Всё позади (джен)

Я шагал по территории Хогвартса — свободно, не пригибаясь, не маскируясь, с полным на то правом — и пытался подготовиться к предстоящему разговору, но в голову настойчиво лезли какие-то посторонние мысли.

Малфой вот официальное заявление подал в Аврорат, отказывается смиряться с исчезновением родителей, а на нашу помощь больше не надеется. Нужно будет поговорить с Далтоном, попросить выделить людей…

А моя задумка с боевым щитом, кажется, провалилась…

Я вздохнул и помотал головой — не о том думаю! Нужно собраться с мыслями, настроиться, в конце концов, подумать, каких тем лучше избегать, а о чём, напротив, ему будет интересно послушать…

Что я скажу в самом начале? Как объясню, почему за столько времени никто из нас не удосужился явиться?.. Август в этом году выдался дождливый — может, стоит упомянуть об этом? Или лучше не пытаться шутить, чувство юмора у него порой бывает весьма плоским…

Я вздохнул, уже в который раз за сегодня, и снова замедлил шаг. Вот потому и откладывали встречу — не знали, что сказать. За полгода случилось столько всего, как уложить рассказ в то короткое время, на которое директор уступил свой кабинет? Что важно? Что ему будет интересно? Не прогонит ли он меня, даже не дав сказать слова приветствия? Не винит ли в смерти?..

Входные двери Хогвартса были всё ближе, а от моей решимости оставалось всё меньше. Я очень хотел увидеть Северуса, я скучал по нему — все мы скучали, — но просто прийти и сказать, как ни в чём не бывало: «Привет, друг, у нас всё хорошо, а ты тут как?» — это было бы неуместно, неправильно, не по-дружески.

Финеас и раньше с неохотой говорил о том, что происходит в кабинете директора, а после того, как тот был освобождён «Дамблдором», и вовсе отмалчивался, да и вообще редко появлялся в Блэк-хаусе, а других источников информации у нас и не было. Так что мы понятия не имели, насколько будем желанными гостями. Ну и дел хватало, конечно, — куда же без этого? Вряд ли Северус сочтёт это достойной отговоркой, не с его характером, и всё же не могу сказать, что чувствовал себя очень уж виноватым, мы ведь действительно крутились, как белки в колесе.

С очередным вздохом я вступил под крышу замка. В пустынных коридорах гуляло эхо, портреты не обращали на меня ни малейшего внимания, предпочитая спать, и даже Филч не вышел встречать — в последние дни каникул Хогвартс выглядел заброшенным старым замком и не был похож сам на себя. Медленно переставляя ноги, я добрался до горгульи, охраняющей вход к кабинет директора, и нерешительно замер: пароль я, разумеется, не догадался спросить, когда договаривался о встрече.

— Директор ждёт меня, — наудачу произнёс я, и, как ни странно, этого оказалось достаточно, чтобы проход на винтовую лестницу открылся.

Сделав последний горестный вдох, я поднял голову и расправил плечи: я иду на встречу с другом, которому обязан, в том числе, собственной жизнью, а не на плаху, мне нечего бояться!

— Здравствуйте, директор.

— А, мистер Поттер… — добродушно улыбнулся Флитвик, вставая мне навстречу и обходя стол.

Вот кто совершенно не изменился за прошедшие два года, так это Флитвик. Всё такой же добродушный и милый, и никакие знания о его опыте в дуэлях не могли заставить воспринимать его, как опасного волшебника. Моя улыбка стала шире и искреннее.

— Блэк, профессор, — отвечая на рукопожатие, поправил я.

— Вот как? — если он и был удивлён, на лице это не отразилось. — Что ж, мистер Блэк, рад видеть вас в добром здравии.

— Спасибо, сэр, это было непросто.

— Не сомневаюсь. Что ж, я бы с удовольствием поболтал с вами, но вы ведь пришли не ко мне, не так ли? — Флитвик улыбнулся и подмигнул. — Оставляю вас. Если захотите, можете присоединиться к нам на обеде — уверен, преподаватели будут рады вам.

— Спасибо, сэр, я подумаю.

Директор кивнул и вышел, и только тогда я осмелился повернуть голову к портретам.

Кабинет претерпел разительные перемены по сравнению с тем, каким он был при Дамблдоре. Исчезли бессмысленные безделушки с многочисленных полок застеклённых шкафов, да и сами шкафы сократились в количестве. Директорский трон сменило высокое простое кресло. Неизменным остался лишь портретный ряд — на меня с различными выражениями взирали бывшие директора Хогвартса.

— Доброе утро, леди и джентльмены.

Ответы прозвучали вразнобой, но было видно, что заскучавшие бывшие директора счастливы возможности пообщаться.

— Ты пришёл к нам? — на правах родственника уточнил Финеас.

— Нет, сэр, — извинительно качнул я головой и повернулся к Северусу. — Я пришёл к тебе.

Снейп выглядел… Снейпом: во всём чёрном, с длинными грязными волосами, скорбными морщинами вокруг рта и проницательно-холодным взглядом тёмных глаз.

Комок застрял в горле: за то время, что мы прожили в Блэк-хаусе, я отвык от образа злобного профессора.

— Здравствуй, — совершенно спокойно кивнул Северус.

Я силился разглядеть в глубине его глаз ту теплоту, что, как я знал, была там спрятана, но лицо было непроницаемо, а глаза — невыразительными.

— Привет… — я попытался улыбнуться, растерянно помялся, извлёк палочку и обратился к остальным директорам: — Прошу прощения, леди и джентльмены.

Те посмурнели, но с понимание отнеслись к последовавшему заклинанию, отворачиваясь или уходя с картин.

— Чары помех наложи, — потребовал Снейп, и я покорно взмахнул палочкой вновь: теперь нас не только не будут слышать, но и не увидят.

Стоило заклинанию установиться, как с Северусом произошла метаморфоза. Морщины словно разгладились, глаза потеплели, а губы растянулись в ехидной, но вовсе не издевательской улыбке.

— Я должен поддерживать репутацию, — сообщил он в ответ на незаданный вопрос и подмигнул.

— Северус! — едва не кинулся к нему я — это был наш Снейп. — Как же мы по тебе скучали!

— Сентябрь на носу.

— Прости! Мы хотели прийти, правда, но…

— Бастер, — взмахом руки остановив мои извинения, перебил он, — я всё понимаю. Как вы?

— Всё хорошо… — я немного смешался, не зная, о чём говорить. — Мы победили…

— Об этом-то я догадался. Но я спрашиваю не об этом, вы сами как? О вашей судьбе я не мог узнать из разговоров Флитвика с посетителями. Как Драко? Рей?

— Всё хорошо, — повторил я уже увереннее. Оглянувшись и не обнаружив подходящей мебели, я трансфигурировал массивное кресло в обычный стул и уселся напротив портрета, приготовившись к долгому разговору. — С чего начать?

— С конца, разумеется, — усмехнулся Северус. — С моего конца.

Поморщившись от выбора формулировки, я вздохнул и начал рассказ. О бое, закончившемся пленением Реймонда, нашем с Драко «путешествии» по обезмагическому лесу, о намерении взять в заложники Аберфорта, чтобы шантажировать Дамблдора и добиться освобождения Мальсибера, и о том, как прогулки по Хогсмиду привели к появлению подозрений в личности Альбуса.

Северус не перебивал.

— Суд над Регулусом был назначен на Рождество. Мы ужасно волновались, но всё прошло хорошо.

— Бастер, — мгновенно поняв, что я недоговариваю, многозначительно произнёс Снейп.

Пришлось признаваться: и в том, что против его воли я затащил Рега на лечение к магглам, и в том, что попёрся в Министерство на суд «Теодора Нотта», и в том, что едва не попался Дамблдору на выходе. Комментировать мою глупость Северус, на моё счастье, не стал, лишь закатил глаза. Приободрившись, я продолжил. Услышав о добытых у Риты документах, Северус надо мной посмеялся, зато о побеге Реймонда потребовал рассказывать во всех подробностях дважды, прежде чем позволил перейти к следующим событиям. Вспомнив, что мы и сами не могли поверить в ту показную лёгкость, с которой Мальсибер сбежал из Коцита, я терпеливо повторил. Информация о судьбе Пожирателей смерти Снейпа не заинтересовала, так что я ограничился несколькими именами, в числе которых были Лестрейндж и Долохов.

Наибольшее время заняло перечисление шагов, предпринятых нами для выяснения личности Дамблдора. О членах Ордена Феникса Северус слушал с интересом и даже не морщился, когда я говорил о методах, позволявших получить нужную информацию. А потом повествование дошло до момента, когда я впервые в жизни встретился с матерью, и пришлось замедлить темп и тщательно продумывать формулировки.

— Вот, значит, как, — протянул Снейп, выслушав историю Лили Эванс. — Такое мне бы в голову не пришло, даже если бы захотел найти ей оправдание. Как ты это воспринял?

Я усмехнулся и пожал плечами:

— Тоже не мог поверить. Знаешь, честно говоря, за те два с лишним года, что прошли между битвой за Хогвартс и концом всей этой истории, я успел приобрести стойкий иммунитет ко всем возможным неожиданностям. Кажется, меня уже просто невозможно ничем удивить. Но ты дальше слушай!

История незаконнорождённой дочери Бруствера Снейпа поразила. Как и мы, как и читатели «Пророка», Северус был до глубины души возмущён поведением Кингсли. Когда же я поведал о многочисленных нападениях оборотней, которых можно было избежать, показалось, Снейп выйдет из портретной рамы и отправится плевать на могилу бывшего и.о. министра. Но когда я поведал о том, кем на самом деле был «Дамблдор», Северус не нашёлся с комментариями и надолго замолчал, переваривая шокирующие новости.

— Поразительно! — наконец протянул он. — Всё же Гриндевальд — гений. Злой гений, разумеется, и всё же я не могу не восхититься глубиной и объёмностью его интриг. Дальше давай!

И я «дал». Вспоминать о недавних событиях было даже приятно. Конечно, когда они происходили, я был готов почти на что угодно, лишь бы избежать всего этого, но теперь, когда всё было позади, когда мы сумели разгадать хитрые планы и победить — почему бы и не вспомнить? После разоблачения Дамблдора Северус, кажется, тоже утратил способность удивляться, потому что даже когда в своём рассказе я дошёл до Фитцсиммонса, он не перебил и не попросил пояснений. И я переключился на рассказ о судьбе тех, о ком он почти наверняка переживал — о бывших слизеринцах. Северус кивал, улыбался, слушая о сближении с тем же Гойлом, искренне радовался за одних учеников и качал головой при упоминании других…

— Почему вы до сих пор ничего не сделали для обнаружения Малфоев? — подал он голос, когда я уже собирался перейти к заключительной части рассказа — о нынешних событиях.

— Что значит «ничего не сделали»? — обиделся я. — Мы испробовали, кажется, вообще всё! Перерыли всю библиотеку Блэков, пролистали все оставшиеся в Малфой-мэноре книги, опросили все портреты Блэков, не осталось ни одного не испробованного средства! Мы понятия не имеем, как их искать!

— Бастер, ты обещал Драко…

— Да я же не отказываюсь от своих слов! — повысил я голос — всё же Северус обладал непревзойдённым даром меня бесить. — Но, Сев, будь справедлив, если портреты предков не знают, то я уж тем более без понятия, как можно найти людей, защищённых ото всех возможных способов обнаружения. Я даже о маггловских детективах думал, но…

— Обратись не к магглам, а в Аврорат.

— Кстати об Аврорате, — хмыкнул я. — Мы с Реем…

Заканчивать фразу не пришлось — Северус начал ржать.

— Уму непостижимо! — через пару минут, отсмеявшись и утерев непроизвольно выступившие слёзы, произнёс он. — Гриффиндор — это диагноз! Ничто не свернуло тебя с выбранного раз пути…

— Ну я же не аврором стал! — фыркнул я. — Меня взяли артефактором. А вот Рей — тот да…

— Мальсибер — аврор? — не поверил Снейп, подавшись вперёд.

— Почти. Зам главного аврора. Не знаю, знаком ли ты с Далтоном, но после совместной операции по выслеживанию Гриндевальда мы неплохо общались… В общем, всё вроде нормально…

— А остальные?

— Ну, Драко так и остался в «Глаксо», ему нравится, его там ценят. Эдриан в Министерстве с Феррисом, а Регулус ещё в раздумьях. Он вроде как хочет в Отдел тайн устроиться, но пока не может решиться: боится, что к Теодору Нотту возникнут неуместные вопросы. А в остальном… Помнишь Миллер? У них с Реем вроде как всё серьёзно…

— Так, постой, — перебил Северус. — Вернёмся к Малфоям. Обратитесь к какому-нибудь отставному аврору, и пусть переворачивает небо и землю. Ни у кого из вас нет возможности искать и опрашивать случайных свидетелей, вы просто-напросто не умеете вести следствие, а для аврора это привычное занятие. Кто-то что-то наверняка видел или слышал.

— Ты правда считаешь, что человек справится лучше поискового ритуала? — удивился я.

— Я считаю, что нельзя пренебрегать ни одной возможностью. Магия — это ещё не всё, Бастер. Где Люциуса видели в последний раз? С кем он был? Куда после этого направился? Был ли он в камерах Аврората? Когда и как пропала Нарцисса? На все эти вопросы поисковые ритуалы не могут дать ответ. А вот аврор — может. На твои или тем более вопросы Реймонда свидетели могут просто не захотеть отвечать, а аврор…

— Я понял тебя, — поднял я руки в жесте капитуляции. Даже после смерти Северус продолжает меня учить. — Поговорю в Аврорате… Правда, пока я ни с кем не сблизился настолько, чтобы начать доверять, но…

— Два года прошло, Бастер, уже нет никакого смысла торопиться.

Спорить не хотелось, не для того я пришёл, однако мне казалось, что поторопиться наоборот стоило: прошло уже целых два года, как Драко ничего не знает о судьбе родителей, и продлевать его страдания было откровенно подло.

— Сев, а как ты сам?

— Я — портрет, Бастер.

— Ну и что? — не смутился я. — Ты ничуть не утратил ни язвительность, ни остроту ума. Значит, даже на портрете ты остался собой.

Снейп задумчиво провёл пальцев по нижней губе и уставился куда-то поверх моей головы. Я не торопил.

— Ты знаешь, в этом есть смысл, — наконец произнёс он и усмехнулся. — Я как-то сразу стал думать о себе, не как о человеке, а воспринял всё как данность. Чтобы не сожалеть, наверное… Как я? Не знаю, Бастер. Нормально? В виде портрета я себя осознал не сразу, бывшие директора поддержали на первых порах… Да и я никогда не был склонен к пустым переживаниям и самокопанию.

Я едва сдержался от протяжного свиста: это Снейп-то не был склонен! Тот самый Снейп, что пятнадцать лет оплакивал отвергнувшую его девушку и гнобил сына давно истлевшего врага?

— Тебе не скучно без зелий, лаборатории, учеников, в конце концов? — обошёл я скользкую тему.

— Сначала казалось, что скучно, но на самом деле — нет. Существование на портрете имеет свои преимущества: время течёт совершенно иначе. Единственное, что напрягает — уйти некуда.

— У тебя только один портрет?

— У меня, — голосом выделил Снейп, — портретов вообще не было. А этот создан магией Хогвартса. Как и портреты всех остальных бывших директоров.

Я никогда не задумывался, откуда берутся в кабинете директора волшебные портреты, потому не слишком удивился.

— А другие кто рисует?

— А мне откуда знать? — фыркнул Снейп. — Ты пришёл поговорить о портретах?

— Н-нет, — растерялся я из-за резкого перехода.

— Тогда говори, что хотел!

Я смотрел на него и не знал, что сказать. Неужели портрет и вправду настолько соответствует оригиналу? Ведь подобные вспышки недовольства были присущи Северусу и при жизни.

К счастью, отвечать мне не пришлось — директор Флитвик вошёл в кабинет.

Развеяв заклинания, что обеспечивало приватность беседы, я улыбнулся бывшему профессору.

— Сожалею, что приходится вас прерывать…

— Ну что вы, сэр! Я и так непозволительно задержался. Спасибо вам огромное, что разрешили поговорить с профессором Снейпом.

— Гарри, могу я узнать…

Флитвик замолчал, но и я не спешил открывать рот. Вероятность того, что он захочет узнать, почему я пришёл именно к Северусу, была велика, а рассказывать правду мне как-то было не с руки. В конце концов, вопрос так и повис в воздухе.

— Как ваши дела?

— Спасибо, сэр, неплохо, — усмехнулся я, поняв, что Флитвик не решился. — На работу вот устроился. Надеюсь, у меня получится.

— Даже не сомневайтесь в себе, мистер По… Блэк, — он вдруг подмигнул и уселся на своё место. — И если вам что-то понадобится, вы же знаете, что я всегда с радостью вам помогу?

— Спасибо, профессор, — вполне искренне поблагодарил я, отменяя трансфигурацию своего стула. Бросив последний взгляд на Снейпа, уже натянувшего на лицо привычное брезгливо-презрительное выражение, я кивнул ему и снова повернулся к Флитвику. — Не буду вас больше задерживать. Спасибо, что разрешили поговорить с профессором…

Я сказал и спросил далеко не всё, что хотел, но хорошего понемногу. Не думаю, что Флитвик откажет в просьбе снова пустить меня к Северусу, а значит, я смогу ещё не раз побеседовать с другом обо всём, что меня волнует.

Покинув кабинет директора, я не спешил уходить из Хогвартса. Помимо того, что нужно было всё обдумать, у меня оставалось в школе ещё одно не законченное дело. Удалившись достаточно далеко от горгульи, я убедился, что вокруг ни души, и свернул в гостеприимно распахнутые двери пустого кабинета.

— Винки!

Домовуха материализовалась с характерным хлопком и уставилась на меня своими прозрачно-водянистыми глазами.

— Хозяин?!

— Винки, как поживаешь? Скоро начнётся новый учебный год, и я хочу, чтобы ты осталась в Хогвартсе и по-прежнему присматривала за Стефаном.

— Как прикажет хозяин, — она поклонилась, однако по глазам было видно, что не этого ожидала.

— Хорошо, тогда можешь идти.

Винки вздохнула и исчезла, а я улыбнулся. Хоть она и выглядела вполне прилично и явно не вернулась к злоупотреблению алкогольными напитками, брать её к себе мне совершенно не хотелось. А так — и Винки при деле, и Стефан присмотрен.

Конечно, я понимал, что брат явно желал бы видеть меня самого, а не получать такую опосредованную заботу, но ко встрече с ним я всё ещё не был готов. Шагая по дороге в Хогсмид, я думал, как заставить себя отбросить нерешительность и встретиться с ним, но знал, что не смогу, тем более что у меня была прекрасная отмазка: скоро должен был начаться новый учебный год, и у Стефана наверняка было полно забот.

На границе антиаппарационного барьера я остановился и оглянулся на школу. Хогвартс долго был для меня единственным домом, я любил его несмотря ни на что. Но сейчас, глядя на сверкающие в лучах заходящего по-летнему яркого солнца крыши, я не чувствовал ничего. Конечно, я ещё не раз приду в этот замок, не раз вспомню его с ностальгической улыбкой; быть может, годы спустя я отправлю сюда уже своих детей или буду аппарировать в Хогсмид, чтобы встретиться с детьми моих друзей, которых уже сейчас заочно считаю любимыми племянниками, но домом Хогвартс для меня быть перестал навсегда.

Блеснуло стекло, на мгновение ослепив, и я улыбнулся мысли, что этот этап жизни прошёл, страница перевёрнута и… не то чтобы забыта, но подёрнута дымкой, а впереди — неизвестность.

— Всё позади, Северус, — вслух произнёс я, мысленно салютуя ненавистному профессору и хорошему другу.

Для Снейпа Хогвартс навсегда останется домом, а для остальных…

Решительно отвернувшись, я зашагал прочь. Минутная слабость прошла, оставив после себя уверенность в своих силах и надежду на благоприятное будущее. Плохое осталось позади, а впереди меня ждали новая цель.

Следующая цель…