Последний день (гет)

"Я нахожусь в доме Уизли уже почти неделю и большую часть времени я был без сознания. Здесь не сложно потерять счет времени, но, кажется, я пришел в себя только пару дней назад. Лучше бы я этого не делал.

Левая рука перебинтована какой-то желтой тряпкой с запекшейся кровью. Свой правый бок я почти не чувствую, как будто переломали все ребра разом. Перед каждым вдохом приходится собираться с мыслями пару минут; я даже научился дышать медленнее в два раза. Нога разорвана от колена до ступни. Так себе зрелище.

Чтобы не сойти с ума я считаю буквы в газетных статьях, которыми увешаны стены этого помещения, которое кто-то называет домом. Приходится сильно напрягать зрение, точнее — левый глаз, потому что на правом лежит пропитанная зельем тряпка. Мама рыжего меняет ее каждый день.

Тишина в этом доме меня убивает.

Молли целыми днями готовит снадобья, как заведенная. Относится ко мне как к сыну, обрабатывает раны и кормит, правда, почти не разговаривает со мной. Да она вообще почти не разговаривает, с кем ей говорить?

Мы тут одни. Периодически появляется Поттер или Уизли, сообщают новости.

Точнее, имена погибших. Вчера вот Поттер был. Тихо разговаривал с Молли и, кивнув в мою сторону, спросил «Как он?».

Херово, Поттер. Если бы ты знал как. Так, что я ни одному самому злейшему врагу не пожелаю этого.

Валяюсь тут, пока где-то идет война. Пока гибнут знакомые люди. А я не могу помочь, потому что для меня целая проблема элементарно набрать воздух в легкие.

Она вроде бы еще жива. Я это чувствую. Да и дружки ее ничего не говорили. Уж если бы она погибла, я бы об этом точно знал.

Ты, Поттер, даже не представляешь, каким беспомощным я сейчас себя ощущаю.

Пишу все это сюда, еле еле шевеля пером. А она там, сражается, черт побери, наравне со всеми, с самым темным волшебником всех времен. Пока я лежу тут, не в силах даже встать на ноги.

Упертая Грейнджер. Я же тебя сто раз просил не высовываться из подземелий. Сидеть и помалкивать, помогать раненым. Ты даже слушалась первое время. Пока жертвы не стали слишком серьезными. Пока на твоих руках не умерла сестра рыжего, а ты сидела, покачиваясь из стороны в сторону, держа ее голову и закрывая потухшие глаза, не в силах помочь. Злость в такие моменты накрывает с головой, и ты бросаешься в самое пекло. Что ты и сделала. Умная Грейнджер, но инстинкт самосохранения отсутствует напрочь.

Грейнджер, Грейнджер...

Просили же тебя не высовывать свой нос. Потому что сражаться должны мужчины, а не ты, глупая.

В этой войне могут погибнуть многие. Знакомые и незнакомые. Добрые и злые. Но я знаю, что навсегда останется жить. Я тебе уже говорил это. Ты тогда посмеялась, сказав, что «не думала, что ты когда-нибудь это произнесешь». Да, я тоже не думал. Пока не встретил тебя. Точнее, пока не заметил тебя. Не посмотрел по-другому.

— Ее нигде нет, почти неделя поисков не дала результата. Многие уже думают об этом, но никто не решиться высказаться, — он резко поднял глаза на мать. — Пора прекратить поиски и бросить все силы на защиту живых. Мама, Гермиона ведь умная. И сильная. Наверняка с ней все хорошо, — он еще много чего говорил, но я уже не слышал.

Неделя поисков.

Не дала результатов.

Пора прекратить.

Что он, к черту, сказал?

Я плохо помню, как позвал его — как он был удивлен, не до этого сейчас, Уизли, — как рассказал ему все, что знал. Все возможные места их расположения. Как он, твердо пообещав, что запомнил, отправился в Хогвартс, чтобы передать Поттеру всю информацию.

Как я спустя два часа покинул дом и, с трудом пытаясь трансгрессировать, начал перемещаться из одного их тайного места в другое. Волдеморт везде наложил непроходимые заклятия, вот только не учел, что я знаю о них. Одно поместье за другим, ее нигде не было.

А потом эта исцеляющая новость — ее нашли. Паркер Боулз с третьего курса, которого я случайно встретил здесь, на большом обрыве, рассказал, что пару часов назад рыжий и Поттер вернули Гермиону Грейнджер в Хогвартс. Целую и невредимую.

Вот так, Гермиона. Не передать словами мои эмоции сейчас, которые проделали путь от возможного приближения огромной потери до чувства обретения всего и сразу. Я не могу поверить в то, что мы увидимся через каких-то пару минут, сейчас, как только я наберусь немного сил для трансгрессии в Хогсмид.

Скоро, Гермиона, скоро. Будем перечитывать эти записи и вместе смеяться.

Моя Грейнджер."

На этом запись прерывалась, потому что Драко Малфой никак не мог знать, что ровно в эту секунду рядом с ним появится Уоррен Раф — один из приближенных к Темному Лорду. Не знал Драко и то, что каждому приспешнику уже давно поручено убить его. Наградой тому, кто это сделает, будут несметные богатства, которые Волдеморт не жалел для своих верных служителей.

Не знал Драко, что больше никогда он не увидит Гермиону Грейнджер. Не знал, потому что незаметно для него палочка Уоррена уже начертила знакомую руну, и только сейчас до слуха донеслась фраза, знакомая не понаслышке:

— Авада Кедавра!