Розовая шляпочка, или Обратная сторона Люпина (гет)

— Идешь обедать, Долли? — фамильярно поинтересовалась Мафальда Хопкирк.

— Нет, дорогуша, я не голодна, — Долорес Амбридж натянуто улыбнулась коллеге.

— Как знаешь.

Долорес с ненавистью посмотрела вслед худощавой Мафальде — она сама, чтобы похудеть, должна во всем себя ограничивать, а эта вобла сушеная ест все подряд и ни капли не поправляется. А с какими ухищрениями Долли каждое утро влезает в стандартную униформу клерка сектора по борьбе с неправомерным использованием магии — заказать новую форму, большего размера, означало окончательно и бесповоротно сдаться в борьбе с лишними фунтами. Этого Долорес не могла допустить — из гордости, да и из соображений экономии.

Аромат пирожных доносился из соседнего кабинета, и Амбридж от злости сломала карандаш — как они смеют таскать на работу сладости?! В этот момент раздался легкий стук в дверь, который прервал мечты Долли о расправе над сладкоежками.

— Войдите.

— Благодарю. Я вас не отвлекаю? — робко поинтересовался молодой человек. — Обед, как-никак...

— Нет, что вы, работа — прежде всего. Кхем... А вы по какому вопросу?

— Слегка нарушил статут секретности, — Ремус выжидал, наблюдая за реакцией министерской сотрудницы, но она отнеслась к этому очень спокойно. — Ах да... забыл представиться — Ремус Люпин.

Долорес призвала папку с его делом и с интересом взглянула на собеседника. Статный, каштановые волосы, высокий лоб, голубые глаза — но не прозрачно-холодные, а невероятно теплые, немного печальный взгляд. Одет прилично. Она машинально поправила прическу и улыбнулась — как ей казалось, обворожительно. Люпин судорожно сглотнул, будто ощутив комок в горле.

— Что у вас произошло? — она принялась листать его дело, кокетливо облизывая кончик пальца.

— Неприятная история. Имел неосторожность играть в карты с маглами, один из проигравших вышел из себя, принялся крушить все вокруг... Пришлось воспользоваться палочкой.

— Эти маглы... — она поморщилась. — Ни ума, ни воспитания. Только и делают, что создают проблемы приличным волшебникам.

Долли читала нужную страницу в деле Люпина, пока он нащупывал в кармане плитку шоколада. От встречи с дементорами по пути сюда ему было не по себе, но вот так взять и отломить себе кусок было бы не совсем прилично.

— Не хотите шоколада? — казалось, он нашел выход из щекотливой ситуации. Она стойко замотала головой, пытаясь не поддаться соблазну. — Я буквально столкнулся со стражниками Азкабана у вас на этаже — там какого-то преступника привезли. Такое соседство пагубно действует на нервную систему, — он протянул ей плитку молочного шоколада с миндалем — ее любимого. Такой продавали лишь в Хогвартс-экспрессе. Лицо Долорес расплылось в улыбке, и рука сама потянулась к лакомству.

— Разве что чуточку, маленький кусочек... — она хихикнула, отломив дольку, и положила на язык. Сладкая нега растекалась во рту. Долли прожевала орешек и еще раз улыбнулась собеседнику, затем, призвав магическую печать, поставила на обложке штамп: «Дело закрыто».

Люпин мягко улыбнулся и тоже отломил кусок от початой плитки.

— Не ожидал встретить такое понимание, — он посмотрел на нее, наклонив голову. Сердце Долли забилось чаще.

— Ну что вы! Гонять приличных волшебников по таким пустякам — вот настоящее преступление.

— Я лишил вас обеда, — он виновато посмотрел ей в глаза. — Позвольте поблагодарить вас и пригласить на ужин...

Долорес снова хихикнула, покраснела — и жеманно согласилась.

Ремус действительно был удивлен — и очень благодарен этой улыбчивой девушке: он ожидал нравоучений или того хуже — судебного разбирательства. Желая поскорее отделаться от неприятностей — раз уж избежать их не удалось — он не стал надолго откладывать свой визит в Министерство. Но проблема решилась сама собой. Оставалось только возместить материальный ущерб, но по сравнению с тем, что могло бы быть, это сущая мелочь. А дурное настроение мисс Амбридж в начале их беседы и выказанное ею пренебрежение к маглам он списал на влияние дементоров. Ведь стоило только ее угостить шоколадом, как она сразу подобрела. Эффект — как в учебнике.

К ужину Долли готовилась долго, придирчиво выбирая, что надеть и как причесаться. Но вместо роскошного ресторана, который она рисовала в мечтах, он привел ее в небольшую кондитерскую, где она могла выбрать все, что душе угодно. От маленьких пирожных, тирольских пирогов, десертов в креманочках разбегались глаза. Хмурый хозяин подавал все, на что Долли указывала пальчиком. Люпин улыбался, его добрые глаза излучали тепло, а налет меланхолии придавал загадочности. Хозяин даже не предъявил счет, просто сказал: «Теперь в расчете». Долли слегка удивилась этому, но не придала значения. Откуда ей было знать, что всегда осторожный владелец кондитерской накануне продул Люпину в карты приличную сумму, но они сошлись на одном безлимитном визите.

Долли стала ходить обедать в Косой переулок — из-за противных маглов Ремуса заставили выплатить огромный, по ее мнению, штраф, и она поддерживала его, как могла — морально и материально, потратив на это треть своих сбережений. Правда, он всегда сначала отказывался, и ей приходилось всячески изощряться, чтобы убедить его принять ее помощь или делать так, чтобы он этого не замечал. В форменную мантию она уже не влезала, но это была не беда — ведь Ремусу нравилось, он делал ей поразительные комплименты. И потом, мужчины — не собаки, на кости не бросаются.

Он подарил ей прелестную шляпку — розовую, с огромной розой — эксклюзив от мадам Малкин. И Долли, любуясь своим отражением, поняла, что ни за что больше не наденет этот бесформенный балахон под названием униформа. Она пошла в магазин и купила мантию под цвет шляпки.

Министерские стервы лопались от зависти — да, у нее теперь есть поклонник! И даже про отца-уборщика все забыли, обсуждая ее смелость и умопомрачительный наряд. Смешки за спиной она просто не замечала.

Беспокоило лишь то, что Ремус время от времени пропадал неизвестно где — однако всегда возвращался. Она предлагала помочь ему найти хорошую работу, но он отнекивался и говорил, что, если вдруг что-то пойдет не так, то неприятности будут у нее. Что могло пойти не так, Долли не понимала. Она уже трижды закрывала его дела с маглами: какие-то странные истории, то в покер-клубе, то в казино. А вдруг он ввяжется во что-то посерьезнее карточных игр?

— Долли, я знаю, когда остановиться, — уверял он встревоженную Долорес — и угощал шоколадкой.

Хотя при Ремусе Долорес старалась этого не показывать (он как-то обмолвился, что его мать — маггла), ее отношение к людям, лишенным волшебного дара, менялось в худшую сторону. Она стала презирать их еще больше, чем прежде. Кто виноват, что они настолько тупы, что садятся играть с волшебником — не Империо же он к ним применяет! И потом, он всегда использовал волшебство только для самообороны, иногда ей даже казалось, что он — эдакий Робин Гуд, который хочет восстановить справедливость, обыгрывая боссов преступного мира и коррупционеров. Люпин вообще был слишком честен — почти как ее отец — и лишен амбиций. Это и раздражало, и подкупало одновременно.

К тому же он был настолько благороден, что никогда не позволял себе ничего лишнего — хотя она и сама уже была не прочь, да что там — ей очень хотелось. В конце концов, отбросив скромность, она сама стала настаивать на более близких отношениях.

Он растерялся и даже как будто испугался. Держа ее за руку и глядя ей в глаза, сказал на прощание: «Ты ни в чем не виновата. Дело во мне, я ни в чем не уверен». И ушел.

Четыре дня она рыдала в подушку, а потом накупила тарелочек с милыми котиками.

И все же — чем был занят милый Ремус во время своих таинственных исчезновений?

Однажды она заметила, как он подавал красную сумочку старухе Лонгботтом, а та снисходительно улыбалась. В душе у Долли словно взорвался вулкан. Да как эта стервятница смеет?! Ни стыда, не совести — он ей практически во внуки годится! Долли при первом же удобном случае дала себе волю и яростно сцепилась с миссис Лонгботтом по какому-то ничтожному поводу. Но после этой нелепой истории в сердце Долорес змеей заползла ревность. И она начала следить за Люпином.

Наблюдая, как Ремус любезничает с мадам Малкин, Долорес со злости оторвала розочку с подаренной им шляпки. Потом оказалось, что мадам Паддифут — хозяйка кафе в Хогсмиде, чуть ли не втрое толще Долли — тоже пользуется расположением Люпина! Ей Долорес устроила проверку лицензии. А продавщица сладостей из Хогвартс-экспресса, которой, как говорили, было уже почти двести лет... Долли увидела, как та сажает Ремуса в пустое купе и уверяет, что им никто не помешает. На станции Хогсмид он вышел — очень довольный и прямо-таки благоухающий ее любимым шоколадом...

Долли решила сесть на диету и никогда больше не брать в рот ни кусочка этой второсортной дряни. А старушенции она мечтала отрезать пальцы по одному — за каждую дольку съеденного Ремусом шоколада...

В список врагов попала также странная прорицательница, предсказавшая ей обман, финансовые потери и измену червонного валета.

Долорес прочно обосновалась в Хогсмиде — здесь было удобнее следить. Через несколько месяцев она настолько похудела и выглядела такой изможденной, что даже близкие с трудом узнали бы ее. Долли казалось, что хуже уже и быть не может.

Долорес тенью проскользнула в «Три метлы», куда только что вошел Люпин. Устроившись так, чтобы остаться незамеченной, и осмотревшись, она увидела, что Ремус сидит у барной стойки, а хозяйка при каждом удобном и неудобном случае демонстрирует ему свое декольте.

Долли тут же принялась мысленно составлять список нарушений — для будущей проверки кафе. Хозяйке в ближайшее время точно будет не до кавалеров. Ишь, выставила напоказ свои телеса — но Ремус на это не клюнет! А Розмерта, улыбаясь посетителю, предложила еще порцию бифштекса за счет заведения.

— Ну что вы, Розмерта, право, не стоит, мне кажется, я злоупотребляю вашей добротой...

— Вы мой самый приятный клиент и отличный дегустатор, — покачала головой Розмерта и поправила прическу. — Скажите, какую приправу я добавила? — она сама нарезала бифштекс ножом, и так смотрела на Ремуса, будто хотела его съесть.

— Розмарин. Вы всегда его добавляете, — это было сказано робко, почти шепотом, и так проникновенно, что у Долли по спине поползли мурашки. Сейчас она была готова взять «Три метлы» штурмом, лишь бы отбить у соперницы Люпина.

— В этот раз я сменила поставщика, — развратница поправила лямку на плече и облизнула губы. — Вы ешьте, ешьте, вам понадобится много сил.

— Розмерта...

От дальнейшего разговора ее отвлек звон колокольчика, сообщающий о новом посетителе.

— Вот принесло, дементор его задери, всех клиентов распугает.

Розмерта разочарованно отошла от Ремуса и, к удовольствию Долли, вернулась к своим обязанностям.

Посетитель ответил на дружелюбное приветствие Люпина презрительным взглядом и, обратившись к Розмерте, заказал:

— Кофе. Черный без сахара.

Розмерта левитировала перед ним чашку. Рука ее от досады чуть дрогнула, и чашка ударилась о барную стойку, немного кофе при этом выплеснулось.

— Если будете продолжать в том же духе, в скором времени превратитесь в свинарник Аберфорта. Тот тоже любит всякий сброд, — холодно произнес новый посетитель.

— Двенадцать сиклей, — Розмерта обиженно поджала губы.

Посетитель бросил на стойку мелочь и удалился, даже не притронувшись к кофе. Хозяйка взмахом палочки очистила столешницу и вернулась к своему дегустатору.

— До чего неприятный тип, — поморщилась она и так приторно улыбнулась Люпину, что Долли аж передернуло. А Ремус взял ее за руку, явно собираясь что-то сказать. Оставаться здесь дальше Долорес не могла и выскочила на улицу, глотая слезы. Она не знала, что через пять минут вслед за ней вышел Люпин, так и не отобедав.

Следующие два месяца «Три метлы» осаждали инспектора с разными проверками. Мадам Розмерта, не зная, кому обязана этим, винила мрачного клиента и его дурной глаз, из-за которого лишилась и романтического приключения, и прибыли.

Любовь Долли увядала медленно и болезненно. Она лечила разбитое сердце продуктами из «Сладкого королевства», которые ей присылал любезный хозяин, очень не желавший столкнуться с ее гневом. Переживания, однако, благотворно сказались на карьере: начальство хвалило Долорес за усердие, трудолюбие и пополнение бюджета за счет штрафов, а селедка Мафальда теперь уважительно называла ее «мисс Амбридж». Мужчины — правда, женатые — стали чаще угощать Долли сладостями, и даже Министр обратил внимание на ее роскошные формы.

Коварного изменника Долорес не простила, преследуя его, портя репутацию, лишая раз за разом работы.

Финансовое положение Ремуса все больше и больше ухудшалось. Он и раньше был беден — все его имущество умещалось в чемодане непрезентабельного вида, что позволяло ему не привлекать к себе лишнего внимания и, если нужно, очень быстро собираться, покидая очередное пристанище. Но сейчас дела стали совсем плохи. В конце концов все приличные работодатели боялись связываться с ним, а игроки — садиться за один стол. Опасаясь тюрьмы, он перестал играть с маглами — закон на этот счет сильно ужесточили. Люпин перебивался случайными заработками. Пожилая хозяйка магазина подержанных вещей латала его мантии, и время от времени предлагала что-то поновей — в обмен на то, что он проверял поступающие в магазин вещи на порчу. И он, наконец, решил согласиться на должность преподавателя ЗОТИ, которую ему уже несколько раз предлагали, но Люпин всегда боялся, что в школе обязательно поймут, кто он такой. Однако теперь его поддерживала мысль, что он помогает Дамблдору — а аконитовое зелье сделает его безопасным для окружающих. Он сел в Хогвартс—экспресс и впервые за несколько месяцев спокойно заснул.

Ссориться с Дамблдором Амбридж поостереглась, и у Люпина выдался целый спокойный год. Он получал удовольствие от работы, чувствовал себя человеком, но так и не смог избавиться от жажды острых ощущений, развившейся у него после войны. Раньше он это компенсировал азартными играми, теперь — пытаясь самостоятельно поймать Блэка и при каждом удобном случае раздражая Снейпа. Ему снова пришлось уйти, не дожидаясь официального увольнения и гневных писем родителей, когда «пушистая тайна» вышла наружу.

Весть о том, что Люпин, ко всему прочему, оказался еще и оборотнем, шокировала Долли. Она приложила все усилия, чтобы его больше не могли взять в Хогвартс даже пастухом фестралов. Пыталась провести новые законы — но все ее начинания блокировал своим авторитетом Дамблдор. Так директор тоже оказался в длинном списке врагов Долорес Амбридж — в самом начале, на одном из первых мест.

Случайно поймав Флетчера с контрабандными котлами, она узнала, что Люпин часто появляется в пригороде Лондона. Долорес уговорила начальника Азкабана выделить ей пару дементоров для поимки оборотня в магловском районе — но проклятый Поттер все испортил. Ей с огромным трудом удалось оправдаться перед министром — она убедила его, что сделала все это только для него, чтобы помочь ему в политической борьбе. Попытки поквитаться с директором Хогвартса привели лишь к новым унижениям, и теперь она с еще большей ненавистью стала относиться ко всем неволшебникам, полулюдям и прочим якобы разумным существам.

Но по-настоящему ее сердце разбилось, когда она узнала о бракосочетании Нимфадоры Тонкс и Ремуса Люпина. Она расколотила вдребезги четыре тарелки с котиками и предложила новый декрет против оборотней, который приняли без проблем. Новому министру тоже нравились ее пышные формы, даже больше, чем предыдущему.