Упс (гет)

Когда прошел период смущения, и Маринетт окончательно преодолела посттравматический шок, они с Адрианом вернулись к своим старым привычкам.

Черный Кот снова задержался у Маринетт, чтобы немного поболтать. Потом остался на ночь. И еще раз — три дня спустя.

И так, мало-помалу, возобновились обычные ночи, которые Адриан проводил у своей очаровательной напарницы. Маринетт не знала, подозревали ли ее родители о частоте его вторжений под их крышу. Но к ее великому облегчению, если Том и Сабина иногда и приподнимали подозрительно бровь, когда утром она спускалась позже обычного, больше никогда не навязывали ей такого неудобного разговора, как в тот раз, когда застали Адриана в ее кровати.

Адриану со своей стороны понадобилось несколько недель, чтобы найти в себе мужество снова «официально» переступить порог булочной и встретить испытующий взгляд родителей Маринетт.

Но теперь всё пришло в норму, и невинные вечера, которые Маринетт проводила с Адрианом, продолжались без сучка без задоринки.

А потом вышла Mecha Ultima Strike IV.

Возможность поиграть в нее на неприлично большом экране телевизора Адриана была слишком, слишком искушающей. Так что по обоюдному согласию они решили сделать исключение из ими же установленных благоразумных правил, и теперь уже Ледибаг проскользнула в комнату своего напарника.

Только на один вечер.

Только чтобы опробовать эту столь ожидаемую игру, наголову разбить Адриана в каждом сражении, после чего Маринетт тихонько вернется спать к себе.

Таков был план.

Но Mecha Ultima Strike IV оказалась захватывающей.

Ужасно, опасно захватывающей.

Графика была великолепна, арены сражений поразительны, новые функции легко осваивались. Эта игра, которую они ждали месяцами, полностью оправдала все ожидания. Протекали минуты и часы, а Маринетт с Адрианом не имели ни малейшего желания выпускать джойстик из рук.

Всё становилось предлогом, чтобы оттянуть миг, когда придется прервать увлекательное времяпрепровождение.

Еще несколько последних минут. Еще одна партия. Реванш. Хитрое: «Готов снова проиграть, Котенок?» — сопровождаемое оптимистичным: «Не в этот раз, моя Леди». Испытать нового героя, только что выпущенного в продажу. Испробовать необычную атаку. Сыграть реванш реванша. Еще пять минут, только пять, не больше…

Полностью поглощенные игрой, подростки не заметили, как ночное небо начало постепенно бледнеть на горизонте, возвещая о неизбежном наступлении нового рассвета. Как и не заметили, что они всё чаще зевают, или, что, устав, они уютно расположились на кровати Адриана, чтобы удобнее продолжать игру, что было не самой лучшей идеей. Каждое мгновение опасно приближало Маринетт и Адриана к тому моменту, когда их истощенные тела попросят пощады.

Пока, наконец, даже не заметив как, они тихонько соскользнули в царство грез.

Сухой звук резко вырвал Маринетт из счастливого сна.

Она живо села — ее тело отреагировало инстинктивно, в то время как мозг еще затруднялся анализировать происходящее.

Мягкий свет заливал комнату — не ее комнату, — и одеяло, на котором она сидела, было вовсе не розового цвета, к которому она привыкла. Бездумно скользя по кровати, в которой Маринетт спала, ее взгляд упал на свернутую клубком фигуру рядом.

Солнечные лучи омывали силуэт Адриана и сверкали в его волосах золотыми бликами.

Адриан просыпался так же тяжело, как и Маринетт. Приподнявшись на локте, он с трудом поморгал, прежде чем устремить на нее озадаченный взгляд.

— Что… — начал он, слегка нахмурившись, но резко оборвал себя.

Его зеленые глаза расширились, а губы Маринетт сложились в немое «О», когда их будто ударом кулака настигла память о вчерашних событиях.

Mecha Ultima Strike IV.

Вечер.

Бесчисленные часы, проведенные перед экраном.

Усталость.

Лишняя партия.

Прежде чем Маринетт и Адриан успели сказать что бы то ни было, снова раздался звук, разбудивший их несколько мгновений назад.

Короткие настойчивые удары костяшками пальцев в дверь комнаты Адриана.

Подростки обменялись полными ужаса взглядами.

— Наверняка Натали, — встревоженно прошептал Адриан, выпрямляясь так стремительно, будто его подкинуло пружиной. — Быстрее, она сейчас зайдет!

— Я должна убраться отсюда! — в панике согласилась Маринетт.

Она попыталась вылезти из кровати, а Адриан положил ладонь ей на спину, чтобы помочь быстрее подняться. Увы, в своей спешке Маринетт злополучно запуталась ногами в одеяле.

Остановленная в процессе движения, она упала обратно.

Ее руки замахали в воздухе бесполезными вращательными движениями в напрасной попытке остановить падение, и Маринетт с не слишком изящным: «Уууууупс!» — рухнула на несчастного Адриана.

Он рефлекторно протянул к ней руки, чтобы смягчить удар, как десятки раз делал для Ледибаг. Но на этот раз на него упала не героиня в костюме — когда пальцы Адриана инстинктивно сомкнулись на талии Маринетт, ее футболка слегка задралась, открыв несколько сантиметров кожи.

— О нет, прости, пожалуйста! — воскликнула краснеющая Маринетт. — Я…

— Адриан? — вдруг прервал их недоверчивый голос.

Они застыли, окаменев от ужаса, а потом медленно повернули головы ко входу в комнату.

В дверном проеме стояла Натали, пораженно уставившись на них. Ее глаза за стеклами очков удивленно расширились, а пальцы с такой силой сжали планшет, что удивительно, как он не треснул пополам.

Адриан перевел взгляд с Натали на Маринетт, после чего густо покраснел, осознав, насколько положение, в котором он оказался, легко могло показаться гораздо, ГОРАЗДО более компрометирующим, чем оно было на самом деле.

В этот ранний час он должен был находиться в комнате один. А тут, не только у него находилась Маринетт, но из-за злополучного падения она лежала НА нем.

На нем. В его кровати. А ее футболка слегка задралась над талией, обнажив полоску кожи, на которой были крепко сжаты пальцы Адриана.

Он убрал пальцы так быстро, точно кожа Маринетт обожгла его, и с испуганным восклицанием они отстранились друг от друга. Пока Натали сурово хмурилась, юный наследник семьи Агрест неловко поднимался с кровати.

— Уверяю вас, это ВОВСЕ не то, что вы думаете! — с искренним отчаянием воскликнул Адриан.

Натали автоматически поднесла руку к наушнику.

— Сожалею, но судить об этом будет ваш отец, — неумолимо ответила она и, развернувшись на каблуках, велела: — Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь.

Натали быстро зашагала прочь, а Адриан повернулся к Маринетт. В ее глазах отражался тот же недоверчивый ужас, который наверняка читался и в его, а лицо приобрело меловую бледность.

— О нет, нет, нет, нетнетнетнетнет… — пролепетала Маринетт, бездумно проводя дрожащими пальцами по щекам. — Это невозможно. Это. Не. Возможно.

— Мой отец. Она предупредит отца, — добавил Адриан, оглушенный настолько, словно ему врезали по макушке.

Катастрофа.

Чувствуя, как его с головой накрывает новая волна паники, Адриан бросил обезумевший взгляд на одно из окон своей комнаты. Может, еще не поздно сбежать. Скрыться — быстро, далеко и начать новую жизнь. Или же он мог бы использовать Катаклизм на стенах комнаты, чтобы забаррикадировать дверь, и навсегда закрыться здесь.

Всё лучше, чем столкнуться с холодным гневом отца, который наверняка обрушится на них с Маринетт.

Когда его мысли обратились к напарнице, Адриан встревоженно повернулся к ней.

По-прежнему мертвенно-бледная, Маринетт, похоже, впала в транс. Ее взгляд потерялся в пустоте, а зрачки громадных голубых глаз расширились от ужаса. Сидя на краю матраса, Маринетт качалась взад-вперед, бормоча несколько повторяющихся слов, которые без труда уловил тонкий слух Адриана:

— Чайка над океаном… Я чайка над океаном… — без конца повторяла Маринетт в отчаянной попытке сохранить видимость самообладания.

Звук открывающейся двери заставил их подпрыгнуть, будто от электрического разряда.

— Пойдемте со мной, — твердо велела им Натали. — Оба.

В гнетущей тишине, которую нарушал только звук шагов по мраморным плитам, смирившиеся Адриан и Маринетт следовали за Натали.

Они шли с тем же воодушевлением, с каким приговоренные к смерти идут на эшафот, не осмеливаясь обменяться даже взглядом. Наконец, Натали остановилась перед кабинетом Габриэля Агреста и открыла дверь по-прежнему без единого слова. В то время как Маринетт в последний раз повторяла: «Чайка… Я чайка…», — Адриан глубоко вздохнул, после чего они вошли в комнату, где ждал его отец.

Натали незаметно исчезла, и дверь закрылась с грохотом, показавшимся Адриану лязгом закрывшейся тюрьмы. Габриэль Агрест жестом пригласил подростков устраиваться на стульях, расположенных перед ним, сам оставшись сидеть за столом.

Ни живы ни мертвы, Адриан с Маринетт молча подчинились. Пытаясь не обращать внимания на дрожь ужаса, пробегающую по позвоночнику, Адриан призвал весь свой опыт модели, чтобы изобразить безмятежное выражение лица.

— Послушайте, отец, это всего лишь ужасное недоразумение, — с трудом начал Адриан, извиняющеся посмотрев на отца. — Я…

— Недоразумение? — сурово оборвал его Габриэль. — Хочешь сказать, Натали не обнаружила мадемуазель Дюпен-Чен в твоей комнате сегодня утром?

— Я-я… — пролепетал Адриан. — Д-да, но…

Остаток фразы замер на губах, когда отец остановил его коротким взмахом руки. После небольшой паузы он продолжил:

— И Натали также сообщила мне, что ей показалось, что она… кое-чему помешала.

— Вот это и есть недоразумение! — отчаянно воскликнул Адриан.

Если он чувствовал себя в двух шагах от истерики, то Маринетт со своей стороны, похоже, от паники впала в состояние глубокой каталепсии. Она теперь была так бледна и неподвижна, что если бы не едва уловимое дыхание, ее можно было бы спутать с мраморной статуей, изображающей абсолютный ужас.

— Уверяю вас, отец, — снова начал Адриан умоляющим тоном. — Не… Мы не… В общем, на самом деле ничего не было. Абсолютно ничего. Маринетт просто пришла вчера вечером поиграть в видеоигры…

— О чем мне не сообщили, — заметил Габриэль, сурово нахмурившись.

— …о чем вам не сообщили, — подтвердил Адриан, с трудом сглотнув. — Что противоречит всем правилам, которые вы для меня установили, и больше никогда не повторится, — механически заключил он под испытующим взглядом отца.

Удовлетворенный, Габриэль коротко кивнул и сделал сыну знак продолжать.

— И-и мы забыли о времени, — продолжил Адриан. — Мы заснули перед телевизором и проснулись, когда сегодня утром пришла Натали. М-мы испугались, Маринетт слишком поспешно вскочила и упала на меня. И в этот момент вошла Натали. Вот и всё. Это правда, вы должны мне верить! — заключил Адриан столь же отчаянным, сколь искренним тоном.

Габриэль бросил на сына язвительный взгляд, а потом тяжело вздохнул. Он снял очки, утомленным жестом провел ладонью по лицу и надел их обратно.

— Я тебе верю, — наконец, ответил он и, бросив быстрый взгляд на Маринетт, продолжил: — Но это не отменяет того, что твое и мадемуазель Дюпен-Чен поведение неприемлемо. Я ожидал с твоей стороны более зрелого отношения.

Адриан стыдливо опустил голову, покраснев от упрека. Боковым зрением он уловил, как Маринетт сцепила руки на коленях с такой силой, что суставы побелели.

В обычное время он положил бы ладонь ей на локоть в знак поддержки, но сейчас не смел пошевелиться. Столь же парализованный ужасом, как и Маринетт, Адриан сжал зубы, ожидая, когда утихнет холодный гнев отца, изо всех сил надеясь, что они выйдут из этой истории невредимыми.

— Хорошо, — снова заговорил Габриэль смирившимся тоном. — Подозреваю, вам наверняка не захочется услышать то, что я собираюсь сказать…

— СОВЕРШЕННО НИЧЕГО НЕ БЫЛО! — прервал его Адриан полным ужаса голосом.

Маринетт рядом с ним издала нечленораздельное бульканье, а ее голубые глаза так расшились от страха, что, казалось, того и гляди выскочат из орбит.

— НИКОГДА ничего не было, — лихорадочно настаивал Адриан, не давая отцу вставить и слова. — И родители Маринетт уже прочитали нам целую лекцию о том, что нужно предохраняться, так что, честное слово, вам не стоит беспокоиться. ПРАВДА не стоит.

— Я собирался сказать, что твой телохранитель будет присутствовать на всех твоих свиданиях в течение следующих трех месяцев, — ответил Габриэль, осторожно приподняв бровь. — Но коль скоро ты коснулся этой темы…

С губ Адриана сорвался стон отчаяния.

Настоящий кошмар.

Покраснев до корней волос, он наклонился вперед, спрятав лицо в ладонях.

— Отец, пожалуйста… — едва слышно умолял он.

Он не был готов к такому.

Решительно не был.

Жгучее воспоминание о Разговоре с родителями Маринетт всё еще трепыхалось в его памяти, и он не был уверен, что переживет подобный разговор с собственным отцом.

— Послушай, Адриан, — терпеливо произнес Габриэль. — Я сильно подозреваю, что всё это мучительно для тебя, но ты в том возрасте, когда порой появляется желание броситься в исследования…

— Я НИЧЕГО НЕ ИССЛЕДУЮ! — воскликнул Адриан, в ужасе подпрыгнув на стуле. — И НИКОГО!

Габриэль неодобрительно нахмурился, но решил прервать свою речь, явно сжалившись над смущением сына.

Адриан снова испустил стон отчаяния, бросив быстрый взгляд на Маринетт. Она не шевельнула ни единым мускулом с тех пор, как села, и ее напряженное молчание становилось тревожным.

Словно прочитав мысли сына, Габриэль слегка наклонился вперед, с новым вниманием разглядывая Маринетт.

— Мадемуазель Дюпен-Чен? — озабоченно спросил он. — Вы нормально себя чувствуете?

— Я ЧАЙКА! — лихорадочно взвизгнула Маринетт, подскочив на стуле.

Габриэль удивленно вскинул голову и обменялся с сыном оторопелым взглядом. В этот момент им не нужны были слова, чтобы понять, что оба испытывают немалое беспокойство насчет душевного здоровья Маринетт.

— Маринетт? — нежно прошептал Адриан, успокаивающе положив ладонь на ее кулак. — Ты в порядке?

Выйдя, наконец, из оцепенения ужаса, Маринетт посмотрела на него.

— Да, да, да, порядок, — пролепетала она. — Я-я… Я спокойна. Совершенно спокойна. Как чайка над океаном. Всё хорошо. Всё. Хорошо.

Адриан с беспокойством заметил, что состояние Маринетт далеко от «совершенно спокойна», как раз наоборот — она находится на грани приступа паники. Выйдя теперь из паралича, ее тело, похоже, решило напомнить хозяйке о себе. Руки Маринетт дрожали, веки моргали слишком быстро, а грудь вздымалась и опускалась слишком часто.

— Маринетт, — снова с беспокойством позвал Адриан. — Расслабься. Ты должна дышать.

— Да, хорошо, я дышу, — согласилась она пронзительным голосом. — Дышать — хорошо, надо дышать. Потому что в противном случае умрешь, а это не так удобно, так что дышать хорошо, и на самом деле мне немедленно надо замолчать, — заключила она, покраснев от ошеломленного выражения лица Габриэля Агреста.

Никогда еще Маринетт настолько сильно не желала исчезнуть с поверхности Земли, такое унижение она ощущала, оказавшись в подобной ситуации перед тем, кто одновременно был ее кумиром и отцом ее любимого.

Если бы она могла поднять одну из мраморных плит, украшавших пол комнаты, чтобы спрятаться под ней, или запереться в одном из шкафов поблизости, она, не колеблясь, сделала бы это. Всё лучше, чем выставлять себя посмешищем перед Габриэлем Агрестом.

Маринетт было так стыдно, что она почти готова была превратиться в Ледибаг и сбежать через окно.

Почти.

Будь благословен инстинкт самосохранения, который удерживал ее от этого крайнего панического шага.

Габриэль позволил пройти нескольким секундам, давая подросткам время вернуть себе видимость самообладания. Они даже поймали себя на надежде, что их пытка подошла к концу, но Габриэль с ними еще не закончил.

— Смею надеяться, что инциденты подобного типа больше не повторятся, — бросил он, сурово посмотрев на Адриана. — Вы совершили ошибку, пусть. Но отныне я не потерплю подобного отношения.

— Даю слово, — взволнованно ответил Адриан. — И… И вовсе не стоит труда заставлять Го… э, моего телохранителя наблюдать за моими свиданиями, — добавил он, обменявшись коротким взглядом с Маринетт. — Обещаю, что больше Маринетт не появится здесь без вашего разрешения.

В то время как Маринетт яростно кивала в знак согласия, Габриэль скептично приподнял бровь. Мгновение он оценивающе смотрел на подростков, сначала задержавшись взглядом на Маринетт, а потом — на Адриане.

Наконец, Габриэль наклонился к ним, испустив глубокий вздох.

— Послушайте, — устало заговорил он. — Я был молодым прежде вас, и я знаю, что это такое.

Проигнорировав полное сомнения выражение на их лицах, Габриэль продолжил:

— Я проходил ваш возраст. И был на вашем месте, я отлично знаю, как всё происходит.

Внезапно осознав поворот, который принял разговор, Адриан посмотрел на отца с ужасом.

— Вы молоды, влюблены, — неумолимо продолжил Габриэль. — И можете всё равно начать навещать друг друга, вопреки обещаниям. Особенно, когда запрет добавляет некую… привлекательность ситуации, — добавил он с немного слишком большой для душевного спокойствия Адриана уверенностью.

Нет.

Нет, нет, нет.

Адриан категорически отказывался представлять отца подростком, тайком пробирающимся в комнату своей девушки.

Девушки, которая, между прочим, очень даже могла быть его матерью.

Нет, нет, нет и решительно НЕТ.

Габриэль выпрямился, слегка моргнув, как будто внезапно осознал, что его мысли немного заблудились.

— Короче, — заключил он, неловко кашлянув. — Адриан, ты наказан. Никаких свиданий без сопровождения следующие три месяца. Мадемуазель Дюпен-Чен, — продолжил он, переведя взгляд на Маринетт, в глазах которой снова вспыхнула паника. — Надеюсь, я могу рассчитывать на вас. С этого момента ваше присутствие в этом доме разрешено, только если меня об этом предварительно известят. В противном случае, я буду вынужден возобновить наказание Адриана столько раз, сколько будет необходимо. Я достаточно ясно выразился?

С трудом сглотнув, Адриан и Маринетт робко кивнули.

Явно удовлетворенный, Габриэль молча протянул руку к своей записной книжке, чтобы быстро проконсультироваться с ней. Маринетт с Адрианом обменялись полными надежды взглядами, догадываясь, что он собирается положить конец этому ужасному разговору.

Их подозрения подтвердились в следующее мгновение.

— Хорошо, можете идти, — задумчиво отпустил их Габриэль.

Они вскочили со стульев и торопливо бросились к выходу.

Адриан яростно кусал щеку, борясь с нервным смехом. Ситуация была далека от превосходной, но, по крайней мере, отец не заставил их пройти через Разговор, который так унизил их у родителей Маринетт.

И одно это наполняло его неописуемым облегчением.

Уже готовясь переступить порог кабинета с улыбкой на губах, Адриан услышал, как за их с Маринетт спинами раздался голос отца, прозвучавший похоронным звоном всем его надеждам:

— Адриан? Мадемуазель Дюпен-Чен? Еще одно: будьте здесь в следующую субботу в три часа. Натали проведет с вами урок сексуального воспитания. Мне не улыбается становиться дедом прежде времени.

Игнорируя их полные ужаса взгляды, Габриэль снова погрузился в записную книжку, демонстрируя великолепное равнодушие.

Слишком ошеломленный, чтобы размышлять, Адриан машинально закрыл за собой дверь и посмотрел на Маринетт. Явно в таком же потрясении, как и он, Маринетт невидящим взглядом уставилась в противоположную стену.

Разговор.

У них с Адрианом снова будет право на Разговор.

Маринетт с трудом в состоянии была поверить, что не только ее собственные родители несколько недель назад заставили ее пройти через медленное жгучее унижение, но теперь сам Габриэль Агрест, попутно втянув свою помощницу, собирается возобновить его через несколько дней.

— Знаешь, Котенок, — наконец, выговорила она. — Бывают дни, когда я думаю, что наши родители по-настоящему злятся на нас.

Испустив тяжелый вздох, Адриан взял ее за руку в поисках моральной поддержки.

— Думаю, ты абсолютно права, моя Леди.