Нельзя забывать друзей (гет)

Поговаривали, что Алиса снова в Подземье — после всех этих лет.

Сперва о ее возвращении узнали цветы: одна милая Маргаритка по секрету шепнула Розе, что Алиса была замечена на дороге… Но болтливые розы тайн хранить не умеют. Не прошло и полдня, как слухи, передаваемые из уст в уста, добрались до Южных болот. И, наконец, новость грянула при дворе Белой Королевы.

Ну а дальше шепотки расползались по комнатам, как весенние сквозняки. Всюду только и говорили, что об Алисе. Все, будь то зверь или человек, побросали свои дела. И даже эхо блуждало по закоулкам, повторяя одно и то же на все лады: Алиса вернулась! Алиса идет сюда!

Поговаривали, что Белая Королева в отчаянии — с недавних пор.

В ее глазах, обычно затянутых мечтательной поволокой, поселилась тревога. А когда королевы тревожатся, это совсем не к добру. Как часто их величество заставали, поглощенную мрачными мыслями, бормотавшую что-то вполголоса, семенившую из конца в конец тронного зала… Приходилось окликнуть ее два-три раза — лишь тогда она, к всеобщему облегчению, возвращалась с земли на небо, принимала свой прежний вид.

Ненадолго, впрочем.

О напасти, стоившей королеве душевного равновесия, во всем Подземье знали не только цветы. И по этой причине возвращение Бравного Воина все восприняли с такой радостью и надеждой.

И по той же причине Мирана Мрамореальская побледнела сильнее обычного, услышав вести, и выронила из рук фарфоровый чайничек. Мутные брызги чая усеяли ее новое платье, но это, признаться, был сущий пустяк.

— О! — только и молвила потрясенная Белая Королева. За ее спиной Мартовский Заяц и Белый Кролик заулюлюкали и пустились в пляс, а вдобавок расколотили пустые чашки. Траляля с Трулялей потешно жали друг другу руки. И даже в глазках-бусинках Мальямкин поселилась плохо скрываемая надежда.

Минутное замешательство королевы сошло на убыль. Со свойственным ей неземным изяществом она поднялась с парчового стула и отправилась высматривать Алису с балкона. Ну а все остальные бросились вслед за ней, не дожидаясь особого приглашения. Королевский завтрак был забыт окончательно.

Ежели у кого-то были сомнения, то они развеялись, стоило королеве направить подзорную трубу на размытый горизонт — и увидеть там долгожданную гостью.

— Алиса вернулась! — тут же вскричали звери.

Вместе с ними радовалась и королева, даже зная, что впереди ждет беседа не из приятных.

Алиса миновала приветливо распахнутые двери и проследовала в тронный зал, на ходу вспоминая дорогу. Тут и там ее узнавали с первого взгляда, кивали, махали руками… почтительно сторонясь. При дворе Белой Королевы экзальтированность была не в чести.

Здесь Алиса была единственным цветным пятнышком, фейерверком среди зимы. Все убранство дворца было вырезано из холодного белого мрамора и натерто до блеска — тем больше девушку выделяло безумное сочетание зеленого и лилового, красного и золотого, словно наряд для нее шила сама радуга. Но ярче всего в Алисе была улыбка.

Уже на пороге тронного зала Алиса ускорила шаг, потом перешла на бег, не сдерживая эмоций. И… ворвалась в объятия окруживших ее друзей.

— Как я рада, — повторяла она, заглядывая в их сияющие лица, — как я рада, что Абсолем показал мне дорогу к вам!

Ее голос почти потонул в счастливых восклицаниях. Белая Королева держалась поодаль, зато Текери и Мальямкин, Траляля и Труляля, а также МакТвисп не давали Алисе и шагу ступить. Неожиданно до нее донеслось раскатистое мурлыканье, и чьи-то мягкие лапы легли на плечи. Чешир!

Минуты не прошло, а от всеобщего гвалта уже звенело в ушах. И в конечном итоге бурное ликование немножечко надоело Алисе. Вот тогда она осторожно высвободилась из тянущихся к ней рук и лап и с надеждой оглянулась по сторонам.

«Постойте, но где же Шляпник?» — читалось в ее глазах.

Не дожидаясь, пока гостья нахмурится, Мирана Мрамореальская сделала плавный жест:

— Алиса, милая… Идем со мной.

И тогда все разом погрустнели. Настала тишина. У каждого из друзей сделался до странности виноватый вид. Даже вострозубая улыбка Чеширского Кота потухла в мгновение ока, и мурлыканье прекратилось, словно закрыли крышку музыкальной шкатулочки.

Уже шагая под руку с королевой, Алиса — о, бедняжка! — все же нахмурилась.

Как же медленно они шли! Коридоры, сплошь коридоры... Мирана как будто плыла по ним, высоко вскинув голову, ни дать ни взять белокрылый лебедь. Алиса видела лебедей в Лондонском зоопарке, позднее — в Китае, и особенно ей запомнилось, с какой величавой неспешностью они рассекали воду. Но вежливо ли поторапливать королеву? Конечно же нет, подумала Алиса.

Она уже не испытывала той беззаботной радости, что возникла при встрече, — в ее душе зародилось гнетущее предчувствие. Алиса пыталась бороться с ним, заучивая про себя вопросы, которые непременно следовало задать. Например: что новенького в Стране Чудес? Что слышно о Красной Королеве? Чем таким их величество запятнали подол? (Но тут Алиса вновь вспомнила о вежливости.) И, наконец, где же Шляпник? Чем он занят?

Она могла лишь надеяться, что ответы ее обнадежат, но растерянные лица друзей были поводом усомниться.

— Вот и мой кабинет, — сказала Белая Королева и коснулась узорчатой двери. Прежде чем распахнуть ее, она отчего-то замешкалась и сочувственно взглянула на Алису. И та поняла, что увидит внутри нечто тягостное.

— Что не так? — с тревогой спросила Алиса.

Молча королева опустила глаза и повернула круглую ручку двери.

Кабинет Мираны Мрамореальской был меблирован весьма изящно и, разумеется, в белых тонах, как и все во дворце. Резной каменный столик и пара кушеток расположились у южной стены; вазы из кальцитового алебастра напоминали погребальные урны, и вместо букетов в них стояли голые ветки. Мягкий ковер походил на заснеженную поляну. В кабинете было весьма прохладно и…

Алиса едва успела переступить порог, как ее глаза натолкнулись на некий пестрый предмет, совершенно неуместный во всей этой белизне. И она застыла, силясь понять, почему видит это — это! — именно здесь. В углу на специальной подставке одиноко и жалостливо лежала знакомая шляпа. Темный цилиндр, опоясанный атласной розовой лентой, Алиса знала очень хорошо.

Она словно во сне подошла и взяла шляпу в руки, чувствуя себя ужасающе глупой. Белая Королева невольно затаила дыхание.

— Но ведь это же… Не понимаю, — пробормотала Алиса. — Он ведь почти с нею не расставался…

Похоже, правительница хотела испытать ее выдержку, для того и смолчала. Алиса обернулась. В ее карих глазах плескалось недоумение.

— А Шляпник? Что с ним сталось?

— Боюсь, что шляпа не нужна ему боле, — печально ответила Белая Королева. И потрясенная Алиса с размаху села на кушетку, украшенную белыми павлиньими перьями.

— Боже мой, — вымолвила она со слезами в голосе, — все это полная нелепость. Это абсурд.

Ее величество плавно, точно в реверансе, присела на другой краешек рекамье. И с большим любопытством осведомилась:

— Отчего же, моя дорогая? Именно это он и сказал.

— Нет, нет… — Алиса любовно разгладила ленту на шляпе. — Я говорю: абсурдно, что он не дожил до моего возвращения. Как это случилось?

Белая Королева отмахнулась от пышного пера, так и норовившего пощекотать ее лицо, и вдруг опешила:

— Возможно ли, Алиса, что ты неправильно все поняла?

— Вполне возможно! — согласилась та, едва ли веря своим ушам. В ее лице скорбь уступила место надежде. — Говорите скорей!

— Шляпник цел и невредим, — успокоила ее королева. — Есть лишь одно затруднение…

Еще не дослушав, Алиса воспрянула духом. Не так она представляла себе возвращение в Страну Чудес, но отрадно было узнать, что с ее другом не все так плохо. Шляпник славился стойкостью и отвагой, так что, в какой бы беде он ни оказался, Алиса верила — ему все по плечу.

Неизвестно, была ли Белая Королева в той же степени оптимисткой, но она продолжила:

— Наш милый Шляпник во власти тягостных мыслей.

— И только?

— Увы, нет! Он потерял покой. Для гневливого, растревоженного человека одна тягостная мыслишка — уже слишком. А Шляпник всегда был немножко… себе на уме.

Алиса кивала, и кивала, и кивала — точь-в-точь китайский болванчик.

— И теперь он чудовищно переменился, — вздохнула Белая Королева. — В нем нельзя узнать прежнего Шляпника. Чем мы только ни пытались помочь, все без толку.

— Но вы знаете, что его гложет? — догадалась Алиса.

Королева не спешила ответить. В глубоких и мрачных омутах ее глаз было смятение; она встала, прошла к окну, устремила взгляд далеко-далеко.

— Тебя слишком долго не было, Алиса, — сказала она, очевидно, решив, что время для объяснений еще не пришло. Эти слова показались Алисе знакомыми.

— Да… Абсолем то же самое говорил, — вспомнила девушка. — В моем мире я странствовала не один год. А в Стране чудес прошло куда больше времени. И откуда мне знать обо всем, что здесь было в мое отсутствие?

— Совершенно верно. Но сейчас ты здесь, — оглянулась Белая Королева, — и у Шляпника есть надежда. Если кто и поможет сделать его прежним, то лишь Бравный Воин.

Алиса вздрогнула. Бремя титула снова рухнуло на ее плечи, и ей ничего не оставалось, кроме как принять его со смирением. Даже если протест встрепенулся в ее душе, сейчас это было не главное. Все, что сказала Белая Королева, смешало в ней боль пополам с тревогой. Дело вот в чем: сама Алиса помнила Бравный день и все, что ему предшествовало, не так ярко, отчетливо, как ей хотелось. Сразив Бармаглота, Алиса ушла наверх и с тех пор сама выбирала курс. Морские диковинки, туманные берега, новые лица, новые города — чего только не пришлось повидать за три года хождения под парусом! О настоящих чудесах она вспоминала все реже; а в Подземье воды утекло достаточно, чтобы с ее милым другом, ранимым, взбалмошным, приключился любой недуг.

Нет, Алиса этого так не оставит.

— Тогда скорее к нему! — решительно поднялась она. Каково же было ее удивление, когда Белая Королева покачала головой.

— Здесь Шляпника нет, Алиса, твой путь далек. И не стоит действовать сгоряча.

— То есть как? — озадачилась та.

Белая Королева слишком многого не хотела ей объяснить. Или не могла? Алиса терялась в догадках, желая тотчас во всем разобраться. Ее Белейшество, очевидно, боялась сделать непродуманный ход и проиграть всю партию. Но разве желание Алисы помочь могло навредить кому-либо? Шляпнику? Ей самой?

Ни в чем не уверенная, девушка сделала еще попытку:

— И вы даже не скажете мне, где он сейчас?

— О Алиса! — королева вдруг подпорхнула к ней привидением, и взяла ее руки в свои, и околдовала взглядом. — Мне понятно твое волнение, и хотела бы я быть столь опрометчива… Пойми, ни к чему вам видеться. Спасение Шляпника — дело Времени, но Время не на нашей стороне. Вот с ним ты и потолкуешь.

В этом нет никакого смысла, готова была возмутиться Алиса. Стараясь отговорить ее, королева, себе на беду, добилась обратного: теперь гостья Страны чудес ничего не желала так сильно, как увидеть Шляпника. Но благодаря тому, что Алиса в первую минуту не нашлась с ответом — что за бред несут их величество, в самом деле! — последняя явно сочла беседу оконченной. И с облегчением выпустила ладони Алисы из своих синюшных пальцев.

— Ты голодна? — ее голос вновь зазвучал беззаботно и нежно. — На кухне снова орудует Текери, а поскольку он разогнал всех поваров, обеды у нас в последнее время запаздывают... К счастью, у меня припрятана банка варенья. Любишь варенье?

— Люблю, — соврала Алиса, пряча за спиной дрожащие руки. Мартовский Заяц снова гостит у Мираны? А с ним и Мальямкин… Получается, Шляпник один-одинешенек? Что же такое делается?

Белая Королева поплыла к выходу в коридор. Алиса, прежде чем присоединиться к ней, аккуратно поместила шляпу обратно на подставку, а уже у самого порога обернулась и в последний раз окинула ее взглядом, полная мрачных сомнений.

Был поздний вечер, и в темноте возле дворцовых конюшен мелькал желтый огонек. Створка одной из самых больших пристроек отворилась с хорошо различимым скрипом, но этот звук заглушило мерное, раскатистое сопение изнутри. Огонек оказался увесистым фонарем в руках Алисы, которая проскользнула в щель между створкой и косяком.

Как только свет от фонаря добрался вместе с ней до нужного стойла, в темноте обозначился громадный силуэт. Поселившаяся здесь зверюга прекратила сопеть, подняла косматую голову, втянула запах Алисы поблескивающим носом… Послышалось утробное рычание. Два мутных глаза уставились на вошедшую Алису; та едва не попятилась, но взяла себя в руки.

— Это я, Брандашмыг, — взволнованно позвала она. — Ты не помнишь меня?..