Повелитель шести стихий (джен)

Луна. Такая яркая, такая чистая. Загадочная, но вселяющая надежду. Такая привлекательная, но чужая.

Её лучи спокойно проходят сквозь всё... Сквозь каждый предмет, сквозь каждую волну, сквозь каждый лист клёна. Через всё, что только может заметить человеческий глаз. От неё не утаишь ничего. Она видит душу насквозь. Все твои поступки, каждую мелочь, из-за которой сердце сочится виной. И не осуждает.

Луна гордая. Чистая и привлекательная.

* * *

Кисть руки гармонично рисует загадочные узоры в воде. Луна оставляет блики на спокойной воде озера. Освежающая жидкость приятно холодит обгоревшую кожу. Легкие, наконец, наполняет холодный вечерний воздух. После долгого пребывания на улице во всем теле чувствуется слабость. Но в душе девочка-радость вытанцовывает странные, и понятные только ей, комбинации движений. Дневная норма выполнена. Дядя будет доволен.

Поддоны тихо скрипят под легким тельцем. Недельные голодания дают о себе знать. Нет, он сам виноват, нужно было быстрее осваивать новую технику. Если бы не его севшее зрение, то он бы не сидел бы голодным уже шестой день.

Очки, точнее — всё, что от них осталось после посещения дяди Вернона, лежат в том конце самодельного домишки. Благо, сейчас лето и тепло, а то пришлось бы ночевать вместе с дядей, что стало бы причиной появления новых шрамов и побоев. Ну уж нет, ему хватает трех месяцев зимы, когда из-за холодов приходится ночевать в чулане.

Ферма дядя Вернона и покойной тети Петуньи располагалась под Лондоном. Где точно — Гарри не знал. Да и то, что он живет в Англии — услышал из разговоров уличных хулиганов, еженедельно избивающих его худощавое тельце.

Он никогда не жаловался, не было даже и мысли о таком. Тем более, его все равно никто не замечал. Гарри был тенью, неоткуда взявшимся на пороге маленького сарая семьи Дурслей десять лет назад.

Он никому не нужен, одиночество стало другом, жившим в его сердце.

Однако, любопытство поживало по соседству, и тайна происхождения стала главной причиной для расспросов. На протяжении десяти лет Гарри пытался выяснить хоть что-то о своем прошлом у дяди Вернона и, тогда ещё живой, тети Петуньи. Но в ответ они лишь кривились, переводили тему или вовсе не замечали горящих интересом глаз ребенка. Настаивать было глупо, тем более у него всегда прибавлялось домашних хлопот после подобных вопросов. А тайное оставалось нераскрытым.

Так однообразно проходили минуты, дни, годы мальчика. Через полтора месяца Гарри будет уже одиннадцать лет. Ему удалось пару раз побывать в школе, но дядя напрочь отказался от идеи возить каждый день неблагодарного отпрыска в учебное заведение. Поэтому мальчик много читал и занимался самообучением.

Поначалу это было тяжело — совмещать новый материал и домашние хлопоты. Но он привык. Давно привык. Он проживет так всю свою жизнь, время от времени меняя место жительства: с шаткого, продуваемого всеми ветрами, дома-на-дереве на пыльный чулан. Гарри смирился.

Но пару недель назад на голову мальчишки свалилась, при чем и в прямом и в переносном смысле, неожиданная визитерша. У нее были ярко-жёлтые глаза и белое оперение, коготки — очень острыми и в первый раз сильно потрепали оголенную руку мальчика.

Молодая полярная сова спланировала с дерева прямо на мальчика в одну из июльских ночей. Тогда Гарри был до чертиков напуган. Как, собственно, и сова, которой срочно требовалась медицинская помощь. Белое оперение было заляпано алыми пятнами. Их было немного — основное количество располагалось у правого крыла и под ним.

К счастью, в домашней библиотеке Гарри было пару книг о лечебных травах, а сам мальчишка любил прогуляться по лесу, расположенному рядом с фермой.

Потому знал и собирал лечебные травы и листья, на случай неожиданных визитов разозленного дяди. Собранные растения способствовали быстрому заживлению побоев.

Но в данной ситуации мальчик сомневался — он то человек, а его гость — сова. Безопасны ли такие методы лечения?

Он рискнул. Отвары и компрессы помогли. Уже через неделю Букля, так мальчик назвал гостью, встала на лапки и могла ненадолго подняться в воздух.

Гарри и сова быстро подружились, он отдавал большую часть своей крохотной порции еды, а Букля помогала с переносом легких грузов или работой с мелкими предметами.

Они общались на одном уровне, словно были давно знакомы. При том, мальчик понимал всё, что хотела сказать молчаливая сова, словно читал ее мысли.

Гарри совершенно не беспокоило происхождение совы: как она тут оказалась, нужно ли ей вернуться к хозяевам, опасна ли она, исчезающий ли вид или бунтарка из зоомагазина... Единственное — Гарри боялся, чтобы его подругу не обнаружил дядя. Тогда ей не жить.

* * *

Тем временем минул июль. Всего за две недели мальчик обрел друга. Первый настоящий друг. И этой необычной дружбой он дорожил. В его сердце родилась крошечная надежда, с каждым днем перерастающая в пламя. Лечебное пламя, после которого не оставалось ни одной затяжки в душе. И мальчик был бесконечно рад.

Сейчас Гарри залезал по самодельной лестнице, что вела в дом-на-дереве. У него было хорошее настроение. Свет от белой полосы жизни заливал его, и мальчик наслаждался этим светом. Букля ждала его дома, а дядя был доволен работой племянника и уж точно не явился бы в домик на разборки. Значит, он может провести эти четыре часа до полуночи в свое удовольствие.

Последняя ступенька, как последний шаг после трудового дня, и за ним следует долгожданный отдых.

За спиной находится ферма с только что накормленными и вымытыми животными. Как мало нужно этим созданиям для счастья. А людям? Они готовы продать душу за грамм золота.

Взгляд скользит по сухой коре дерева, ветки оплетают каждый сантиметр его дома, и в комнате стоит приятный запах древесины. В углу стоят поддоны, прикрытые рваной простыней и одеялом, рядом — пошарпанная тумба, что служила еще у тети Петуньи. Пол застилает ковер. Хотя его сложно назвать ковром — это обычное банное полотенце бордового цвета. На тумбе керосиновая лампа. Подобие стула располагается у щели, образованной ветками. От туда дует летний теплый ветер, ежесекундно привнося в комнатушку порции кислорода.

Насест Букли тоже является частью дерева. В том месте, где она спит утром, кора покоцанная, сбритая до желтоватой корки, ведь когти у сов очень острые. Только вот сейчас это место пустует.

Мальчик чувствует, как сердце стремительно набирает обороты. Он чувствует, как рана в душе, зашитая тонкими, легко рвущимися нитками, начинала сочится болью и страхом. Букля не могла улететь, она всегда дожидалась его вечерами, они вместе ужинали остатками со стола дяди. А занимая каждый свое место для сна, беседовали.

Мальчик кинулся к окну — там тоже была процарапанная кора, но совы и там не было. И вдруг что-то рухнуло в сердце мальчика. Букля пропала. Не сама, ее украли....

— Гаденыш! Да как ты посмел даже спросить о таком!? Где эта тварь? Давай ее сюда! Мои кобылы ее копытами забьют!

Гарри ожидал подобную реакцию, но судьба всё же внесла пару коррективов.

Когда мальчик не обнаружил совы в доме, первые подозрения пали на дядю Вернона. Взведенный, разгневанный до предела,он налетел на дядю. Ну, как налетел... Мальчик едва доставал до плеч своего пухлого дяди. Но Гарри это не остановило. Своими маленькими кулачками он стал замахиваться, пытаясь ударить, а изо рта так и вылетали оскорбления. Ему было не важно, что будет дальше, запрут ли его в чулане, бросят в колодец с крысами... В голове пульсировала лишь одна мысль — у него отняли друга... Единственного и самого преданного.

К сожалению, Вернон не был причастен. Однако, именно мужчина станет главным подозреваемым в избиении своего племянника. Хотя... Это как обычно сойдет ему с рук.

* * *

Всё тело ныло. Казалось, ремень соприкоснулся с каждой клеточкой его тела. Из раны на ноге тоненькой струйкой сочилась кровь, едва зажившие ожоги от кочерги горели. Собственно, ему не впервой. И похуже было — после порки его могли закинуть в колодец на несколько дней без еды. Но он... Каким-то чудом выживал.

Он еле добрел до летнего домика. Специально для таких дней, когда было невозможно подняться по веревочной лестнице, мальчик прикрепил к дереву старые деревянные бруски.

Пару минут адской боли и в кровь искусанная нижняя губа, и вот она, его комната. Голова кружилась не по-детски, мальчик едва различал пятна кровати и стула.

Спать не хотелось, после бури эмоций, что удалось пережить мальчику за минувший час, в сознании царила лишь усталость.

Ни книгу ни почитать, ни погасить свет в сознании, а просто лежать и терпеть боль собственного тела. Но в душе дело обстояло куда хуже: будто у него выжгли все внутренности, каждую частицу души подвергли нечеловеческим пыткам. Мальчик впервые ощутил чувство нужности, защищенности. И всё благодаря маленькому белому комочку перьев — Букле. При упоминании ее имени, сердце сжималось еще сильнее. Где она? Кто мог ее забрать? А мальчик был уверен, что её именно забрали. Ну не могла она улететь сама! Не могла она бросить Гарри, после того, как прокралась в его сердце.

Усталость наваливалась с новой силой и у мальчика даже появился шанс на кратковременный отдых, но шелест крыльев напрочь вырвал его из пограничного мира реальности и сна. Его сердечко заливалось кровью, адреналин пульсировал по венам, мальчик даже позабыл, какими мучительными могут быть последствия после порки. Гарри подскочил с поддонов и в два шага преодолел расстояние между ним и окном. На той ветке, где обычно сидела Букля, наслаждаясь свежим ветерком, находилалась большая темная птица. В полной темноте, разрезаемой лишь керосиновой лампой на тумбе, были отчетливо видны жёлтые глаза хищной птицы. Через мгновение Гарри заметил очертание письма, находящегося у совы в клюве. Это была не Букля, ее оперение светилось в темноте ярко-белым, эта же птица была темной, возможно, коричневой окраски с прожилками светло-серых перышек.

Сова вспорхнула и с тихим уханьем перелетела на ветку, что заменяла подоконник. Письмо было мягко передано мальчику. Тот, в сие мгновение, застыл от удивления, и скорее инстинктивно, чем осмысленно, принял письмо.

Черное создание тут же развернулась и, махнув большими красивыми крыльями, скрылась в темноте.

Мальчик рухнул на поддоны. В его руке лежало письмо, он спешно начал рассматривать предмет. Цвет бумаги терялся между желтоватым и телесным, а запах... От письма пахло свежестью... Просто свежестью лесов, рек, ветров... Было так приятно вдыхать этот необычный аромат.

В правом нижнем углу конверта было начертано красивым ровным почерком инициалы получателя. А вот здесь начались открытия — Гарри узнал имя своего отца. Северус. Северус Снейп.

Мальчик не знал ни своей фамилии, ни отчества, но то, что фамилия на конверте имела приписку — Поттер, насторожило Гарри.

* * *

Прочтя письмо, исчерченное тем же ровным, как по прописи, почерком, Гарри подтвердил свои мысли о волшебном мире. Мальчик уже давно догадывался — основной подсказкой служили книги, доставшиеся от матери. В них были странные комментарии, необычные названия растений, коих не найдешь в обычном лесу.

Теперь перед Гарри встала новая задача — нужно было найти какой-то Косой переулок. А лучше — человека-проводника, что может провести и рассказать все, что знает о волшебном мире. Но это слишком просто.

Оклик, доносящийся из открытого окна сарая дяди Вернона, заставил мальчика оторваться от разбирания письма на атомы, и, хромая, отправиться к дяде.

Эти две минуты до дома он потратил на размышления. Но были они отнюдь не о школе волшебства, куда ему предстояло отправиться, а о его сове. Мальчик продолжал накручивать себя, а надежда, о том, что Букля жива, стремительно гасла. Он уже понял, что устроиться в жизни будет очень тяжело. Гарри уже смирился, что останется в рабах у дяди, но тут ему улыбнулась удача.

И он бы, не дожидаясь разрешения дяди, рванул на вокзал, но он должен был дождаться Буклю. Она ведь еще маленькая, а его, обветшалый, дряхлый, дом-на-дереве стал для нее тем самым родным местом. И мальчик уверен, что если она жива, она вернётся, то именно сюда.

* * *

— И надолго это?! — еле сдерживаясь, чтобы не закричать, прорычал Вернон.

— Девять месяцев... — очень тихо проронил мальчик, и тут же сжался, ожидая удара. К счастью, его не последовало.

И жирное лицо дяди озарила ядовитая ухмылка:

— Да вали отсюда прямо сейчас! И шмотьё свое забери! И тварюгу свою белую, в чулане валяется! Еще раз ее увижу, одним сломанным крылом она не отделается!

Со скоростью света Гарри бросился к чулану, где он коротал холодные ночи царицы Зимы. Открыв поцарапанную дверцу, в нос ударил знакомый запах сырости. Тьма полностью поглотила комнату, но, когда глаза более менее привыкли к темноте, мальчик смог заметить нечто подобное полярной сове. Та тихо и рвано дышала в углу чулана. Вся грязная, напуганная, запутавшаяся в тоннах паутины, но живая. И это главное.

* * *

Оказывается, Букля, неся своему хозяину письмо, случайно попала в руки разозленному дяде Вернону и тот хорошенько "приласкал" бедное животное.

Маленький шалаш, что давно соорудил мальчик, стал временным прибежищем двух заблудших душ. Гарри бережно опустил белый комочек на матрас, из которого со всех сторон и лезли пружины. Крылья птицы тут же были высвобождены из паутины и другого мусора, цепляющегося следом.

Сова выглядела исхудавшей, ее нужно было срочно покормить. Остатки куриного филе с дядиного стола были также принесены сюда мальчиком.

Сова со вселенской усталостью медленно поглощала ранний завтрак.

Надо же — за этот вечер и ночь Гарри получил столько информации. Одни новости избавили от проблем, а другие наоборот — привнесли.

Солнце медленно протискивалась между частыми деревьями. В воздухе витал запах полыни. Прохлада тянулась от земли, заставляя поежится от холода. Из одежды у мальчика осталась футболка и шорты. Все эти тряпки раньше принадлежали Вернону, но когда на них появилась вторая дырка, они перетекли в руки к племяннику.

Футболка, покрывая только часть спины, вся намокла. Да, это была не лучшая идея, спать на траве. Хотя, выбора особо не было. Как и желания, чтобы пружины из остатков матраса впились мальчику в позвоночник.

Букля на удивление быстро поправилась. Проведя лишь час в руках мальчишки, птица излечилась. Гарри не знал, что думать. Но все списал на то, что был волшебником. Возможно, это его магия так повлияла на птицу... Хотя это не важно. Главное — Букля жива и здорова.

А тем временем дни, отведенные для летних каникул, непреклоненно сокращались. Мальчик то и дело наблюдал за исчезающим солнцем, что опускалось за горизонт. Это было и печально и радостно одновременно— природа рисовала красивые картины, растягивая все цвета радуги градиентом. Но в тоже время — это напоминало, как коротка человеческая жизнь. Тут же всплывали мысли и высказывания великих людей, именно о настоящем времени, про которое мы неумолимо забываем, либо оглядываясь в прошлое, либо пытаясь жить уже в будущем.

* * *

Середина августа уже во всей красе предстала перед маленьким жителем леса. Даже некоторые проблемы сумели разрешится сами собой.

К примеру, пропитание. Гарри, за вечерним обходом, повстречал одного мужчину. Тот предложил взаимовыгодный обмен — мальчик будет выполнять лёгкую работу в доме, а мужчина — позаботиться о питании мальчика.

Мальчик и мистер Блор, так звали пожилого мужчину, хорошо поладили меж собой. Оказалось, что Блор — сосед Гарри, которого мальчик никогда не видел. Тогда хозяин дома удивился, ведь каждое утро заходил за молоком к Вернону.

Мальчик исправно и очень внимательно выполнял свою работу, изредка получая бонусы за трудолюбивость.

— Ты никогда не видел конфет?

— Не то чтобы... — замялся мальчик, — мне никогда не давали их рассмотреть. Я этого не заслуживаю...

* * *

— Так ты умеешь говорить?!

— Все умеют говорить, мой друг, просто... По-своему.

— Почему я тебя понимаю? И почему только сейчас?

— Пока это тайна, ты должен сам во всем разобраться. Моя долг помочь тебе, как ты помог мне.

Ты — волшебник, и должен учиться в Хогвартсе. Я сопровожу тебя туда.

— Но, Букля, мне нужно...

— И да, путешествие по Косому переулку тоже входит в план. А теперь скажи, кто такая Петунья? И Дадли?

— Дядя говорил, — начал Гарри и непроизвольно опустил глаза в пол, вспоминая те дни, что провел в доме злого Вернона, — что я попал в его семью совсем маленьким. Его семья, Петунья, моя тетя, мой кузен Дадли... Они погибли на руках дяди. Петунья болела астмой и задохнулась от приступа. А Дадли, я не знаю, что с ним случилось. Но после его смерти, дядя стал... Смерть сына очень сильно изменило дядю.

— Насколько сильно?

— Он возненавидел меня. Я не знаю, почему... Возможно потому, что я жив, а Дадли нет. Но мне жаловаться не на что, дядя дал мне крышу над головой, кормил. Я очень благодарен ему...

— Ох, Гарри... Этот человек бил тебя, унижал, втаптывал в грязь... А мне довелось побывать в его руках, получив сломанное крыло, и изучив грязный чулан. Кстати, этот сарай — твой дом, верно? Поэтому, говорить, что твоего дядю не за что винить и он благородный человек... Поверь, это очень большая ошибка. И ты это скоро поймёшь.

* * *

Гарри уже порядком устал ходить по магазинам. Их было много, и каждый сиял по-своему.

Мальчик и сова посетили большинство. Особенно Гарри понравилось выбирать палочку в лавке Олливандера. Как только мальчик прикоснулся к дереву, по телу пробежал приятный заряд, а в душе разлился уют и спокойствие. Палочка заняла почетное место в правом кармане новой мантии.

Банк и его обитатели оставили неприятный отпечаток на сердце мальчика. От одного взгляда гоблина — мурашки пробегали по всему телу. В глазах того существа читалась чистая злоба. Как у дяди Вернона, когда он врывался в чулан мальчика, заставляя малыша жаться в самый дальний угол. От таких воспоминаний Гарри невольно вздрогнул, что не укрылось от белоперой спутницы.

А вот путешествие от центрального зала до личного хранилища очень понравилось мальчику. Жажда скорости, резкие повороты, ветер, развивающий черные, как смоль, волосы мальчика, пролетал мимо с сумасшедшей скоростью и тут же скрывался за очередным поворотом. При одном взгляде на Буклю, чьи перья от ветра прилипли к телу птицы, жизнерадостный смех Гарри, разносился по всему зданию банка Гринготтса. Сове же было не до смеха, она сидела с обиженным видом, но злится на мальчика было невозможно. Более того, она уже давно мечтала увидеть этого мальчугана веселым и свободным.

* * *

Вагон равномерно покачивался, а за стеклом один за другим сменялись пейзажи. В купе Гарри сидел один, что крайне напрягало. Буклю у него силком врывали старосты, породив у Гарри чувство недовольства.

Но обстановка в вагоне была довольно успокаивающая, несмотря на суматоху в коридоре. Своеобразный кокон маленькой комнатки вагона окутал мальчика.

Новые учебники были... Родными что ли. Подобные книги, только второго и третьего курса, он летом откопал в сарае. Обычно мальчик читал что-то более маггловское, но учебники из мира магии служили хорошим фоном. Они помогали перенестись в другой мир, где нет ни дяди, ни одиночества.

Особенно хорошо мальчик познакомиться с зельеварением и зоти второго курса, а теперь принялся за первый. Эти же учебники разобрать было проще.

Время пролетело незаметно, и вот он уже выходит из поезда, ища глазами Буклю.

* * *

Он присел на скамейку рядом с белокурым мальчиком. Распределение прошло, на удивление спокойно. Ну, или так казалось Гарри. Он заметил явный интерес к своей персоне, как только его нога перешагнула порог купе. Но Букля упорно молчала, делая вид, что не слышала вопроса. Чем вызвала яркое непонимание со стороны мальчика.

Внешний вид замка не просто удивил мальчика — его челюсть отправилась на свидание с дном деревянной лодки, где он сидел. Внутри замка все оказалось еще удивительнее и страннее. Мальчик с жадностью впитывал всю информацию. Он хотел притронуться к каждой картине, к каждому предмету, если бы не строгая высокая дама, что переняла детей у великана, по приходу в Хогвартс.

Гарри, приученный не выражать своих эмоций и ежесекундно держать маску отстраненности, долго рассматривал окружающих его людей. Хагрид, лесник и ключник школы, оказался довольно разговорчивым. Однако, сам Гарри с ним не говорил, как впрочем, и с другими людьми. За исключением— Букля, которая настойчиво старалась держаться Гарри, чему мальчик был безмерно рад. Несмотря на его сдержанные жесты, спокойное поведение, внутри него бушевал ураган. И сова отлично помогла унять это бедствие.

На каждого человека, что встречался ему на пути, Гарри заводил карточку и отправлял в свою картотеку, несмотря на количество полученной информации. Эта библиотека личностей располагалась в голове мальчика. Судя по тому, что подобный архив, добытый вычитыванием из магических книг, хорошо помогал ориентироваться в информации, услышаной в разговорре той или иной компании, такой вид хранения данных был очень удобным.

* * *

Гарри так ни с кем и не поговорил. Впрочем, не все так плохо. Расписание он знает, учебники и вещи разложены, а мягкая кровать ласково окутывает худощавое тельце. Ужин был просто восхитительным, даже несмотря на то, что сидел за столом не самого веселого и разговорчивого факультета. Слизерин.

Жаль только, что насчет странности фамилии Гарри ничего не узнал.

-Гарри Поттер.

И тысячи взглядов обернулись к нему. За столом преподавателей послышалась возня. А потом... Показалось, что кто-то робко проронил:

— Неужели... Жив?