Десять лет спустя, или Возвращение (джен)

— Богородица, — вздохнула я, — хорошо, что живем в лесу. Ярополк, Ярослав, прекратите свои шутки.

— Мама, — двое мальчуганов, один из которых был близнецом нашей Светлолики, чуть пристыжено смотрели на меня и отца.

— Что мама? — их отец не любил, когда они шутили над нашей единственной дочерью. — Просить прощения у сестры будете?!

Вот уже несколько лет я со своей семьей живу на берегу лесного озера, в доме, который построил мой супруг. Мы оба по всему району давно стали легендой, так что наш лес и браконьеры стороной обходили. Люди знают нас как Хозяев Леса, который последние пять лет стал заповедником. А ведь они правы, мы и есть Лесные хозяева: Серебряная Волчица и Черный. Время от времени выбираемся в деревню, где живет брат моего мужа, тот кого я на всю жизнь запомнила как Егеря, и его жена.

Вот и сейчас мы сидели перед домом и ждали их в гости. Егерь должен был привезти нам провизию да книги для наших волчат. Тем временем моя интуиция стала вопить благим матом, а ей я всегда доверяла.

Не ошиблась: на поляну из леса вышел мужчина и упал, едва показавшись.

— Марш в дом, — крикнул детям Черный и уже следом за мной поспешил на помощь.

Раненый оказался, к нашему удивлению, братом Черного, Егерем.

— Кто это его так?! — я обеспокоенно посмотрела на мужа.

— Еще не знаю, но кому-то станет плохо, очень плохо, — Черный помрачнел. — Сиди дома с детьми, а я, пожалуй, перевезу-ка его жену к нам. У нас все же безопаснее будет.

Черный вернулся лишь глубокой ночью и привез не только жену Егеря, но и худые новости.

Из его рассказа я узнала, что в деревне поселились наемники, которым заплатили за поимку Серебряной Волчицы и Черного. В деревне полный террор и хаос. Наемники даже осквернили церковь и хотели забрать икону, которая стала народной реликвией, но не смогли. Икона на их глазах исчезла. Практически все население голодает, такое чувство, что в деревне живут фашисты. Наемники всех повыгнали из домов и заставили переселиться в землянки.

— Кому-то предстоит узнать мой гнев, — произнесла я сквозь зубы.

— Идите вдвоем, — внезапно произнесла супруга Егеря, я присмотрю за вашими сорванцами, да и Светлолику не дам в обиду.

* * *

По лесу мы шли с предельной осторожностью, стараясь двигаться так, чтобы не слышно было наших шагов. Я почуяла свежую кровь. Запах привел меня к оврагу, на дне которого я увидела чуть живого мужчину, в котором опознала батюшку из нашего прихода, крестившего наших волчат, да и меня с Черным он венчал. Лишь под конец венчания понял, КТО перед ним, и поклонился нам. Со временем батюшка стал у нас желанным гостем, когда приезжал вместе с Егерем.

Попросив Черного отнести батюшку в наш дом, и дождавшись, когда они скроются с моих глаз, я, вздохнув, бросила Зов, надеясь, что Отец-Волк откликнется на него.

Ждать вот только пришлось долго, аж до рассвета.

— Ты звала меня, Серебряная? — словно из тумана предо мной возник тот, кто и был для меня и отцом, и богом.

— Да, — я склонила голову и рассказала о том, что творится на земле, для которой стала Хранителем.

— Ты говоришь правду, — ответил Волк, — поэтому я помогу тебе, ибо раньше ты никогда не обращалась за помощью, справляясь своими силами. Через трое суток, на вечерней заре, жди помощь, а пока возвращайся домой.

Пришлось вернуться, ослушаться я побоялась.

Дома рассказала о том, что через три дня будет помощь, и если бы знала, какая, то, скорее всего, отказалась бы от этой затеи.

Как и обещал Волк, пришла помощь именно на вечерней заре, в виде Охотников, а точнее, передо мной предстала Дикая Охота.

— Я же обещал тебе помощь, — я даже не сразу поняла, что этот охотник, который кинул мне и Черному по свертку, и есть Волк. — Переодевайтесь.

Лишь сейчас я увидела двух коней под седлом без ездоков.

Переодевшись, мы вскочили на коней, и сразу же по лесу раздался горн… Охота была объявлена.

* * *

Двое стариков, сидя возле землянки, услышав горн, перекрестились и стали молиться.

— Дай милость, пронесет нашу деревню, — произнес кто-то.

— Охотничий горн, что ли, не слышали?! — рассмеялся пьяный охотник, прижав к стенке одну из местных девчат.

Свист стрелы, и один из наемников лежит на земле со стрелой в горле. Вторая, третья так же нашли свои цели.

— Черт возьми, что за чертовщина, — протрезвел кто-то из охотников, прежде чем увидеть всадников в последний раз.

— Вы вторглись на мою землю, и вашему присутствию я уж точно не рада, — произнесла всадница, на плечах которой покоилась серебристая волчья шкура, что заменила охотнице плащ.

— Волчица.

— Лесная Хозяйка.

Меня впервые жители деревни видели воочию в таком облике.

— Собирайте свои вещи, — с теплой улыбкой обратилась я к жителям деревни. — Здесь вы жить больше не будете. Ко мне жить переедете. Думаю, что до холодов сможем новые дома для вас поставить.

— А как же деревня?! — рискнул спросить кто-то.

— Она обречена, — впервые подал голос Черный. Ему с небольшим отрядом предстояло помочь жителям добраться до нашего убежища.

— А ты с нами, красавица останешься?! — похабно обратился ко мне наемник.

— Нет, — кровожадно улыбнувшись, ответила я. — Вы нарушили законы этой земли, а стало быть, вы больше не гости, а добыча.

Как только я взглядом проводила последнюю телегу, что скрыл лес, я дала волю своим инстинктам. Верно в старину говорили: лучше умереть, чем стать жертвой Дикой Охоты. В этот раз ими стали наемники. Их души оказали привязаны к разоренной ими земле и не имели возможности покинуть деревню. Они даже не сразу поняли, что мертвы. Когда же до них дошло, то было слишком поздно просить прощения. Деревня, как и земля, стала Проклятой. Теперь ее обходили и звери, и в стороне от нее пролетали птицы.

* * *

Узнав о случившемся, военные огородили этот участок земли и сделали его закрытой зоной. Ничто живое больше не могло там находится. Не помог и приехавший сюда священник, присланный епархией.

— Проклятие на земле лежит, тем прощения тем, кто нарушил закон гостеприимства, — покачал он тогда головой. — Зря только приехал. Господь отвернул свой лик от земле сей.

Сказал да и уехал обратно.

Только через несколько лет какой-то грибник случаем вышел к озеру, на берегу которой была деревня, которой и на картах-то не было. Даже не деревня, а целый город стоял.

— Заблудился, что ли?! — окликнули грибника, на что тот лишь кивнул.

По законам гостеприимства грибника отогрели, обогрели, накормили, да и дорогу верную указали, и одного из мальчуганов проводником дали.

— Что за город-то?! — спросил грибник, когда проводник сказал, что дальше он и сам выйдет из лесу.

— Лесная Хозяйка в нем правит, — ответил мальчонка и скрылся в лесу.

Так и узнали, что деревня все же выжила, но дорогу к ней грибник указать не смог.

Город поискали, поискали, да и плюнули бы на это дело, если бы кое-что не случилось.

— За что?! — раздался девичий крик в лесу.

— Ты мне не дочь, отродье лесное, — произнес мужчина, прямо на глазах у других решив застрелись девчонку, и плевать было на то, что ему придется сесть в тюрьму. Да вот только выстрелить он выстрелил, а в девчонку так и не попал. Помешал ему убить девочку черный матерый волк, да такой крупный, что мужик глазами захлопал — никогда таких крупных не видел. А волк тем временем девчонку сцапал так, чтобы ей на спине удобнее было, да и скрылся ней в лесу.

— Не видать тебе ее более, и в лес дороги не будет, — раздался женский голос. — Слово Серебряной Волчицы. Любой, кто с миром идет, да в помощи нуждается, найдет мой город, если душу свою сберёг. Тем же, кто уберечь ее не смог, нет дороги в мои заповедные леса. Мне звери в облике человеческом не нужны. Зверья и в лесу хватает.

Так и появилась еще одна легенда о Серебряной Волчице, а в народе поговорка пошла: «лучше застрелиться, чем проклятым у Волчицы быть».

* * *

Забавно, но кое-кто из священников в наш город путь находил. Однажды целой братией к нам перебрались. Два монастыря — мужской и женский — построили, а с ними и не то что церковь, настоящий Собор возвели. От них и пошла другая весть, мол, тот, кто чист и светел душой, может не то что город найти, но и жить туда переехать, да только вот обратной дороги, если кто решится, не будет.

Ну, а жили мы по старинке, как Единый велел, в мире с природой. Как мы к ней относились, так и она добром нам платила. Переговорив с Епископом, мы получили его благословение на поиск таких вот людей. Ну, появилась в газете заметка, что пропал там и там человек, да таких заметок чуть ли не в каждой газете печатают. Вот только мало кто знал, что с этими людьми встречались люди Серебряной волчицы. Шли они к нам добровольно.

Лет за десять город достиг размера мегаполиса, а места всем хватило.

Тогда же священник сказал, что все те, кому было позволено, уже в городе.

Остальным теперь свою дорогу искать нужно.