World of Darkness: Crossovers (гет)

Рядом с ним ей дышать было трудно. И вовсе не из-за того, что он пытался её убить. Хотя, если вспомнить их первую встречу, то в тот раз именно это он и собирался сделать. Она до сих пор помнила, как холодные пальцы коснулись горла. А потом она сделала глупость. Странную глупость. Поцеловала. Она не раз задавалась вопросом — зачем? Кто-то, наверное, сказал бы — жить захотелось. Но он будет неправ. После воскрешения она не жить, а умереть мечтала. Снова. И тогда у неё был шанс. Первый за несколько месяцев реальный шанс снова сдохнуть. Но поцелуй всё испортил.

Их встречу она помнила так отчётливо, как будто всё произошло не несколько месяцев назад, а только что. Её первая сольная охота после того, как она вернулась из мёртвых. До этого отец глаз с неё не спускал, всё боялся, повторял, что второго шанса может и не быть. А она просила, уговаривала, и вот он, наконец-то, согласился, отпустил.

Новый Орлеан, куда ее отправили, оказался городом, буквально заполненным сверхъестественным. Ей выдали всё: оружие, деньги, инструкции, но никто не сказал, насколько тяжело будет подобраться к жертве. Её охраняли, рядом с ней постоянно был кто-нибудь. И Эллисон пришлось выжидать. Охота на чудовищ, убивающих людей, — это её призвание, так она считала до того злополучного поцелуя. До той секунды, когда, натянув лук, направила свой выстрел прямо в его жестокое, как она думала, сердце. Всего лишь секундная заминка, но это изменило её жизнь. На руках чудовище держало ребенка, и Эллисон не смогла выстрелить. А спустя секунду оказалась прижатой к стене; холодные пальцы — на тот момент, незнакомца — сжимались на её шее.

Его взгляд не предвещал ей ничего хорошего, но он замер, как только губы Эллисон растянулись в улыбке. Она видела ту растерянность и могла понять, почему он так отреагировал. Наверное, в тот момент она выглядела сумасшедшей. Какой человек в здравом уме будет улыбаться, когда его держат за горло? Правильно, никакой. Она улыбнулась, выронила из дрожащих пальцев лук и неожиданно для себя запустила их в волосы незнакомца. А через минуту, обхватив за шею, поцеловала так, как, наверное, целуют в последний раз в жизни.

За секунду до поцелуя она чувствовала себя мёртвой. Всё, чего ей хотелось, — это вернуться в ту тишину и тот покой. В момент же поцелуя по телу как будто прошёл разряд тока. Открыв тогда глаза, она увидела мир совсем в другом свете. Тогда, впервые с момента воскрешения, Эллисон почувствовала себя живой. Она чувствовала на себе его удивлённый взгляд, его дыхание обжигало кожу, он медлил, не решаясь закончить то, что начал.

Сейчас она отчетливо понимала, что Элайдже потребовалась бы секунда, чтобы убить её, но он хотел поговорить с ней, узнать, кто прислал, и остановить. Она ему всё рассказала. Потом. Ничего не скрывая о своей жизни и смерти. О родителях, школе и о своем так называемом предназначении. Тогда он просто улыбнулся и отошёл в сторону. Отпустил. Просто дал уйти. А потом нашёл. Заявился к её маленькой съёмной квартирке и постучал в дверь. Как будто так и нужно.

Эллисон впустила, смысла не впускать она просто не видела. Хотел бы убить, убил намного раньше. В каждом движении сквозила уверенность, знание того, что цель никуда не денется, и она улыбнулась. Странно, но ей снова захотелось его поцеловать. Возможно, что-то отразилось в её взгляде, а может, просто вампирского слуха достиг участившийся звук биения её сердца, кто знает, сейчас уже даже Элайджа вряд ли вспомнит. Но через секунду она оказалась прижатой к стене. Дыхание на коже, пульс стучал в висках. Она запустила пальцы в его волосы, перебирая прядку за прядкой.

Властный поцелуй и снова разряд тока по всему телу. В тот момент ей совсем не хотелось знать о причине такой реакции своего тела на прикосновения вампира. Да и потом — тоже. Пальцы вцепились в отвороты пиджака, и Элайджа позволил ей избавить себя от него. Эллисон было наплевать, что она его, можно сказать, совсем не знала. Видела несколько раз в объектив прицела, а вблизи так вообще только раз.

Одежда казалась лишней, она только мешала им быть ближе. Прикосновение холодных пальцев к коже не вызывало желание оттолкнуть. Эллисон полностью растворилась в своих ощущениях. Она забыла о том, что она охотник, а он её жертва. Забыла, что должна выполнить приказ. Поцелуи, прикосновения, и она уже оказалась где-то совсем не здесь, где-то там, в другом мире. Мире иллюзий, желаний. Момент, когда они оказались на постели, полностью обнажённые, она не помнила. Всё, чего ей хотелось: раствориться, исчезнуть, и ей было плевать, кто приведёт её к этому состоянию.

После, лёжа в его объятьях, она чувствовала покой и умиротворение. То, чего лишилась, воскреснув. Ей было хорошо, и отпускать его не хотелось. Но он всё равно ушёл. Ушел, чтобы потом вернуться. И так изо дня в день. Месяц. А потом он предложил переехать к нему, в особняк, населённый монстрами. Теми, на кого такие, как она, вели охоту. Ей хватило секунды, чтобы принять решение, и вот теперь в её жизнь снова пришла тишина. Больше не было чувства неправильности, больше не было желания смерти.

Где-то там, в уголке её сердца, по-прежнему тлели угольки её любви к Скотту и Айзеку. Но теперь, по ночам она шептала другое имя, а иногда не шептала — кричала.

Умирать больно, Эллисон поняла это ещё в первый раз. Но тогда она выжила каким-то чудом. Сейчас этого точно не будет. Она это знала. Чувствовала, как холод пробирается под кожу. Как смерть снова пытается заключить её в свои объятия. Та тварь ушла, оставив её умирать здесь в темноте.

«Что будет с отцом, когда он узнает, что меня не стало?»

Смерть была близко; ей казалось, что она даже слышит её шаги, которые эхом отдавались от стен сырого подвала. А потом холодные пальцы коснулись шеи, похоже, проверяя пульс. Прошло меньше минуты, и Эллисон с удивлением почувствовала солоноватый привкус крови на губах. Не её.

«Может, мне просто мерещится?»

Она почти потеряла сознание, когда кто-то приподнял её резко вверх. Дальше всё было как в бреду, но сырость подвала исчезла, на смену ей пришёл запах ночного города. А за ним тьма, в которую она наконец-то провалилась.

* * *

Сознание возвращается медленно. Эллисон слышит чей-то стон и только потом понимает, что свой. Открывать глаза не хочется. Рядом кто-то есть, ибо она слышит, как перелистываются страницы то ли книги, то ли журнала. Попытка встать заканчивается неудачей. Голова снова оказывается на подушке.

— Не советую повторять. Ты потеряла много крови. Моя — помогла сохранить тебе жизнь, но нужно время.

Холод от прикосновения пальцев незнакомца ко лбу приносит облегчение. Эллисон на секунды открывает глаза, но яркий свет заставляет её снова сомкнуть веки. Даже на ответ у неё нет сил, и она согласно кивает.

— Вот и хорошо.

В голосе незнакомца слышится улыбка, и Эллисон чувствует, как губы растягиваются в ответной.

— Спасибо.

Тихий шёпот на грани слышимости. Она всё-таки находит в себе силы отблагодарить.

— Не за что.

Под звук перелистываемых страниц Эллисон почти засыпает, но из полудрёмы её вырывает быстрый стук каблуков по полу. Кто-то, наверняка женщина, останавливается рядом. В комнате повисает напряжение.

— Клаус будет в ярости, когда узнает.

В голосе незнакомки слышится не только раздражение, но и страх.

— Не важно.

Его ответ звучит так, словно ему действительно всё равно. Только вот Эллисон в это ни капельки не верит.

— Элайджа, она стреляла в него!

Последние слова привлекают её внимание. Она старается ничем не выдать того, что находится в сознании. Теперь она не только знает имя своего спасителя, но и того, кто чуть не убил её.

— Он хотел её съесть.

Ответ поражает своим равнодушием. Словно это привычная вещь. Норма. Хотя, если подумать, то, наверное, так и есть.

— Ладно. Если что, буду рядом.

Она слышит глубокий выдох, и женщина спешит удалиться, а Эллисон не знает, что ей дальше делать.

— Фрея, — на минуту звук удаляющихся шагов прекращается, чтобы потом снова возобновиться. — Спасибо.

Она так и не открывает глаза, но почему-то уверена, что незнакомка перед уходом кивает. Впрочем, она поступила бы так же.

— Мы одни. Можешь больше не притворяться.

Нервно сглотнув, Эллисон находит в себе силы открыть глаза и повернуть голову в сторону говорившего. Услышанный разговор, события, предшествующие ему, напугали её, и страх сейчас сковывает тело. Рядом нет ни отца, ни друзей и нет лука или другого оружия.

Эллисон вздрагивает, когда чужие пальцы касаются ладони, а затем успокаивающе сплетаются с её. Решившись, она встречается взглядом со своим спасителем. Она не знает, кто он и кем ему приходится тот, кто напал на неё, но они явно знакомы. Всё, что ей известно — это имена.

— Где мои манеры? Я — Элайджа. Но это тебе и так уже известно.

— Эллисон.

— Советую отдохнуть. Всё, что тебя интересует, обсудим после.

Она согласно кивает. Отдых ей действительно не повредит. Элайджа отстраняется от неё, возвращаясь к чтению. Эллисон же, несмотря на слабость, устраивается поудобней и, под возобновившееся шуршание страниц, наконец-то засыпает.