Нормальность (гет)

После войны магическая Британия возрождалась. Медленно, по кусочкам или даже по песчинкам, но всё возвращалось на прежние места. Ну, или не совсем — ведь многое менялось. Для тех, кто прогуливался по Косой Аллее каждый день, изменения проходили незаметно, постепенно. Но те, кто заглядывал сюда раз в месяц, а то и реже, не уставали дивиться переменам.

К сожалению или к счастью, Люциус Малфой пропустил все этапы преображения магической части Лондона. Когда он впервые после трёхлетнего перерыва прошёл через кирпичную стену, отделяющую нормальный, волшебный мир от мира маггловского, то поначалу был обескуражен. Казалось, даже камни, которыми была вымощена дорога аллеи, сменились на новые. Но главное — это атмосфера. Вовсе не новая, но и совсем не та, что царила здесь три года назад. Наоборот: дух этого места словно переместился из более далёкого прошлого — из времён молодости Люциуса, из тех деньков, когда он был почти счастлив. Или, по крайней мере, верил, что ещё почувствует вкус истинного счастья в этой жизни.

Люциус сделал лишь несколько шагов по улице, как в нос ему ударил запах каких-то пряностей из ближайшей лавочки. Такого здесь раньше не бывало… Ещё десяток шагов — и послышалось уханье сов. Что ж, это, наоборот, неизменно. Несколько кафе и магазинов с новыми вывесками и фасадами, но со старыми названиями (и, видимо, владельцами), несколько знакомых лиц в толпе, несколько скупых приветствий, несколько осуждающих взглядов…

А в конце улицы располагалось что-то совершенно новое. Здание круглой формы, название которого («В гостях у Луны») неизвестный мастер выложил сияющими звёздочками. Люциус заинтересовался и заглянул внутрь. Народу за столиками хватало, но занять удобную позицию в самом углу зала всё же удалось. В этом укромном месте Люциус собирался провести ближайший час за чтением свежей прессы и за обдумыванием каждого из своих следующих шагов. Он уже достал свежий выпуск «Ежедневного Пророка», который взял у стойки на входе, заказал кофе и настроился на нужный лад, как планы его нарушил шум за соседним столиком.

Люциус оглянулся − и увидел Гарри Поттера собственной персоной. Рядом сидела Гермиона Грейнджер, которую узнать оказалось не так просто. Пожалуй, если бы не соседство с самым популярным магом всей Британии, Люциус и не понял бы, что это та самая девчонка, которая училась вместе с его сыном. Но после того, как пригляделся − сомнений и след простыл. Всё тот же чуть вздёрнутый нос с небольшой россыпью веснушек, всё те же непокорные кудри, а главное − всё тот же голос, те же интонации. Он хорошо запомнил этот командно-дружелюбный тон − так Грейнджер говорила, выступая на суде. В тот день, когда Люциуса вынудили покинуть магический мир на долгих три года. Сейчас девчонка (или уже молодая женщина?) говорила в той же манере − видимо, отчитывала Поттера за что-то.

Но главной «достопримечательностью» за их столиком стала маленькая девочка. На вид ей было года два, не больше. Сидела смирно, ковыряясь ложечкой в вазочке с мороженым, и в разговоры взрослых не вникала. Примечательным в малышке оказалось лишь то, что она, скорее всего, была дочерью Поттера и Грейнджер. Потому что выглядела в точности как мать, только волосы чуть темнее − очевидно, в отца.

Люциус вмиг забыл, зачем взял газету, забыл о медленно остывающем кофе... Сидел и прислушивался к разговору, из которого, правда, не удалось вычленить ровным счётом ничего полезного. Что-то про соседей, про родителей, про ремонт в детской... Обычные бытовые мелочи, которые наскучили даже Люциусу. А ведь он слишком долго был лишён хоть какого-то общения с волшебниками.

Но вскоре Поттер ушёл, и Грейнджер с ребёнком остались вдвоём. И у них появилась возможность глазеть по сторонам и изучать соседние столики. Так здесь делали все: магический мир всегда был слишком тесен. Если ты не враг общества номер один, то обязательно найдёшь себе собеседника даже в разгар рабочего дня. Оглянись по сторонам: тут бывший одноклассник, тут коллега из Министерства, тут дальний родственник, а тут...

− Мистер Малфой? − Грейнджер окликнула его. Голос звучал так, будто она рада встрече. Улыбка дополняла картину.

− Мисс Грейнджер, − Люциус кивнул, поздно сообразив, что фамилия, должно быть, уже другая. Хотел быстро прикрыться газетой, чтобы не стать участником неловкой беседы, но не успел.

− Составите нам компанию? − она указала на свободное кресло, где пару минут назад сидел Поттер. Потом перевела взгляд на ребёнка: − А это моя дочь. Роза. Я совсем недавно начала знакомить её с волшебным миром, так что для неё здесь всё в новинку... Роза, милая, это мистер Малфой. Он очень сильный волшебник.

Девочка робко поздоровалась и ещё более робко протянула свою маленькую ручку для рукопожатия.

− Я тоже… волшебница! − сказала более смело, пусть и далеко не идеально выговаривая слова. Вероятно, храбрости ей добавила подбадривающая улыбка Люциуса и то, что он устроился рядом. Дети, на уровне подсознания, больше доверяют тем, кого родители подпустили близко. Ребёнок рассуждает так: раз мама разговаривает с этим незнакомцем, то и я могу. Раз мама разрешила ему сесть рядом, выходит, я могу потрогать пуговицы на его мантии. И плевать, что этот незнакомец − бывший Пожиратель Смерти.

− Да, колдовать Роза научилась раньше, чем ползать. Постоянно игрушки летали по комнате... Да до сих пор летают, приходится шифроваться от соседей… Мы ведь живём в маггловском районе.

− Неудивительно, что у вас способная дочь, при таких-то родителях. Ещё неизвестно, кто более талантлив: вы или мистер Поттер.

− Что?.. — Грейнджер выглядела озадаченной, но быстро поняла, что к чему. − Ой, нет, что вы! Гарри просто... Отец Розы − маггл.

− О-о, − Люциус пожалел, что заговорил об этом, хотя любопытство всё усиливалось. − Так вы теперь миссис… кто?

− Я снова мисс Грейнджер, − ответила моментально, ничуть не смутившись. Осторожно глянув на дочь, слишком увлечённую каким-то плюшевым зверем, чтобы обращать внимание на что-то ещё, добавила: − Брак с Дэвидом оказался не самой удачной затеей. Из этого не вышло ничего хорошего… Если не считать Розу, конечно.

− Такое случается. Я ведь тоже разведён.

− Вы продержались дольше.

− Это не соревнование, мисс Грейнджер.

Девчонка отвела взгляд. Да, несмотря на то, что она уже успела стать и женой, и матерью, Люциусу хотелось называть её девчонкой. Будучи старше её раза в два, он считал, что имеет на это право. Разумеется, не вслух.

− Я читала ваше интервью. Получилось... интересно. У вас и правда ресторанный бизнес в Лондоне? Так необычно.

− По-вашему, мне стоило заняться организацией по работе наёмных убийц, чтобы не вызвать ни у кого удивления?

− Нет, я не об этом... − девчонка снова умолкла.

Люциус так и не успел открыть интервью, что дал Скитер для «Пророка». Журналистка убедила его, что объёмная публикация поможет ему быстрее вернуться в магический мир. Мол, благодаря растиражированной жизненной истории его быстрее примут обратно. А Люциусу было нечего терять. И было, что рассказать. Поэтому он и рискнул, без купюр поведав о своей жизни среди магглов. Как он поначалу не выходил из квартиры, общаясь только с курьерами. Как потихоньку начал осваиваться. Как первый раз завёл диалог с незнакомцем. Как понял, что на магглах можно и подзаработать. Но главное в его деле было, конечно, то, что время за работой пролетало быстрее. Если первые полгода тянулись мучительно долго, то оставшиеся дни пронеслись быстрее гиппогрифа.

− Я тоже жила среди магглов долгое время, − снова заговорила Грейнджер.

− Это ни для кого не секрет. Все знают, что вы магглорождённая.

− Я имею в виду, что жила среди магглов после войны. С Дэвидом, моим мужем. Моим бывшим мужем...

* * *

После войны Гермиона не могла думать ни о чём и ни о ком, кроме своих родителей. Ей довольно быстро удалось вернуть им воспоминания и убедить их вернуться в Англию. Но вот убедить родителей в том, что их «ссылка» в Австралию и модификация памяти были действительно необходимы, оказалось не так-то просто.

Родители сразу поставили несколько условий. Отец настаивал, чтобы Гермиона переехала к ним, в пригород, где провела детство, и отказать ему было попросту невозможно. А мать сразу попыталась найти ей нормального жениха. Нормального — значит маггла. На эту роль подошёл Дэвид, который жил неподалёку и знал Гермиону с самого детства. От безысходности их общение возобновилось, и даже завязался какой-никакой роман. Родители торопили со свадьбой, Дэвид не возражал, а Гермиона смирилась. Она даже согласилась на белое платье с фатой, с условием, что сможет пригласить на торжество друзей.

Родители были категорически против любого контакта Гермионы с магическим миром, ей оставалось только посылать сов с письмами да ждать ответа. Но на свадьбу прибыли все её близкие друзья, которые, надо отдать им должное, вели себя совершенно нормально. И подарили совершенно нормальные подарки — вроде набора кастрюль или огромного чайного сервиза. Всё складывалось настолько нормально, что Гермиона почти начала верить, что так и должно быть. Они с Дэвидом переехали в небольшую квартирку неподалёку от родительского дома, часто их навещали, устраивали семейные ужины… Словом, жили самой обычной жизнью. Маггловской.

Конечно, Дэвид знал о том, что Гермиона волшебница. Она даже демонстрировала ему пару-тройку простеньких заклинаний. Но в быту чарами почти не пользовалась − разве что когда оставалась дома одна. Между Гермионой, её родителями и мужем было заключено негласное соглашение: они все знали, что в их семье есть волшебница, но делали вид, что это не так. Игнорировали это как могли. В те дни, когда Гермиона тратила часы на домашнюю работу, с которой палочка расправилась бы за пару минут, мысли становились тяжёлыми и тягучими, неприятно-липкими. Гермиона вспоминала рассказы Гарри о Дурслях и находила сходство, но быстро выбрасывала это из головы. Она чувствовала себя слишком виноватой перед родителями и слишком хотела загладить вину, поэтому и соглашалась на все их условия.

Неприятности начались после того, как Гермиона забеременела. Точнее, после появления малышки на свет. Роза и правда начала колдовать слишком рано, хотя изначально Гермиона даже не была уверена, что её дочь станет достаточно сильной волшебницей. Всё-таки отец − маггл, мать − далеко не чистокровная... Но факты наглядно говорили об обратном.

Поначалу Гермионе с переменным успехом удавалось скрывать магические способности Розы, но надолго этой ловкости не хватило. Дэвид порой оставался с дочерью один на один, и вскоре стало очевидным: он боится её. Когда она левитировала предметы и включала стереосистему − это было ещё ничего. Но как-то раз, пока Гермиона возилась на кухне, малышка подпалила свою плюшевую игрушку и отбросила её к дальней стене. Дэвид быстро затушил огонь, а вечером у них с Гермионой состоялся серьёзный разговор.

− Ты понимаешь, что это ненормально? Мог случиться пожар! — резонно возмущался он.

− Но ведь не случился...

− Гермиона, у меня нет возможности позвать к нам гостей! Потому что Роза может в любой момент что-нибудь учудить! А ей ведь только год!

− Хорошо, я поставлю в её комнате ограничивающие чары...

− Ты собираешься ещё колдовать?

− Да, поставлю блок на магию, пока она маленькая и не контролирует свои силы. Когда подрастёт − я ей объясню, что к чему. А потом она поступит в Хогвартс и получит хорошее образование.

− Ты же говорила, что согласна жить без магии.

− Да, − Гермиона кивнула. − Но я не собираюсь ограничивать своего ребёнка. Ты что? Все волшебники должны учиться в магических школах, иначе…

− Я не хочу иметь с этим ничего общего! — Дэвид даже не дал ей договорить. Резкая фраза больно кольнула, но Гермиона не хотела ругаться. Если не ради себя и не ради мужа, то… Да, ради родителей.

− Хорошо, − сказала тихо, но твёрдо.

− Что значит «хорошо»?

− Ты можешь не участвовать. Мы с Розой будем жить отдельно.

− Я на такое не соглашался, − Дэвид замотал головой, как будто это могло на что-то повлиять. − Я люблю тебя, Гермиона! И люблю Розу!

− Будь это правдой, данного разговора бы не состоялось.

− Ты что, не любишь меня?

− Я не знаю, Дэвид, − призналась Гермиона. − Но сейчас я поняла, что для меня важнее всего моя дочь, а не наш брак.

После той ссоры они предприняли попытку существовать на одной территории, но через месяц всё-таки развелись. Гермиона тогда очень хотела вернуться в магический мир, но родители предложили пожить у них. Она не стала отказываться. Тем более, что сейчас настал их черёд чувствовать вину. Для всех было очевидно, что только по их настоянию Гермиона ввязалась в отношения с Дэвидом. Гермионе был всего двадцать один год, а она уже пережила неудачный брак. С другой стороны, она вовсе не считала себя несчастной − слишком уж её радовала малышка. А ещё после развода родители резко смягчились. Часто оставались с Розой, а Гермиона теперь могла видеться с друзьями. Она не стремилась устроиться на работу в Министерство или переехать куда-нибудь в Хогсмид. Но для неё важна была сама возможность поступить так, не сделав никому больно. Родители теперь относились спокойно и к волшебству в доме, и к самым разным гостям − ко всему ненормальному.

Когда Роза достаточно подросла, Гермиона решилась вывести её «в свет». Девочке исполнилось всего два годика, но она уже всё понимала и больше всего любила гулять по Косой Аллее. Там Гермиона всегда находила, с кем поболтать, хоть и с неохотой рассказывала знакомым о муже. Но все видели девочку и задавали вопросы, так что врать или молчать было бы глупо. Встреча с Люциусом Малфоем стала одной из множества в длинной череде подобных ей. Но в то же время и отличалась: Гермиону заинтересовало, что Малфой, как и она сама, долгое время находился в изоляции от волшебного мира.

− Почему вы жили среди магглов? — поинтересовался Малфой. Об этом спрашивали все, кто встречал её впервые после долгого перерыва. Гермиона научилась парировать, не чувствуя себя чрезмерно скрытной.

− Так было нужно.

− А теперь? — не унимался Малфой.

− Теперь Роза подросла, поэтому я выбираюсь сюда как можно чаще. Мы гуляем, знакомимся с людьми, смотрим на волшебных зверушек и всё такое… Да, милая? На птичек, конечно… — Гермиона порой сама не замечала, как увлекалась разговором с Розой. Та пока ещё не стала полноценной собеседницей, вообще не отличалась болтливостью, но чтобы понять малышку — хватало и пары слов. − Конечно, совы просто чудесные… Да, магические книжки с картинками лучше обычных… Мы обязательно обставим дом «волшебными штучками»… Ну, когда он у нас появится…

− Вы ещё не переехали? — Малфой слушал слишком внимательно. Куда внимательнее, чем прочие. Гермиона из-за этого даже забеспокоилась — не сболтнула ли она лишнего?

− Я живу с родителями. Они помогают с Розой.

− Занимаетесь только ребёнком?

− Я два года заочно училась по направлению «Трансфигурация», уже получила диплом. Иногда пишу научные статьи в несколько журналов, не более. Пока Роза не подрастёт, не могу позволить себе больше. Думаю, это правильно...

* * *

Люциус всё чаще встречал Грейнджер с дочерью на Косой Аллее. Видимо, они оба полюбили гулять здесь. Вернее, они трое. Сначала обходились сухими приветствиями, потом − более тёплыми. А в один из дней Люциус просто пересел к ним за столик и сам завязал разговор. Так случилось и в следующий раз, а потом ещё и ещё. Когда Люциус заходил в то самое кафе «В гостях у Луны» (как выяснилось, хозяйничала в нём подруга Грейнджер) и не видел там свою привычную компанию, то надолго и не задерживался.

После возвращения в магический мир Люциус решил оставить мэнор Драко и Нарциссе, а себе купил небольшой (по малфоевским меркам) домик неподалёку от Лондона. Жил один, не считая пары эльфов, которые занимались хозяйством. К отсутствию соседей успел привыкнуть за последние годы, а потому чувствовал себя вполне комфортно. Обычно в послеобеденное время, если было настроение, перемещался по каминной сети в Дырявый котёл, а оттуда уже направлялся на Косую Аллею.

− Мистер Малфой, почему я вижу вас чаще, чем своих друзей? − спросила как-то Грейнджер шутливым тоном, когда он в очередной раз подсел за столик к ним с Розой. − Признайтесь, вы за мной следите?

− А может, это вы за мной? − в той же манере ответил Люциус.

− Но я пришла сюда раньше!

− Убеждайте меня в этом сколько хотите… Но я наслышан о ваших приключениях с Маховиком времени.

Тут девчонка рассмеялась и тихонько принялась объяснять дочери, что же это такое − Маховик времени. Малышка слушала увлечённо, с серьёзным видом. И кивала после каждой фразы, хотя вряд ли могла в таком возрасте понять все объяснения.

− Вы могли бы преподавать, − озвучил Люциус мысль, которая давно крутилась у него в голове.

− Да, Минерва предлагала, но у меня ребёнок... — Грейнджер бросила ласковый взгляд на дочь и продолжила: − Роза ещё слишком маленькая, чтобы жить в школе. Может, когда-нибудь я и задумаюсь об этом всерьёз… Но не раньше, чем через пару лет.

− Трансфигурация?

− Знаю-знаю, это очень почётно, что Минерва доверяет мне свой предмет...

− Это почти так же почётно, как если бы вы доверили кому-то свою дочь хотя бы на день.

− Я оставляю её с родителями, когда мне хочется побыть одной.

− Что, обязательно одной?

− Я вас не поняла…

− Мы могли бы поужинать вместе.

− С вами? — спросила так, словно он предложил ей не ужин, а кругосветное путешествие или что похуже.

− Верно, − Люциус лениво кивнул. Не хотел, чтобы Грейнджер поняла, что он не так уж и уверен в себе, и что её изумлённое «с вами?» его задело.

− Извините, я просто... Меня давно никто никуда не приглашал. Я растерялась.

− У вас ещё есть шанс согласиться. Так что?

− Да, конечно. Я буду рада.

* * *

Гермиона настояла на маггловском ресторанчике с греческой кухней. При других обстоятельствах она согласилась бы на любой вариант, так как не была прихотлива ни в еде, ни в обслуживании… Но в случае с Люциусом Малфоем ей хотелось проверить, примет ли он её условия или начнёт диктовать свои. Он принял, и Гермиона спокойно выдохнула. После той истории с родителями и Дэвидом она стала гораздо больше ценить личную свободу.

В ресторан Гермиона пришла вовремя, на пару минут раньше назначенного времени. Малфой уже был на месте и встретил её приветственной, едва различимой на спокойном лице улыбкой.

− Вы нервничаете, − сказал вместо комплимента или приветствия, как только Гермиона утроилась напротив. Именно сказал — не спросил.

− Немного. Я давно не ходила на свидания. А если честно — то практически вообще не ходила.

− Но нервничаете вы не только из-за этого, − опять утвердительная интонация. Малфой говорил чуть хриплым, но не слишком низким голосом. Что одновременно и успокаивало, и обостряло переживания.

− Наверное… − призналась Гермиона, осознавая, что отступать некуда, что её давно уже раскусили. − Просто мне кажется, что это не совсем нормально… Понимаете? Мы с вами…

− А что, по-вашему, нормально? Вы и маггл, который сбежал от вас при первых трудностях?

Гермиона не знала, что на это ответить. Она просто сделала вид, что еда в тарелке интересует её больше продолжения беседы. И, нанизывая на вилку очередную партию салата, надеялась, что Малфой придумает, как возродить разговор. Или ещё лучше — найдёт тему поинтереснее и попроще.

− Вы чудесно выглядите, − сказал он наконец.

− Спасибо, − Гермиона смутилась, неловко поправляя воротничок нового платья и радуясь, что остановила свой выбор именно на нём, а не на чём-то более откровенном. − Вы тоже. Вам очень идёт такая одежда… маггловская.

− Трудно было привыкнуть. После мантий что ни надень − всё кажется слишком… неподходящим.

− А женщины?

− Простите?

− У вас были маггловские женщины? — спросила, сама не веря, что решилась на такой вопрос. В разговорах о личном Гермиона обычно предпочитала отмалчиваться, а то и вовсе смущаться и капитулировать, быстро меняя тему.

− А у вас были мужчины-волшебники?

− Я первая спросила.

− Да, у меня были любовницы-магглы, − признался Малфой без капли смущения. − Я жил среди простецов три года, а не месяц.

− А у меня не было. Совсем никого, кроме Дэвида, − откровение в ответ на откровение далось проще. Гермиона словно вернула Малфою долг, а вовсе не обнажила душу.

− Плохая выборка. Давно пора увеличить обхват хотя бы до двух мужчин.

− Вы предлагаете свою кандидатуру?

− Допустим.

− У меня есть ребёнок, − Гермиона сказала об этом так, словно ей только предложили не секс, а замужество. Понимала, что наличие Розы вряд ли может помешать, но чувство внутреннего противоречия хотело «поставить блок». Небольшую преграду, которая просто проверит силу намерений.

− У меня тоже, мисс Грейнджер.

Гермиона улыбнулась. Разговаривая с Малфоем, она не вспоминала ни о его возрасте, ни о его взрослом сыне. И не хотела, чтобы он напоминал. Но в данном случае эта фраза сняла «блок».

− Называйте меня по имени.

− И ты меня тоже... Гермиона.

Она осталась ночевать у Люциуса. Правда, не в этот день, а через несколько свиданий. А потом это вошло в привычку. Родители Гермионы не возражали, когда Роза оставалась под их присмотром до самого утра. В конце концов, Гермионе нужно было как-то налаживать личную жизнь. В её возрасте свершено нормально пропадать по ночам и засыпать, устроив голову на уютном мужском плече. А через несколько месяцев после первого свидания Гермиона, проснувшись, поинтересовалась как можно более будничным тоном:

− Ты свободен в эту субботу? У Розы будет день рождения. Уже три года.

− Конечно, я буду. Что лучше подарить малышке?

− Я купила подарок от нас обоих, − сказала и с опозданием поняла, как это звучит: будто они семейная пара. Общие подарки, сборища в гостиной… Немного помолчав, Гермиона добавила: − Только мы будем праздновать дома, вместе с родителями. Это ничего?

− Мне нужно будет замаскироваться? — по голосу было непонятно, шутит он или говорит всерьёз. Но Гермиона в любом случае не оценила бы юмора — слишком волновалась.

− Наоборот. Они давно хотят с тобой познакомиться…