Возвращение в Скайрим (джен)

Прочитав Древний свиток, Довакин увидел всю территорию от Маркарта до Солитьюда. На слиянии трех рек стоял Драконий мост, от которого нужно было идти до некой Вечерней пещеры. Глаза Сераны, наблюдавшей за ним, от страха светились еще ярче:

— Ты в порядке? Я так боялась за тебя... на тебе лица не было.

— Неважно, оно сработало!

— А что насчет лука Аури-Эля?

— Свиток указал мне местонахождение лука Аури-Эля. Но это не все, мне также привиделась девушка, и что-то подсказывает мне: она нужна нам.

— Можешь описать ее?

— Почти огненные волосы, синие глаза… довольно смутные очертания лица. Думаю, если увижу ее, то узнаю, но вот так описать вряд ли смогу.

— Негусто, но это лучше, чем ничего; возможно, кто-то еще знающий нам пригодится. Но где нам ее искать?

— Смутно я видел причал, но река не была покрыта льдом. Скорее всего, Солитьюд... — задумчиво проговорил Довакин. — Мы сделаем крюк, но, раз эта девушка есть в пророчестве, думаю, оно того стоит.

— Тогда нам нужно отправляться в Солитьюд, чем скорее — тем лучше.

Когда Серана и Довакин направились по тропе наверх к выходу, на Поляну Предков из прохода в преддверие ворвалась давно поджидавшая их группа вампиров с гигантским морозным пауком. Три вампира тут же яростно кинулись на героев. Одного Довакину удалось столкнуть с тропы вниз, где Серана радушно встретила его шквалом ледяных шипов, с двумя другими пришлось вступить в схватку. Заклинания высасывали силы, но очень медленно, да и в рукопашном бое вампиры были не особо сильны. Удар за ударом Довакин разобрался с одним из вампиров, отбиваясь от другого. Скоро к нему присоединилась Серана. Уворачиваясь от лап морозного паука, Довакин отрезал парочку мохнатых конечностей, а Серана добила градом ледяных шипов. Герои направились к преддверию поляны, и больше никого им не попалось. Выйдя, наконец, из пещеры, они обнаружили, что уже давно наступила ночь: Массер и Секунда восседали в усыпанном звездами небе. Спуск с горы обошелся без приключений. Через уже зачищенную заставу разбойников Довакин и Серана дошли до Фолкрита.

В городе их нагнала повозка с сопровождением из четырех стражников. В Фолкрите кто-то сошел, так что герои попросили возчика довести их до Солитьюда. Тот сразу согласился, однако попросил заплатить пятьдесят септимов. Довакин, забравшись в телегу, тут же лег на лавку и устроился спать. Вместе с героями в повозке ехал старый моряк, явно многое повидавший на своем веку. В левом уголке его рта губы были рассечены старым шрамом; он носил усы и бороду, но остальная часть головы блестела как начищенный меч. Моряк окинул попутчиков настороженным взглядом и через некоторое время забыл об их существовании — просто всматривался в лес вокруг дороги. Явно молодые стражники, шагавшие рядом с повозкой, постоянно о чем-то перешептывались, то заговаривали о драконах, то один пугал историями про вампиров, то другой рассказывал, что у чьих-то знакомых украли все сладкие рулеты.

Несколько дней они ехали без остановок, и никто по дороге им не встречался: бандиты как-то не жаждали нападать на неплохо охраняемую повозку, да еще и с такими пассажирами. Преследователей тоже не наблюдалось. В Рорикстеде к героям подсел еще один пассажир. Ничем не примечательный норд заметил среди путешественников моряка и стал его расспрашивать: не прибывает ли в ближайшее время пассажирский корабль в Солитьюд.

— Если вы не против, мы бы тоже хотели узнать: нам нужно встретить… друга, — перебил норда Довакин.

Моряку явно не особо хотелось общаться с попутчиками, но делать было нечего. Он сам ехал на корабль, что должен был прибыть в Солитьюд через несколько дней и отплыть затем обратно в Имперский город.

— Ох, надеюсь, это тот самый корабль… — проворчала тихо Серана.

Утром черт знает какого дня, когда Довакин сошел с телеги, его ноги еле двигались; еще несколько дней поездки были настоящей тоской. От места остановки до порта было далековато, так что Довакин смог размять ноги.

В порту сновало множество людей, пара кораблей явно стояла на приколе и один только прибыл. Оба попутчика уже стояли у прибывшего судна. Герои осмотрели с верхних мостков причалы и почти сразу нашли свою цель: с корабля только что сошла она — девушка из пророчества. Ее прекрасные огненные волосы были заплетены в тугую косу, часть которой была собрана, а другая лежала на плече. Изящные доспехи напоминали эльфийские: резной нагрудник из почти белого металла, подчеркивающий стройную фигуру, переходил в пояс с замысловатым узором и завершался белоснежной юбкой до голени с разрезом, открывающим ногу — в латном сапоге до колена. Узкие плечи закрывала пара небольших наплечников, руки от запястий до локтей защищали наручи, а остальные части брони были сделаны из светлой кожи. Под левой рукой у нее висел полуторный меч в позолоченных ножнах, украшенных небольшим количеством рубинов и сапфиров, а за спиной аккуратный рюкзак среднего размера, к которому была прикреплена большая шкура белого медведя, свернутая в рулон.

Нордка, немного постояв на месте, направилась к ухоженному зданию, принадлежавшему Восточно-имперской торговой компании. Она о чем-то стала расспрашивать служащих компании. Серана и Довакин достаточно быстро пробрались сквозь толпу.

— Простите, — аккуратно, но уверенно начал Довакин. — Могу я с вами поговорить?

— Конечно, — звонким голосом ответила нордка, повернувшись к ним, как вдруг ее синие глаза засветились от удивления. — Это ведь не шутка, правда?

Довакин посмотрел на Серану и понял, что та пребывает в не меньшем удивлении.

— Но это ведь невозможно! Ты… Это ведь ты, Эрика? — почти, умоляя, спросила Серана. Нордка была, кажется, поражена реакцией Сераны, ее лицо окрасила улыбка.

— Похоже, что так и есть. Не могу поверить, как будто какой-то сон, — придерживая голову, ответила Эрика. — Не смотри так на меня. Вы ведь нашли меня для чего-то, так? — настойчиво спросила она. — А ты Довакин, не так ли? Не спрашивай, как я догадалась.

— Да, я Довакин. Нас сюда привело пророчество, написанное в Древнем свитке… Мы…

— Нам нужна твоя помощь. Мы ищем лук Аури-Эля, — перебила Довакина Серана.

— Полагаю, вы не просто так его ищете. Конечно, я помогу вам, однако предлагаю не терять времени и двигаться отсюда, не вижу смысла тут стоять.

Герои ушли, наконец, с причалов и быстрым шагом двинулись к Драконьему мосту. Путь предстоял не близкий, но пока решили идти пешком. Эрика и Серана шли рядом, а Довакин чуть позади.

— Так трудно поверить, что я встретила тебя. Столько тысяч лет…

— Прости, что пришлось исчезнуть. Как видишь, я не старею, и мне приходится не задерживаться долго на одном месте, это, конечно, было все-таки основной причиной. А участвовать в вашей заварухе — не лучшая идея, все равно я мало чем могла бы помочь, а семью бы ты не бросила, — Серана понимающе промолчала. — Расскажешь, как у вас тут дела обстоят? Это ведь началось еще тогда, верно? Харкон, полагаю, что-то нашел?

— Да, это началось еще до моего заточения. Отец нашел древние свитки с пророчеством о «Тирании солнца». Мама спрятала меня с одним свитком и скрылась с другим. Для того, чтобы завершить пророчество, отцу нужна моя кровь и лук Аури-Эля...

— Кровь дочери холодной гавани и лук Аури-Эля... Я понимаю, кажется, что он хочет сделать... — на мгновение Эрика вдруг будто ушла в себя, но потом твердо продолжила: — Значит, основная ваша цель — Харкон. Я помогу вам только найти лук, однако битва с Харконом ваша — не моя, — новая спутница наших героев даже немного повеселела. Ах, как была рада Серана: ее глаза светились необычайно ярко. Эрика обняла ее, словно старшая сестра. — Только дойдем до Драконьего моста, зайдем в таверну, если вы не против, — все кивками согласились с ней.

— Но, получается, ты намного старше Сераны? — спросил вдруг Довакин.

— Да, это так. Я ведь родилась еще в Меретическую эру. Хотя все равно жизнь пролетела как один день.

— Сколько же ты всего повидала… — пораженно произнесла Серана.

— Много чего я повидала, что и жизни, наверное, не хватит, чтобы обо всем рассказать.

— Столько хочется у тебя спросить, а что, не знаю.

— Спрашивай, что хочешь, — с улыбкой ответила Эрика. — А я кое-что хочу спросить у вас. Меня вот уже лет тридцать не было в Скайриме, так что некоторые вещи знаю на уровне слухов. Знаю, что уже и Алдуин, и Мирак побеждены. А как с остальным обстоят дела? Как там поживают Седобородые да Партурнакс?

— Откуда ты знаешь про него? — удивленно спросил Довакин.

— На самом деле, я примерно на десять лет старше Исграмора, так что основную часть событий в Скайриме я застала. И в войне драконов, конечно, участвовала, хотя когда-то сама хотела стать драконьим жрецом и была близка к этому.

— Ничего себе! — воскликнул Довакин. — Ты и самого Исграмора видела? Но ты ведь не могла вместе с ним воевать против эльфов, ведь так?

— Нет, что ты, когда Исграмор только прибыл в Скайрим, моя семья и еще много нордов уже давно жили на территории нынешнего Солстейма. А к Седобородым я бы, может, и заглянула как-нибудь. Пообщаться с Партурнаксом иногда полезно.

— И часто вы общались?

— Каждый раз, как приезжала в Скайрим, приходила к нему да рассказывала все, что видела, размышляла с ним… и не только о словах силы. Поскольку я хотела стать драконьим жрецом, мне приходилось оттачивать ту’ум, и я никогда не переставала это делать.

— Удивительно, живой человек, который видел драконов в их величии.

— Серана, а что ты хочешь спросить у меня?

— Ты не представляешь, как много я хочу у тебя узнать. Но сначала — то, о чем поняла только сейчас… Ведь тогда ты общалась со мной так… Я могла делиться с тобой любыми переживаниями. Ты ведь видела, что творилось в нашей семье, так ведь? И старалась хоть как-то мне помочь. Ты прожила с нами почти пять лет…

— Да, в то время я бродила по Скайриму, но у вас мне захотелось задержаться. К счастью, меня не спешили выгонять тогда. Но когда я поняла, что Харкон хочет всех обратить в вампиров, другого выхода, кроме как уйти, у меня не было. Не грусти, Серана. Что было, то было. Сделанного не воротишь, так что сокрушаться — смысла нет, лучше сейчас решать эту проблему. Жаль только, тебе приходится чужие деяния исправлять.

— А ты когда-нибудь сожалела о содеянном? — спросила Серана.

— Нет, никогда… Разве что о том, чего не сделала.

— Ты плыла из Сиродила, ведь так? Почему решила вернуться в Скайрим?

— Ну, я уже около тридцати лет путешествую по Тамриэлю и за это время не раз возвращалась в Скайрим: то я привожу какие-нибудь находки, то просто хочется вернуться. Кстати, Довакин, случаем, не объявлялись клинки? Интересно, жив ли Эсберн.

— Да, они вновь заняли храм Небесной Гавани в Пределе.

— Это где стена находится, да? В свое время я неплохо ее изучила, очень интересная вещица.

— Неужели ты помнишь все, что видела? — восхищенно спросил Довакин.

— Конечно; не знаю, как так получается… Хотя что-то я порой и забываю, но такое, что уже точно никогда не пригодится.

Довакин и Серана много спрашивали Эрику о других провинциях, а она охотно им рассказывала, но увиливала от разговоров про войны или какие-нибудь события. Слово за слово, герои дошли до Драконьего моста, и на город спустилась ночь. Улицы вовсю патрулировала стража.

Зайдя на постоялый двор, они увидели множество всякого люду: простые путешественники, местные, что зашли пообщаться после работы, пара наемников, явно отдыхавших после задания.

Трактир был достаточно большой, и, конечно, по сравнению с большими городами, тут было не так-то много народу. Эрика и Серана заняли стол в сторонке, пока Довакин отправился заказывать еду.

— Все хотелось узнать, и тогда тоже, а какой была твоя семья? — спросила неожиданно Серана. — Твои родители, какими они были? — к столу подсел Довакин, сказал, что еда скоро будет, и решил немного подремать под разговор своих спутниц.

— Ну, моя семья была, скажем так, не намного лучше твоей. Мои родители обрабатывали сталгрим, и брак у них был, естественно, ради связей. Моя мама была типичным представителем нашей расы: грозная, сильная, властная и всем сердцем не любила эльфов. Хотя именно от нее мне достался цвет волос, я ее не любила, как и она меня. Но отец был другим, только матери он ничего не мог противопоставить. Он не был сильным, зато мудрым и рассудительным. У него были золотые волосы и синие глаза, у мамы были светло-зеленые.

— И твоя мама любила его?

— Нет. Он был, понимаешь… не похож на норда, в нем было что-то эльфийское, и мама ненавидела это. Еще у меня была младшая сестра, но после обряда взросления, который мне устроила мать, сестре только исполнилось восемь, я была на десять лет старше. А потом я сбежала, и отец мне помог в этом.

Речь Эрики прервал помощник трактирщика, принесший еду. Вкусный ужин придал сил, только Серана не могла насладиться им; Эрику подобное беспокоило, но Серана относилась к этому совершенно спокойно. За едой много не говорили, лишь так, по мелочи.