Redivivus et ultor. Воскресший и мстящий (гет)

Жизнь никогда не оставляла ему второго шанса. Она ускользала, как горячий песок, обжигая пальцы, а он, стиснув зубы, продирался вперёд, мёртвой хваткой вгрызался в каждую крошечную возможность изменить свою судьбу. Та смеялась ему в лицо.

О, у неё было много масок! Обманчиво добродушного Дамблдора, надменного Абрахаса Малфоя, недоверчивых братьев Блэк…

«Mundus universus exercet histrioniam. Весь мир занимается лицедейством».

Они прятали жестокость за лаской, презирали, насмехались, таились в ожидании. Никто не сказал: “Вот моя рука, идём вместе”. Вечное одиночество и борьба за выживание. Детская злоба превратилась в навязчивую манию: схватить чёртовы маски за горло, показать, кто здесь истинный Лорд.

Волдеморт не щадил себя.

«In me omnis spes mini est. Вся моя надежда на самого себя».

Были бессонные ночи, каменный холод подземелий, кровавые язвы на руках после опытов с зельями и тёмной магией. Бомбёжки в Лондоне и дикий, животный ужас смерти. Грязный приют. Единственное близкое существо — Нагини.

У него почти получилось обмануть судьбу. Опущенные глаза чистокровных, тщательно скрытые ментальными щитами страх и досада услаждали взгляд. Как же, не распознали вовремя в оборванце властелина! Он не стал мстить, он был практичен и милосерден.

«Imperare sibi maximum imperium est. Владеть собой — наивысшая власть».

Он поверил, что вырвал у жизни шанс на перевоплощение. Больше никакого Тома Риддла. Только лорд Волдеморт, самый сильный маг Британии.

Но седой директор, холодно поблёскивая очками, снова швырнул его в грязь. Волдеморту не место среди учителей Хогвартса.

Потом было странное пророчество, непонятный мор среди родовитых семей — сильные волшебники погибали от странных болезней, наследники поспешно женились на магглах. Их выжигали с семейных гобеленов, семьи приходили в упадок. Его опора, его будущее вновь ускользало сквозь пальцы. Раскалённый песок времени оставлял ожоги на коже. Волдеморт не успевал.

А потом появилась она.

Ещё почти девчонка с непослушной копной каштановых волос и взрослым, усталым взглядом. Сильная магглорождённая волшебница. Она положила охранников-оборотней выбросом сырой магии и ворвалась в его кабинет. Что его удержало от ответной атаки, предчувствие? Интуиция? Словно судьба вдруг замедлила бег, давая ему фору — мизерная задержка, едва заметить, ухватить!

«Periculum in mora. Промедление опасно».

Девчонка показала ему свои воспоминания. О будущем. Хроноворот тускло блестел у неё на груди, бледные щёки посерели — игры со временем не проходят бесследно.

Гермиона Грейнджер.

Он поверил ей. И дело было вовсе не в ошмётках ментальных щитов, не в упорном желании убедить его в своей правоте. Нет. У него заледенели руки и перехватило дыхание, когда он осознал: Гермиона была настоящей. Никаких масок. Вся, как на ладони, от ореховых искр в карих глазах до странных слов:

— Вы — другой, милорд. Вы сильнее того безумца. С вами мой мир получит шанс выжить.

Одна фраза выбила почву из-под ног. Он так давно отучился ждать помощи или хотя бы поддержки, что едва не отказался.

«Facta sum potentiora verbis. Поступки сильнее слов».

Гермиона смотрела твёрдо, но в глазах кружились тёплые искры. Она доверчиво вытянула хроноворот, на миг опустила ресницы. Волдеморт проследил за тонкими пальцами, теребившими ворот блузы: нежная кожа груди, изящная линия шеи, пушистая прядь волос на плече… Он чувствовал, как замедляется время, застывая вокруг каплями прозрачного янтаря.

Впервые в жизни ему предлагали шанс всё изменить.

Бескорыстно.

Невозможно глупо.

Как в сказках, которых ему никто не читал…

— Есть ритуал, который уничтожит моего двойника из вашей реальности. Он исчезнет. Я займу его место,— бесстрастно, как и всегда, сказал Лорд. Только скулы отвердели, да напряглись плечи под зелёным шёлком мантии. В груди клокотало яростное торжество, и сдерживать его оказалось труднее, чем гнев.

Гермиона улыбнулась. Он чуть не вздрогнул, — такой восхищённой, сумасшедше искренней вышла эта улыбка.

— Вы научите меня?

— Идёмте, — Волдеморт ещё раз скользнул взглядом по матовой тёплой коже в вырезе блузы, по шелковистым волосам. Он бы с удовольствием прикоснулся… и не только. Его больше не смущало, что перед ним магглорождённая ведьма. В конце концов, он сам полукровка — и сильнее любого чистокровного. А мисс Грейнджер горит до боли знакомой, неуёмной жаждой знаний, только это пламя не жалит.

Напротив, согревает.

Волдеморт впервые захотел разделить его с кем-то. Но… карие глаза недобро сверкнули.

«Lupus pilum mutat, non mentem. Волк меняет шерсть, а не натуру».

Безумный Лорд теряет право быть сюзереном, он должен умереть. Грейнджер поняла это. Прошла сквозь время, отыскав достойную замену.

«Надеюсь, она не надеется, что Волдеморт из прошлого окажется человечнее».

Он наведёт порядок в её реальности.

Лорд плотно закрыл дверь ритуального зала и положил ладони Гермионе на плечи. Если второй шанс даётся только на двоих, то есть в этом некая высшая справедливость.

...Два голоса, глубокий, мужской, и женский, мелодичный, выплетали заклинания на латыни. Волны магии метались под высокими чёрными сводами, хроноворот наливался золотом... Голоса взвились на высокой ноте и оборвались. Вспышка света поглотила зал, стены дрогнули. Когда свет погас, ритуальный круг был тих и пуст.

* * *

— Мой Лорд! — срывающийся на визг выкрик совсем близко. Резкий запах духов, дыма и гари. Голос Беллатрикс ни с чем не спутаешь.

Волдеморт повелительно вскинул руку, и крик оборвался. Безумная Блэк хорошо чувствовала чужую силу. Лестрейндж она так и не стала, её муж был слишком уравновешен и рассудителен, ему не хватало страсти. Лорд поднялся с земли одним слитным движением и замер строго на месте, куда упал после ритуала. С нечеловеческой точностью.

Итак, расклад: обгоревшие деревья вокруг поляны, напряжённые Пожиратели по периметру, тело мальчишки, изломанной куклой распростёртое на земле. Поттер? Живой. Какое недоразумение. Волдеморт небрежно бросил в него невербальное смертельное заклятье и продолжил осмотр.

Растрёпанная Беллатрикс у его ног, покорная, как укрощённая мантикора. Серо-чёрный дым над башнями Хогвартса вдали.

Волдеморт жадно вдохнул горький прокалённый воздух, ноздри его хищно раздулись.

Гермионы не было.

Нигде.

Он хорошо запомнил её магический отпечаток — ничего похожего рядом не наблюдалось. Очевидно, девчонка перенеслась туда, откуда пришла. Волдеморт вскинул голову, с ненавистью прожигая взглядом изуродованные стены Хогвартса. Его магия развернулась, как стальная спираль, хлестнула по поляне. Грейнджер наверняка воспользовалась ритуальным залом Хогвартса. Хватило же сил отыскать его!

Девчонку не обнаружить отсюда. Мордредов замок плотно блокировал энергетику. Цитадель несбывшихся надежд, место, откуда его вышвырнули, как вшивого щенка. Место, которое больше не представляло ценности — Лорд за время учёбы взял в нем всё, что можно.

— Проклятый Хогвартс, — прошипел он.

Пожиратели шарахнулись прочь. Привкус их страха осел на губах терпкой сладостью. Восхитительно.

Что-то скользнуло в опущенную ладонь — сухая, твёрдая шкура приятно захолодила пальцы. Верная Нагини поддерживала хозяина.

— Я обрёл прежнюю силу, мои верные соратники, — не отводя глаз от Хогвартса, медленно сказал Волдеморт. Магия вибрировала в его низком голосе. — Мальчишка Поттер угодил в мою ловушку. Я использовал его, чтобы окончательно восстановиться, и кое-кому из вас, господа, следует сделать выводы.

Волдеморт повернулся всем телом, плавно и гибко, как голодный удав. Люциус задрожал и согнулся, придавленный тяжёлым взглядом. Следует напомнить ему истину, которую сам Лорд познал в далёком детстве. Ту, что определила его жизнь:

«Semper mors subest.Смерть всегда рядом».

Бледная, как мел, Нарцисса, смотрела с отчаянием и гневом. Истинная Блэк. Жаркое пламя под ледяной маской, преданность до одержимости.

Плотоядная улыбка тронула губы Волдеморта — он умел различать и уважал подлинную страсть. Пусть Люциус порой и жалок, но он полезен, как и Рудольфус. Обоим нужен огонь, на который сами они не способны. Именно поэтому Лорд отдал им двух столь потрясающих женщин.

В чёрных глазах Беллатрикс плясал дьявольский восторг, она трепетала, как струна, готовая с разрушительной силой оборваться, уничтожив окружающих и себя. Лорд позволил себе на миг насладиться её безумием. В прошлой реальности он держал Беллу при себе, как прирученного зверя. Нарочно разжигал в ней тёмное пламя, — хватало пары фраз и взглядов, — и купался в нём, как саламандра — в огне.

— Мой Лорд, — прохрипела Беллатрикс, глядя почти умоляюще. В ней кипела жажда разрушения.

Волдеморт шагнул вперёд, медленно и мощно, как сытый хищник. От Пожирателей плеснула волна страха пополам с предвкушением, согрела вены, как глоток шампанского. О да! Вассалы ловят каждый его жест, каждое слово. Их мысли, магия, страхи в одном фокусе: Лорд. Самые сильные маги Британии находятся в его власти — а, значит, и вся страна.

Не хватает только Гермионы Грейнджер.

Он найдёт её.

«Дерзкая девчонка захотела изменить реальность. Что ж. У неё получилось — прежний Лорд исчез. Я занял его место. Неужели умной и сильной ведьме не хватит ума оценить своей выгоды?»

Для Волдеморта цель, безусловно, оправдывала средства. Ведь истинной целью всегда было спасение души. Его собственной. Остальное вторично, но знать об этом окружающим ни к чему. Девчонка должна примкнуть к нему или умереть. Она чрезвычайно сильна.

«И привлекательна».

У неё нет выбора.

Волдеморт простёр руки к Хогвартсу. Обшлага мантии тончайшего зелёного шёлка взметнулись, как крылья. Вассалы замерли, пожирая его взглядами.

— Верные мои соратники! — воззвал Лорд. — Наш час пробил! Министерство в наших руках, аврорат разобщен и беспомощен, пресса послушна. Осталась лишь одна крепость — и она перед вами, — глаза Лорда вспыхнули жутким алым огнём. — Хогвартс! Пристанище искажённых знаний и лживых идей. Ваши дети давно в опасности. Долгие годы проводят они вне дома и возвращаются другими людьми. Не вы, родители, властвуете над их умами! Как вы допустили подобное? — лица Пожирателей исказились от гнева, пальцы судорожно вцепились в палочки. За своих детей чистокровные готовы были убивать и умирать. Безоговорочно.

В зрачках Волдеморта сверкнуло торжество. Превосходно! Правильная речь в нужный момент творит чудеса. Излюбленный метод всех полководцев и политиков.

«Ira furor brevis est. Гнев — кратковременное безумие».

Тем оно полезнее в умелых руках.

— Сегодня я даю вам шанс вызволить детей! — Лорд возвысил голос, и гулкое зловещее эхо прокатилось над поляной. — Мы возьмём Хогвартс! Разметаем обветшавшие декорации, фальшивые маски, создадим новую систему образования. Я знаю, вы давно этого хотите! — речь Волдеморта достигла апогея. Пожиратели трепетали в такт его словам. С пальцев Лорда сорвался сноп алого пламени и взорвался горячими искрами, поджигая сухую траву вокруг.

Через полминуты к Хогвартсу катился огненный вал высотой с трёхэтажный дом. Он жадно поглощал обугленные остатки Запретного леса и сминал чьи-то крики грохотом обвалов.

Пожиратели дрогнули, но Лорд усмирил их короткой фразой:

— Ваши дети в безопасности. Ужасы войны не коснутся их — верьте мне. — Этого достаточно для вассала. В военной обстановке сюзерену подчиняются беспрекословно, мыслью и делом.

«Зато дети в полной мере ощутят все последствия войны» — мысленно заключил Волдеморт с дьявольской ухмылкой.

— За мной, господа! — провозгласил он и взвился вверх чёрным смерчем.

— Аи-и-и! — завизжала Беллатрикс, первой устремляясь за ним.

Горячий ветер бил в лицо, от запаха дыма и чужого страха пела душа. Волдеморт впервые в жизни был счастлив. Он купался в пьянящем восторге Беллатрикс, в ожесточённой ярости вассалов, в отчаянии жалких защитников Хогвартса. Воздух трещал от разрядов проклятий. Багрово-зелёные молнии плясали на стенах галерей и залов.

«Sed semel insanivimus omnes. Однажды мы все бываем безумны».

За детей он был спокоен — мысленного приказа полтергейсту достаточно, чтобы тот запер их в подземельях Слизерина. Учителя не знали и половины возможностей замка и его обитателей. Вот она, расплата за необразованность! Пивз был порождением Тёмной магии и покорялся только ей.

Маги должны увидеть, что цитадель пала. Тем покорнее они примут нововведения.

Пора заканчивать порочную практику последних столетий — воспитание полукровок и магглорождённых в неведении и убогости. Новая кровь нужна чистокровным семьям. Дети должны с детства постигать законы магии и магического общества, а не играть в квиддич и шарахаться от Запретной секции. Жалкие недоучки!

«Cessante causa cessat effectus. Устраняя причину — устраняешь следствие».

Две трети учеников могли достигнуть потенциала, равного Грейнджер, если бы их учили. Она — редкий бриллиант. Жажда знаний у неё в крови. Где же несносная девчонка? В подвалах Слизерина её не было. Что ещё раз говорит об уровне силы — ускользнуть от полтергейста очень сложно. Едва слышный магический отклик манил Лорда.

В центральном пролёте замка от жара растрескались лестницы. Волдеморт тёмным ураганом рванул вверх, разбивая ненавистные ступени в мелкую крошку. Он построит нормальные лестницы, к Мордреду эту ветошь! Крепкие, с чётким графиком движения. Их не разрушит никакое пламя. Халатность директоров подвела замок к последней черте.

Волдеморт с рычанием ворвался в пустующий кабинет за горгульями. Леденящий душу смех сотряс стены, и покореженные портреты рухнули на пол в звоне стекла и осколках зеркал.

Волдеморт хохотал, запрокинув голову. Сердце крепости в его руках! Сюда сведены все магические нити управления. Он не позволит Хогвартсу погибнуть. Пламя очистило его для возрождения. Лорд Слизерин одобрил бы его действия. Судя по найденным когда-то в Тайной комнате записям, Основатель не чурался радикальных методов. Темнейших, надо отметить. Волдеморт, дрожа от азарта и торжества, озирался, стоя посреди разгромленного директорского кабинета. Ноздри его трепетали, по венам струилась не кровь, а кипящая лава.

Момент истины. Абсолютная победа.

В этой реальности он обманул судьбу. Воплотил в жизнь свои давние мечты: Хогвартс и Британия принадлежат ему. Он единственный властелин умов и цитадели знаний. Будущие поколения магов вырастут достойными статуса магов.

Лорд чувствовал, что Пожиратели полностью контролируют территорию. Что ж, пусть получат заслуженную награду… Он отдал ментальную команду Пивзу пропустить родителей к детям, а всех нечистокровных отвести в другой зал. С ними он побеседует отдельно. Ничего сложного: нужный образ, несколько ключевых фраз и почти никакой магии. Просто психология. Дети поймут всё так, как нужно ему.

Кроме одной девчонки... девушки.

Волдеморт вздрогнул — он вдруг ярко ощутил её магический отпечаток. Совсем рядом, чёрт возьми!

«Проклятье, я скатываюсь к маггловским ругательствам из детства. Неужели она так важна для меня?»

— Это очень сложное заклятие, — процедил Лорд, не оборачиваясь. — Я восхищён, что вам удалось держать его так долго. Прекрасно, мисс Грейнджер.

— Я не нуждаюсь в ваших оценках, — тихо ответили из-за спины.

Не то что бы он доверял ей, нет, просто ощущал каждую мысль-чувство. Любая атака будет предугадана. Когда она успела возненавидеть его? Сильная ведьма, первая и единственная предложившая ему сделать нечто великое вместе. Что ей не по нраву теперь, неужели его методы?

Осторожный шорох. Шаги, напряжённое дыхание. Волдеморт прикрыл глаза, наслаждаясь её ментальным образом — золотисто-пламенный смерч. Грейнджер более жестока, чем он сам! Только не осознаёт этого. То, что она собирается сделать… даже он не рискнул бы. Раньше.

Губы Волдеморта дрогнули в намёке на улыбку.

Прошлое — в прошлом. Грейнджер сама позвала его в этот мир. И если она хочет… Женщина должна получить от мужчины то, что желает. Только тогда она поверит в него.

— Вы худший монстр, чем ваш предшественник, милорд. Он был безумен, а вы расчетливо беспощадны. Я уничтожу вас, — её голос был твёрд.

«Nemo me impune lacessit. Никто не уйдёт безнаказанным,— лениво подумал Волдеморт. — Как знакомо. Мерлин! Какая девушка… Я помогу ей понять, кто она есть на самом деле».

— Вы не боитесь, мисс Грейнджер? Фатальных последствий для ваших друзей. Для этого мира.

— Вы уже убили моего лучшего друга. Я должна исправить свою ошибку. — Волдеморт поморщился. Что за подростковые формулировки, право? Но Грейнджер упрямо продолжила:

— Я знаю, что вы читаете мои мысли и эмоции. Но тянете время. Значит, знаете контрзаклятье, либо согласны умереть, — Грейнджер презрительно фыркнула. — Смерти вы боитесь больше всего на свете. Остаётся первое.

Волдеморт усмехнулся. Привычно скрестил руки на груди, кутаясь в идеально чистую прохладную мантию.

«Contra vim mortis non est medicamen in hortis. Против силы смерти в садах нет лекарств».

Молоденькая наивная ведьма не подозревает о его истинных отношениях со смертью.

— Вы монстр, вы должны исчезнуть, — страстно заключила Грейнджер, и Волдеморт мгновенно сместился на шаг вправо, чтобы поймать в зеркале отблеск мрачного пламени её ореховых глаз.

«Fiat justi tia, pereat mundus. Да совершится правосудие, даже если от этого погибнет весь мир».

Проклятье. Он хочет эту девчонку! Её жестокость не имеет границ, но лишена привкуса безумия, свойственного Беллатрикс. Мисс Грейнджер совершенна. Лишь подобная ей достойна встать рядом с ним — та, что первая предложила ему идти вместе.

Волдеморт накинул капюшон, пряча под тканью плотоядный оскал. Судьба вновь подкинула ему сюрприз. На финишной прямой двое ворот: жизнь в мире, играющем по его правилам, или гибель мира, но вечная жизнь с Грейнджер. С девчонкой, которая однажды вырастет достойной подругой Лорда. Когда осознает и примет, наконец, родство их душ.

Воздух вокруг уплотнился. Грейнджер вскинула палочку, переплела пальцы на рукояти сложным жестом. Магия заворочалась вокруг, тяжёлая и жаркая, как магма. Волдеморт расслабленно ожидал грядущего извержения вулкана.

Только одно заклинание в мире способно осуществить желание Грейнджер. Лорд точно знал, в каком виде оно содержится в самой древней, самой тщательно охраняемой книге из библиотеки Блэков. Девчонка нашла его именно там. Несомненно. А, значит, её ждёт сюрприз...

От подступающего жара трепетали, тщетно пытаясь сгореть, зачарованные полы мантии. Грейнджер шептала заклинание. В её глазах плавилась бронза, растрёпанные волосы вились, кончики потрескивали от искр магии.

"This man has lived in grim diversity.

Uncertain and in doubt, if his choices were ideal

A lifetime feeling torn.

The king of nowhere never home.

And now about to find a new philosophy…"[1]

Она читала истово, с подлинной страстью.

Волдеморт едва справлялся с диким желанием наброситься на неё, впиться поцелуем в эти искусанные, припухшие губы, разорвать остатки одежды…

Но Грейнджер дошла до решающих строк, с легкостью перейдя на немецкий:

"Komm, sprich deine letzten Worte

Приди, скажи свои последние слова,

Damit dann endlich Stille herrscht

Чтобы после, наконец, воцарилась тишина,

Unendliche Tiefe und doch leer

Бесконечная глубина и пустота...

Ich lass dich los, mein teurer Freund

Я отпускаю тебя, мой дорогой друг..."[2]

Она не слышала, как Волдеморт вступил беззвучно и властно:

"Dort unten in der Kälte

Там, внизу, в холоде,

Dir Jahre teilen wir

Разделить с тобой годы...

Denn du bist bei mir

Ибо ты со мной

Und ich bei dir

И я с тобой,

Und das ist alles, was uns bleibt

И это все, что нам остается". [3]

Это произошло одновременно. Гермиона вскинула палочку в финальном жесте, Волдеморт метнулся к ней, сбрасывая капюшон. Два горящих взгляда, алый и бронзовый, схлестнулись и полыхнули яростью. Бурлящий водоворот нестерпимого жара забурлил вокруг. Затрещали стены, пол заходил ходуном. Гермиона не отводила глаз, палочка в побелевших пальцах словно заледенела. Миг — и на них обрушилась лавина обжигающей магии. Смяла, задавила грохотом рассыпающихся камней.

— Нет! — пронзительно закричала Гермиона, начиная осознавать, что происходит.

— Да, — ласково и жутко улыбнулся Волдеморт. — Этот мир погибнет за нас. Чувствуешь крики душ, чью силу ты забираешь?

Воздух ревел вокруг, от воя и грома закладывало уши. Но они застыли в эпицентре торнадо, вне времени и пространства.

— Нет, — бессильно прошептала Гермиона.

— Мы связаны навсегда, — с наслаждением проговорил Лорд. — Это заклинание должны читать двое. Без меня ты погибла бы вместе с миром.

— Вы лжёте! — вспышка её гнева хлестнула по нервам, сладко и больно.

— Ты же видишь, что нет, — мягко ответил Волдеморт. — А знаешь, почему?

Её взгляд прожигал насквозь. В каштановых волосах путались золотые всполохи.

«Мерлин! Она прекрасна».

— Ты замахнулась на Лорда, милая. Я связан с тысячами, с миллионами магов. Вассальная клятва — цепная реакция. Ты захотела уничтожить магический мир этой реальности! И преуспела. Мы уходим. Вдвоём, как и гласит полное заклинание.

— Это ошибка, — в ужасе выдохнула Гермиона.

— Ты так захотела, любовь моя, — во вкрадчивом тоне наконец-то прорезалось давно сдерживаемое торжество. — Я лишь подыграл твоему желанию. Делай то, что хочешь, но отвечай за свои поступки.

Гермиона вскинула подбородок. Ураган вокруг взревел с новой силой, слился в сплошную ало-золотую карусель.

— Я отвечу! И ты ответишь тоже, где бы мы ни оказались, в любом времени, в любом пространстве! Клянусь!

— Да будет так! — выкрикнул Волдеморт, и магия ослепительной вспышкой скрепила клятву.

«Я останусь Лордом в любой реальности, мисс очаровательная Наивность, — успел подумать он, — потому что имя мне — Легион. Legio nomen mihi est».

И мир взорвался.

* * *

Игнатий Лойола был прав. Цель оправдывает средства, когда цель — спасение души.

Иезуит не стал бы уточнять, о чьей душе идёт речь, верно?

[1] Diary Of Dreams — «King of Nowhere»

[2] [3] Diary Of Dreams — «Requiem»