Их проклятье (джен)

И в самом деле.

Замок, что зовется Лотриком, стоит там, где сходятся земли повелителей пепла. Покоряя север, пилигримы убеждаются в том, что старые сказания не лгут.

«Пламя затухает, и повелители покидают свои троны».

Когда Пламя под угрозой, когда звонит колокол, Повелители пепла поднимаются из своих могил.

Олдрик, святой покровитель глубин.

Легион нежити Фаррона, Хранители Бездны.

И мрачный повелитель из оскверненной столицы ─ гигант Йорм.

Но в действительности... Повелители оставят свои троны, и негорящие восстанут.

Безымянная, проклятая нежить, недостойная стать пеплом.

И стало так.

Негорящие всегда ищут угли.

Тяжелые двустворчатые двери со скрипом открываются. Потревоженная порывом ветра пыль танцует в застоявшемся воздухе.

Лотрик открывает глаза.

Все повторяется снова. Лотрик видел это сотни раз. Возможно, тысячи. Он перестал считать после первых пяти десятков.

Закованная в темную броню фигура осторожно входит в зал. Вторженец двигается медленно, очень аккуратно — и Лотрик на секунду задумывается, опасается ли он ловушек, или старается не разбередить раны.

В любом случае, принцу хорошо известно, зачем он здесь. Лотрик с трудом приподнимается на огромном ложе — изломанное тело давно не служит ему как полагается, и никогда уже не будет служить.

— Боже, еще один упрямый, исполнительный претендент. — с трудом проговаривает принц, разглядывая пробегающие по доспеху пришельца искры, — Добро пожаловать. Знаю, ты из негорящих, воруешь пепел.

Негорящий вздрагивает — и это единственное, чем он выдает волнение. Броня позвякивает, когда он тянет руку за спину, доставая топор.

Узнаваемое оружие, Лотрик уже видел топоры драконоборцев. Он вздыхает и продолжает:

— Сразу скажу, мантия повелителей меня не интересует. Проклятие возжигания огня, наследие повелителей, да гори оно все огнем.

Слушая лязг доспехов брата, на четвереньках проползающего слева от его ложа, принц испытывает почти физическую боль. Неважно сколько прошло времени — всегда, когда он смотрит на Лориана, такого же искореженного как и он сам, гротескно огромного, лишенного возможности говорить и видеть, перед его глазами встает молодой и веселый воин. Стоящий на ногах, а не четвереньках. Рассказывающий веселые истории открывшему рот от восторга калеке-брату, а не натужно сипящий в бессмысленных попытках вымолвить хотя бы одно слово.

— Сделано уже достаточно, тебе пора отдохнуть. — с горькой иронией говорит Лотрик. Он знает, что негорящий его не послушает. Они никогда не слушают.

Схватка не длится долго — несколько минут, и пришелец вспыхивает, медленно обращаясь в пепел. Лориан, несмотря ни на что, великий воин.

— Наша могила — здесь. — Лотрик знает, что негорящий его еще слышит, и в очередной раз предлагает то, на что они никогда не соглашаются, — Если хочешь, здесь будешь покоиться и ты.

Глаза негорящего, в бою лишившегося шлема, расширяются. Очевидно, он не понимает, что предлагает ему младший принц.

Тело осыпается пеплом, пачкая и без того грязные перья, которыми усеян пол комнаты — напомание о прошлых грехах.

— Они не понимают меня, брат, — говорит Лотрик,— никто из них даже не пытается понять.

Младший принц бессильно опускается на ложе, зная, что негорящий вернется. Они всегда возвращаются.

* * *

Иногда Лотрик вспоминает то, что он зовет прошлой жизнью. Отца, мать, сестру, о которой принцу не дают забыть никогда рассыпанные по полу перья. Голос брата и его истории.

Иногда он думает о своем предназначении. Он был рожден, чтобы снова поддержать затухающее Пламя, обновить Эру Огня. Отдать себя Пламени, чтобы обновить и спасти мир.

“Ты отказался сделать это. И теперь ты платишь за отказ”, сказал бы король Оцейрос, одержимый желанием создать того, кто сможет снова возжечь Пламя.

Но Лотрик знает то, чего не знает больше никто.

Лотрик знает, что Эра Огня завершится.

Он только молится, чтобы это произошло побыстрее.

* * *

Когда двери в зал открываются в очередной раз, Лотрик бездумно разглядывает красное небо. Небо, и еще крыши — вот и все, что видно из стрельчатого окна рядом с его ложем.

Принц тяжело поворачивает голову, разглядывая негорящего. За последние месяцы тот сильно улучшил свое мастерство, сменил броню и оружие. Сегодня негорящий не один — с ним пара светящихся фигур, золотистая и белая. Фантомы — тени людей и негорящих из других реальностей, последствия расслоившегося пространства и остановившегося времени, верные спутники Затухания Пламени. Как и негорящие — бессмертные воины, величайшие неудачники, не сумевшие возжечь Первое Пламя, но получившие второй шанс.

Шанс… Лотрик горько улыбается — точнее, он бы хотел улыбнуться, но мышцы его лица так же непослушны, как и конечности.

Лотрик не верит в шансы, хотя и очень хотел бы.

У его самого их никогда не было, не появятся они и теперь.

Принц слушает, как сражается его брат, и плетет заклинание. Трое — это не один, и сегодня он поможет Лориану. Ему нет нужды смотреть на размашистые удары брата, и следить за тем, что тот делает — он знает это интуитивно. Одна душа на два тела, проклятые эксперименты королевской семьи.

Лотрик ощущает, как развеивается один из фантомов, а затем слышит, как с треском рассыпается незаконченный телепорт Лориана.

— О дорогой брат, я уже в пути. — Лотрик складывает руки в молитвенном жесте и телепортируется к телу старшего принца.

Негорящий и фантом отпрыгивают в разные стороны — кажется, для них это неожиданно.

Лориан лежит неподвижно, его меч погас, измятая броня пробита во многих местах. Лотрик знает, что его брат почти мертв. А еще — что он не может умереть, пока он, Лотрик, не позволит.

Младший принц склоняется к уху брата. Вместе с шепотом он отпускает магию — и слова предназначенные одному, эхом разносятся по залу.

— Брат мой, несгибаемый клинок принца Лотрика. Встань, если можешь… — Лотрик чувствует себя безмерно уставшим. — Ибо это наше проклятие.

И Лориан встает, подкрепленный магий брата и собственной невероятной силы волей. Лотрик обхватывает его шею иссохшими руками — он достаточно опытен и силен, чтобы пользоваться магией и в таких условиях.

И бой продолжается.Двое против двоих. Сталь и магия против стали и магии. Пара бессмертных воинов против пары калек.

Еще трижды падает Лориан, трижды поднимается, чтобы снова сражаться. Фантом развеивается золотой пылью.

А затем Лориан умирает. Окончательно. Снова.

— О дорогой брат… — шепчет Лотрик, гладя его серебристые волосы и не обращая внимания на вошедший в его грудь меч. Поднимает глаза на убийцу — Попомни мои слова, негорящий. Ты остаешься среди проклятых…

Лотрик не чувствует боли. Он встречает смерть усталым безразличием.

* * *

Под звон колокола Лотрик открывает глаза на своем ложе, и тут же закрывает их.

Это произошло снова. Очередной негорящий потерпел поражение. Очередное тело унес бессменный страж Первого Пламени. Лотрик помнит его.

Негорящие охотятся на Повелителей Пепла, чтобы их силой обновить Пламя. Якобы Повелители не захотели сгорать во второй раз, и забросили свой долг, а Лотрик так вообще отказался это делать.

Лотрик же знает правду. Он знает, что сил ныне живых и восставших недостаточно, чтобы возжечь Пламя, но достаточно для возврата во времени. Он помнит, как горел в Пламени, когда, устав сражаться, убивать и умирать от рук приходящих к нему негорящих, все же возжег Пламя лично. Он знает, что прочие Повелители тоже пробовали. И помнит, как однажды они объединили силы своих душ в нем, безуспешно пытаясь выбраться из ловушки.

Лотрик мечтает о том, чтобы Пламя, наконец, погасло. Он погасил бы его сам, если бы мог. Принцу остается надеяться, что однажды кто-то из негорящих разорвет эту временную петлю.

А пока этого не произошло, ему, его брату, и всему миру приходится умирать каждый раз, когда звонит колокол, чтобы снова восстать из могил.

Ибо это их проклятье.

Тяжелые двустворчатые двери со скрипом открываются. Потревоженная порывом ветра пыль танцует в застоявшемся воздухе.

Лотрик открывает глаза.