Маленькое счастье (гет)

Симпатичная девушка лет девятнадцати взволнованно металась по дому, стараясь все успеть.

Уже было шесть вечера, а у нее ничего не готово. Лили судорожно пыталась привести в порядок копну густых каштановых волос, а времени оставалось все меньше… Вот наконец-то непослушные волосы были уложены в простенькую прическу, и она закрыла глаза, пытаясь расслабиться, но, похоже, зря.

Почувствовав запах горелого, тут же бросилась на кухню, взмах палочки и огонь под сковородкой потух. К великому облегчению, жаркое удалось спасти, и она стала накрывать на стол. Эванс всегда выполняла все идеально: будь то школьное задание или важная для Ордена миссия. Она была одной из лучших учеников на курсе и в чарах ей не было равных… но только не сегодня.

Последние несколько часов Лили была сама не своя, все буквально валилось из рук, а самые простые заклятия не удавались. Она уже подумывала выпить успокаивающего зелья, пока только разбила часть посуды, а не сожгла дом.

Спокойствием и усидчивостью Лили никогда не отличалась. Да, у нее был острый ум и масса талантов, но и чрезмерного любопытства и безрассудного геройства, свойственного всем гриффиндорцам, ей было не занимать. Так что даже когда она находилась дома, скучать не приходилось, казалось, идеи у нее никогда не заканчивались.

И вот в это утро Лили как обычно шла по коридору, обдумывая планы на день, когда с ней вдруг поздоровался портрет, что, мягко говоря, привело ее в состояние шока. Конечно, в их доме в Годриковой впадине не было обилия семейных портретов, как в поместье Поттеров, но все же кое-кого из представителей родословной Джеймса можно было увидеть и здесь.

Только вот портреты даже не пытались скрывать свою неприязнь к Лили и осуждение брака их наследника с грязнокровкой. Но молодых супругов мнение давно усопших предков абсолютно не интересовало, и портреты, понимая это, предпочитали хранить гордое молчание. Так что, услышав вежливое приветствие от портрета пожилой леди, которая, по словам Джеймса, являлась его двоюродной прабабушкой, умершей еще до его рождения, Лили остолбенела, пытаясь понять, не послышалось ли ей и нет ли рядом кого-то другого, кому могло быть адресовано это приветствие.

Придя к выводу, что она еще окончательно не проснулась и ей померещилось, она уже собиралась пойти дальше, когда все тот же голос произнес:

— Как чувствует себя мать наследника рода?

— Извините, но видимо, я вас не поняла, — произнесла шокированная Лили, смотря на портрет. Она не понимала, о какой матери и наследнике идет речь, да и причем здесь вообще она.

— Ну, конечно же, вы, юная леди, — Лили окончательно перестала что-либо понимать, и уже собиралась сказать, что не понимает, о чем это странный разговор, когда, наконец, осознала суть сказанного. — Я... не может быть, — одними губами прошептала она, бросаясь в свою спальню.

«Нет, этого просто не может быть, я не могу быть беременна, я бы поняла… почувствовала», — мелькали мысли в ее голове, пока она добиралась до спальни. Быстро открыв потайной ящичек шкафа, она стала искать заветную коробочку…

Около двух месяцев назад у Лили были подозрения, и она приобрела несколько тестов, хотя тогда результат и оказался отрицательным. Возможно, для волшебницы это было странно, ведь любая на ее месте просто использовала специальное диагностирующее заклинание, но выросшая в семье обычных людей Лили в подобных вещах куда больше доверяла магловским средствам, чем самым сложным и точным заклинаниям.

Лили вздохнула, казалось, с момента, когда она узнала результат теста, прошло не несколько часов, а целая вечность. Ее переполняли противоречивые эмоции: радость и счастье, что у них будет ребенок, и страх перед этим. И еще она очень боялась рассказать все мужу, который и должен был вернуться с минуты на минуту.

Да, они с Джеймсом любили друг друга, их отношения можно было назвать идеальными. Встречаться они стали еще в Хогвартсе, а после его окончания практически сразу поженились.

Его семья была не в восторге от брака сына с грязнокровкой, но со временем смирилась. Они оба стали аврорами и вступили в Орден Феникса, что давало им быть вместе даже на заданиях. Муж всегда опекал ее и готов был часами носить на руках, но все же...

Она не знала, как рассказать новость Джеймсу и как он отреагирует, ведь они это даже не обсуждали, да и для того, чтобы стать родителями слишком юны.

Она и сама не могла объяснить, почему так боялась реакции Джеймса. В глубине сознания была страшная мысль: «А вдруг он не захочет этого ребенка?». С каждой минутой напряжение Лили росло, она уже напоминала живой комок нервов, когда послышался долгожданный хлопок аппарации.

— Добрый вечер, любимая, — улыбнулся Джеймс, привычным движением руки взлохматив себе волосы и, на ходу скинув куртку, поцеловал жену. — Пахнет просто восхитительно.

Лили ответила на легкий поцелуй и слегка улыбнулась.

 — На вкус все еще лучше, мой руки и за стол, — произнесла она, пытаясь скрыть волнение, что удавалось ей с трудом.

— Что-то случилось? — спросил осторожно Поттер, садясь за стол и смотря на жену. — Ты какая-то нервная, в чем дело?

— Ничего не случилось… — пробормотала Лили, — ну… точнее, кое-что произошло… эм-м… нам надо поговорить.

— Я слушаю, — сказал Джеймс, в миг посерьезнев и готовясь к плохим новостям.

Лили отвела взгляд в сторону, пытаясь собраться с мыслями.

— Солнышко мое, ты можешь рассказать мне все, я пойму, и мы вместе разберемся с любыми проблемами, — мягко произнес Джеймс, нежно взяв ее руки в свои и ожидая, что она скажет.

Ласковые прикосновения мужа слегка успокоили ее. Глубоко вздохнув, Лили произнесла на одном дыхании:

— У нас будет ребенок. 

На лице Джеймса застыло удивление и недоверие, но спустя несколько секунд он наконец осознал сказанное, расплывшись в счастливой улыбке, вскочил со стула и подхватил жену на руки.

— Чего же ты сразу не сказала? — усмехнулся он, кружа ее.

— Джеймс! — вскрикнула Лили. — Ты же меня уронишь, немедленно поставь меня на пол… — возмущенно произнесла она, хотя в глазах плясали озорные огоньки, ее страх улетучился, стоило ей увидеть искреннюю реакцию мужа. Теперь все ее сомнения развеялись, их малыш был желанен и уже любим.

— Я никогда не уроню свое сокровище, — прошептал Джеймс, опуская ее на пол и полным любви и нежности взглядом смотря в зеленые глаза.

— Ты правда счастлив? — еле слышно прошептала она.

— Как никогда, — улыбнулся он, прижимая любимую к себе.

* * *

Двери приемного отделения больницы Св. Мунго распахнулись, целители вкатили каталку, на которой лежала девушка, она тяжело дышала и периодически вскрикивала от пронзительной боли внизу живота.

Рядом с каталкой быстрым шагом шел молодой человек, он держал ее за руку, успокаивающе что-то шепча и пытаясь поддержать.

— Вам сюда нельзя, — произнесла ассистентка колдомедика, преграждая ему путь, когда каталку завезли в операционную.

— Но я должен быть там, рядом со своей женой, — взволнованно произнес Поттер, пытаясь пройти мимо медсестры.

— Молодой человек, либо вы вернетесь в приемное отделение сами, либо я вызову охрану, — строго произнесла она. Джеймс сделал еще одну попытку войти, но медсестра не шутила, говоря, что вызовет охрану. Меньше чем через минуту его уже выводил охранник.

— Лиззи, налей успокоительного взволнованному папаше, пока он не разгромил больницу, — сказал он, посмотрев на молоденькую медсестру и отпустив Джеймса, который все еще порывался вернуться обратно.

Охрана вряд ли бы смогла удержать Поттера, если бы на его плечо успокаивающе не легла рука друга.

 — Сохатый, успокойся, иначе тебя просто выгонят из больницы, — предупреждающе произнес Сириус.

 — Я не могу, — скинул с плеча руку Джеймс, — а вдруг что-то пойдет не так? Вдруг они пострадают? — взволнованно говорил он, зарываясь пальцами в волосы и нарезая круги по приемному отделению.

— Как он? — осторожно спросил, подошедший Ремус у Сириуса.

— Луни, не задавай глупых вопросов, или сам не видишь, в каком он состоянии… — вздохнул Блэк, останавливая Джеймса.

— Хватит, дружище, от того, что ты здесь протопчешь тропинку, ничего не изменится, лучше успокойся и расскажи, что сказал целитель.

— Ничего, меня никуда не пустили, выпроводили сюда. Видите ли волноваться не о чем, врачи у них хорошие, — яростно прошипел Поттер. — А это ожидание безумно бесит, — Джеймс со всей силы ударил кулаком о стену.

— Тебе нужно выпить, чтобы успокоиться, — вздохнул Сириус, подходя к другу и доставая из кармана серебристую фляжку и протягивая ее другу. Ремус неодобрительно посмотрел на это, считая, что алкоголь лишь усугубит ситуацию.

— Сириус прав, тебе надо успокоиться, хотя я считаю, что лучше бы сделать это без алкоголя, — произнес Ремус, смотря на друга.

Руки Джеймса сильно дрожали, беря фляжку, он едва не выронил ее, разлив содержимое.

Сделав пару глотков огневиски, Джеймс чуть поморщился, но ему действительно стало легче, алкоголь дал немного расслабиться, да и поддержка друзей успокаивала.

Прошло несколько часов, Джеймс бросался ко всем колдомедикам, которые входили и выходили из родильного отделения, пытаясь получить хоть какую-то информацию.

Друзья не могли спокойно смотреть на измученного Джеймса, пытаясь убедить его в том, что все будет в порядке, но их доводы и аргументы уже не действовали, и Джеймс продолжал себя накручивать.

— Как вы собираетесь назвать ребенка? — нарушил гнетущую тишину Римус, надеялась так хотя бы немного отвлечь друга от переживаний, что было довольно сложно, учитывая, что они все были на взводе.

— Не знаю… мы с Лили так и не определились, — обеспокоенно сказал Джеймс, безумно волнуясь за жену и ребенка. — И я вообще не знаю, мне всего двадцать, да и вообще какой из меня отец, я боюсь не справиться, — тихо произнес он, откидываясь на спинку кресла и устало закрывая глаза.

— Сохатый, не переживай, ты уже отличный друг, а скоро станешь великолепным отцом, — искренне сказал Сириус, смотря на Джеймса.

— Спасибо, Бродяга, — чуть улыбнулся Поттер

— Всегда пожалуйста, дружище, в конце концов, это чистая правда, — не успел Сириус закончить последнюю фразу, как дверь приемного отделения распахнулась и на пороге появился доктор.

— Поздравляю, папочка, у вас прекрасный сын.

Джеймс едва не сошёл с ума от счастья, он тут же бросился к целителю и обнял его.

— Спасибо вам, доктор…

— Не стоит, — произнес колдомедик, отстраняясь, он не совсем привык к столь бурному проявлению эмоций.

— Я могу посетить их? — с надеждой спросил Джеймс

— Только если успокоитесь, роженице нужен отдых…

* * *

Тишину солнечного дня нарушил громкий хлопок аппарации и в доме появились Ремус и Сириус.

— Всем доброе утро, как поживают молодые родители? — спросил Блэк, заходя в дом.

— Потише, — тихо произнес Джеймс, выходя навстречу друзьям, — Лили только выписали, ей нужно отдохнуть, да и если малыш проснется, мы его потом не уложим, — с нежностью в голосе произнес Джеймс.

— Извини, будем говорить тихо, — прошептал Сириус, Ремус лишь кивнул подтверждая его слова.

— Как назвали-то? — прошептал Блэк заинтересованно.

Джеймс заговорщически улыбнулся и прошептал:

— Мы решили отдать право выбрать имя его крестному, — выдержал театральную паузу, — так что выбирай.

— Что? ТЫ серьезно? — со смесью радости и удивления спросил Сириус.

— Абсолютно, я хочу, чтобы ты стал крестным моего сына, ну, если ты согласен.

— Разумеется, согласен! — радостно воскликнул Сириус, тут же раздался плач проснувшегося малыша, и все трое бросились наверх.

— Еще раз разбудите ребенка, лишу вас возможности говорить, — рассержено произнесла Лили, укачивая на руках сына.

— Прости, Лил, мы не хотели, клянемся, что больше не будем, — хором сказали Сириус и Джеймс, она покачала головой, но сдержать улыбку не смогла.

— Могу я взять на руки крестника? — состроив щенячьи глазки, спросил Сириус и, получив разрешение, осторожно взял малыша на руки

— Привет, малыш Гарри, — улыбнулся он.

— Гарри… — задумчиво протянул Джеймс. — Мне нравится. А тебе, дорогая? — спросил он, обнимая жену.

— Это имя идеально подходит ему, — прошептала Лили.

Все четверо радостно улыбались, глядя на зеленоглазого малыша.