Педагогическая баллада (джен)

К завтраку дети пришли вместе. Девочка держала брата за руку.

Рэнди учтиво поздоровался с напряженными людьми, пожелал всем приятного аппетита. Сандра подумала, что программа этикета — хорошая броня.

А Викки нервничала заметно. Усевшись за стол, она обвела всю компанию свирепым взглядом. На ее веснушчатой грозной мордашке было четко написано: «Кто попробует сказать хоть одно плохое слово про братика, в того полетит моя тарелка!»

Завтрак прошел в теплой и дружественной атмосфере до зубов вооруженного нейтралитета, поддерживаемого не столько даже красноречивыми взглядами, которые постоянно бросала на всех присутствующих Викки, сколько неподвижной фигурой ее отца во главе стола. Мистер Браун выглядел абсолютно спокойным. Невозмутимо орудовал столовыми приборами, поглощая нечто, что наверняка носило какой-нибудь вычурный и труднопроизносимый титул родом еще со Старой Земли, а на деле показалось Сандре чем-то вроде плова или рисовой каши с курицей, овощами и морепродуктами. Мистер Браун ни на кого не смотрел — но Сандра была уверена, что каждый из присутствовавших за завтраком ощущает его взгляд именно на себе. Тяжелый такой взгляд, задумчивый и многообещающий.

Наверное, поэтому почти никто из обитателей поместья в то утро не отдал должного искусству повара. Хотя оно того и стоило. Вкусная штука оказалась, просто на языке таяла, одновременно нежная такая и в меру остренькая. Сандра своей порцией насладилась сполна и подумала, что надо будет обязательно как-нибудь ненавязчиво узнать, как эта вкуснотища называется.

Настроение у нее было просто чудесное. И его не могли испортить ни молчание мистера Брауна, ни похоронные лица доктора Вайса и управляющего, ни даже милое чириканье его жены Филлис, которую всеобщее молчание не только не смутило, но и, скорее, обрадовало. Никто не говорил о скучных делах или не менее скучной политике, и можно было вдоволь нащебетаться о предстоящем показе мод в столице Шира и о том, как Филлис хочется туда попасть, потому что там будут все-все-все, кто хоть чуть-чуть хоть что-то хоть где-то да значит.

Настроение у Сандры испортилось значительно позже. Уже после уроков (на них как раз все было очень мило, Викки как вцепилась братику в руку, так и не отпускала до самого конца, хорошо, что занятия были устными, — а то пришлось бы бедному Рэнди экстренно становиться левшой). Сандра добросовестно отчитала все, что собиралась, и опросила по пройденному ранее, не делая скидки на вчерашнюю нервотрепку и то, что в эту ночь ни дети, ни она сама почти не спали. А потом с чистым сердцем и сознанием хорошо выполненного долга оставила подопечных одних развлекаться в детском городке (ну, почти одних, доктор, конечно же, бдил из-за ближайших кустов). Не дело, если учительница превратится вдруг в надзирателя, не оставляющего опекаемых ни на секунду, — хватит с них и доктора Вайса.

Рыдающую горничную Сандра обнаружила, когда возвращалась к себе за книжкой, на которую скачала в городе массу интересных новинок, но так и не просмотрела их толком из-за всего, что навалилось. Решила пройти напрямик, мимо фонтана, и как раз перед ним на скамейке ее и увидела, рыдающую горько и безутешно. Не безупречную Мэй Ли, конечно, а вторую, Долли, миловидную крупную шатенку с простоватым лицом и детской улыбкой. Вот тогда-то у Сандры и испортилось настроение.

Вернее, еще чуть позже — когда она слегка подуспокоила несчастную девушку и сквозь всхлипывания и иканье сумела разобрать причину столь сильного расстройства.

Причиной оказался младший лакей Финеас Белл. Вернее, не он сам, а то, что сейчас мистер Браун его убивает. Или увольняет. Утащил в свой кабинет и там… А может, как раз и убивает, у него был такой голос!

Бросив снова зарыдавшую Долли заливать слезами скамейку, Сандра метнулась к дому. Нет, она, конечно, не предполагала, что над жизнью ушастого юнца действительно нависла серьезная угроза, но… Мистер Браун — страшный человек. Привыкший, что ему подчиняются беспрекословно. И незавидна участь тех, кто поступает вопреки его воле. О судьбе бывшего начальника охраны и предшественницы Сандры, например, служанки говорили только шепотом и пугливо оглядываясь, ей так и не удалось толком ничего выяснить. А ведь те двое просто халатно отнеслись к части своих обязанностей. Страшно даже представить, что он сделает с человеком, посмевшим запереть в чулане того, кого мистер Браун во всеуслышание называет своим сыном и наследником!

Как он сказал тогда доктору? «Вы почти что член семьи, и поэтому вам я прощаю то, чего не простил бы никому другому…» А ведь виной доктора были только слова. Просто слова! Пусть и оскорбительные. Физически он Рэнди и пальцем не тронул. К тому же бедный Финеас — всего лишь младший лакей, а вовсе не старый друг семьи и почти что родственник. Если мистер Браун теперь его просто уволит без выходного пособия и рекомендаций — считай, повезло. Бедный мальчик…

Сандра не помнила, что еще вчера искренне была готова прибить «бедного мальчика» на месте и крыла его последними словами. Сегодня бедный мальчик был в беде и нуждался в защите.

Опрометью промчавшись через холл и взлетев по центральной лестнице в левое крыло, где располагался кабинет хозяина, Сандра увидела у темных плотно закрытых дверей тщедушную фигурку в ливрее и поняла, что опоздала.

Он стоял, привалившись к стене. Похоже, идти не мог, да и стоять самостоятельно тоже. Лицо белое, глаза огромные, верхние пуговицы на униформе выдраны с мясом, словно ее с бедного парнишки пытались содрать, не расстегивая.

— Что он с тобой… — выдохнула Сандра, разрываясь между желанием немедленно убедиться, что у ребенка нет серьезных повреждений, и боязнью причинить ему боль, если она ошибалась по поводу мистера Брауна в лучшую сторону и повреждения все-таки есть.

Финеас с трудом сфокусировал уплывающий взгляд, сглотнул. Ответил хрипло:

— Уволил…

— И только?! — успела обрадоваться Сандра, но Финеас медленно покачал головой.

— Не… не только. Еще отправил на курсы. Рукопашного боя. С завтрашнего дня. — С каждым произнесенным словом голос Финеаса креп, а взгляд становился все более осмысленным. — За проявленную отвагу в сложной ситуации. И сказал, что я — паршивый лакей.

Он вдруг улыбнулся, яростно и ослепительно, и расправил плечи, окончательно отрываясь от стенки. И добавил, гордо вскидывая подбородок:

— И зачислил меня в охрану!

По коридору он ушел, чуть ли не печатая шаг.

Сандра проводила его потрясенным взглядом и подумала, что это никуда не годится. Совсем. Все-таки следовало прибить чертова мальчишку вчера, пока было такое желание. Потому что самое правильное и полезное чувство, которое надлежит испытывать в отношении нанимателя, подобного мистеру Брауну, — это легкая неприязнь и опасливое уважение. Они стимулируют, держат в тонусе и на нужной дистанции и настраивают на рабочий лад, все остальное может лишь помешать.

И совсем уж никуда не годится то, что теперь страшный мистер Браун, похоже, начинает ей нравиться.

* * *

Кажется, первый раз свет мигнул именно тогда…

* * *

Позже, пытаясь расставить события того дня в хронологическом порядке, Сандра так и не сумела понять, действительно ли она заметила первый перепад напряжения, возникший при отключении силового купола, или просто додумала его уже потом. В левом, «деловом» крыле второго этажа, в отличие от правого с его игровым холлом, окна были лишь в самом конце и освещение шло в основном за счет потолочных панелей. Так что да, она вполне могла и увидеть. И не придать значения.

Но могла и додумать. Тоже вполне.

Второй раз свет мигнул, когда Сандра шла через холл первого этажа. И это она заметила точно — из-за большого настенного экрана, на котором в беззвучном режиме шло какое-то музыкальное шоу. Трудно не заметить, когда прямо перед тобой изображение танцующих девиц вдруг схлопывается в точку и полстены заливает чернота с мелкой рябью помех. Изображение вернулось через секунду, Сандра не успела даже шага замедлить. Впрочем, она и так шла не быстро.

Сколько прошло времени после первого перепада (если исходить из того, что она его все же видела) до вот этого, уже точно замеченного? Немного. Несколько метров по коридору второго этажа, потом спуститься по лестнице и пройти до середины парадного холла. Она шла медленно, да. Но ведь и расстояние небольшое.

Выйти в сад Сандра не успела — дверь распахнулась резко, чуть не заставив ее отскочить. И в следующий миг отпрыгнуть ей все-таки пришлось — иначе доктор Вайс просто отбросил бы ее со своего пути, словно досадную неодушевленную помеху. Во всяком случае, так показалось Сандре, мимо которой обычно флегматичный немец буквально промчался, будто мимо пустого места. Окликать его и спрашивать, что случилось, было, ясное дело, бесполезно.

Ситуацию немного прояснила вбежавшая следом Долли — запыхавшаяся, бледная, но хотя бы уже не рыдающая. Уставившись на Сандру расширенными глазами и ломая стиснутые перед судорожно вздымающейся грудью пальцы, она выдохнула одно слово:

— Викки…

* * *