Я учу части тела (гет)

* * *

— Блин, Марин! Давай не будем покупать Данке эту куклу, она выглядит крипово!

— Сереж, хватит уже, а? У нас дочь растет, а не пацан!

— Марин, но ты только посмотри на этих пупсов: выглядят так, будто они родственники Чаки!

— Ой, все, Сереж! Никаких машинок, черепашек-ниндзя и вертолетиков, ясно? — руки сложены на груди, стучит недовольно носком.

Этот раунд был проигран.

— И послал же Бог девчонку! — негромко буркнул я, но Маринка все услышала, и мне прилетел подзатыльник. Я буквально увидел, как кукла по имени Алена коварно мне улыбнулась.

— Прости, Рафаэль, не сегодня, — смущённо извинился я перед пластмассовой черепашкой в красной повязке.

"Кукла Алена. Я учу части тела" была просто чудовищной: например, если положить руки ей на живот, Алена говорила: — "Это животик", "Это мой животик", "Щекотно!", "Я хочу кушать!", "Покорми меня, мамочка!"

"Жуть какая!" — думал я, но мои девчонки чуть ли не пищали от восторга. Сам я кукол не любил — не тех, что Барби, а "под младенцев" — было в них что-то пугающее. Еще в детстве терпеть не мог, когда куклу переворачивали, а она говорила — "Мама!". С времен моего детства кукол заметно усовершенствовали — вон сколько разных фраз они могли теперь выдать!

Данка восторженно возилась с куклой, а та попеременно верещала то "Это ножки", то "Это мой глазик", то "Это ручки".

И так целый день по кругу.

— Блин, Марин! Может, хватит уже Данке с ней целый день возиться? Башка трещит уже от этой куклы! — пожаловался я супруге.

— Сереж, хватит ныть! Кукла полезная, развивающая, — начала загибать пальцы Маринка.

— А еще говорящая и криповатая, — добавил я.

Мне снова прилетел подзатыльник.

— Ладно, Сереж, я вечером с Данкой к маме, вот и отдохнешь немного.

— Аллилуйя!

Снова легкий подзатыльник, а потом поцелуй.

— Какой же ты у меня дурачок, Сережка.

— А может, оставишь Дану у матери, а сама вернешься пораньше, и мы пошалим чуток? — прошептал я на ушко Марине, запуская руку ей под водолазку, затем под лифчик, лаская пальцами сосок. Марина выгнулась мне навстречу.

— Посмотрим на твое поведение, — жарко зашептала она.

Продолжая ласкать одной рукой ее грудь, а другую руку запустив в волосы, я жарко целовал ее мягкие губы. И тут перед моим осоловелым взглядом предстала Данка, с двумя смешными хвостиками на макушке и с ненавистной куклой под мышкой.

— А чего это вы тут делаете? — спросила дочка.

"Ну вот, как всегда, — подумал я, — на самом интересном месте", — и выдохнул разочарованно.

— Доченька, идем собираться к бабушке, — сказала Марина Дане, а затем добавила, повернувшись ко мне: — Дождешься меня, и тебя ждет десерт: я приду без трусиков, — жарко выдохнула Марина мне в ухо, — но есть одно условие — Алену мы оставляем.

"Да что угодно, лишь бы поскорее!" — нетерпеливо подумал я.

Вооружившись чашкой чая и завернувшись в плед, я взял ноутбук — полистать рассказы, тем более, что на моем любимом сайте начался интересный конкурс по мистике.

Богатая тема.

Я прилег поудобнее и, видимо, уснул, потому что, открыв глаза, обнаружил, что за окном стемнело. Чай давно остыл, ноутбук тоже "отдыхал" в спящем режиме.

Решив обновить себе чай, я спустил босые ноги на пол, больно наступив на что-то. И тут в темноте раздалось: — Это ножки!

Я аж замер.

На полу валялась эта криповая Алена.

"Но как она очутилась здесь? Данка не бросила бы вот так свою новую любимицу", — пронеслось у меня в голове.

Я наклонился поднять куклу, и тут она моргнула.

"Первой строчкой в инструкции говорилось, что кукла не умеет закрывать глаза", — подумал я.

И тут же почувствовал адскую боль в правой ноге.

— Это моя ножка, — сказала кукла. — Это мои пальчики, — добавила она.

И тут я с ужасом понял, что больше не чувствую своих пальцев на правой ноге и что-то теплое потекло по ней на пол!

Я потерял равновесие и упал.

— А ты можешь шевелить пальчиками? — спросила эта дрянь, откусывая мне пальцы на другой ноге.

Я будто находился под чарами: не мог ни кричать, ни пошевелиться, а просто молча наблюдать в ужасе, как эта сатанинская кукла пожирает меня заживо.

Потом Алена хлопнула в ладоши и сказала:

— Это ручки. Это мои ручки! Я хлопаю в ладоши! У меня пять пальчиков: раз, два, три, четыре, пять, — произнесла она радостно, с хрустом вырывая и обгладывая пальцы на моих руках.

Мысленно я буквально визжал от боли, из глаз моих лились слезы.

Исчадие ада как раз придвинулось к моему лицу:

— Это глазки. Это мой глазик. Где ты, мамочка? Ты тут? Ку-ку! — и она начала высасывать мои глаза. — Ура! Я вижу тебя! — радостно смеялась она.

Потом она жарко произнесла мне в губы: — Это ротик. Это мой ротик. Я хочу тебя поцеловать! А теперь ты поцелуй меня, мамочка! Я так тебя люблю! — и впилась мне в губы кровавым поцелуем.

— Можно мне леденец на палочке? — с этими словами дрянь начала спускаться к моему паху.

* * *

Меня неожиданно похлопали по плечу. Я подпрыгнул от неожиданности. Сто раз говорил Марине так не делать, когда я сижу в наушниках.

— Сереж, ты сейчас серьезно? — Маринка показывала на монитор. — Во-первых, ты всего один раз наступил на куклу ночью, а уже рассказ успел состряпать! Во-вторых, разве писатели не изменяют имена своих героев? В-третьих, какое "без трусиков"?! На улице осень! И в четвертых, Сереж, ну кому, кроме, может быть, слэшеров, интересен твой леденец? Ты и правда хочешь отослать такую работу на конкурс? — Марина переводила взгляд с экрана ноутбука на меня.

"Конечно, нет, — вяло думал я, — такое, пожалуй, и правда не стоит отправлять на конкурс. А вот если заменить героев на пару девушек..." — и я вновь погрузился в мир своих фантазий.