В этом замке больше не было принцессы (джен)

Они летели домой. В замок, что полнился жизнью, спокойной, мирной...

Маг стиснул зубы. До боли, до скрипа, до кровавых пятен перед глазами. Пальцы, сжимающие гребень дракона, уже давно побелели — так вцепился, силясь держать себя в руках.

Странно: раньше это не требовалось. Ни когда шел по залитым кровью камням, ни когда смотрел на изувеченные тела своих воинов. Даже молоденькая служанка, распластавшаяся на брусчатке двора, не вызвала почти никаких мыслей. Разве что поднял голову взглянуть, из какого именно окна она выбросилась, предпочтя короткое мгновение полета и смерть от удара о камни другой гибели, на ее взгляд, более страшной.

Той, которая досталась принцессе.

Маг нашел ее в спальне. Принцесса лежала на спине, на пропитанном кровью ковре, и невредимым осталось лишь лицо, странно спокойное, почти удивленное. Возможно, она умерла от первого же удара. Возможно, она до последнего ждала и надеялась, даже когда враги уже ворвались в замок. Возможно... Он не знал. Знал лишь, что тело рубили, когда она уже умерла. Видел, что на ней просто вымещали злость: ее живот был не просто вспорот — покрошен в кашу, мечом били раз за разом, будто мясник топором. Хотя нет, мясник работал аккуратней: ему нужна была целая требуха. А тут…

Маг долго стоял, смотрел на кровавое месиво. Злоба ли заставила так глумиться над мертвой? Или все-таки хотели уничтожить ребенка в чреве, его семя?..

Маг не думал, не гадал. Мыслей не было, когда он нес по коридорам замка всполох драконьего пламени, послушно слетающий с рук раз за разом, превращая в легкий пепел все тела, слизывая с камней даже самые крохотные брызги крови. Он обошел весь замок, найдя всех убитых. После ветер вымел пепел, швырнул его в небо — и казалось, ничего не случилось. Просто бардак, просто нужно навести порядок, люди вернутся, и каменные стены наполнятся спокойными, привычными звуками...

Дракон ждал во дворе. Смотрел так же спокойно, как и маг.

Мстить вообще лучше на холодную голову.

Мстить за убитых в замке. За разоренные деревни, которые нападавшие вырезали до последнего человека, просто проходя мимо, потому, что все эти люди жили на землях лорда-мага, платили ему дань — и надеялись на его защиту.

На месте тех деревень осталось лишь пепелище. Через несколько лет земля оправится от драконьего пламени, оживет вновь. Зарастет травой, и туда снова вернутся люди, верящие своему господину. Верящие, потому что он не оставил случившееся безнаказанным.

Пальцы уже не болели — маг просто их не чувствовал. Не чувствовал бьющего в лицо ветра, как тогда, когда дракон снижался, пикируя на пытающиеся защититься отряды. Тогда он не чувствовал ничего, в голове был лишь холодный расчет, а руки горели от переполнявшей заклятья силы.

Не выжил никто. Бессмысленная, беспощадная бойня, льющийся с небес огонь, уничтожающий любые попытки противостоять ему — стрелы ли, ответные ли заклятья... Криков сгорающих заживо не было слышно в небесах. Лишь рев ветра и огня. Лишь выжженная, мертвая земля, на которой ничто уже не вырастет. Потому что это драконье пламя несло не очищение. Только месть.

Глупую, бессмысленную месть, такую же глупую, как та, что толкнула этих людей идти атаковать замок лорда-мага. Чем они думали? На что надеялись? На его отсутствие? Или на силу и власть своего господина? Были ли то наемники, польстившиеся на золото — или преданные лично ему люди?

Маг не знал. Ему было все равно. Все эмоции выгорели там, когда дракон делал последний круг, проверяя, не осталось ли живых. Холодность сменилась сущим хаосом — и в считанные вздохи этот хаос рассыпался пеплом, оставив лишь полное, беспросветное отчаянье. Отчаянье и непонимание: зачем?!

Ведь все было улажено... Король ведь простил безумный налет влюбившегося мага и дракона, унесшего в когтях принцессу. Простил и даже посмеялся после, пожимая магу руку: подобное сватовство потомки явно запомнят, в отличие от намечавшегося до этого торгового союза, который предполагалось скрепить браком. А союз — что союз? Дочерей у короля еще пятеро, выберет какую-нибудь взамен. И во многом поэтому все отчаянно завидовали старшей, которая на свадьбе сияла, влюблено глядя на лорда-мага. А тот смотрел в ответ, не видя ничего вокруг, и только дракон весело скалился, унося их в небеса после свадебного пира. В небеса и домой, в замок.

В замок, на опустевший двор которого дракон приземлился сейчас.

Маг с трудом спрыгнул на землю, повинуясь скорее привычке. Шагнул, было, вперед — и остановился. Незачем подниматься наверх. В этом замке больше не было принцессы. Не было из-за оскорбленного самолюбия неудавшегося жениха.

Он не понимал случившегося. Не понимал, как оскорбленная гордость могла привести к подобному. Как она могла стоить стольких жизней?! И от этого непонимания отчаянье становилось еще беспросветней.

Рядом зашелестела чешуя: усталый дракон пошел в сокровищницу. Маг двинулся за ним, бездумно следуя за извивающимся кончиком хвоста. По широкому коридору гулял сквозняк, но все равно казалось, что воняет кровью и гарью.

Золотые монеты зазвенели под ногами, и маг устало сел, а потом и лег прямо на холодный металл. Сил не осталось, перед закрывшимися глазами плыло мертвенно-спокойное лицо принцессы. И, проваливаясь в черноту сна, маг уже не чувствовал, как дракон аккуратно поднимает его когтистой лапой, кладя на горячий чешуйчатый бок и укрывая крылом, чтобы слабый человек не замерз.

Потому что в этом замке больше не было принцессы. Но оставался дракон и его маг. А значит, не все еще было потеряно.