Нельзя забывать друзей (гет)

— Это я, Брандашмыг, — взволнованно позвала она. — Ты не помнишь меня?..

Брандашмыг — грозный зверь, свирепый в гневе, но не безмозглый, знала Алиса. Хотелось бы верить, что и с памятью у него в порядке. А ну как чудище не признает Бравного Воина — что тогда? Ну уж нет, остроту этих когтей лучше не испытывать снова.

Да, идея прийти сюда в одиночку, не сказав ни единой душе, граничила с сумасшествием… Но Алиса поняла это слишком поздно. Брандашмыг напряг передние лапы (в обхвате — что два ствола), и Алиса увидела, как топорщится белая шерсть у него на загривке, сразу над мощной вздымающейся спиной.

Морда громадины вдруг разошлась оскалом почище, чем у Чеширского Кота. Когда-нибудь Алиса признается себе в том, что струхнула, увидев сомкнутые ряды слюнявых клыков. Кто бы знал, чего ей стоило оставаться на месте, завороженно глядя чудовищу прямо в глаза. И, не видя в них узнавания, Алиса не решалась нарушить этот контакт — напряженный, почти осязаемый. В мутных, как болотная топь, глазных яблоках отражалась совсем маленькая Алиса, будто выпившая Уменьшуньку. Ух и страшно было!

Ноздри Брандашмыга снова схлопнулись; запах той самой, настоящей Алисы коснулся его сознания.

Еще одна, всего одна томительная, решающая секунда... И у Алисы от облегчения закружилась голова: Брандашмыг зафырчал — и уже не столь агрессивно, и шерсть улеглась, как морские волны в неожиданно наступивший штиль. Алиса дрожащей рукой отставила свой фонарь на бортик стойла.

— Молодец, — с чувством произнесла она и коснулась, хоть и несмело, его за ухом. — Ты все же узнал меня?

Девушка готова была поклясться, что Брандашмыг вот-вот завиляет хвостом. Опасности больше не было, поэтому Алиса радостно улыбнулась и обняла его крупную голову, погладила щетинистые усы.

— Хороший мальчик...

Полный щенячьей радости Брандашмыг вознамерился лизнуть ее от подбородка до самого лба, так что Алисе пришлось резво прянуть в сторону, пока склизкая слюна не запачкала ее наряд и ее саму. Зверь, впрочем, нисколько не расстроился.

— Давненько он не выглядел таким счастливым, — услышала вдруг Алиса над своей головой. Задрав лицо, она еле-еле высмотрела витающую под потолком тень Чеширского Кота. Тень рябила от пляшущего в фонаре огонька, то совсем исчезая, то появляясь вновь.

— У меня талант, — с улыбкой откликнулась Алиса, — располагать к себе животных.

— И я тому подтверждение, — немедленно заурчал Чешир и в один миг обрел свой привычный облик. Края его улыбки, казалось, вот-вот сойдутся на пушистом затылке. — Стало быть, у тебя большие планы на вечер… Одобряю.

Алисе ясно послышалось бархатистое «мряу» в последнем слове, но смысл всех остальных ускользнул от ее понимания.

— Большие планы? — переспросила она. Чеширский Кот вальяжно плыл мимо нее по воздуху, но держался при этом в сторонке от Брандашмыга, который следил за прохвостом с явным недружелюбием.

— У Бравного Воина всюду дела — то тут, то там… И часто дела ждут там, где его нет, — воззрился на нее кот. От этого взгляда Алисе все больше и больше становилось не по себе. Чешир с его глазами — цветными округлыми стеклышками вроде тех, что море выбрасывает на берег, — умел смотреть так, что дрожь поневоле охватывала.

— Я лишь хотела взглянуть на Брандашмыга…

Алиса, кажется, начинала понимать. Следующие слова Чешира полностью подтвердили ее догадку.

— И ради этого стоило уходить без ведома их величества? Осталась бы на ужин…

— Вот и я говорю! — раздался сердитый писк. Теперь Алиса в поисках источника звука уронила голову на грудь — и увидела возле себя Мышь-Соню, почти дымящуюся от негодования.

— Мальямкин?

— Ишь чего вздумала! — возмущалась та, потрясая любимой булавкой. — Собралась спасать Шляпника без меня?

Девушка едва не покачнулась, разом связав две вещи: Мальямкин в помощницы просится и…

— Шляпник! Знаете, где он?

— Тут и знать особо нечего, — охотно подтвердил Чеширский Кот. — Шила в мешке не утаишь… То же самое и с котом.

Алиса со смутной надеждой взглянула на Брандашмыга. Тот облизывался, точно так же глядя на Чешира; Кот, уверенный в собственной недосягаемости, не обращал на него никакого внимания. А Алиса тем временем размышляла, и наконец…

— Отвезешь меня к нему? — тихо попросила она Брандашмыга, как будто от его решения все зависело. Ей стало не до Чешира, или Мальямкин, или самой Мираны. Всего за один день она поняла, что жители Страны чудес боятся Шляпника, да настолько, что и Алису пускать к нему не желают. Осталось лишь выяснить, почему.

Брандашмыг был действительно умным животным. В ответ на мольбу Алисы он шумно хватил воздуху; это, вне всяких сомнений, значило «да». Так что Алиса не теряла ни минуты. Она и в самом деле пришла сюда без всякого умысла, не догадываясь, что покинет конюшню верхом на Брандашмыге. Теперь же ее охватила решимость, если не сказать — безрассудство. Алиса положила руки на бортик, доходивший ей до середины плеча, а Брандашмыг услужливо подставил крепчайший лоб под ее сапожок. Она сумела влезть на перегородку (что вовсе не сложно для тех, кто взбирался по реям) — и оттуда перепорхнула на спину своему громадному зверю.

За всеми этими манипуляциями с извечной улыбкой наблюдал Чеширский Кот.

— Не стало той девочки, что ходила разинув рот и задавала вопросы каждому встречному, — заметил он. — Ты рвешься в бой.

— Вы сами вложили мне в руки Вострый меч, — резонно возразила Алиса, — и теперь я не собираюсь сдаваться. Я найду Шляпника и выясню, что происходит. Никто меня не удержит!

— Разчудало звучит, да только… — кот замялся, что было совершенно на него не похоже. — Найти Шляпника — это часть дела. Четвертинка, не больше.

— Четвертинка чего? — не поняла Алиса.

— Великого дела, — пояснил он, — для Бравного Воина.

— Бравный Воин отвоевалась! — не давала забыть о себе Мальямкин. — Чешир, у тебя ум за разум зашел! Нечего ей одной туда соваться!

— «Туда» — это куда же? — Алиса по старой привычке начинала сыпать вопросами. Мышка ее как будто не слышала.

— Я давно говорила: пора уже что-то делать! Шляпник не может ждать вечно, он ведь… — Но тут Мальямкин резко притормозила и даже зажала рот обеими лапками. И девушка поняла, что Мышь-Соня едва не проговорилась о чем-то важном. Испуг в черных глазках все сказал за нее.

— Мы с Мальямкин едем на помощь Шляпнику, — приняла решение Алиса. Глядь — испуга как не бывало: теперь Мальямкин преисполнилась гордости и, может быть, благодарности (совсем чуть-чуть). Алиса взглянула на Чешира: что-то он скажет? Поспорит ли, возразит ли?

Но он не собирался делать ни того, ни другого.

— Тогда вам, несомненно, пригодится вот это, — прокатились его слова из одного уха в другое; мигнув, Чешир подал Алисе цилиндр, принадлежавший Шляпнику, который она прежде видела в кабинете Белой Королевы. Кот со всем полагающимся мастерством вынул шляпу из воздуха, будто кролика из нее же. Алиса бережно приняла ее и кивнула с серьезным видом.

Брандашмыг уже нетерпеливо переминался на столпообразных лапах; Мышь-Соня ловко вскарабкалась вверх по его густой пятнистой шерсти. Они были готовы отправиться в ту же минуту.

Чеширский Кот больше не улыбался. Взмах полосатого хвоста чудесным образом затушил принесенный Алисой фонарь, и темнота обступила со всех сторон.

— Шляпник научил тебя булатности, — вкрадчивый голос Чешира в кромешном мраке заставил Алису поежиться. — Но сможешь ли ты сделать его булатнее?

Брандашмыг с двумя его всадницами бежал без устали, кроша исполинскими лапами мягкую почву. Скорости и выносливости этого чудища позавидовал бы даже лучший рысак, бывавший когда-либо при дворе. Все дальше и дальше, на северо-запад Подземья, через Глущобный лес, а затем по равнинам... Но куда именно вез их Брандашмыг? Об этом Алиса догадалась на полпути.

Поначалу она не хотела брать эту мысль в голову, отмахиваясь от дурных предчувствий. Впрочем, весь день накануне они навещали Алису — попробуй тут отмахнись… Но вот позади остались болота и лес, вот в ночном воздухе повеяло морем (развитое обоняние не обманывало капитана Кингсли), и теперь, даже не спрашивая у Мальямкин, Алиса могла утверждать со всей уверенностью: их ждет Угрюмый Брег.

Причудливых форм арки и башенки возникли впереди, как мираж в пустыне. Алиса не могла поверить, что снова видит замок Красной Королевы. Он выглядел заброшенным, запустелым; вероятно, с того самого дня, как Ирацибету фон Кримс отправили в ссылку, к нему больше никто не решался приблизиться. Любимый сад Кровавой Ведьмы разросся. Когда-то он пламенел пятнами роз, но во тьме ночи Алиса могла разглядеть лишь витые стебли плюща, расползшегося по беленым стенам, и уродливые, изломанные деревья. И отчего-то в юное сердце Алисы закралась грусть: ей было жаль некогда прекрасного сада, хотя с ним и были связаны ужасные воспоминания.

Наконец, Брандашмыг замедлился и проследовал во внутренний двор по мосту через ров. Въезжая во владения фон Кримс, Алиса невольно стиснула поля шляпы, которую всю дорогу прижимала к груди. По правде сказать, ночной мрак во дворе был густым, как чернила, но стоило Алисе поднять голову, как из-за туч выглянул полумесяц и озарил сиянием все вокруг. Замок встретил приезжих темными окнами, постаревший, но по-прежнему величавый.

— Идти с нами струсил, зато подглядывает! — с возмущением пискнула Мальямкин, глядя на дольку луны. И точно: ночное светило подозрительно походило на кошачью улыбку.

Алиса соскользнула со спины прирученного чудовища и оправила свой шелковый наряд.

— Если хочешь, можешь залезть на мой воротник, — предложила она Мальямкин самым дружелюбным тоном. Но мышка в который раз проявила гордость и одним прыжком очутилась на земле, сразу же вышагивая вперед. Свою булавку она держала наготове. Алиса только пожала плечами и наказала Брандашмыгу ждать их здесь. Тот издал бормотание, скорее всего означавшее бурную радость: позади Алисы виднелась его старая будка, в которой он жил еще при Ирацибете. Брандашмыг направился туда, от восторга повиливая длинным хвостом. Алиса же поспешила вслед за Мальямкин.

Вдвоем они миновали незапертые двери и очутились в тишайшем коридоре, куда уже не мог заглянуть Чешир со своей улыбкой. Девушка и Мышь-Соня продвигались почти наощупь; давно покинутый коридор наполнился звуками: скрипом ковра под ногами, свистящим дыханием и то и дело замирающим стуком сердец. Алиса успела пожалеть, что не захватила фонарь из конюшни в Мрамории. Но, к счастью, в первом же окне по дороге показался явно сочувствовавший им полумесяц, да и глаза начинали различать во мраке некие очертания.

— Он… и в самом деле здесь? — задала Алиса мучивший ее вопрос. В самом деле, в это было невозможно поверить. Что могло связывать Шляпника с обителью его жестокой тюремщицы, да еще после стольких лет?

Но Мальямкин шикнула на нее, словно опасалась, что из темноты следят за каждым их шагом. Жуть пробрала Алису до самых недр души: ей уже начинало казаться, что они и впрямь не одни, что сам замок не желает видеть их здесь. О, Алиса не боялась темноты, как не боялась пиратов и бурных штормов; во всех мирах она славилась неженским бесстрашием, но сейчас… Стоявшая в коридорах прохлада пропитала шелк, отчего Алиса покрылась гусиной кожей, и ее тревога только усилилась. Мальямкин шла впереди, но Алиса не чувствовала себя трусихой: она знала, что Мышь-Соня тоже боится. Они обе были не в своей тарелке.

Отмерив первый поворот, Алиса вдруг негромко продекламировала:

— Уж подночь… Стайки брыскачков

Снукают средь высоких мрав…

Ее голос был полон тоски, но вместе с тем и затаенной надежды. В нем слышалось что-то зловещее; возможно, эти стихи сами по себе были таковыми. Как бы там ни было, она ощущала прилив безрассудной отваги, читая их.

— В куствях ворвочет вранголов,

Кровычу доклевав,

— продолжала она. А раз Мальямкин не спешила (не решалась?) прервать ее в этот раз, то Алиса читала дальше, шагая в такт:

— Вот Брандашмыг вострит усы:

Угрозлив лик, черночен зрак.

Но Бармаглот — запомни, сын, —

Твой первоклятый враг!

Занес он меч — главу отсечь…

Зиг-змах! — и чудище у пят,

Гровит в крязи. Врага сразив,

Он затриумфил…

Ах! — вскрикнула она, неожиданно теряя равновесие.

— Цела? — заволновалась Мальямкин.

— Порядок, — ответила рухнувшая на четвереньки Алиса. — Я запнулась.

Но тут ее вредная спутница уточнила вопрос:

— Шляпа цела, говорю?

Не обратив внимания на ее недовольный тон, Алиса нашарила во тьме головной убор.

— Кажется, да. А ведь… — мисс Кингсли вновь не договорила, потому что только сейчас поняла, что ее рука нашла что-то помимо шляпы: длинное, гладкое, похожее на… стебель? Вот об него и запнулась, поняла Алиса.

— Ну-ка, вставай-вставай! — тем временем скомандовала Мальямкин. И Алиса покорно поднялась на ноги, обняв цилиндр.

— Есть идеи, где искать Шляпника?

Они взяли паузу на раздумья. И так вышло, что додумались одновременно — и радостно воскликнули, обернувшись друг к другу:

— Мастерская!

Верно, если где и мог находиться Шляпник, то, скорее всего, именно там. Красная Королева держала его в плену, но сменила гнев на милость, едва пленник пожелал сделать ей несколько шляп. Ужасно падкая на лесть Ирацибета приказала оборудовать для него мастерскую этажом выше и доставить туда все необходимое: швейные принадлежности, лекала, ткани… Теперь Алиса была уверена, что поиски следовало начать прямо оттуда, из творческого закутка.

Воодушевленные догадкой, Алиса и Мальямкин пустились бегом дальше по хитросплетению коридоров… Но, попав в зал, залитый лунным светом, они замерли от изумления. Ведь все это огромное помещение, прежде служившее парадной столовой (насколько помнила Алиса), было опутано растениями, как канатами. За ними не было видно ни убранства комнаты, ни цвета стен. То ли плющ пробрался в замок сквозь дыры в стенах, то ли комнатные цветы чудливо разрослись, обрели разум и основали собственное королевство, но пройти дальше представлялось сложной задачей. С потолка свисали длинные стебли с мясистыми листьями, и все это буйство зелени преграждало дорогу, уходя дальше в коридоры, расползаясь по комнатам. Алиса подошла поближе и, к своему облегчению, не увидела на зеленых «трубках» острых шипов.

— Ничего, с этим я управлюсь! — запальчиво пообещала Мальямкин и сделала взмах булавкой.

Но Алиса видела, что с таким крохотным оружием, острым лишь с конца, через эти джунгли им не пробиться. Поэтому, не слушая возражений, она посадила Мышь на верхушку цилиндра Шляпника и решительно углубилась в клубок растений. Распутывать стебли одной рукой было невероятно трудно, а чем дальше, тем меньше были просветы в густой зелени. Выход Алиса нашла по счастливой случайности; покинув столовую, она вступила в галерею, как вдруг…

Стебель потянулся и, словно живой, обхватил ее лодыжку, не пуская дальше. Алиса не успела даже испугаться, как Мальямкин ринулась вниз и на лету вонзила в него булавку.

— Бежим! — взвизгнула она.

Девушка что есть силы рванулась вперед, спасаясь от зеленых пут.

В галерее засилье растений было куда слабее, но стремглав бежавшей Алисе то и дело приходилось перепрыгивать через сплетения на ковре. Те, обнаруживая ее присутствие, шевелились подобно разбуженным змеям. В этой гонке Алиса думала только о том, чтобы крохотная Мальямкин не отстала: кто знает, куда могли утащить ее взбесившиеся лианы? Но юркая и проворная Мышь-Соня даже на бегу успевала колоть тянущиеся к ней руки-листья.

А вот и лестница!.. Алиса взлетела вверх по ступенькам, не успевая перевести дыхание. Только тут она поняла, что глаза больше не подводят ее во мраке. Но лучше бы ей не видеть того, что творилось вокруг. Растения вились, цеплялись за щели в стенах и перила, ползли неустанно и неотвратимо. «Вот бы сюда мою корабельную саблю или Вострый меч», — с горечью думала Алиса. До вожделенной цели — мастерской — оставалось совсем немного. И на развилке трех межкомнатных проходов Мальямкин приняла стратегическое решение.

— Вперед, Алиса! — крикнула она и метнулась в один из проходов. Часть лиан вмиг отделилась от общего скопления и поползла за улепетывавшей мышкой; Алиса выбрала другой коридор, ведущий напрямик. Она с содроганием подумала о том, что Мальямкин может пропасть насовсем. Но, в конце концов, мышь служила Ирацибете, так что в замке не потеряется — это во-первых; а во-вторых, такая крошка сможет забиться в щель при необходимости... Поэтому Алиса сосредоточилась на том, чтобы бежать как можно быстрее — туда, где ее в конце концов встретила дверь старой мастерской.

Она пулей влетела внутрь и изо всех сил налегла на створку. Лишь плотно закрыв ее, Алиса с облегчением поняла, что опасность миновала. От беготни по замку сердце рвалось из груди, кололо в боку, но с одышкой Алиса справилась быстро. Как-никак, на корабле и не такое бывало.

И вот, до конца оправившись от быстрого бега, мисс Кингсли принялась осматриваться. Лунный свет заливал часть помещения и серебрил ворсинки ковра на полу. У окна — Алиса на миг задержала дыхание — стояла, распрямившись, человеческая фигура. И у нее не было головы…

Тут бы впору вспомнить Ирацибету с ее манией рубить головы с плеч, однако стоило лишь моргнуть, как безголовый предстал перед Кингсли самым обыкновенным манекеном. И та перевела дух.

С цилиндром в руках она направилась к швейному столику; ее окружали холод и мрак, и казалось, что Шляпника не было здесь. Чего здесь было с лихвой, так это беспорядка. Тут и там были разбросаны ткани, ленты, обрезки меха, ярко сверкали осколки разбитых зеркал, расписную ширму небрежно прислонили к стене, а вдобавок Алиса чуть не споткнулась о поваленный торшер. На изящной швейной машинке лежал слой пыли толщиною, должно быть, с дюйм.

И нигде ни намека на присутствие Шляпника. В растерянности Алиса снова обозрела мастерскую. На душе сделалось тоскливо.

Все это напомнило ей о том дне, когда, будучи девятнадцатилетней, одетой в лучшие шторы ее величества — представьте себе! — и невообразимо рослой, она убеждала Шляпника не падать духом. Вот здесь, прямо на этом месте. А вдруг в тот день она не сказала чего-то, что помогло бы ему остаться прежним?

«Мне страшно, Алиса… — слова Шляпника и сегодня звучали в ее голове. — Такая толчея, надо выйти скорей…»

Ей стало до того горько, что пришлось помотать головой и отбросить печальные мысли. Алиса приказала себе сосредоточиться. И… словно прозрела.

В мастерской растений не было. Ни стебелька, ни листочка. Как получилось, что сюда они не проникли? Алиса задумалась об этом только сейчас…

Хвать!

В ее руку вцепились, словно клещами. Ошеломленная девушка выронила цилиндр, который с глухим стуком укатился прочь от нее.

Алиса так резко обернулась, что ее длинные локоны хлестнули по сокрытому в тени чужому лицу. Чьи-то пальцы крепко стиснули ее плечо — старый шрам от когтей Брандашмыга противно заныл. Кажется, ее сердце за эти секунды не сделало ни одного удара.

Но оно забилось неистово, когда испугавший ее человек вышел на свет.

Алиса видела перед собой бледное лицо и рыжие волосы Безумного Шляпника. Вот и все, что она в нем узнала, — остальное ему не принадлежало. Ни глаза — тусклые желтые светлячки, ни поджатые бескровные губы, ни костюм… О боже, костюм похоронных дел мастера, насколько могла видеть Алиса. Окончательно изумляло то, что на Шляпнике не было шляпы, но были перчатки.

Права была Мирана Мрамореальская. Он чудовищно переменился.

— Шляпник… — дрожащим голосом молвила Алиса.

— Это ты здесь шныряешь? — прохрипел ее друг. Голоса тоже было не узнать. — Незваный го-о-ость…

Алиса обратилась в соляной столп.

— Боже мой… — наконец выдохнула она. — Что же с тобой приключилось?

Шляпник тряхнул тугими кудрями, и глаза его сузились.

— Мы знакомы?

— Знакомы ли мы? Но ведь это я! Ты разве не помнишь Алису?

Это имя заставило его вздрогнуть.

— Алису я помню, — скрипнул голос Шляпника, — но не тебя.

— Как же так…

Он все еще грубо сдавливал ее руку, отчего та занемела. Тем не менее Алиса не позволяла себе даже кряхтеть. С надеждой она вгляделась в глаза напротив и невольно сравнила их со сменой сезонов. Глаза прежнего Шляпника были ярко-зелеными, цвета летней листвы, но сейчас напоминали осень. Стылую, неприветливую, неживую.

— Прошу, отпусти меня. Дай объясниться…

Он раздумывал полминуты. А потом, к ее облегчению, пальцы разжались.

— Изволь.

Находясь наедине с ним, Алиса совсем не чувствовала себя в безопасности. В этом новом Шляпнике таилось нечто зловещее. Он медленно обошел ее, оглядывая со всех сторон, а девушка старалась не шевелиться, чтобы не злить его понапрасну. Что-то подсказывало ей, что убеждать нужно мягко, осторожно.

— Я знаю, ты не веришь, что я — Алиса, — начала она. — Но подумай сам: разве я могу быть кем-то иным?

— В тебе достаточно не-Алисы, для того чтобы быть кем угодно.

— Вовсе нет! Я не могу быть иной, чем могла бы не быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть, — выпалила она. Прежнему Шляпнику эта тирада показалась бы наиубедительнейшим аргументом. Этот же лишь сцепил пальцы в замок и поднял густые брови.

— Полноте. Я скажу тебе, почему ты — не Та Алиса.

Как странно… Ведь это именно Шляпник когда-то объяснял ей, почему она — Та Алиса. А сама она ни капельки в это не верила, пока не вспомнила детские сны.

— Первое: Та Алиса была славнейшим мальчуганом.

Ну и что прикажете на это ответить?

— Второе, — Шляпник взял прядь ее волос и… поднес к лицу? — Та Алиса пахла соленой горечью, а не горькой солью. Я это крепко помню.

И снова она не сумела понять разницу, поэтому промолчала.

— Ну, и третье… Та Алиса умела то, что тебе плохо дается. Та Алиса искреннейше лгала.

Что? Алиса потрясенно замотала головой.

— Нет? — удивился Шляпник. — Не понимаешь, что значит «искренняя ложь»? Вот тебе пример: Та Алиса думала, что вернется. И обманула всех, включая себя.

— Я вернулась, — с отчаянной мольбой сказала Алиса. — Я так скучала, Шляпник…

— Прости, но ты по-прежнему в этом плоха.

Он снова встал перед нею прямо, расправив плечи, и взглянул на нее свысока. Алиса готова была заплакать: что стало с милым ее Шляпником? Отчего он никак не поверит? Снова и снова она искала в его лице знакомые ей черты. Ни в глубоких тенях, залегших под глазами, ни в скупом выражении не было ничего, что ей дорого.

Алиса не знала, что и сказать. Даже полумесяц скрылся, не в силах чем-либо ей помочь; все потемнело во дворце. Был самый страшный предрассветный час.

— Ты здесь совсем один… В замке Кровавой Ведьмы… Что ты делал здесь так долго?

Когда Шляпник, наконец, разлепил губы, то сказал обреченным тоном:

— Пытался убить Время.

— И поэтому ты стал… таким?

— Время сделал меня таким.

Ей стало зябко.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Безусловно. Уходи и не возвращайся, — резко ответил Шляпник.

Бедный, бедный Шляпник…

— О, мой друг… — раздался в этот самый момент печальный голос Мальямкин. Алиса и Шляпник обернулись к двери; мышка как раз проскользнула между створкой и косяком и теперь с волнением глядела на них.

— Тебя тоже не звал, — бросил он, отворачиваясь. И Мальямкин съежилась, как от удара.

Алиса не выдержала.

— Перестань, прошу! Здесь все хотят тебе помочь!

— Помочь — мне? — исказилось его лицо. — Даже Время не смог вернуть мне Алису. Тогда я попытался убить его — и застрял здесь, во всей этой… сумятице! В безвыходном положении! Без моей Алисы и без цели в жизни!

Шляпник патетически размахивал руками, пока мисс Кингсли стояла, прижав ладонь к лицу. Кажется, она начинала догадываться. И, чтобы подтвердить мысль, пришедшую ей в голову, она только взглянула на Мальямкин.

Соня-Мышь повесила нос:

— Тебя слишком долго не было, Алиса.

«Тебя слишком долго не было, Алиса», — говорила печальная Белая Королева.

«Тебя слишком долго не было, Алиса», — еще раньше сказал ей Абсолем.

Значит, все это из-за нее.

Тем временем Шляпник окончательно вышел из себя. Мертвенно-бледный и громогласный, он метался между ними, потрясая двумя кулаками. Как вдруг резко встал, словно наткнулся на невидимую преграду, и вперил в Алису озлобленный взгляд.

Пока его глаза не закатились.

Шляпник сделал глубокий вдох… Ни Алиса, ни Мальямкин уже не знали, чего ожидать. Он с усилием мотнул головой и… Соня-Мышь в ужасе пискнула: медно-рыжие пряди его волос за мгновение выцвели и теперь струились, как молоко. Мрачные тени углубились, выделяя его глаза, горевшие белым пламенем. На лице вились морщины. Шляпник старел.

Кем бы ни был этот Время, ее друга он не щадил.

И в какой-то момент Алисе показалось, что Шляпник ее ударит.

— Прости… — взмолилась она сквозь слезы. — Прости меня… Это я виновата…

Шляпник странно качнулся, сгорбился, неуклюже повел в воздухе рукой, а потом отвернулся с усталым вздохом. Оперся на стол…

— Уходите, — прошелестел он. — Вон отсюда.

Всхлипывая, Мальямкин юркнула за дверь. Алиса же…

— Без тебя я не уйду!

Внезапно она очутилась позади, обхватывая его руками. Шляпник вскинулся и от изумления вдохнул чуть ли не весь воздух мастерской. С этого живительного вздоха, нет, с ее объятия… начались изменения.

Широко распахнутые глаза шляпных дел мастера вновь начали зеленеть. Но Алиса этого не видела.

Его волосы вздыбились, порыжели... Но Алиса этого не видела.

Он жадно хватал воздух ртом, словно вынырнул, когда уже почти захлебнулся. Она преобразила его. У этой девочки был чудесный дар преображать все вокруг себя.

Но Алиса этого не видела, потому что жмурилась до цветных кругов в глазах, уткнувшись лицом в его пахнущий пылью пиджак. Так она и стояла, пока не услышала потрясенный голос:

— Моя… Алиса…

Радость занялась в ее сердце, как пламя с одной искры, и отразилась в улыбке юной мисс Кингсли. Оказывается, надежда еще была.

— О, Шляпник… Мне сказали, что только я могу спасти тебя. И я спасу. Обязательно. Понимаешь?

— Ты должна... уладить дело со Временем... — проговорил он, не оборачиваясь. Они оба боялись разрушить объятие, понимая, что тогда произойдет. — Старине Времени очень не нравится, когда его убивают. Только я этого не знал…

— Я все сделаю, все! Подожди только, ладно? Я пойду к нему, я смогу его убедить…

Душа потеплела, когда она услыхала негромкий — прямо совсем настоящий! — смешок Безумного Шляпника.

— Я и мечтать не мог, что Алиса все же придет за мной.

— Разве можно бросить в беде такого... тебя?

Тут ей пришлось разомкнуть руки, и тепло, нараставшее в нем, снова пошло на убыль. Шляпник вздрогнул. Странные метаморфозы понемногу оборачивались вспять.

Алиса никогда бы не подумала, что ее прикосновение может так на него повлиять. Тогда она подняла с пола его цилиндр и оставила возле него на столе: «Вот, это поможет». Быстрым шагом, все время оборачиваясь (ах, ему становилось все хуже и хуже!), она покинула мастерскую и сказала напоследок:

— Я все исправлю.

…Как бы ей хотелось забрать Безумного Шляпника из про́клятого узилища! Увы, пока еще это было невозможно. Но теперь Алиса Кингсли знала, что делать.

Мальямкин, ожидавшая ее за дверью, задала взглядом именно этот вопрос. В коридоре по-прежнему вились растения, только теперь они спали. Лишь сейчас Алиса заметила в окнах приближение рассвета: небо просветлело, солнце уже любопытно выглядывало из-за горизонта. И надежда крепла.

«Не счесть, сколько раз Шляпник меня спасал, — подумала любовавшаяся утренней зорькой Алиса. — Я не только жизнью ему обязана. И, хотя я не смогу запихнуть его в чайник, или отправить в полет на шляпе, или…»

— Что же нам делать, Алиса?

Кажется, огорченная Мальямкин позабыла о неприязни к ней. Алиса улыбнулась краешком губ и отправилась к лестнице, поманив ее за собой.

«Да, хотя мне придется всего лишь договориться с самим Временем… Довольно уже Шляпнику спасать меня…»

— Мой черед.