Рональд Уизли - мой король! (гет)

Когда мне было десять лет, я мечтала о сказочном рыцаре, который примчит ко мне в башню и спасет от кровожадного дракона. В тринадцать — рыцарь сменился мужественным мракоборцем, спасающим меня от Сириуса Блэка. Дракон никуда не исчез, но теперь мы на нем улетали. Сейчас мне шестнадцать, и я точно знаю, как выглядит мой герой.

Мой король — Рональд Уизли.

Я точно помню, когда влюбилась в него. Говорят, любовь приходит тихо. В моем случае все было не так. Вспышка, взрыв, безумие — эти слова больше подходят для описания возникших чувств.

Я помню, когда взглянула на него другими глазами. Не как на однокурсника, достающего шуточками. Это случилось в начале шестого курса. Просто увидела его после летних каникул... Так бывает: проводишь бок о бок с человеком много лет, а потом однажды оказывается, что совсем его не знаешь. Я видела, что ему приятно мое внимание. Вот только он постоянно был в окружении своих лучших друзей, и я не могла к нему подступиться.

Тот ноябрьский день поставил жирную точку в моих терзаниях и положил начало новой истории. Я смела надеяться, что счастливой.

Я стояла на трибуне и болела за команду вместе с остальными гриффиндорцами. Честно говоря, квиддич никогда мне сильно не нравился, игроки казались куда интереснее. В этот раз команда Гриффиндора была непобедима, любая мелочь будто бы способствовала победе. Рон играл как никогда раньше. Он защищал кольца, но при этом вел себя довольно расслабленно, играя по наитию.

Ликующая толпа затянула "Рональд Уизли — наш король", он завис в воздухе и стал в шутку дирижировать болельщиками. И, когда в какой-то момент голоса слились в единый гул, а на шляпе этой странной девочки протяжно зарычал лев, я перехватила взгляд Рона и поняла, что пропала.

Гриффиндор выиграл, толпа чествовала победителей, команда просто светилась от счастья. Я радовалась вместе с остальными, предвкушая празднование в честь победы и еще не зная, что тот вечер станет судьбоносным. В тот вечер я доказала, что шляпа распределила меня на правильный факультет.

Я подошла к нему на вечеринке в гостиной Гриффиндора.

— Рон, ты играл просто потрясающе! Я всегда знала, что ты замечательный игрок! — и чмокнула его в щеку. Он немного покраснел, он всегда очень мило краснеет. А потом произошло нечто невообразимое. Он притянул меня к себе и, зажмурившись, поцеловал прямо в губы. Я сумела не растеряться, и остаток вечера прошел более чем приятно.

Кто-то может сказать, что Рон мне понравился лишь потому, что стал преуспевать в квиддиче. В свое оправдание замечу, что меня никогда особо не привлекали герои и знаменитости. Тот же Локхарт или Гарри Поттер. У них и так достаточно поклонниц, а я не хочу становиться одной из, я хочу быть той самой.

* * *

Во время очередной тренировки сборной Гриффиндора мы с Парвати уселись в спальне и занялись своим любимым делом — предсказаниями и прогнозами.

— Смотри, это наши с Бон-Боном гороскопы. Поможешь мне составить общий? Нельзя ошибиться! А то получится, как с Финниганом, — она понимающе захихикала.

Со стороны Гермионы послышалось хмыканье, мы с Парвати переглянулись и одновременно прыснули. Сложно помнить о ее соседстве, когда она сидит так тихо.

— А вчера он, представляешь... — я сделала вид, что шепчу Парвати на ухо. Соперниц надо держать в тонусе. — ...а то покроюсь библиотечной пылью или превращусь в пень, поросший мхом, — я бросила украдкой взгляд на Гермиону; конечно же, она все слышала.

— Лаванда, ты ведешь себя как ребенок! — она с громким хлопком закрыла книгу и вылетела из комнаты.

— Вот только я однажды вырасту, Гермиона, а ты так и останешься занудной зубрилкой, — мои слова она уже не слышит. Парвати лишь улыбается.

* * *

Первая любовь дарит крылья и ощущение, что все возможно. Почти два месяца прошли в сладком забытье. Я буквально парила от счастья. Но рано или поздно приходится и спуститься с небес на землю. Рождественские каникулы и неизбежная разлука.

Когда-то я любила Рождество, но сейчас... Мы ещё ни разу не расставались с Бон-Боном на столь долгий срок. Хоть он и не говорил мне этого, я знаю, он тоже будет тосковать по своей Лав-Лав, просто ему трудно открыть другим своё ранимое сердце.

Мы с ним мало говорили о чувствах, но это ничего. Нам не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Мы умели общаться и без них. Я ещё раз вспомнила наше прощание. Да, все узнали, с кем он.

Я решила, что он должен получить от меня в подарок нечто особенное. Что-то, что будет напоминать ему обо мне и моей любви. И вот на деревенской ярмарке я увидела её — цепочку, с которой свисали большие золотые буквы, складывающиеся в слова "Мой любимый". Не совсем тот стиль, но главное ведь не форма, а содержание.

Я аккуратно упаковала купленный подарок и пошла в гостиную, там стоял насест домашнего филина — Вуппи. Своей совы у меня не было. После несчастного случая с Бинки родители предлагали купить мне нового питомца, в том числе и сову, но я посчитала, что это будет предательством.

— Вуппи, малыш, у меня для тебя небольшая работенка, — я погладила его по голове, чтобы он окончательно проснулся, аккуратно привязала сверток с подарком и поднесла филлина к открытому окну. — Нужно передать это Молли Уизли, она мама моего Бон-Бона, пусть положит в его рождественский носок. Счастливого пути, малыш!

Когда Вуппи удалился настолько, что превратился в коричневую точку, а затем исчез где-то на пути к горизонту, я затворила окно и приготовилась ждать Рождества.

* * *

Мне начало казаться, что мы отдаляемся друг от друга.

Конечно, я была счастлива, что Рон рядом со мной, что мы вновь проводим много времени вместе. Но я не могла не замечать, как он иногда реагирует на меня. То надуется и вспылит, что я называю его Бон-Боном, то сбежит куда-нибудь с Гарри.

Да, он по-прежнему проводил со мной много времени, но я чувствовала, что он будто охладел. Будто он устал от меня. Всеми своими тревогами я делилась с Парвати, она поддерживала меня, как могла.

Мы с Роном продолжали ходить вместе на занятия, но былой радости это не приносило. А на День Святого Валентина он не позвал меня на свидание. Просто сунул в руку валентинку, что-то пробурчал, и мы весь вечер провели в обнимку в общей гостиной. Даже кулек из "Сладкого Королевства", который я обнаружила в рождественском носке, принес больше радости.

* * *

Приближался день рождения моего Бон-Бона. Зная, что цепочку он не оценил — хотя и пытался придумать достойную отговорку, в этот раз я приготовила для него действительно кое-что особенное. Парвати помогла мне выбрать. И теперь заветная коробочка дожидалась своего часа в моем чемодане.

Утром первого марта я ждала его в общей гостиной. Мы договорились с ним встретиться, но он где-то пропадал, хотя обычно не заставлял меня ждать. Наконец он в компании Гарри вышел из спален мальчиков.

— Опаздываешь, Бон-Бон. Я приготовила тебе подарок...

— Отстань от меня, — его голос звучал нетерпеливо. — Гарри собирается представить меня Ромильде Вейн.

И он полез в портретную дыру. Гарри состроил какую-то гримасу, а затем вылез вслед за другом. Я же просто потеряла дар речи. Ромильда Вейн? Серьезно, Ромильда Вейн? Я бы скорее подумала на Гермиону, эта же новость просто выбила меня из колеи. День начался скверно.

Я жутко испугалась, когда узнала, что Рон попал в Больничное крыло. И Гарри тоже хорош, знал же об этом и ничего не сказал! А я ведь его девушка! Вот и приходилось преследовать Поттера, чтобы узнать хоть какую-нибудь информацию. А все потому, что всякий раз, как я приходила к Рону в Больничное крыло, он спал. Видимо, ему действительно было очень плохо.

И от того становилось тем более непонятно, почему туда постоянно бегала Гермиона. Скитер была права. Грейнджер тянет на знаменитостей! Стоило Бон-Бону стать интересным, как она тут же к нему прибилась. До этого неделями с ним не разговаривала, а теперь ходит в Больничное крыло то и дело.

Добившись от Гарри лишь какого-то невнятного обещания поговорить с другом, я решила запастись терпением и подождать, пока Рону станет легче.

И я очень удивилась, увидев его, шедшим по коридору в компании лучших друзей. Живого и вроде как даже здорового. Он что-то рассказывал и смеялся, но, увидев меня, замер на полуслове.

— Привет, — по голосу было слышно, что он нервничает. Но сейчас мне было не до рассуждений на тему "как он мил, когда волнуется". Гарри и Гермиона поспешили ретироваться.

— Почему ты не сказал мне, что тебя сегодня выписывают? И почему рядом с тобой оказалась она?

В ответ он промямлил что-то невнятное.

— Что, язык проглотил?

— Нет, просто...

— Просто, просто, — я уже чувствовала раздражение, — у тебя всегда все просто. Рон, в чем дело?

— Я не понимаю, о чем ты.

— Ты как будто сторонишься меня.

— Конечно, нет. С чего ты взяла?

— Например, сегодня. Тебя выписали, а я даже не в курсе. С каких пор я узнаю обо всем последней?

— Честно тебе говорю, просто вылетело из головы.

— Да? А вот Гермионе сообщить не забыли.

— Наверное... Гарри ей сказал. Да, точно, это был Гарри, только он знал. Вот видишь... все сходится.

На его лице проступило облегчение, но я-то знала.

— Прекрати мне врать, Рон Уизли. Я видела, как она к тебе ходила! Что ты на это скажешь?

Не услышав в ответ ничего вразумительного, я развернулась и направилась в Большой зал — завтракать. Парвати безмолвно поинтересовалась: "Что произошло?" Видимо, у меня был достаточно красноречивый внешний вид. Я лишь покачала головой: "Потом расскажу".

Через десять минут пришёл Рон и сел рядом со мной. Только меня это совсем не обрадовало, и разговаривать с ним мне не хотелось.

* * *

Рон начал меня избегать. Всякий раз, когда я замечала его в толпе, он загадочным образом тут же растворялся в воздухе. Если бы я не знала, что в Хогвартсе нельзя трансгрессировать, то решила бы, что для него тренировки не прошли даром.

И нет, мне не казалось. Я бы с радостью приписала себе паранойю, но он и правда всячески старался сбежать. Я буквально ловила его, а он все равно ускользал. Даже когда я всеми силами показывала, что я на его стороне, он так болезненно реагировал, будто ему неприятна моя поддержка. Видимых причин для его странного поведения я не нашла.

Теперь я снова проводила вечера с Парвати или одна. Подруга не могла отогнать мрачных мыслей. Сегодня вечером я привычно сидела в гостиной, надеясь, что Рон выйдет из своей комнаты. Мои надежды оправдались, вот только мне совсем не понравилось, как. Он вышел мне навстречу в компании Гермионы. Из спален мальчиков. Лица у обоих были встревоженные, будто их застали на месте преступления. А может, так оно и было? Я не выдержала:

— Чем это ты с ней там занимался? — получилось довольно визгливо, но меня уже не волновало.

Рон начал что-то бормотать, так что нельзя было разобрать слов и вообще смысла. Гермиона привычно исчезла: она всегда так делала, стоило нам с Роном оказаться рядом.

— Что ты делал с ней в комнате?

— Ну, мы там... — и замолчал.

— Что вы?

— Мы были не одни...

— Да? И кто с вами был?

— М-м...

— Я так и знала! Рон, ты целый месяц бегаешь от меня, думаешь, я не заметила? Стоит мне показаться рядом, как ты исчезаешь! Хотя должна признаться, оказаться рядом с тобой мне очень трудно, ведь ты прячешься от меня! Да, да, ты натуральным образом прячешься. Я вижу тебя исключительно на уроках, а после них ты сбегаешь. Я стараюсь быть к тебе внимательной и все прочее, но ты не принимаешь мою поддержку! Какой же ты все-таки... Мне это все надоело!

Объяснять ему, что все кончено, мне не пришлось — он и сам догадался. Как ни странно.

* * *

Я не знаю, почему так больно. Вроде внутри пусто, там где когда-то билось сердце. А все равно болит.

Парвати сидит рядом и держит меня за руку. Она очень добрая, моя Парвати. Гладит меня по волосам, предлагает выпить чай. Мой любимый, с вербеной и мелиссой. Первое снимает головную боль, а второе успокаивает. Такой мне всегда заваривала мама.

Не боли, сердечко, не боли...

Спою тебе я песню о любви...

Я прошу Парвати уйти. Она все понимает и не обижается. Она знает, что мне нужно побыть одной. Ставит чашку на тумбу и выходит из комнаты. Дверь за ней мягко закрывается.

Я утыкаюсь лицом в подушку и пытаюсь заплакать. Бесполезно. Слезы давно закончились.

В десять лет я мечтала о сказочном рыцаре, который примчит ко мне в башню и спасет от кровожадного дракона. В тринадцать — рыцарь сменился мужественным мракоборцем, спасающим меня от Сириуса Блэка. В шестнадцать я точно узнала, как выглядит мой герой. Мой король Рональд Уизли.

Вот только я, увы, оказалась не его Королевой.