть и насупленный, но Шерлок послушно остался за спиной Доктора, пока тот с предвкушающей улыбкой открывал дверь и высовывал в щель нос.

— Хм…

— Что там?

— Стена.

— Людей с мечами нет?

— Нет. А…

— …жаль.

Они одинаково переглянулись.

Комната, в которой материализовалась ТАРДИС, была темной, только небольшое зарешеченное окно под потолком пропускало рассеянный лунный свет. Он падал на груду деревянного и тряпичного хлама, сваленного в углу. Здесь пахло сыростью, плесенью и сухой старой пылью, которая лезла в нос и неприятно щекотала.

— Где мы? — спросил Шерлок, вслед за Доктором высунув нос из ТАРДИС. Доктор облизнул палец и выставил его вверх, будто узнавал направление ветра.

— Ммм… 1791 год. Мы в… Вене! Оу, Вена, Вена… Сколько неутомимых споров со стариком Зигмундом…

Доктор подошел к груде хлама и порылся в нем.

— Так… Угу… О!

Откопав какой-то железный шлем, он надел его на голову и с самой счастливой улыбкой развернулся к Шерлоку.

— У меня есть шлем! Шлемы — это круто.

Но тут забрало упало ему на глаза, и защелкнулись все застежки, Доктор ойкнул и попытался его открыть. Ничего не видящего в шлеме и темноте Доктора, пытающегося освободиться от дьявольской штуки на голове, шатало по всей комнате под звонкий смех Шерлока. Наконец горе-рыцарь направил на упрямый шлем свою отвертку, и все его застежки распахнулись.

— Плохой, плохой шлем! — сердито бросил его в кучу Доктор и зашагал к выходу широкими шагами.

— Доктор, мы ведь в театре? — старался не отставать Шерлок.

— А? Да. Как ты понял?

— Та куча была из сломанных декораций, а шлем — реквизит. Тоже сломанный, — с явным ироничным намеком заметил он.

— Забудь про шлем. Шлемы — это скучно.

Шерлок кивнул, продолжая улыбаться.

Они блуждали по пыльным темным коридорам, похожим на катакомбы, в которых заблудиться легче легкого. Доктор освещал путь светящейся на конце звуковой отверткой.

— Откуда ты знаешь, куда идти? И куда мы идем?

— Я не знаю. Всегда можно куда-нибудь прийти. Это намного интереснее, чем знать, куда ты идешь.

Темные коридоры, казалось, не закончатся никогда. Но вот послышался слабый звук. Скрипка. Кто-то играл на скрипке. Они пошли к источнику и в конце концов нашли большую темную сцену. Протиснувшись сквозь заросли декораций, они увидели мягкий мерцающий свет, льющийся из оркестровой ямы, и отчего-то осторожно пошли к нему.

— Здравствуй, Доктор, — разнесся бодрый голос по пустому театру. Доктор и Шерлок вздрогнули от неожиданности.

— Здравствуй, Вольфганг! — обрадовался Доктор. — Как ты узнал, что это я?

— Ты с самого моего детства говорил, что мечтаешь посетить премьеру «Волшебной флейты». И вот, я написал ее. Завтра премьера. Но ты опять опоздал наоборот, — голос звонко и мелодично засмеялся.

Послышался шум, грохот падающих стульев, невнятный «трямк» клавесина, затем легкие шаги и из ямы показался маленький человек в белом парике, из которого выбивались и торчали в разные стороны прядки. Он, улыбаясь, подошел к двум путешественникам. Его белый атласный камзол светился и переливался теплым светом от огарка в подсвечнике, что он держал в руке.

— О, ты сегодня не один!

— Это Шерлок Холмс. Шерлок, это Вольфганг Амадей Моцарт. Впрочем, — Доктор глянул на ошарашенное лицо Шерлока, — ты уже догадался.

О, да… Шерлок догадался. Увидел, сопоставил и понял. Но понять, не означало принять, в этом случае — нет. Очень сложно поверить в то, что этот забавный человек, похожий на маленькую птичку, и есть тот самый Моцарт. Что его можно потрогать, и он не рассыпется сверкающими осколками.

— Рад знакомству, Шерлок Холмс, — доброжелательно улыбаясь, он протянул руку.

Шерлок посмотрел на него, посмотрел на руку, глянул на Доктора, опять на руку. Моцарт засмеялся:

— Доктор, из какого века ты его похитил? Я чувствую себя античным божеством под этим взглядом.

— И вовсе не похитил!

— Именно похитил! Ты всегда делаешь именно так. Доктор, Доктор… Ты говорил, у тебя два сердца. Одно — воина, другое — спасителя. Но тебе нужно кое-что еще, — он посмотрел на Шерлока, — простое и чистое, такое… человеческое. Поэтому ты их и заманиваешь в свою будку, — он подмигнул. А Доктор в очередной раз восхитился, как этот человек играючи разгадывает суть всего и всех.

— Меня не заманивали и не похищали! — запротестовал Шерлок, отошедший от шока ради правды.

— Ну, вот ты и ожил! А то я уж думал бежать за ведром с водой, чтобы тебя облить.

Пламя свечи в руке трепыхалось пойманной птицей. От этого лицо Моцарта трудно было уловить. Он как будто мерцал в свете и тьме одновременно. Вторая рука то и дело наигрывала что-то в воздухе, словно по клавишам.

— Но раз уж вы здесь… мне бы хотелось, чтобы вы услышали ее, мою оперу.

— О, мы с радостью! Правда, Шерлок?

Но Шерлок не слушал Доктора. Он смотрел, запоминал, впитывал всем своим существом каждое движение и слово Моцарта. Настоящего, живого, всамделишного Моцарта! Если его еще не разорвало от впечатлений и своих эмоций, так только потому, что ему было не до них.

— Я написал такой прелестный дуэт! — продолжал Моцарт, явно уйдя мыслями в музыку, которую сочинил. — Вот только…

— О! Шерлок тебе поможет, он скрипач, и у меня даже есть его скрипка! Шерлок, ты же поможешь? — шепотом на ухо замершему мальчишке. — Скажи хоть что-нибудь. Молчание — опасная, непредсказуемая штука. Не повторяй моих ошибок. Однажды я просто молчал, вспоминая мотив песенки, а меня тем временем выбрали вождем племени и едва не съели. Впрочем, было довольно весело, они так смешно танцевали…

Шерлок попытался отыскать смысл в словах Доктора, которые вылетали из его рта в огромном количестве и с невероятной скоростью, но потом вспомнил изначальный вопрос и опустил глаза.

Моцарт, отвлекшись от истории про то, как племя людоедов попробовало курицу и перестало быть племенем людоедов, заметил это, посмотрел на него с интересом и, наклонившись, спросил, так мягко и тепло:

— Ты и вправду играешь на скрипке?

Шерлок кивнул и спрятал за спиной руки.

— Но не хочешь поиграть со мной? Тебе бы понравился этот дуэт…

— Мне нравится! Это… нет… я…

Тут Доктор понял, что его историю никто не слушает, хотел было обидеться, но увидел странную мизансцену рядом с собой и передумал. Заглянул в свой большевнутренний карман и достал скрипку.

— Но на ней порвана струна… — с сожалением сказал он.

Моцарт обернулся на него.

— О, это ерунда. Держи, — он сунул Шерлоку в руки подсвечник, взял маленькую скрипку и направился к оркестровой яме.

Вскоре оттуда послышалось шебуршение, пару раз что-то упало. Шерлок услышал непонятное слово на немецком. И задумался, что до этого Моцарт разговаривал с ним и с Доктором на английском языке.

— А он говорит на английском?

— Это подарок от ТАРДИС. На самом деле он говорит на немецком, но она переводит его прямо у тебя в голове.

— А почему она не перевела это слово?

— Потому что оно неприличное.

Моцарт вернулся к ним, неся в одной руке с его скрипку, а в другой свою, и с двумя смычками.

— Вот, держи, — он протянул Шерлоку инструмент и смычок, — последняя скрипка в оркестре все равно не может связать и двух нот.

Шерлок взял и стал тщательнейшим образом ее осматривать. Вроде бы ничего не изменилось… но что-то было уже не так. Совсем чуть-чуть и совершенно нематериально.

Но играть Шерлок не спешил. На самом деле, туда, на крышу чужого дома, он ушел ото всех, когда у него совсем ничего не получалось сыграть. Руки будто не слушались, а скрипка хрипела и визжала. Он так разозлился, что с силой дернул по струнам, отчего самая тонкая и лопнула.

— Я… у меня не получится.

— Глупости, — возразил Моцарт, — клади скрипку на плечо и повторяй за мной. Это очень простой мотив.

Не найдя поддержки в лице Доктора, который тут же отобрал у него подсвечник, Шерлок против воли выполнил указание. Моцарт тоже положил свою скрипку на плечо.

И начал играть. С искрящейся улыбкой, которой не требовалась никакая свеча, чтобы сиять. Он забавно шевелил губами, как бы говоря слова.

«Па-па-па…»

И Шерлок неожиданно понял, что он знает точные ноты, и руки сами продолжили, откликнувшись незамысловатым мотивчиком.

«Па-па-па…»

«Па-па-па-па?»

«Па-па-па-па!»

Шерлок играл с Моцартом! Он не верил, но продолжал играть. Подпевать ему и улыбаться в ответ, совершенно открыто, абсолютно искренне и так счастливо, как никогда прежде.

Доктор отошел от них к краю сцены и сел на бортик, поставив рядом подсвечник. Он любил смотреть на человеческое счастье. И считал это зрелище прекраснее, чем сто миллионов сверкающих звезд.

Маленький веселый дуэт скоро подошел к концу, Шерлок опустил скрипку, но Моцарт, увлекшийся музыкой, казалось, перестал быть с ними в этом мире. Он продолжал играть, и Шерлок завороженно попятился к краю, к Доктору, и сел рядом с ним.

Музыка перестала смеяться и лучиться счастьем. Закрыв глаза, Моцарт играл о горе. Об одиночестве, холодном и пустом. Он не мог услышать ответный звон ни от одной звезды вселенной. Он был один. И говорил об этом всем и каждому своей музыкой, шептал и кричал, смеялся и плакал. Один, один, один…

В глубине сцены свет изредка выхватывал из темноты маленькую фигуру в атласном камзоле. А музыка лилась… лились и слезы по щекам Шерлока. Он не замечал их. Их видел Доктор. И совсем ничего не мог поделать…

— О… — Моцарт перестал играть, — простите великодушно, мне говорили, что я легко увлекаюсь…

Он подошел к краю сцены, где сидели путешественники. И увидел задумчивого Шерлока, который смотрел на свою скрипку, что лежала на коленях. На его щеках блестели дорожки слез.

— Я услышал не только «Волшебную флейту», — отвлек его Доктор.

— О да… Уже давно я сочиняю заказанную мне мессу. Мой Реквием. Он постоянно… — Моцарт пробежал пальцами по воздуху, а потом прижал их к виску. — Доктор! — он так внезапно и резко подлетел к нему, что Шерлок встрепенулся, и свеча едва не потухла. На лицо Моцарта легла мрачная тень. — Ты из будущего, ты…

— Я не могу сказать тебе… — с сожалением поджав губы, но жестко ответил Доктор на невысказанный вопрос. — Прости, Вольфи.

Моцарт поник головой, отвернулся, но продолжал прижимать пальцы к виску.

— Прости и ты меня, Доктор… просто иногда… я думаю…

Шерлок, повинуясь странному внутреннему порыву, встал и подошел к отвернувшемуся от света Моцарту. Он долго смотрел в его глаза, такие темные сейчас, неизвестные, глубокие, за которыми океан.

— Писать Реквием — это страшно? — спросил он. И видел, как Моцарт на мгновение задумался, а затем улыбнулся ему. Улыбкой тихой, не сверкающей, а матовой, лунной.

— Это блаженство. Он — это ключ.

Шерлок кивнул. Ему показалось, что он понял. Что-то важное. Очень важное…

Раздался грохот где-то в глубине сцены — это Доктор пошел искать приключения и уронил их на себя.

…и хрупкое знание ускользнуло от Шерлока…

— Я просто думал, что… — Доктор вернулся весь в перьях. — А, не важно…

— Так ты подождешь до премьеры, Доктор? Ты обещал мне. О, это будет самая волшебная опера!

— Я же Повелитель Времени! Эти парни никогда не умели ждать.

Он подскочил к Шерлоку и взял его за руку.

— Приготовь нам лучшие места, Вольфи! — и захватил себе скрипку Шерлока со смычком, опять сунул ее в карман и повел мальчишку к густым зарослям декораций, туда, откуда они вышли.

Шерлок спешил за Доктором, но смотрел на улыбающегося ему Моцарта, и тот так легко пробежался по воздуху пальцами, как будто сыграл пассаж на клавесине, повернулся на пятках, что полы его камзола взметнулись в воздух, переливаясь на свету, и подхватил с пола подсвечник с огарком свечи.

— Странно. Почему ТАРДИС привезла нас сюда? Здесь совершенно некого спасать! — возмущался Доктор, пока они шли обратно.

— Мы можем спасти Моцарта.

— Нет. Не можем, — он резко развернулся и назидательно поднял палец перед шерлоковым носом, — мы не можем! Смерть Моцарта — фиксированная точка во времени, изменив ее, мы разорвем вселенную на клочки. А склеивать потом опять придется мне! Ты понимаешь?

— Да.

— В самом деле? — спал с пыла Доктор.

— Да, мы не можем, потому что вселенная лопнет.

— И ты не будешь просить, торговаться? Это же Моцарт! Он бы успел закончить свой Реквием.

Шерлок пожал плечами. Доктор задумался. Это было не равнодушие, нет. Он видел, как блестели счастьем глаза Шерлока, когда он смотрел на Моцарта, как он ловил каждое его движение или звук из его скрипки.

Это было принятие бессилия. Немое принятие.

ТАРДИС встретила их ироничным «врум», Доктор пробежал вокруг консоли и быстро понажимал все подряд рычажки, как показалось Шерлоку, который краем глаза за ним наблюдал, погрузившись в задумчивость. Как только машина перестала трястись и остановилась с тяжелым звуком, Шерлок, не обращая внимания на окрик Доктора, ринулся к двери. Ему так хотелось снова увидеть Моцарта! Ему хотелось сказать, что он понял! Понял все. Его музыку! Его волшебную музыку, которой он говорил и кричал. Которой он плакал…

По комнате гулял ветер. Белый свет заливал серое пространство, стирая его в ничто. Занавески истерично трепыхались, а постель была безжалостно смята борьбой за жизнь. Желтоватые листы с черными нотами были разметаны ветром по комнате. Ветру было все равно. Он кружил их и бросал ненужной бумагой на пол.

В кресле лежала потускневшая скрипка. Шерлок подошел к ней. Аккуратно взял в руки. Ему показалось, что скрипка не просто расстроилась. Она была убита тоской.

— Мы опоздали…

Доктор стоял в дверях своей машины с опущенной головой. Мелкие бумаги заметало в ТАРДИС.

— Доктор! Мы…

Он хотел закричать. Хотел бы заплакать. Очень хотел бы… И хорошенько пнуть дурацкую машину времени, которая ничего не понимает во времени. Но Шерлок только прижал к себе скрипку Моцарта.

Доктор оттолкнулся от двери и поднял листок с партитурой Реквиема.

— Мы не можем… вернуться?

Доктор покачал головой.

— Но ты, — Доктор присел ближе к нему и ткнул пальцем в солнечное сплетение, — можешь вернуться в любой момент. Просто вспомнить. Его или кого угодно… Если ты что-то помнишь, значит, можешь и вернуть. И однажды, может быть, ты встретишь то, что забыл. На улице или в магазине, или в любом другом месте. Земля… она такая маленькая. Здесь ничто не пропадает навечно.

— Так не бывает, чтобы в самом деле возвращалось…

— Да нет, один раз было. Правда, для этого пришлось перезапустить вселенную, устроив второй Большой Взрыв…

— А если я… не помню?

— А вот так — точно не бывает, — улыбнулся Доктор.

Шерлок поджал губы и посмотрел на скрипку в своих руках. Ему захотелось ее настроить. Он подкрутил колки и положил ее на круглый столик рядом с кроватью. Доктор уже стоял в дверях, дожидаясь его. Когда двери за Шерлоком закрылись, он захотел домой.

Доктор оставил его рядом с его большим и теплым домом, в котором редко мелькали тени. Серебряное яблоко луны нисколько не поменяло своего положения. Посмотрев на часы, Доктор сообщил, что их не было пять минут. Отдал Шерлоку его скрипку с новой струной и пообещал прилетать.

Отчего-то Шерлок ему не поверил. Он стоял, и поднявшийся ветер от ТАРДИС трепал его волосы. Она ему подмигнула фонарем на крыше. И Шерлок подумал, что она точно к нему прилетит, когда-нибудь. А пока нужно возвращаться домой.

В гостиной на Бейкер-стрит, из которой наконец удалось полностью выветрить запах гари, тяжело ворча свое неизменное «вру-у-у-ум», появилась ТАРДИС, живо подмигивая фонарем на крыше. Шерлок, сидевший в этот момент в кресле, заинтересовано поднял бровь.

Доктор молниеносно открыл дверь и выскочил из машины.

— Шерлок! Я нашел! Смотри! Он…

И столкнулся с вставшим посреди гостиной Шерлоком. Буквально впечатался носом в него. Он нисколько не изменился. Все тот же костюм на манер викторианского (а, может быть, и в самом деле викторианский, это же Доктор) и бабочка. Шерлок пригляделся. Нет, он не просто так же одет. Он одет совершенно точно как в ту ночь.

— Да, Доктор? — с ироничной улыбкой отозвался Шерлок.

— Оу… — выдохнул Доктор. — Кажется, я…

— Угу.

— Я не уверен… сколько?

— Тридцать лет.

— Тридц… ох… Эм… — он не знал, куда себя деть и что ему делать с этим… временем.

— И что ты нашел?

— Я? Ах да! Помнишь в той комнате были бумаги и ветер?

— Да.

— Так вот. Одна из них залетела под консоль. И когда я хотел было отрегулировать настройки, чтобы эта машина хотя бы иногда меня слушалась, — Доктор пригрозил ТАРДИС, а та ответила коротким смешком. — Я нашел записку!

Доктор дал ее Шерлоку. В ней было сказано:

«Дорогой Доктор!

Я знаю, что ты снова опоздаешь, но все-таки придешь ко мне. Поэтому передай, пожалуйста, мою скрипку Шерлоку. Он услышал меня.

Вибли-вобли… Твой Вольфи.»

Шерлок сглотнул и отдал записку.

— Я привез ее тебе.

— О, тогда ты как никогда вовремя! — обрадовал его Шерлок.

Доктор встрепенулся.

— О, конечно, я вовремя! Я всегда вовремя. Время — мое второе имя. Хм… буквально.

— Видишь ли, здесь был небольшой взрыв, и моя прежняя скрипка сгорела. А мне она нужна… очень нужна. Нужно вернуть кое-кого из заоблачных далей, — улыбнулся Шерлок.

Доктор улыбнулся в ответ, залез в карман, достал скрипку и отдал ее Шерлоку.

Она тоже нисколько не изменилась. Шерлок помнил каждый ее изгиб и особенную теплоту дерева. Даже строй остался.

— Йорик?! — осмотревшись в гостиной, вскричал Доктор, когда заметил череп на каминной полке.

— Его зовут Билли. Я нашел его на следующий день в кустах недалеко от того дома. Он долгое время был мне другом… Но сейчас ты можешь его забрать.

Потом Шерлок играл. А Доктор сидел в кресле, попивая чай из чашки, что достал из кармана, и слушал. Слушал рассказ и не мог сдержать улыбку.

Люди. Они так сильны и хрупки одновременно. Он слышал затаенную грусть и тихое счастье от того, что вернуть все-таки получилось без риска разорвать вселенную. Однажды встретить…