Серьезные разногласия (джен)

В Нексусе было почти пусто, под высокими сводами цвета слоновой кости не гуляло даже эхо. Юный Железный Сокол одиноко бродил по залам — совершенно неожиданно у него нашлась свободная минутка этим вечером. Такое случалось нечасто, и он решил потратить время на любование красотой древнего здания. Было трудно поверить, что эти стены, покрытые безупречной резьбой, могли возвести чьи-то руки, даже не человеческие — он бы не удивился, если бы они на самом деле выросли прямо из-под земли, как цветы и деревья, в изобилии украшавшие Муландир.

Проходя мимо покоев капрала Тахар, Сокол услышал странный стон и замер, узнав голос главы своего ордена, верховной смотрительницы Аренор, зовущей Тахар по имени. Как во сне, он подошел ближе, с трудом осознавая, что делает. Изящная резная дверь была не только не заперта, но даже чуть приоткрыта...

Сокол потянул за ручку — да так и остолбенел.

— Дыхание Тиары, — только и смог он прошептать.

Верховная смотрительница Аренор и вправду была там, это уж точно. Она, совершенно обнаженная, лежала на кровати, зажмурив глаза и широко раскинув ноги, между которых... уткнулась лицом капрал Тахар, тоже безо всякой одежды. К счастью, ни та, ни другая не обратили внимания на нечаянного зрителя — им было явно не до того.

Трясущимися руками Сокол осторожно прикрыл дверь и прислонился к стене. Увиденная картина никак не желала развеиваться, возникая перед мысленным взором снова и снова, будто пятна, какие долго плавают перед глазами, если сдуру посмотреть на солнце в полдень. Пресветлые боги, за что?!

Он не мог вспомнить, видел ли когда-нибудь верховную смотрительницу без брони, не то что без одежды вовсе. И даже мысли не допускал, что она способна хотеть такого. Проклятье, верховная смотрительница была ровесницей его матери — даже старше! Как и любой юноша, Сокол временами, стыдясь себя самого, по ночам рисовал в воображении картины плотских утех — но так далеко его фантазия не простиралась. И в эротических снах верховная смотрительница, воплощение строгости и сдержанности, никогда ему не являлась. Тем более в объятиях капрала Тахар.

Как это вообще возможно? Неужели такое может нравиться? А ей, похоже, нравилось — хотя, судя по лицу, можно было подумать, что она страдает от боли. Но он не один раз видел раненую Аренор, и та выносила любую боль стойко — ни гримас, ни стонов. Не то что сейчас, Тиара прости.

При нахлынувшем с новой силой воспоминании Сокол покраснел. Как он теперь сможет глядеть Аренор в глаза? Верховная смотрительница сразу догадается, в чем дело, и поймет, что он видел. Следовало уйти немедленно, пока они не... закончили и не вышли из комнаты, застав его здесь — уйти и попытаться забыть о случившемся навсегда. Для собственного же блага — пословица «меньше знаешь — крепче спишь» никогда еще не была так уместна.

Но сдвинуться с места Сокол так и не смог. Во-первых, сюда мог явиться кто-то еще — и увидеть то же самое, или, еще хуже, потревожить верховную смотрительницу и капрала Тахар. Во-вторых, нужно было сначала успокоиться (хотя с учетом звуков, все еще доносившихся из покоев Тахар, это получалось с огромным трудом), чтобы никто не стал расспрашивать, что случилось. А в-третьих... третью причину он стыдился назвать даже мысленно.

Услышав быстрые чеканные шаги, Сокол поспешно выпрямился и попытался принять самый суровый вид, на какой был способен. Когда он рассмотрел приближающуюся фигуру, то узнал ее — это была воительница из армии Тахар, — и даже сумел припомнить ее фамилию — кажется, Миллер.

На ходу отсалютовав ему, рядовая Миллер спросила:

— Капрал Тахар у себя? У меня сообщение для нее.

— Стой... подожди, — Сокол преградил ей путь. — Туда нельзя, — новый стон подтвердил правоту его слов.

— Что там происходит? — насторожилась рядовая Миллер.

— Верховная смотрительница Аренор и капрал Тахар обсуждают тактику предстоящей атаки, — с каменным лицом ответил Сокол.

— Арено-о-о-ор! — предательски донеслось из-за дверей. — А-а-а... твою ж кавалерию!

— Похоже, у них возникли серьезные разногласия, — выдавил из себя Сокол, чувствуя, как от смущения краснеют уши.

— Разногласия, говоришь... — рядовая Миллер прищурилась, едва сдерживая смех, и положила руку Соколу на плечо. — Пойдем. Не будем им мешать.

— А... сообщение... — хоть тайну не удалось скрыть, у Сокола будто гора свалилась с плеч. Он откуда-то догадывался — Миллер тоже никому ничего не скажет, а хранить этот секрет вдвоем было, как ни странно, легче. И то, что она отнеслась к случившемуся так просто, как к самой естественной вещи на свете, утешало.

— Поверь мне, любые сообщения подождут, — широко улыбнулась Миллер, увлекая его за собой. — Если только не начнет рушиться сам мир.

Рука об руку с Миллер Сокол дошел до полуоткрытых дверей Нексуса. Прохладный ветерок взъерошил ему волосы; снаружи уже совсем стемнело, и небо усыпали крупные звезды, сияющие мягко и тепло — совсем не как над Клинком Аонира.

— Спасибо, рядовая Миллер, — кивнул Сокол, высвобождаясь. Он и сам не знал, за что благодарил ее, но чувствовал, что должен это сделать.

— Меня Сэра зовут, между прочим, — Миллер как бы невзначай задела Сокола бедром. — Еще увидимся, Соколенок.