Добро пожаловать в клуб (джен)

Если подумать как следует, то выглядело все это попросту позорно.

Люк, все ещё пребывавший в смятении после откровений на Беспине — и не слишком-то ободренный сколь угодно разумными доводами Оби-вана и прощальными словами Йоды вкупе с его последующим исчезновением — вводил координаты своего первого прыжка прочь от Дагоба едва ли не вслепую. Для тех, кто был — пусть и не всецело — созвучен Силе, риск ненароком прыгнуть прямиком в какое-нибудь солнце не представлял собой серьезной проблемы; да к тому же за годы командования молниеносными атаками против сил Империи Люк крепко привык совершать целые серии случайных прыжков перед тем, как вернуться на флот Альянса.

Вот только сразу по возвращении в обычное пространство он едва не размазал свой крестокрыл по всему громадному бронированному подбрюшью СЗР «Палач». Обостренные Силой рефлексы и скорость реакции помогли в последний момент под невозможно крутым углом отвернуть в сторону, его щиты в мгновение ока стерлись о значительно более мощные щиты дредноута, однако в целом он остался невредим. Тем не менее, громадина вражеского корабля тянулась на много километров во всех направлениях,что давало его команде никак не меньше пятнадцати секунд до того момента, как Люк сумел бы выбраться за пределы досягаемости тягловых лучей. При том, что его отец почувствовал его присутствие ещё прежде, чем тот хотя бы осознал, что за огромная стена дюрасталевой обшивки внезапно возникла прямо перед ним -им с лихвой хватило десяти, чтобы вцепиться в него мертвой хваткой.

Если Cила и впрямь пребывала с ним, решил молодой джедай, то у неё было весьма сомнительное чувство юмора.

OooooooooooO

Учитывая то, что Люк прочно прописался в верхних строчках списка самых разыскиваемых преступников Империи, сам арест прошел на удивление цивилизованно.

Однако имперцы явно не собирались рисковать, оставляя ему возможность оказать сопротивление: тягловой луч протащил его в пределах досягаемости ионной пушки, которая одним выстрелом превратила его крестокрыл в мертвый кусок металла.Его рука, держащая меч, мигом онемела и на попытки двигать ею отзывалась лишь слабым покалыванием.

Очутившись в центре бокового ангара чуть поодаль от глубоких, как пещеры, основных транспортных отсеков — впрочем, даже там вполне могла бы поместиться вся Эскадрилья Бродяг, да ещё и место осталось бы — пойманный повстанец обнаружил, что его появления ждал целый отряд штурмовиков. Шеренги солдат в белой броне были выстроены в шахматном порядке столь четком, что вполне могли бы быть почетным караулом для какого-нибудь сановника, явившегося с официальным визитом — если бы не то, что готовое к бою оружие в их руках было нацелено точнехонько ему в голову. Это наверняка были всего лишь шокеры, настроенные на оглушение, но даже это не оставляло ему особого выбора. Ремонтная лебедка подцепила и стянула прочь купол его обесточенного истребителя, коммандер в черной униформе потребовал, чтобы Люк покинул корабль и сдал свое оружие… ну, вот так все и произошло.

OooooooooooO

Наверх и налево, и наверх и прямо вперед, и наверх и опять налево… если это и впрямь самый короткий путь из ангара в корабельный лазарет, то при разработке этого корабля что-то пошло очень не так. Или здесь не один лазарет. Или…— молодой джедай неохотно прервал бессмысленные попытки отвлечься от предстоящего столкновения.

Так или иначе, меддроид с равнодушной, но профессиональной вежливостью, свойственной его роду, сразу же по прибытии прогнал его через стандартную проверку, попенял ему за то количество неопределимых микроорганизмов, которое он принес на себе (на Дагоба изобиловала жизнь всех пород и размеров, по большей части безвредная, пока не дорастала до размера могу-сожрать-тебя-на-завтрак) и, настояв на тщательном мытье, все-таки выписал ему заключение о полном здоровье. Его охране, полной дюжине штурмовиков плюс уже упоминавшемуся коммандеру,необходимость оставить его без надзора не пришлась по душе; однако после того, как Люк решительно отказался раздеваться в их присутствии, они без видимого труда смирились с тем, что во время дезинфицирующих процедур за ним будет присматривать дроид. Их уступчивость должна была его насторожить, решил юный джедай, обнаружив, что дроид избавился от его «зараженного» летного комбинезона; что оставляло ему только один выбор: встретиться с Лордом Ситхов, и вдобавок своим давно утерянным родителем (не говоря уже о сотнях тысяч людей, составлявших экипаж корабля) облаченным лишь в собственную кожу — либо надеть простой черный мундир, не имевший никаких знаков различия, но вместе с тем очевидно имперского кроя.

Хоть сколько-то радовал разве что тот факт, что коммандера, по всей видимости,вид печально известного повстанца, носившего его цвета, коробил так же, как и упомянутого повстанца.

OooooooooooO

После ещё одного, на сей раз удивительно короткого перехода коммандер — все это время хранивший каменное молчание, не считая нескольких вынужденно необходимых слов — жестом направил его в небольшую комнату. Люк счел бы её помещением для дежурных экипажей, если бы не совершенно непрактичная отдаленность от ангаров и отчетливое ощущение необжитости. Определенно, это не была тюремная камера — хотя молодой джедай ощущал присутствие изрядного количества штурмовиков, расставленных вокруг неё — но… возможно, комната ожидания?

Впрочем, чем бы ни было это помещение, обстановка у него была высококлассная, решил он, повнимательней приглядевшись к ближайшему стулу — обманчиво простой, но определенно дорогой штуковине из вороненой дюрастали и черной нерфовой кожи. Тот оказался ещё и изумительно уютным;однако стоило Люку устроиться на сиденье с высокой спинкой, как плотная глыба тьмы и ледяного огня, царапавшая границы его восприятия в Силе с того самого момента, как он выпал из гиперпространства, вспорола стену спокойствия, которую он тщательно выстраивал вокруг себя.

Некоторое время молодой джедай просто разглядывал вихрь колыхавшейся бронеткани и то, как свет потолочных ламп отражался в сияющей черной дюрастали, оценивая зрелище в чисто эстетическом ключе — и это дало ему несколько секунд на то, чтобы вновь обрести самообладание прежде чем все-таки встретиться с величественным Лордом Ситхов лицом к лицу.

Что довольно занятно, закованный в черную броню гигант тоже как будто не решался заговорить первым.

— Сын, — проговорил он наконец.

Люк сглотнул. Ну, если это правила, по которым желает играть Вейдер…

— Отец, — отозвался он.

Напряжение, которое молодой джедай даже не осознавал, пока оно не начало слабеть, рассеялось — и вместе с ним отступило темное пламя, оставшись просто отдаленным мягким сиянием, которое он мог почти со спокойной душой игнорировать.

— Значит, ты принял правду, — пророкотал глубокий механический голос.

Нет! Никогда!— выкрикнул резкий голос на краю сознания Люка. Однако вслух он сказал:

— Я признал, что когда-то ты был Анакином Скайуокером, моим отцом.

Определенно не то, что следовало сказать.

— Это имя больше ничего не значит для меня! — резко ответил Темный Лорд, и языки черного пламени, взревев, вновь заполыхали в полную силу.

Вспыхнувшее в ответ чувство заглушило любой страх, который могло породить в разуме Люка столь откровенное проявление могущества.

— Это имя того, кем ты являешься на самом деле! Как я могу быть твоим сыном, если ты — не он?

Темное пламя потянулось к нему, словно привлеченное неожиданным всплеском эмоций, и, внезапно отрезвленный, молодой джедай заставил себя успокоиться.

— Ты просто забыл, — попытался доказать он. — Я знаю, что в тебе ещё есть добро. Император не уничтожил его в тебе полностью. Вот почему ты не смог убить меня. И именно поэтому сейчас ты не отдашь меня своему Императору.

— Ты мой сын. Ты займешь подобающее тебе место в Империи, — последовал не слишком ободряющий ответ; но, по крайней мере, вторгавшиеся в область его восприятия языки пламени вновь отступили.

— Пока же, — после нескольких секунд напряженного молчания продолжил Вейдер, — тебе будет предоставлен неограниченный доступ ко всем помещениям корабля — разумеется, в сопровождении одного из моих офицеров в течение… определенного начального периода.

Повтори-ка? Прежде, чем Люк успел высказать свое мнение об этом щедром предложении, Лорд Ситхов коснулся устройства у себя на поясе, и в комнату стремительно вошел молодой человек и встал в четкую стойку «смирно» подле Лорда Вейдера. Если Люк правильно помнил, четыре плашки у него на груди означали ранг лейтенанта.

— Лейтенант будет присутствовать рядом с тобой постоянно, — подтвердил Вейдер и продолжил, коротким жестом указав на молодого человека, но по-прежнему обращаясь не к нему, — ты можешь считать его своим личным помощником— он ответит на все вопросы, которые у тебя возникнут, и отведет в любое место, которое ты захочешь посетить.

— Также он покажет тебе, как пользоваться этим.— Серебристый цилиндрик с зажимом, похожий на короткую толстую ручку, был на мгновение выставлен напоказ и сразу передан на хранение лейтенанту. — Этот кодовый цилиндр предоставляет неограниченный доступ ко всем помещениям корабля.

— Включая ангары? — саркастично осведомился Люк.

— Конечно же, включая ангары, — прозвучал в ответ раздраженный механический гул.

— Разумеется, — продолжил Вейдер, — он получил приказ использовать все необходимые средства, за исключением тех, что приведут к нанесению неисправимого ущерба, чтобы воспрепятствовать тебе и в самом деле покинуть корабль.

Мне все ещё кажется, что у меня неплохие шансы — особенно когда я верну себе и R2-D2, и свой крестокрыл…

Словно отвечая на его мысли — хотя тьма держалась поодаль от разума Люка — Лорд Ситхов добавил:

— Тем не менее, поскольку ты, в отличие от него, владеешь Силой, сын мой, для тебя не составит труда ускользнуть от него.

Темное пламя взвихрилось, взбудораженное чем-то, чего молодой джедай не мог толком распознать. Однако угроза в последовавших словах была несомненна:

— Разумеется, в этом случае я возложу на него ответственность за эту утрату.

Черная перчатка поднялась в недвусмысленном жесте. Один из стоявших неподалеку стульев внезапно сложился, дюрасталевые ножки сломались, словно ветки, одна за другой, а затем толстая, крепкая кожа лопнула по центру вдоль высокой спинки — и продолжила рваться, пока от них не остались лишь клочья и осколки. Намек на то, что проявленная сила способна сотворить с куда менее устойчивыми к механическому воздействию плотью и костями, невозможно было понять неправильно.

Молодой лейтенант был бледен, но не казался удивленным. Либо его заранее ввели в курс дела о возможных последствиях его задания либо… либо подобное поведение было для Лорда Вейдера вполне обычным. Люк очень, очень надеялся на первое.

Единственным целесообразным решением, конечно же, было немедленно отмахнуться от угрозы; что значил ещё один мертвый имперец в сравнении с теми в буквальном смысле слова бесчисленными противниками,чьей смерти он уже послужил причиной? И все же молодой повстанец обнаружил, что вновь с разгону встрял в одну из главных головоломок войны: куда проще было уничтожать вражеские истребители, немногим большие, чем отметки на экране прицела, в суматохе смертельной битвы; однако умышленно приговорить человека, своего почти ровесника — только он, наверно, не сирота, прошептал голос на задворках его сознания где-то у него есть семья, может, подружка-к ужасной медленной смерти после того, как смотрел ему в глаза… это было уже совершенно другое дело.

Вероятно, Лорд Ситхов ожидал более явной реакции. Когда неловкая пауза слишком затянулась, он расщедрился на краткое:

— Мы c тобой ещё поговорим -вечером, — и, резко развернувшись,стремительно вышел из комнаты.

Люк долго смотрел ему вслед, глядя в закрытую дверь, и наконец бросил попытки не встречаться глазами с ожидавшим его офицером. Лейтенант, на мгновение расслабившийся при отбытии Лорда Вейдера, вновь напрягся. Молодой джедай почувствовал, как внутри у него все заледенело.

Он ожидает, что ты станешь вести себя как сын своего отца, прошептал коварный голос. Приложив немалые усилия, Люк сократил свое восприятие в Силе, плотно обернул её вокруг себя и заставил свой разум успокоиться. А затем пошел, не выбирая направления, просто — прочь; человек в серой униформе немедленно двинулся за ним, шагая с ним в ногу — но на шаг позади и чуть в стороне. Его очевидно подчиненная позиция словно наждачкой царапала кропотливо воздвигнутую безмятежность Люка.

Они прошли уже полпути вниз по коридору, когда имперец все же решился осведомиться:

— Куда вы желаете направиться вначале, милорд? В ваши покои или на обзорный тур по кораблю, милорд?

От почтительного обращения у Люка мурашки шли по коже. Он остановился и развернулся к лейтенанту.

— Я никакой не лорд! — с горячностью заявил он. — Я Люк Скайуокер. Коммандер Скайуокер, если тебе так надо.

— Как пожелаете, м… сэр.

Наступило выжидательное молчание.

— Ну, а что насчет тебя?

— Сэр?..

— Там, откуда я родом, считается, что когда кто-то называет тебе свое имя, стоит проявить вежливость и назвать свое. Итак, ты?..

Молодой имперец выпрямился.

— Лейтенант второго класса, Зевулон Вирс, сэр! — по всей форме — включая щелчок каблуками — доложил он.

— О. — Для любого солдата Альянса это было отягощенное очень многими воспоминаниями имя.

— Вы имеете какое-то отношение к Вирсу с Хота? — настороженно поинтересовался Люк.

Вопреки его ожиданиям, лейтенант напрягся ещё больше:

— Он мой отец, сэр.

— О. — На мгновение молодому повстанцу померещилась монструозная, когтистая дюрасталевая лапа, рвущая на части слепящую белизну, но затем он сурово напомнил себе о том, что родственников не выбирают. — Он рекомендовал вас для этого задания?

На лице его собеседника мелькнуло странное чувство, слишком мимолетное, чтобы уловить его даже с помощью Силы.

— Я крайне сомневаюсь в этом, сэр.

После секундного колебания он добавил:

— Мы с отцом нечасто сходимся во мнениях…

Люк чуть не расхохотался. Добро пожаловать в клуб, едва не пробормотал он себе под нос, прежде чем зависть внезапно вскинула свою уродливую голову. Какие бы мелочные разногласия ни разделяли этих двоих, они по крайней мере были на одной стороне в этой криффовой войне!

Не дослушав, он резко перебил имперца прямо посреди предложения:

— …но даже несмотря на это, он не стал бы вот так швырять тебя волкам. Повезло мне, ничего не скажешь.

Лейтенант отшатнулся.

— Я вовсе не это подразумевал, сэр!

Молодой джедай с запозданием осознал, что с имперской точки зрения его злая реплика могла прозвучать едва ли не смертным приговором — особенно при том, что сорвалась она с губ сына Лорда Вейдера. Впрочем, следующее предложение показало, что его вывод был неверен.

— Мой отец беззаветно предан Лорду Вейдеру, — объяснил Вирс-младший. — Если бы он получил приказ найти сопровождающего для сына его сиятельства, он поручил бы эту работу одному из своих лучших людей. К числу которых я и близко не принадлежу.

Было что-то глубоко трагичное в том, как — безразличной констатацией факта — прозвучало последнее предложение, подумал Люк.

— Ох. Извини.

Лейтетант Вирс бросил на него странный взгляд.

— За что, сэр? Мой отец — генерал, — медленно объяснил он, — под командованием которого находится около сорока тысяч человек на одном лишь этом корабле. Если бы он не сумел найти никого лучше, чем неопытный младший лейтенант, то это выставило бы в весьма дурном свете и его людей, и его пригодность как командира.

Примечательно клинический взгляд на вещи. Или же?.. Люк внезапно осознал, что у него не было ничего, кроме детских фантазий и горстки мимолетных проблесков ситхского быта, чтобы сравнивать его отношения с… сравнивать с любым настоящим общением отца и сына. И, не успев удержать язык, выпалил:

— Какой он, я имею в виду, твой отец?

Теперь это был очень странный взгляд.

— Сэр?!

Ох, ладно, поставил цент, поставь и всю кредитку.

— У меня никогда не было отца. И внезапно это Лорд-криффов-Вейдер, Лорд Ситхов и Верховный Командующий Имперских вооруженных сил, второй человек в Империи. Все это малость трудно переварить. Я пытаюсь привыкать к идее постепенно, шаг за шагом, — признался он.

— О.

На мгновение молодой имперец, казалось, попросту оторопел — но затем тугой узел ужаса в глубине его сознания распустился, и Люк понял, что наконец-то вырвался из тени своего отца и стал в его глазах отдельным человеческим существом.

Найдя в этой перемене хоть какую-то опору, молодой джедай выдавил из себя кривую усмешку:

— Ага. Обычно первым этапом было бы вырасти вместе с отцом, но при том, что твой отец тот, кто он есть, думаю, мы просто перейдем сразу ко второму— ну, тому, с высшими эшелонами Имперских Вооруженных Сил. Ну так что, какой он?

— Ух… Строгий. Требовательный. Такой, каким и ожидаешь видеть человека его ранга, наверно.

Должно быть, на лице Люка, несмотря на его старания, отразилась горечь, и лейтенант нахмурился.

— Он не всегда был таким, пожалуй, — неторопливо, словно погрузившись в воспоминания, продолжил он. — Я помню, что когда я был маленьким ребенком, он нечасто бывал рядом, но когда все же возвращался домой — он тратил кучу времени и сил, чтобы искупить это. Я думал, что он самый классный папа на свете…

— Что же произошло?

— Моя мать умерла, — безрадостно сказал Вирс.

— Прости. Я…

Пара старших офицеров протиснулась мимо, бросив на них негодующий взгляд, и Люк внезапно сообразил, что они все ещё торчат посреди длинного серого коридора.

— Слушай, тут найдется какое-нибудь местечко… э, ну, не на самой дороге? Где мы, может, даже могли бы посидеть?

Молодой лейтенант кивнул, открыл было рот, собираясь ответить, и неожиданно расплылся в широкой ухмылке. И легонько постучал по кодовому цилиндру в своем нагрудном кармане:

— О да, я знаю идеальное место.

Идеальное место, как выяснилось, находилось примерно дюжиной палуб выше по вертикальной оси корабля. Причем охраняли его два отдельных взвода штурмовиков, каждый из которых явно намеревался в недвусмысленных выражениях отправить их прочь — во всяком случае, до того мгновения, когда лейтенант Вирс повелительным жестом предъявил тот кодовый цилиндр, который получил от Лорда Вейдера. Проверив уровень допуска, штурмовики немедленно вытянулись, вскинув руки в торжественном салюте.

— Прошу простить, сэр, — даже извинился их командир. — Стандартная процедура, сэр. Больше не повторится, сэр.

— Вы просто выполняете свою работу, я понимаю, сержант, — отмахнулся от него Вирс, а затем провел Люка сквозь тяжелые — хотя это не слишком бросалось в глаза — бронированные двери.

За которыми…

— Воу! Что это за место?

— Офицерская кают-компания, — самодовольно объяснил лейтенант. — Не для всяких там… мелких лейтенантиков вроде меня. Обычно сюда не попадешь, пока не станешь кем-нибудь высокопоставленным — полковником или как минимум коммандером.

Комната была размером с поле для смэшболла, и вся стена напротив входа представляла собой огромное транспаристиловое окно. Даже на капитанском мостике — который, по прикидкам Люка, должен был находиться не слишком далеко отсюда — вид на окружавшее корабль звездное пространство едва ли мог поразить наблюдателя ещё сильнее. Остальные детали обращали на себя внимание постепенно, одна за другой — и, как ему казалось, изрядно отвлекали от красоты этого места, если не от производимого им впечатления. Наверно, Лея в подобной обстановке чувствовала бы себя как дома; но бывший мальчишка с фермы не был уверен даже в том, что у него хватит подходящих слов хотя бы для описания окружавшей его роскоши. Густой ковер заглушал звук его шагов; стены были облицованы материалом, походившим на настоящий камень или дерево, и их украшали большие полотна, которые могли быть шедеврами абстрактной живописи или, возможно, пейзажами — штормовым морем, например, или извергающимся вулканом; на потолке был выложен огромный герб Империи, но в остальном сдержанный, по-джентльменски элегантный декор был выполнен в приглушенных, мужественных цветах и обтекаемых геометрических формах. Стоявшие тут и там столы вполне пришлись бы к месту в любом высококлассном ресторане Корусканта; у одной из стен располагался длинный, с действительно впечатляющим ассортиментом бар; довольно удобные с виду кресла гладких, текучих очертаний были рассыпаны вдоль длинного окна небольшими группами, некоторые из которых дополняли низкие столики. Фоном играла мягкая, ненавязчивая инструментальная мелодия.

Лейтенант Вирс, все ещё сверкавший самодовольной ухмылкой, провел его к сиденьям у края длинного окна.

— Может, хочешь чего-нибудь выпить — ну, от шока?

Люк молча кивнул, и его спутник поднял руку безошибочно призывным жестом. Возле его локтя немедленно возник матрос в идеальной, как на парад, униформе.

— Заказывай что хочешь — скорее всего, у них это найдется, — сообщил лейтенант потрясенному до глубины души джедаю.

На мгновение молодого повстанца посетило искушение заказать самый экстравагантный напиток, о котором он когда-либо слышал от похвалявшегося своими приключениями Хана — однако затем здравый смысл взял верх, и он решил воздержаться от крепкого алкоголя. Но если меню и впрямь было столь обширным… было кое-что, чего ему ужасно не хватало с тех пор, как он покинул дом.

— Татуинское молоко.

Вирс бросил на него странный взгляд, однако стюард просто ответил:

— Конечно, сэр. Горячее или холодное, сэр?

— Э, холодное, действительно холодное, пожалуйста.

— Конечно, сэр. А для вас, сэр?

Вопрос заставил лейтенанта отвлечься от разглядывания молодого джедая.

— Кинни, холодный и со льдом.

Стюард подтвердил и этот заказ и меньше чем через минуту поставил на низкий столик перед ними два высоких стакана. Отчасти эта быстрота могла объясняться тем, что они, по-видимому, были единственными гостями в это время дня — около 1030 по корускантскому времени — а отчасти просто тем, что… воу!

Уроженец Татуина несколько мгновений таращился на конденсат, каплями собиравшийся на стенках стакана с напитком, напоминавшим ему о доме, а затем решительно ухватился за него. Молодые люди чокнулись своими бокалами, а затем сделали по глубокому глотку. У молока был именно тот вкус, который так живо помнил Люк: островатый, с густой, почти сливочной консистенцией — ничего похожего на ту водянистую ерунду, благодаря которой голубое молоко считалось повсеместно распространенным продуктом.

— Так… слушай, я не собираюсь лезть к тебе в душу…

— Так, ты все ещё хочешь услышать…

Они оба заговорили почти одновременно. Молодой джедай справился с замешательством быстрее.

— Да, пожалуйста, продолжай.

— Да, итак… Ну, если подумать как следует, то зарыться в работу — это, наверно, был именно тот способ, которым мой отец пытался справиться с болью. Это, и то, что он вряд ли имел хоть какое-то представление о том, что делать с подавленным горем ребенком, оставшись с ним один на один. Так что он просто засунул меня в ближайшую SA-группу.

Должно быть, на лице Люка отразилось абсолютное непонимание, поскольку младший Вирс поспешил объяснить:

— Ну, Имперское Юношество; да брось, их же все знают…

Молодой повстанец отмахнулся, не скрывая саркастичности своего жеста.

— Эй, перед тобой фермерский парнишка с Внешнего Кольца. Я даже слов таких не слышал.

— Вау. Это… Ох, будь оно проклято. Хотел бы я… Ну, я ненавидел проведенное там время. К тому моменту, как мне исполнилось пятнадцать, я готов был убить ради того, чтобы выбраться оттуда. Я… К тому времени отца только-только повысили до полковника, лично Лорд Вейдер, и я попытался использовать этот отблеск славы, чтобы пролезть на офицерские курсы раньше обычного возраста, в шестнадцать. Руководитель группы был только за, но, конечно же, вначале связался с моим отцом, чтобы обсудить мой перевод. Что и привело к нашей первой большой ссоре.

Воспоминание заставило молодого человека поморщиться.

— Видишь ли, если и есть на свете вещи, которые мой отец действительно ненавидит, так это ту породу высокорожденных идиотов, которые лезут на вожделенные должности, пользуясь именами своих отцов вместо настоящего профессионализма. Так что он был в ярости, я был в отчаянии, и все покатилось под откос — мы чуть не дошли до рукоприкладства. На самом деле, в конце концов я ляпнул ему что-то о смерти моей матери, и он меня ударил.

Вирс-младший пожал плечами.

— Он все ещё шире меня в плечах, а тогда я был просто долговязым подростком, который ещё не дорос до своего настоящего роста. Та оплеуха сбила меня с ног. И, как мне кажется, до глубины души потрясла нас обоих — понимаешь, мой отец никогда меня не бил. После этого мы поговорили вполне цивилизованно, и он обещал написать мне рекомендательное письмо, если — и только если! — я смогу пройти усложненный вступительный тест с первой попытки.

Молодой имперец поднял свой стакан в насмешливом салюте.

— Я засчитываю это как первый, последний и единственный раз, когда я победил в споре с ним.

Затем лейтенант вновь попытался растянуть губы в усмешке.

— Клянусь, на свете никогда до этого не было ученика более вдохновленного, чем я в тот год. Если вкратце, я сделал это, прошел тренировку для младшего офицерского состава — даже с отличием — а затем совершил величайший грех дурновкусия, подав заявку на вступление в военный флот. Засчитано — вторая ссора.

Эта началась до странного цивилизованно — ну понимаешь, я был кадетом, он был полковником, и у нас обоих уже была эта глубоко укоренившаяся рефлекторная реакция на униформу другого… Думаю, в первый момент его ошеломил сам факт того, что я не подчинился его приказу беспрекословно. Просто… У него просто было какое-то видение в голове, свое представление о том, как моя жизнь будет устраиваться дальше, и вместо того, чтобы рассказать мне об этом — или, упаси звезды, даже поинтересоваться моим мнением — он просто взорвался, когда я не стал играть по его сценарию. Ну ты же понимаешь, что я имею в виду?

— Добро пожаловать в клуб, — пробормотал Люк. Кто бы ни выбрал этого молодого человека на должность его помощника/охранника/компаньона/кем бы он там ни был… это оказался, умышленно или случайно, поразительно удачный выбор. Погрузившись в размышления о возможных последствиях этого озарения, он почти не слышал последних слов собеседника.

— Э.. да. Уж ты-то, наверно, знаешь. — Повисла неловкая пауза. — Ну, КСНП стал тем компромиссом, который ненавидели мы оба, но тогда я думал, что это лучшее, что можно было получить — если я хотел все-таки вырваться из тени своего отца…

— Кто тебя выбрал? — наконец перебил его молодой джедай.

— Э, что?

— Кто бы ни назначил тебя на эту должность, он выбрал именно того человека, с которым я смог на удивление легко найти общий язык. Мне нужно знать, была ли это просто слепая удача или что-либо ещё. Понимаешь ли, единственная вещь, которая вписалась бы в схему ещё лучше — это если бы ты тоже присоединился к повстанцам…

Молодой имперец оцепенел, и Люк захлебнулся.

— Ты же не…

Молодой повстанец неблагозвучно присвистнул и сдавленно откашлялся, пока взгляд его собеседника нервно обегал окружавшую обстановку.

— Ну, очевидно, что нет. — Люк вполголоса добавил: — Что произошло?

Вирс опасливо облизнул губы. Его следующие слова были едва различимым шепотом.

— КСНП должен был быть блистательным острием копья, которое есть Империя. Вот только все не так. Это скорее зазубренный клинок, вонзенный в мягкое подбрюшье противника, так-то. Не уверен, что мой отец знал, насколько они омерзительны, когда он предлагал это. Я протянул два месяца, прежде чем начал искать способ выбраться — ну, я имею в виду, такой, который не включал бы в себя дуло моего табельного бластера и мой висок, хотя и этот временами начинал казаться чертовски соблазнительным. Ещё шесть, и я добился того, что мои контакты в Альянсе начали мне доверять.

Лейтенант умолк, потерявшись в безрадостных воспоминаниях.

Люк почти боялся спрашивать, но он должен был знать.

— Что произошло? — повторил он.

Вирс-младший невесело усмехнулся.

— Хот произошел. Ещё пара дней, не больше, и я запрыгнул бы на борт уходящего корабля — но тут мой связной мимоходом дал мне дружеский совет помалкивать о моем родстве с «Мясником Хота» после того, как я присоединюсь к повстанцам.

Люк поморщился. Хот по сей день оставался самой кровопролитной битвой для Альянса; загнанные в угол и вынужденные вступить в открытый бой вместо того, чтобы применить свою обычную тактику молниеносных налетов, повстанцы потерпели поражение — и поражение сокрушительное. Воспользовавшись этим преимуществом, генерал Вирс заслужил сомнительную славу человека, несущего ответственность за большее количество мертвых повстанцев, чем любой другой командир, не считая лично Лорда Вейдера. Когда имперская пропаганда принялась сходить с ума по Герою Хота, пропаганда антиимперская живо последовала её примеру. У первой была возможность выставить напоказ самого генерала — выражение лица которого с каждым диктофоном, который совали ему в лицо жадные до интервью репортеры, все больше напоминало каменную статую — а вот последняя ударилась в… исполненное ненависти мифотворчество. Коли подумать, то это был совсем не тот факт, которым Альянсу стоило бы гордиться.

— Вот тогда-то я и осознал, что пропаганда повстанцев игралась с фактами так же рьяно и небрежно, как и имперская. И раз уж обе стороны были насквозь лживы, то с тем же успехом я мог сохранить верность уже принятой присяге и остаться там, где я был, стараясь делать то, что было мне под силу.

— Откуда ты узнал, что это ложь? — Прежде, чем молодой джедай успел задуматься, вопрос уже сорвался с его губ, порожденный одним лишь горячим желанием узнать. Как можно понять, что в твоем отце ещё есть добро, когда все вокруг указывает на противоположное?..

— На Хоте не было гражданского населения, — просто сказал молодой Вирс, — а уничтожение максимально возможного числа вражеских бойцов не делает человека мясником, это делает его успешным генералом.

Ответить на это было нечего.

Стараясь заполнить неловкую паузу, лейтенант поспешил закончить историю.

— Ну так вот, в этот раз я действительно воспользовался славой семейного имени и его новым блеском и малость смухлевал, чтобы получить должность в разведке Военного Флота. Только вскоре после этого — или около месяца назад — меня неожиданно перевели на этот корабль. За это время я перемолвился с отцом … ну где-то дюжиной довольно прохладных слов — ну, вся эта фигня про «вступил во Флот у меня за спиной»…

Гримаса, которую скроил его собеседник, напомнила Люку — что было довольно странно — дядю Оуэна. Слова лейтенанта звучали в точности так, как тот мог бы отреагировать, если бы Люк и впрямь сбежал в Академию… Он встряхнулся, выныривая из воспоминаний.

— Ну ладно, давай вернемся к теме. Ты знаешь, кто внес твое имя в список?

Вирс покачал головой.

— Нет. Но я предполагаю, что это был кто-то, пытающийся уничтожить моего отца.

— Уничтожить тво… о чем ты говоришь?!

— Как я уже говорил, мой отец беззаветно предан Лорду Вейдеру. А Лорд Вейдер — человек слова. Если ты сбежишь, он убьет меня — и мой отец будет просто стоять рядом и смотреть. Он будет стоять и смотреть, а потом уйдет в свою каюту и застрелится. Противоречие требований долга разорвет его на части — в конце концов, я его сын. Мне хочется думать, что ему есть до меня дело, однако семейные связи, по меньшей мере — это в каком-то смысле высшая форма ответственности; а если что и можно сказать о моем отце, так это то, что он относится к своему долгу очень, очень серьезно.

Мне хочется думать, что ему есть до меня дело…

— Добро пожаловать в клуб, — вновь пробормотал Люк.

Они опустошили свои бокалы, лейтенант Вирс указал ему ещёна несколько деталей обстановки офицерской гостиной, о которых ходили дикие сплетни (например, барную стойку, которая была якобы высечена из цельного куска безупречного альдераанского лунооблачного мрамора; вызывающе роскошная вещь во времена её приобретения, но теперь это было бесценное сокровище в прямом смысле слова, поскольку породившая её каменоломня (и планета, на которой та находилась) навсегда исчезла с рынка), а затем они решили все же устроить себе хотя бы часть обещанной экскурсии. Люк, приложивший немало усилий в попытке добиться доверия собеседника, счел большой победой тот факт, что лейтенант даже не вздрогнул, услышав просьбу первым делом ненадолго заглянуть в ангары.

В качестве ответной уступки Люк решил ограничиться общим осмотром огромных, словно пещеры, транспортных отсеков с одного из пандусов, которые тянулись почти у самого потолка. Не считая того, что это помогло его гиду слегка расслабиться, они оказались почти на одном уровне с верхними рамами, на которых висели TIE-истребители; и молодой пилот совершенно точно не собирался упускать возможность поближе рассмотреть настоящий вражеский корабль — который пробудет перед его глазами дольше, чем ту долю секунды, за которую он просвистел бы мимо него в бою.

Первый же его вопрос, касавшийся какой-то бросившейся в глаза детали заставил лейтенанта закусить губу и замяться — однако он все же ответил, правдиво, пусть и слишком кратко. Не то чтобы Люк его винил — он тоже не горел бы желанием раскрывать секреты своего крестокрыла имперцу.

— А ты тоже летаешь? — Это казалось чуть более безопасной темой.

— Я прошел обязательный курс в Академии, — коротко отозвался Вирс, затем пожал плечами и самокритично усмехнулся: — Очевидно, мои таланты имеют отношение скорее к вождению… более крупных кораблей. Линейных кораблей, я имею в виду.

Он смотрел на молодого повстанца с откровенным любопытством — и маленькой, совсем крохотной искоркой вызова.

— А ты когда-нибудь пробовал себя с чем-нибудь покрупнее, чем… — молодой имперец помахал в сторону рам с истребителями: — охотящаяся муха?

Люк ухмыльнулся в ответ. Это была знакомая территория — старое (более или менее) дружеское соперничество между пилотами истребителей и их кораблей-носителей.

— С чего бы мне вообще такого хотеть? Разгоняется как кирпич, поворачивает медленнее, чем комета…

— Отмахивается от ударов, которые просто испарят твоего комарика, — возразил его собеседник с абсолютно невозмутимой миной рулевого — как вечной противоположности пилотам, — и с огневой мощью, достаточной, чтобы нанести такой же, топлива и расходных материалов на два года, и, что поважнее будет, места в нем хватит больше чем для одного человека…

Они прошли мимо нескольких ангаров, перебрасываясь дружескими подколками, пока за очередной бронированной дверью не обнаружили, что уже не были единственными наблюдателями — по крайней мере, на этой конкретной галерее.

Его спутник неожиданно напрягся так, что Люк уверенно опознал этого высокого мужчину ещё прежде, чем тот развернулся в их сторону достаточно для того, чтобы узнать его лицо и/или знаки различия. Глаза генерала Вирса, исполненные ледяного презрения, скользнули мимо лейтенанта, как будто его там вовсе не было, и остановились на молодом повстанце.

Ночи на Хоте были холоднее, — это Люк мог сказать по собственному опыту, — но ненамного.

Младший Вирс нервно прочистил горло.

— Сэр, позвольте представить вам…

— Я знаю, кто он такой. — Тон, если это было вообще возможно, был еще холоднее. — Ищете что-то конкретное, Скайуокер, или просто наслаждаетесь экскурсией?

— Просто наслаждаюсь экскурсией… генерал. — Молодой джедай едва удержался, чтобы не обратиться к старшему мужчине — сэр, инстинктивно реагируя на его властное присутствие. До сих пор попадавшиеся им навстречу люди не выказывали явного узнавания, разве только его форма без знаков различия заставляла кое-кого удивленно поднять бровь, так что реакция старшего Вирса могла свидетельствовать о том, что старшим офицерам на борту все же сообщили о его присутствии. Так что следующий вопрос Люка имел двойное дно: — Вам известно, кто я?

— Я был бы непростительно небрежен в исполнении своих обязанностей, если бы не был осведомлен о подобном. — Холодные глаза обежали молодого повстанца с головы до ног, и у Люка создалось четкое ощущение, что оценили его не слишком высоко — и намеренно дали ему это понять.

— Я надеюсь, что вы стоите подобных затрат, Скайуокер, — добавил генерал, вновь развернувшись к ангару с видом, который был почти равнозначен приказу убираться прочь.

Но такого рода зацепку молодой джедай не собирался оставлять без внимания.

— Каких затрат?

На мгновение ему показалось, что старший Вирс собирался совершенно его проигнорировать, но все же он неохотно процедил объяснение через затянутое в серую ткань плечо.

— Лорд Вейдер потратил время и силы множества людей — и целых кораблей — чтобы обеспечить ваше присутствие здесь в этот день.

Из ниоткуда выметнулись черные нити и мгновенно обвились вокруг генерала, от бедер до горла, словно клубок изголодавшихся виноградных змей. Люку пришлось несколько раз быстро моргнуть, прежде чем он осознал, что там не было ничего, что он мог бы действительно увидеть — кроме неожиданно ставшей неестественно скованной позы мужчины.

— И я полагаю эти время и силы достойно потраченными, — пророкотал механический баритон. — Мы друг друга поняли, генерал?

Грудной клетке генерала некуда было расшириться, чтобы вобрать в себя достаточно воздуха для словесного ответа — вообще-то,молодой повстанец был уверен, что видел, как его ребра прогибались внутрь там, где к ним были прижаты руки — но мужчина сумел резко кивнуть.

— Хорошо, — сокрушительная хватка разжалась. — Можете удалиться.

Освобожденный, генерал Вирс едва не упал, в последний момент ухватившись за балюстраду, и одной лишь силой воли заставил себя выпрямиться вновь.

— Милорд, — выдавил он сквозь стиснутые зубы, прежде чем та же железная воля заставила его двинуться прочь, лишь едва заметной неустойчивостью походки выдавая произошедшее.

Лейтенант Вирс двинулся было за ним, прежде чем резкое:

— Не вы, лейтенант, вы будете сопровождать моего сына постоянно! — остановило его на полушаге.

Бессердечный приказ неожиданно заставил что-то в душе Люка надломленно щелкнуть.

— Это так ты собираешься обращаться с каждым, кто ещё захочет вспомнить о том, что я по-прежнему часть Альянса, отец? Раз так, то, может, нам стоит отправиться сразу на мостик? Если ты продолжишь в том же духе, то я устрою так, что этот корабль будет выпотрошен изнутри ещё до исхода дня!

— Тебе стоит научиться слушать получше, сын, — пророкотал глубокий механический голос.

Некая нематериальная сила вытянула наружу покоившийся в нагрудном кармане Вирса кодовый цилиндр.

— Я говорил тебе, что это дает тебе право доступа ко всему кораблю. Включая панели управления жизнеобеспечением или главные реакторы. Если ты и впрямь намереваешься причинить настолько много ущерба, насколько ты способен, я предлагаю тебе начать оттуда.

— Что?! Но… Почему?

— Ты мой сын. Этот корабль, да и вся галактика — ничто для меня в сравнении с моей семьей.

Черная перчатка отправила невинное маленькое устройство обратно — и молодой джедай едва не упустил его, разрываясь между благоговением и ужасом от осознания того, чем являлась эта — казалось бы — мелочь.

Вокодер издал странный звук, который с некоторой натяжкой можно было расценить как фырканье.

— Прояви. Внимание. Сын! Это три сотни тысяч жизней балансируют на кончиках твоих пальцев. Постарайся их не потерять!.

Oo oo oo oo oo oO

По счастью, Сила — или иное космическое явление с более здравым чувством времени — призвала лорда Ситхов в какое-то другое место прежде, чем успело произойти что-то ещё более катастрофичное.

Что-то ещё более катастрофичное, чем тот факт, что у их маленькой стычки были свидетели — и слух о ней распространился со скоростью, едва ли не превышавшей скорость корабля в гиперпрыжке.

Это были шепотки, торопливо обрывавшиеся при приближении Люка; были люди, явственно отклонявшиеся от своего прежнего курса, чтобы убраться с его пути; была скользкая почтительность и сопутствовавшее ей липкое ощущение страха, исходившее от людей, которые по какой бы то ни было причине не могли избежать встречи с молодым повстанцем. Этого было достаточно, чтобы убить остатки удовольствия от возможности осмотреть главную жемчужину всех звездных армад Империи.

Младший Вирс, кажется, тоже испытал облегчение, когда Люк спросил его, как быстрее всего добраться до предназначенных ему помещений — ещё больше простора и роскоши, целый комплекс комнат, в которых могла бы разместиться (и разместилась бы — на одном из вечно забитых повстанческих кораблей) целая эскадрилья вместе с наземной командой.

Впрочем, когда молодой джедай попытался освободить его от обязанностей и даже прямо предложил лейтенанту сходить проведать отца, выражение лица молодого имперца вновь стало замкнутым.

— Ты слышал его светлость, — настороженно проговорил он. — Я должен оставаться рядом с тобой постоянно.

Учитывая обстоятельства, у Люка не хватило духа слишком настаивать.

Все же выросший на ферме парень совершенно не привык к подобной вынужденной праздности. Никогда не имел ни желания, ни возможности привыкнуть, по правде говоря; и от того, что ему приходилось сидеть, со скуки играясь с собственными пальцами, на — кто бы мог подумать! — флагмане Лорда Вейдера, Люк, измученный нетерпением и дурными предчувствиями, вскоре готов был чуть не на стену лезть.

Он почти без аппетита поковырялся в чем-то, что считалось обедом — и после не мог сказать, что вообще находилось у него на тарелке; предположительно, все-таки еда. Почти без энтузиазма он пролистал внутреннюю базу данных корабля — и даже на мгновение заинтересовался сложностью её чертежей, прежде чем воспоминание о том, по какой причине у него был доступ к информации такого уровня и что, как ожидалось, он должен был сделать с этим знанием, заставило его отвести глаза. Предполагаемая пища внезапной свинцовой тяжестью заворочалась у него в желудке.

О медитации не могло быть и речи — даже когда он полностью сосредотачивался на материальном мире, игнорировать находившегося неподалеку Лорда Ситхов было достаточно сложно; не было более верного способа накликать беду, чем открыться Силе в месте, которое годами пропитывалось постоянным присутствием оного.

После короткого спора со своей совестью молодой джедай решил, что, принимая слово Лорда Вейдера на веру, все же стоило проявлять большую избирательность. Управлять дверьми при помощи Силы было особенно легко, когда их замки были сконструированы так, чтобы отзываться лишь на Её касание. Оказавшись снаружи, Люк сосредоточил Силу вокруг себя: для того, чтобы позволить ей направить его туда, куда ему следовало попасть — и для того, чтобы отвести прочь чужие глаза, пока он проводил небольшую… эм… разведывательную операцию на стороне.

И если первое сработало неплохо, то последнее кончилось не слишком-то хорошо — честно говоря, то, что Люк легким касанием вкладывал собственное имя в чужой разум и подслушивал следовавшую за этим болтовню, само по себе обернулось наказанием. Молодой джедай обнаружил, что он в каком-то смысле считался угрозой даже худшей, чем сам Лорд Вейдер; Лорд Ситхов был, вне всяких сомнений, смертельной опасностью, но до того, как Люк вступил в игру, он был, по большей части, опасностью предсказуемой. Люди давным-давно выяснили, чего ждать от его светлости — и как избегать его наиболее смертоносных порывов — и некоторые даже добились чего-то вроде приемлемых рабочих отношений.

А потом кто-то пошел и взорвал Звезду Смерти, и как только Лорд Вейдер выяснил имя этого особенно удачливого вражеского аса, хрупкий баланс разлетелся в клочья. Как и корабельные переборки. И кости. И целые корабли…

Слова генерала вовсе не были преувеличением, с холодком в груди осознал молодой джедай; напротив, он скорее преуменьшил произошедшее.

Небольшой кусочек металла в его нагрудном кармане с каждым шагом становился все тяжелее и тяжелее.

Oo oo oo oo oo oO

Он уже собирался вернуться в свои комнаты, когда обнаружил, что забрел в ту часть корабля, где, вне всякого сомнения, располагались помещения для офицеров — но, тем не менее, от того места, куда он намеревался попасть, их отделяло не меньше нескольких палуб. Собираясь исправить эту ошибку, Люк решительно шагал к ближайшему турболифту, когда что-то на краю зрения привлекло его внимание.

Он едва не запнулся на ровном месте. Вернулся на несколько шагов. Перечитал именную табличку, закрепленную на ближайшей двери.>

Вев, двойная эск, реш, сент.

Нет покоя грешникам, да? — вопросил Вселенную Люк, но если Сила настаивала…? Это был не тот день, когда стоило игнорировать Её указания, в противном случае она, пожалуй, могла стать… весьма изобретательной.

Сделав глубокий успокаивающий вдох, он прижал ладонь к открывающему дверь механизму. Дверь бесшумно скользнула в сторону — окажись она закрыта, это было бы слишком просто, верно? — и он обнаружил перед собой небольшое помещение вроде приемной. Стол личного помощника пустовал, стоявший на нем компьютер находился в режиме ожидания. Сделав ещё один глубокий вдох, молодой повстанец постучал в расположенную прямо напротив входа дверь.

И, получив в ответ резкое «Войдите!», именно это и сделал.

Генерал сидел за просторным столом — в целом, неплохо организованным, но сплошь заполненным бумагами. Его мундир висел полурасстегнутым на плечах, белая рубашка под ним облегала тело не так гладко, как следовало бы.

Бакта-повязки, фиксирующие треснувшие ребра, основываясь на личном опыте, предположил Люк,— хотя, почему он просто не остался в бакта-камере до полного выздоровления? Не то чтобы Империи (и флагману Лорда Вейдера, к тому же) требовалось строго нормировать эту штуку…

Коварный голос на задворках его сознания, тот, который не прекращал додумывать факты с тех пор, как он против своей воли сделал первый шаг по палубе Звездного Разрушителя, немедленно начал строить догадки: Причиной могло быть нетерпение. Молодой повстанец знал парочку людей на командных должностях, которые в роли пациента становились просто ужасны; и генерал, вероятно, находился достаточно высоко в пищевой цепи, чтобы, не будучи прикован к постели в прямом смысле этих слов, даже врача запугать до абсолютной покорности. Дополнительное наказание было более зловещей причиной для сокращенного срока лечения, будь оно назначено по его собственной воле — беззаветно предан Лорду Вейдеру, подсказал голос на грани его сознания, кто знает, как он справляется с тем, что разочаровал своего лорда? — или же по приказу… вышестоящего лица.

Люк отбросил праздные мысли и вновь сосредоточил внимание на генерале как раз в тот момент, когда тот поднял глаза от отчета, с которым работал.

Молодой джедай уловил удивление, на долю мгновения вспыхнувшее в в карих глазах, затем они скользнули мимо него, значительно потемнев — упс, я должен был знать, что он будет хорошо осведомлен обо всех деталях моего пребывания здесь — и окончательно ожесточились, напомнив ему холодный кремень.

— Что теперь, Скайуокер? — ледяным тоном осведомился генерал Вирс.

— Он в безопасности, — отозвался Люк, неопределенно помахав где-то у плеча, — вероятно, недоволен, но в безопасности, в моей каюте.

Его уверения, кажется, имели совершенно противоположный эффект. На мгновение старший Вирс замер — абсолютно неподвижно, словно окаменев.

У старшего мужчины были очень хорошие природные щиты, решил молодой джедай, уловив лишь следы страха и боли, а затем более сильную — на сей раз физическую — боль, когда мужчина расправил плечи, чтобы встретить предполагаемую угрозу.

На лице же генерала не было ни тени этих чувств, когда он резко спросил:

— Что ты сделал, вырубил его и связал?

Что? Нет!

— Не делал я ничего такого! У меня были веские причины…

— Едва ли более веские, чем прямой приказ Главнокомандующего Вооруженных Сил Империи, — возразил Вирс.

Слишком верно.

— Сила… — начал было объяснять Люк, прежде чем всплеск абсолютного отвращения ударил его, словно приливная волна, и он в шоке умолк.

Он мог едва ли не прочитать слова Изнасилование разума! яркими красными буквами выписанные над головой генерала. Молодой джедай сглотнул. Если именно так большая часть галактики думала о Силе, то едва ли стоило удивляться тому, что они просто стояли и смотрели на истребление Ордена Джедаев…

— Не позволите ли хотя бы закончить предложение, прежде чем клеймить меня?! — раздраженно огрызнулся он. — Сила — единственный способ открыть двери моей каюты и к тому же неплохой способ кого-то отвлечь. Он в безопасности, возможно, изрядно зол на меня, но в безопасности и невредим!

Несколько мгновений оба мужчины просто сверлили друг друга злыми взглядами, прежде чем старший постепенно расслабился. Вновь откинувшись на спину своего стула, он коротко кивнул, соглашаясь сменить тему.

— Не заставляйте меня повторять, Скайуокер, — напомнил он.

Люк выудил кодовый цилиндр из своего кармана и осторожно положил его на стол.

— Мой отец назвал это: "Три сотни тысяч жизней на кончиках моих пальцев". Почему бы он это сделал?

Вирс поднял бровь.

— Этот вопрос стоило бы задать ему.

— Я уже задал. Он сказал: потому что ты мой сын. Не могу сказать, что это действительно что-то прояснило.

Несколько долгих секунд генерал молча рассматривал молодого повстанца.

— И почему вы, Скайуокер, пришли с подобным вопросом ко мне? — наконец осведомился он.

— Потому что я могу быть практически уверен в том, что получу честный ответ, а не то, что, по вашему мнению, я мог бы захотеть услышать, — прямо и откровенно ответил Люк. — Даже теперь, когда вы… знаете цену подобной враждебности — и я уверен, что она будет выше за повторный проступок — вы не делаете секрета из того факта, что презираете меня. Вы не отказываетесь от своего мнения, невзирая на то, что я могу сказать своему отцу…

Вирс издал резкий звук, напоминавший прерванный на полузвуке смешок.

— Нет, — убежденно сказал он. — Лорд Вейдер может за себя постоять. Если ты хоть в чем-то похож на своего отца, Скайуокер, ты не побежишь к папочке.

Осторожно перегнувшись через стол, генерал поднял кодовый цилиндр и повертел его в руках.

— Своего рода обмен заложниками, — неторопливо проговорил он, словно обращаясь к зловещему кусочку металла. — Неважно, что ты мог слышать, но этот корабль — и даже люди на его борту — много значат для Лорда Вейдера. Так что для того, чтобы возместить тот риск, на который ты идешь, оставаясь здесь, он вложил в твои руки самую ценную вещь, какой владеет.

Люк тяжело сглотнул.

Самая ценная вещь… не значит для меня ничего в сравнении с моей семьей…

Следуя логике своего объяснения, генерал без какого-либо явного внутреннего сопротивления передал обратно кодовый цилиндр. Молодой джедай постарался отстраниться от смешанных, весьма противоречивых чувств, касавшихся безобидного маленького устройства, его значения и его дарителя, и, отложив их в воображаемую коробку под грифом «побеспокоюсь об этом позже», решил воспользоваться тем, что генерал — по крайней мере, на данный момент — не выказывал враждебности.

— Кто именно выбрал вашего сына на должность моего… помощника? — поинтересовался он — настолько беспечно, насколько ему хватило на это духу.

Похоже, недостаточно беспечно. Взгляд Вирса немедленно ожесточился вновь.

— Почему ты спрашиваешь? — бросил он в ответ тоном резким и расчетливым.

И это говорил генерал, осознал Люк, тактик как раз того рода, который, можно сказать, превратил в прах защитные порядки Альянса на Хоте. И как бы этот факт ни раздражал молодого повстанца, сейчас ему нужен был именно такой человек для того, чтобы докопаться до истинной причины происходящего.

— Потому что он моя точная копия, настолько, насколько это в принципе возможно, с поправкой на все обстоятельства; и мне показалось, что это само по себе достаточно тревожный факт — то, что кто-то сумел узнать меня так хорошо, чтобы подобрать мне настолько подходящего компаньона. Но затем мне помогли осознать, что он, к тому же, может стать идеальным инструментом для того, чтобы вбить клин — вероятно, смертельный — между моим отцом и его лучшим генералом. И это означает — по крайней мере, если не учитывать возможность невероятного, абсолютно неправдоподобного стечения обстоятельств — что кто-то пытается разыграть партию, в которой все возможные противники обрушатся на одного.

Молодой джедай пожал плечами.

— Я научился не верить в слепой случай, когда это может быть слишком кому-то удобно.

Углы губ генерала Вирса дрогнули.

— Как… мудро, — саркастично прокомментировал он. Но затем и эта бледная тень веселья пропала с его лица, и он включил встроенный в стол коммуникатор. — Трелэйн, найдите мне адмирала.

Кто-то — наверное, отлучившийся ранее личный помощник — подтвердил получение приказа, и генерал вновь погрузился в ожидание.

— Адмирала? — не сдержав любопытства, подсказал ему Люк.

— Адмирала, — уклончиво подтвердил Вирс, но затем, несколько смягчившись, объяснил: — Он был капитаном достаточно долго для того, чтобы она продолжала считать его таковым. Что бы ни происходило на этом корабле, если он<b> попросит её как следует, Лед> расскажет ему об этом.

Oo oo oo oo oo oO

Адмирал, как оказалось, был человеком примерно его роста — приятное разнообразие после всех этих генералов-переростков и рослых ситхских лордов, составлявших ныне его окружение.

Он поприветствовал Люка настороженным вроде-как-кивком, который почти можно было принять за поклон, и бросил на перетянутые ребра Вирса острый, исполненный неприкрытого порицания взгляд. Последний небрежным жестом отмахнулся от его беспокойства и проговорил:

— Мне нужна кое-какая щекотливая информация, чтобы оставаться начеку — включая слова, которые были сказаны в этом помещении в последние пятнадцать минут. Ты сможешь это устроить, Фирмус?

Адмирал — Пиетт, если их последние разведданные все еще были верны, что не стоило принимать как данность, учитывая рвение, с которым Лорд Вейдер прореживал своих адмиралов — приподнял бровь и закатил глаза. Или, по крайней мере, посмотрел в потолок, проговорив:

— Леди, прошу вас, не могли бы вы обеспечить нам некоторое уединение?

Люк почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом, когда волна статической энергии прокатилась по комнате, и встроенный в стол генерала терминал неожиданно отключился. Краем глаза он заметил, как Вирс трясет рукой, которой он, очевидно, касался чего-то токопроводящего в тот момент, когда прошла энергетическая волна.

— А теперь, — вежливо проговорил адмирал, как будто не случилось ровным счетом ничего экстраординарного, — не будет ли кто-нибудь так любезен объяснить мне, частью какого рода заговора я только что стал?

И словно бы специально для Люка он добавил:

— Разумеется, это вполне традиционно для крон-принца — плести интриги, но для кого-то, кто только выступил на передний план всего несколько часов назад… вы определенно не теряете времени даром, Скайуокер.

От определения «крон-принц» Люк едва не подавился очередным вдохом, но Вирс избавил его от необходимости отвечать, попытавшись принести извинения:

— Прости, что втянул те…

Пиетт неожиданно резко перебил своего более рослого товарища:

— Не трудись заканчивать это предложение, Макс, или я буду глубоко оскорблен тем, что ты решил, будто способен втянуть меня во что-то, во что я не имею желания быть втянутым.

Генерал захлопнул рот, чуть ли не щелкнув зубами, и адмирал удовлетворенно кивнул.

— Мои объяснения, будьте добры? — напомнил он.

Вирс рыкнул: «Скайуокер!» — и молодой повстанец безропотно принялся вновь излагать свои подозрения.

— Ты можешь выяснить, кто отправил документы о переводе моего сына? — после этого поинтересовался генерал.

Адмирал на мгновение погрузился в задумчивость.

— Леди, — проговорил он затем, обращаясь, по всей видимости, к помещению в целом, — откуда изначально были отправлены документы на перевод лейтенанта второго класса З.М. Вирса?

Люк не знал, чего именно он ожидал, но тактический экран в центре стола, неожиданно вернувшийся к жизни, все-таки его немного разочаровал. Голографическая проекция звездной карты медленно вращалась, одна из звездных систем на мгновение вспыхнула ярче, прежде чем масштаб изображения резко увеличился.

Даже в те дни, когда он только-только выбрался с Татуина, молодой пилот узнал бы эту систему.

— Корускант.

Адмирал кивнул.

— Комплекс Адмиралтейства, если быть точным; и, если я не ошибаюсь: разведка Флота.

Для молодого джедая это вовсе не выглядело хоть сколько-нибудь полезной информацией. Однако старшие мужчины обменялись многозначительными взглядами.

— И что это? — кратко осведомился Люк.

Ещё один обмен красноречивыми взглядами.

— Дело не в том, что это такое; дело в том, чего там не было, — медленно проговорил Вирс, — или, точнее, кого. Ни Леди, ни Лорда Вейдера в тот момент и близко не было рядом с Центром Империи. Так что этот запрос пришел не с этой стороны.

Так это не Лорд Вейдер не продумал все наперед — по крайней мере, с какой-то ужасно извращенной точки зрения. Это было поводом вздохнуть с облегчением, решил Люк. Определенно было-для генерала.

Однако следующие слова упомянутого генерала положили конец этому чувству.

— Его светлость должен об этом услышать.

Мысли молодого джедая заметались, словно вспугнутые птицы, в отчаянном желании избежать очередной встречи в любой обозримый период времени.

— Погодите! Откуда вы знаете, что м…, В… Лорд Вейдер просто не отправил им послание с приказом перевести лейтенанта?

Вирс пронзил его свирепым взором, но Пиетт опередил своего более массивного товарища с ответом.

— Сообщение, отправленное по положенным каналам, инициировало бы процесс перевода отсюда. Хотя, конечно, положенные процедуры не всегда применимы, когда речь идет о твоем отце, — задумчиво проговорил адмирал. — Леди, имеются ли какие-либо сообщения, которые Лорд Вейдер лично отправлял или получал за… неделю, предшествовавшую началу процедуры перевода?

Яростный взгляд генерала метнулся ко флотскому офицеру — и был безмятежно проигнорирован, когда экран переключился на набор различных дат и времени, каждая из которых имела пометки, состоявшие из загадочных последовательностей букв и чисел.

Пиетт удовлетворенно кивнул.

— Это все сообщения внутренней коммуникационной системы корабля, — объяснил он, — ничего, что нарушило бы нормальный бюрократический порядок процедуры перевода.

Подавленный, но все ещё не собиравшийся сдаваться, Люк попробовал найти другой след.

— Эм… Леди, не могли бы вы выяснить, кто назначил лейтенанта Вирса моим личным помощником? И если ответ — «Лорд Вейдер, очевидно»; был ли список возможных кандидатов перед этим составлен кем-то другим, или что-нибудь в этом роде?

Ничего не произошло.

Ну, не считая того, что генерал Вирс коротко рассмеялся.

— Забудь об этом, Скайуокер. Леди просто не станет разговаривать с кем попало. Эту привилегию нужно ещё заслужить, и пока, как я подозреваю, это удалось только двоим.

Высокий мужчина взглянул на своего флотского коллегу.

— Но вопросы вовсе не глупы. Фирмус, не будешь ли любезен?

Пиетт кивнул, но прежде, чем он успел высказать просьбу, изображение на дисплее вновь изменилось.

В этот раз один из наборов данных имел заголовок «Приказ о переводе» и был опознан обоими имперскими офицерами как подписанный одним из личных помощников Лорда Вейдера. Он — фактически тем же днем! — отстранял младшего Вирса от его предыдущей должности на борту, в отделе коммуникаций, и предписывал ему приступить к временным обязанностям неуточненной длительности и места службы.

Ещё одна порция данных оказалась затребованным списком. Молодой джедай опознал ровным счетом одно имя из примерно дюжины.

При втором прочтении он, впрочем, заметил кое-что ещё. В последнее время его жизнь была весьма далека от того, что можно было бы описать словами «хорошо продуманный» и «структурированный», и он малость забыл следить за датами, но проставленное на списке число… Этот список был составлен практически сразу после Беспина, за недели до их нынешней встречи?!

Он произнес это вслух, и оба имперца бесстрастно посмотрели на него.

— Да. Независимо от того, что ты мог слышать, Лорд Вейдер вполне способен продумывать события наперед, — язвительно сообщил ему генерал Вирс.

Вот теперь молодой повстанец и впрямь закатил глаза.

— Да что вы говорите, — пробормотал он себе под нос и затем добавил, уже громче: — Да не в этом дело! Я все ещё не вижу ничего, что дало бы мне хоть какую-то подсказку насчет того, чьей идеей был этот список; так что пожалуйста, не могли бы мы снова проверить все эти связи? Посмотреть, не был ли этот список составлен сразу после того, как Лорд Вейдер переговорил с его автором или что-нибудь в этом роде?

Атмосфера в комнате была пронизана веселым снисхождением старших и более опытных товарищей к младшему, когда Пиетт проговорил:

— Леди, тот же запрос, что и прежде, начиная с даты составления списка.

Раздражающее ощущение чужой снисходительности продлилось лишь до того момента, когда на экране вспыхнул новый загадочный список с заголовками сообщений. На неискушенный взгляд Люка, он ничем не отличался от предыдущего. Тем не менее, адмирал резко побледнел.

Ох-ох-ох.

Люк бросил короткий взгляд на генерала: тот явным усилием воли превратил свое лицо в маску неколебимой решимости — как раз того сорта, какого мог бы иметь человек, идущий в атаку на шквальный огонь вражеского отряда.

Ещё какое ох-ох-ох!

— Леди, — проговорил Пиетт, конвульсивно сглотнул и продолжил тоном, который казался почти умоляющим: — исключите внутренние сообщения. Были ли во внешних сообщениях упоминания, которые могли бы относиться к лейтенанту Вирсу?

Аудиосистема тоже ожила, воспроизводя короткие обрывки разговора.

Юный... проводник... показать... — отчетливо прозвучал механический баритон его отца.

Верный... член твоей команды... преданный... — это был другой голос, скрипучий от… старости, возможно?... и со странными интонациями. Молодой джедай отчего-то был уверен, что должен был узнать этот голос — и вместе с тем он отчаянно желал никогда более его не слышать. От этого звука Сила едва не взрывалась предупреждающим криком.

Поначалу голоса ещё звучали довольно отчетливо, то стихая, то вновь становясь громче; однако уже через несколько мгновений после тех ключевых слов связь стала всерьез капризничать, и звук ухудшился до полной неразборчивости. Люк настороженно скосил глаза на старших мужчин — и если он воспринимал чуть больше, чем только визуальную информацию… ну, так тому и быть!

Пиетт не то чтобы опирался на стену в прямом смысле этого слова, но ему явно требовалось найти хоть какую-то опору, и он уперся раскрытой ладонью в переборку. Генерал Вирс, пусть и сохранявший невозмутимое выражение лица, выглядел так, словно был не на шутку рад тому, что уже сидит.

Однако хуже всего было подавленное настроение, повисшее в комнате, словно густой жирный дым: в последний раз, когда молодой джедай чувствовал нечто подобное, он скользил на спидере вдоль окопов на Хоте — окопов, заполненных солдатами Альянса, которые уже знали (что сам он осознал уже много позже), что вероятность выбраться оттуда живыми, хотя бы для одного на десяток, была ничтожно мала.

Несколько мгновений ему казалось, что эта подавленность и дурные воспоминания просто его задушат, однако затем Люк сконцентрировался и к усилием воли заставил их отступить, очистив свой разум — а затем наконец прочистил горло:

— Что именно сейчас произошло?

Пиетт моргнул.

— Ты не… Ты не узнал этот голос? — недоверчиво переспросил он.

Молодой повстанец пожал плечами. Он кажется смутно знакомым, но я не могу подобрать ему имени, прозвучало бы несколько бессмысленно.

— Это, — ты идиот, подразумевал его тон, — был Его Императорское Величество, Император Палпатин, — вмешался генерал Вирс.

Император?! От удивления молодой джедай едва не упал в прямом смысле этого слова.

Но до этого бессвязные кусочки головоломки вдруг начали занимать свои места:

Император — он предвидел это, сказал его отец во время их дуэли — бумаги о переводе лейтенанта Вирса на Палач были отправлены на обработку ещё до того, как Люк улетел с Дагоба на Беспин — но что помешало бы человеку с пророческим даром заранее передвинуть ещё одну пешку на нужное место?

Присоединяйся ко мне, и вместе мы сможем править галактикой — может, он и деревенщина с Внешнего Кольца, имеющий глубокую неприязнь к политике, но даже парень с фермы мог сказать, почему упомянутый провидец, ныне правящий галактикой, счел полезным уничтожить всех преданных (и, возможно даже, всех компетентных) союзников, которых его отец мог обрести в высших эшелонах военных сил Империи.

Прибавить к этому ещё и сверхъестественную точность, с которой был выбран подходящий человек — пять с лишком десятилетий, или около того, политических маневров неплохо с этим помогли, должно быть — и, ну, неожиданная смена тактики у его отца… и у Люка мороз шел по коже от уверенности в том, что они сыграли свои роли в точности по сценарию Императора.

Единственная мысль, которая удержала его от того, чтобы в ту же секунду, без промедления броситься прочь, была: и что же из всего этого известно моему отцу?

И что произойдет, когда он узнает все? Эта мысль только заставила бы его бежать прочь ещё быстрее, но в этот раз молодой повстанец лишь сжал челюсти и уже не протестовал, когда напряженный адмирал попросил свой корабль определить для него местонахождение находившегося на нем Лорда Ситхов.

OooooooooooO

Лорд Вейдер, как оказалось, находился на мостике. В таком людном месте наверняка было полным-полно слухачей на довольстве у Императора, и собравшиеся неохотно решили подождать до более благоприятного для подобного разговора момента — а именно, до уже назначенной на ранний вечер встречи с адмиралом.

Чтобы развеять возможные подозрения, разнородное трио разделилось, и каждый из них вернулся к своим обычным занятиями в привычные помещения. Однако лишь после того, как он, сокрытый Силой и тенью адмирала, проскользнул мимо вновь занявшего свое место в приемной армейского капитана с острыми чертами лица, Люк додумался задать тот вопрос, который должен был прозвучать намного раньше. Он ускорил шаг, чтобы догнать Пиетта прежде, чем тот совсем пропал бы из виду — и его старший товарищ, по всей видимости, без труда догадался о причинах подобного маневра. Волна статической энергии прокатилась по пустовавшему в тот момент участку коридора.

— Просто чтобы не осталось недомолвок, адмирал, — быстро проговорил молодой джедай, не уверенный в том, сколько продлится действие предпринятых мер против наблюдения — и отсутствие свидетелей, — вы действительно можете подслушивать личные разговоры Императора и Лорда Вейдера? Тут что, нет никаких систем безопасности для предотвращения подобных штук?

Тонкие губы адмирала изогнулись.

— Я не могу. Но она — сам корабль, и это она исполняет все эти протоколы безопасности. Не то чтобы в данном случае это имело значение. Если я не ошибся, это были сырые данные из звуковой системы голопередатчиков в коммуникационной комнате Лорда Вейдера, оба потока, входящий и исходящий, записаны с микрофонов. Сырые данные — это значит необработанные, даже с помощью шифровальных алгоритмов.

Почему-то я не думаю, что подслушивание в личных комнатах моего отца прокатит лучше.

— Раз уж вы можете получить такие данные, остальное — просто семантика. Я не думаю, что кто-то вообще побеспокоится о том, чтобы рассматривать подобного рода детали, когда вся эта история выйдет на свет….

В ответ на его встревоженный взгляд лицо адмирала приняло то пустое, без тени мысли выражение, которое — как Люку объяснили несколько имперских дезертиров — было армейским вариантом гримасы абсолютной невинности.

— Лорд Вейдер в совершенстве осведомлен о способностях и функциях Леди. Очевидно, он никогда не видел нужды в том, чтобы накладывать на неё какие-либо ограничения в этом отношении. И кто я такой, чтобы предполагать, что Его Величество не обладает столь же превосходным уровнем осведомленности?

И, удовлетворившись тем, что молодой повстанец временно лишился дара речи, Пиетт вновь едва заметно искривил губы, коротко кивнул ему на прощание и удалился прочь.

OooooooooooO

Все ещё несколько выбитый из равновесия, Люк в конце концов вернулся в свое жилище, чтобы прихватить приписанную к нему тень — не было нужды провоцировать его отца ещё до того, как была затронута щекотливая тема.

Однако что оказалось по-настоящему страшно — это увидеть на лице младшего Вирса, наблюдавшего за его возвращением, то же выражение, что и у Вирса старшего в тот момент, когда он осознал, что собирается выступить против самого Императора.

Ну, вероятность была пятьдесят на пятьдесят — может, это Лорд Вейдер собирался войти в эту дверь, так чего ты ожидал?! Подсказал мерзкий тихий голосок.

Сменивший это жутковатое выражение взгляд, исполненный холодного гнева, тоже оказался тревожно знакомым.

— Извини! — Молодой джедай вскинул руки в умоляющем жесте. — Я правда извиняюсь; но я просто сходил с ума, сидя тут, и ты не хуже меня знаешь, как люди там снаружи реагируют на мое появление. И я могу помешать им меня заметить — но только меня самого.

Молодого имперца все это нисколько не убедило.

— И что же, скажи на милость, случилось бы ужасного, если бы кто-то заметил меня? Я тут работаю, не знаешь, что ли?

— Да, моим личным помощником! Мне было нужно, чтобы они заговорили обо мне, и едва ли они стали бы это делать в твоем присутствии!

Возможно, эту скептическую мину младший Вирс унаследовал от матери, однако будь у него ещё двадцать с лишним лет, чтобы отточить её — и это красноречивое выражение лица вполне сравнится с таковым у старшего Вирса.

— Ты отправился на разведку и не желал, чтобы я при этом присутствовал, — кратко суммировал лейтенант Вирс. — Мне следовало знать — ты все ещё принадлежишь к Альянсу, в конце концов, ты это сказал четко и ясно.

И из-за этой маленькой детали они оказались на разных сторонах в войне! Напомнил исполненный горечи голос.

Люк раздраженно вскинул руки.

— Может, мы не будем разбираться ещё и с этим прямо сейчас? Я только-только добился чего-то вроде перемирия с одним Вирсом, я вовсе не собираюсь начинать все заново с другим!

Упомянутый другой Вирс кинулся прямиком к нему,быстрее, чем любой человек сумел бы без помощи Силы — и, будь он проклят, в мышечной массе он, может, пока ещё уступал отцу, но в росте они вполне уже сравнялись.

— Как?! — прошипел молодой имперец. — Что ты сделал с м…

Сытый по горло общими подозрениями в прогибании чужих разумов под свои нужды, едва ему в голову придет такая блажь, Люк оттолкнул его назад, вложив в движение лишь малую толику Силы — ровно настолько, чтобы хоть как-то скомпенсировать тот факт, что в генетической рулетке он вытянул короткую — в прямом смысле слова — соломинку по сравнению со всеми остальными.

— Поговорил! Задал пару вопросов, дал пару ответов — и в конце концов мы поняли, что у нас есть общий враг, и решили объединить силы. Вот и все!

У младшего Вирса щиты и самоконтроль были в разы хуже тех, что у старшего, но безумная смесь чувств, волной плеснувшая от него, оказалась точь в точь такой же, что и у его отца.

Молодой джедай поспешно подавил вспыхнувшую в ответ ревность.

— И, кстати, когда я явился без тебя, он отреагировал точно так же, как ты сейчас. Так что мы можем с немалой долей уверенности заключить, что ему есть до тебя дело.

У лейтенанта отпала челюсть так, что должен был раздаться вполне себе слышимый звук.

У него не было никакой возможности удостовериться в том, что… чувство такта этого корабля простирается настолько далеко, чтобы и в его каюте обеспечить ему ту же конфиденциальность. Мысль об этом вынудила Люка оборвать последовавший град вопросов неопределенным жестом в сторону стен и кратким: «Позже объясню».

Было что-то глубоко огорчительное в том, что молодой имперец мгновенно понял истинное значение его слов — ну и насколько же плотное наблюдение среднестатистический служитель Империи считает нормальным?!

Это не его проблема, тут же решил молодой повстанец — и непринужденно сменил тему.

В попытке подготовиться к предпочтительному — Нет, твердо решил Люк, единственному приемлемому — исходу предстоявшей нынешним вечером встречи (от того, сумеет ли он заставить отца понять его точку зрения, зависело все — это либо создаст должную основу для их отношений, либо совершенно их разрушит!) — молодой джедай придумал-таки способ с пользой провести время.

Это вновь возбудило некоторую настороженность, но в конце концов он всё же сумел убедить младшего Вирса в том, что, желая разыскать свой крестокрыл, он в самом деле хотел только убедиться в том, что его приятель-дроид не был поврежден при пленении — а вовсе не предпринять попытку побега.

Oo oo oo oo oo oO

Однако обнаружить упомянутого дроида оказалось далеко не так легко, как надеялся молодой повстанец. В ангаре, в который затащили его крестокрыл, не было ни самого крестокрыла, ни следов его пребывания.

Живое существо Люк мог бы отыскать в Силе; а вот металлический конструкт, независимо от того, насколько высокоразвитой успела стать зародившаяся в нем личность, обнаружить было куда сложнее — тем более в таком месте, как ангары СЗР «Палач», кишевшие разнообразнейшей техникой.

Молодой джедай едва не выругался вслух. Вместо этого он целенаправленно двинулся к ближайшему механику — который бросил лишь один взгляд на его лицо и мгновенно побледнел. Ещё пара шагов, и гаечный ключ с гидравлическим усилением со звоном упал на пол, а по ангару, словно рябь по поверхности пруда, прокатилась густая, тошнотворная волна страха.

Люк готов был закричать от отчаяния. Он даже вообразить не мог, как его отец выносил это — давящая пелена ужаса следовала за ним, куда бы он ни отправился.

Чужая ладонь, неожиданно опустившаяся ему на плечо, помогла немного прийти в себя.

— Позволь мне, — с искренним желанием помочь проговорил лейтенант Вирс, после чего выступил вперед, словно между прочим встав между напуганными техниками и недовольным повстанцем, и начал задавать вопросы.

Его голос, резкий и властный, заставил механиков рефлекторно вытянуться по стойке смирно; но тем не менее, молодой джедай ощутил, что они постепенно начали расслабляться. К нетерпеливым офицерам они успели привыкнуть; а вот со своенравными Лордами Ситхов — и их раздраженными отпрысками — они связываться опасались.

Главный техник, к которому их в конце концов переправили, был невысоким и коренастым мужчиной с намеком на зарождающееся брюшко, его серо-стальные волосы были коротко острижены, а руки покрывали мириады крохотных шрамов — свидетельство жизни, проведенной среди сломанных запчастей, разнообразнейших инструментов с острыми краями, едкого горючего и горячих поверхностей. Люка он рассматривал с толикой настороженности, но без откровенного страха, что было приятной переменой по сравнению с реакцией остальных.

— Звиняйте, м’лэрд, — сказал он — акцент у него был настолько сильным, что молодой джедай не был вполне уверен, назвали его только что «милордом» или «малышом», — но его светлость приказал провести полный пересмотр ‘крыла.

— Эт’ само собой разумно, — объяснил он, когда Люк не сумел скрыть злости и разочарования — его отец провернул воистину хитрый трюк, чтобы помешать его возможному побегу, — после такого удара обязательно найдешь кучу погоревших схем.

— Да, удар у Леди тяжелый преизрядно, — продолжил механик, похлопав генератор поддерживающего луча едва ли не с отеческой гордостью. — Но за твово мелкого ‘меха не волнуйся: он в самых что ни на есть лучших руках, какие тут только есть.

Он выглядел почти оскорбленным, когда молодой повстанец не понял его намека в ту же секунду.

— Эт’ его светлость его забрал, у него талант к механике, да такой, что ты не поверишь.

В это Люку и впрямь было трудно поверить — он прекрасно знал, насколько грязной может стать ремонтная работа и не в силах был представить себе Лорда Ситхов, с этими его развевающимся плащом и сияющей броней, который опустился бы до того, чтобы замараться подобным образом; но, с другой стороны… этот талант он был бы не прочь унаследовать.

Устало вздохнув, он поинтересовался, как ему разыскать ту мастерскую, в которую его отец мог уволочь его астромеха — чем заслужил ещё один очень долгий взгляд.

— А, проклятье, — наконец проворчал главный техник, — я уж лучше тя провожу.

Oo oo oo oo oo oO

R2-D2 сиял.

Или, возможно, пылал было более подходящим словом. Сине-белая поверхность сверкала отблесками недавней масляной ванны, но, что важнее, в то же мгновение, как молодой джедай переступил порог комнаты, астромех взорвался пулеметной очередью гудков и свистков, которые не оставляли никаких сомнений в его настроении.

Старый механик, казалось, разрывался между ужасом, смирением и смехом. Очевидно, он сумел понять как минимум половину тирады маленького дроида.

— Ну, ну, — умиротворяющее проговорил он, — нет никакой нужды в…

R2 вытянул свой сварочный манипулятор, на кончике которого зловеще поблескивала яркая искра, и старик мудро отступил.

— Ну, вот, ты его нашел. — Главный техник ободряюще хлопнул Люка по плечу. — Раз так, оставлю тя с ним, м’лэрд.

Лейтенант Вирс предусмотрительно расположился прямо рядом с дверью — и ему все же хватило воспитания дождаться, когда старший мужчина выйдет из комнаты, прежде чем захихикать.

— Вау, вот это заточка! Видал я сержантов в учебке, которые с людьми нежнее обращались, — не без труда выдавил он. — Что ты там сделал с малявкой?

Купол дроида повернулся к молодому имперцу, и он выплюнул череду пронзительных гудков, по звуку подозрительно напоминавших непристойную брань.

Лейтенант обезоруживающе развел руками:

— Не моя вина, никоим образом и ни в каком порядке.

К гудкам добавилось несколько свистков и изумительно точная для конструкта с крайне ограниченной подвижностью суставов имитация грубого жеста. Младший Вирс громко рассмеялся.

— Я понимаю, почему ты хочешь его оставить, Скайуокер, — проговорил он после. — В бою он так же неукротим, верно?

— Ты даже не представляешь, — пробормотал молодой джедай. — Эр-два, послушай, у нас у всех был долгий тяжелый день, и я не стану делать вид, будто знаю, как чувствуешь себя, перезагружаясь после выстрела ионной пушки — как будто у тебя адское похмелье, я полагаю — но я просто хотел убедиться, что ты в порядке. Ты же в порядке, верно? Я имею в виду…

— Уверяю тебя, он в наилучшем состоянии, — перебил его глубокий механический голос.

R2 заверещал. Позже Люк будет винить именно этот звук в том, что вздрогнул, а вовсе не предыдущий.

Он сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.

— А… хорошо. То есть… спасибо. Спасибо, что позаботился о нем.

Наступила потрясенная тишина.

— Не стоит благодарности, сын, — в конце концов пророкотал Лорд Вейдер, звук вокодера был лишен любого чувства, но черные языки пламени на этот раз казались почти теплыми.

Краем уха молодой повстанец отметил рваный звук, с которым расположившийся позади него лейтенант Вирс втянул воздух, вновь начиная дышать. Однако главным образом та часть его души, что принадлежала тоскующему в одиночестве ребенку, просто хотела понежиться в ощущении неуловимой приязни.

— А что именно было не так с Р2? — чуть ли не пролепетал он. — Главный техник упоминал что-то о сгоревших деталях, но ничего конкретного не сказал, и до недавнего времени ионные выстрелы были чем-то, что происходило с другими людьми, а не со мной… — Люк удрученно усмехнулся.

— Всего лишь поверхностные повреждения. Как и все астромехи, серия R2 была намеренно сконструирована довольно крепкой — но одно только небрежение со временем способно причинить куда больше вреда. Скажи мне, сын, когда ты в последний раз проводил обслуживание его реактивных двигателей?

— Э… реактивные двигатели?

Глубокий механический вздох почти совершенно заглушило насмешливое верещание астромеха. Маленький дроид подкатился ближе, с собственническим видом остановившись перед своим молодым хозяином, однако по пути он почти ласково постучал своим манипулятором по бронированной голени Лорда Ситхов.

— Да, реактивные двигатели, — продолжил объяснять упомянутый Лорд Ситхов, — на длительный автономный полет их не хватит, но на коротких расстояниях…

И, вот так вот запросто, они принялись вполне по-дружески обсуждать механику дроидов.