Пеплом разбитые (гет)

Ваканда, красивая и величественная страна, расположенная в глубинке Восточной Африки, завоевывает уважение Баки с первого взгляда. И не потому, что природа здесь поражает своим первозданным великолепием — Барнсу, в общем-то, плевать на это, — места, надежнее Ваканды, он не знает. Недаром это государство веками скрывало свое существование от всего мира. А теперь и его, солдата, запрограммированного убивать по приказу любого, кто знает нужный код, Ваканда надежно спрячет. И нет, Баки не за себя переживает — это миру будет безопаснее без него. Ведь даже без своей бионической руки, Зимний солдат все еще остается опасным оружием.

— Хорошо подумал? — Стив Роджерс, Капитан Америка, бывший Мститель в бегах и по совместительству его лучший друг, бросает неуверенный взгляд на криокамеру. Баки и так провел в этих штуковинах полжизни, и Стиву претит сама мысль о том, что его другу снова придется заснуть на несколько лет, а то и десятилетий, но это лучший вариант на данный момент.

— Я сам себе не хозяин, — грустно усмехается Баки. — Пока кто-нибудь не придумает, как вычистить эту дрянь из моей головы, я лучше подзаморожусь.

Стиву нечего возразить, поэтому он молча сжимает плечо Барнса. Через несколько мгновений поток ледяного воздуха наполняет камеру, и Баки, сделав последний вдох, замирает с практически безмятежным выражением лица — по крайней мере, Стиву хочется видеть его именно таким. Несмотря на то, что эта дружба спровоцировала раскол команды и вынудила Капитана уйти в подполье, он не жалеет о своем выборе. Как верно сказал Т'Чалла, Баки — жертва, и Стив многое бы отдал, чтобы спасти друга от такой судьбы.

* * *

Гермиона Грейнджер, ведущий колдомедик госпиталя Св. Мунго, специализируется на ментальных заклятиях и психосоматических проблемах, любит интересные задачи и, в особенности, безнадежные случаи, за которые никто не хочет браться. Кроме нее, разумеется. А еще она отчаянная девушка, которая часто действует импульсивно, несмотря на присущую ей уравновешенность, и отличный друг, неспособный отказать близкому человеку в помощи. Но то, о чем ее просит сейчас Чарли Уизли, не укладывается в голове. Совершенно.

Конечно, она знает о Мстителях. Да кто не знает-то — после событий в Нью-Йорке весь мир, в том числе и волшебный, переворачивается с ног на голову. Инопланетяне, супергерои, асгардские боги, наконец! Реакция маглов варьируется от восторга до паники, а вот чистокровные волшебники, веками взращивающие в детях расовое превосходство, чувствуют себя едва ли не оскорбленными. И так как власть все еще находится в руках богатейших — а, следовательно, чистокровных — семейств, мировое волшебное сообщество реагирует весьма предсказуемо: уходит в еще большее подполье и отгораживается от любых контактов с магловским миром. Несмотря на многолетние попытки группы энтузиастов во главе с Гарри Поттером искоренить прогнившие порядки, становится только хуже. Один за другим выходят законы, запрещающие волшебникам контактировать с внешним миром; маглорожденных ставят перед жестким выбором, заставляя либо принять магический мир без оглядки на родных, либо навсегда покинуть его; места проживания магов строго регламентируются, а за брак с маглом и вовсе грозит изъятие палочки.

Гермиона часто думает: а стоит ли оно того? Отголоски войны с Волдемортом все еще будят ее по ночам, а уродливый шрам на руке, который она упорно отказывается свести, явственно напоминает о случившемся. Магия течет по ее венам, является частью ее сущности, и Гермиона ни за что в жизни не откажется от этого, но разве справедливо заставлять выбирать между семьей и магией, между приятным ее сердцу миром маглов и друзьями? Безусловно, есть способы обойти правила, но сам факт запрета, гонений и политики «мы в скорлупе», особенно тогда, когда волшебники могут — и должны — помочь в битве за планету, невероятно раздражает Гермиону. Она категорически не согласна, все ее естество противится такому укладу, но сражаться в этой войне Гермиона устала. Так же, как и Гарри, и все остальные их соратники.

Именно потому Гермиона вот уже несколько лет работает в Мунго. Здесь ее помощь нужна конкретным людям, без оглядки на политику, законы и прочую чепуху; здесь она может направить свой энтузиазм в созидательное русло; сделать все от нее зависящее, чтобы решить проблему того масштаба, который ей по силам (и зачастую — только ей одной). Так она чувствует себя хоть немного реализованной. И только так может унять звенящую боль внутри, которая каждую ночь упорно, вопреки всему, прорастает корнями в душу.

Но то, что от нее хочет Чарли… В ее помощи нуждается особенный пациент, в мозгах которого покопались вовсе не волшебники, нет — люди. Гермиона не представляет, как простым ученым без специальных способностей или артефактов удалось запрограммировать человеческое подсознание, и ей так хочется разобраться, что аж ладони зудят от нетерпения, но вместе с тем шестое чувство подсказывает держаться в стороне. Ведь Чарли упоминает Мстителей, и Гермиону моментально бросает в холодный пот. Она ненавидит себя за отказ, но если чему жизнь и научила Гермиону Грейнджер — так это доверять своему чутью.

* * *

Для того, чтобы навестить родителей, Гермионе приходится нарушить множество новопринятых законов. Формально уже только за попытку переместиться между континентами с помощью незарегистрированного портала ей грозит увольнение, а вот за общение с маглами, будь они ей хоть трижды родителями, наказание суровее — лишение палочки. Но ни Гермиону, ни Гарри Поттера с Джорджем Уизли, усилиями которых портал оказывается в ее руках, подобные перспективы нисколько не пугают. На то они и друзья, чтобы помогать друг другу. Да что там — они семья, поправляет себя Гермиона. Несмотря на то, что она уже не Уизли, семья Рона давно стала и всегда будет для нее родной. Не говоря уже о Гарри.

Гермионе до сих пор горько из-за того, что пришлось отказать Чарли. Ведь он тоже семья. И не обратился бы к ней с такой просьбой без крайней нужды. Она несколько раз пытается отправить ему Патронус, но в последний момент пасует. Да и что ему сказать? Еще раз извиниться? Или наплевать на крики своей интуиции и согласиться? Так и не придумав решения этой дилеммы, Гермиона отправляется в Австралию. В конце концов, она больше года не видела маму с папой — об остальном можно подумать и позже.

«Позже» наступает быстрее, чем она рассчитывает. Стоит Гермионе выйти из родительского дома на крыльцо, как перед ней, словно из воздуха, материализуется то ли продвинутый самолет, то ли космический корабль. Пока сознание борется с удивлением и легким шоком, тело реагирует быстрее — палочка в руке уже выписывает защитное заклинание.

Трап опускается слишком медленно; сначала Гермиона видит только ноги, затем вырисовываются мужские силуэты и, наконец, очертания лиц нежданных гостей. Одно из них кажется Гермионе смутно знакомым, но она быстро отгоняет посторонние мысли прочь. Нависшая над родителями угроза пробуждает холодную ярость и желание защитить любой ценой. Гермиона сжимает палочку сильнее; щит, вертикальной стеной возведенный прямо перед кораблем, отливает фиолетово-синим; по венам бежит адреналин, и каждой своей молекулой она ощущает силу. Несмотря на всю опасность ситуации, Гермиона ловит себя на мысли, что это самое прекрасное чувство, которое она испытывала.

Темнокожий мужчина в черном, расписанном странными узорами сюртуке спускается первым. За ним бесшумно ступает второй, с короткой стрижкой и едва отросшей бородой. Оба широкоплечи и внушительны, на их фоне Гермиона невольно чувствует себя крошечной и незначительной. Но тут же сжимает палочку в руке — и уверенности прибавляется.

Мужчины с интересом рассматривают Гермиону и щит, стоящий стеной между ними. Очевидно, магия не вызывает у них опасений, и Грейнджер абсолютно не радует этот факт. Она готовится атаковать при первой же необходимости, но из самолета вдруг выбегает Чарли, активно жестикулируя и что-то громко крича. Смысл его слов не сразу доходит до Гермионы — оказывается, от напряжения звенит в ушах, — но здравая логика, которая тут же собирает мозаику воедино, и вскользь пойманная фраза Чарли о том, что «опасности нет», заставляют Гермиону сделать, наконец, вздох и опустить палочку.

— Меня зовут Т'Чалла, — произносит темнокожий мужчина, кивая головой в знак приветствия.

— Он король Ваканды, — подсказывает Чарли полушепотом.

Гермиона думает о том, что это странное имя для короля. И что она никогда не слышала ни о какой Ваканде. Но озвучивать свои мысли вслух не собирается — ей до сих пор не нравится происходящее. И она злится на Чарли. Не сильно, но все же.

— А я Стив, — приветливо улыбается второй мужчина.

— Капитан Америка, — слышится сбоку.

Теперь Гермиона понимает, почему его лицо показалось знакомым — она видела о нем сюжет.

— Мы можем поговорить? — обращается к ней Т'Чалла. Его голос тихий и спокойный, без намека на надменность, которую Гермиона ожидала услышать от человека его положения.

— Пожалуйста, — добавляет Стив. — Нам очень нужна ваша помощь, Гермиона.

Взгляд Роджерса полон надежды. Так смотрят на нее родные пациентов, когда Гермиона соглашается взяться за лечение.

— А если я откажусь? — она упрямо вскидывает подбородок.

— Выслушайте нас, — еще раз просит Т'Чалла, — и если после вы решите уйти, мы больше вас не потревожим.

Гермиона колеблется. С одной стороны, она не привыкла отказывать в помощи, с другой — не может игнорировать столь явные протесты своей интуиции.

— Я обязан им жизнью, — Чарли подходит ближе и заглядывает Гермионе в глаза. Она, конечно, знает давнюю историю о том, как во время поимки редкого дракона где-то на африканском континенте, Уизли был смертельно ранен и практически возвращен к жизни местными жителями. Но о том, что эти жители — вакандийцы, он никогда не говорил.

Умоляющий взгляд Чарли ломает последнюю преграду. В конце концов, у нее нет повода отказать в просьбе выслушать. Да и убрать эту махину со двора родителей не помешает, пока вся округа не сбежалась поглазеть.

Чувствуя, что еще пожалеет об этом, Гермиона поднимается на борт.