Для того, кто умел ждать (гет)

Вместе с запахом выжженных солнцем полей,

Темной птицею в сердце входит новая осень.

Ты плетешь свой венок из траурных лент,

из увядших цветов и почерневших колосьев

Но кто знает, чем обернутся холода и потери

для того, кто умел верить?

И кто знает, когда над водою взойдет голубая звезда

для того, кто умел ждать?

 

«Лили больше нет».

Эхо жестоких слов набатом гудит в голове. Сидя на холодном полу, раскачиваясь из стороны в сторону, Северус Снейп отстраненно рассматривает узор облезлых обоев дома в Тупике Прядильщиков. Взгляд его пуст.

Снова и снова Северус пытается очистить разум от назойливых мыслей, но окклюменция больше не помогает. Сознание наполнено пульсирующей болью от утраты единственного человека, которым он дорожит.

Лили мертва.

Северус не может смириться с тем, что предал единственного человека, ради которого был готов пожертвовать всем, что у него осталось.

Руки не слушаются, дрожат, когда Северус пытается сжать в кулаке волшебную палочку. Он уверен, что не хочет жить в мире, в котором никогда больше не встретит Лили Эванс.

В мыслях всплывает лицо маленького мальчишки — Гарри. Во взгляде его зеленых глаз Северус видит Лили, и ее укорящий образ не дает ему покончить с собой. Он должен заботиться о Гарри Поттере. И должен сделать все возможное, чтобы вернуть Лили Эванс к жизни.

Шатаясь, Северус спускается по хрупкой деревянной лестнице в неосвещенный подвал, где его мать, Эйлин Принц, бережно хранила свои книги о магии вплоть до самой смерти. Эта библиотека — кладезь темномагических знаний. Узнай Лили, что Северус собирается совершить, она могла бы возненавидеть его. Но ее нет рядом, потому что Северус позволил ей погибнуть. И он обязан это исправить.

Трясущимися руками Северус стряхивает пыль с древних фолиантов, пытаясь отыскать нужный серебряный корешок. Несмело и с облегчением выдыхает, немеющими пальцами бережно вытаскивает с полки ветхую книгу и раскрывает на нужной странице. И замирает.

Ритуал, что может спасти Лили, противоречит всем законам магии, жизни, даже мироздания. И пусть цена будет слишком высока, Северус все равно не готов отступиться от задуманного.

Поднявшись наверх, он плотно задергивает шторы, запирает дом охранными заклинаниями, чертит на грязном полу мелом ровный белый круг и расставляет по его периметру черные свечи.

Северус делает неуверенный шаг за черту, и пламя ярко вспыхивает, а тени на стенах переплетаются в страшном танце. Он громко произносит текст заклинания для совершения обряда и затем, направив волшебную палочку на запястье, на выдохе добавляет:

— Сектумсемпра.

Из руки струится алая кровь, и Северус ложится на пол, ожидая и страшась того, что должно произойти дальше.

Его сознание гаснет вместе с покидающей тело кровью, и он уже не видит, как порыв ветра разом задувает все свечи, погружая разваливающийся дом в непроглядную темноту.

— Зачем ты звал нас? — три звонких голоса одновременно раздаются в голове, и Северус приходит в чувство. Он стоит на краю обрыва, а за его спиной простирается тьма.

Напротив Северуса, держась за руки, появляются три девушки. Они выглядят очень юными, но во взглядах легко читается бесконечная мудрость.

— Чего ты хочешь, волшебник? — договаривая друг за другом, они вновь задают свой вопрос.

Северус пытается облечь в слова свое желание, но из горла вырывается полувсхлип-полувыдох:

— Лили.

Мойры переглядываются, и небо над головой затягивают грозовые тучи.

— А знаешь ли ты, какую цену придется заплатить за нее? Плата может быть слишком велика даже для тебя.

Северус уверен.

— Что угодно: магию, тело, свою жизнь.

Мойры усмехаются:

— Отдать жизнь — легко, но вот мириться с тем, что никогда не сможешь получить... Уговор будет таков: ты должен сам освободить Лили из подземного мира — отыскать ее, увести, вернуть. Не все мертвые готовы обратиться к жизни. Для этого нужно выбрать правильный способ.

Северус хочет задать много вопросов, но не может разомкнуть губ: они будто сшиты холщовой нитью. Изо рта вырываются только звуки и хрипы.

А мойры продолжают говорить, и голоса их кажутся всё более зловещими, черты их прекрасных лиц искажаются, и сквозь пелену дурмана становится легко заметить настоящую — божественную, чудовищную суть этих всевластных существ.

— Твоя любовь к Лили Эванс велика. Она и поможет убедить Лили покориться твоей воле. Обряд прост — необходимо найти способ, чтобы передать ей частицу души, искры к жизни. Твоя же любовь и станет платой: если осилишь задуманное, никого в своей жизни больше не сможешь полюбить, а страсть к Лили останется с тобой до самой смерти. Но на иное можешь и не надеяться: Лили Эванс никогда не станет твоей. Наказанием за непокорность воле богов будет то, что после пробуждения у Лили не останется к тебе ни капли чувств, симпатии или приязни. И сердце ее никогда не будет принадлежать тебе, как бы она ни захотела.

Одна из мойр касается рукой его бледной щеки, наклоняется к уху и тихо шепчет:

— Готов ли ты смириться? Лили никогда не сможет тебя полюбить, ты же — никого не полюбишь, кроме нее.

Северус нервно облизывает пересохшие губы и произносит:

— Да будет так.

— Тогда это тебе пригодится, храбрый мальчишка, — вздыхает мойра, и Северус чувствует, как что-то тяжелое падает в карман его мантии.

Сестры-провидицы возносят руки к небу, взывая к древней могущественной магии судеб. И Северус снова проваливается во тьму.

 

---

 

Тебе больно идти, тебе трудно дышать,

У тебя вместо сердца — открытая рана,

Но ты все-таки делаешь еще один шаг

Сквозь полынь и терновник к небесам долгожданным.

Но однажды проснутся все ангелы, и откроются двери

для того, кто умел верить.

И ненастным январским утром в горах расцветет миндаль

для того, кто умел ждать.

 

Когда все чувства возвращаются, Северус обнаруживает себя на берегу бескрайнего океана. Волны с шипением ударяют о прибрежные камни, а ветер нетерпеливо путает черные волосы. Вдыхая соленый воздух полной грудью, забыв о времени, Северус любуется красным закатным солнцем, опускающимся в морскую пучину за линию горизонта.

Когда темнеет, Северус словно выходит из транса. Ему кажется, что вокруг — сосредоточение лей-линий и древних чар, которые будто опутывают это место паутиной. Он кожей чувствует, как нити мироздания трещат по швам. И догадывается, куда мойры помогли ему добраться.

Северус оборачивается и замирает, с ужасом осознавая, что за ним, в самой темной точке пространства, огражденный черными тополями, мерцает главный вход в Подземное царство. Крепко сжимая волшебную палочку, Северус делает шаг к порталу, и ткань смежных измерений неохотно пропускает его за завесу. Перед Северусом открываются врата в Аид.

Свет сюда почти не проникает, и Северус с трудом различает окружающую его обстановку. Он видит каменистый спуск, по которому стройной линией тянутся вниз безликие тени. Ощущая кожей холодное дыхание смерти, Северус понимает, что эти бледные силуэты — души, отправляющиеся в свой последний путь.

Тяжело не думать о том, что и Лили, вероятно, здесь была. Шагала по неровным камням, мучаясь от неизвестности и одиночества. Северусу кажется, что в каждой фигуре, каждом женском силуэте он различает ее. Хрупкую, нежную, напуганную и такую родную.

Спустившись вниз, Северус видит мутные воды Стикса. От реки в воздух поднимаются зловонные болотные испарения, окутывающие берег в густой туман. Северус мечтает оглядеться вокруг и четко произносит:

— Люмос!

Но ничего не происходит. Лишь звонкое эхо повторяет за ним слова, отражаясь от каменных сводов снова и снова.

Когда глаза привыкают к туману и почти полной темноте, Северус угадывает недалеко от себя очертания обветшавшей ладьи. Он подходит ближе, хватается рукой за борт, но, вздрогнув, отступает: с лодки на него смотрит существо, лишь отдаленно похожее на человека. Вместо лица его — череп, а в глазницах горит зеленое пламя. Харон издает скрипящий звук, словно он давно разучился говорить, и протягивает раскрытую ладонь:

— Плата.

Северус судорожно запускает руку в карман, и пальцы хватают что-то холодное — подарок мойры. Им оказывается золотая ветвь, от которой исходит слабое желтое свечение.

Харон предвкушающе скалится, резко выхватывает подношение и довольно урчит:

— Карета подана!

Понимая, что второго приглашения не будет, Северус взбирается в ладью и садится на сгнившую деревянную скамью.

— Твой прах не обрел покой в земле, я чувствую. Ты смердишь жизнью. Но это ненадолго. Аид быстро возьмет свое. Перемелет, перетопчет, оставив лишь костную пыль.

Северусу дурно слушать. Речной воздух сдавливает легкие, наполняет их дыханием смерти. Он старается ни о чем не думать и безмолвно смотрит в даль.

— Интересно, это страшно — приобрести билет в один конец? — словно сам себя спрашивает Харон, после чего добавляет: — А теперь уходи, мой смертный друг. Добро пожаловать в загробный мир!

Северус осторожно спускается на твердую землю и не может сдержать удивленного возгласа. Он оказывается у необъятного луга, заросшего асфоделиями и дикими тюльпанами.

На Асфоделиевых полях светло, но не от солнца — лучи его не проникают сквозь измерения в мир мертвых. Равнина будто освещена искусственной лампой. И этот бледный свет проникает сквозь Северуса и словно напитывает его безысходностью и скорбью.

Над равниной носятся тени умерших со стонами, подобными шелесту сухих листьев. Они мечутся, словно пытаясь обнаружить смысл в пребывании здесь. Их взгляды наполнены разочарованием и болью.

Северус в растерянности. Он не знает, как среди всех безликих душ найти ту, которой он дорожит больше жизни. Он не понимает, как ему отыскать Лили, и отчаяние проникает по артериям вместе с кровью прямо в сердце.

Не готовый сдаться так просто, Северус достает волшебную палочку. Он помнит, что в этом странном месте магия работает немного иначе. Поэтому, опускаясь на луговую траву, Северус зарывается пальцами в сухую землю и слушает.

Сначала он совершенно ничего не чувствует. Но позже, через минуты, а может, часы, он замечает легкое покалывание магии на кончиках пальцев, и на душе становится легче.

Северус шепчет сухими губами:

— Экспекто патронум!

И из его груди вырывается яркий голубой свет, вспышкой озаряя бескрайнее пространство. Заклинание принимает форму хрупкой лани, которая внимательно смотрит прямо в глаза Северусу и кладет голову на его плечо.

Патронус поднимается в воздух и, описав круг вокруг обескураженного Снейпа, бросается через поле к виднеющимся вдали печальным, облетевшим деревьям. Северусу ничего не остается, кроме как последовать за ней.

Он не знает, сколько уже бежит. Ему кажется, будто асфодели и тюльпаны обвивают его ноги, пытаясь запутать, остановить. Но Северус верит своему чутью, поэтому, не разбирая дороги, движется следом за призрачной ланью.

Патронус выводит его к устью реки, где черные воды Ахерон впадают в прозрачную Лету.

Северус останавливается без сил и... забывает, как дышать: на сером камне, под тенью ствола осыпавшегося дерева он видит Лили, окруженную цветами лаванды и алых роз. Ноги подкашиваются, и Северус, не способный издать ни звука, падает прямо на колени.

Это его Лили Эванс. Он все-таки смог ее отыскать.

 

---

 

Гнется вереск к земле, потемнел горизонт,

Облака тяжелеют, в них все меньше просветов.

Ты сидишь на холме — неподвижно, безмолвно.

Все слова уже сказаны, все песни допеты...

Но я знаю, найдутся ключи и откроются двери

для того, кто умел верить...

И над темными водами мрака взойдет голубая звезда

для того, кто умел ждать...

 

Отрешенно глядя прямо перед собой, Лили монотонно перебирает тонкими пальцами пряди густых рыжих волос. Взгляд ее пуст.

Северус хочет броситься к ней, коснуться ладонью щеки — да что угодно! — но он остается неподвижен: Лили словно не здесь. Кажется, что вот она, живая и такая красивая — только протяни руку. Но за нежной оболочкой не скрывается души.

Северус медленно приближается и осторожно берет Лили за запястье. А она — смотрит сквозь него в пустое безоблачное небо, ничего не замечая вокруг себя.

Дрожа то ли от озноба, то ли от непозволительной близости, Северус гладит нежную кожу, сжав до боли зубы и прикусив щеку, чтобы не закричать от разочарования. Лили все также остается для него недосягаемой.

Наставления мойр отдаются болью в висках: «Обряд прост — необходимо найти способ передать ей частицу души, искры жизни». Кажется, это легко, ведь он готов отдать ей навечно всего себя: и душу, и тело, и разум.

Северус бережно поворачивает Лили за подбородок к себе и нежно целует в сухие и холодные губы.

Северусу страшно разомкнуть объятия и разорвать контакт: ему кажется, отпусти он Лили, и она рассыплется звездной пылью в его руках. Поэтому он молча прижимает ее к груди, а по щекам струятся горячие слезы.

Северус чувствует робкое касание к своей шее и опускает взгляд: Лили тоже внимательно наблюдает за ним из-под длинных ресниц, и в глазах ее читается робкое узнавание.

Она почти беззвучно шепчет:

— Северус?

И он больше не может сдерживаться, страшась, что Лили снова его забудет, и огонек узнавания исчезнет из любимых зеленых глаз.

Он притягивает Лили за талию, прижимается к ней всем телом и чувствует, что она отвечает ему, тянется навстречу, как бутон розы к живительной влаге. Северус заставляет себя забыть о морали, чести и просто целует Лили так, как мечтал сделать это всю свою жизнь.

Он страстно впивается ртом в податливые губы, нежно прикусывая, лаская языком. Гладит ее плечи, обводит руками линию шеи, а Лили едва слышно вздыхает, и этот звук заставляет Северуса зарычать, как дикий зверь: он слишком долго мечтал о ней. Хотел владеть и душой ее, и телом. И сейчас, когда Лили растворяется в его движениях, позволяя слишком многое, сокровенное, он больше не может сдерживаться.

Северус проникает руками за ворот белого платья, осторожно и почти невесомо обводит пальцем линию ключиц, сжимает ладонями горячие груди, пропускает через пальцы напряженные соски.

Лили извивается в его руках, и Северусу кажется, что ничего прекрасней этих звуков он не услышит в жизни больше никогда. Он будто чувствует каждый удар учащенного пульса, и от этого в венах закипает кровь.

Северус бережно опускает Лили на ковер из цветов лаванды, а сам оказывается сверху, прижимая весом собственного тела. Лили же, не отдавая отчета в происходящем, раздвигает ноги и бедрами двигается ему навстречу. Ее платье задирается до бедер, а горящий взгляд молит о большем, и Северус словно теряет рассудок.

Он срывает с нее белье, нервно расстегивает пряжку ремня, трясущими руками спускает брюки и издает горловой звук, похожий одновременно на рев и шипение, когда чувствует себя внутри Лили.

Северус двигается очень быстро, вбиваясь все глубже и чаще. Лили подается навстречу, поднимает бедра, чтобы слияние было полнее. Надолго ее не хватает: она стонет, ее тело пронзает дрожь. Северус делает еще пару глубоких движений и облегченно выдыхает, чувствуя, как его эрегированный член пульсирует от долгожданного удовлетворения. Он нежно целует Лили в последний раз, а она утыкается носом в его шею и умиротворенно засыпает.

Сердце Северуса словно пронзают тысячи ножей: он помнит слова мойр и понимает, что в миг, когда Лили проснется, к ней вернутся и воспоминания о прошлой жизни. Надеяться на то, что в ее душе останется место и для чувств к нему, кажется наивным и эгоистичным. Северус твердо убежден в одном: мойры в любом из случаев получат обещанную плату за то, чего он жаждал больше всего. За жизнь Лили Эванс.

 

Обреченно скользит одинокая лодка

сквозь холодные воды бесконечной печали.

Только небу известно все о нашем сиротстве

и о боли, что связана клятвой молчания.

 

Когда Лили пробуждается в его объятиях, Северус отворачивается: боится, заглянув ей в глаза, увидеть горечь и ненависть.

Он хрипло произносит:

— Это было единственно возможным способом вернуть твое сознание, Лилс. Прости. Я обещаю, как только мы вернемся в наш мир, ты все забудешь. И не вспомнишь. Никогда.

Лили молча поднимается с прохладной земли, отряхивает белое платье и, протянув ладонь Северусу, заставляет его встать. Она снова прерывисто прижимается к нему и шепчет:

— Я так скучала, Сев.

Когда он хочет ей ответить, Лили прижимает указательный палец к его губам, и дальше они идут молча.

Через реку Ахерон Северус переносит Лили на руках. Они оказываются на другом берегу, где на возвышенности виднеются массивные ворота в загробный мир. Они работают как портал — в обе стороны. Другой вопрос: что поджидает их там, наверху?

Лили внезапно останавливается и заглядывает Северусу в глаза:

— Ответь мне, а Гарри?.. Я увижу его снова?

Ком подкатывает к горлу, и Северус, прокашлявшись, произносит:

— Конечно. Сейчас он живет у Петунии и Вернона на Тисовой Аллее. Как только мы вернемся, ты сразу...

Лили нетерпеливо перебивает.

— А Джеймс? — и виновато опускает голову.

— Лилс, я... Просто бы не сумел вернуть вас обоих.

Лили уходит вперед. Ее плечи трясутся в беззвучном плаче, а Северус Снейп впервые проклинает себя за то, что это не он погиб там, в Годриковой Впадине, вместо проклятого Джеймса Поттера.

 

---

 

Где-то есть острова утешения и спасительный берег

для того, кто умел верить...

Там рождаются новые звезды, и в горах расцветает миндаль

для того, кто умел ждать...

 

Северус не знает, как долго по земным меркам они пытаются добраться к вратам, соединяющим подлунный мир и Подземное царство. Но втайне радуется каждой секунде, проведенной наедине с Лили.

Она собрана и молчалива, и в каждом ее движении отражаются гриффиндорские упорство и решимость пройти этот путь до конца. Лили занята своими мыслями, а Северус опасается спрашивать, о чем она не хочет говорить.

Внезапно Лили ехидно любопытствует:

— Как ты так хорошо здесь ориентируешься? Волдеморт часто проводит для вас экскурсии в Аид?

Северус знает, что рано или поздно ответы на вопросы, касающиеся личности Темного Лорда, должны прозвучать. Но говорить от этого не становится легче.

— Темный Лорд пал. Погиб вместе с тобой и Джеймсом, когда направил волшебную палочку на Гарри. Твой сын выжил благодаря твоей огромной любви.

Имя Джеймса Поттера звучит из его уст, как воронье карканье, но Северус заставляет себя сосредоточиться и продолжает:

— Как пробраться в Аид, я узнал благодаря коллекции древних магических фолиантов моей матери. Путеводителем же служат многочисленные мифы и легенды из маггловских книг. Кто бы мог подумать, что они содержат в себе крупицы правды и Аид существует.

Хитро прищурившись, Лили перебивает его:

— Не заговаривай мне зубы, Сев! Скажи, как тебе удалось забраться так далеко? Темномагический ритуал? Жертвоприношение?

— Мойры.

Лили замирает, и из ее груди вырывается потрясенный вздох:

— Мойры? Божества, вершащие человеческие судьбы? Они позволили тебе?.. — ее глаза расширяются от понимания: — А цена? Какой будет она?

Северус не хочет отвечать, и Лили заставляет его не отводить взгляд, положив руку на щеку.

Северус обреченно выдыхает:

— Цена моего поступка — твоя любовь. Когда мы вернемся, ты никогда не вспомнишь о том, что произошло после смерти. И никогда не испытаешь ко мне ничего, кроме очевидной ненависти.

Лили заглядывает в глаза Северусу и убежденно произносит те слова, от которых по его спине пробегает дрожь:

— В моей душе для тебя всегда оставалось место. Ты просто до сих пор не смог этого понять.

Взгляд Северуса прикован к Лили. Он будто видит ее в первый раз. Откровенное признание обжигает сердце, и он почти забывает, что сейчас находится в мире мертвых, а на земле только закончилась война, в которой Лили потеряла мужа, а сам он стал беглым Пожирателем Смерти, переметнувшимся в последний момент на правильную сторону.

Занятый своими мыслями, Северус резко останавливается, когда Лили хватает его за плечо. Перед ними — великие врата Подземного мира, их шанс выбраться из Аида живыми. К вратам прикован трехглавый пёс, и он наблюдает за ними внимательным взглядом.

Северус достает волшебную палочку, посылает в воздух сноп красных искр и удовлетворенно хмыкает: палочка отзывается теплом. Он просит Лили.

— На счет три ты бежишь к воротам и не ждешь меня, Лилс. — сжимает ее хрупкую ладонь свободной рукой и добавляет: — Я обещаю, я справлюсь. И сейчас не приму никаких возражений.

Северус поворачивается к Церберу, концентрируется и посылает в его сторону обездвиживающее заклинание. Адский пес рычит, скалится и поднимается на четыре лапы. Теперь он выглядит еще опасней. Но Северус, отбросив сомненья, бросается ему навстречу, одновременно крича:

— Три, Лилс! Беги!

Краем зрения он замечает, что Лили послушалась его, может быть, впервые в жизни. Но его внимание отвлекает Цербер, стоящий перед ним, готовящийся к броску. С его пастей капает ядовитая слюна, а острые когти разрывают каменистую почву.

Северус бросает в чудовище ступефаем, но заклятие отскакивает от него, не причинив заметного вреда. Он безуспешно пытается увернуться от острых зубов, но Цербер хватает его руку, и по телу Северуса разливается мучительная боль, а из губ вырывается стон.

Он надеется, что Лили справилась, и уже за территорией Аида. Северус знает, что она — сильная и сможет самостоятельно выбраться на поверхность. А умирать здесь, в цепких лапах Цербера не так уж и страшно. Зная, что Лили в безопасности, что она будет жить.

Северус почти готов принять неизбежный смертельный удар, когда слышит нежный голос Лили. Она тихо поет детскую колыбельную, и голос ее дрожит от напряжения. В нем всё — боль, переживания, забота. Лили смотрит на Северуса ясным взглядом, в котором можно различить одно: «Я не позволю тебе погибнуть».

Цербер останавливается. И медленно возвращается на свое место, опускается на холодную землю, глубоко зевает. Северус осторожно пробирается к Лили, не отводя взгляда от дикого зверя. Но чудовище, испокон веков охранявшее врата Аида, уже мирно спит.

Северус ошеломленно спрашивает:

— Откуда ты знаешь?

А Лили молчит и тихо смеется.

Они стоят за границей Царства мертвых и смотрят на занимающийся над их головами рассвет. Лили держит Северуса за руку и шепотом спрашивает:

— Это все?

Снейп нежно гладит костяшки тонких пальцев Лили и нехотя отвечает:

— С первым лучом солнца твоя душа возродится. И ты снова будешь жить.

Лили внимательно вглядывается в лицо Северуса, убирает за уши растрепавшиеся темные волосы, нежными движениями разглаживает морщинку, проступившую на напряженном лбу.

— Мне кажется, я начинаю забывать...

Она сжимает его запястье, стараясь привлечь к себе внимание. Северус чутко берет ее ладони в свои и греет теплом огрубевших пальцев. С его руки капает горячая кровь, но он совершенно не обращает на это внимание. В его сознании — только Лили. Он старается запомнить каждое ее движение, каждый взгляд, потому что уверен — с рассветом магия развеется, и придет его черед платить по счетам — навечно разбитым сердцем.

Северус наблюдает за тем, как тело Лили охватывает яркое сияние, и она ускользает от него, медленно растворяясь в воздухе.

Лили выглядит, как божество: медные волосы ее горят огнями в лучах восточного солнца, кожа — блестит, глаза изумрудного цвета светятся теплом и благодарностью. Она порывисто прижимается к его холодным губам, запечатывая целомудренный поцелуй, и выдыхает:

— Я всегда хотела, чтобы ты знал: несмотря на то, что Джеймс был для меня жизнью, для любви к тебе в моем сердце всегда было особенное место.

Лили исчезает, а по щекам Северуса Снейпа бегут дорожки соленых слез. Он протягивает руки в пустоту, вздрагивает... и просыпается в пыли, в центре начерченного мелом круга. Свечи все истлели, по обветшалому дому гуляет сквозняк.

Северус боится, что это — всего лишь сон, а он просто впал в забытье от большой потери крови после сектумсемпры, но на его запястье алеет рваная рана в месте укуса Цербера.

Несколько мгновений он невидяще глядит на свою руку, затем произносит исцеляющее заклинание, вскакивает, снимает с дома защитные чары и аппарирует. Сейчас Северус точно уверен в том, где должен очутиться..

 

---

 

Обреченно скользит одинокая лодка

сквозь холодные воды бесконечной печали.

Только небу известно все о нашем сиротстве

и о боли, что связана клятвой молчания.

Где-то есть острова утешения и спасительный берег

для того, кто умел верить...

Там рождаются новые звезды и в горах расцветает миндаль

для того, кто умел ждать...

 

Северус перемещается к ржавым воротам старого кладбища в Годриковой Впадине. Медная дверь жалобно скрипит, когда он резко ее толкает, и словно нехотя поддается. Северус спешно пробирается между рассыпающихся надгробий по скользкой узкой тропинке, находит могилы Лили и Джеймса Поттеров и заклинанием заставляет землю подняться.

Наверное, сейчас Северус выглядит, как сумасшедший. Весь в крови и грязи, он нервно стряхивает грязь с гроба Лили. Забыв о том, что он — волшебник, Северус ударяет вновь и вновь по крышке гроба в безуспешных попытках помочь ей выбраться.

Наконец дерево поддается, и Северус резкими движениями вырывает доски. Он видит мертвую Лили. С серой кожей и закрытыми глазами.

Северус готов кричать от безысходности. Его легкие горят, а руки — трясутся. Он бережно вытаскивает Лили на холодную землю и кладет пальцы на запястье, пытаясь прощупать пульс.

И облегченно выдыхает: кажется, Лили жива. Ее длинные ресницы трепещут, а грудь вздымается от коротких рваных вдохов. Глухо кашляя, Лили раскрывает зеленые глаза и удивленно смотрит на потерявшего самоконтроль Северуса.

Он импульсивно прижимает ее к своей груди, не веря в то, что у него получилось ее спасти. Но Лили грубо его отталкивает, и во взгляде ее — ничем не прикрытая неприязнь.

Она впивается ногтями в его шею и шипит:

— Почему я здесь, Северус? Где мои сын и муж?

Он лишь бережно отнимает ее руки от своего горла и хрипло произносит:

— Гарри с Петуньей, Лилс. С ним все в порядке.

— А Джеймс?

Он видит, что Лили боится правды. Но и лгать ей он не может. Северус шепчет:

— Оглянись, Лилс. Ты у своей могилы. А Джеймс... Поттер мертв.

Он чувствует жар от звонкой пощечины и вздрагивает. Лили, бешено озираясь по сторонам, падает на надгробие Джеймса и судорожно царапает руками мерзлую землю. По ее щекам струятся злые слезы, а плечи трясутся от сдерживаемых рыданий.

Затем она резко прекращет плач. Даже не обернувшись в сторону Северуса, вытаскивает из гроба свою волшебную палочку, произносит заклинание аппарации и исчезает.

Мойры сдержали свое обещание: Лили Поттер будет жить. Однако для Северуса она навсегда останется недосягаемо мертва.

 

 

---

 

 

Лето 1991 года

Северус Снейп быстрым шагом идет по шумным улицам Косого переулка. Учебный год вот-вот начнется, и ему снова придется вернуться в Хогвартс, где он уже несколько лет успешно преподает зелья.

Северус заметно взволнован. В галдящей толпе он словно ищет кого-то, внимательно оглядывая прохожих. Он знает, что этот учебный год станет для него особенным: во всех газетах пишут, что сын Лили и Джеймса Поттеров, мальчик-который-выжил, в этом году впервые отправится в Школу чародейства и Волшебства. Но Северус безуспешно пытается убедить себя в том, что ему на это плевать.

Он заходит в любимую книжную лавку, чтобы приобрести очередной справочник с ингредиентами, но замирает на пороге, так и не сделав шаг внутрь: у высоких стеллажей стоит стройная рыжеволосая женщина. И изучает список необходимых на первом курсе Хогвартса учебников.

Из уст Северуса невольно вырывается:

— Лили! — и он корит себя за несдержанность.

Она поворачивается к нему лицом. И Северус теряется, не зная, как ему поступить. Он не может придумать ничего лучше, чем глупо махнуть ей рукой, и разворачивается, собираясь поскорее уйти. Краем глаза он замечает, как старушка-владелица магазина с любопытством наблюдает за развернувшейся сценой.

Зрачки Лили расширяются, когда она видит грубый шрам от зубов Цербера на бледной коже Северуса. Рубец так и не затянулся, сколько он ни пытался исцелить его заклинаниями и лечебными травами.

А Лили замирает, вспоминая сцены из сновидений, мучающих ее на протяжении десятка лет. Она делает первый осторожный шаг навстречу Северусу, но не сдерживается, и бросается к нему через весь магазин, хватает за руку и внимательно разглядывает поврежденную кисть.

— Неужели это и вправду был ты? — удивленный возглас срывается с ее губ. В растерянном взгляде Северуса она пытается разглядеть правду.

Он стоит перед ней ни жив ни мертв и медленно кивает. Лили крепко обвивает его шею руками, и Северус боится поверить. Лили помнит его, понимает... Прощает?

Он прижимается к ее ладони колючей щекой и ловит смущенный взгляд. Ему хочется сказать так много: о своей любви, раскаянии, боли. Но произносит вслух он совсем другое:

— Я не могу поверить, что ты так близко.

Они стоят на входе в книжную лавку довольно долго, не замечая заинтересованных взглядов. Им кажется, что в мире остались лишь они вдвоем, пока рядом не появляется счастливый мальчишка, который настойчиво пытается привлечь внимание Лили.

— Мам, а кто это? — наивно спрашивает Гарри.

И Лили уверенно отвечает:

— Это наш очень хороший друг, дорогой. И лучший преподаватель зельеварения в Хогвартсе.

Северус хмыкает:

— Лучший, потому что единственный.

И Гарри заразительно смеется.

Северус чувствует, как робкое счастье теплится в груди. Он едва заметно притягивает Лили к себе и приглашает вместе пообедать.

Прикрывая за собой дверь книжного магазина, он оборачивается и видит за прилавком владелицу, показывающую ему поднятый вверх большой палец. На мгновение черты ее лица меняются, и Северус узнает одну из мойр.

Она весело подмигивает и громко говорит:

— Каждый в жизни должен заслужить свое счастье! Так что смотри, не упусти его, профессор Северус Снейп!