Боги без лица (джен)

Не позволяйте правде испортить хорошую историю.

Неизвестный автор, который знал, о чём говорит

Над Шепчущим колодцем поднимался дым, а вещь в яме казалась мёртвой. Но, как подтверждал старый пергамент, подобные вещи не так уж легко убить. Стоило поскорее покинуть остров и надеяться, что это существо в самом деле умерло, и что боги без лица не вернутся. На карибских островах было достаточно шумно и без них.

На Карибах эта история закончилась, на Карибах и началась. Но между началом и концом произошло множество событий, охвативших добрых полмира, поэтому вернёмся к началу.

Тринидад. Портовая таверна.

Шулер взвыл и уставился на свою руку, пришпиленную к столу длинным ножом. Его партнёр по игре отложил карты и встал. Это был невысокий мужчина с копной черных волос, заплетенных в косички, и слегка шалым выражением лица. Он смёл со стола кучку монет, неспешно рассовал их за внутреннюю ленту своей треуголки и надел её на голову.

— Хорошо запомни этот день, — посоветовал он хныкающему шулеру. — День, когда ты почти обманул капитана Джека Воробья.

Присутствующие игроки, пьяницы, портовые бездельники и шлюхи начали удивлённо перешёптываться и тайком разглядывать мужчину.

— Джек Воробей, который нашёл Источник молодости? — осмелился спросить вслух один из них.

— Капитан Джек Воробей, который нашёл Источник молодости, — уточнил мужчина. — И который, — он вытащил нож из стола, освободив руку шулера, — не намерен быть недотёпой только из-за своей юности.

— Как оно, быть вечно молодым? — снова спросил любопытный. Капитан Воробей пожал плечами.

— Наверное, это неплохо. Я не пил.

— Почему?!

— Дождусь наиболее подходящего возраста, — ответил капитан, вытер нож о рукав рубашки, для проформы подышал на него и сунул за пояс.

Пристань.

— Пока что всё идёт по плану, мистер Гиббс, — начал Джек. — Эти ребята за столом были ошеломлены нашим маленьким представлением и не заметили, что я засунул в шляпу и их деньги вместе с вашими.

— Да, капитан, — ответил Гиббс. — Только в следующий раз внимательнее следите за ножом. Ещё чуть-чуть, и вы прикололи бы меня к дереву по-настоящему.

— Тем достовернее бы это выглядело! — засиял капитан. — Ну ничего, может, в другой раз. Вот, — вытащил он монету из шляпы, — ваша доля.

Гиббс исподлобья посмотрел на блестящий золотой.

— Со всем уважением, капитан… — начал он.

— Вот и я говорю — со всем уважением, — рассеянно отвечал капитан. — Эти деньги нужны мне на дорогу в Оран, так что не капризничайте.

— Что там в Оране? Это на краю света…

— Ну и? — посмотрел на него капитан. — Если человек хочет что-нибудь повидать и пережить, заработать, в конце концов, не имеет смысла делать это ближе, чем на краю света. Попытайтесь расширить немного свой ограниченный кругозор, мистер Гиббс, — поучал капитан Джек Гиббса, полностью игнорируя факт, что тот в прошлом только ради него, капитана, путешествовал по самым диким местам и противостоял самым жутким кошмарам. — Ром помутил вам зрение. Дайте сюда бутылку, — добавил капитан укоризненно, отобрал у Гиббса почти полную бутылку и хорошенько отхлебнул из неё.

— От таверны сюда бегут люди, капитан, — доложил внимательный Гиббс.

— О-о? — оживился капитан. — Хорошо, подержите ещё немного эту бутылку… так, спасибо.

Капитан Джек Воробей положил руку на эфес шпаги, а другую драматично поднял:

— Мистер Гиббс, на палубу! Выходим в море!

Палуба торгового судна «Бегущий за ветром»

— Йо-хо-хо, жизнь пирата — это по мне, — бормотал Джек, счастливо глядя на бесконечные волны. И потом, не отводя взгляда от водной шири, сливающейся с горизонтом, ответил Гиббсу на вопрос, заданный ещё до поспешного бегства от игроков, сообразивших, что капитан Воробей среди бела дня надул и обобрал их.

— Итак. Согласно карте, которую я… приобрёл при некоторых обстоятельствах, — начал капитан, — когда звёзды займут определённое положение — а это будет скоро — мы должны быть у Священного колодца, иначе называемого Шепчущая яма.

— И он в Оране? — спросил Гиббс.

— Отнюдь, мистер Гиббс, он на острове у побережья Мексики, — заявил капитан, любуясь закатом.

Гиббс вздохнул.

— Но Мексика как раз у нас за спиной. Почему тогда?..

— В Египте, куда нам, как слишком известным личностям, легче всего попасть через мавританский порт Оран, есть нечто, без чего к священному колодцу вообще не стоит соваться. Ну да, делать крюк в добрых три тысячи миль немного утомительно, но, — и капитан обернулся и посмотрел на Гиббса, — иногда это того стоит, не правда ли?

И снова повернулся к морю, своей, наряду с ромом, самой большой страсти. Ром и море.

— Море рома, это был бы номер. Надо будет как-нибудь взглянуть на карты, нет ли там чего-то подобного.

Его вернуло в реальность покашливание Гиббса.

— Море рома это байка, капитан, его не существует.

— О золоте ацтеков говорили то же самое, — возразил капитан. — Однако, как вам известно, это оказалось не байкой. А вдруг… вдруг, если бы в море затонула огромная куча сахарного тростника и сложились бы случайные обстоятельства, которые бы сделали возможной какую-нибудь натуральную дистилляцию, потом бы чисто технически… хотя нет, вода в море солёная, так что лучше бы это было пресноводное озеро…

— Золото ацтеков из Мексики, — вдруг сообразил мистер Гиббс. — Не ищем мы, часом, его в том колодце, капитан?

— Я надеюсь, что да, — ответил Джек. — И именно то, что мы привезём из Египта, позволит нам в этот раз обойтись без проклятий, смерти и тому подобных неприятностей. Более того, человек, который получит Лицо бога-шакала, станет непобедимым воином. А потом придёт время найти Барбоссу и «Жемчужину». Йо-хо-хо, жизнь пирата…

— Шевелитесь, рвань, мандавошки ленивые, — раздался рёв боцмана. — Вам не за то дают жрать, чтоб вы стояли, как какие-нибудь французские вензеля, и пялились на закат солнца!

Джек вздохнул и глянул на щётку, лежавшую у его ног.

— Ну, за работу, мистер Гиббс, — сказал он кротко. — Придётся смириться с тем, что на этом корабле мы всего лишь работаем за пищу и ночлег.

— Как рабы, — заворчал бывший пират. — На старости лет драить палубу! Пинтел и Раджетти сдохли бы от смеха, если бы увидели меня.

— Барбосса хохотал бы так, что кишки были бы видны через глотку, — пробормотал Джек. — Однако напасти и препятствия сделают нас сильнее и мудрее, мистер Гиббс, так что оставим стенания, и вперёд за силой и мудростью.

— Утренняя звезда должна быть точно… здесь, — при свете свечи капитан Джек медленно и тщательно поворачивал диск карты. Поскольку карта состояла из нескольких таких дисков, которые можно было поворачивать в обоих направлениях, количество их возможных комбинаций было огромным. Большим, чем число песчинок на карибском берегу.

Только некоторые посвящённые из тех, кто вообще имел понятие о существовании карты, знали, что любое сочетание дисков имеет значение, хоть и не каждый может его понять. Карта всегда показывала верный путь, но большинство из этих путей нельзя было измерить обычными приборами и нанести на карты этого мира.

Незначительный поворот одного диска хотя бы на дюйм мог полностью изменить смысл карты. И его же могло бы хватить, чтоб исследователь в обманчиво хаотических рисунках нашёл то, что ищет, или то, что кажется ему целью поиска. Или то, что искал, сам того не зная.

Перед Джеком лежала древняя астрономическая карта. Её почти — почти — точное отражение сверкало над его головой. Джек знал, что нашёл верную комбинацию. Но кое-что оставалось непонятным.

Разом вспыхнули все деревья, а строения обрушились в одном направлении, будто их сдул огненный ветер. Леса превратились в жгучий пепел, а в центре урагана засверкал свет ярче тысячи солнц. Большая часть людей в округе умерла, а те, кто это пережил, заболели или сошли с ума. Анубис расширил своё Царство могил. Следы Небесных существ были стёрты, и уже через сто лет никто не помнил о их пришествии. Но в пирамиде Джосера в саккарском захоронении одно свидетельство осталось.⁽¹⁾ Только тот, кто прочитает Книгу правды, сможет проникнуть в пирамиду и найти его.

Тот предмет имеет подобие лица, но это не человеческое лицо. Имеет два глаза, но в этих глазах нет зрачков. У него нет рта и носа, нет ушей и волос. С левой стороны есть третий глаз, который пронизывает всё, и нельзя перед ним укрыться, ибо видит через стены и через скалы, узрит человека в чернейшей тьме подземелий. Лицо сделано из металла, который невозможно разбить или смять даже камнем. Если Анубис или какой-нибудь человек, достаточно мудрый и осторожный, наденет Лицо, третий глаз засверкает красным светом, от которого не скрыться.

Старый пергамент, описывающий события, случившиеся невесть сколько столетий назад в Египте или его окрестностях. Всё это было зашифровано, но шифр при более внимательном рассмотрении оказался всего лишь зеркальным отражением обычных букв. Джек не терял времени на размышления, как попал этот документ в занюханную карибскую глушь.

И ему ли принадлежит пергамент? Нашёлся он с помощью Джекова компаса, указывающего всегда на предмет желаний своего владельца. Однако у Джека тогда так опухла рука после паучьего укуса, что компас пришлось держать шаману-лакандону⁽²⁾. Ну ничего, шаман преставился, паук сдох, отравившись ромом в крови Джека, и пергамент стал собственностью Джека. И было в нем много интересного, в том числе, как найти верное направление на картах. Карты же когда-то принадлежали сингапурскому пирату Сао Фенгу.

— Ну и, Джек? Думаешь, ты первый, кто когда-либо плавал по морю? Что люди на протяжении всех этих тысячелетий не осмеливались ступить на корабль и ожидали лишь рождения великого капитана Воробья, чтоб обнаружить, как можно плавать по воде? Да ладно.

— Заткнись, — пробормотал капитан. Джек, который заглядывал через его плечо в карту, пожал плечами, отступил и исчез в тени паруса. Джек, сидящий на бочке напротив, наклонился вперёд.

— Финикийцы и египтяне, — промолвил он нарочито поучительно, — и в те же века существующие народы Центральной Америки, вероятно, могли на своих лодках плавать намного дальше и ловчее, чем все эти огромные сундуки, да что там сундуки — те гробы, которые мы строим сейчас. Колумб не был первым, кто открыл Америку. На самом деле он был последним.

— Кроме того, — отозвался Джек, скрывающийся в тени под реей, — возможно они умели строить и летающие корабли. Как еще объяснить, что на их картах совершенно точно зарисованы объекты, которые нельзя увидеть иначе, чем с высоты многих десятков футов? Летать, Джек, понимаешь? Летать как орлы, как чайки, как альбатросы, которые проводят над морем всю жизнь.

Над горизонтом объявились первые лучи утреннего солнца. Капитан Джек Воробей поднял взгляд от карты и обнаружил, что снова остался один на палубе.

— Я с этим разберусь, — пробормотал он. — Еще надо узнать, что за штука эта самая Книга правды.

1) Ступенчатая пирамида в Саккаре — древнейшее из сохранившихся в мире крупных каменных зданий. Построено зодчим Имхотепом в Саккаре для погребения фараона Джосера ок. 2650 года до н. э.

Вернуться к тексту

2) Лакандоны — народ группы майа, живут на юго-востоке Мексики

Вернуться к тексту

— Пираты! Пираты!

Многоголосый крик заполнил палубу. Моряки сбегались к левому борту посмотреть на корабль, который приближался с севера. Джек и Гиббс шустро вскочили с палубы, которую, как обычно, драили.

— Может мне кто-нибудь одолжить подзорную трубу, — воззвал Джек. — Подзорную трубу, пожалуйста!

— Вот, капитан, — подал ему свою трубу Гиббс.

— Эти слова терзают мне сердце, но — не зовите меня так громко капитаном, — попросил Джек. — Капитаны на торговых судах чувствительны к таким вещам. Ну, и что у нас тут? Скорее всего, это вообще не пираты, местный сброд пуглив до ужаса, и стоит над морем появиться мачте, как… а-я-яй.

— Что вы видите, капи… сэр?

— Это пираты. Так. Это «Морские сливки».

— Капитан Клаптон?

— Да, этот. Довольно жуткая личность, мистер Гиббс. Страдает навязчивой идеей, что якобы умеет играть на гитаре, и во время атаки всегда стоит на мостике и колотит по струнам, как прачка по стиральной доске, видимо, в отчаянной попытке соригинальничать. Однако, к его чести стоит заметить, что он хотя бы не держит никаких мерзких обезьян или болтливых попугаев. С таким человеком можно договориться.

Джек опустил подзорную трубу и обернулся к столпившемуся у борта экипажу.

— Эй! Джентльмены! — попытался он привлечь всеобщее внимание. — Без паники! Слышите, не бойтесь! К вашему счастью, на палубе прославленный морской волк Джек Воробей! Можете быть уверены, ситуация полностью под контролем.

Средиземноморский порт Оран. Невольничий рынок.

— Здоровый белый мужчина! — орал Клаптон, капитан пиратской шхуны «Морские сливки». — В самом расцвете лет! Все пальцы, оба глаза и большинство зубов на своем месте! Подходит для тяжелого труда в городе и деревне!

— Ты не упомянул о моих интеллектуальных способностях, — процедил уголком губ Джек Воробей, который стоял перед ним связанный и выставленный напоказ перед всем базаром.

— Заткнись, — посоветовал ему Клаптон. — За такого отличного раба я не могу взять меньше сорока ливров!

— Ну понятно, и я знаю, почему, — с кислым видом пробормотал Джек Гиббсу, который стоял рядом, тоже связанный. — Я должен ему тридцать.

— Я учел инфляцию, — заметил Клаптон.

На деревянный помост взошла молодая красивая женщина со смуглым лицом и волосами цвета воронова крыла. Взгляд ее больших черных глаз вонзился в капитана Джека, и тот спал с лица.

— Я все могу объяснить, — пробормотал Джек. — Я был…

Женщина влепила ему такую пощечину, что он крутанулся на девяносто градусов, но настойчиво продолжил:

— Согласен, каюсь, я этого заслуживаю. Но послушай, Джамала, я не виноват. Я собирался примчаться сразу, как выдастся свободная минутка, но знаешь, как оно бывает: меня прокляли, я стал богом, потом меня сожрал Кракен, я некоторое время провел в посмертии, и все такое…

Женщина не сочла его достойным дальнейшего внимания и пошла по ступенькам вниз.

— Джамала! Не хочешь меня купить? Не пожалеешь, это выгодное предложение! Добавим Гиббса, как подарок от фирмы. Тебе не нужен евнух? Эй!.. Ну и ладно, ну и иди себе.

— Евнуха? — процедил сквозь зубы Гиббс.

— Не будьте таким эгоистом, мистер Гиббс! — прикрикнул Джек. — И сделайте приятное лицо, чтоб мистер Клаптон мог продать нас повыгоднее.

Он повернулся к Клаптону.

— Хорошо, раз уж обстоятельства вынуждают меня быть искренним в своих же интересах, я кое-что тебе открою. Компас, который ты любезно взял на хранение, когда пустил ко дну «Бегущего за ветром», не обычный.

— Я заметил. Он не работает.

— О, нет! Он создан в Эльдорадо. Всегда указывает в направлении величайшего богатства. Если ты его сейчас используешь, он укажет тебе на покупателя, который сможет отвалить за нас хорошую сумму, даже если сам ты никогда не распознал бы в нем богатого человека.

— Воробей, — укоризненно сказал Клаптон. — Ты вечно заливаешь, аж пена на губах выступает. Как я могу поверить, что ты и в этот раз не водишь меня за нос?

— Не верь. Можешь получить за меня сорок ливров. Или сто. А можешь не получить ничего, если я решу притвориться слюнявым идиотом, одержимым малярией и подагрой, что я смогу сделать без малейшего затруднения.

— Этому я как раз верю, — почесал нос Клаптон. — Ладно, попробую. Терять мне нечего.

— Правильно. Можешь себя поздравить с верным выбором. Но он работает, когда именно я держу его в руке. Понимаешь, ты его у меня отобрал, а компас служит только тому, кто приобрел его честным образом. Почему, думаешь ты, все вылазки в Эльдорадо заканчивались так трагично?

— Честным образом? Ты?!

— И на старуху бывает проруха, — заявил Джек. — Мне очень жаль, но если компасом воспользуется кто-то, кто получил его нечестно, попадет в беду. Ты должен дать его в мои руки, пойми, это для нашего же общего блага.

Капитан Клаптон посмотрел на Джека с большим сомнением, но наконец кивнул, сунул руку в карман кафтана и вытащил компас Джека. Он сунул компас в связанные руки Джека, рассудив, что ничего от этого не потеряет.

Стрелка компаса задрожала и заметалась в направлении стоявшей перед помостом толпы.

Египет, Египет, повторял мысленно Джек, мне нужен кто-то, кто направляется в Египет. Стрелка, постепенно замедлив движение, остановилась, указывая в сторону одного из купцов, большого толстого мужчины в тюрбане и с золотыми серьгами.

— Этого, выбери этого, — воскликнул Джек, который стоял у купца за спиной и пытался привлечь внимание Джека, стоящего на помосте. — Именно он нам и нужен. Посмотри на его пузо, он точно как сыр в масле катается.

Капитан Клаптон нагнулся и посмотрел на компас в руках Джека.

— Это торговец вином, — тихо сказал он. — Ты уверен, что твои вымоченные в роме мозги не подразумевают под «богатством» бухло?

— Посоветуй ему думать головой, если он еще на это способен, — шепнул третий Джек, который стоял рядом с Джеком-с-компасом. — В подпольной торговле вином крутятся огромные деньги.

Сделка состоялась, и Клаптон, после ритуального яростного торга, выручил за Джека шестьдесят ливров. Это было явно больше того, на что он рассчитывал.

— Добавь Гиббса, с тебя не убудет, — уговаривал Клаптона Джек, пока телохранитель развязывал ему ноги.

— Об этом мы не договаривались, — решительно возразил Клаптон. — За толстяка выручу еще пару монет. И компас я тоже себе оставлю.

Джек скривился.

— Клаптон, ты меня вообще слушал? Я ясно сказал, что он служит только тому, кому достался по-честному. Если ты его украдешь, он приведет тебя разве что в могилу. Во сколько ты оцениваешь Гиббса?

— Думаю, не слишком переборчивый купец даст за него ливров двадцать пять-тридцать.

— Договорились. Давай пятьдесят и забирай Гиббса и компас, — предложил Джек. Гиббс закатил глаза.

— Пятьдесят? Ты умом тронулся? Мне за тебя только что дали шестьдесят.

— Да. Но! — Джек поднял связанные руки и многозначительно выставил указательный палец, — Меня и Гиббса ты захватил без всяких трат, наварился на грузе с «Бегущего за ветром», и только потому, что я вовремя прибегнул к праву parlai, ты можешь сейчас нас продать.⁽¹⁾ Ты даешь мне полтинник, спускаешь Гиббса за тридцать и имеешь сорок ливров чистой выгоды и — заметь — честно приобретенный компас, который приведет тебя к богатству. Улавливаешь?

Клаптон попытался собраться с мыслями. Это была самая несносная черта Джека: он мог уговорить торнадо начать вращаться в другую сторону, причем в его безумной, искаженной и злоехидной логике не было ни одного слабого места. И, скорее всего, он не врал, ведь компас действительно указал на богатейшего купца. Так что они ударили по рукам.

Клаптон отвернулся к своему сундучку и потихоньку, чтоб никто не видел, где спрятан ключ, открыл его. Он не мог избавиться от ощущения, что выставляет себя полным идиотом. Кто когда видел, чтоб хозяин платил собственному рабу процент с продажи?

— Пожалуйста, изобразите немного скорби, мистер Гиббс! — прошипел Джек штурману. — Ваш лучший друг только что продал вас по дешевке, кажется, вы могли бы выдавить хоть одну слезинку!

Так что, пока телохранитель вел Джека к его новому хозяину, Гиббс сделал сокрушенное лицо и для верности пару раз шмыгнул носом.

— Клаптон! Запомни этот день, когда ты чуть не продал в рабство капитана Джек Воробья! — крикнул Джек, прежде чем его поглотила оранская толпа. — И еще кое-что. Мой папа играет на гитаре лучше тебя!

Пустыня

— Скажи мне, эфенди Воробей, какие чары напустил ты на эту красавицу? — спросил Абу-Наджиб ибн Умайя аль-Ваххаб, подпольный торговец вином и другим товаром, который последователи Пророка, возможно, не одобрили бы. — Я внимательно смотрел. На торгу она влепила тебе такую пощечину, которая и верблюда свалила бы с ног. Верно, когда-то ты опечалил ее сердце, да?

— Ну, точнее сказать… — начал было объяснять Джек, но Абу Наджиф остановил его взмахом руки.

— Не хочу ничего знать. Но потом, когда мои слуги уводили тебя с базара, ты подошел к этой женщине, сунул ей в руки кошель и попросил «купить Гиббса и подержать его у себя». Она была словно околдована и не смогла тебе отказать. Я в женщинах разбираюсь, эфенди Воробей, у меня их полдюжины. Лучший товар, некоторые из Багдада, одна даже из Праги. Но я не понимаю, каким колдовством ты владеешь?

— Нет ничего проще при должной сноровке, — ответил Джек, пытаясь занять какую-нибудь функциональную позу на спине дромадера. — Дело в том, чтоб в строго отмеренных дозах подпустить раскаяния и самоуверенности, и не забывай, эфенди, что в ту минуту я держал в руке деньги. Но главное — в нужный момент чуток, самую капельку дернуть левым углом губ. Не каждый даже заметит, но это творит чудеса…

— Кажется, ты премудрый человек и я не прогадал с покупкой, эфенди Воробей, — восхищенно воскликнул Абу Наджиб.

— Дело практики, — скромно ответил Джек. Он знал, что в отличие от Карибского моря, здесь людей покупают не только для тяжелого физического труда, но престижно также иметь рабов образованных, красивых и вообще чем-то выходящих из ряда вон.

— Возможно, тебя здесь оставят на племя, — заметил второй Джек, едущий слева на белом верблюде. Он был покрыт ровным загаром и богато одет в шелка. — Как тебе? Валяться на подушках, попивать шербет, закусывая инжиром и маслинами, и раз в день…

— Нет времени на эти глупости, — перебил его третий Джек, шагающий справа от дромадера. — Мы ищем пирамиду Имхотепа, Книгу правды и Лицо бога-шакала! И о Гиббсе не забывай. К тому же… посмотри.

Джек взглянул на горизонт, где стояло марево в пустынной жаре. И увидел…

— Это «Жемчужина», — выдохнул он. В красноватом небе появился корабль с черными парусами. Словно огромный призрак он парил над песчаными дюнами и прокладывал себе путь через кроваво-красные облака над горизонтом, волнующиеся вокруг его кормы.

— Летучий корабль. Лететь над морем, подобно альбатросу…

— Тебе не дурно, эфенди? — голос Абу Наджиба развеял чары. — В пустыне человек должен беречься. Здесь живут джинны — позабытые древние божки, которые питаются человеческой верой и воображением. Это повелители мух и владыки болезней. Здесь у них мало добычи, поэтому они изо всех сил стараются уловить твою душу и одурманить ее образами того, что тебе дорого.

— Я уверен, что они прямо кишат вокруг, — проворчал главный погонщик верблюдов Хасан. — Мы сбились с пути, эфенди, клянусь бородой пророка. Пустыня подобна коварной женщине — заманивает мужчину в свои объятия, чтоб он потерял голову и не вернулся домой. Пустыня хочет пожрать наши души.

— Мы превратимся в очередной призрачный караван, бредущий по небу, — зловеще добавил погонщик Мансур. — Не зря в небе пустыни владычествует фея Моргана, преданная любовница, которая мстит каждому мужчине и насылает на него обманчивые видения, чтоб его кости навсегда поглотил песок.

Слуги начали испуганно озираться и, презрев предупреждение пророка не искать помощи у фальшивых идолов, судорожно хвататься за костяные талисманы, скрытые под одеждой на груди. Над их головами пылал огненный шар, под жгучими лучами которого все превращалось в сухую пыль.

Джек вспомнил Калипсо, богиню моря, несчастную любовницу, злоба которой восставала ревущими штормами. Море, единственная настоящая любовь Джека. В конце концов, у него немало сходства с пустыней.

— Бесконечная монотонность от одного края неба до другого, — поддакнул Джек слева.

Послышалось очень тихое шуршание, будто песок начал медленно сыпаться.

— А пустынные дюны это неподвижное подобие морских волн. Но и они движутся, как волны, только медленнее. А верблюдов, Джек, здесь называют кораблями пустыни, — оглянулся Джек, ведущий дромадера за вожжи. — Такие несхожие во всем и притом такие одинаковые. И обоими правят несчастные женщины, вечно льющие слезы.

— Секундочку! — рявкнул Джек и сам чуть не свалился с верблюда. Он устроился понадежнее и указал на сверкающее украшение на тюрбане Абу Наджиба: — Вот это стеклышко!

— Что? — удивился купец. — Это драгоценный камень из Багдада.

— И он будет эффектно украшать твой высохший скелет, эфенди, если ты мне его сейчас не одолжишь, — пообещал Джек. Абу Наджиб нерешительно подал ему прозрачный камень насыщенного синего цвета. Опытный взгляд Джека мгновенно распознал подделку, но он не счел нужным заводить об этом разговор. Поднес камень к глазу и посмотрел сквозь него на пустыню.

Да. Теперь это действительно выглядело как море. Как море перед бурей. Он огляделся и сзади увидел большие треугольные плавники, с тихим шелестом разрезающие песок и направляющиеся к каравану. И здесь акулы? Скорее всего, джинны, о которых говорил Абу Наджиф… Джин бы тоже подошел, раз уж нет рома… Эй, опомнись, отвлекись от выпивки и ищи путь.

Капитан Джек Воробей смотрел на море сквозь синее стекло. И теперь, разумеется, все пошло как по маслу. Краем глаза он прикинул положение солнца, облизал палец и поднял его, определяя несуществующий ветер. Море, любовь его, поприветствовало его и указало ему путь.

— Команда, на палубу! Мистер Хасан, кливер по ветру! Развернуть рею! Мистер Мансур, к штурвалу!

Хасан и Мансур недоуменно переглянулись.

— Туда, — махнул рукой Джек. — все время прямо по курсу. Как увидим чаек — суша близко. Остерегайтесь утесов и отмелей .А теперь, мистер Наджиб, поднять якорь, отходим! Подать мне ром!

1) Правило переговоров («parlai» в среднеанглийском, — переговоры или обсуждение между двумя сторонами, особенно в военных ситуациях, во время которых противник не может причинить никакого вреда), применялось Элизабет Суонн в фильме «Пираты Карибского моря: Проклятие «Чёрной жемчужины».

Вернуться к тексту