Как отделаться от призрака за 10 шагов (гет)

Когда человек умирает,

Изменяются его портреты.

По-другому глаза глядят, и губы

Улыбаются другой улыбкой.

А. Ахматова

— Зачем Малфою понадобился этот древний шкаф? И кто были все те люди?

— Я вам говорю, это была церемония. Посвящение.

— Прекрати, Гарри. Я знаю, к чему ты ведешь.

— Я уверен, Малфой один из них.

— Из кого это?

— Гарри считает, что Драко Малфой отныне Пожиратель Смерти.

— Да брось! На кой Сам-Знаешь-Кому такой жалкий тип, как Малфой?

— А что тогда он делал в "Боргин и Бэркс"? Мебель подыскивал?

— Может, и подыскивал.

— Слушай, его отец — Пожиратель Смерти. Это же логично. К тому же Гермиона все своими глазами видела.

— Я уже сказала: я не знаю, что я видела.

Гермиона поднялась со скамьи и вышла из купе. Подошла к окну, обхватив ладонями поручень, и прислонилась лбом к холодному стеклу.

"Что-то не вяжется, — думала она, провожая взглядом деревья, проносившиеся мимо. — Драко Малфой — слишком ненадежная кандидатура, стал бы Волдеморт так рисковать? Зачем ему брать в свои ряды мальчишку, да еще и последнего труса? Малфой слаб, Волдеморт не может не понимать этого. Значит, Гарри ошибся".

Она очнулась от размышлений, ощутив резкий толчок в плечо. Обернувшись, она встретила недовольное лицо Малфоя.

— Тебя все ждут, — мрачно уронил он и, не прибавив ни слова, прошествовал дальше по коридору в своей вальяжной манере.

Гермиона потерла плечо и неприязненно глянула ему вслед.

"Надеюсь, Волдеморт там хорошенько вытирает о тебя ноги", — мстительно думала Гермиона, продвигаясь к купе старост. — Как бы мы здорово жили, если б ты попросту сгинул, Малфой".

* * *

— Что это было? Блез?

— Не знаю.

— Расслабьтесь, мальчики. Наверное, первокурсники балуются, — осадила их Панси. — Ну же, Драко. Сядь.

Драко опустился на скамью.

— Куда смотрят старосты? — процедил он.

— Они на собрании, — фыркнул Блез.

— Как бы не так, — хмыкнул Драко. — Я только что видел Грейнджер — прохлаждается в коридоре. Пришлось напомнить ей о ее обязанностях.

— Уверена, она усвоила урок, Драко, — злобно ухмыльнулась Панси.

Малфой не ответил, лишь нахмурился, устремляя взгляд в окно.

— Скоро будем в Хогвартсе, — выдохнул Блез, узнавая знакомые виды.

— Хогвартс... Это жалкое подобие школы. Я бы скорее сбросился с астрономической башни, чем проучился там еще два года.

Друзья склонились к Малфою, внимательно прислушиваясь к его словам.

— Что ты имеешь в виду?

— Скажем так, вряд ли через год мне придется тратить свое время на занятия, — лениво протянул Драко. — Веселишься, Блез? Посмотрим, кто будет смеяться последним.

* * *

— Ты подлая тварь, — крикнула разъяренная Гермиона в спину бредущему впереди Малфою. Драко не сразу очнулся от размышлений, но спустя пару мгновений оглянулся.

— Грейнджер, — он украдкой оглядел пустынный коридор и неторопливо вынул палочку. — Следи за своим языком.

— Ты обездвижил Гарри и избил его! Трус!

— И малыш Поттер тут же прибежал жаловаться мамочке?

— Он ничего нам не сказал. Не нужно иметь семи пядей во лбу…

— Как-как прости?

— Экспеллиармус, — в бессильной злобе выкрикнула Гермиона, но Драко оказался быстрее и отразил заклинание.

— Круцио, — выкрикнул он, и Гермиона едва успела отскочить от страшного луча, вырвавшегося из палочки.

— Ты с ума сошел! — воскликнула Гермиона в изумлении. — Это непростительное заклятие! Тебя выгонят из школы…

— Круцио, — снова закричал Драко, и заклинание попало в цель.

Драко подошел к извивающейся на полу Гермионе и склонился над ней.

— А ты пожалуйся Дамблдору, — ухмыльнулся он, встречая ее испуганный взгляд. — Фините.

Он переступил через Гермиону и продолжил свой путь, оставляя ее беззвучно сотрясаться от слез.

* * *

Драко не пошел в подземелье. Он свернул в левое крыло и двинулся вверх по ступенькам, пока не оказался у крутой винтовой лестницы, уводящей на Астрономическую башню. Он не мог понять отчего, но его тянуло туда. До смерти хотелось глотнуть свежего осеннего воздуха и взглянуть свысока на мир, ставший в последнее время тесным и душным. Он с трудом открыл несмазанную дубовую дверь и вышел на башню.

Драко облокотился на каменное ограждение и взглянул вниз, отчего тут же закружилась голова. На миг возникло искушение прыгнуть. Драко никогда бы не решился, но это было бы решением всех проблем. Никаких сомнений, никакой ответственности. Пусть разбираются без него, а он найдет покой там, внизу.

Но Драко тут же запретил себе так думать. Он избран. И в отличие от Поттера он не станет бегать от предначертанного и лепетать, что никакой он не избранный. Ему, Драко, доверили ответственную миссию, несмотря на то что ему всего шестнадцать. Темный Лорд поручил ему нелегкое задание, выполнить его — дело чести. Нет, он покажет, на что способен, а потом можно и покой. Там, внизу.

Драко отстранился от каменных поручней и на всякий случай отошел подальше. Внезапно он уткнулся во что-то мягкое и с ужасом осознал, что это не стена. Он резко обернулся с перекошенным от страха лицом, но ничего не увидел, кроме серого камня. В то же мгновение его ослепила яркая вспышка, в глазах потемнело, и Драко почувствовал, как его затягивает в воронку. Он пытался сопротивляться, но удержаться на месте был не в силах; в голове роем метались мысли, варианты спасения, но в какой-то миг стало спокойно. Он больше не чувствовал ничего.

* * *

Драко Малфой умер внезапно при крайне загадочных обстоятельствах, и Гермионе потребовалось несколько дней, чтобы прийти в себя. Последнее, что она слышала от него, — "Круцио", да и в целом его никогда не жаловала, но весть о его смерти она не могла принять бесстрастно. Смерть вообще мало кого оставляет равнодушным, но теперь — особенно. Малфой погиб сразу после их дуэли в коридоре, а это значит, что Гермиона могла бы его остановить, если бы последовала за ним. Но она не последовала.

Глупо было винить себя: откуда ей было знать, что Малфой вздумает покончить с собой? Да и не пошел же он на самоубийство из-за их ссоры, у него на это были более серьезные причины. Но ее рассудительность, всегда выручавшая в трудных ситуациях, приносила мало пользы теперь. Гермиона проклинала себя за то, что решилась тогда на эту дуэль. Казалось, поступи она иначе, теперь было бы почти все равно. Да, ей было бы жутко, ей было бы даже жаль Малфоя — смерть примиряет даже самых непримиримых врагов. Но она бы не просидела весь день взаперти в ванной для старост, пытаясь скрыться от встревоженного гомона голосов и сплетен. Она бы не задыхалась от чувства безысходности.

И вот, стоя в Большом зале и готовясь вместе со всеми послать в купол поминальный огонь в честь погибшего однокурсника, Гермиона могла думать только о том, что это она пожелала ему смерти, когда он оставил ее после Круцио. Это она в бессильной злобе шептала ему вслед проклятья.

— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, что Драко Малфой не Пожиратель, — сухо бросила Гермиона в сторону стоящего рядом растерянного Гарри. Тот поднял на нее недоуменный взгляд и вздрогнул при виде ее окаменевшего невыразительного лица.

— Мне пора, задали большое эссе на завтра, — вновь пробормотала Гермиона и, резко отвернувшись, стала пробираться к выходу.

* * *

Гермиона оправилась быстро. Уже на следующий день она бодро отчитывала друзей за невыполненное домашнее задание и усмиряла первокурсников, бегавших по лестницам. Они шли на занятие по Травологии, когда Гермиона вдруг остановилась и хлопнула себя по лбу.

— Мне же нужно забрать свой учебник у Луны!

— Ты одолжила Луне учебник? — вытаращился на нее Рон. — И не побоялась, что его украдут мозгошмыги?

— Кажется, воровством промышляют нарглы, — нарочито серьезно поправил друга Гарри.

Гермиона шутливо ткнула его в плечо и, проигнорировав шуточки друзей, деловито предложила:

— Вы идите, я вас догоню. Кажется, у Рэйвенкло сейчас Зелья — попробую найти ее там.

— Она расписание всех факультетов помнит, — простонал Рон.

Гарри засмеялся.

— Гермиона всегда все помнит, пора бы уже привыкнуть, — подмигнул он другу и хлопнул по плечу. — Ладно, пошли. Точно без нас обойдешься?

Гермиона с готовностью кивнула и, печально улыбнувшись, подумала, что друзья действительно хорошо ее знали. У нее и правда была хорошая память.

Едва разминувшись со стайкой щебечущих первокурсников, Гермиона свернула за поворот и устремилась вниз по лестнице, которая тут же сменила направление. Достигнув последней ступеньки, Гермиона нетерпеливо остановилась, нервно постукивая носком туфли по щербатому камню. На сердце было неспокойно: ребята снова лишили ее равновесия своей нарочитой веселостью. Они пытались подбодрить ее, но только напомнили о том, что она так старательно и тщетно прятала в закоулках своей памяти.

Ступенька требовательно дрогнула, приглашая ее покинуть лестницу, и Гермиона, опомнившись, спрыгнула. Почувствовав под ногами твердую опору, Гермиона нырнула в крыло, ведущее в подземелье, и торопливо зашагала по коридору, надеясь разыскать Луну раньше, чем начнется занятие. Насколько она помнила, Зелья у Рэйвенкло были совместно со Слизерином, и ей совсем не хотелось врываться в класс посреди урока.

К счастью, студенты все еще прогуливались возле класса, не торопясь занять свои места возле котлов. Гермиона пошарила взглядом в толпе, однако Луны не обнаружила. Обернувшись, она внимательно всмотрелась в полумрак коридора, освещенного лишь светом факелов, на случай если вдруг разминулась с ней, однако Луну не увидела и уже хотела было проверить класс, когда ее внимание привлекла знакомая фигура одного из студентов. Сперва Гермиона даже не поняла, что не так, лишь подсознание привычно отозвалось неприязнью при виде этой вальяжной походки и нарочито горделивой осанки, и только пару мгновений спустя она вдруг поняла: перед ней Малфой. Еще пару секунд потребовалось, чтобы осознать, что Малфой не мог бродить здесь в ожидании Зелий. Он умер.

Лоб покрыла испарина. Малфой задумчиво брел по коридору ей навстречу, понуро опустив голову и не глядя по сторонам.

В голове проносилась тысяча версий. У нее галлюцинации? Или весть о смерти Малфоя оказалась ложной? Или… Малфой стал призраком?

— Малфой, — пробормотала побелевшими губами Гермиона, когда он поравнялся с ней, все еще не замечая ее.

Драко отозвался не сразу и еще пару секунд продолжал свой мерный ход, но внезапно остановился и медленно повернулся к ней. Несколько секунд он с недоверием рассматривал ее лицо, словно желая убедиться, что ему не показалось. Наконец, он открыл рот и взволнованно выдохнул:

— Ты меня видишь?

* * *

Гермиона замерла. Она стояла, взирая на живого и невредимого Малфоя, и лишь беспомощно открывала и закрывала рот подобно рыбе, вытащенной из воды. Пару мгновений они просто настороженно смотрели друг на друга, пока Гермиона не почувствовала, как кто-то кладет ей руку на плечо. Едва не вскрикнув от неожиданности, она резко обернулась и тут же выдохнула с облегчением.

— Привет, Гермиона, — блаженно улыбнулась Луна. — Как ты здесь оказалась? Гарри говорил, что у вас сейчас занятие по Травологии.

Гермиона внимательно посмотрела на нее, затем вновь на Малфоя. Он по-прежнему стоял на том же месте, не сводя с нее напряженного взгляда.

Гермиона повернулась к Луне.

— Я искала тебя, — рассеянно пробормотала она.

Лицо Луны просияло.

— Меня? — спросила она, словно не веря своим ушам.

Гермиона снова украдкой глянула назад. Малфой все еще стоял там же, и на его губах заиграла довольная улыбка при виде ее растерянного лица.

— Луна, — вдруг серьезно произнесла Гермиона. — Скажи-ка…

Луна подбодрила ее кивком.

— Ты что-нибудь видишь здесь? — Гермиона обратила указующий жест в сторону Малфоя, который, будь он неладен, по-прежнему стоял на том же месте и ухмылялся.

Луна проследила за пальцем Гермионы и на миг свела белесые брови на переносице. Гермиона смотрела на нее с надеждой.

— Кажется, я слышу, как возятся нарглы в углу, — с видом эксперта заявила она.

Гермиона едва не застонала.

— Вот же, — она едва не проткнула Драко пальцем, приблизившись к нему почти вплотную. Дотронуться, впрочем, не решилась.

Луна послушно вылупила свои большие голубые глаза.

— Не вижу, — с сожалением признала она. — А должна?

Гермиона внимательно посмотрела на Луну, пытаясь определить, шутит ли она, затем молча развернулась и зашагала к выходу, оставляя Луну и Малфоя провожать ее недоуменными взглядами. Впрочем, никакого Малфоя там не было и в помине, просто не могло быть! Похоже, она попросту начинала сходить с ума.

* * *

— Итак, ты меня видишь, — плюхнулся Малфой на стул напротив Гермионы, которая привычно сидела в библиотеке за книгой, рассеянно накручивая на палец каштановую прядь.

Гермиона вздрогнула и бросила быстрый взгляд в сторону Малфоя, но тут же, словно что-то вспомнив, как ни в чем не бывало уткнулась в книгу.

Драко вскинул бровь.

— Ты решила, сейчас самое время для бойкота? Именно теперь, когда никто из этих дракловых идиотов меня в упор не видит? — его голос чуть дрогнул то ли от сдерживаемого гнева, то ли от страха. Присущая ему протяжность голоса испарилась: речь была отрывистой и быстрой.

Гермиона продолжала упрямо буравить взглядом книгу. Только чуть дрожащая рука, согнутая в локте, выдавала волнение. Сделав над собой усилие, она положила руку на стол и перевернула страницу.

— Какого дементора, Грейнджер?! Хотя бы взгляни на меня!

Гермиона решительно захлопнула книгу и поднялась со стула, деловито собирая в сумку пергаменты и перо. Наконец, она схватила со стола свой фолиант и невозмутимо проследовала к стойке библиотекаря.

— Это твоя месть, да, Грейнджер? — прошипел ей на ухо Малфой.

Гермиона невольно вздрогнула, услышав его голос так близко.

— Эту я еще возьму в следующий раз, — протянула она книгу мадам Пинс.

— «Научное обоснование призраков и полтергейстов», — удивленно вскинула брови библиотекарь. — С каких пор Вы увлеклись околонаучными исследованиями, мисс Грейнджер?

Гермиона чуть покраснела, словно ее застали за чем-то неприличным.

— Это задание по… Прорицаниям, — ляпнула она первое, что пришло в голову.

«Ничего, мадам Пинс не может знать, что я не посещаю Прорицания с третьего курса», — подумала она.

— Грейнджер, ты же не ходишь к Трелони, — тут же послышался назойливый голос за спиной.

Резко отпрянув от стойки, Гермиона пулей выскочила из библиотеки, оставляя мадам Пинс провожать ее озадаченным взглядом.

* * *

— Гермиона, да что с тобой? Ты который день ходишь сама не своя. — Гарри озабоченно потрепал Гермиону по руке, когда они сидели за завтраком в Большом Зале на следующий день.

— Вот именно, не хочешь пудинг, отдай мне — хватит издеваться над едой! — Рон зачерпнул немного пудинга из чаши Гермионы и положил себе в рот, смачно причмокивая. Гермиона, которая в другое время наградила бы друга чувствительным толчком в бок, лишь проводила его равнодушным взглядом и повернулась к Гарри.

— Ты что-то спросил?

Рон так и застыл с открытым ртом, забыв положить в него вторую ложку пудинга. Гарри тоже выглядел озадаченным.

— Эм… Гермиона, что случилось?

Гермиона отвела взгляд и стала с преувеличенным аппетитом уничтожать остатки десерта.

— А что случилось? — переспросила она, старательно пережевав пищу, которая и без того таяла во рту.

Гарри не сводил с нее пристального взгляда.

— Ты не умеешь врать.

— И не пытайся, — ткнул под ребра Рон. Гермиона вздрогнула, но не накинулась на него в своей обычной манере, что тоже казалось странным.

— Ребята, вы зря волнуетесь, — пробормотала она, откладывая липкую ложку прямо на стол, и торопливо поднялась. — Все нормально. Увидимся на Зельях!

Она перекинула сумку через плечо и быстрым шагом направилась к выходу.

Рон и Гарри переглянулись.

— Надо бы проследить за ней, — задумчиво протянул Гарри.

— Надо ее поймать и вытрясти из нее правду! — рявкнул Рон. — Какие у нее могут быть от нас секреты?

* * *

Гермиона шла, чеканя шаг и глядя прямо перед собой. Губы плотно сжаты, под глазами наметились темные круги — вот уже вторую ночь она спала кое-как, измученная ночными кошмарами. Она не знала, куда идет и к кому ей обратиться. Дело было не в том, что ее пугали призраки: она спокойно воспринимала тени, слонявшиеся по Хогвартсу, и даже дружила с сэром Николасом. Однако призраков Хогвартса могли видеть все студенты, а Малфоя не видела даже Луна, которой постоянно кажется то, чего нет. Несовпадение реальностей могло означать только одно: у нее галлюцинации.

Если бы ее ночные кошмары начались после потери действительно близкого человека или на фоне других не менее страшных событий, она бы решила, что это лишь временное посттравматическое расстройство, и обратилась к мадам Помфри. Однако причиной был Малфой, с какой радости вообще Малфой? Неужели она и в самом деле сходила с ума? Признаться в этом не хватало мужества даже друзьям.

От размышлений ее отвлекло чувство, что она не одна в коридоре. Крепче сжав палочку, она резко обернулась и снова увидела Малфоя в двух шагах от себя.

С секунду она как безумная смотрела на него, не отрывая взгляда и наставляя на него палочку, чуть подрагивающую в руке. Затем так же резко она отвернулась и припустила прочь.

Гермиона бежала изо всех сил, оставляя позади удивленных первокурсников и чудом минуя студентов, которые шли навстречу, но убежать от настойчивого крика не могла:

— Грейнджер, куда ты несешься? Ты совсем помешалась? Да стой же, я тебе говорю!

Гермиона резко остановилась. Малфой едва не влетел в нее.

Гермиона вновь обернулась и, убедившись, что коридор пуст, выкрикнула с надрывом, вкладывая в этот вопль все отчаяние и недоумение минувших дней и практически бессонных ночей.

— Что тебе нужно от меня? Убирайся прочь! Уйди из моей головы сейчас же! Ты умер! Ты мертв! — выкрикнула она в последний раз и обессиленно сползла по стене на пол, пряча лицо в коленях.

— Грейнджер, — Малфой в два шага преодолел расстояние между ними и опустился на корточки рядом с ней. — Грейнджер, прекрати реветь! Ты меня слышишь? Я не умер, Грейнджер, я жив! — он схватил ее плечи и встряхнул. Гермиона размякла в его руках словно безвольная кукла. Ее глаза испуганно расширились, она пыталась закричать, но из горла не вырвалось ни звука.

Драко словно не замечал этого. Он продолжал нервно трясти ее, бормоча под нос:

— Я не мертв, слышишь, Грейнджер? Слышишь меня? Я жив!

Внезапно он замер, и их глаза, наконец, встретились. Его затуманенный взгляд стал более осмысленным. Он медленно отпустил ее и обессиленно осел на пол.

— Грейнджер! — изумленно выдохнул он. — Ты это чувствуешь? Ты почувствовала, как я тебя схватил?

Гермиона не ответила. Она безвольно смотрела в одну точку.

* * *

— Мисс Грейнджер, я совершенно не вижу повода для беспокойства. Вы абсолютно здоровы.

— Мадам Помфри, мне нужно это зелье. Пожалуйста, подпишите разрешение.

— Мисс Грейнджер, я еще раз повторяю: это средство может иметь серьезные побочные эффекты. Нет нужды его принимать, если к этому нет абсолютно никаких показаний.

— Мадам Помфри, у меня галлюцинации, — решительно выпалила Гермиона и с вызовом взглянула на нее.

Мадам Помфри в свою очередь подбоченилась.

— Мисс Грейнджер, прекратите этот фарс, я не поверю вам ни на йоту. Ума не приложу, зачем вам это зелье, но не позволю им воспользоваться. Это мой окончательный ответ.

Медсестра демонстративно отвернулась, делая вид, что увлечена уборкой в больничном крыле.

Гермиона не двинулась с места, задумчиво покусывая нижнюю губу.

— Мадам Помфри, — уже тише произнесла она.

Медсестра раздраженно повела плечом, но чуть повернула голову, показывая, что слушает.

— Как же мне быть тогда? У меня и правда галлюцинации, — почти шепотом выдохнула Гермиона и чуть покраснела.

Мадам Помфри медленно повернулась и грозно нависла над ней.

— Здоровый сон и отвар мелиссы спасут вас от преждевременной смерти, мисс Грейнджер! — рявкнула она и закрылась в подсобке, тем самым давая понять, что разговор окончен.

* * *

— Ты можешь, по крайней мере, объяснить, почему игнорируешь меня? — Гермиона пересекала двор Хогвартса, когда Малфой перегородил ей дорогу.

Она на миг остановилась, смутившись, но тут же упрямо двинулась вперед.

— Грейнджер, у меня впереди целая вечность! Ты же не думаешь, что так легко избавишься от меня? Пообщаться мне больше не с кем, а до тебя я даже дотронуться могу, — он больно ущипнул ее за руку повыше локтя.

Гермиона дернулась и рефлекторно отмахнулась. Скользнув по его рукаву и ощутив ткань его мантии, она еще больше побледнела и отпрянула.

Губы Малфоя растянулись в довольной ухмылке.

— Так что, может, поговорим? — невозмутимо поинтересовался он, рассматривая свои безукоризненно опрятные ногти.

Гермиона тяжело вздохнула и вдруг решительно двинулась в сторону Запретного леса.

— Грейнджер, ты тоже решила с жизнью счёты свести? — продолжал ерничать Малфой, шагая за ней след в след. — Не выходит отвязаться от меня на этом свете, стоит попробовать на том?

Гермиона продолжала его игнорировать, и так они дошли до самой хижины Хагрида. Убедившись, что старший друг на занятии, она с трудом открыла скрипучую дверь и проскользнула внутрь.

— Этот болван даже не запирается, — презрительно фыркнул Драко. — Если бы я раньше знал… — Он вдруг резко смолк, словно вспомнив о чем-то. Повисла тягостная тишина, которую, наконец, нарушила Гермиона.

— Я не могу говорить с тобой. Не должна. Это бы означало окончательно признать, что я слетела с катушек.

— Грейнджер, ты уже говоришь со мной, — почти пропел Малфой. — И прекрати вставлять свои маггловские прибаутки! При чем тут катушки?

Гермиона с секунду сосредоточенно смотрела на него, пытаясь сообразить, о чем говорит Драко. Впрочем, бессмыслица, которую он нес, только подтверждала, что это лишь плод ее воспаленного воображения.

— Я сейчас говорю с тобой, точнее, с собой, только для того, чтобы разложить все в своей голове по полочкам, — объяснила Гермиона. — Ты существуешь только в моем воображении, и если я буду поощрять подобные фантазии, я окончательно сойду с ума. Я еще не настолько безумна, чтобы разговаривать сама с собой на людях.

Драко опешил. Затем потрясенно покачал головой, словно пытаясь переварить полученную информацию.

— То есть ты просто не веришь, что я... настоящий? — в его голосе слышалось облегчение. — Грейнджер, да конечно я настоящий, вот же, ущипни меня, хочешь? — он с энтузиазмом поймал руку Гермионы и приложил к своему предплечью. — Чувствуешь?

Глаза Гермионы расширились от ужаса, и она резко отдернула руку.

— Не... Не трогай меня, — пробормотала она, избегая встречаться с ним взглядом.

Драко даже не обратил внимания на ее реакцию.

— Так вот почему ты завела меня сюда... Чтобы никто не увидел, как ты общаешься с воздухом, — он хлопнул себя по лбу. — Что ж, это не проблема. Если ты примешь мои условия, я даже соглашусь не заговаривать с тобой при всех. Будем уединяться в этой дыре, если это так важно, — скривился Драко, окидывая хижину брезгливым взглядом. — У меня напрочь отбило обоняние, так что я, возможно, даже забуду, какая тут стоит вонь.

Гермиона завороженно смотрела на него, затем потрясла головой, все еще надеясь, что мираж рассеется, но Малфой по-прежнему стоял на том же месте и казался таким настоящим, что она диву давалась, как ее мозг мог воссоздать такую точную копию человека, которого она едва знала.

— Я не понимаю, о чем ты... Я не собираюсь заключать с тобой никакие сделки, потому что тебя вообще нет! — воскликнула она, и в ее голосе послышалась горечь: — Больше нет.

Драко вздрогнул как от удара, и на несколько секунд в хижине повисло молчание. Было так тихо, что стало слышно, как кричат вороны за окном. Хотя Гермиона никогда не была суеверной, сейчас стало немного жутко. Наконец, Малфой все-таки подал голос:

— Ты должна… помочь мне, — процедил он. — Ты не можешь так поступить со мной. Я все еще могу вернуться, понимаешь ты это или нет? — Малфой буравил ее взглядом, пытаясь понять, насколько его пылкая речь произвела на нее впечатление. Но она, кажется, и вовсе пропустила эти слова мимо ушей и теперь смотрела сквозь него.

— Хагрид идет, — сухо произнесла она. — Не нужно, чтобы он видел меня, — Гермиона дернулась к выходу и ухватилась за массивную ржавую ручку двери.

— Стой! Грейнджер! — выкрикнул Малфой в бессильной злобе. Гермиона вздрогнула и остановилась. — Как же я? — воскликнул он, и в его глазах сквозило почти детское недоумение.

— Тебя нет, — отрезала Гермиона, не оглядываясь. Она решительно распахнула дверь.

Драко тут же метнулся к ней и с силой надавил на ее руку так, что дверь под напором снова закрылась. Гермиона вскинула на него испуганный взгляд.

— Я есть, — выдохнул Драко ей прямо в лицо, не сводя с нее пристального взгляда. Гермиона вздрогнула, ощутив дыхание на своей щеке. — Грейнджер, — твердо произнес он и, споткнувшись, прибавил: — Пожалуйста.

Услышав эти слова, Гермиона сощурилась. Последние сомнения улетучились — настоящий Малфой никогда не стал бы ее просить.

— Уйди прочь, — она оттолкнула его, решившись, наконец, прикоснуться к нему, и, распахнув дверь, выскочила из хижины. С облегчением отметив про себя, что Хагрид зацепился языком с одним из преподавателей, она незаметно спустилась по ступенькам и быстрым шагом направилась к замку, стараясь не слышать, что Малфой кричал ей вслед.

— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, Грейнджер, — орал он. — Я заставлю тебя принять мои условия. Я устрою тебе такую жизнь, что ты сама прибежишь, умоляя меня посвятить тебя в мои планы!

Вы не сходите c ума от того, что вы — вы?

Марина Цветаева.

Гермиона направлялась с друзьями на Историю Магии и впервые за долгое время ликовала: во-первых, она единственная во всем Хогвартсе действительно любила этот предмет, а во-вторых, ее, наконец, оставили ночные кошмары и сны наяву. Она избавилась от бессонницы, спала как младенец, и ее цветущий вид убедил даже Гарри и Рона, что беспокоиться не о чем.

Около недели Гермиона жила в постоянном напряжении, ожидая за каждым поворотом вновь встретить Малфоя и снова расписаться в собственном безумии. Она перерыла все книги, хотя бы отдаленно связанные с темой призраков, досконально изучила учебники по колдомедицине и волшебной диагностике, хотя ничего полезного в них не почерпнула. Но проходили дни, Малфой так и не появлялся, и тревога стала постепенно оставлять. Возможно, это было временное помешательство. Копаться в книгах больше не имело смысла.

Именно об этом думала Гермиона, когда внезапно споткнулась и пролетела добрых полметра вперед, едва не клюнув пол носом. Сумка сорвалась с плеча и упала на пол. Внутри что-то жалобно звякнуло — должно быть, чернильница. Приземлившись на пол, Гермиона с досадой поморщилась, представляя себе, как по новой сумке, подаренной родителями на день рождения, расплывается огромное чернильное пятно.

С обеих сторон ее подхватили чьи-то руки и помогли подняться.

— Не забывай смотреть под ноги — ты мне нужна живой. По крайней мере, до теста по зельям продержись, — проворчал Рон, помогая отряхнуть мантию.

Гермиона вскинула на него притворно возмущенный взгляд и обернулась за поддержкой к Гарри.

— Не помогай ему на Зельях сегодня! — воскликнула она и тут же смолкла, глядя куда-то мимо друга.

Гарри этого не заметил, так как прилагал все усилия, чтобы не рассмеяться.

— Ты не ушиблась? — выдавил он.

Гермиона не отвечала.

— Гермиона, — потряс он ее за плечо. — Все в порядке?

Она продолжала смотреть куда-то сквозь него, не реагируя, и Гарри обернулся. Не заметив, впрочем, ничего интересного, он снова в недоумении уставился на Гермиону.

— Соскучилась? — невинно поинтересовался Малфой, все это время стоявший в двух шагах от них, расслабленно прислонившись к стене. — Смотри под ноги, Грейнджер, никогда не знаешь, где тебя ждет твоя галлюцинация.

Он подмигнул ей и издевательски ухмыльнулся.

* * *

— Гермиона, да что с тобой сегодня? — возмущенно воскликнул Рон, когда она в очередной раз случайно уронила ему на мантию пузырек с зельем. Не совсем случайно, разумеется.

Гермиона не отвечала, недовольно поглядывая куда-то перед собой.

— Что? — с трудом отвлеклась она и посмотрела на друга, одновременно осознавая, что натворила. — О, прости, Рон! Поверь, я не специально... Я — не специально, — подчеркнула Гермиона, бросив мимолетный взгляд в сторону.

Рон невнятно произнес какое-то ругательство и попытался применить очищающее заклятье, однако пятно вопреки усилиям только расползлось шире.

— Давай помогу, — Гермиона деловито выхватила из мантии палочку и произнесла заклинание. Пятно с каким-то странным хлюпаньем мгновенно испарилось, но Рон не оценил ее старания и продолжал бурчать себе под нос, помешивая зелье в котле:

— Сначала за обедом опрокинула на меня поднос! Потом едва не свалила меня с лестницы! Потом брызнула на меня вонючим соком бумбокса, нарезая ингредиенты, — знаешь, что у меня на него аллергия! Потом испортила зелье, — он остановился, чтобы перевести дыхание. — Может, ты мне за что-то мстишь? Ай!

Он схватился за щеку, едва не опрокинув котел. Студенты как по команде резко повернули головы в их сторону. Даже Гарри, поглощенный записями Принца-полукровки, отвлекся, в изумлении взирая на друга.

— Гермиона, — прорычал Рон.

— Мистер Уизли, какие-то вопросы? — встрепенулся Слагхорн, доселе мирно дремавший за учительским столом.

Рон молча испепелял Гермиону гневным взглядом.

А Гермиона в это время смотрела на свою руку, как на предательницу. Малфой — точнее, проекция ее подсознания в виде Малфоя — толкнул ее, когда она собиралась добавить в зелье плоды Антальского дерева, и они плюхнулись в котел, обрызгав Рона кипящим зельем.

— Рон, я не знаю, как это вышло! — воскликнула Гермиона, озабоченно оглядывая Рона в поисках значительных повреждений. К счастью, зелье не попало в глаза, лишь щека немного покраснела от ожога.

Гарри пытался удержаться от смеха при виде пунцового лица друга.

— Что у вас там случилось? — одними губами спросил он.

Рон молча указал на Гермиону и покрутил пальцем у виска.

— Прекрати, Рональд! Это вышло случайно.

— Она случайно обварила меня зельем — пожаловался Рон.

— Нет, это невозможный человек!

— Тебе повезло, что нам поставили Зелья без Слизерина! Если бы слизеринцы это видели, я бы тебе не простил.

Гермиона не отвечала. Она продолжала сверлить взглядом пустоту перед собой, не обращая на Рона никакого внимания, отчего тот только больше распалялся. Гарри все еще посмеивался, но лицо его становилось озабоченным. Он проследил за взглядом Гермионы и вновь не заметил ничего примечательного.

— В таком случае хорошо, что здесь нет слизеринцев, не так ли? — рассеянно протянула Гермиона и принялась ожесточенно нарезать оставшиеся ингредиенты.

* * *

— И ты думаешь, что сможешь запугать меня своими глупыми шуточками? — отчитывала Малфоя Гермиона в одном из безлюдных коридоров Хогвартса на пути в библиотеку. — Пивз — венец остроумия по сравнению с тобой! Полтергейст никудышный!

Малфой довольно ухмылялся.

— Ничего не знаю, я же всего лишь твоя галлюцинация, — развел руками он. — Так что это твои глупые шуточки. Зачем ты вылила на Уизли кипящее зелье?

Гермиона в отчаянии сжала голову и издала какой-то громкий нечленораздельный звук.

— Даже Гарри стал что-то подозревать, ребята скоро насильно упекут меня в Мунго!

— Это я предупредил тебя о Поттере, — напомнил Малфой.

Гермиона остановилась и посмотрела на него в изумлении.

— Скажите какая услуга! — протянула она возмущенно. — Впихнул меня в какую-то нишу, ничего не объяснив толком. Да там и следа Гарри не было! У моей галлюцинации галлюцинация!

Она снова устремилась вперед.

— Какая ты сегодня разговорчивая, — довольно протянул Малфой, едва поспевая за ней.

— Я говорю с тобой в последний раз! — отрезала Гермиона. — Просто хочу еще раз прояснить ситуацию — ты ничего этим не добьешься! Если ты не уйдешь сам, я добровольно лягу в Мунго, и тебя выкинут из моей головы!

Драко молча шел за ней, устремляя насмешливый взгляд куда-то вдаль.

— Убери с лица свою гадкую ухмылочку, я сказала, что помогать тебе не буду! — разорялась Гермиона. — Мне уже почти удалось избавиться от тебя — благословенные несколько дней! Видимо, я зря вчера допоздна засиделась над сочинением.

— При чем тут твое сочинение? — удивился Драко.

— Я снова не выспалась, — буркнула она, стараясь на него не смотреть. — Хотя только сон может избавить меня от тебя!

— И как, избавил? — с преувеличенной заботой поинтересовался Драко.

— По крайней мере, ты не являлся целую неделю!

Малфой замер на пару мгновений, затем равнодушно пожал плечами.

— Я был дома. Пытался выяснить подробности своей… того инцидента.

— Как это интересно совпало с тем, что меня перестала мучить бессонница, — буркнула Гермиона уже менее уверенно.

— Грейнджер, почему ты упорствуешь? — удивленно посмотрел на нее Малфой. — Ты ведь веришь, что все это происходит на самом деле. Иначе не говорила бы со мной.

— Я тебе уже сказала… — вскинулась Гермиона, но Малфой остановил ее, схватив за руку, и взглядом эксперта проследил за ее реакцией. Гермиона вздрогнула и застыла, напряженно уставившись на длинные белые пальцы на своем запястье.

— Настоящий Малфой никогда бы так не сделал!

Она повела плечом, пытаясь отцепить его руку от своей.

Малфой устало вздохнул.

— Грейнджер, пожалуйста...

— И уж тем более не сказал бы...

— Грейнджер, меня убили, — раздраженно перебил Драко. — Я скажу что угодно, чтобы выкарабкаться из могилы, и только ты мне можешь с этим помочь. Я всего лишь тебя использую.

— Мило...

— Зато похоже на меня, — ухмыльнулся Драко.

— Малфоя убили?

— Наконец-то! Я пытаюсь тебе это втолковать уже вторую неделю.

— А я думала, призраки не чувствуют времени...

— А я и не призрак. Сколько можно твердить тебе, Грейнджер? Я не умер!

— Но его же убили?

— Разве это одно и то же?

— Разве нет?

— В данном случае — нет. Я не умер, Грейнджер! — Малфой сказал это таким тоном, что Гермиона почла за лучшее больше не спорить.

— И кто же его убил? — Гермиона сложила руки на груди и пытливо взглянула на него.

— Вот это я и хочу узнать! Судя по тому, что мне удалось выяснить дома, меня убили неокончательно. Это какое-то темное заклятье…

Гермиона молчала, устремляя напряженный взгляд куда-то в пол. Последовала секундная пауза, затем, наконец, она вскинула голову и посмотрела на него в упор.

— Вот тут ты и попался. Если бы ты действительно был призраком, то не смог бы покинуть Хогвартс, как не может сэр Николас или Кровавый Барон, — отчеканила она. — Но ты не призрак, ты — иллюзия, плод моего воспаленного воображения!

— Если бы я был обычным призраком, меня бы видели твои дружки! — воскликнул Малфой почти в отчаянии. — Да сама подумай, как я могу быть твоей фантазией? Психическое расстройство, серьезно? Да тебе даже не было жаль меня, признай это, Грейнджер! Спорю, вы с Поттером отплясывали на моих похоронах! С чего бы тебе придумывать меня и вести со мной светские беседы?

Гермиона не отвечала. Она не могла признаться Малфою, пусть даже и воображаемому, что ей было жаль. Не просто жаль, она ощущала острую боль потери. Она не собиралась выкладывать свои соображения на этот счет, так что ограничилась лаконичным ответом:

— Вот и я не знаю, но обязательно выясню. Выясню — и ты уйдешь! — отрезала она и, протиснувшись между ним и чуть влажной каменной стеной коридора, быстрым шагом направилась в библиотеку, оставляя растерянного Малфоя смотреть ей в след.

* * *

— Рон, нужно поговорить, — хмуро обратился к другу Гарри, когда они остались в гостиной одни. Гермиона решила лечь спать пораньше и покинула их едва ли не сразу как вернулась из библиотеки.

Рон застонал.

— Может, завтра уже? Голова трещит от этой Трансфигурации.

— Это касается Гермионы. Я считаю, мы все-таки должны проследить за ней.

Рон ошалело посмотрел на Гарри.

— Тебе что, не хватает острых ощущений? Она же нас убьет! Я не собираюсь умирать, я еще слишком молод!

Гарри вздрогнул, о чем-то вспомнив, впрочем, и Рон посерьезнел, словно подумали они об одном и том же. Смерть Малфоя еще не выветрилась из памяти, как бы упорно они ни избегали говорить на эту тему.

— С чего ты взял, что нам стоит за ней проследить? Согласен, неделю назад она вела себя действительно странно. Но ведь сейчас все снова в порядке? Ну, уронила она на меня снова эту тарелку с десертом — я не в обиде. Не думаешь же ты, что она специально?

Гарри внимательно посмотрел на друга.

— Скажи, ты часто видел, чтобы Гермиона что-то роняла? Или падала? Или портила зелье?

— Не высыпается, она же сама говорила! — попробовал вступиться за подругу Рон.

Гарри отрицательно покачал головой.

— Я уже пытался сегодня проследить за ней, но она словно сквозь землю провалилась — я так и не смог ее найти. Уверен, она что-то скрывает.

— Гарри, тебе уже повсюду мерещатся заговоры, — поморщился Рон. — Сначала Малфой, теперь Гермиона… Может, еще скажешь, что она служит Сам-Знаешь-Кому?

— Рон, не говори глупости — естественно, я ничего такого не думаю, — раздраженно отозвался Гарри.

— Тогда в чем ты ее подозреваешь? — вздохнул Рон, подавив зевок.

— Она слышит голоса, Рон, — Гарри решительно поднял голову и в упор посмотрел на друга. — А ведь даже в мире волшебников слышать голоса — это плохой признак, помнишь?

* * *

— О, приди, помешай мое варево... — раздался пронзительный вопль прямо над ухом Гермионы. Она инстинктивно дернулась и, едва подавив вскрик, ограничилась лишь тяжелым вздохом. Малфой изобрел новую тактику сближения и вот уже которые сутки знакомил ее с шедеврами поп-музыки магов времен 80-х.

— И если все сделаешь правильно, — старательно выводил Малфой, будто специально промахиваясь мимо нот. Впрочем, почему будто? — Ты получишь котел, полный крепкой горячей любви...

Гермиона невозмутимо перевернула страницу и углубилась в чтение. Точнее, сделала вид, что углубилась, — конечно, ни о каком чтении и речи быть не могло.

Растает ли холодное сердце твое

Или останешься ты глуха к мольбам моим?

Вейла моя, эту сладкую песнь дарю я тебе...

Гермиона не слишком разбиралась в поп-музыке магов, но создавалось впечатление, что воображаемый Малфой сочинял на ходу.

— С ума сойти, Грейнджер, если бы я мог, я бы умер! Быть твоим полтергейстом просто невыносимо скучно! Я уже выучил наизусть твой распорядок дня, потому что каждый день одно и то же! Сначала ты идешь завтракать, почитывая какой-нибудь фолиант, потом ты идешь на занятия, потом ты идешь обедать с фолиантом под мышкой, потом в библиотеку, где... Угадай что? Снова изучаешь фолиант! Даже на ночь ты что-то читаешь, да и во сне, бьюсь об заклад! Ты, случайно, под подушку книгу не кладешь? Мне вечно не хватает терпения дождаться, пока ты отключишься. Вот посмотри, что это? Да этим томом убить можно! — ловко вывернув руку Гермионы, Драко прикрыл книгу и при виде названия на обложке присвистнул:

— "Невидимое"? Это что-то новенькое! Я думал, ты уже все тома о призраках перелопатила...

Гермиона раздраженно вырвала руку и, захлопнув книгу, вскинула на него негодующий взгляд.

— Уверен, тебе не терпится поделиться впечатлениями от прочтения! — услужливо подсказал Драко.

Гермиона с внешним спокойствием поднялась с места и, не отрываясь от чтения, покинула библиотеку. Малфой неотступно следовал за ней.

— Одно утешение мне было — третировать Поттера и Уизли, так теперь ты и их избегаешь! Может, хотя бы в Хогсмид сходим? Нет? Ну тогда на тренировку по квиддичу, твоих дружков навестим? Тоже нет?

Малфой будто получал удовольствие, наблюдая за ее попытками сохранить душевное равновесие.

— Грейнджер, сдавайся. Я восхищен твоей стойкостью, но я все равно упорнее, к тому же не устаю физически.

Гермиона продолжала идти по коридору, прижимая книгу к груди и устремляя взгляд вперед.

— Твои глаза как шоколадные озера... — снова затянул Драко. — Локоны твои словно метла Поттера-а-а... А стан твой как той метлы древко-о-о... Поступь легка словно бладже-е-ер.

— Ты заткнешься сегодня или нет? — не выдержала, наконец, Гермиона и круто развернулась к нему так, что он едва в нее не врезался.

— Желание леди — закон! — обрадовался Малфой. — Поболтаем?

Пару секунд Гермиона смотрела на него так, что любой уважающий себя призрак на его месте уже бы повторно умер. Малфою, однако, было все нипочем, потому что он галлюцинация. Гермиона отвернулась, чтобы уйти, но Драко остановил ее, положив ладонь на плечо. Гермиона тут же смахнула его руку, но все же обернулась.

— Между прочим, никто тебя рядом со мной не держит! — выпалила она. — Докажи, что ты не моя галлюцинация и исчезни — хочешь иди обедать, хочешь — вообще на мировой турнир по Квиддичу слетай. Что тебя останавливает? Что ты возле меня постоянно ошиваешься?

Драко замер, словно вопрос Гермионы и его самого поставил в тупик.

— Нужна ты мне больно, Грейнджер, — не слишком уверенно буркнул он. — Просто, думаю, только рядом с тобой я чувствую, что все еще жив. Стоять одному посреди толпы, которая тебя не замечает... Как-то тоскливо, тебе не кажется? — грустно усмехнулся он.

Гермиона ощутила легкий укол совести. Губы Малфоя кривились в нервной усмешке, и взгляд оставался непроницаемыми, но вместе с тем лицо казалось на удивление беззащитным, что странным образом только больше разозлило Гермиону. Она сделала глубокий вдох и, покрепче стиснув челюсти, снова устремилась прочь по коридору.

— Брось, ты серьезно, Грейнджер? — уныло протянул Малфой, плетясь за ней вслед. — Ну как твоя фантазия может знать наизусть поп-музыку магов? Ты ведь даже никогда не слышала ни одну из тех песен, что я исполнил.

— Ты их из головы берешь, — забывшись, ответила Гермиона и тут же с досадой прикусила язык.

— Некоторые — да, — почти с гордостью подтвердил Драко. — Но из своей же головы. В твою голову такое точно никогда не придет.

Гермиона даже не поняла, комплимент это был или оскорбление. Только подумала, что Малфой очень тонко прощупывал ее комплексы, настолько тонко, что эти издевки вполне могли быть формой выражения ее собственной неуверенности в себе. С другой стороны, настоящий Малфой тоже всегда очень тонко чувствовал их слабые струны. Вновь одарив Малфоя холодным взглядом, Гермиона снова повернулась к нему спиной.

— Ну хорошо, я еще и эстрадные песни магов пел, — послышался раздосадованный голос Малфоя. — Их ты откуда можешь знать? Ты ведь... — начал он и не закончил фразу, но Гермиона поняла, что он хотел сказать.

— Я слышала эти песни по радио в гостях у миссис Уизли, — неохотно отозвалась Гермиона.

— Мантикора раздери этих Уизли, — проворчал Драко и предпринял еще одну попытку: — Ну а ты знаешь, к примеру, на каких музыкальных инструментах играют волшебники? Я бы мог тебе рассказать, а ты потом сверишься с книгой и...

— Знаю.

— Откуда? — искренне удивился Малфой.

Гермиона оставила вопрос без ответа и снова двинулась прочь по коридору.

— Вот повезло! — ворчал позади Малфой. — Стать полтергейстом заучки Грейнджер! Да ты же все про нас знаешь, да, Грейнджер? Хоть что-то тебе не известно? Может, у тебя есть вопросы?

Гермиона мотнула головой.

— Когда у меня возникают вопросы, я иду выяснять ответы. На данный момент у меня не осталось вопросов, — отрезала она и зашла в класс Трансфигурации.

* * *

— Грейнджер!

Малфой как обычно подкрался незаметно и гаркнул Гермионе прямо в ухо, отчего мыло, выскользнув из ее рук, задорно отрекошетило от раковины и заскользило по гладкой плитке через весь туалет. По разъяренному виду Гермионы было ясно, что если бы мыло осталось у нее в руках, она бы непременно отправила его Малфою в глотку.

— Обязательно каждый раз подстерегать меня в уборной? — воскликнула она, пытаясь подцепить с пола ускользающий обмылок.

— Это единственное место, где ты соизволяешь реагировать, — лениво отозвался Малфой, пожимая плечами, — а мне нужно с тобой поговорить. Между прочим, прежде чем войти я всегда дожидаюсь, пока ты смоешь, — почти с гордостью прибавил Малфой, но не смог сдержать коварной ухмылки.

— Говорить сама с собой я нигде не готова, — с напускным равнодушием отрезала Гермиона и двинулась обратно к раковине, собираясь завершить процедуру.

Малфой томно вздохнул, закатывая глаза.

— Может, сегодня пропустим этот кусок, у меня появилась идея, — с надеждой предложил он и, не дожидаясь ответа, оживленно продолжил: — Устрой мне переговоры с Дамблдором.

Гермиона фыркнула.

— Еще чего!

— Почему нет?

— А зачем Дамблдор?

— Ты мне помочь не хочешь, а он мне поверит.

— Он поверит мне и будет действовать по моей-твоей указке. Я не могу этого допустить. По крайней мере, пока не разберусь, что ты такое.

— Тогда выясни, где меня похоронили.

— И зачем мне это делать? — рассеянно обронила Гермиона, сосредоточенно намыливая руки.

— Чтобы убедиться, что я не умер.

Руки Гермионы замерли и повисли над раковиной. Мыльная пена стекала с рук в раковину, оставляя перламутровые разводы.

— Я не сомневаюсь, что Малфой умер.

— И в этом твоя ошибка! Ты должна выяснить, как и при каких обстоятельствах меня лишили тела.

— Я и без того это знаю. Малфой покончил с собой, понятно? Бросился с Астрономической башни. Собирали по кусочкам, как паззл! — бесчувственно отрапортовала Гермиона и сделала вид, что заинтересовалась своими ногтями, скрывая в волосах лицо. Малфой, пусть даже и воображаемый, не должен был видеть, как оно исказилось. Даже ее подсознанию не следовало знать, скольких усилий ей стоила эта небрежно брошенная фраза.

Оглянувшись украдкой, Гермиона заметила, как побледнел Малфой. Очередное подтверждение тому, что он не призрак. Как может побледнеть бесплотный дух?

— Ты видела мое тело? — глухо отозвался он.

Гермиона молчала.

— Я повторяю, ты видела тело?

— Разумеется, нет, — огрызнулась Гермиона и тут же осеклась. Что ж, тут она промахнулась. Тело Малфоя не видел никто из обитателей Хогвартса. Дамблдор обнаружил Малфоя первым и тут же перенес в Малфой-Мэнор. По официальной версии.

— И я не видел, — тихо произнес Малфой, и у Гермионы мурашки пробежали по телу от его голоса.

— Очевидно, потому что его сожгли, — холодно предположила Гермиона, не оборачиваясь.

— Никакой церемонии не было, Грейнджер, — процедил Малфой. — Я был там.

— То есть, Малфой пропал без вести, а его просто признали умершими и забыли об этом? Серьезно? — Гермиона забылась и повернулась к нему, оживленно продолжая его мысль. — Да Нарцисса бы уже все Министерство на уши подняла, если бы была хоть малейшая надеж... вероятность, что Малфой не умер!

— Если только она не хотела убедить в этом Темного Лорда, — напомнил Малфой, и его голос звучал чуть мягче.

— В том, что он умер? Может, еще скажешь, что это она наслала на тебя темное заклятье?

— Попридержи язык, Грейнджер, — пресек ее Малфой ледяным тоном. — Мама могла повернуть сложившуюся ситуацию ко всеобщей выгоде.

Гермионе стало не по себе от слова "мама". Это имя ее подсознание ни при каких условиях не дало бы Нарциссе. Да и Волдеморта она Темным Лордом никогда бы не назвала. К тому же только сознание Малфоя могло допустить, что родная мать, особенно, такая, как Нарцисса, способна извлечь выгоду из подобной ситуации. Новое зерно сомнения зародилось в Гермионе, и это пугало.

— И какая же выгода? — нарочито равнодушно обронила она. — Всем известно, что это семейство на побегушках у Волдеморта.

Малфой угрожающе дернулся, чтобы привычно нащупать палочку, но тут же взял себя в руки. Лишь по его лицу гуляли желваки, и в его взгляде читалось все, что ему так хотелось выразить словами. Гермиона, однако, недолго смотрела на его лицо. Она не могла оторвать взгляд от рукава мантии, где должна была скрываться палочка.

— Ты ведь безоружен? — полюбопытствовала Гермиона.

— А ты что, боишься, что твое воображение сразит тебя смертельным заклятьем? — ядовито отозвался Малфой.

— Просто пытаюсь понять схему, по которой мое сознание тебя создавало. Последний раз когда я видела Малфоя, он обезоружил меня. Возможно, мое сознание берет реванш.

Малфой в отчаянии погрузил пятерню в свою не слишком густую белобрысую шевелюру.

— Грейнджер! Ты серьезно? Или ты просто надо мной издеваешься? Ну сколько можно тебе говорить: я настоящий!

— И почему я тебе должна верить? То есть, себе? Я не глупа, я вполне способна создать в голове схему, при которой твое чудесное явление — исключительно моей персоне, должна заметить, — будет выглядеть вполне логичным и обоснованным. Но факты? Факты и мотив. Зачем матери Малфоя скрывать ото всех его исчезновение?

— Да потому что он поручил мне убить Дамблдора! — выпалил Драко и со всей силы стукнул кулаком по стене.

Гермиона непонимающе уставилась на него.

— Тебе? — переспросила она, словно не расслышала. — Дамблдора?

Драко с ненавистью смотрел, как она заливается звонким слегка истеричным смехом, делая вид, что старательно смывает мыло под теплой струей.

— Все, спасибо, — отсмеявшись, пробормотала она. — Теперь все встало на свои места. На сей раз я абсолютно уверена, что ты бредишь. Точнее, брежу я.

— Что же тебя так удивило, Грейнджер?

Гермиона вдруг вмиг посерьезнела.

— Меня удивило, что я могла хотя бы на мгновение допустить, что Малфой не умер, — уронила она с горечью, так не вязавшейся с недавним смехом.

Малфой задумчиво проследил за ее реакцией.

— Тогда почему бы тебе не выяснить, где меня похоронили? — внезапно оживился он. — Ты не веришь, что Темный Лорд поручил мне убить Дамбодора? Допустим. Предположим, у мамы были иные мотивы скрыть от всех мое исчезновение. Представь на секунду, что были, — остановил он Гермиону одним жестом. — Что ты потеряешь, если выяснишь, где находится моя могила, и увидишь ее воочию? Это не делает тебя безумной. Что такого в том, чтобы отдать дань памяти старому приятелю?

— Приятелю? — возмутилась Гермиона. — Малфой никогда не был мне приятелем, слава Мерлину.

— Я тоже каждый день воздаю ему за это хвалу, — хмыкнул Драко, — но другие ведь об этом не знают.

— Я боюсь, что мать Малфоя уж точно в курсе, — хмыкнула Гермиона, поворачивая кран не в ту сторону и делая напор воды только сильнее.

— Значит, найди способ найти мою могилу без помощи моей матери. Или удостоверься, что ее не существует, и прекрати говорить обо мне в третьем лице, наконец! Грейнджер, что ты делаешь, ты же сейчас туалет затопишь! — раздраженно воскликнул Малфой и, накрыв ее руку своей, повернул кран в другую сторону и выключил воду. Гермиона мигом очнулась от своих мыслей и испуганно уставилась на Малфоя, нависавшего над ней. Помедлив пару секунд, Малфой убрал руку и резко отпрянул. Гермиона следила внимательно за каждым его движением, все еще ощущая прикосновение его пальцев на своей руке. Его ладонь была теплой и грубоватой, несмотря на холеный вид. Гермиона диву давалась, как мог мозг создавать такие явственные ощущения, даже при более богатом воображении, чем у нее.

Эта мысль повергла ее в еще большее смятение, и она, помотав головой, словно отгоняя навязчивое видение, отвернулась от Драко и выхватила из рукава палочку, чтобы высушить руки заклинанием.

— Грейнджер, — вновь раздался усталый голос Малфоя у нее за спиной, пока она сосредоточенно экспериментировала над новым заклинанием, подбирая подходящий аромат для рук. — Ты же знаешь, что это на самом деле.

— По всем магическим и физическим законом на самом деле происходит то, что могут засвидетельствовать по крайней мере два человека, — отчеканила Гермиона, продолжая увлеченно выделывать пассы палочкой. — Кроме меня тебя никто не видит и не слышит — следовательно, тебя нет.

— Но я вижу тебя! Я слышу тебя. Я чувствую тебя, — его рука коснулась ее плеча, отчего Гермиона вздрогнула. — Представь на миг, что я все-таки существую, — продолжал он с какой-то безысходностью в голосе. — Я не исчезну только оттого, что ты откажешься признать мое существование. Я лишь останусь…один. Ты знаешь, что это такое, Грейнджер? Что я буду делать здесь один? Вечность! Ведь это и есть тот самый ад, о котором все говорят. Из-за каких-то дурацких предрассудков ты собираешься обречь меня на ад. Неужели нельзя хотя бы на несколько дней сойти с ума, чтобы спасти человека от ада?

Последовало длительное молчание. Гермиона не двигалась с места, но и не уходила. Драко напряженно смотрел ей в спину, ожидая ее решения. Наконец, она завершила заклинание и решительно обернулась к нему.

— Может быть, ты и существуешь на самом деле, — неохотно согласилась она. — Но это не значит, что я стану помогать тебе. Я не утверждаю, что ты плод моего воображения. Это наиболее вероятная версия, потому что ничего похожего на эту ситуацию я не встретила ни в одной из книг — а я их перерыла немало за это время, поверь мне. Но даже если ты действительно существуешь, это только усугубляет положение. Ты можешь быть чем угодно: черная магия, ловушка Пожирателей, неизвестная мне разновидность Империо, которое пытается парализовать мою волю и подчинить себе. У Джинни Уизли уже был воображаемый друг на первом курсе — и ничем хорошим это не кончилось. Поэтому я не могу и не хочу слушать тебя. Я не знаю, что ты или кто ты, но я обязательно выясню. Однако до тех пор я не стану идти у тебя на поводу и подвергать опасности своих друзей, прислушиваясь к твоим словам. Единственный, кем ты быть не можешь, — это Малфой. Потому что Малфой умер, — Гермиона снова с досадой ощутила непрошеный комок в горле. — Есть только две формы существования умерших в нашем мире — в виде призрака и в виде инфернала. Ни тем, ни другим ты не являешься, а значит и Малфоем быть не можешь. Малфой погиб...

Драко молча слушал, не сводя с нее задумчивого взгляда. Наконец, он медленно кивнул, словно что-то осознав, и довольно ухмыльнулся.

— Вот видишь, Грейнджер, как бывает полезно иногда просто поговорить. Ты изложила мне все свои соображения — теперь мне все понятно! Сразу бы так.

Гермиона смерила его недоверчивым взглядом.

— Хочешь сказать, теперь ты уйдешь?

Драко удивленно вскинул брови.

— Уйду? — повторил он и мрачно усмехнулся. — Да куда мне идти, Грейнджер? Я бы уже давно ушел, если бы мог, неужели мне нравится твое общество? Нет, уйти я не могу, но зато понял, как убедить тебя помочь мне...

— Ты не сможешь убедить меня... — перебила Гермиона, но Драко жестом прервал ее:

— Смогу, Грейнджер, — сказал он с самоуверенной ухмылкой и подмигнул. — Поверь мне, я страстно хочу жить и пойду на многое, чтобы снова вернуть себе тело.

Он прошел сквозь дверь, оставляя Гермиону в долгожданном одиночестве, только оно впервые ее не обрадовало. Чувствовала она себя прескверно, словно это настоящий Малфой только что стоял перед ней и настоящему Малфою она вынесла безжалостный приговор.

Гермиона снова открыла кран и плеснула в лицо холодной воды. Может, ей действительно стоило разыскать могилу Малфоя, чтобы увидеть все своими глазами, и, наконец, принять его смерть как данность. Если она это сделает, Малфой больше не появится. Она не могла взять в толк, почему смерть Малфоя стала для нее таким потрясением, но так или иначе ее подсознание требовало найти отгадку — возможно, стоило к нему прислушаться.

Бывает, и живой человек становится призраком.

Харуки Мураками

"Кафка на пляже"

— Нет, я считаю, что тебе пора сдаться, — философски рассуждал Малфой, следуя за Гермионой на поле для Квиддича. Сегодня Гарри отбирал вратаря, и она хотела поддержать Рона — даже несмотря на то, что он все еще дулся на нее. Впрочем, скоро стало ясно, что ей и самой потребуется поддержка.

— Ну, сама рассуди, — самозабвенно вещал Драко, едва поспевая за ней.— Времени у меня хоть отбавляй, к Хогвартсу я не привязан. Ты окончишь школу, и я продолжу преследовать тебя за ее пределами. Кстати, куда ты собралась после школы, Грейнджер?

Гермиона молча продолжала свой ход, чеканя шаг.

— Только, пожалуйста, не в Мунго, — сморщился Драко. — Терпеть не могу больничную атмосферу. И не в Министерство, там скука смертная, — молитвенно сложил руки Драко. — Может, в Гринготтс, Грейнджер? Точно, давай с тобой устроимся в Гринготтс — там хоть погулять приятно, — мечтательно протянул он и, решив убедиться, что Гермиона слышит его, настойчиво потряс ее за плечо.

Она вздрогнула и резко обернулась, предупреждающе глядя на него.

— Ты, наверное, хочешь мне что-то сказать? — поддразнил ее Малфой.

Гермиона сделала глубокий вдох и, развернувшись на каблуках, ускорила шаг.

— Нет, совершенно серьезно, Грейнджер, мне даже начинает нравиться эта жизнь, — почесал затылок Малфой. — Ничего не надо делать, никто не допекает, а главное, меня и осудить трудно, я ведь всего лишь плод твоего воображения! Можно спокойно предаваться размышлениям и устраивать вашей тройке веселую жизнь.

Губы Гермионы дрогнули, словно она собиралась скептически усмехнуться, но вовремя сдержалась.

— Хочешь сказать, этим я занимался и до того как меня убили, — не укрылась от Малфоя перемена в ее лице. — Все верно, но тогда я был ограничен — меня могли исключить. Зато теперь я могу позволить себе все что угодно.

Миг — и он накинул ей на голову капюшон мантии. Гермиона дернулась, резко остановилась и, содрав с головы капюшон, повернула к нему свое разъяренное лицо.

— Что ты себе позволяешь? — прошипела она, мельком бросив взгляд по сторонам и убедившись, что двор пуст.

— Я же сказал: все, что угодно, — пропел Малфой и, насвистывая, продолжил путь.

— Вот же паршивец! — охнула от возмущения Гермиона и устремилась за Малфоем, испытывая нелепую потребность что-то ему втолковать.

Когда они приблизились к полю для квиддича, Драко присвистнул.

— Ничего себе народу собралось! Все так и встали в очередь на роль прихлебателя Поттера, — презрительно выплюнул он, разглядывая толпу на трибунах.

Гермиона намеренно заняла место между двумя сидевшими на трибуне пуффендуйцами, но к ее немалой досаде один из соседей покинул кресло, чтобы спуститься поближе к полю, чем незамедлительно воспользовался Малфой и плюхнулся рядом.

— Постой, это что, пуффендуй? — заметил вдруг Малфой желтые шарфы, мелькавшие среди толпы внизу.— Они что тут забыли? Тоже на место вратаря в Гриффиндоре метят?

К счастью, гул взволнованной толпы вкупе с ветром, гулявшим на трибуне, немного заглушал комментарии Малфоя, а когда комментарии иссякли — увлекательную историю предков именитого рода Малфой, поэтому Гермиона могла отвлечься от его жужжания и сосредоточиться на игре. Однако когда очередь дошла до отбора вратарей, Малфой специально приник к ее уху, и ей уже некуда было деться от язвительного комментария.

— Кто бы сомневался — Поттер продвигает в команду своего дружка. Какой из Уизела вратарь?

— Рон — великолепный вратарь, — вскинулась Гермиона и отпихнула Малфоя, но тут же, спохватившись, опасливо огляделась. К счастью, все были слишком увлечены соревнованием, чтобы обращать внимание на ее странные телодвижения.

— Кормак Маклагген, — снова склонился над ее ухом Малфой и в его голосе звучало одобрение, — Слышал, он из очень знатного рода... Хоть его и распределили на Гриффиндор, в его семье нет маглолюбов вроде Уизелов. Кажется, он даже приходится родственником Панси Паркинсон… — задумчиво протянул он.

— Это многое объясняет… — хмыкнула Гермиона, напряженно наблюдая за первым пенальти, которое предстояло отбить Кормаку.

Маклагген блестяще отбил мяч под восторженные возгласы Малфоя. Гермиона обернулась, привлеченная его воплями, и невольно задержала на нем взгляд. Он выглядел абсолютно счастливым, его глаза светились, как у ребенка, который впервые увидел нарядную рождественскую елку. Щеки раскраснелись от промозглого ветра, и Гермионе вдруг стало любопытно, действительно ли они холодные на ощупь. Впрочем, проверить она не решилась.

За размышлениями Гермиона не заметила, как настало время третьего пенальти. Спохватившись, она стала напряженно наблюдать за происходящим на поле, когда над ухом снова монотонно зажужжал Малфой.

— Так вот, любимый цвет у меня — серебристо серый. Знаешь, такой, который бывает только ранним утром, когда солнце еще не встало, и небо заволокло дымкой. У меня аллергия на цветение и орехи. Чай пью без молока — это дурной тон, иногда могу добавить ложку сахара, если подают чай покрепче. Яйца я ем только вареные, терпеть не могу яичницу.

— И зачем мне эта информация? — одними губами спросила Гермиона, не отрывая взгляд от поля. — Проголодался?

— Обхохочешься какая шутница, Грейнджер, — скривился Малфой и вальяжно откинулся на спинку кресла, откидывая голову и глядя куда-то вверх.

— Никогда не знаешь, вдруг ты решишь проверить эту информацию у моих приятелей, — равнодушно протянул он как бы невзначай, — и убедиться, что я говорю правду.

— Не решу. Практически у каждого второго аллергия на орехи и цветение.

— Ну что ж, справедливо, — легко согласился Малфой и коварно улыбнулся. — Тогда поговорим немного о нашем фамильном древе, эту информацию можно проверить в архивах: так вот, Абраксас Малфой...

— Нет, — простонала Гермиона и заткнула уши. — Я не могу больше это слышать...

— Всегда к твоим услугам, Грейнджер! Тебе не придется, если устроишь мне переговоры с Дамблдором.

— Только через мой труп!

— Да нет, тут уж, скорее, через мой… — он ухмыльнулся. — Впрочем, желание леди — закон, как только вернешь мне тело...

— Убирайся отсюда или…

— О, смотри-ка, шансы Уизела тают на глазах, — отвлекшись, злорадно протянул Малфой, когда Маклагген отбил четвертое пенальти.

Гермиона отняла руки от ушей, и ее встревоженный взгляд устремился на поле.

— Неважно что-то дела у Уизли...

— Закрой рот, — не выдержав, огрызнулась Гермиона.

— Ни за что, — довольно отозвался Малфой.

— Конфундус, — внезапно прошептала Гермиона и незаметно взмахнула палочкой.

Драко смолк от неожиданности, и, проследив за ее взглядом, поперхнулся.

— Грейнджер, ты сжульничала!

Гермиона густо покраснела и быстро спрятала палочку в рукаве мантии.

— Я ничего не делала, — смущенно буркнула она.

— Ты огрела Маклаггена конфундусом! — в голосе Малфоя странным образом смешались нотки возмущения и восхищения.

Гермиона вскинула на него недовольный взгляд и с удивлением обнаружила, что он улыбается.

— Ну огрела, — огрызнулась она. — Ты что, моя совесть?

Малфой расхохотался.

— Я не верю своим глазам, Грейнджер, — он покачал головой, отсмеиваясь. — "Зато в нашей сборной ни один игрок не покупал себе место в команде. Все они попали туда благодаря таланту",— процитировал он писклявым голосом, очевидно, изображая Гермиону на втором курсе.

Гермиона сощурилась.

— Хорошо же тебя задели тогда мои слова, если ты до сих пор их помнишь.

Улыбка мигом исчезла с лица Малфоя. Он даже не нашелся сразу, что ответить, и Гермиона не дала ему шанса:

— Предлагаю уговор, — заявила она, вскидывая на него решительный взгляд.

— О, это мне уже нравится, — оживился Малфой, вмиг растеряв свой оскорбленный вид.

— Я все еще не признаю, что ты существуешь на самом деле, но я прочла в одной книге, что если пациент погружается в свой выдуманный мир, есть только один способ ему помочь. Играть по его правилам. Мой мозг упорно воссоздает твой образ и подсознание настойчиво внушает мне, что ты все еще жив. Что ж, примем это за условие. Очевидно, мое воображение требует, чтобы я раскрыла тайну твоей смерти... Будь это интуиция или просто навязчивая идея, я это сделаю. Я найду истинную причину твоей смерти, но после этого ты уйдешь, — твердо произнесла она.

Малфой застыл, словно громом пораженный и, кажется, с трудом боролся с искушением выразить свое удивление в грубой форме.

— Ты действительно ненормальная, Грейнджер, — пробормотал он. — Я в принципе всегда подозревал, что ты не в себе, но теперь просто убежден: ты настолько логична и рациональна, что просто не можешь быть психически здоровой.

— А я о чем, — легко согласилась Гермиона. — Если я докажу, что ты действительно погиб, ты оставишь меня в покое и больше никогда не появишься. Уговор?

Малфой, помедлив, протянул подрагивающую руку.

— Уговор, — выдохнул он.

Гермиона, сделав над собой усилие, пожала руку Малфоя.

* * *

— Гермиона, ты оглохла? — Рон бесцеремонно ткнул ее в бок, отчего та испуганно встрепенулась.

— Что? — раздраженно спросила Гермиона.

Рон опешил.

— Да ничего, в общем, — обиженно протянул он. — Профессор Макгонагалл велела всем поменяться партнерами. Иди к Гарри, — рыцарски уступил он ей.

Гермиона только теперь заметила в классе движение — студенты пересаживались за другие парты.

— Ах да, — смущенно пробормотала она и рассеянно собрала свои принадлежности. — К Гарри, да? — Гермиона вновь огляделась и, увидев, что парта друга все еще свободна, направилась к нему. — Спасибо, Рон, — бросила она через плечо.

Рон и Гарри обменялись многозначительными взглядами.

— Как сегодня, выспалась? — невинно поинтересовался Гарри, когда Гермиона, наконец, привела в порядок свое рабочее место.

Она с трудом оторвала отсутствующий взгляд от Макгонагалл и повернулась к другу.

— Похоже, да, — энергично кивнула Гермиона, хотя радости в ее голосе не чувствовалось. Она деланно улыбнулась и тут же вновь повернулась к доске, изображая полную сосредоточенность. Гарри мог поклясться, что она не слышит ни одного слова Макгонагалл — настолько отсутствующим был ее взгляд.

— На прошлом занятии мы с вами учились трансфигурировать материал, — тем временем вещала Макгонагалл, — из твердого состояния в жидкое и наоборот. Сегодня мы собираемся работать с максимальным расщеплением тел. Кто мне расскажет, что произойдет, если тело расщепить на молекулы? — оглядела она класс. Ее взгляд привычно остановился на Гермионе, но она на этот раз не тянула руку. Макгонагалл удивленно приподняла брови, однако ничего не сказала и переместила взгляд левее.

— Мистер Поттер?

— Оно становится невидимым, — с видом отличника выпалил Гарри, мысленно благословляя Принца-полукровку. Он виновато покосился на Гермиону, но та по-прежнему пребывала в прострации, и ее недовольного взгляда в свою сторону он так и не дождался.

— Каким образом? — довольно кивнула профессор, чуть удивленная познаниями Гарри.

— Нечто подобное происходит, когда мы аппарируем. Тело расщепляется на молекулы, и ему проще перемещаться в пространстве. Когда мы трансфигурируем тело, молекулы никуда не перемещаются, но мы меняем их расположение… — Гарри и сам не ожидал, что способен так сложно формулировать мысль. Похоже, он действительно проводил слишком много времени в незримом обществе Принца-полукровки. — Например, чтобы превратить жука в пуговицу, мы на какое-то мгновение расщепляем молекулы жука и перестраиваем их таким образом, чтобы получилась пуговица. Технически пуговица все еще остается жуком: она сохраняет сознание и восприятие жука — меняется лишь форма.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнула Макгонагалл. — Но ты не ответил на мой вопрос. Почему при расщеплении молекул тело становится невидимым?

— По отдельности молекулы не отражают свет. Мы не можем видеть молекулы воздуха или других газов, потому что у них очень низкая плотность. То же самое происходит и с телом, которое мы трансфигурируем. Окружающим кажется, что одно тело на миг пропадает, а другое тут же появляется.

— Очень хорошо, — удивленно протянула Макгонагалл и смерила Гарри подозрительным взглядом. — Вы очень подтянулись за летние каникулы, мистер Поттер…

— Мне помогала Гермиона, — невинно посмотрел на нее Гарри, ткнув Гермиону локтем в бок.

Гермиона молчала, поэтому Гарри пришлось обернуться и встретить ее внимательный, сосредоточенный на нем взгляд.

«Неужели она решила рассказать Макгонагалл о Принце-полукровке»? — обреченно подумал Гарри. Но Гермиона ничего не сказала — лишь повернулась к профессору Макгонагалл и, снова став собой, принялась старательно записывать конспект.

— На этот раз, — снова прозвучал глубокий голос Макгонагалл, — мы с вами научимся останавливаться на одной из стадий, которые перечислил мистер Поттер. Стадия расщепления. Как верно заметил мистер Поттер, на момент расщепления, молекулы становятся невидимыми. Что это нам дает?

Рука Гарри снова взвилась вверх, в то время как Гермиона даже пальцем не пошевелила, продолжая молча записывать то, что говорил преподаватель.

— Мисс Грейнджер, — не выдержала, наконец, Макгонагалл и смерила ее вопросительным и чуть удивленным взглядом.

— Это значит, что само тело становится невидимым, — задумчиво произнесла Гермиона.— И при желании, можно продлить процесс расщепления.

— Все верно, — довольно кивнула Макгонагалл, очевидно, удовлетворенная тем, что Гермиона следит за ее мыслью. — Расщепление требует огромной энергии, и редкий волшебник способен долго удерживать тело в таком состоянии. Поэтому были созданы приспособления, которые сами по себе являлись расщепленной материей. При взаимодействии они делают мага невидимым.

— Мантия-невидимка, — едва слышно выдохнула Гермиона, однако Макгонагалл услышала и одобрительно закивала.

— Мантия-невидимка — редкий экземпляр, который активируется даже без помощи дополнительного волшебства. Молекулы плаща-невидимки не только не отражают свет: они не преломляют и не поглощают свет, а значит, их невозможно увидеть. Попробуйте опустить стекло в воду, и вы не сразу его заметите, потому что преломление света в этом случае минимально. И все же вы заметите очертания. В случае с плащом-невидимкой преломление исключено, однако требуется древняя, невероятно сильная магия, чтобы расположить молекулы таким образом перманентно. На протяжении многих веков волшебники экспериментировали, пытаясь найти наиболее оптимальный способ сделать предмет невидимым на длительный срок. Так появлялись эликсиры, шапки-невидимки, однако все это не давало необходимых результатов или повреждало предмет, на которым совершали эксперименты. Со временем волшебное сообщество признало долгосрочное расщепление научным мифом, однако некоторые волшебники все еще продолжают поиски. Кто знает, — хмыкнула Макгонагалл, разбавляя сухой монолог чуть печальной усмешкой, — может быть, среди вас сидит тот, кто однажды найдет ответ, над которым бились несколько поколений волшебников...

— Точно не Рон, — усмехнулся Гарри, слегка подталкивая локтем Гермиону. Та рассеянно обернулась и обнаружила, что друг сладко спит, уткнувшись подбородком в сумку с учебниками, небрежно сваленную на парте, однако даже не улыбнулась. Ее озабоченное лицо выдавало какую-то тревогу, и Гарри многое бы отдал, чтобы прочитать ее мысли. Однако она уже однажды обнаружила слежку и высказала все, что о нем думает, ему не хотелось рисковать дружбой снова. К тому же Гарри не был уверен, что ему действительно хочется стать поверенным Гермионы, может, это дела сердечные... Вот если бы подослать к ней Джинни...

Гермиона, однако, была встревожена вовсе не из-за Рона, мирно посапывающего на своем рюкзаке. Позади на обычно пустующем стуле Драко Малфоя, развалившись, сидел ее ночной кошмар и нагло ухмылялся, наблюдая за ее реакцией.

Встретившись с ним взглядом, Гермиона резко отвернулась и буркнула:

— Позер!

Гарри бросил на нее встревоженный взгляд.

— Вы снова поссорились?

— Что? А, ты о Роне? Да нет, просто на мой взгляд, это полнейшая глупость — заснуть на уроке Трансфигурации! Он же пропустит материал, не сможет написать тест и не выполнит практическое задание! — как-то чересчур запальчиво стала объяснять Гермиона, но тем самым, как ни странно, успокоила Гарри. Это было именно то, что он ожидал услышать от Гермионы.

— А теперь мы с вами попробуем разделить привычное заклинание трансфигурации на два этапа. Вы разбились по парам…

Макгонагалл остановилась, заметив спящего Рона, и ее лицо побледнело от гнева. Проследив за ее взглядом, все студенты тоже воззрились на Рона. Кто-то прыснул, кто-то сочувственно охнул, но когда Макгонагалл снова заговорила, тут же водворилась тишина.

— Что ж, кажется, я утомила некоторых присутствующих теорией, — поджала губы Макгонагалл. — Мистер Уизли очень недвусмысленно дает понять, что пора переходить к практике.

Она направила палочку на спящего Рона и, изящно взмахнув ею, произнесла:

— Сепаро!

Миг — и сумка, на которой так сладко спал Рон, испарилась в воздухе. Рон едва не клюнул подбородком парту, когда его голова ухнула вниз, потеряв опору, но вовремя проснулся. Он испуганно огляделся, соображая, очевидно, где находится. Наконец, его ошалелый взгляд встретился с холодным — Макгонагалл, и он, очевидно, вспомнил.

— Мистер Уизли, мне крайне неловко прерывать ваш сон, но бытует мнение, что спать в таком положении — очень вредно для позвоночника. И для аттестата, — прибавила Макгонагалл, хмыкнув.

Драко в голос расхохотался, и было очевидно, что слышать его могла только Гермиона. Она смерила его уничтожающим взглядом и отвернулась, чтобы не доставлять ему удовольствия своим вниманием.

— Итак, вы разбились по парам, а теперь попробуем разбить процесс трансфигурации на два этапа, — как ни в чем не бывало продолжила Макгонагалл, обращаясь к классу. — Одному из вас предстоит начать процесс расщепления, а другому — переставить молекулы местами. Для того чтобы ваш партнер видел перо, расщепленное на молекулы, вам необходимо, взяться за руки. Для остальных перо словно исчезнет в воздухе.

— Нет, Грейнджер, я решительно не понимаю, зачем мы теряем время, и что тебе мешает выяснить подробности моего убийства как можно скорее! — раздалось у Гермионы над ухом, и она, вздрогнув, выронила перо, которое собиралась расположить на подставке для опытов.

Гарри, протянувший было ладонь, чтобы взяться за руки, помог Гермионе поднять перо и встревоженно шепнул:

— С тобой все в порядке?

Гермиона бросила недовольный взгляд в сторону, где на уровне с ней на корточках расположился Малфой, и выдавила самым непринужденным тоном, на который была способна:

— Да, все в порядке. Приступим.

Нервным движением она несколько раз поправила перо на подставке, хотя оно и без того лежало идеально ровно, и приготовила палочку, вскидывая на Макгонагалл внимательный взгляд.

— Столько мучений, когда ты можешь просто-напросто сходить в пару мест и выяснить кое-что для меня, — снова встрял Малфой. — Это совсем не опасно, тебе даже не придется общаться с Пожирателями…

Гермиона упрямо сжала челюсти, пытаясь вникнуть в то, что говорит профессор. Та тем временем изящным движением взмахнула палочкой и вновь произнесла:

— Сепаро!

Класс повторил ее движение и произнес заклинание вслед за ней. Гермиона сосредоточенно отрабатывала взмах палочкой, так как для этого заклинания требовался довольно сложное движение.

Над ее ухом раздался шумный вздох, и она вновь с содроганием ощутила движение воздуха. Малфой встал и теперь склонялся над ней, опираясь одной рукой на спинку стула, а другой на парту. Гермиона чувствовала себя очень неуютно, но увеличить дистанцию, не вызывая подозрений, не могла.

— Я клянусь, что как только окажусь на свободе, я и близко не подойду ни к тебе, ни к твоим дружкам. Я вообще уйду из Хогвартса, хочешь? Переведусь в Дурмстранг! Какого дементора ты продолжаешь торчать на этих дурацких лекциях второй день, когда у меня, возможно, каждая минута на счету? А если я медленно умираю? Ты обещала помочь мне! Ты что, решила провести меня?

Макгонагалл подошла к Гермионе и, оценив ее старания, удовлетворенно кивнула и предложила приступать к работе.

— Послушай, Грейнджер, ты не сможешь вечно меня игнорировать. Я не оставлю тебя в покое, пока ты не согласишься помочь мне. То у тебя уроки, то срочное домашнее задание... Я вижу, что ты пытаешься обвести меня вокруг пальца!

Гермиона занесла палочку, пытаясь сконцентрироваться на заклинании.

— Сепаро, — воскликнула она, совершая сложное витиеватое движение палочкой, и замерла.

На миг она даже забыла о Малфое — настолько удивительное зрелище предстало ее глазам. Перо испарилось прямо у нее на глазах.

— Гермиона, у тебя получилось, — восхищенно выдохнул Гарри, — перо исчезло!

— Ну-ка, мисс Грейнджер? — Макгонагалл возникла из ниоткуда и склонилась над подставкой для опытов. — Как вижу, вам удалось расщепить перо. Прекрасная работа! — одобрительно кивнула она.

— Профессор, а как вернуть перо в прежнее состояние?

— Ах да, — с достоинством кивнула Макгонагалл. — Просто возьмите перо и произнесите «Фините Инкантатем».

— Взять? — изумилась Гермиона.

— Да-да, — уверенно ответила Макгонагалл. — Не бойтесь, возьмите его. Вы же знаете, где оно находится.

Гермиона опасливо протянула пальцы к перу и прикоснулась к нему. У нее на глазах частицы мгновенно слились в единое целое, и она ощутила в руке твердый гладкий стержень.

— Фините Инкантатем, — неуверенно повторила Гермиона, взмахнув палочкой.

Гарри присвистнул и тут же извинился, ощутив на себе неодобрительный взгляд Макгонагалл.

— Что, снова видишь перо? — шепнула Гермиона.

— А ты нет? — удивился Гарри.

Гермиона оставила вопрос без ответа, потому что справа от нее снова забубнил Малфой:

— Грейнджер, просто пообещай, что мы сегодня пойдем в поместье, — и можешь издеваться над пером и целоваться с Поттером хоть до самого утра. Всего одно слово: «Обещаю» — и я отстану. Ну, давай же!

Гермиона упорно притворялась глухонемой. Она вновь положила перо на подставку и занесла палочку над пером, пытаясь сконцентрироваться.

— Не хочешь говорить — дай мне знак. Подними левую руку и кивни — так я пойму, что ты пообещала, и оставлю тебя в покое. Грейнджер, подай знак, тебе говорят. Давай же.

— Сепаро, — выдохнула Гермиона и в этот момент Драко затряс ее плечо, привлекая ее внимание и тем самым меняя траекторию движения палочки. Гарри озадаченно уставился на зияющую пустоту, на месте которой только что лежала его многострадальная рука. Остальная часть класса испуганно охнула, раздался тоненький визг Ромильды Вейн, и Гермиона сообразила, что для всех остальных Гарри только что потерял руку.

* * *

Нет, это просто уму непостижимо! — Гермиона, схватившись за голову, металась по спальне девочек, которая в это время пустовала. Все были на обеде. — Что ты творишь? Что я творю? — поправилась она, заметив перемену в лице Малфоя. — Гарри мог остаться без руки! Хорошо, что Макгонагалл вовремя подсказала мне отменяющее заклинание, ты представляешь, что было бы, если бы я не успела? Хотя что ты можешь представлять, — обреченно вздохнула Гермиона. — Ты — это и есть я.

— Вот-вот, не забывай об этом, — Малфой насмешливо поднял указательный палец и сказал примирительно, — я просто пытался привлечь твое внимание, Грейнджер. — В этот раз я даже не планировал насолить Поттеру... Это так просто, повезло, — ухмыльнулся он.

Гермиона бросила на него разгневанный взгляд и, издав неопределенный звук, похожий на рычание, села на кровать напротив.

— Грейнджер, — Малфой встал с кровати и, явно преодолевая себя, подсел к ней. Гермиона брезгливо отодвинулась от него.

— Грейнджер, ну это уже действительно походит на паранойю. Ты же... — Драко издал тяжелый вздох и, скривившись, выдавил из себя: — Ты же умная девушка. Должна понимать, что твое подсознание не может наносить людям реальные увечья.

— Если бы не могло, психиатрические больницы бы пустовали, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, не глядя на него.

Драко застонал.

— Грейнджер, брось! Не думал, что однажды скажу это, но ты не сумасшедшая! Ты же знаешь, что я настоящий. Иначе почему ты сейчас сидишь, отпрянув, и шарахаешься от меня каждый раз, когда я приближаюсь? Почему бы тебе просто не принять на веру нечто невероятное? Что ты теряешь?

Гермиона только сейчас заметила, что сидит на краешке кровати, всем корпусом отклоняясь от Малфоя. Оправившись, она приняла строго вертикальное положение, и теперь рукав ее мантии слегка касался мантии Малфоя. С неохотой она мысленно признала, что он прав. Если это только плод ее воображения, почему она так его боится? А если он действительно несчастная душа, застрявшая между мирами, почему не пытается помочь?

"Потому что тогда мне придется проститься с рассудком," — подумала она, и эта мысль внезапно пронзила ее со всей ясностью. Риск, что Малфой окажется галлюцинацией, слишком велик. Ни проверить, ни доказать его существование она никак себе не сможет — значит, остается только поверить. А поверить, что галлюцинация реальна, означает сойти с ума. Это было все равно что закрыть глаза, расслабиться и позволить себе падать на спину, понадеявшись, что чьи-то руки сзади подхватят. Но Гермиона точно знала, что не имеет права доверчиво упасть. Единственное, на что она могла уверенно положиться, — это ее ум. Единственное, чем Гермиона не могла пожертвовать даже ради спасения другого человека, — это здравый смысл.

— Ну хорошо, — вдруг оживился Малфой. — А если мы попробуем так?

Он вдруг схватил ее за запястье и изо всех сил стиснул ее руку. Гермиона охнула от боли и, вырвав ее, сердито отпихнула Малфоя.

— С ума сошел? — вскочила она, потирая руку.

— Больно, Грейнджер? — довольно ухмыльнулся Малфой. — А теперь посмотри на свою руку.

Гермиона с секунду помедлила, затем опустила взгляд и охнула. На ее запястье красовались четыре красных следа от пальцев. Гермиона вскинула на Малфоя испуганный взгляд.

— Синяки ты себе тоже сама поставила? — язвительно поинтересовался Малфой. Гермиона продолжала в смятении сверлить глазами следы на своей руке, медленно бледнеющие на матовой коже.

Я не боюсь умирать, просто не хочется при этом присутствовать.

Вуди Аллен

"...До тех пор, как группа американских волшебников в начале двадцатого века не попробовали применить заклинание защитного поля и параллельно трансфигурировать внешние молекулы таким образом, чтобы они перестали преломлять свет. Волшебники, которые занимались исследованием, загадочным образом скоропостижно скончались во время войны с Гриндевальдом, и свитки с результатами их работы были утрачены. Позднее многие волшебники неоднократно пытались пойти по стопам своих предшественников и совместить заклинание трансфигурации и защитного поля, однако пока безуспешно. Существует теория, что заклинания такой мощности возможно осуществить только с помощью запрещенной магии, именно поэтому исследование зашло в тупик. С момента возрождения Темного Лорда, волшебное сообщество сконцентрировалось на способах защиты, и дальнейшие исследования снова прервались на неопределенный срок...".

— Так вот ты где! Вот не ожидал тебя тут встретить!

Миг — и Малфой бесцеремонно захлопнул книгу, которую внимательно изучала Гермиона. — Все, никаких домашних заданий! Мы едем ко мне домой. Кстати, уверен, ты понятия не имеешь, где я живу, — снисходительно ухмыльнулся Малфой, опираясь руками на стол, за которым сидела Гермиона. Или, точнее, делая вид, что опирается.

— Уверена, что ты тоже, — задумчиво пробормотала себе под нос Гермиона, копошась пальцами в книге, пытаясь вновь найти страницу, на которой остановилась. — А зачем нам к тебе домой, напомни?

Драко оглядел ее с истинно малфоевским пренебрежением.

— Клянусь Мерлином, я полагаюсь на тебя только потому что вынужден! — фыркнул он. — Грейнджер, включай мозги, я наверняка похоронен в семейном склепе!

— Где, прости? — переспросила Гермиона, едва сдерживая смешок. Только мысль, что настоящий Малфой действительно умер и покоится под землей, заставила ее подавить улыбку. Она неспешно поднялась и принялась рассеянно собирать книги в сумку. — Ладно, это все не важно. Тебе известны координаты поместья? Я смогу туда аппарировать?

Малфой отрицательно покачал головой.

— Там же защита. Аппарируем в Уилтшир, а там я покажу тебе дорогу.

Гермиона с сомнением взглянула на него. Внезапно пришло в голову, что это было бы самым очевидным подтверждением реальности Малфоя. Сама она даже не подозревала, что поместье Малофоя располагается в Уилтшире, как ей могло прийти на ум это?

— Как ты перемещаешься туда?

Малфой снова отрицательно качнул головой и неохотно процедил сквозь зубы:

— Я не могу покинуть Хогвартс.

— Ну это понятно, никто не может, — нетерпеливо отмахнулась Гермиона, затем, о чем-то вспомнив, оглядела внимательно пустой читальный зал. Мадам Пинс дремала за столом и явно не интересовалась посторонними звуками, но Гермиона все равно деловито обогнула стол, за которым сидела, и оказалась плечом к плечу с Малфоем. Теперь она могла произносить слова почти беззвучно, одними губами. — Я сама думаю, как незаметно улизнуть отсюда. Из Хогвартса не аппарировать...

— Нет. Я пробовал перенестись домой отсюда и из Хогсмида — не вышло.

— Ты же рассказывал мне, что неделю дома провел!

— В ближайших городках провел, — буркнул Малфой, пряча взгляд. — Ходил по лавкам темных магов, они когда-то пели мне, будто они заклинатели духов. Шарлатаны! Ты единственная, кто меня видит!

— И почему я не удивлена, — вздохнула Гермиона устало и оценивающе взглянула на него. — И как же Ариадна собрались указывать путь, если сама привязана к месту?

— Опять ты чушь какую-то порешь, Грейнджер, — недовольно поморщился Драко и, неловко отодвинувшись от нее, важно заявил, — я рассчитываю аппарировать с твоей помощью.

— И как же? — насмешливо поинтересовалась Гермиона.

Малфой мстительно прищурился и, скользнув пальцами по ее предплечью, взял ее за руку. Гермиона изменилась в лице, но ладонь не вырвала, и только пунцовые щеки выдавали смущение.

— Когда я касаюсь тебя, я обретаю плоть, — пояснил Драко спустя пару мгновений, позабыв выпустить ее руку из своей. — Это значит, ты можешь аппарировать вместе со мной. По крайней мере, я очень надеюсь на это.

Гермиона внимательно смотрела на свою руку, ощущая, как щекочут и сдавливают кожу пальцы Малфоя. Он так крепко и уверенно сжимал ее ладонь, что даже суставы стиснулись немного под давлением. Она вдруг нерешительно накрыла руку Малфоя своей, чтобы ощутить его худые длинные пальцы с чуть выступающими фалангами. Задумчиво провела подушечками по крупным ногтевым пластинам, прислушиваясь внутренне к их холености и гладкости и различая в то же время едва ощутимую шероховатость заусенцев. Самого Малфоя она все это время не замечала, словно и не допускала мысли, что владелец этой руки рядом и наблюдает за ней в каком-то странном оцепенении. Стоило ей допустить — и она никогда не решилась бы так по-хозяйски его исследовать.

Они добрались до Хогсмида с помощью тайного хода, а затем на удивление успешно аппарировали в Уилтшир. Точнее, Гермиона вовсе не удивилась, что ее галлюцинация без нее не путешествует, но когда, поплутав по каким-то запутанным тропинкам и мрачным пустынным улочкам, он вывел ее к воротам средневекового замка, колени у нее подогнулись. На чугунных воротах витым каллиграфическим шрифтом значилось "Малфой — мэнор".

Гермиона медленно повернулась к Драко и тут же наткнулась на его торжествующую физиономию, склонившуюся над ней.

— Убедилась?

Гермиона отпрянула и, сделав вид, что прикрывает глаза ладонью от солнца, взглянула на пики башен, видневшихся сквозь витиеватые кружева чугунных ворот.

— И зачем Малфоям четырёхэтажный дом, — обронила она задумчиво словно ни к кому не обращаясь. — Каждому по этажу, что ли?

Малфой дернулся, чтобы ответить что-то хлесткое, но осекся и оставил реплику без ответа, всем своим видом показывая, что Гермиона была слишком незначительной персоной, чтобы его задеть.

— У тебя есть план? — небрежно поинтересовался он, с ленцой растягивая слова.

— Поговорим с твоей матушкой сперва.

Малфой встрепенулся.

— Мы так не договаривались, — запротестовал он. — Зачем тебе говорить с мамой?

— А что не так?— невинно поинтересовалась Гермиона. — Боишься, что начну расспрашивать ее о поручении Волдеморта?

— Нечего тебе вообще делать у моей матери. Разыщи склеп — сама убедишься, что это все театр.

— Что даст мне твой склеп? Предлагаешь мне твой прах раскапывать?

— Да нет там склепа, тебе говорят. Я не умер!

— Вот это я и хочу выяснить у твоей матери, — отрезала Гермиона и решительно надавила на звонок. В ту же минуту Драко сделал шаг вперед и едва Гермиона успела охнуть, оказался по ту сторону калитки.

— Куда ты? — возмущенно прошипела Гермиона, поглядывая на приближавшегося домового эльфа. — Что мне сказать, чтобы меня впустили?

Малфой развел руками, ухмыляясь.

— Видишь ли, я всего лишь твое видение, права голоса не имею, так что выкручивайся сама. А я свой склеп искать.

— Малфой! — в бессильной злобе окликнула его Гермиона, но он уже был далеко. Внезапно бросило в жар. Что если он намеренно заманил ее в это место, и в особняке ее ждут Пожиратели?

— Вам помочь, мисс?

На нее снизу вверх покорно взирал эльф в ободранной ветхой одежде. Сердце сжалось от жалости к нему, и она мигом позабыла о своих опасениях.

— Здравствуйте, уважаемый... Эльф! Мне нужно увидеть миссис Малфой, — ласково обратилась она к нему.

— Вас ожидают?

Гермиона замялась, перебирая в голове все возможные варианты вторжения.

— Доложите ей, что у меня есть дополнительная информация по поводу... Драко.

Эльф вздрогнул при звуке этого имени.

— Как вас представить?

— Гермиона Грейнджер, — решительно выдала она и только тут сообразила, что опасно забираться в самое логово и раскрывать свое имя заранее. Нарцисса могла воспользоваться моментом и вызвать Пожирателей. Впрочем, едва ли она стала бы рисковать теперь, когда ее муж в тюрьме. Оценив риски, Гермиона отправила кивком эльфа с докладом, а сама с любопытством приникла к чугунной решетке, оглядывая территорию Малфоев.

Увы, все, что преставилось ее взгляду, это живая изгородь по обе стороны подъездной дорожки. Кусты были подрезаны аккуратно, однако вымощенная камнями дорожка была щербатой, наверно, ее не заменяли с рыцарских времен. Внезапно воздух прорезал пронзительный звук, будто кто-то стонет и зовет на помощь. Гермиона вцепилась напряженно в ворота, но тут же ослабила хватку и засмеялась с облегчением, прислонившись спиной к чугунной решетке. На дорожку важно, походкой напоминавший, пожалуй, самого Люциуса Малфоя, вышел огромный прекрасный павлин. Гермиона залюбовалась птицей и оттого не сразу отреагировала на голос домовика.

— Миссис Малфой вас ожидает.

Слегка опешив оттого, как легко оказалось проникнуть в имение, Гермиона последовала за эльфом. По пути ей открывались статуи тонкой работы, изящный фонтан в стиле классицизма, расположенный чуть в стороне от тисовой аллеи, вдоль которой они шли. С каждым шагом Гермиона осознавала все яснее, насколько баснословно богаты Малфои. Почему-то раньше, встречая Малфоя в обычной школьной мантии, она не задумывалась, какого рода жизнь он ведет вне школы. Теперь, глядя на непозволительную роскошь и красоту, к которой ни разу не прикоснулась рука человека , потому что каторжным рабским трудом ее поддерживали только эльфы, ей было чуть проще понять, почему Малфой рос таким идиотом. Ни одного дома вокруг по соседству, только статуи да павлины — вот и вся компания.

Наконец, они достигли входной двери, и Гермиона ступила на гладкий мрамор огромного средневекового холла. Тут же отчего-то привиделось, как маленький Малфой чинно расхаживает по замку, потому что бегать ребенку по такой поверхности совершенно невозможно. Домовик снова исчез с хлопком, а Гермиона осталась изучать обстановку древней прихожей. В общем-то это был обычный замок — рядовой англичанин привык к подобному интерьеру, почти в каждом городке Великобритании стояла какая-нибудь полуразрушенная крепость, куда водят школьные экскурсии едва ли не каждый год. Но впервые Гермиона видела это помещение обставленным антикварной мебелью в отличном состоянии, и холл от этого приобретал совсем иной вид. За пристальным изучением комода в виде изящно изогнувшегося дракона, Гермиона не сразу заметила силуэт миссис Малфой, смутно выделявшийся в полутьме.

— Мисс Грейнджер, — отозвалось эхом под высокими сводами ее подчеркнуто любезное приветствие.

Гермиона непроизвольно сжалась. Голос Нарциссы ледяными колючими льдинками впивался в каждую клеточку ее кожи.

— Следуйте за мной, — величественно махнула рукой она и с достоинством поплыла наверх по старинным чуть щербатым ступенькам. Гермиона наблюдала украдкой за ее неестественно напряженной прямой спиной, маячившей впереди, и продумывала пути отступления на случай если в кабинете ее встретят сторонники Волдеморта.

Наверху, однако, никого не было, и Гермиона с облегчением перевела дух. За ними закрылась дверь кабинета, и они оказалась друг напротив друга. Нарцисса встала спиной к окну, опираясь на кожаное кресло, и вперила в нее вопросительный взгляд. Теперь их разделял массивный письменный стол, но Гермионе все равно было не по себе. Впервые Нарцисса казалась такой страшной. Ее тонкие непослушные волосы, раньше всегда уложенные в строгую прическу, теперь в свете закатного солнца, казались ужами, ползущими по плечам, а на бледном лице с белесыми бровями и ресницами, не тронутыми косметикой, яркими пятнами выделялись тени под глазами. Бесцветные губы были плотно сжаты, и Гермиона поняла, что начать придется ей.

— Я пришла поговорить о Драко, — промямлила она и тут же смолкла, бросив мимолетный взгляд на Нарциссу. Та резко склонила голову, пряча взгляд при виде сочувствия на лице Гермионы. Специально такое не сыграешь, Гермиона уловила тончайший оттенок в глазах миссис Малфой, некое подобие неловкости за свою скорбь по сыну. Это ощущение намертво запечатало Гермионе рот, и она больше не могла сказать то, что собиралась, да что там, ни слова не могла вымолвить, припечатанная к полу минутой молчания по Драко Малфою, возникшей сама собой. Наконец, она нашла в себе силы обронить ничего не значащую фразу:

— Я сожале ...

— Давайте ближе к делу, — резко перебила ее Нарцисса. — Мне доложили, что вам известны детали смерти моего сына...

— Да, — подтвердила Гермиона с несвойственной ей робостью, буквально парализовавшей ее с той секунды, как она увидела лицо миссис Малфой. — Мы пересеклись в коридоре незадолго до его... смерти.

Лицо Нарциссы, словно шрам, прорезала гримасса боли, но она тут же с собой совладала и спросила ровным невыразительным голосом:

— Вы его не остановили?

— Я понятия не имела, что он собирается сделать! Мы поругались, а потом...

— Что потом?

Гермиона продолжала внимательно следить за лицом Нарциссы. Ни мускулом она не выдавала волнения, было заметно, что ей в принципе все равно, что Гермиона собирается сказать, потому что она потеряла сына, а стало быть, все пустое. Малфой, или чем бы он ни был, ошибался. Нарцисса точно не могла инсценировать его смерть и тем более разыграть так натурально материнскую скорбь. Она не боялась, что ее разоблачат, не опасалась, что подробности смерти Драко кто-то раскроет, — ей было совершенно все равно. Абсолютная апатия.

— А потом он умер сразу после этого, — выдохнула Гермиона. Она решила, что продолжать рассказ нет смысла. Каким бы неприятным человеком ни была миссис Малфой, ни одна мать не заслуживает узнать , что последним заклинанием ее сына было Круцио. — И мне не удалось проститься с ним на похоронах. И оттого, что мы с ним так расстались, я места себе не нахожу с тех пор, как он погиб, — тут она не лукавила. — Спать не могу, на занятиях концентрироваться. Понимаю, что мы с вами по разные стороны баррикад, и вы вовсе не обязаны мне помогать... Но мне нужно увидеть его могилу. Только тогда я смогу успокоиться и принять эту смерть.

На миг в комнате повисла тяжелая вязкая тишина. Слышно было, казалось, даже как Гермиона сглотнула. Наконец, Нарцисса очнулась от своих размышлений.

— Почему для вас это так важно? Вы состояли с ним в каких-то... особых отношениях?

— Что вы! — активно замахала руками Гермиона, . — Я сама в толк не возьму, почему это важно. Я потеряла одноклассника, наверно, в этом дело.

Нарцисса продолжала внимательно изучать ее лицо исподлобья.

— А на самом деле что тебе нужно, девочка? — спросила она с вымученной улыбкой. — Тебя твой дружок послал? Иди, — она презрительно указала на окно кивком головы. — Вынюхивай. Ничего интересного ты тут не найдешь.

Гермиона вздохнула с облегчением. С такой Нарциссой иметь дело было куда привычнее.

— Просто позвольте мне навестить его могилу, — твердо ответила она. — Я знаю, все это звучит неправдоподобно, но какая разница? Можете пойти со мной.

Нарцисса медленно кивнула и окинула ее оцениващим взглядом.

— Конечно, я провожу вас , мисс Грейнджер, — ее бледные губы сложились в подобие улыбки.

* * *

Над кладбищем ветхим белым саваном опустился туман. Вечерело, и следовать за мрачной миссис Малфой по пустынному полю становилось жутковато. Гермиона ступала за ней след в след, прислушиваясь к каждому звуку, и держала палочку наготове. Конечно, отбиться от опытных Пожирателей в одиночку ей не под силу, но по крайней мере, можно аппарировать. И тут она вспомнила, что если верить Малфою, аппарировать из имения нельзя, и в сотый раз пожалела, что пошла у него на поводу.

Они остановились перед незаметным надгробием из белого мрамора под густо разросшейся ивой, и Гермиона почти тут же заметила невдалеке Малфоя, растерянно взиравшего на памятник. Его губы шевелились, и Гермиона поняла, что он снова и снова перечитывает свое имя на надгробии. Должно быть, он провел здесь все время, что она беседовала с миссис Малфой.

Услышав шаги, Драко обернулся, и их взгляды встретились. В его глазах плескался ужас осознания и смущение от того, что Гермиона стала свидетелем этой сцены. Его взгляд переместился на мать, и лицо исказилось от жалости. Пару секунд он с тревогой рассматривал ее, затем вновь посмотрел на Гермиону и с ненавистью сощурился. Гермиона попыталась показать всем своим видом, как ей жаль, но Драко резко отвернулся и вновь застыл перед надгробием не двигаясь с места. У Гермионы подогнулись колени, и ей пришлось осесть на скамейку рядом, чтобы не упасть. Наверно, где-то в глубине души она немного верила, что все это окажется махинацией, потому что теперь, когда надежды не осталось, она словно переживала смерть Малфоя заново. К горлу подступили слезы, и грудь сковал спазм, как тогда, когда она оплакивала Малфоя в первый раз, скрывшись от всех в ванной для Старост. Прежние эмоции не поблекли, ей по-прежнему хотелось вопить от безысходности, и если бы не свидетели, она бы, наверно, так и сделала. От Нарциссы, похоже, не укрылось ее состояние, потому что лицо ее заметно смягчилось.

— Я не хотела, чтобы моего сына хоронили в склепе, — обронила она, задумчиво глядя на надгробие. Он любил эти угодья и солнечный свет. Хоть и не мог при жизни долго оставаться на солнце, у него была очень нежная кожа, — Нарцисса улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. — Мгновенно сгорал на солнце...

Драко на этой реплике обреченно закатил глаза, как делают все сыновья, когда мать проявляет избыточную заботу. Гермионе тоже стало неловко, будто она подслушивала чужой разговор. Она чувствовала себя гораздо увереннее, когда Нарцисса атаковала. Теперь же та будто вовсе забыла о ее присутствии.

Гермиона стала рассматривать иву. Дерево неловко примостилось на пригорке, и было неясно, как ему удается не сгибаясь удерживать на таком коротком стволе роскошные ветви. Надгробие было древним и поросшим мхом, но холмик, под которым зарыли останки Малфоя, выглядел свежим и рыхлым. Ей подумалось, что тело, погребенное под деревом, не умирает, потому что дерево питает им свои корни, а после отдает кислород и плоды, и умерший лишь переходит из состояния в состояние.

Гермиона снова украдкой бросила взгляд на Малфоя. Тот словно специально старался смотреть только на надгробие, чтобы не видеть ни мать, ни Гермиону. Только теперь Гермиона поняла, почему он так спешно ретировался, услышав, что она собирается говорить с Нарциссой. Пришло вдруг в голову, что и за версию о фальсификации своей смерти он так настырно держался оттого, что боялся представить себе мать такой, какой видел сейчас: побежденной и утратившей всякую волю к жизни.

— У него был такой красивый оттенок волос, не правда ли? — вдруг выдала миссис Малфой, ни к кому не обращаясь и явно позабыв, кто перед ней стоит. А может, помнила, просто ей было все равно. В кладбищенской тишине прежние распри и поросячьи бега казались незначительными. Гермионе вдруг подумалось, что невыносимо, должно быть, горевать по сыну в таком огромном замке. Муж в тюрьме, соседей нет на ярды вокруг, а сестра Белатриса, как известно, эмпатией не отличалась.

— Все удивлялись, — продолжала миссис Малфой, — до чего светлые волосы. А брови темные. Признак породы, — с гордостью прибавила она. — Ты была влюблена в Драко?

Гермиона опешила от неожиданности. Нарцисса вспомнила о ее существовании и обращалась с вопросом прямо к ней. Гермиона промямлила нечто невразумительное, чувствуя, как предательский румянец выступает на щеках.

— Все девочки были влюблены, — махнула рукой Нарцисса и неожиданно растроганно улыбнулась. — Невозможно в него не влюбиться.

Гермиону почувствовала, как в локоть ей больно впиваются чьи-то пальцы.

— Довольно с меня, — прошипел Малфой ей на ухо. — Можешь больше не помогать мне, я исчезну из твоей жизни, только дай мне отсюда аппарировать. Я не могу больше это слушать, Грейнджер, умоляю!

Гермиона кивнула и оглянулась украдкой на Малфоя. Белобрысые волосы разметались по лбу, в глазах паника. Впервые она видела Малфоя в таком состоянии.

— Миссис Малфой, — нерешительно подала голос Гермиона. — Кажется, мне полегчало. Спасибо, что дали возможность проститься, но теперь мне пора.

Губы Нарциссы искривила холодная ухмылка, так похожая на ухмылку Драко.

— Полегчало? — переспросила она. — Завидую вам, мисс Грейнджер.

— Это ещё не конец, — вырвалось у Гермионы, но она тут же испуганно смолкла. К счастью, Нарцисса уже не слушала или просто не обратила внимание. Она отдавала распоряжения эльфу-домовику, и вскоре они с Драко оказались далеко за пределами поместья Малфой.

* * *

— Стой, — Гермиона впервые осмелилась первой коснуться Малфоя и требовательно схватила его за руку, чтобы удержать. Они стояли посреди Центральной улицы Хогсмида, куда вместе аппарировали из Уилтшира.

— Куда ты ?

Драко вскинул бровь и красноречиво взглянул на свою руку. Гермиона смутилась и отпустила его.

— Прогуляюсь по Хогсмиду, — небрежно протянул он, окидывая взглядом извилистые улочки, расходившиеся от центра неровными трещинами расколотого зеркала.

— Ты со мной не пойдешь ?

— Если только ты не держишь путь в Хогсмид, —хмыкнул Драко.

— Нам нужно скорее в Хогвартс, у меня появилась идея!

— Мне не нужно в Хогвартс.

Гермиона нахмурилась и сердито сложила руки на груди.

— Ты больше не хочешь найти способ вернуть свое тело?

— Это ты очень тонко подметила, Грейнджер, — усмехнулся Драко, потирая ухо.— Как догадалась?

— Но ты не можешь просто так взять и сдаться! Что ты планируешь делать? Вечность скитаться в полном одиночестве?

— Все лучше, чем твое общество.

— Ты сам просил помочь!

— Помочь, а не издеваться над моей матерью.

— Кто издевался? — поразилась Гермиона. — Ты дурак? Как бы я проникла в твое поместье без участия твоей матери?

Драко хотел что-то ответить, но запнулся, продолжая буравить Гермиону неприязненным взглядом. Затем сделал глубокий вздох, и его лицо вновь приняло равнодушное выражение.

— Сейчас я просто хочу прогуляться, — уже мягче ответил он и повернулся, чтобы уйти.

— Ты вернёшься?

Драко помедлил и небрежно бросил, не оборачиваясь:

— Тебе то что? Твоя галлюцинация сходит на прогулку и не вернётся — радуйся волшебному исцелению.

— Я больше не думаю, что ты галлюцинация, — тихо ответила Гермиона.

Повисла неловкая пауза. Драко обернулся и молча устремил на нее вопросительный взгляд.

— Уже давно так не думаю, иначе не стала бы помогать тебе. Я нашла в библиотеке материал, который объясняет твоё состояние, но я должна проверить свою гипотезу.

— Что за гипотеза?

— Я тебе все расскажу в Хогвартсе.

Малфой мрачно усмехнулся.

— Расскажи здесь.

— Здесь не могу, — настойчиво произнесла Гермиона. — Я не помню заклинание наизусть.

Малфой смерил ее насмешливым взглядом.

— А почему это ты стала мне доверять так вдруг?

— Я не доверяю.

— Но ты внезапно решила мне помочь. С чего бы?

— Потому что ты привел меня к Малфоям. Я не могла знать, где находится поместье.

— Показать тебе дорогу мог любой из Пожирателей. Может, это Оборотное зелье.

— Малфой, не спрашивай, я просто знаю, что это ты.

— Откуда? — с вызовом спросил Драко.

— Просто знаю.

— Нет уж поделись, — не унимался Малофой.

— Потому что я видела тебя и твою мать, — не выдержала Гермиона и взглянула на него в упор, принимая бой. — Доволен? Ты хотел, чтобы я на все посмотрела своими глазами, я и увидела.

— Что увидела?

— Все увидела, — оборвала Гермиона и заметила, как поникли плечи Малфоя под ее долгим говорящим взглядом. — Ты не поймёшь, и это не важно, я хочу помочь тебе.

— Как ты можешь мне помочь? — устало вздохнул Драко. — Ты что, не видела эту сцену? Я действительно умер Грейнджер, довольна? Ты оказалась права!

Драко попытался пнуть урну, но нога прошла насквозь, и от этого он пришел в ещё большее отчаяние .

Гермиона внимательно проследила за его действиями и, внезапно приблизившись к нему, вновь крепко сжала его руку.

— Ты существуешь, чувствуешь? — твердо сказала она, пытаясь влить в него через ладонь свою внутреннюю силу. — Твоя рука держит мою руку, значит в какой-то форме ты существуешь. Это полное нарушение всех возможных физических и магических законов, но, кажется, я нашла этому объяснение . Позволь мне проверить свою версию.

— Зачем тебе это? — Малфой резко выдернул руку. — Три недели я ходил за тобой, умоляя помочь мне, а тут ты ни с того ни с сего решила сменить гнев на милость!

— Не было гнева, — тихо ответила Гермиона. — Я просто думала , что тебя нет. А потом...

— А потом тебе стало жаль мою мать, и ты решила поиграть в сестру милосердия!

Драко тяжело дышал.

— Нет, — качнула головой Гермиона. — Не знаю, поймёшь ли ты, но когда я тогда встретила тебя у надгробия, я тебя... Встретила.

— Что?

— Малфой, я не могу тебе это объяснить, — вскипела Гермиона. — Просто прими за аксиому, ладно? Я тебе верю. Ты должен скакать от радости!

— Я умер и завишу от подружки Поттера — счастье-то какое!

— Лучше, чем просто умереть. Пошли со мной, — она снова потянула его за руку с таким усердием, будто тащила лодку на берег.

Губы Драко дрогнули при виде ее раскрасневшегося сосредоточенного лица.