А давайте угоним корабль? (джен)

— Да ладно тебе, Док, риск минимален, — Эдди развалился на потертом кресле, закинув ноги на приборную панель. В руках он крутил незажженную папиросу — бросал курить уже, наверное, сотый раз. — Ты видел эту бандуру? Она висит на орбите уже лет триста, и никому до нее нет дела.

— Это меня и настораживает, — медленно ответил Док — высокий, худой, как палка, оклаксианец с белыми кольцами вокруг узких темных глаз. Из-за колец Эдди и дал ему это нелепое прозвище. Жители Солнечной системы бывали порой ужасно банальны. — Это слишком большая удача. Корабль дрейфует много лет, и до сих пор никто его не разобрал на запчасти.

— Да все потому, что здесь никого не бывает — дальний сектор галактики, сюда даже рах’кхары на своих лодках не долетают.

Эдди машинально сунул в рот папиросу и потянулся было к плазмотрону, но тут же скривился и с несчастным лицом закинул изжеванную палочку в расщепитель.

— В общем, я решил, — нарочито уверенно выдал он и для храбрости даже стукнул раскрытой ладонью по столу. — Зови Морфа, заводи катер, мы летим.

— Какой идиот, — тихо пробормотал Док, с недовольным видом скрестил на груди вторую пару рук — перенял же этот дурацкий жест у Эдди — и неторопливо пополз в сторону ангара, раздраженно дергая кончиком хвоста.

Морф, как он и предположил, идею тоже не одобрил. В отличие от туповатого землянина, аранаец тоже подозревал, что корабль либо хорошо защищен, либо совсем не так пуст, как кажется на первый взгляд. Но против приказа капитана не пойдешь, и они, хорошенько обложив Эдди на кхаарском — капитан не знал этого языка, — отправились запускать катер.

Вблизи длинная, похожая на помесь песочных часов с лайярской железной гусеницей громада корабля показалась им еще больше. Их старый, потрепанный космической пылью катер был в два раза меньше самой короткой из его “ног”, а основное “туловище” вздымалось на такую высоту, что кружилась голова.

— Слушай, Эдди, — пробулькал Морф с непередаваемым аранайским акцентом, — мы и за сотню лет не резберем этот корабль. Ты посмотрим — он, должно быть, раз в десять больше эртванского боевого крейсера-улитки. Как ты предлагаешь его перевозить?

Эдди выпучился на него и задумчиво поджал губы. Док усмехнулся — зная капитана, он был уверен, что тот об этом даже не подумал.

— Эдди, полетели обратно, ты же видишь — это нам не по силам, — ласково, как безмозглому новорожденному р’хану, сказал он. — Мы можем зайти в Лаграссово скопление, там вечно кто-то бьется, подберем небольшой кораблик и отбуксируем к станции…

— Нет, я уже решил, — упрямо ответил Эдди, перекидывая изжеванную папиросу из одного уголка рта в другой. — Если не выйдет отбуксировать сам корабль, то мы можем снять с него часть аппаратуры. Стыкуйтесь, идем внутрь.

— А если это корабль Аш’эдов? Их система жизнеобеспечения разъест наши скафандры, — опасливо булькнул Морф. Как и любой порядочный полужидкий аранаец, он терпеть не мог этих ядовитых летающих ежей.

— Не похоже, у них корабли обычно круглые, а этот какой-то сплющенный, — легкомысленно махнул рукой в ответ Эдди и надел шлем. — Все, хватит болтать, идем.

* * *

Стыковка прошла на удивление мягко — видимо, системы старого корабля функционировали исправно, да и, признаться, Эдди был хорошим пилотом — безмозглым и легкомысленным, но хорошим. У него было то самое “ощущение корабля”, которое напрочь отсутствовало у Дока.

Когда открылся шлюз, они осторожно выглянули из-за переборки, выставив вперед оружие, но коридор впереди был пуст и почти темен — только над потолком тускло светили аварийные лампы. Почему-то синие, а не красные, как обычно. На первый взгляд корабль ничем не отличался от их посудины: такой же серый ячеистый пол, гладкие металлические стены, то же расположение панелей и пультов. Даже гравитация здесь была привычной, что было большим облегчением — тащиться по коридорам при двойной или тройной нагрузке было бы невозможно.

Они осторожно прошли вперед: Эдди ступал по ячеистому полу в тяжелых ботинках; Док решил обследовать стену, а Морф просто перекатывался, как большой надутый пузырь с водой.

В корабле было так тихо, что казалось, даже дыхание гремит по коридорам рокочущим эхом, хотя шлемы были настроены не пропускать звуки вовне. Они медленно шли, обследуя каждое ответвление коридора, каждую комнату, но пока что им на пути не попалось ни единой вещи, по которой можно было бы понять, кому раньше принадлежал корабль. Единственным утешением стало то, что это явно были не Аш’эды — у тех строение кораблей разительно отличалось от любых других, виденных ими.

— Мне кажется, мы ничего здесь не найдем, — мрачно булькнул Морф. Ему было холодно, хотелось поесть и затечь в капсулу сна хотя бы на двое суток. Этот корабль пугал его.

— Поддерживаю, — сказал Док откуда-то из-под потолка и легонько шлепнул по переборке хвостом. — Эдди, мы могли бы…

— Тихо! — напрягся вдруг капитан. Он поднял пистолет повыше и прислонился к шершавой стене. — Слышите?

Издалека действительно раздавались какие-то странные шорохи и скрежет. Док удивился, как это не он первый их услышал, ведь слух и зрение у оклоксианца были куда острее.

— Может, просто внутренние механизмы корабля? — неуверенно выдал Эдди. — Ремонтные боты?

— Все может быть. Давайте взглянем, — Док, как самый тихий, пополз по потолку впереди, Эдди и Морф крались следом.

Коридор петлял, разветвлялся, распахивался перед ними полутемными пустыми залами, проваливался вниз лестницами, и Эдди побоялся бы, что они заблудятся, если бы не Морф — тот, в силу своего происхождения, в случае чего нашел бы выход не то, что из корабля, а из самого Лабиринта Ночи. Аранаец тихо перетекал где-то за его левым плечом, иногда едва слышно печально вздыхая и побулькивая, и Эдди с ним было немного спокойнее.

Наконец, спустя, казалось, вечность блуждания по коридорам, они приблизились к источнику шума. Из-за поворота пробивался слабый голубоватый свет, слышались шорохи, скрежет металла о металл и едва слышное щелканье.

Док первым подполз к проходу, цепляясь четырьмя передними лапами за переборку, а двумя задними упираясь в стену, и заглянул внутрь. Его узкое, покрытое тонкой чешуей лицо удивленно вытянулось, и он застыл, не шевелясь и почти не дыша.

— Док, — тихонько позвал Эдди пару секунд спустя, но тот не пошевелился. — Эй, Док, сожри тебя черная дыра, что там?

Но Док то ли не слышал, то ли специально изводил их — Эдди не раз замечал, какой противный у оклаксианца характер — и неподвижно висел на том же самом месте. Им ничего не оставалось, кроме как подойти ближе.

За поворотом открывался огромный зал. Коридор, из которого они выглянули, привел их на подвесную сетчатую лестницу, что висела высоко над полом. На серых металлических стенах плясали яркие блики, а по полу переливался, сиял и струился разноцветный, светящийся туман. Он завивался в кольца, расплывался радужными облаками и завораживал настолько, что Эдди забыл, как дышать. Ничего красивее он в жизни не видел.

Они простояли бы так, наверное, очень долго, если бы Док, окончательно забывшись, не разжал одеревеневшие пальцы и не рухнул со страшным грохотом вниз, сбив по дороге хвостом и Эдди с Морфом. Они повалились на пол — ничего не понимающие, ошарашенные, и потому не сразу услышали нарастающий с каждой секундой гул.

Туман вдруг забурлил, вздыбился огромными пузырями, которые лопались с громким бульканьем, стал подниматься вверх, набухать и разрастаться, а из вздувающихся пузырей стали появляться темные, страшные фигуры.

Первым закричал Морф. Точнее, закричал — это преуменьшение. Тот, кто хоть раз видел испуганного аранайца, никогда больше не захочет присутствовать при этом вновь: Морф завибрировал, забурлил не хуже разноцветного тумана и издал оглушительный и резкий, на грани ультразвука, свист. И тут же, не прекращая дрожать, быстро потек в темноту коридора. Очнувшийся Док на подгибающихся руках пополз следом, успев сцапать оглушенного Эдди третьей рукой за шиворот.

Страшные существа, которых становилось все больше, нагоняли. Они были похожи на черных, осклизких червей со множеством волосатых лапок и чудовищным, раззявленным ртом, утыканным длинным игольчатыми клыками. Их мелкие и круглые, как у пауков, глаза — у каждого по паре десятков на уродливой морде — поблескивали в полутьме коридора жадно и пугающе. Двигались они не очень быстро, будто уверенные, что добыча не сбежит, но все равно расстояние между ними и Эдди, который бежал последним, неуклонно сокращалось.

Они пробовали стрелять — бесполезно. Черви были слишком проворны и уворачивались от лучей; пробовали запирать двери, но и это их не удерживало — огромная масса сминала толстенный металл, как бумагу. Морф даже потратил на них одну из редких аранайских ловушек, но черви, увидев липкую прозрачную массу, перегораживающую коридор, всего лишь проворно взбежали по стенам на потолок и продолжили преследование.

В конце концов Доку пришлось подхватить выдохшегося Эдди на спину — землянина трясло, его ноги подкашивались, а в глазах плескался панический ужас.

Все трое были практически уверены, что живыми им не уйти, когда впереди вдруг возник знакомый коридор шлюзовой. Из последних сил ввалившись внутрь катера и закрыв внешние створки, Док, не глядя, кинул Эдди на пол, рванул рычаг стартера и, не дожидаясь, пока произойдет отстыковка, дал полный вперед. Старенький катер тряхнуло до самого основания, послышались треск и грохот, и корабль медленно, с натугой, полетел прочь.

Только когда до заброшенной громады расстояние стало безопасным, Док обернулся и с горестным вздохом ударил кулаком по подлокотнику — их небольшой, но хорошо оснащенный корабль класса “Лунный кит” неторопливо вплывал в распахнутый трюм огромного старого монстра, подхваченный, видимо, гравитационным лучом.

Док посмотрел, как он скрылся в темном брюхе, и, еще раз вздохнув, повел катер в сторону ближайшей населенной планеты. Он убьет Эдди, когда тот очнется! Сначала даст по его безмозглой голове, а потом убьет.

* * *

Тем временем старый, с виду заброшенный корабль оживал. В коридорах зажегся свет, из вентиляции повеяло свежим воздухом, а пугающие темные черви, шелестя по полу лапками, неторопливо поползли обратно, иногда тихо пощелкивая и стрекоча. При ярком свете ламп они уже не казались настолько жуткими: их черные, на первый взгляд обмазанные слизью тела на самом деле оказались покрыты темно-бурым, длинным лоснящимся мехом, который они любовно распушили лапками; отвратительные круглые паучьи глаза стали черными роговыми наростами, а самих глаз и вовсе не оказалось — твари были слепы. Они закрыли пасти и теперь больше всего напоминали откормленных, лоснящихся и необыкновенно крупных лайярских железных гусениц.

— Вы мои красавицы, — из зала с радужным туманом неторопливо вышел очень дряхлый, дрожащий от слабости лартаанец, в котором Док, если бы увидел, смог бы признать известного ученого, которого считали погибшим после военного переворота. Старика под руку вела молодая лартаанка с эмблемой вольных наемников на плече, а замыкал шествие самого бандитского вида мужчина с изрисованным шрамами лицом. Девушка протянула руки, и гусеницы обступили ее со всех сторон, урча и ластясь.

— Они отлично справились, папа, — сказала она. — Теперь мы сможем продать тот корабль, и у нас появятся деньги на новую систему охлаждения.

— Рано или поздно сюда придут настоящие солдаты, а не эти мальчишки, — вздохнул старик, — и мои девочки не смогут тебя защитить.

— Мы успеем к тому времени починить “Звезду Лайары” и вернемся домой с победой, — уверенно сказал мужчина со шрамами. — Если нам попадется еще несколько таких падальщиков, закончим ремонт уже в этом году.

— Тебе не жалко этих мальчиков, Дик?

— Ничуть, — усмехнулся мужчина. — Они хотели украсть наш корабль. Мы всего лишь ответили им той же монетой.