Вижу сердцем, чувствую душой (гет)

Последний посетитель покинул пляжное кафе, и девушка устало облокотилась на барную стойку, стирая со лба проступившие капельки пота. Ночной ветерок чуть всколыхнул выбившиеся из пучка каштановые пряди. Пляж опустел, и Гермиона смотрела на ласкающие берег волны, погрузившись в глубокие раздумья. После победы над Волан-де-Мортом прошло уже чуть больше четырех лет. Все эти годы Гермиона жила и работала в Австралии, несмотря на то, что её родители вернулись в Англию почти сразу после восстановления памяти. Гермиона не хотела возвращаться в Лондон. Война что-то надломила в ней, словно включила какую-то новую кнопку «самопоиска». На протяжении многих месяцев ей снились кошмары: разрушения, тела погибших, церемонии прощания, семья Уизли… Гермиона чувствовала, что предала своих друзей, сбежав из страны, оборвав все связи. Предала Рона, отказавшись стать его девушкой. Она уехала сразу после прощания с Фредом. Обещала вернуться, как только восстановит родителям память, но солгала. Гермиона решила сбежать от всех, а главное от самой себя. Она устроилась в маленькое пляжное кафе под открытым небом и стала снимать вместе с напарницей маленький домик на побережье. С миром магии было покончено. Палочка, упакованная в магазинную коробку, которую Гермиона хранила с первого курса Хогвартса, валялась на дне чемодана, небрежно закинутого на антресоли платяного шкафа.

— Герми, я та-а-к устала, — зевнув, протянула невысокая блондинка. — Пойдем домой. Наконец-то завтра не наша смена. Ну очень хочется выспаться, — девушка сняла белый фартук и, зажав его в руке, побрела по песку, почти не поднимая ног.

— Пойдем, Джин, — Гермиона закрыла бар и пошла следом за подругой. Они очень привязались друг к другу за эти четыре года.

Гермиона очень скучала по родителям, по Гарри, Рону и Джинни, но после знакомства с Вирджинией постепенно стала приходить в себя. Кошмары снились реже, настроение стало лучше, появилось желание общаться с людьми. Вирджиния удивляла Гермиону своей проницательностью, несмотря на то, что была ужасно наивной и легкомысленной. Она никогда не задавала ей неудобных вопросов. Словно чувствовала, что Гермиона расскажет о своем прошлом, только если сама захочет. Джин жила настоящим и обсуждала те моменты, которые беспокоили её здесь и сейчас. «Будущее туманно, — говорила она. — А прошлое уже не изменить, чего его вспоминать».

Полуденные солнечные лучи наполнили пространство домика своим жаром. Сон тут же отступил. Гермиона нехотя поплелась в душ мимо Джин, которая улыбалась в монитор ноутбука и бодро стучала по клавишам.

— Ты хоть спать ложилась, кнопка? — ласково спросила Гермиона. Вирджиния, вероятно, всю ночь переписывалась с возлюбленным.

— Да, я недавно проснулась. Мне нужно с тобой поговорить, Герми, — тонкими пальчиками Вирджиния скользила по клавиатуре. Нотки её голоса были невероятно серьезными.

— О чем? — Гермиона взглянула на подругу, и та, оторвавшись от монитора, подняла на нее свои светло-голубые глаза.

— Грег пригласил меня в гости. На две недели, — Джин ужасно нервничала. — Так вот, я решила поехать. И-и, Герми… — она резко замолчала и отвела взгляд в сторону.

— Это здорово, Джин! — воскликнула Гермиона. Вирджиния и Грег несколько месяцев общались в социальной сети, звонили друг другу по скайпу, но еще не виделись по-настоящему. И раз Грегори предложил приехать к нему, значит, он был готов сделать решительный шаг и вывести отношения на новый уровень.

— Куколка, я бы хотела, чтобы ты поехала со мной, — выпалила блондинка. — Герми, ты ведь скучаешь по родителям, будет повод повидаться! Мы давно не были в отпуске. Меня уже тошнит от океана и жары, — умоляюще тараторила Вирджиния.

— Джин, я не знаю, — предложение подруги застало Гермиону врасплох. Она поняла, почему Джинни была неразговорчива последние пару дней. — Я скучаю по родителям, но не по Лондону. Да и что скажет Либби? — Гермиона не знала, отпустит ли хозяйка кафе сразу двух официанток на несколько недель.

— С Либби я уже говорила, она не против. Сказала, что возьмет временных сотрудниц, — Джин воодушевленно улыбалась. — Поехали, куколка, я ведь не знаю, сложится ли у меня с Грегом живое общение. Вдруг он ужасный неряха, или вообще окажется маньяком, — Джин фыркнула и скривилась так, что Гермиона невольно рассмеялась.

— Хорошо, кнопка. Но только на две недели, — Гермиона вернулась в комнату, совершенно позабыв о душе, и принялась звонить родителям, нужно было сообщить им о своем приезде.

* * *

Уже час девушки стояли в аэропорту. Грег обещал встретить их. Вирджиния дрожала от предвкушения встречи, а вот на душе у Гермионы было неспокойно. Отец хотел приехать за ней, но она отказалась, сказав, что парень Джин пообещал сам привезти их. Гермиона уговорила Вирджинию пожить в доме ее родителей, а не ехать сразу к парню. Грейнджер нервно смотрела на часы и озиралась по сторонам. Она вздрогнула от резкого вскрика подруги и обернулась. Вирджиния, бросив чемодан, повисла на шее высокого рыжего парня, а он в ответ крепко стиснул её в объятиях. Гермиона взглянула на «Грега» и замерла. Они столкнулись взглядами, отчего парень моментально изменился в лице и выпустил Джин из своих объятий. Повисла гнетущая тишина. Вирджиния смотрела то на Грега, то на Гермиону и совершенно не понимала, что происходит. Они испепеляли друг друга взглядами, словно были давно знакомы.

— Ну вы чего так долго? — раздался голос за спиной рыжего, и все машинально перевели взгляд на его владельца. Увидев, кому принадлежит голос, Гермиона неосознанно сделала пару шагов назад. Её удивлению не было предела. Она словно потеряла дар речи. Парни тоже молчали, а Вирджиния побледнела от волнения. Гермиона взглянула на подругу, казалось, та сейчас заплачет от непонимания странности ситуации. Прокашлявшись, Гермиона вновь взглянула рыжему прямо в глаза.

— Ну здравствуй, Рон, — парень вздрогнул и потупил взгляд. Он будто не мог вымолвить и слова.

— Рон? — Вирджиния не понимала, почему Гермиона назвала её Грега другим именем. — Гермиона, вы знакомы? Что здесь происходит?

— Я бы и сама хотела это знать?! — Гермиона злилась. Она не понимала, как Рон вообще мог оказаться в социальных сетях. Она жалела, что так и не нашла времени взглянуть на фото парня, с которым общалась Джин. Но больше всего её удивляло, что за спиной Уизли стоял ошарашенный Гойл. Какого черта? Почему они прибыли в аэропорт вместе. Неужели Рон дружит с бывшим слизеринцем. Гермиона поняла, что за четыре года пропустила чрезвычайно много событий.

— Я сейчас все объясню, — Рон посмотрел в глаза Вирджинии. — Прости, Джин. Меня зовут не Грег, а Рональд. Я писал тебе со странички моего друга — Грегори Гойла, — Рон кивнул в сторону широкоплечего, коренастого, темноволосого парня. — Я поступил как болван, не сказав тебе свое настоящее имя. Хотел сделать это уже при встрече, но не при таких обстоятельствах, — он тяжело вздохнул. В глазах читалось искреннее раскаяние. Вирджиния взяла его за руку.

— Грег, ой, Рон, если в остальном ты был честен со мной, то не важно, как тебя зовут. Да и мне нравится твое имя, — прошептала Джин и поднялась на носочки, чтобы поцеловать Уизли в щеку.

— Грейнджер, а ты что здесь делаешь? — язвительно заговорил до этого молчавший Грег.

— У меня к тебе тот же вопрос, Гойл, — огрызнулась она в ответ.

— Куколка, так вы все знакомы? — Вирджиния сверлила Гермиону взглядом, повторив вопрос.

— Мы учились вместе в Хог… — она не успела договорить, как её перебил Уизли.

— В одном классе, — выпалил он.

— Как неожиданно, правда? — удивилась Джин.

— Да, неожиданно… — мысли Гермионы путались. Она не понимала, почему судьба распорядилась отправить её обратно в Англию, да еще и наградила этой встречей с прошлым.

— Гермиона, я рад тебя видеть, — Рон тоже не ожидал встретить в аэропорту свою первую любовь.

Он все эти годы не понимал, почему его бывшая девушка исчезла и даже не пыталась выйти на связь. Не сообщала, что с ней все в порядке. Почему она вычеркнула из своей жизни их с Гарри? Они пытались её искать, но попытки не увенчались успехом. Вскоре Гарри женился на Джинни и полностью погряз в работе и семейной жизни. Виделись они только на выходных, когда всей семьей собирались в Норе. Почти всей. Кроме Гермионы магический мир покинул Джордж. Он так и не смог смириться с потерей Фреда. Даже изменил цвет волос на темно-русый, лишь бы, смотрясь в зеркало, хоть немного перестать видеть в себе черты погибшего брата-близнеца. Около полугода после похорон Джордж ни с кем не разговаривал и практически не выходил из комнаты. Магазин стоял закрытым. Рону стоило немало усилий вернуть заведение к жизни. Помог ему в этом Гойл, который после своего темного прошлого никак не мог найти работу. Рон, посоветовавшись с Гарри, решил дать Гойлу шанс и не пожалел об этом решении. В процессе совместной работы Рон с Грегом стали настоящими друзьями. Они полностью изменили формат магазина, стали продавать заколдованные маггловские вещи, получившие лицензию на право использования: телефоны, компьютеры, микроволновки и прочую бытовую технику.

Джордж отказался от прав на магазин и своей доли. А потом сделал то, чего не ожидала вся семья. Он уехал. Собрал свои вещи и исчез. Изредка он присылал сову с письмом для матери, в котором просил Молли не волноваться. Сообщал, что он жив и здоров. Они думали, что это временно, что он одумается и вернется. Но прошло почти четыре года, как его видели в Норе в последний раз. Родители, казалось, смирились с этим, но все равно всегда ждали эти скупые на слова письма. Дольше всех не могла прийти в себя Джинни. Она пыталась искать брата, но нельзя найти того, кто не хочет быть обнаруженным. И она оставила свои пустые попытки, как и попытки найти Гермиону. Её тоже пришлось вычеркнуть из своей жизни.

Лишь только у судьбы на все свой взгляд и свои планы. И там, где случается одна любовь, тут же зарождается и другая. Одно любящее сердце способно растопить лед вокруг себя, заразить своим теплом, наполнить исцеляющим светом.

После ужина в доме Грейнджеров Вирджиния очень быстро уснула в гостевой спальне. Гермиона же никак не могла избавиться от тревожных мыслей. Нет, конечно, она была очень рада встрече с родителями. Она ужасно скучала по маме, по её стряпне, по аромату родного дома. Но вот уже несколько часов Гермиона лежала на своей кровати и никак не могла уснуть. Сквозь открытое окно было видно темное звездное небо. Взгляд её застыл в одной точке, а в душе бушевал ураган из эмоций. Как она могла? Чувство вины, за столько лет спрятанное как можно глубже в груди, рвалось на поверхность. Гермиона вновь ощущала себя предательницей. Она сбежала, бросив семью Уизли. Нора ведь была её вторым домом. Как она посмела уехать в трудную для этой семьи минуту? Почему она не вернулась вместе с родителями в Лондон? Гермиона настолько была раздавлена войной, что совершенно не подумала о Роне, ведь он потерял брата. Она так и не поняла, что побудило её к побегу. А теперь судьба вновь столкнула её с прошлым. Рон…

Почему все сложилось так? Почему он познакомился с Вирджинией? Откуда им с Гойлом вообще известно о социальных сетях? Гермиону очень тревожили эти вопросы, но больше всего её волновало, чем думал Рон, когда знакомился с не волшебницей да к тому же пригласил к себе. А если бы она не поехала, то Джин пришлось бы остановиться у него. Что, если она знает? Вдруг он ей рассказал? Гермиона хотела поговорить об этом с подругой утром. Вот только не знала, с чего начать разговор. Спать окончательно расхотелось, сказывалась смена климата и часовых поясов. Осторожно, чтобы никого не разбудить, Гермиона вышла из дома. Ночной лондонский воздух наполнил легкие прохладой. Она скучала по этому городу, хоть и старалась все время думать об обратном. Поддавшись неведомому порыву, Гермиона трансгрессировала на Косую аллею. Она не использовала волшебную силу так давно, что почувствовав под ногами асфальт, чуть не упала. Голова ужасно кружилась.

Гермиона оказалась перед бывшим магазином близнецов, вывеска которого больше не гласила «Всевозможные волшебные вредилки», теперь он назывался «Волшебная техника». В окне на втором этаже горел свет, а затем мелькнул знакомый силуэт. Гермиона узнала его сразу, и ей безумно захотелось с ним поговорить. Она кинула в окно камушек. Рыжая макушка высунулась в форточку и скрылась, а через пару минут дверь магазинчика открылась. Рон не ожидал её увидеть, но все же предложил войти.

Гермиона зашла внутрь, магазин было не узнать. Больше в нем не было товаров, которые продавали близнецы. Вместо их шуточных изобретений на полках стояли телевизоры, микроволновки, компьютеры и многое из того, что было так необходимо в жизни магглам. Она несколько раз прошлась взглядом по стеллажам с техникой.

— Они все заколдованы, — ответил Рон на немой вопрос. — В Министерстве по достоинству оценили многие изобретения магглов. Получив лицензию, мы нашли поставщика. Но тебе лучше не знать, кто он. Так что, вот — продаем волшебную технику.

— Глазам своим не верю… — Гермиона часто моргала, словно пыталась избавиться ото сна.

— Зачем ты пришла сюда в столь поздний час? — Рон не понимал цели ночного визита. Он давно уже отпустил обиду на неё. Гермиона исчезла без объяснения причин. Поначалу он злился, запрещал говорить о ней в Норе. Но время сделало свое дело. Рон залечил свои раны. Он нашел в себе силы жить дальше. Да и работа отнимала много времени. Если бы в школе ему сказали, что его напарником будет Гойл, а сотрудничать придется с Малфоем он бы рассмеялся тому человеку в лицо. Но времена меняются.

— Мне не спалось. Я не знала, что это теперь твой магазин. Просто переместилась на Косую аллею, — она задумчиво смотрела на бывшего парня и по совместительству бывшего лучшего друга. Сейчас они были чужими. Повисло напряженное молчание, словно им нечего было сказать друг другу.

— А где Вирджиния? — разрушил тишину Уизли.

— Спит. Она устала после перелета. Рон... — Гермиона посмотрела ему в глаза. — Она знает, что ты… Что мы волшебники? — выпалила она волнующий вопрос. Ждать утра и расспрашивать Джин теперь не было смысла.

— Нет, Гермиона, я хотел рассказать все при встрече, — сказал он, отворачиваясь в сторону. — Будешь чай?

— Нет. Лучше скажи, о чем ты думал, знакомясь с Джин?! Ты хоть представляешь, как сказать ей правду?! — Гермиона вновь отчитывала его, как в старые добрые времена. Услышав в её голосе знакомые нотки, Рон улыбнулся.

— Честно, нет, не думал. А когда увидел тебя, даже решил, что она возможно уже знает о магах. Ты ведь рассказала ей? — спросил он с надеждой, что ему не придется самому решать эту проблему, словно это трудное задание можно снова выполнить с помощью старой подруги.

— Нет. После возвращения родителям памяти, я больше не прикасалась к палочке, до этой ночи, — Гермиона нахмурилась.

— То есть, ты сознательно стала магглом, — Рон не мог поверить в это. Он вспомнил год, когда они втроем искали крестражи. Да без знаний Гермионы они бы с Гарри и дня не продержались.

— Да. Я работаю вместе с Джин в кафе. Я официантка, — абсолютно спокойным голосом проговорила Грейнджер.

— Зачем ты приехала? — выпалил он, а глаза наливались злостью. Как она могла. Героиня войны, имевшая перспективы стать работником Министерства, была официанткой в Австралии. Неужели она собиралась прожить так всю жизнь? Неужели не собиралась вернуться, объясниться? Неужели больше не считала их с Гарри друзьями? И он понимал, что это и было так, ведь она ни разу не написала им.

— Джин уговорила, да и по родителям соскучилась, — сердце Гермионы пропустило удар. Она видела взгляд Рона и словно почувствовала волнующие его вопросы. Ответить на них она не могла. Чувство вины захлестнуло и жгло в глазах. — Прости, — выдавила она через рвущийся всхлип и выбежала из магазина.

Предательские слезы скатывались по щекам неудержимыми струйками. Чувство вины душило. Она не знала, что делать дальше. Как общаться с Джин. А что, если Рон и Джин поедут в Нору. Может ли она поехать с ними? Примут ли её Уизли? Как к её появлению отнесутся Гарри и Джинни. Только сейчас Гермиона осознала, как ей не хватало всех их за эти годы. Как ей была дорога эта семья. Она так сильно боялась их всех потерять. Так сильно любила и боялась этих чувств. Хотела вырвать из своего сердца все привязанности. Хотела стать одиночкой. Ведь терять то, что тебе не дорого, — не больно. Она отрезала себя от родных, чтобы не привязаться к ним еще сильнее. Война закончилась снаружи, но не внутри. Война выжгла в душе огромную дыру, которую Грейнджер боялась заполнить любовью.

Гермиона трансгрессировала на незнакомую улицу. Она сначала думала вернуться домой, но её словно приманило это место. Пустынная улица слабо освещалась парой приглушенных фонарей. Гермиона остановилась возле одного дома, в торце которого по центру располагалась дверь с табличкой. Дверь открылась, и на улицу вышли две девушки и сели в подъехавшее такси. Гермиона проводила машину взглядом, прежде чем подойти поближе к табличке — «Кафе Омут», а ниже надпись «Смотри сердцем, чувствуй душой».

Повинуясь непреодолимому желанию войти внутрь, Гермиона потянула на себя дверную ручку и шагнула в помещение. Она оказалась в крошечной комнатке, где за стойкой сидел мужчина средних лет в строгом сером костюме. Он поднялся на ноги и поклонился.

— Добро пожаловать в кафе «Омут», — мужчина жестом указал на дверь в стене. — Проходите, только будьте осторожны. В нашем зале царит темнота.

Гермиона неуверенно открыла дверь и шагнула словно в пустоту. Пространство вокруг растворилось, и она застыла на месте, боясь пошевелиться. Играла тихая музыка, были слышны приближающиеся шаги, но зрение никак не могло привыкнуть к кромешной темноте.

— Доброй ночи, мисс. Позвольте проводить вас за столик, — прозвучал рядом тонкий женский голос, и в следующую минуту Гермиону кто-то потянул за руку. — Не бойтесь, идите за мной.

Гермиона неуверенно пошла за официанткой. Та двигалась так легко, словно обладала ночным зрением.

— Вы видите, куда идти? — спросила удивленно Грейнджер. Прежде ей не приходилось бывать в таких заведениях, хоть она и знала, что существуют подобные рестораны.

— Да, благодаря специальным очкам, — ответила девушка. — А мы пришли. Сегодня это единственный свободный столик, — Гермиона нащупала стул и, сев, она придвинулась к столу.

— Сегодня в меню… — начала было говорить девушка, но Гермиона её перебила.

— Мне только чай, черный, с двумя кубиками сахара, — официантка, услышав заказ, удалилась.

Голосов посетителей не было слышно, видимо, каждый столик располагался в отдельной кабинке. Вскоре её предположение подтвердилось. Послышался легкий скрип дверцы и голос официантки.

— Простите, сэр, но сегодня ваш столик занят, — мужчина тяжело вздохнул.

— Ой, я не знала, что столик заказан, — выпалила Гермиона. Чай она могла попить и дома, а от темноты кружилась голова. Грейнджер вскочила на ноги, явно намереваясь уйти.

— Что вы, мисс, — раздался низкий, чуть охрипший мужской голос. — Отдыхайте, не смею вас беспокоить.

Мужчина уже развернулся к выходу, как Гермиона, движимая вновь неведомым желанием, окликнула его.

— Присаживайтесь, сэр, я все равно тут пробуду недолго.

— Если я правда вам не помешаю, — послышался скрежет ножек стула по полу. Мужчина сел за столик. — Мэри, мне как обычно, пожалуйста, — сделал он заказ. Официантка удалилась.

Через несколько минут Мэри принесла чай, и также Гермиона почувствовала запах алкоголя, вероятно, мужчина заказал виски. Грейнджер сделала несколько глотков. Никак не получалось расслабиться. Голова уже не кружилась, но как она ни пыталась рассмотреть мужчину, видела лишь темный силуэт.

— Прекрасная ночь, не так ли? — начал разговор невидимый собеседник. От его голоса по позвоночнику прошел разряд.

— Да… — тихо шепнула Гермиона, она не была настроена на общение с незнакомцем. Мысли были заняты совсем другими вещами.

— А вы знаете, что в подобных заведениях нельзя находиться больше полутора часов? — спросил мужчина.

— Нет, — вновь ответила она коротко.

— Вы здесь впервые? — он так и жаждал поговорить и, чувствуя её нежелание, добавил: — Мисс, я здесь бываю каждый день. Но впервые нахожусь в этой кабинке не один.

— Наверно, мне лучше уйти, — Гермиона вскочила на ноги, но таинственный собеседник схватил её руку, будто видел.

— Останьтесь, мисс. Мы можем помолчать, но прошу вас, не уходите, — в его голосе была странная мольба. По коже Гермионы побежали мурашки. Ей стало не по себе, ноги не слушались, и она опустилась обратно на стул. Мужчина отпустил её руку.

— Да, я здесь впервые, — тихо ответила она, и в кабинке воцарилось молчание.

Через полтора часа появилась Мэри и сообщила, что время для их столика вышло. Мужчина, не прощаясь, покинул кабинку, а Гермиона вновь шла по залу держась за официантку.

Оказавшись на улице, она смотрела вслед высокому силуэту, удаляющемуся от кафе. Он был весь в черном и все больше сливался с ночной улицей, превращаясь в крошечную точку, пока не растворился в пространстве. Гермиона вздохнула. На запястье все еще ощущалось фантомное прикосновение незнакомца. Она трансгрессировала домой и сама не поняла, как забылась тяжелым сном.

Все утро Гермиона не находила себе места. Вирджиния постоянно расспрашивала о Роне, но Гермиона не хотела придумывать ему маггловскую биографию, а говорить правду не могла. Рон позвал их обеих на обед в кафе. Джин сходила с ума от ожидания.

— Герми, куколка, я не знаю, правильно ли поступила приехав. Он ведь не позвонил мне вечером, а сейчас сухо пригласил в кафе. Боюсь, я ему не понравилась и он предложит расстаться, — Вирджиния не могла перестать говорить о Роне.

— Джин, успокойся. Рон просто… Он сам все расскажет, — Гермиона заметно нервничала, произнося его имя.

— Гермиона, между тобой и Роном что-то было в школе? — Вирджиния была младше Гермионы на три года, но её проницательность порой удивляла. Она даже чем-то напоминала Гермионе Полумну.

— Мы встречались, но это было почти пять лет назад, — тихо ответила Гермиона, решив, что скрывать и врать бессмысленно.

Вирджиния не ожидала услышать подобное и непроизвольно всхлипнула.

— Ты его любила? Любишь? — пальцы её задрожали, она боялась узнать ответ.

— Сейчас нет, кнопка. Эти чувства давно прошли. Но раньше мы были друзьями, с первого класса. А потом… — Гермиона опустила глаза в пол и тяжело выдохнула. — Я предала его. Я не поддержала Рона и его семью.

— Что случилось, куколка? — Джин обняла Гермиону, когда по щекам той скатились крупные слезинки.

— Война забрала жизнь его брата. Жизни многих, кого мы любили.

— Война? О чем ты, Герми? — Вирджиния недоумевала. В мире не было войны. Она ведь следила за новостями.

— Джин, скажи мне, что ты чувствуешь к Рону? — резко выпалила Гермиона, так, что Вирджиния вздрогнула от неожиданности.

— Он нравится мне. Я ждала от него с нетерпением каждого сообщения, но когда вчера обняла. Когда он меня поцеловал. Куколка, во мне словно зажглись звезды. Будто я приехала домой после длительной командировки. Он не похож на других парней, он особенный, — Вирджиния влюбилась в Рона еще с первых дней их переписки. Она чувствовала с ним какое-то единство душ, как и с Гермионой. Привыкшая к одиночеству и самостоятельности, она вместе с дружбой с Герми обрела семью, а потом в её мире появился Рон. Сейчас Джин уже и не вспоминала, что тот писал со страницы Грега.

— Джин. Нам нужно серьезно поговорить. Втроем. И лучше, если это случится до встречи в кафе. Позвони ему, мне нужно ему кое-что сказать, — Гермиона была ужасно мрачной. Вирджиния набрала номер и отдала телефон Гермионе.

— Привет, милая, — послышался ласковый голос Уизли. Он думал, что звонит Вирджиния.

— Рональд, это я, — Гермиона набралась решительности все рассказать Джин, и ей нужна была помощь Рона.

— Гермиона? Что-то случилось? — он не ожидал услышать подругу.

— И нет, и да. Нужно поговорить, трансгрессируй к дому моих родителей, сейчас, — она протараторила в трубку и отключила вызов.

Вирджиния не понимала, что за слово Гермиона сказала Рону. А через минуту в дверь постучали, и Гермиона пошла открывать. Вирджиния замерла от удивления, когда в гостиной следом за подругой появился Уизли.

Гермиона почувствовала ужасное облегчение после того, как они с Роном рассказали Вирджинии все. Она также показала письма из Хогвартса. Книги. Колдографии. Джин была в шоке. Она сначала не могла поверить, смотрела на них, как на сумасшедших, но когда увидела все эти вещи своими глазами, шок постепенно стал спадать. Пришедшие на обед родители Гермионы лишь подтвердили, что их дочь волшебница. Последним доказательством стали птички, наколдованные Гермионой. Вирджиния испытывала смешанные чувства. Она не представляла, как жила прежде, не зная о существовании магии, но при этом ей было страшно. Её подруга была волшебницей. Её парень был волшебником. В их мире произошла война. Сколько же они пережили? Вирджиния знала, что такое боль потери. Её родители погибли, когда ей было семнадцать. Она смотрела на Рона и чувствовала, что больше не хочет возвращаться в Австралию. У нее не было там никого и ничего.

— Джин, — Рон ужасно нервничал. Теперь Вирджиния знала правду, и он очень хотел познакомить её со своей семьей. Рон уже рассказал им о ней, и они тоже ждали знакомства не меньше. Уизли были чистокровными волшебниками, и хоть считались предателями крови, но в их семье еще не было магглов. Они переживали, что девушка испугается или решит, что Рон сумасшедший. — Не молчи, пожалуйста.

— Рон, — Вирджиния подошла к нему и заключила в крепкие объятия. — Мне сложно осознать все увиденное, но я рада узнать правду. Я только боюсь, что не подхожу тебе. Ведь я обычная. Не такая, как вы, — Вирджиния дрожала.

— Только не для меня. Ты замечательная, Джин, — Рон поцеловал возлюбленную.

Воцарилось молчание. Гермиона смотрела на друга. Когда Рон был с ней, он не смотрел на нее такими влюбленными глазами. Его взгляд был переполнен нежностью. Неужели можно настолько влюбиться в практически незнакомого человека? Влюбиться взаимно по переписке? Она столько лет знала Рона и сейчас поняла, что их расставание было правильным. Они не могли дать друг другу таких трепетных чувств. Гермионе стало до боли грустно. Она сильно привязалась к Джин, а теперь ей предстояло вернуться в Австралию одной. Подруга обрела новую семью, обрела счастье. Конечно, Гермиона могла остаться, но тогда пришлось бы встретиться со всеми, а чувство вины и стыда не давало пойти на этот шаг. Она боялась увидеться с Гарри и Джинни. Боялась их реакции. А еще ей было стыдно перед Артуром и Молли. Появиться сейчас в Норе было для нее чем-то запредельным. Рон пытался уговорить её. Они спорили, чуть не разругались, пока не вмешалась Джин. Она попросила Рона дать Гермионе немного времени. Вирджиния словно чувствовала эмоции подруги. Из нее бы получилась неплохая волшебница.

Уже этим вечером Вирджиния покинула дом Грейнджеров и отправилась с Роном в Нору. Гермиона лишь попросила пока не сообщать о её приезде. Ей действительно нужно было все обдумать. Решить свой внутренний конфликт с самой собой.

Гермиона лежала на кровати и снова не могла уснуть. Она взглянула на часы, было уже почти два часа ночи. Девушка поднялась и оделась. В груди нарастало ощущение странной тревоги. Она ходила по комнате и постоянно смотрела на циферблат. Стрелка перемещалась так, будто комнату поместили в режим замедленной съемки. Когда до двух осталось меньше пяти минут, Гермиона трансгрессировала. Она вновь стояла перед входом в «Омут». Не дав себе времени на раздумья, она шагнула внутрь. Девушка, представившаяся Виолой, проводила её за столик. Тот самый, за которым она сидела вчера. Гермиона чувствовала, что это так, хоть и не знала наверняка, ведь в кромешной темноте она не могла разглядеть интерьер кафе и расположение кабинок. Заказав чай, она погрузилась в свои мысли, из которых её вырвал скрип дверцы, а потом и звук отодвигаемого стула.

— Доброй ночи, мисс, я вижу, вам понравилось это место, — проговорил мужчина, и от его голоса по позвоночнику Гермионы вновь прошелся острый разряд.

— Доброй ночи, сэр, — Гермиона не могла ответить, что ей тут нравится. Она вообще не понимала, зачем вернулась.

— Знаете, почему девиз кафе гласит «Смотри сердцем, чувствуй душой»? — спросил незнакомец.

— Нет, — она вновь пыталась изо всех сил разглядеть собеседника.

— Только в полной темноте можно разглядеть душу. Глаза можно обмануть, а сердце никогда… — мужчина замолчал, а у Гермионы в животе скрутило нервный узел.

— Без темноты мы бы не могли оценить всю прелесть света, — тихо произнесла она.

— И лишь для тех, кто свет потерял, темнота становится домом, — продолжил мужчина.

— Вы приходите сюда каждый вечер? — слова сами вырвались из уст Гермионы.

— Да… — ответил низкий голос.

Гермиона закрыла глаза. Собеседник казался ей знакомым. Она не могла понять почему. Возможно, такой эффект оказывала атмосфера этого странного места. Внезапно ей захотелось разрушить эту магию тишины. Они с незнакомцем снова молчали, но только сегодня молчание было не таким, как вчера. Сегодня хотелось говорить.

— Сэр, я Ге… — она хотела представиться незнакомцу, но он резко взял её за руку.

— Не надо имен. Каждое имя несет информацию о его владельце. Узнав его, я повешу на вас определенный ярлык. Я буду думать, что знаю, какими качествами характера вы обладаете. То же самое будете думать и вы, узнав мое имя. Мисс, на протяжении нескольких лет, я прихожу сюда и прежде предпочитал проводить время в одиночестве. Мне ничего не стоит попросить вас уйти, но я не сделаю этого, — от слов мужчины у Гермионы словно ушла почва из-под ног. Если бы она сейчас стояла, то точно бы потеряла равновесие.

— И почему вы не сделаете этого? — она попыталась встать, но он все еще держал её за руку.

— Потому что ваша жизнь, мисс, как и моя, погрузилась во тьму… Давайте помолчим, у нас осталось полчаса…

В маленькой комнатке общежития, за старым, местами обшарпанным деревянным столом, сидел молодой мужчина. Перед ним лежал кусочек пергамента, а на подоконнике уже ждала сова. Рука мужчины дрожала, отчего почерк был рваным. Он выводил пером простую фразу: «Мама, со мной все хорошо. Приехать не могу, много работы».

Это снова была ложь. В любую минуту Джордж Уизли мог трансгрессировать в Нору, но не делал этого. Свое ничтожное существование он полностью погрузил в пучину боли от потери Фреда. Ему казалось, что семья смирилась. Что они все отпустили его брата, словно забыли о нем. Как они могли? Почему для них не померк свет так, как для него? Почему война забрала с собой половину его души? Его лучшую половину — Фреда. А кто он теперь без него? Джордж не знал. Он погряз в одиночестве. Казалось, постарел. А ведь ему было всего лишь двадцать четыре года. Бледное лицо и темные волосы сделали Джорджа совершенно неузнаваемым. В этом мужчине никто бы не разглядел некогда рыжего хулигана. Но больше всего изменились его глаза. Взгляд стал потухшим. Огонек, излучающий радость, погас.

Каждый день он думал над способом ухода из жизни. Он приходил на могилу к брату и говорил, что скоро они будут вместе. Джордж искренне считал, что если он в очередной раз не спустится к завтраку и Рон решит отнести чай к нему в комнату, то, обнаружив его тело, даже не расстроится. Что семья вздохнет с облегчением и будет жить своей жизнью, а он навсегда соединится с братом. Но потом ему приснился Фред. Конечно, он снился ему каждую ночь. Но этот сон был особенным. Первый раз за полгода Фред заговорил. И он просил. Нет, он умолял Джорджа жить. А еще Фред сказал ждать. Смириться с его смертью и ждать тот день, когда он сможет вернуться в этот мир.

Джордж послушал брата. Он не стал обрывать свое жалкое существование. Но больше не мог выносить стен своей комнаты, как и не мог найти в себе силы вернуться в магазин. И тогда он сбежал. Сделать документы не составило труда. Джордж решил стать магглом. На оставшиеся сбережения он купил комнатку в небольшом общежитии и устроился в местное почтовое отделение разносчиком писем и газет. Он создал себе крошечный мир, в котором спрятался, как в коконе, от всего, что происходило снаружи, и больше всего боялся, что кто-то из прошлой жизни найдет его и разрушит это укрытие. Лишь чувство стыда и вины перед матерью выплескивалось редкими сухими строками.

Каждый вечер Джордж продолжал проведывать могилу брата. Рассказывал, как прошел день, и неустанно спрашивал, долго ли осталось ждать. Но Фред стал редко приходить к нему во сне и всегда молчал. Джордж сидел около памятника до глубокой ночи, а потом шел туда, куда звала душа. И этому зову он не мог сопротивляться. Его вновь и вновь окутывали темнота и звуки тихой мелодии.

* * *

Весь день для Гермионы пролетел как в тумане. Несколько раз звонила Вирджиния, но Гермиона уже и не помнила, о чем они говорили. Все её мысли были заняты таинственным ночным собеседником. Она с нетерпением ждала ночи. Попросит ли он её уйти? Или вновь предложит помолчать? Почему он сказал, что её жизнь погрузилась во тьму?

Гермиона была не согласна со словами незнакомца. У нее была нормальная жизнь: любящие родители, лучшая подруга, обычная человеческая работа. Обычная… Человеческая… Кому она врала? Мужчина был прав. Гермиона сама загнала себя во тьму. Теперь она видела, что все её друзья нашли в себе силы пережить последствия войны. Никто не поступил, как она. Все приняли горькую действительность и вместе начали строить все сначала. Грейнджер решила, что прятаться в своем внутреннем мире больше нет смысла. Как она могла так долго отрицать действительность?

Гермиона чувствовала, как в душе стали разрушаться возведенные ею стены. Но еще острее она чувствовала желание помочь незнакомцу. Они должны вывести друг друга к свету. Должны попросить у близких прощение за свои ошибки. И она не вернется в Австралию, пока не поможет этому человеку, или она не Гермиона Грейнджер.

Как и прошлой ночью, не успела стрелка часов приблизиться к двум, Гермиона уже сидела за столиком кафе.

— Вы снова здесь, мисс? — проговорил уже знакомый голос, и Гермиона невольно улыбнулась.

— Доброй ночи, сэр. Могу ли я сегодня составить вам компанию? — внезапный прилив хорошего настроения отпечатался в её голосе. Темнота кафе уже не казалась гнетущей, а с души словно свалился тяжелый камень.

— Теперь это и ваш столик, мисс, — позитивное настроение девушки мешало думать, и он хотел её попросить уйти, но решил, что не имеет на это права.

— Почему вы приходите сюда каждую ночь? — Гермионе хотелось разговорить незнакомца. Она чувствовала, что как-то связана с ним. Будто кожей считывала его энергетику, переполненную болью.

— Давайте лучше помолчим, мисс, — шепотом попросил мужчина. Странное желание взять собеседницу за руку не давало сосредоточиться на своих привычных переживаниях. Он словно стал чувствовать свою боль не внутри себя, а как будто со стороны, и это новое ощущение не было приятным. Его сознание куда-то несло, а темнота стала давяще-звенящей и больше не приносила былого удовлетворения. Сделав глубокий вдох, будто цепляясь за воздух, он схватил девушку за руку.

Гермиона вздрогнула от неожиданности, и мужчина, будто опомнившись, отпустил её, прошептав слова извинения. Запястье словно опалило его прикосновением, и, поддавшись неведомому порыву, Гермиона встала из-за стола и сделала несколько неуверенных шагов к мужчине. Он никак не отреагировал на её приближение. Осторожно она положила руку ему на плечо. Внутри все трепетало. Гермиона никак не могла понять, почему совершенно не может сопротивляться притяжению этого человека. Почему от прикосновений к нему все тело покрывалось мурашками. Медленно, кончиками пальцев, она прикоснулась к его шее, а затем провела по влажной щеке и губам.

Джордж не ожидал, что девушка подойдет к нему. Боль от одиночества обжигала глаза и скатывалась предательскими слезами. Много лет он не позволял им появиться, сдерживая в себе все эмоции. Он запер их на тысячу замков, и сейчас, от нежного прикосновения незнакомки, в груди произошел разрушительный обвал. Отчаянный стон вырвался наружу, а под кожу заполз непрошеный холод. Его охватила мелкая дрожь, которую никак не получалось унять. Осколки искалеченной души, когда-то разлетевшиеся по всему телу и причиняющие невыносимые страдания, будто стали собираться как пазл. Они словно магниты притягивались друг к другу, вновь причиняя почти физическую боль. Джордж закрыл глаза и, ведомый желанием согреться и хоть на мгновение перестать чувствовать душевные метаморфозы, одним движением притянул девушку к себе. Гермиона не смогла удержаться на ногах и оказалась на коленях незнакомца, а его руки уже требовательно блуждали по её спине. Ему было так холодно, что он сильнее прижал к себе незнакомку, лишь бы похитить частичку её тепла. Она ощущала его дрожь, его сердцебиение. Темнота окутала их и затянула в свой глубокий омут. Они все так же ничего не знали друг о друге, но, благодаря неведомой магии, соединились более тонкими телами. Переплелись кривыми потоками энергий. Из глаз Гермионы струились жгучие слезы, словно она переняла его боль, а в следующую минуту, поддавшись порыву, она прильнула к его губам…

В дверь кабинки постучала официантка… Время вышло…

До утра Гермиона не могла уснуть. Она все еще чувствовала горький вкус поцелуя на своих губах. Тревога в груди не унималась. Она ворочалась в кровати, пока комнаты не коснулись легкие лучи рассвета.

Проводив родителей на работу, она устроилась в кресле с кружкой чая и включила телевизор, в надежде, что он сможет отвлечь от тяжелых мыслей о незнакомце. В дверь постучали. Гермиона не ждала гостей и была очень удивлена появлению Рона и Джин. Подруга крепко держалась за руку парня и выглядела ужасно испуганной, видимо, ей долго придется привыкать к трансгрессии. Рон поцеловал любимую на прощание и сообщил, что ему пора на работу, пообещав забрать Вирджинию вечером в Нору.

— Можно, я побуду у тебя? — спросила Джин, проходя в гостиную.

— Кнопка, что за глупый вопрос. Будешь чай? — Гермиона обрадовалась неожиданному визиту подруги. К тому же ей хотелось узнать, как поживают родители Рона.

— Прости, куколка, но я только недавно позавтракала. Молли не хотела отпускать нас голодными. Мы сегодня ночевали в Норе. У Рона потрясающая семья. Они замечательные, — Вирджиния заметила, как поник взгляд Гермионы. — Ты скучаешь по ним, Герми. Я же вижу. И точно знаю, что и они по тебе скучают, особенно Джинни, — Вирджиния резко замолчала. Словно сболтнула лишнее.

— Вы рассказали, что я в Лондоне? — догадалась Гермиона.

— Прости, куколка… Я не удержалась. Но они сказали, что не будут торопить тебя. Что они принимают твое решение отказаться от магии и что будут рады, если ты приедешь, — Вирджиния улыбнулась подруге. — И знаешь, Герми, Джинни хочет, чтобы ты была крестной. Она сказала, что вы еще в школе пообещали это друг другу, — Джин покраснела, словно стеснялась выдавать чужую тайну.

— Джинни с Гарри ждут ребенка? Мерлин, как я могла прятаться столько лет… — Гермиона закрыла руками глаза, пытаясь сдержать слезы.

— Пойдем вечером с нами. Отпусти прошлое. Ты ведь сильная, куколка. Мы с тобой сильные. Ты же знаешь, до встречи с тобой я была одна. Но теперь у меня есть семья. И у тебя есть семья, ты не одна. Мы все тебя любим, — слова Джин окончательно лишили Гермиону контроля над эмоциями. Она опустилась на пол и разрыдалась. Но в груди разливалось тепло. Словно золотые нити скользили по обрывкам души, сшивая их воедино. Она исцелилась от своей боли. Гермиона смогла отпустить страх повторения войны. Страх потери.

— Я пойду с вами, Джин. Я тоже очень люблю вас всех…

Вечер в Норе был шумным и радостным. Уизли праздновали помолвку Рона с Джин и возвращение Гермионы. Теперь она чувствовала, что вернулась не просто к родителям, не просто в Лондон — она вернулась домой. Гермиона осознала, насколько была счастливой её жизнь. У нее две семьи. Два дома, где её всегда любят и ждут. Неужели она хотела когда-то добровольно отказаться от этого в пользу одиночества? Гермиона благодарила небеса за то, что они подарили ей Джин. Силами неведомого провидения, благодаря Вирджинии Гермиона вернула саму себя.

Поддавшись уговорам подруг, она решила остаться в Норе на ночь. Выпроводив из комнаты парней, Джиневра, Вирджиния и Гермиона решили устроить девичник.

— Гермиона Джин Грейнджер! — Джинни Поттер прожигала Гермиону гневным взглядом. — Ты хоть представляешь, как мы все волновались, когда ты сбежала! Если ты вновь удумаешь что-то подобное, я свяжу тебя заклинанием и буду удерживать тут насильно!

Гермиона крепко обняла Джинни.

— Обещаю, больше я не исчезну. Я буду писать и приезжать… — она не успела договорить.

— Ты решила вернуться в Австралию? Когда? — вступила в разговор Вирджиния.

— Джин, Джинни, девочки, это еще не точно, но… — Гермиона подбирала слова, говорить было трудно, особенно под пристальным взглядом обеих девушек. — Но я думаю вернуться туда. Звонила Либби, у нее трудности в кафе. Нужно помочь. Но я буду приезжать в отпуск, а если будет нужна помощь, то смогу воспользоваться порталом. К тому же вместо сов у вас теперь есть интернет и телефоны, мы всегда будем на связи.

Джинни, поверив Гермионе, что та не собирается больше исчезать, отправилась в свою комнату. Она ужасно устала от переизбытка эмоций.

Гермиона все время смотрела на часы. Стрелки уже перешли далеко за полночь, и она начинала сходить с ума от ожидания.

— Куколка, что с тобой? — Вирджиния внимательно наблюдала за подругой. Она уже хотела спать, да и Рон дважды заходил за своей невестой.

— Все хорошо, кнопка, иди спать. Не заставляй Рона нервничать, а то он и накричать может, — Гермиона не хотела рассказывать, что собиралась на встречу с таинственным незнакомцем.

— Герми, а чья это комната? — внезапно поинтересовалась Джин.

— Близнецов, — Гермиона вспомнила Фреда и Джорджа. Без них вечер был непривычным. — Фред погиб, ты уже это знаешь, а Джордж… Джинни сказала, что он исчез и лишь изредка присылает письма, — Гермиона снова взглянула на часы.

— Куколка, почему ты постоянно смотришь на часы? Я не пойду спать, пока ты мне не расскажешь, — с непривычной строгостью заявила Вирджиния.

— Я жду встречи, — ответила Грейнджер.

— С кем? — глаза подруги широко распахнулись от удивления.

— Я не знаю, кто он. Но не могу не пойти, — она тяжело вздохнула и внезапно трансгрессировала, оставив недоумевающую подругу в комнате того, к кому так спешила на встречу.

Гермиона вдыхала прохладный ночной воздух. Ей хотелось дождаться мужчину у входа в кафе. Хотелось столкнуться с ним взглядом, но что-то подсказывало, что еще не время. Что так она нарушит некую магию, опутывающую их души. И поэтому Гермиона все же зашла в кафе. К столику она продвигалась уже более уверенным шагом, хоть и не видела дороги и все еще держалась за руку официантки. Как и прежде, он появился через пять минут после её прихода.

— Доброй ночи, мисс, — вежливо поздоровался мужчина.

— Доброй ночи, сэр, — так же вежливо ответила Гермиона, будто вчера между ними ничего не произошло.

— Как ваше настроение, мисс? — спросил он. Весь день он думал о незнакомке. После вчерашней ночи он впервые за долгое время смог заснуть крепким, а не поверхностным сном. Утром же у него впервые не болела голова и мысли были ясные.

— Вы знаете, сэр, сегодня я счастлива, — Гермиона говорила, что чувствовала.

Незнакомец ощущал тепло, исходящее от девушки. Ритм сердца участился. Весь день ему не хватало этих чувств. Предательское желание вновь ощутить вкус ее губ заставило его подняться со своего места и в пару шагов оказаться рядом с Гермионой. Он взял её за руки и слегка потянул к себе. Она вновь словно лишилась самоконтроля. Будто незнакомец обладал невидимой, но ощутимой властью над её душой. Не в силах сопротивляться, Гермиона ответила на его жест, и в следующую секунду мужчина заключил её в крепкие объятия.

Джордж не понимал, зачем он это делает, но ему стало жизненно необходимо почувствовать вкус ее губ, ощутить тепло ее тела, проникнуться вибрациями души. Пускай он не знал ее имени. Не представлял, как она выглядит, но он нуждался в ее губах и, сильнее прижав к себе, поцеловал.

Гермиона дрожала, а ноги подкашивались. Если бы её не удерживали крепкие мужские руки, то она бы стекла вниз, словно ее тело было жидкой субстанцией. Она падала в пропасть, отзываясь на каждое его прикосновение. Гермиона обхватила незнакомца за шею. Он углубил поцелуй, а руки его уже скользили по её спине, бедрам, ягодицам, очерчивая стройный силуэт. Гермиона не смогла сдержать стон. Сердце бешено стучало…

Её стон отрезвил его затуманенное сознание. Джордж выпустил незнакомку из своих объятий и разорвал поцелуй. Девушка пыталась выровнять дыхание.

— Помолчите со мной, мисс… — хрипло проговорил он и вернулся на свое место за столиком…

Дни и ночи смешались для Гермионы воедино. Время неумолимо бежало вперед. Днем она старалась наверстать упущенное общение с друзьями и почти все свободное время проводила в Норе. Вечера же она посвящала родителям. Но как только наступала ночь, ноги сами несли её в «Омут». Она всегда приходила за пять минут до его появления и каждый раз волновалась, что он не появится. Мужчина больше не прикасался к ней и практически не отвечал на вопросы. Сегодня Гермиона планировала разговорить незнакомца. Те чувства, которые она испытывала к нему, Гермиона никак не могла описать. К тому же отпуск подходил к концу. Завтра вечером прощальный ужин в семье Уизли, а утром самолет до Австралии. У Гермионы осталось только две ночи для встреч со своим таинственным молчаливым другом.

Гермиона сидела за столиком. Минуты тянулись невыносимо медленно, прежде чем послышался знакомый скрип двери и звук отодвигаемого стула.

— Доброй ночи, мисс, — вновь произнес он, словно это был особый ритуал.

— Доброй ночи, сэр, — так же отозвалась Гермиона.

Джордж все эти дни пытался разобраться в себе. Несколько раз ему снился Фред. Брат улыбался и просил отпустить его. Снова обещал вернуться и просил ждать. Сказал, что осталось совсем немного…

Джордж проснулся с ощущением внутренней легкости. Единственные мысли, которые тревожили его, были обращены к таинственной девушке. Зачем она приходила в кафе каждую ночь? В глубине души он надеялся, что из-за него. Еще ни с кем ему не было так приятно молчать. Больше всего хотелось вновь ощутить вкус её губ, но он боялся не сдержаться. Они словно играли в какую-то известную только им двоим игру. Он не знал, как она выглядит, сколько ей лет, какого цвета её волосы, но был уверен, что она безумно красива. А от её голоса нервы начинали закипать. Она захватила все его мысли.

— Вы снова здесь? — сердце участило ритм.

— Как и вы, — Гермиона смотрела в пустоту и пыталась понять, о чем думает мужчина.

— Почему вы приходите сюда, мисс? — вместо привычного предложения о молчании он начал разговор.

— А вы? — Гермиона не знала, что сказать на этот вопрос, так как еще не нашла на него ответа. Она не понимала, почему с той ночи, когда она впервые оказалась в «Омуте», её эмоциональный мир перевернулся. Неведомая магия залечила душевные раны, а ей самой не пришлось прикладывать к этому собственные усилия. А также Гермиона чувствовала, что её таинственный собеседник больше не источал невыносимую энергию боли.

— Чтобы помолчать рядом с вами, — единственное, что он нашелся сказать в тот момент. Ведь Джордж не понимал, почему с тех пор, как за его столиком, где он бывал каждую ночь на протяжении нескольких лет, появилась эта девушка, его внутренний мир пошатнулся. Словно их души переплелись и исцелили друг друга. Впервые за долгое время он начал чувствовать вкус еды, ощущение дуновения ветра, желание вернуться домой.

— Я скоро уеду, — выпалила Гермиона, не зная зачем. Чего она ждала? Что он назовет свое имя? Проводит до дома? Поцелует на пороге и попросит не уезжать? Она ведь не знала, сколько ему лет. Не знала, почему он вообще приходит сюда каждую ночь, и абсолютно не понимала, почему в этой кромешной тьме она была перед незнакомцем совершенно безвольна.

Слова незнакомки выбили почву из-под ног. Она уедет. Он снова останется один. Нет, больше он не может выносить одиночество. У него есть семья, он должен попросить у них прощение за свой эгоизм. Он и так упустил слишком много времени. Джорджа охватило желание раскрыться перед незнакомкой.

— Разрешите представиться, мисс, я Дж… — он не успел договорить, так как девушка тихо приблизилась к нему и опустила руки на плечи.

— Не надо имен, — прошептала Гермиона. Мужчина притянул её к себе, и она, опустившись к нему на колени, зарылась пальцами в его волосы и склонилась к губам.

Темнота вокруг словно сгустилась, и их окутало легкой мелодией. Гермиона еще никогда прежде не испытывала такого сильного влечения. Раньше с ней подобного не случалось. Она пыталась бороться с собой, отчаянно хватаясь за отголоски разума, но сопротивляться этой магии не было сил, и Гермиона сдалась. Она покрывалась мурашками от каждого его прикосновения и, закрыв глаза, позволила себе раствориться в этих ощущениях. И они перешли черту невозврата. Их тела переплетались, а души сливались воедино. С каждым движением приближаясь к пику незабываемого, немыслимого наслаждения. Из груди вырвался последний стон. Волна удовольствия рассыпалась под кожей тысячей мелких разрядов. В дверь кабинки раздался предательский стук официантки, оповещающий, что время истекло…

* * *

Весь день Гермиона не могла перестать думать о прошедшей ночи. Завтра утром она должна покинуть Лондон, но в сердце поселились сомнения. Она ждала ночь. Решила снять маску таинственности. Открыться незнакомцу. Ей казалось, что она влюбилась в него.

Вечером был ужин в Норе по случаю её отъезда, да и Рон с Вирджинией объявили о дате свадьбы. Они так торопились, что решили не затягивать с этим событием и назначили её через месяц. Гермиона пообещала приехать на свадьбу, ведь Джин выбрала её подружкой невесты и сказала, что не примет отказа. Ужин уже подходил к концу, когда в окно влетела сова. Миссис Уизли развернула письмо и, вздохнув, прижала руку ко рту. Мистер Уизли, прочитав, что так растревожило его жену, мгновенно изменился в лице. Рон, обеспокоенный реакцией родителей, выхватил из рук отца пергамент. Он боялся, что случилось что-то страшное, но совершенно не ожидал увидеть подобное сообщение:

«Мама. Со мной все хорошо. Я живу и работаю в Лондоне и очень скучаю по тебе и отцу. По Биллу, Чарли, Перси, Рону и малышке Джинни. Мне стыдно, мама. Я очень вас люблю. Не знаю, простите ли вы мне когда-нибудь мой побег. Мама, я хочу вернуться домой… Прости меня… Твой блудный сын, Джордж»

— Ох, мой милый мальчик… — миссис Уизли разразилась рыданиями. Сова все еще сидела на подоконнике. Она ждала ответ, чего не было прежде.

Рон принес чернила и перо с крошечным кусочком пергамента. Уняв слезы, Молли начеркала ответ, и сова выпорхнула в окно.

Дрожащими руками Джордж развернул письмо. Он сразу узнал мамин почерк: «Сынок, мы скучаем по тебе и ждем. Возвращайся домой…»

Зажав пергамент в руке, он трансгрессировал. Уже стоя перед могилой брата, Джордж прошептал.

— Фредди, они простили меня… Я возвращаюсь домой…

* * *

Еле дождавшись окончания ужина, Гермиона попрощалась с друзьями и вернулась в родительский дом. Она собрала чемодан и стала ждать ночь. Её душа рвалась в «Омут». Как только стрелка часов достигла необходимой цифры, Гермиона трансгрессировала на уже такую знакомую улицу. Стоило ей оказаться перед нужным домом, как сердце пропустило удар. Стена была пустая: ни двери, ни таблички. Гермиона осмотрелась по сторонам. Она не ошиблась, это была та самая улица. В груди что-то оборвалось. Кафе исчезло… Через мгновение рядом с девушкой материализовался тот самый мужчина в сером костюме, который каждую ночь встречал посетителей на ресепшене.

— Простите, мисс, но для вас вход в «Омут» теперь закрыт… Вероятно, вы больше не нуждаетесь в его помощи, — мужчина улыбнулся и исчез так же внезапно, как и появился.

Смахнув подступившие слезы, Гермиона вернулась домой. До самолета оставалось четыре часа…

Еле отработав последнюю смену, Гермиона вернулась в свой домик. Второй месяц она жила в нем одна и ужасно скучала по Вирджинии и всем остальным. Решение вернуться в Австралию уже не казалось правильным, но и подводить Либби Гермиона не хотела. К тому же, она ведь могла навещать друзей на выходных, для этого не обязательно жить на одном континенте. Но Джин звонила каждый день и умоляла вернуться. Вот только Гермиона лгала себе. Грейнджер вновь бежала, но на сей раз не от себя. Она бежала от соблазна приходить каждую ночь к тому дому, где когда-то была дверь ночного кафе. Она так и не поняла, почему двери «Омута» закрылись для нее. До последней ночи Гермиона даже и не думала, что на протяжении тех двух недель приходила в волшебное кафе для волшебников с раненной душой. Значит, магия «Омута» решила, что душа Гермионы исцелилась. Но как? Она ведь не сделала для этого ничего. Даже не смогла помочь незнакомцу. Не попыталась узнать, какое горе привело его в это место.

Больше всего Гермиона жалела, что не позволила ему представиться. Ведь он пытался в последнюю ночь нарушить их странный договор. Что теперь с ее незнакомцем? Приходит ли он туда? Скучает ли он по ней? А может, двери кафе закрылись и для него? Гермиона пыталась представить его себе. Но воображение отказывалось рисовать мужчину. Стоило закрыть глаза, она видела лишь темноту.

Гермиона пыталась уйти с головой в работу. Набрала в кафе дополнительных смен. Она не высыпалась и с каждым днем чувствовала себя все ужаснее. Постоянно кружилась голова, было душно и тошнило. Ей стало казаться, что Лондон врезался под кожу и теперь жаркое побережье Австралии не принимало её обратно. Работать стало невыносимо, и Гермиона решила уволиться раньше оговоренного с Либби срока и вернуться в Англию. Она больше не могла находиться вдали от родных. Убежать от себя невозможно и слишком глупо. Возвращение в Австралию было ошибкой. Либби все же уговорила Гермиону отработать еще одну неделю, пока она будет искать ей замену. Гермиона не стала говорить Вирджинии, что приедет не просто на свадьбу, а насовсем. Хотела сделать подруге сюрприз.

Сегодняшняя смена далась Гермионе с большим трудом. Радовало лишь то, что она была последней. На утро уже был куплен билет, а чемоданы стояли собранными.

Гермионе стало слишком плохо от запахов пляжных коктейлей. И Либби, работающая вместе с ней, так как не нашла новую официантку, отпустила её домой. Они попрощались, и уже бывшая начальница намекнула Гермионе, что отравление, на которое ссылалась Грейнджер, не длится неделями.

От слов Либби внутри похолодело. Вернувшись домой, Гермиона никак не могла уснуть. Неужели? Нет, это попросту невозможно. Она вновь вспоминала ту ночь. Гермиона была не готова к таким последствиям. Она не могла ждать ребенка от незнакомца. Почему судьба распорядилась так? От осознания этой ситуации стало еще хуже. В попытках переключиться от тягостных мыслей, она не заметила, как уснула.

Проснувшись раньше будильника, Гермиона отправилась в аптеку. Прежде чем ехать в аэропорт, она хотела удостовериться в том, что с её организмом все в порядке. Сегодня она чувствовала себя прекрасно и решила, что причинами недомогания все же были недосып и сильная жара. Страх перед результатом был настолько сильным, что она поехала в аэропорт, так и не сделав тест.

* * *

В доме Уизли, как всегда, было ужасно шумно. Столы уже стояли во дворе под навесом шатра. Гермиона ужасно устала после перелета и хотела прилечь. Миссис Уизли рассказала, что Джордж вернулся домой, поэтому Гермионе предоставили бывшую комнату Джинни. Родственников на свадьбу съехалось столько, что многие ночевали в палатках во дворе.

Гермиона устало повалилась на кровать. Не успел ее окутать сон, как в комнату постучали, а потом дверь распахнулась. На пороге стояла Вирджиния, не решаясь войти.

— Кнопка, что случилось? — Гермиона приподнялась на кровати, и Джин подошла к ней и устроилась рядом.

— Все хорошо, куколка, просто я ужасно нервничаю. А Рон с друзьями ушел на мальчишник. Никак теперь не могу уснуть, — пробормотала Вирджиния.

— Джин, все невесты нервничают. Не волнуйся. Все будет хорошо. Завтра наступит один из самых счастливых дней в твоей жизни, — Гермиона поцеловала подругу в щеку.

— Спасибо, куколка, я так рада, что ты приехала. Мне тебя не хватало. Я люблю тебя, сестренка, — Джин улыбнулась.

На Гермиону от её слов нахлынули эмоции. Она устала держать все в себе. Устала от одиночества. От всего. Слезы хлынули из глаз, а тело сотряслось рыданиями.

— Родная, что случилось? — Джин еще ни разу не видела Гермиону такой. Состояние подруги напугало её.

— Я не знаю, Джин, — всхлипывая, проговорила девушка. — Со мной что-то происходит. Я постоянно думаю о нем.

— О том незнакомце? Куколка, ведь это несерьезно. Ты даже ни разу не видела его, вы же были в полной темноте, ты ведь сама говорила, — Вирджиния очень волновалась за подругу. Гермиона еще перед отъездом рассказала ей о своих ночных свиданиях. О том, что пока они молчали в обществе друг друга, из её сердца исчезали страхи и боль, а на душе становилось спокойно. Виржджиния лишь удивлялась рассказу подруги. Прежде она подобного не слышала. Одного она только не могла понять, как можно влюбиться в человека только по голосу. Да и они ведь в основном молчали, судя по словам Гермионы. Или подруга что-то утаила? Вирджиния посмотрела Гермионе прямо в глаза, словно задавая волнуюший вопрос.

— Мы… Я… В сумочке тест, мне страшно… — Гермиону сильно морозило и она пыталась закутаться в одеяло, но руки не слушались.

— Милая, все будет хорошо. Это все нервы. Вот увидишь, — Вирджиния даже не предполагала, что ночные свидания подруги зайдут так далеко. Гермиона всегда настороженно относилась к ухаживающим за ней парням, но отдаться незнакомцу. В такое было трудно поверить. — Ложись спать, а утром сделай тест, — ласково проговорила Джин и укрыла Гермиону одеялом. — Я посижу с тобой, — она по-матерински гладила подругу по голове, пока та не перестала всхлипывать и погрузилась в сон.

* * *

Весь месяц Джордж каждую ночь возвращался к дому, в котором когда-то было кафе. Мужчина в сером костюме сообщил, что исцеленным душам вход в «Омут» закрыт. Но разве его душа была исцелена? Он все так же тосковал по брату. Все так же каждый день приходил на его могилу, но больше не чувствовал острой боли. Он вспоминал время, проведенное с Фредом, с улыбкой. Впервые за эти годы Джордж начал улыбаться. Удивляло лишь то, почему «Омут» не исцелил его раньше. Может, для этого была нужна вторая израненная душа. Такая, как была у той незнакомки. После той ночи он думал о ней не переставая. А приснившийся после сон тревожил его не меньше. К нему снова приходил Фред. Он благодарил Джорджа за то, что тот больше не удерживал его душу. Теперь он был свободен и готов вернуться на новый жизненный круг. Сказал, что ждать осталось недолго…

Джордж так и не понял значения этих слов. Но зато осознал, как сильно соскучился по своей семье. Тогда он написал маме письмо и, получив ответ, еле дождался утра чтобы трансгрессировать в Нору. Он был безумно рад оказаться в кругу своей семьи. Лишь каждую ночь возвращался туда, где надеялся встретить её. По прошествии месяца Джордж стал задумываться над тем, что девушка была лишь плодом его воображения.

Сегодня была свадьба Рона. Джордж не успевал к началу церемонии. В магазин к Рону нагрянула министерская проверка, и проверяющему было плевать, что у владельца свадьба. Дабы спасти брату торжество, Джордж решил сам встретиться с работником Министерства. Когда проверяющий по третьему кругу просмотрел все документы и выписал акт проверки, уже стемнело.

Джордж переместился на свадьбу. Во дворе раскинулось шумное гуляние. Оглядев танцующих родственников, Джордж подошел к Рону и поведал о результатах проверки, а после заключил брата и его жену в объятия.

— Кто бы мог подумать, что ты, Ронни, женишься раньше меня, — проговорил он, улыбнувшись брату. — Теперь у меня есть две сестры и обе Джинни. Невероятно!

— Иди за стол, Джордж, — к ним приближалась Молли. — Ты весь день ничего не ел, — она уже давно простила сына за столь долгое отсутствие дома, но все еще демонстративно отчитывала при первой удачной возможности. Будто ему было десять лет. К тому же Молли ужасно не нравился его новый цвет волос, но Джордж упрямо отказывался возвращать прежний.

— Так там даже мест нет, — возмутился он, осмотрев столы и улыбнулся матери.

— Джордж Уизли, быстро за стол, — скомандовала Молли, не желая слушать возражений, и рассмеялась.

Наигранно вздохнув, парень направился к гостям. Он заметил свободный стул и уже почти подошел к нему, но его опередила Гермиона, подошедшая к столу чуть раньше. Она не видела Джорджа. Гермиона вообще не замечала никого и ничего вокруг себя.

Утро перед свадьбой выдалось бурным. У Уизли было столько родни, что даже к умывальнику выстроилась огромная очередь. Из-за всей этой суматохи Гермиона совершенно забыла сделать тест. Она увлеклась помощью с последними свадебными приготовлениями. Затем активно исполняла роль подружки невесты. И полностью прониклась атмосферой праздника. Вот только такое прекрасное настроение продержалось не долго. С наступлением темноты вернулась тошнота. Вирджиния с Роном пошли в центр шатра танцевать, а Гермиона побежала в комнату Джинни и достала тест. Она вышла из ванной, зажав тест в руке, так и не осмелившись взглянуть на результат. От волнения в голове гудело. А зрение стало каким-то расфокусированным. Ничего не замечая вокруг, Гермиона села за стол. Она сделала пару глотков чая, опустила взгляд на свои колени и разомкнула ладонь…

— Ну вот, все места заняты, — громко проговорил Джордж, встав за спиной у Гермионы. Она резко обернулась. От его голоса по позвоночнику прошел знакомый разряд, но Гермиона не придала этому значения. Её мысли были полностью заняты небольшой палочкой, лежащей на ладони результатом вниз. Она не успела его перевернуть, а теперь еще и брат Рона отвлек от столь важного дела.

— Ой, извини, Джордж, я тебя не видела, — пробормотала она, подняв на него взгляд. Услышав голос Гермионы, Джордж вздрогнул. В памяти сразу же ожила та ночь. Её просьба сохранить имена в тайне, поцелуй и тихие стоны. Нет. Это не могла быть она. Разве могла в том кафе очутиться Гермиона Грейнджер. Джордж не мог в это поверить. Он смотрел ей прямо в глаза. А в голове звучало: «Смотри сердцем, чувствуй душой». Джордж закрыл глаза и втянул вечерний воздух. Гермиона была так близко к нему, и сейчас её образ окончательно слился с образом незнакомки, и он смог уловить тонкий аромат её духов. Сомнений не осталось, это была она.

— Я наверно пойду, не буду мешать, ты ведь голоден, — протараторила Гермиона и вскочила со стула. Тест выскользнул из руки и упал к ногам Джорджа. Она не успела наклониться и поднять его, как парень уже перевел взгляд на тоненькую пластинку, на котрой было отчетливо видно две ярко-красные полоски.

Сердце совершило тревожный кульбит. Неужели она беременна? А от кого? Был ли у нее еще кто-то? Нет, этого не может быть. Джордж чувствовал, что все это случилось не просто так. Он вновь вспомнил сон и слова Фреда. Неужели судьба дала им шанс на новую жизнь и подарила ребенка? От ощущения смеси легкой паники и счастья, разливающихся под кожей, Джордж впал в ступор. Когда к нему вернулась ясность мыслей, Гермиона уже подобрала тест и направилась прочь от стола. Джордж бросился за ней в догонку. Уизли не знал, как сказать ей, что тем незнакомцем в кафе был он. Вдруг она бы ему не поверила. Или отвергла его, узнав правду. Мысли в голове перепутались, и он сделал то, что требовало сердце. Джордж догнал Гермиону уже в доме и, прошептав заклинание, выключил свет. Она замерла. Джордж подошел к ней и притянул к себе. Они снова были в полной темноте, и слова сами вырвались из груди.

— Останьтесь со мной, мисс, давайте просто помолчим…