Шанс вернуться (джен)

Солнце стояло в зените. Раскаленный воздух словно застыл, и только легкое марево едва колыхалось над выжженной травой. Невысокий мальчишка затаился в тени кустов и внимательно наблюдал за узким переулком — когда старый Мустафа наконец уйдет на обед, можно будет забраться в сад и полакомиться сладким инжиром.

Палящая жара навевала сон. Вдруг раздался тихий хлопок. Мальчишка резко открыл глаза и увидел в переулке высокого человека в свободном черном плаще. А ведь он был готов поклясться, что только что там никого не было! Потом странный человек сделал нечто еще более невероятное: он что-то прошептал — голос напомнил шипение змеи — и его одежды стали светло-серыми. Мальчишка не сдержал восхищенного вздоха. Настоящий маг! Как великий шейх Низамуддин!

Тут человек повернулся в его сторону, и, хотя его лицо было скрыто широким капюшоном, мальчику показалось, что он смотрит прямо на него. Да и в движениях чудилось недоброе. Несмотря на жару, по спине побежали ледяные мурашки. Он замер, и, когда незнакомый маг отвернулся, начал предельно осторожно выбираться из густой тени, стараясь, чтобы между ним и незнакомцем оставались кусты. Скрывшись за забором, он со всех ног понесся прочь.

Волдеморт довольно щурился — жару он ощущал как приятное тепло. Шорох в кустах его не насторожил: даже если его заметил какой-то маггл — здесь не Европа, маги и магглы гораздо ближе друг к другу.

Дом шейха, покрытый сложной вязью защитных, скрывающих и антиаппарационных чар, и раньше было сложно отыскать — хотя, в теории, найти его мог любой дружелюбно настроенный незнакомец. Но даже юному Тому Риддлу, когда он жил у шейха, не удавалось находить дом с первого раза. По описанию все казалось просто: нужно идти от деревенской площади в сторону от рынка вверх по тенистой улице и свернуть во второй переулок направо. Или в третий? И вскоре, по левой стороне, можно было увидеть маленький домик, оплетенный бугенвиллиями, в тени буйных зарослей плодовых деревьев.

Вскоре Волдеморт дошел до места, где должен был находиться дом шейха. Вдоль улицы тянулись одинаковые строения, окруженные деревьями, но знакомого домика видно не было. У Волдеморта не было ни малейшего желания блуждать по деревне, поэтому он поступил по-другому. Взмахнув палочкой, он мысленно представил себе шейха и произнес про себя: "Эфенди, мне нужно вас видеть". Техника передачи мыслей на расстоянии была невероятно сложна, но шейх должен был услышать. Не получив ответа, Волдеморт подождал немного и попробовал еще раз, вложив больше сил. Он должен достать книгу и вернуть потерянную часть души.

— О, мой юный друг, говорящий со змеями, — раздался сзади насмешливый голос. — Не обязательно так орать — хоть я и стар, но слышу все с первого раза.

Из-за деревьев вышел невысокий старик. За много лет он совсем не изменился — та же длинная седая борода и острый взгляд темных глаз. Несмотря на почтенный возраст, шейх выглядел весьма бодрым.

— Ну, пойдем, пойдем, — пробурчал он и скользнул по почти незаметной тропинке между домами. — Так какая книга тебя интересует, Том?

— Не называйте меня этим именем, эфенди, — холодно сказал Волдеморт. Ментальный блок был на месте, как старик узнал про книгу? — Мое имя — Лорд Волдеморт.

— Вот как? Лорд, значит. Ты не напрягайся, мне не нужны ментальные техники, чтобы понять, зачем ты пришел, — тонко захихикал он.

Волдеморт стиснул зубы. О, Мерлин, почему он должен терпеть безумного старика? Они зашли в дом — на пороге их встретил угрюмый молодой человек в простом шерстяном халате. Когда-то, будучи учеником шейха, Волдеморт и сам носил такой.

— Мурат, принеси кофе мне и дорогому гостю, будь добр, — молодой человек подозрительно зыркнул на "дорогого гостя" и ретировался.

Они прошли в комнату, устланную коврами. Шейх предложил гостю присесть. Волдеморт опустился на подушки, разбросанные по полу, и откинул капюшон с лица.

Шейх посмотрел на него с интересом:

— Впрочем, что я спрашиваю. Что может интересовать человека с душой, разорванной в клочья? — он говорил спокойно, с легкой улыбкой.

— Эфенди… Многое изменилось с тех пор, как я был тут в последний раз, — голос Волдеморта стал ледяным. — Я прошел дальше всех по тропе, ведущей к бессмертию. Но сейчас возникли некоторые... проблемы. Мне нужна книга по магии души.

— К бессмертию, говоришь? — насмешливо спросил шейх. — А смысл в таком бессмертии? — он внезапно посерьезнел. — Но ты прав насчет проблем.

Тут в глазах шейха что-то изменилось.

Волдеморт схватился за палочку, но внезапно на него обрушилась тяжесть.

Он не мог пошевелиться.

В пронизывающем взгляде шейха читалось легкое сожаление. В его руке появилась палочка, и из нее вылетело странное серебристое облако. Оно коснулось Волдеморта, и вдруг его разум прояснился. Мозг заработал четко и быстро. Может, в словах шейха о безумии что-то есть?..

И тут он провалился в воспоминания.

Последние годы перед развоплощением: вспышки ярости, рейды, пытки и убийства, мучительный страх предательства, постоянный неразумный риск, одержимость пророчеством и глупейшая смерть. Небытие. Бесплотное существование, ненависть, одна чистая воля, на которой он выжил... Бесконечные попытки возродиться. Потеря крестражей. Поттер, Поттер, Поттер!

Ясность резко сменилась вспыхнувшей злостью и стремлением разрушить все вокруг.

В этот момент раздался спокойный голос:

— Тихо, тихо, так не пойдет.

В глазах Волдеморта мутилось. Казалось, что старик приблизился вплотную, хотя Волдеморт мог бы поклясться, что тот не двинулся с места. Он снова попытался вырваться, но все тело будто сковало тисками, он не мог ни шевельнуться, ни даже вздохнуть.

— Слушай, говорящий со змеями, — голос шейха звучал теперь словно у него в голове. — Твое безумие растет. Твое тело — нестабильно, оно будет постепенно разрушаться. Приступы ярости и потери контроля над собой будут настигать тебя каждый день. А твой блестящий интеллект, которым ты когда-то гордился, уже безвозвратно потерян.

Каждое слово отдавалось болью в висках.

Волдеморт пытался отстраниться, спрятаться, только бы ничего не слышать и не чувствовать непривычный липкий страх и беспомощность.

— Твоя единственная возможность спастись — исцелить свою душу, вновь соединить все ее части.

«Я бы был мертв, если бы не крестражи», — мелькнула в голове яростная мысль.

— Глупец! Твое тело протянет не больше пары лет! Потом, жить безумцем — разве это жизнь? Ты — сильный маг и мог бы прожить еще пару столетий. Или быстро сгинуть — безумным и покалеченным. Тебе решать.

Последние слова Волдеморт слышал сквозь шум в ушах. Перед глазами плыло марево — он по-прежнему не мог вдохнуть.

Вдруг все кончилось, и он кулем повалился на пол.

Очнувшись, Волдеморт медленно приподнялся и снова уселся на подушки.

Как ни странно, желание крушить и ломать все вокруг, а также немедленно уничтожить человека напротив, исчезло. Теперь его душу наполняло спокойствие.

На низеньком столе стояла чашка с кофе. Интересно, когда его принесли? Волдеморт залпом проглотил свою порцию. Кофе обжег гортань, но это ощущение удивительным образом вернуло его к реальности.

Шейх рядом спокойно попивал свой кофе и выглядел абсолютно безмятежно.

— Ну допустим, эфенди... Я должен собрать душу воедино. Но как это сделать? — голос Темного Лорда звучал необычно сдержанно. — Я не верю в эту чушь с раскаянием.

— Вот, другое дело, — довольно усмехнулся шейх. — Раскаяние может помочь, да. Но есть другие методы. Аллах воистину милостив... Однако тебе потребуется вся твоя воля и намерение вернуть свою суть. Свою силу, если так тебе больше понравится, — шейх перестал улыбаться и смотрел прямо в лицо Волдеморту пронзительными черными глазами. — Будь осторожен.

— Дневник, мой… крестраж. Он был уничтожен клыком василиска. Но душу же нельзя уничтожить. Я должен вернуть этот осколок… — Волдеморт поколебался. — И еще один крестраж пропал.

Старик посмотрел на Темного Лорда с сочувствием.

— В твоем случае части души можно вернуть, только восстановив душу полностью. Слишком мало осталось. Есть ритуал…

И перешел к описанию сути ритуала.

Перед самым уходом Волдеморта шейх исчез и через несколько минут вернулся с объемным фолиантом в руках. Волдеморт сразу узнал эту книгу.

— Книгу я тебе дать не могу, — сказал старик. — Но я скопирую описание и схемы. Ты сумеешь восстановить недостающее.

Шейх открыл книгу в нужном месте и лёгким движением создал копии нескольких страниц. Прошептав еще пару слов, он добавил:

— Прочитать текст сможешь только ты.

Волдеморт встал, забрал копии и кивнул шейху, собираясь уходить.

— Верни свой разум, Том, — сказал шейх на прощание. — Он тебе еще понадобится.

Проводив гостя, шейх некоторое время стоял на пороге, улыбаясь каким-то своим мыслям.

— Зачем вы помогаете ему, учитель? Он — плохой человек, — прервал его раздумья недовольный голос ученика.

— Нет плохих людей, Мурат, есть заблудшие не туда. Том еще может выйти на правильный путь, Иншалла. Он — фанатик, но именно таким людям доступны настоящие чудеса.

Молодой человек покачал головой, продолжая хмуриться.

— Не к добру это.

Старый шейх захихикал.

— В своем фанатизме ты похож на него. Такой же... негибкий!

Ученик недовольно фыркнул и ушел в дом, шейх же, снова хихикнув в бороду, последовал за ним.

Первый раз Том Риддл попал к шейху Низамуддину, когда оставил работу в лавке Горбина и путешествовал в поисках знаний и артефактов. Еще в Англии от отца одного из своих приспешников он узнал о маге, сведущем в ментальной магии и магии души. Спустя несколько лет, оказавшись в Турции, он решил разыскать этого мага.

Тому пришлось долго скитаться, пока поиски не привели его в небольшую горную деревушку. Он успел услышать о Низамуддине много странного, начиная с того, что загадочный маг был суфийским шейхом, известным и почитаемым в том числе в маггловском мире.

Том удивился, увидев маленький домик и заросший сад. Неужели тут живет такой могущественный волшебник? Тогда он еще не знал, сколько всего таилось внутри.

Шейх Низамутдин оказался невысоким худощавым стариком. Его фигура была закутана в несколько слоев просторных одежд, белых и синих, а на голове красовалась белая чалма. Его окружала мягкая аура силы.

Когда шейх внимательно посмотрел ему в глаза, Том машинально закрылся, оставив на поверхности только незначительные мысли.

— Мой юный друг, вы так отравили свою душу страхом, что лишились ее части. Сознательно, как я вижу.

Том невольно отшатнулся.

— О чем вы говорите? — его ровный голос прозвучал неестественно даже для него самого, внутри же все заледенело.

Шейх сложил руки за спиной, продолжая смотреть на Тома с любопытством.

— Как же вы такое сотворили? — спросил он, и ответил сам себе: — Несомненно, магия, которая в Европе считается темной… Какой-нибудь кровавый ритуал. Глупый мальчишка!

Том вспыхнул — что этот старикашка себе позволяет? Но в то же время почувствовал липкий страх. Откуда он может знать про крестражи? О них не знает никто, даже Дамблдор ни о чем не догадывался…

Он с трудом изобразил мягкую дружелюбную улыбку:

— И все же я не понимаю, о чем вы говорите. Душа — тонкая материя…

Шейх покачал головой и прервал его:

— Чем я могу вам помочь?

— Я слышал о вас, как о величайшем специалисте по магии души и ментальным практикам, — Том добавил в свой голос нотку восхищения. — Я добился некоторых успехов в ментальной магии, — он скромно опустил глаза. — И был бы счастлив учиться у вас.

Старик смотрел на него с легкой усмешкой, словно видел насквозь. Том невольно поежился.

— Сейчас мы проверим.

Он позвал одного из своих учеников и предложил Тому показать его умения в легилименции и окклюменции. Том уже тогда умел многое, и с помощью палочки легко пробил блок ученика, а сам сумел защититься от попыток проникнуть в свой разум.

А вот без палочки ему почти ничего не удалось сделать. Обычно он легко считывал поверхностные мысли людей, даже тех, которые считались неплохими окклюментами, но тут, как он ни настраивался, удавалось ухватить только мысли о погоде, явно специально выставленные наружу.

Шейх удовлетворился его знаниями и согласился преподать ему несколько уроков. Перед тем, как попрощаться, Том вежливо попросил дать ему попробовать прочитать самого шейха.

— Том, ты талантливый мальчик, но я тебе пока не по зубам, — усмехнулся шейх. — Но ты попробуй. А то еще не поверишь…

Том наставил на него палочку и произнес:

— Легилименс!

…Перед глазами плескалось море. Море во все стороны до горизонта, в небе плыли облака и сияло солнце. Том вдруг понял, что не может закончить заклинание… да он вообще не чувствует своего тела! Где-то внутри веселый голос шейха произнес: "Поймал".

Вдруг мир перевернулся, и Том обнаружил себя лежащим на полу в комнате шейха. Тот стоял над ним и улыбался.

Том провел у шейха несколько месяцев. Они занимались в его доме, в котором оказалось множество больших и светлых залов, выходящих окнами в сад. Больше всего времени занимали медитации и упражнения на концентрацию. Том сначала возмущался, что приходится заниматься таким примитивным делом — многие упражнения он освоил еще на первом курсе Хогвартса, учась управлять своей магией. Но шейх быстро доказал ему, что концентрация является ключом не только к ментальным наукам, но и к беспалочковой магии. После этого Том с жаром принялся за упражнения.

Он по привычке пытался раскусить шейха, понять его слабости и его желания, чтобы получить возможность им манипулировать. Но ему это не удавалось, чуть ли не впервые в жизни. С его учениками было проще. Том почти к каждому сумел найти подход, и часто помогал им с заклинаниями, хотя и сам не понимал, зачем он это делает. Ведь вряд ли эти маги когда-нибудь будут ему полезны.

Шейх общался с каждым человеком попросту, невзирая на его происхождение, ранг или чистоту крови. Он помогал бедным, постоянно занимался чужими делами. У него было множество учеников, причем часть из них были магглами. Тома это бесило, но он уже увяз в обучении по уши к тому моменту, когда узнал об этом.

Шейха знали и уважали волшебники и магглы по всей стране, но он не стремился к власти.

Чем-то он напоминал Тому ненавистного учителя трансфигурации. Но со стороны Дамблдора Том постоянно ощущал сдержанное неодобрение, на что с готовностью отвечал ненавистью. Шейх же относился к нему с симпатией и... любопытством? Тома не оставляло впечатление, что тот изучает его, как некую диковину.

Шейх не учил боевой магии специально, но периодически между его учениками проводились спарринги. На первых спаррингах Том думал, что уж он-то с легкостью всех одолеет, однако победить их оказалось сложно. Ученики шейха пользовались невербальными заклинаниями быстро и точно, и даже будучи разоруженными, могли продолжать сражаться, сочетая умелое владение беспалочковой магией и кинжалом. Кинжалом Том так и не овладел, но в беспалочковой магии тренировался постоянно, и у него получалось все лучше.

Несколько раз они сражались с самим шейхом. Несмотря на возраст, старик был невероятно быстр, а мощь его заклинаний поражала, хотя он явно сражался не в полную силу.

Но, главное — он мог насылать видения. Том впервые видел, как ментальные искусства использовали в бою.

"Не успев уклониться от парализующего, он падает и больно ударяется головой. Перед глазами плывут черные мушки. Сфокусировав взгляд, он видит, что лежит в какой-то тесной коробке. В нос бьет тяжелый запах смерти и разложения.

Гроб! Он в лежит гробу. Но он же не мертв? Он пытается пошевелиться, но почему-то не может.

На груди у него что-то тяжелое. Он переводит взгляд и с ужасом видит человеческую руку, покрытую зеленоватыми трупными пятнами. Он вскакивает, сбрасывая ее с себя, но теряет равновесие и падает обратно — прямо на труп. Что-то противно чавкает, его рука впечатывается в мерзкую жижу.

Раздается скрежет — крышка гроба начинает медленно опускаться прямо на него.

Это становится последней каплей. Том, который провел к тому времени уже немало темных ритуалов, рвется изо всех сил, обезумев от ужаса... Вылетев из гроба, он падает на твердую землю и теряет сознание."

В первый раз он даже не смог понять, что это иллюзия, настолько живой и правдоподобной она была.

Потом он учился преодолевать слепой ужас и отличать видения от реальности. Другие страхи — эхо бомбежек и полчища крыс пугали его, но уже не заставали врасплох.

А еще в доме была библиотека. Ради нее Том простил шейху даже общение с магглами. Почти все часы, свободные от занятий, Том проводил в огромном помещении, забитом трактатами на всевозможные темы. Множество книг были на арабском, турецком, фарси и прочих языках, которых он не знал. Но книг на английском, а также магических, которые мог прочитать любой маг с достаточной силой, хватало с лихвой. Одна из книг по магии души запала ему в память. Он впервые подумал, что, может быть, решение сделать крестражи в столь юном возрасте было опрометчивым. Но Том отогнал эти мысли: его сила не уменьшилась, разум не пострадал, а что до влияния на эмоции — так без некоторых ему только лучше.

За несколько месяцев Том серьезно развил свои умения в легилименции и окклюменции. Раньше он брал силой и природным талантом, теперь же научился гораздо более тонким воздействиям.

Однажды шейх позвал его к себе и сказал, что не может больше учить его.

— Я дал тебе основы. Ты знаешь, что делать дальше, — голос старика был мягким, но что-то подсказывало, что решение его обжалованию не подлежит.

— Но почему, эфенди? Я чем-то вам не угодил? — Том почувствовал непривычное для себя сожаление. В последние годы он редко получал удовольствие от обучения, только удовлетворение при мысли о том, как он может применить свои знания для достижения цели. А тут… Ему нравилось учиться у шейха.

— Том, твоя душа расколота, и разум поврежден. Тебе кажется, что все хорошо, но многие истинные чудеса тебе недоступны.

— Мой разум в порядке, — со злостью произнес Том. — А душа… меня она и так устраивает.

Шейх грустно покачал головой.

— Крестражи не дадут тебе подлинного бессмертия.

Том поперхнулся.

— Откуда вы… откуда вы знаете? Что вы знаете о крестражах?

— Ну, положим, это слово я узнал из твоей головы, — усмехнулся шейх. — Но состояние твоей души — оно видно, если знать, как смотреть. Часть твоей души в каком-то предмете, да? Ты же понимаешь, что он может быть уничтожен?

— Никто не знает… кроме вас, — сжав зубы сказал Том.

— Надеюсь, ты не будешь пытаться меня убить? — хмыкнул шейх. — Моя душа вся при мне, но все же убить меня не так просто.

Том расслабился и улыбнулся светлой улыбкой. Любую мысль шейх уловит, но можно же…

— Эй, глупый мальчишка, — проворчал старик, нахмурившись, — пора бы уже понять, что на меня не действуют твои фокусы. Но ты можешь не бояться, от меня про тебя никто не узнает. Меня не интересует, кто сидит на троне в Англии…

— В Англии министр, — буркнул Том, глядя в пол.

— Ах, ну да… Ступай. Добивайся власти, набивай шишки. И возвращайся, если захочешь что-то изменить, — шейх хмурил брови, но в глазах его плясали искорки.

В тот же день Том собрал вещи и уехал.

Вернувшись в поместье, Волдеморт заперся в кабинете и приказал Хвосту никого не пускать. Он мерил шагами комнату, чувствуя, как ясность мыслей, которую он обрёл в гостях у шейха, понемногу уходит, уступая место ярости и подозрениям.

На его стуле лежала, свернувшись кольцами, Нагини и с недовольством наблюдала за его метаниями.

— Хозсссяин, что с тобой случилось? От тебя пахнет злостью. И немного страхом.

Волдеморт резко остановился и злобно посмотрел на свою питомицу.

— Заткнись. Не твое дело...

— Я хочу помочь, хозсссяин, — обиженно отозвалась змея.

Темный Лорд подошел к стулу и рассеянно ее погладил. Нагини скользнула по его руке вверх и обвилась вокруг тела.

— Я... теряю свою силу, Нагини, — прошипел он. — Как ты можешь мне помочь?

Нагини высунула язык, пощупав воздух рядом с лицом повелителя.

— Хозсссяин самый сильный! — довольно прошипела она. — Но от хозсссяина странно пахнет. Змеями и смертью…

Волдеморт оценивающе посмотрел на змею. Ну, змеями — понятно, темная магия и некоторые особенности воскрешения… Про смерть — тоже все ясно. Или нет? Что, если его тело и правда недолговечно?

Самый сильный… Он прекрасно помнил недавно испытанное мерзкое чувство беспомощности.

Вскоре несколько Пожирателей ощутили сильное жжение в метках — Повелитель срочно желал их видеть. Каждый появившийся вздрагивал при взгляде на своего Лорда — его окутывала плотная аура темной магии, почти как в ту ночь, когда он возродился. Но сейчас она была гораздо стабильнее и сильнее.

— Пойдёмте, — холодно произнес он, как только все явились. — Проведем внеплановую тренировку, посмотрим, на что вы ещё годитесь.

Лицо Малфоя не дрогнуло, хотя в глазах его мелькнул страх. Самообладание Эйвери не было столь безупречным, и на его лице отразился ужас. Снейп едва приподнял бровь в удивлении, а Крауч с Макнейром радостно ухмыльнулись.

Дуэльный зал в подземельях поместья был невелик, но для нескольких человек вполне годился. Он был абсолютно пуст, только вдоль стены стояло несколько деревянных стульев.

— Можете использовать любые заклинания, кроме необратимых. Меня вы не убьете, но сильно пожалеете об этом, если решитесь их применить, — голос Волдеморта был ледяным. — Очень сильно. Нападайте на меня, как будто хотите убить. Не всем из вас это будет сложно представить, не так ли?

С безумной улыбкой Барти Крауч сразу метнул в него Круциатусом, после чего подключились остальные Пожиратели, беспорядочно осыпая его заклинаниями. Лорд с лёгкостью отбивал их или уклонялся, скользя черным вихрем по залу. По истечении нескольких минут Пожиратели, связанные и оглушенные, валялись на полу.

Легкими движениями палочки Волдеморт привёл их в чувство, и они начали медленно подниматься. Почти все глядели в пол, только Барти по-прежнему смотрел на своего господина с восхищением и преданностью.

— Кажется, вы не поняли, — голос Лорда сочился насмешкой и презрением. — Не поняли, что я приказал вам сражаться в полную силу, — он подошёл к Эйвери, который всё никак не мог подняться, и пнул его носком сапога. — Эйвери, в тебе я особенно разочарован, — и тихо прошипел: Круцио.

Эйвери забился в судорогах, и спустя несколько секунд отчаянно закричал. Волдеморт снял проклятье довольно быстро.

— Ещё раз. И если снова будет такое убожество, то вы одним Круцио не отделаетесь. Начали!

На этот раз Пожиратели продержались гораздо дольше — Снейпу даже удалось достать Лорда режущим заклятьем. В конце концов Волдеморт разозлился и выдал круговое замораживающее заклинание такой силы, что его соратники мгновенно замерли в тех позах, в которых были застигнуты.

Потом Волдеморт использовал редкий щит — его окружила светлая мерцающая пленка. Он насмешливо смотрел на Пожирателей и ждал, что же они предпримут.

Конфринго! Сектусемпра! Диффиндо, диффиндо… Атакующие заклинания достигали щита и рассеивались без следа. Слишком просто.

Лорд начал отвечать. Первым упал Снейп, настигнутый невербальным Петрификусом, за ним последовали Малфой с Эйвери.

Барти Крауч продолжал азартно швыряться заклятиями, пытаясь истончить щит Лорда.

Круцио! Тут уже пришлось уворачиваться…

Макнейр трансфигурировал из обломков стула устрашающего вида топор и кинулся на Лорда, справедливо подумав, что щит задерживает только магию. Волдеморт змеиным движением скользнул в сторону...

— Авада Кедавра!

Зеленая вспышка летела слишком быстро. Лорд притянул с помощью Акцио стул, на лету трансфигурируя его в деревянный щит, а сам бросился на пол. Заклинание попало в щит, взорвав его и осыпав Лорда обломками.

Он вскочил и послал заклятие в Барти, вздернув того к потолку и спеленав веревками.

— Барти Крауч, мантикору тебе в задницу! — зашипел Волдеморт сквозь сжатые зубы, сверля багровыми глазами беспомощного волшебника. — Авада Кедавра не кажется тебе необратимым заклятием?

— Мой Лорд, простите меня, — прохрипел Барти — мантия пережала ему горло. — Но я же не мог в вас попасть! — он поднял горящие глаза. — Вы бессмертны!

Волдеморт изучающе посмотрел на него и хмыкнул.

— Я польщен твоей верой в меня, Барти… Но я предпочел бы, чтобы ты исполнял мои приказы.

— Да, мой Лорд! Этого больше не повторится.

Волдеморт взмахнул палочкой, и Барти рухнул на пол.

— Уолден, хорошо! — сказал он Макнейру, все еще стоящему с топором в руке. — Щит не защитил бы от топора.

Они тренировались еще и еще. В конце тренировки все Пожиратели еле поднимались с пола — в отличие от их Повелителя.

— Пожалуй, хватит на сегодня, — протянул Волдеморт. — Тренировки станут регулярными.

Пожиратели быстро покинули зал, а он еще долго сверлил тяжелым взглядом стену, вертя в руках палочку. Его сила была с ним. Так какого же Мордреда?..

* * *

Волдеморт прикрыл глаза, слушая монотонный голос Яксли — тот объяснял, почему до сих пор не сумел достать план Азкабана и расписание работы охраны. Каждое слово Пожирателя отдавалось у Тёмного Лорда тупой болью в затылке. Несколько ночей подряд он изучал и сравнивал различные ритуалы увеличения магической силы.

Один ритуал, найденный в библиотеке Малфоев, показался ему подходящим. Он долго рассчитывал для него параметры и, наконец, сегодня утром получил окончательные цифры. Сто семь магглов. Именно столько жертв требовалось для проведения ритуала. И как минимум пять магов. Не то, чтобы это было проблемой — но без шума не обойдется, а количество энергии, которая выделится в пространство… С таким же успехом он мог заявиться в Министерство и сказать: “Здравствуйте, я Лорд Волдеморт, я вернулся”.

Яксли замолчал и смотрел на Лорда выжидающе.

— Корбан, — от голоса Волдеморта повеяло ледяным холодом, — так когда ты наконец достанешь эти Мордредовы планы?

— Мой Лорд, — терпеливо произнес Яксли, — как я уже сказал, на следующей неделе Амелия Боунс будет в отпуске…

Рука Лорда дернулась к палочке. Яксли поперхнулся и быстро заговорил:

— И я смогу наложить Империус на ее заместителя, у которого есть доступ к сейфу. Я сделаю копии всех документов…

— Хорошо. Но если ты и в следующий раз будешь оправдываться, почему до сих пор не выполнил задание…

— Мой Лорд, документы будут у вас не позднее следующего вторника, — невозмутимо сказал Яксли и поклонился.

Волдеморт милостиво кивнул, встал с кресла и начал прохаживаться по залу, скользя взглядом по Пожирателям. Их ужасно мало. Даже когда они вытащат из Азкабана самых верных его последователей, их все равно будет мало…

Он перевел тяжелый взгляд на Малфоя. Тот выглядел усталым, и под глазами залегли тени.

— Люциус. Готовы ли списки, которые я тебе поручил составить?

— Мой Лорд, — Малфой вышел из круга. Он достал из кармана свернутый пергамент, увеличил его движением палочки и протянул Лорду. — Тут список людей, которые разделяют наши идеи. Я выделил фамилии тех, которые могут быть нам особенно полезны.

Волдеморт пробежал глазами список.

— И это все?

— Здесь те, кого бы я рекомендовал в организацию, — торопливо добавил Люциус, его голос слегка дрожал под пристальным взглядом Лорда. — Есть еще те, на кого можно нажать разными способами. Еще мы с Яксли готовим список тех, кого желательно устранить...

Малфой говорил медленно и тихо, и мысли Волдеморта снова вернулись к ритуалу.

Он не может допустить огласки. Не сейчас, не в Англии.

Может, вернуться к ритуалу соединения души? Страх утраты крестражей не оставлял его. Дневник уничтожен, медальон украден неизвестно кем, чаша в Хогвартсе… А если Дамблдор догадается?

Лорд сжал зубы, зажмурившись.

Малфой замолчал.

— Завтра с утра жду вас с Яксли с готовыми списками и предложениями, — медленно произнес Лорд.

— Да, мой Лорд, мы все подготовим, — опередил Малфоя Яксли.

Малфой кивнул с облегчением.

Так, а что там с оборотнями?

— Люциусссс… Я не закончил с тобой, — Волдеморт взглядом подозвал Фенрира Грейбека. Оборотень с готовностью приблизился, но Волдеморт заметил, что он тоже выглядит неуверенно.

— Что с оборотнями? Они все еще не на нашей стороне? — в голосе Тёмного Лорда послышалось явственное раздражение.

— У нас некоторые проблемы, — Фенрир нервно хохотнул. — Пока нам не удалось убедить совет всех стай поддержать вас, мой Лорд.

Подняв голову, Фенрир увидел неподвижные багровые глаза Лорда прямо напротив своих. Шерсть на его спине встала дыбом.

— И какие же аргументы у совета против меня? — голос Волдеморта снизился до тихого шипения, от которого у всех присутствующих прошел мороз по коже.

— Они боятся, мой Лорд, — подал голос Малфой. — Боятся войны и того, что вы потерпите поражение, как в прошлый раз.

Волдеморт перевел взгляд на Люциуса. В его глазах загорелась бешеная ярость.

Да как они смеют!

По залу пронеслась ледяная волна, стены мгновенно покрылись инеем, несколько светильников погасло. Температура резко упала. Малфой и Грейбек, которые стояли ближе всего к Лорду, упали на колени, у Люциуса потекла носом кровь.

От Волдеморта продолжали расходиться волны магии и гнева. Потом все стихло. Кто-то издал слабый вздох облегчения.

— Круцио, — мгновенно появившаяся в руке Волдеморта палочка указала на Малфоя, и ледяной воздух прорезал резкий вопль. Темный Лорд равнодушно смотрел на аристократа, корчащегося на полу. Оставив Люциуса, он перевел палочку на Фенрира, и оборотня постигла та же участь.

Потом Темный Лорд долго стоял неподвижно, глядя в пространство.

О, Салазар, как же они его достали.

Люциус и Фенрир лежали на полу, то ли не в силах подняться, то ли просто не желая получить еще порцию пыточного. Остальные тоже не шевелились, боясь привлечь к себе внимание.

— Все вон, — бросил Волдеморт спустя несколько минут. — Тренировка Ближнего круга сегодня в пять, следующее собрание послезавтра. Северус, останься.

Уже повернувшийся к выходу Снейп резко остановился. После вспышки гнева Лорда хотелось убраться поскорее и подальше, но, похоже, не получится.

Волдеморт задумчиво смотрел на Снейпа. Лицо зельевара сохраняло бесстрастное выражение.

— Северус… Мне понадобится твоя помощь.

— Какая именно, мой Лорд?

Доверять Снейпу было нельзя, он слишком близок к Дамблдору. Но если он даст Непреложный Обет…

— Помощь в некоторых исследованиях.

Тёмный Лорд встал с кресла, но тут в глазах у него помутилось, и он потерял сознание.

* * *

Снейп протянул Лорду пузырек с зельем, основу которого составляли слезы феникса. Достать их было очень непросто, и само приготовление зелья оказалось сложным и многоступенчатым — но, наконец, оно было готово к испытанию.

Лорд, казалось, был абсолютно спокоен. Он задумчиво покрутил в длинных пальцах флакончик с зельем. Снейп поймал себя на любопытстве и предвкушении, как подействует на Повелителя зелье для стабилизации тела и магии.

— Когда-то это зелье хорошо помогало мне… восстанавливаться, — медленно проговорил Волдеморт. — На ком ты проверял его?

— На Фенрире. У него прошли травмы от некоторых темномагических проклятий, которые не удавалось вылечить ничем другим.

— Отлично, мой друг, — Темный Лорд в упор взглянул на Снейпа. — Ссеверусссс... Тебе любопытно?

— Да, мой Лорд, — осторожно произнес Снейп. — Я надеюсь, что зелье вам поможет. Моя настоятельная рекомендация — сначала отпить не более четверти.

— Да, я тоже об этом думал, — медленно протянул Лорд.

Он отвинтил крышку флакона и сделал глоток. Зелье, на удивление, имело вполне приятный вкус и пахло свежестью и травой.

Снейп продолжал стоять с каменным лицом и внимательно смотрел на Лорда, боясь пропустить признаки изменений.

— Нужно время, — отрывисто произнес Темный Лорд. — Можешь пока идти, я вызову тебя.

— Да, мой Лорд, — Снейп поклонился и вышел из кабинета.

Он был слегка разочарован — исследовательский инстинкт в нем почти перебивал чувство самосохранения. А еще жаль, что он не сможет рассказать об этом Дамблдору.

Волдеморт удивился яркости вкуса и аромата зелья. Последние годы перед исчезновением и после возрождения он почти не ощущал вкуса и запаха съеденной еды. Но, как только зелье проникло в пищевод, он почувствовал тупую боль в сердце. Как будто с всасыванием зелья в его тело в нем поднялись отчаяние и тоска. Он словно утратил нечто важное, необходимое, и не мог вспомнить, что именно. И в то же время разум странным образом прояснился.

Чтобы отвлечься от ожидания, он вернулся к расчетам, пытаясь не замечать пустоты в груди. Мордредово зелье!

Следующие дни Волдеморт пил зелье каждый день, и каждый раз эффект был одинаковым. Но как бы то ни было, неконтролируемых магических выбросов с тех пор не случалось. Как и обмороков после них. Похоже, что зелье действовало, хотя и по-другому, чем ранее, до возрождения.

Снейпу он рассказал о своем состоянии очень кратко, не вдаваясь в детали. Тот явно был озадачен и продолжил свои эксперименты с составом зелья.

Волдеморт находился в глубине подземелий — в зале, полностью изолированном от окружающего мира охранными и блокирующими чарами. Стояла оглушающая тишина. Неверный свет факелов освещал каменные стены, нарисованный на полу мелом круг с обозначенным центром и крестражи: кольцо, диадему, принесенную Снейпом из Хогвартса, и Нагини, погруженную в глубокий сон. В углу стоял небольшой столик, на нем несколько пузырьков, изящная серебряная чаша и кинжал. От ледяного воздуха бросало в дрожь.

Волдеморту пришлось серьезно доработать ритуал соединения души из книги шейха, на что ушло несколько недель. Он сотню раз проклял шейха, Поттера и собственную душу, производя многоступенчатые расчеты. Но результат того стоил — он сможет оставить один крестраж, как гарантию своего бессмертия.

Темного Лорда переполнял трепет и предвкушение. Торопиться не следует, любая ошибка может стоит ему жизни или разума. Он взял со столика несколько флаконов с зельями, кинжал и чашу, и шагнул в круг.

Сначала — модифицированное зелье со слезами феникса, чтобы сохранить ясность сознания.

Теперь — кровь. Волдеморт взрезал запястье кинжалом, и вязкая темная жидкость медленно потекла в чашу. Наполнив ее, он наскоро залечил порез.

Он поводил палочкой над чашей, произнося заклинание, и за ней потянулась тонкая нить крови. Затем нарисовал нитью небольшой круг в самом центре — он останется пустым. А вокруг него — круг побольше. Стремительными и точными движениями палочки он стал рисовать внутри получившегося кольца узор, в котором переплетались причудливые фигуры и руны. Центральная часть должна была символизировать ядро его души.

Холод больше не ощущался, магия растекалась жаром по телу. Он постепенно погружался в собственное сознание. Первыми проявились эмоции близкие и знакомые: ярость, ненависть, презрение, отвращение, страх… Благодаря зелью они не задевали его, он смотрел на них как бы со стороны.

Рисунок понемногу приобретал объем и все ярче сиял призрачным голубым светом.

Тёмный Лорд опустил палочку и произнес завершающее слово. Нить опала капельками крови обратно в чашу.

Окружающее пространство наполнилось вязким туманом, в котором проявилось все, жившее в его сознании: разноцветными потоками воздуха плыли эмоции, мелькали образами воспоминания. Это было… красиво.

Волдеморт прислушался к шепоту вокруг:

— …У меня есть причины использовать мальчишку...

— …Я верен вам, милорд…

— …Чертов Квирелл…

— …Чую вину…

— …Дневник уничтожен…

— …Круцио!

Разговоры из прошлого звучали на разные голоса.

Он снова потянулся палочкой к чаше и обвел границу внешнего круга. Теперь он не сможет выйти наружу до окончания ритуала.

Пора было заняться крестражами. Волдеморт решил идти по порядку их создания, только дневник оставив на потом: из-за уничтоженного носителя с ним могли возникнуть проблемы.

Он мысленно потянулся к кольцу, и оно с готовностью отозвалось знакомой магией. Волдеморт снова начал рисовать палочкой — узор из рун теперь вился от центра к краю.

Он вспоминал. Кольцо Слизерина, взятое из хижины Гонтов. Ненависть и презрение к родственникам: никудышному магу, который ютился в жалкой лачуге, и к мерзким магглам. Создание крестража — сложнейший ритуал, но у него получилось один раз, получится и второй… Из перстня вырвалась темная дымка, и его накрыло. Воспоминания резко расцветились красками и налились живыми эмоциями, а нарисованный узор вспыхнул ярким голубым светом.

Он сжался от почти забытой боли. Боли и отчаяния от узнавания правды о своих родственниках. Последняя надежда была растоптана, остались лишь ненависть и отвращение к тем, кто мог бы стать ближе всех... Надежда была слабостью.

Волдеморт скрипнул зубами и с трудом сконцентрировался на продолжении ритуала — прикосновение к своей боли и слабости выбило его из колеи.

Следующим был медальон, пропавший неизвестно где. Он сосредоточился на его образе… Есть! Отклик пришел сразу. Перед глазами мелькнула картинка: медальон спокойно лежит на комоде, в комнате. Мордред! Непонятно, где это. Но у него получилось! Волдеморт злорадно ухмыльнулся — маг, укравший его крестраж, останется ни с чем.

Нахлынула яркая волна воспоминаний, такая сильная, что он снова заскрипел зубами. Бедность, необходимость всем угождать, снисходительность или презрение окружающих, унижения. Злорадство и удовлетворение от удавшегося убийства Хебзибы, создание третьего крестража... Палочка в руке задрожала, Темный Лорд замер. Нужно сосредоточиться. Он попытался представить, как эмоции и воспоминания стекают в палочку, смешиваясь с его кровью и магией. Палочка завибрировала от проходящего через нее потока, узор вспыхнул ярче.

Это длилось почти бесконечно долго.

Закончив, Волдеморт схватил пузырек с зельем ясности и опрокинул в себя еще одну порцию. Его трясло. Весь ритуал казался одной большой ошибкой. Зачем он вообще за него взялся? Старый шейх явно пытался свести его в могилу…

Кровь в чаше почти закончилась. Нацедив новую порцию, Волдеморт почувствовал резкое головокружение и покачнулся. Пришлось глотнуть еще и кроветворного зелья.

Он сможет это сделать.

Волдеморт оглядел круг, напоминающий теперь причудливый цветок, сияющий голубым светом, каждый лепесток которого соответствовал одному из присоединенных крестражей. Лепестков уже было пять, и они слегка колыхались, как будто не были нарисованы на твердом полу. Все пространство застилал туман, расцвеченный образами сознания, так что стен и потолка не было видно, а голоса уже не шептали, а сливались в громкий тревожный гул.

Теперь он понимал, о чем говорил шейх. Ритуал был совсем прост — технически, он почти ничего не требовал — только кровь и магию. “Тебе придется столкнуться с самим собой. Это страшнее всего, что ты только можешь представить”.

Собственное прошлое раздирало его на части. Он видел и чувствовал его целиком, одновременно, и каждая из частей души тянула в свою сторону, пытаясь привлечь внимание. Безмерно раздражал сам факт возвращения того, от чего он с удовольствием избавлялся — лишние эмоции, воспоминания, слабости.

Двигаться стало гораздо сложнее — казалось, с каждым движением он перемещает не только свое тело, но и все пространство вокруг. Остановиться, замереть. Вдох — выдох, вдох — выдох. Унять дрожь в руках. Поднять палочку и продолжать.

Чем-то это походило на пребывание без тела — просто продолжать быть и действовать, любой ценой. И гораздо дольше, чем несколько часов ритуала. Но тогда его было совсем мало…

Темный Лорд устал, а ведь оставалось самое сложное — дневник. Мысль о том, что сейчас придется вспомнить, кольнула болью. Волдеморт подробно представил свой дневник, почти ощутив рукой его мягкую кожаную поверхность.

Но сколько он ни восстанавливал в памяти сам дневник и создание крестража, рунный узор оставался темным и мертвым.

Воспоминания не оживали.

Лорд выругался, и его злость поплыла багровой дымкой. Какого драного дементора у него не получается? Дневник, ради которого все было затеяно...

Присмотревшись к кругу еще раз, он замер. Помимо темного сектора дневника, в другой части круга оставалось пустое место. Совсем пустое. Это еще что? Он же впитал все крестражи!

Волдеморт до хруста сжал палочку. Жгучая ярость взметнулась багровой волной. Его охватило нестерпимое желание проклясть кого-нибудь. Тонкая граница, позволяющая ему не затеряться в эмоциях, опасно зашаталась, а образы заметались вокруг.

Мордред и Моргана...

Он медленно вдохнул и выдохнул. Мозг лихорадочно заработал. Крестражей, которые он уже впитал, достаточно для соединения. А после слияния их совокупной массы хватит, чтобы притянуть оставшиеся. Чем бы ни была эта неизвестная часть.

Впереди была самая важная часть ритуала.

Темный Лорд ступил на пустое место в центре круга и опустился на пол. Трансфигурировав пару подушек, он сел поудобнее, расслабился и начал медленно и ровно дышать. Спокойствие. Ничто не может помешать ему и выбить из равновесия. Как в начальных упражнениях ментальной магии, только сейчас ему нужно было не очистить свой разум, а наоборот, вместить в него как можно больше — память, эмоции, мысли — и наблюдать, не вовлекаясь.

Он начал читать заклинание на древнем языке — «Иди за пределы, за пределы, совсем за пределы...» — и все глубже погружался в свое сознание. Что там, в глубине? За эмоциями, за образами, за волей, за стремлением жить? Что есть сознание? Что есть магия? Еще дальше...

Словно легкий ветерок повеял откуда-то изнутри. Пахнуло свежестью, солеными брызгами и какими-то экзотическими цветами. Легкий, искрящийся поток, чуждый и безмерно родной, и существовавший всегда, разливался вокруг, заполняя туман сознания сияющим светом. И в этом потоке события прошлого виделись совсем под другим углом, будто обретали новый смысл и глубину. То, что Темный Лорд всегда отрицал в себе и ненавидел, в чем видел только слабость, почему-то больше не казалось мерзким. Все это — он, его душа.

Волдеморт замолчал.

Неудержимая сила вздернула его с места. Нет, нет, нет, он никогда не примет этого! Основа его жизни рассыпалась осколками. Нет, он сам ее разрушал.

К дементорам ритуал, шейха и собственную душу! Он рванулся из круга. При пересечении светящейся границы его пронзила резкая боль, выворачивающая внутренности. В глазах помутилось, в голове загрохотал гул голосов. Граница, отделяющая его от эмоций, натянулась и лопнула, и образы, ранее спокойно плавающие в тумане, все одновременно кинулись на него и облепили, разевая безмолвные рты… Темный маг упал на колени. Его трясло и выгибало от чудовищной боли, в голове билась одна мысль — бежать, бежать отсюда.

В какой-то момент сознание его погасло, и все затопила темнота.

* * *

Перед ним расстилалась безбрежная равнина, покрытая снегом и ледяными глыбами. Он был вморожен в одну из таких глыб, но почему-то совсем не чувствовал холода. Или холод был всем, что он мог чувствовать? В некоторых других глыбах он видел смутные темные тени. Он подозревал, что это были такие же, как он.

На горизонте равнина сливалась с мглистым небом. Иногда крупными хлопьями шел снег или завывала метель, и тогда не было видно ничего. День не сменял ночь, были вечные сумерки. Он никогда не спал, только дремал наяву, продолжая видеть снежную равнину.

Он не помнил, кто он и откуда, и не знал, сколько находится здесь. Часто ему казалось, что он был тут всегда. Откуда-то приходили знания о магии, политике, войне… Кажется, он возглавлял одну из сторон военного конфликта. И он проиграл. Воспоминания были блеклыми и истершимися, как сильно заношенная одежда. Он даже не понимал, его ли это прошлое, или то были чужие воспоминания. Он не чувствовал никаких эмоций, кроме холода и смутной тоски.

Он не помнил ни одного имени, включая свое. Иногда он мучительно напрягался, пытаясь вспомнить, как он сюда попал, но мысли сбивались и путались.

Возможно, он давно был мертв.

Так проходила вечность...

Однажды он пробудился от дремы — оттого, что в голове звучали странные слова на незнакомом языке. Он не понимал, что они означали, но почему-то их звучание заставляло его волноваться. Они напоминали ему о чем-то важном. Он машинально повторял про себя слова “ом гате гате парагате...”

С каждым словом в мире вокруг что-то менялось, он как будто выцветал и все больше походил на декорацию. И в конце концов мир осыпался прахом.

* * *

Волдеморт очнулся на полу в подземелье. Тело затекло и болело, костяшки упирались в твердый каменный пол, но он почувствовал себя восхитительно живым. Он приподнялся на руках и огляделся.

Память разом вернулась, обрушиваясь тяжестью воспоминаний и эмоций. Вернулся и смысл слов, которые продолжали звучать у него в голове. Ничего не изменилось — он лежал в центре круга, сияющего голубым, а в воздухе клубился туман его сознания.

Он содрогнулся, вспомнив пребывание во льдах.

Как-то ему удалось возвратиться, и теперь он завершит начатое.

Волдеморт вернулся к чтению заклинания. Ощущение искристого потока пришло почти сразу. Поток разливался, заполняя все вокруг светом, и сама ткань сознания переплавлялась как в алхимической печи, превращаясь в нечто иное и в то же время оставаясь тем, чем была. Ярость оставалась яростью, слабость оставалась слабостью, а жестокость — жестокостью, но теперь все это обретало иное качество, словно превращаясь в чистую энергию и радость бытия.

Его губы растянулись в непривычно широкой улыбке. Он забыл о времени, продолжая раз за разом повторять слова заклинания. Он произносил: “Проснись! Радуйся!”, и ему действительно казалось, что он пробудился от кошмарного сна.

В какой-то момент в его голове раздался голос: “Дневник… Не забудь про него”. Теперь это было просто — в пространстве потока границы отсутствовали, — и он почти сразу ощутил связь с утраченной частью души. Он потянул за ниточку связи, и в него будто врезался живой и очень злой сгусток самых тяжелых и болезненных воспоминаний. Маленький ребенок, безутешно рыдающий от недостатка тепла, тычки и ненависть окружающих, первые надежды и привязанности, их крах, отчаяние и злость, когда волшебный мир оказался совсем не сказкой… Картины давно забытого и отвергнутого детства мелькнули перед глазами и резанули острой болью. Но почти сразу воспоминания захлестнул поток, и они словно взорвались ярким светом.

Крупная дрожь сотрясла тело Темного Лорда, из горла вырвались странные всхлипы — то ли смех, то ли плач.

Немного успокоившись, он ощутил еще одну нить связи. Он потянулся к ней, и перед его глазами замелькали картинки: взъерошенный мальчишка Поттер сидит на кровати, стонет и держится за шрам, комната в красных тонах с гербами Гриффиндора… Шрам вспыхивает дикой болью… и ощущается частью его души. Поттер — его крестраж? Волдеморт в неверии покрутил головой, и вдруг рассмеялся. Какая ирония! Это объясняет их связь. Он собрался уже потянуть за ниточку и вобрать в себя последнюю часть души, но вдруг остановился. Он оставит все как есть. Пожалуй, будет забавно…

Поставив блок на своей стороне, чтобы до Поттера не доходили его мысли и эмоции, Волдеморт вернулся к ритуалу. А на той стороне Гарри Поттер ошеломленно тер шрам, боль в котором пропала так же резко, как началась, и изумлялся тому, что впервые почувствовал со стороны Волдеморта ошеломленное удивление и радость, и даже услышал смех. Чему мог так радоваться темный маг? Наверняка, не к добру…

А Волдеморт в подземелье читал уже другое заклинание, скрепляющее душу, которое нужно было произнести не менее ста восьми раз. Искрящийся поток соединял его в одно, даря его душе мир, наверное, впервые в жизни.

Волдеморт очнулся от того, что Нагини ползала по его телу и тревожно шипела:

— Хоссссзяин… Хоссссзяин, проснитесь!

Он неловко пошевелился, сел и погладил Нагини по гладкому боку, испытав неожиданную нежность по отношению к своей питомице.

— Хоссссзяин, хорошший хоссссзяин, вы живой! И вы изменились, — продолжала шипеть Нагини.

Он по-прежнему находился в центре круга в ритуальном зале. Белый туман и образы сознания исчезли, но Темный Лорд отчетливо ощущал остаточную магию в помещении. И узоры, которые он рисовал в процессе ритуала, похоже, отпечатались на каменном полу навсегда.

Кажется, после того, как он закончил читать заклинание, сознание просто отключилось. Но ритуал же был завершен? От слабости не осталось и следа, он чувствовал себя сильным… и цельным. После Волдеморт еще раз потянулся к Нагини и провел над ней рукой — часть своей души он в ней больше не ощущал. Внутри всколыхнулось торжество — у него все получилось.

Волдеморт потянулся к палочке и с интересом уставился на свою руку. Пальцы были тонкие и бледные до синевы, но абсолютно человеческие. Наспех трансфигурировав зеркало, он вгляделся в свое отражение. Змеиные черты исчезли, на него смотрело знакомое лицо Тома Риддла. Изменения были, но незначительные — его лицо как будто лишилось возраста, он бы сам не смог сказать — тридцать лет человеку в зеркале, или все пятьдесят. Такое лицо не будет внушать страх, но с ним будет гораздо легче вести переговоры с обычными людьми… и править Англией.

Еще Гарри Поттер оказался его крестражем. Его единственным оставшимся крестражем…

На человеческом лице Темного Лорда зазмеилась тонкая улыбка. Теперь все изменится.