Лицо войны (джен)

— Так вот оно какое, обещанное подкрепление, — протянула Шазида, рассматривая юную некромантку из только что прибывшего на Железные Поля отряда. — Нор всемогущий, скоро нам их уже в пеленках будут присылать.

Лириэль, изо всех сил стараясь подавлять смущение под тяжелым взглядом начальницы, все-таки потянулась потеребить косу — от этой привычки ее не смогли отучить даже в Ониксовом храме. Но белоснежной косы, перекинутой через плечо, не оказалось на месте, пальцы скользнули по жесткой ткани форменной мантии: Лириэль сама обрезала волосы как можно короче, выдвигаясь в поход.

— Я прошла обучение, госпожа Архонтесса, — все же осмелилась возразить она. — Меня называли одной из лучших вы…

— О да, — фыркнула Шазида, оборвав речь взмахом руки. — Не сомневаюсь. Там, в Ониксовом храме с его полированными полами, нетрудно быть некроманткой, заставляя плясать тысячу раз упокоенного, гладкого и чистого скелета.

Лириэль промолчала на это, но глаз не опустила.

— А сможешь ли ты управлять нежитью прямо на поле боя, в грязи и крови? Сможешь, если понадобится, поднять и снова послать в схватку меня? Других соратниц?

— Нас готовили ко всему, госпожа Архонтесса, — недрогнувшим голосом ответила Лириэль. — Я не боюсь.

— Это не все, с чем ты столкнешься, глупая девчонка, — прошипела Шазида, приблизив лицо вплотную к ее лицу. — Говорили тебе в твоем храме, чтоб ты не расставалась с ритуальным кинжалом и посохом днем и ночью, даже когда выйдешь по нужде — особенно когда выйдешь по нужде?

— Нет, — прошептала Лириэль. Ей и в самом деле не говорили ничего подобного — разумеется, поддерживать дисциплину и хранить бдительность учили всех, кому предстояло отправиться на войну, но предчувствие подсказывало, что Архонтесса имеет в виду не это.

— Мы здесь ведем две войны — против безбожников и против своих же. Не высовывайся из палатки лишний раз в одиночку, а если высунешься, смотри не в оба, в десяток глаз.

— Но… почему? — недоуменно спросила Лириэль.

— А ты все еще не понимаешь? Солдатня этого, — Шазида отстранилась и сплюнула с отвращением, — Синистрона Окхаза только и ждет случая указать нам наше «место». Гордые колдуны, некроманты, рыцари смерти — даже головорезы, мясо для клинков, в котором никогда не было ни капли магии — недовольны тем, что мы вышли из башен, требуя вернуть все то, что у нас давным-давно отобрали. И мстят. Единственным способом, какой могут изобрести их скудные мозги — впрочем, зная, чем они по большей части пользуются вместо мозгов, я не удивлена.

Шазида испытующе посмотрела на Лириэль. Та молчала, не выказывая ни потрясения, ни страха, и она продолжила:

— Но знаешь что, девочка? Они боятся нас, потому что знают — мы сильнее. И если тебя все-таки подстерегут одну и схватят, не кричи в ужасе. Бей — с такой яростью, с какой только можешь. Выжигай промежности магией. Заставь кровь кипеть, а глаза — вытекать. Обращай в нежить наживую. И когда ты станешь самым жутким кошмаром для тех, кто все-таки уцелеет, тебя оставят в покое.

— Я стану, — коротко обещала Лириэль. И взгляд ее подтверждал — она сдержит свое слово.

— Мы будем рядом, — Шазида положила ей руку на плечо. — И однажды весь мир увидит нас в своих кошмарах. Наяву.