Ее чай бежит по венам (гет)

Сны внезапны, всегда приходят ни с того, ни с сего. Однажды днём, ожидая, пока оформят бумаги, Алиса заснула прямо в Гонконгском регистрационном бюро. Во сне она поднялась и покинула комнату, но вместо того, чтобы выйти в коридор, поскользнулась на мокром мхе и шагнула в ручей. Вода была просто ледяной, с плывущим в ней противным куском зелёного ила, поэтому Алиса торопливо выбралась обратно на берег; однако регистрационное бюро пропало. Какие странные, знакомые места!

Сняв туфли, она пошла босиком.

Чаепитие проходило точно, где и всегда; никто не заметил, как Алиса отодвинула стул и села на своё обычное место. Шляпник был поглощён речью о клюквенном джеме, игнорируя недовольство Мартовского Зайца и периодически уклоняясь от летящих чашек; тогда Алиса просто налила себе чаю. Подумав немного, она взяла и пшеничную лепёшку.

— Не трогай лепёшки, — предостерёг Шляпник, незамедлительно шлёпнув её по руке, — только не сегодня, Алиса… — Он умолк и уставился на неё. — Ба, да это же Алиса!

— Я же сказала, что вернусь, опомниться не успеешь, — сказала Алиса, кладя лепёшку себе на блюдце.

— Да-да, — проговорил Шляпник, — но опомниться чтобы, нужно сначала забыться, а перед этим запомниться, иначе не успеешь опомниться, как себя забудешь. И как тут быть? Если интересно наше мнение… — он замолчал на секунду и вдруг помрачнел, — то запоминать тут особенно нечего… как если засунуть руку в ведро с воображаемыми лягушками: ничегошеньки нечего.

Заяц запустил в них вилкой c блюдцем. От блюдца Алиса увернулась, а вилка воткнулась Шляпнику в поля цилиндра. Шляпник оживился.

— Это просто чудесно. Ты понятия не имеешь, Алиса, — добавил он, — как долго мы тебя ждали. Чай почти остыл.

— Как жаль.

— Вот и жалей, — заявила Соня довольно злобно. — Ну а что, на заварку большой кружки уходит целый день!

Заяц накрыл её крышкой от чайника. Та завопила.

— Не обращай на неё внимания, — сказал Шляпник, нервно похлопав Алису по руке, — нам нетрудно. Разумеется, мне… нам нечем больше заняться, пока тебя нет. — Его глаза вспыхнули и загорелись. — Но сейчас ты здесь! Начнём?

Чаепитие вышло самым дурацким из всех, в которых она участвовала, однако в этот раз Алиса не жаловалась. Когда она проснулась, за окном уже стемнело, но туфли всё ещё были мокрыми.

* * *

Алиса не всегда попадала на чаепитие. Иногда она оказывалась в бледном, лунного цвета дворце и играла в шахматы с Белой Королевой. Порой гребла в лодке по ручью, пытаясь набрать камышей. Алиса знала, что должна что-то… кого-то… найти, но находились только другие важные дела, с которыми обязательно надо было разобраться. Лишь проснувшись, она вспоминала, что ей следовало перед всеми извиниться и уйти на чаепитие. Однако во сне это почему-то никогда не приходило в голову. Со снами всегда так.

Не всегда сны бывали приятными. Однажды Алиса обнаружила, что бредёт по засушливой оранжевой пустоши. Там она наткнулась на любопытное скопление красных пещер, которые, в конце концов, развернулись в гигантские подземные залы, но вскоре Алиса пожалела, что пошла на поводу у своей жажды исследований, потому что в самой дальней пещере обнаружились Красная Королева и Валет.

Королева отреагировала в свойственной ей манере:

— ТЫ! — завизжала она, ткнув обтесавшимся скипетром в направлении Алисы. — Убирайся отсюда, гигантская тварь! Голову с плеч!

— Так вот, где вы теперь живёте. — Не обращая внимания на вопли Красной Королевы, которая в тщетной ярости била себя по юбкам, Алиса прошла глубже в пещеру. Тень на одной из колонн оказалась обеими руками прикованным к ней Валетом.

— Господи, — поразилась Алиса, — вы так и держите его здесь?

Королева надулась.

— Не могу иначе. Он всё время пытается меня убить.

— Ты ещё винишь за это меня? — отозвался Валет. Подойдя ближе, Алиса заметила, что заплатка, закрывающая глаз, у него отходит, и с определённого ракурса можно увидеть пустую глазницу. Одежда на нём была дырявой, будто кто-то день за днём наносил на торс по тысяче маленьких порезов. Подмигнув Алисе единственным глазом, Валет криво улыбнулся.

— Милая, милая Алиса. Пришла за мной. Ты поэтому здесь, а? Хочешь меня освободить?

— Мне нельзя говорить с вами, и помогать тоже, — напомнила ему Алиса. Во рту у неё пересохло от ужаса.

— Ты её знаешь, — прошептал Валет. — Она никогда меня не отпустит.

— Тебе плевать на меня! — завопила Королева. — Плевать с высокой колокольни! После всего, что мы пережили! — Сделав выпад скипетром, она ткнула Валета в рёбра; тот дёрнулся. Алиса выхватила у неё злосчастную вещь и отбросила подальше. Королева разрыдалась, принявшись колотить Алису по коленям. — Я люблю его, разве ты не видишь! Так обращаются с теми, кого любят, это все знают!

— Неправда, — отрезала Алиса, пытаясь отцепить её от себя.

— Конечно нет, — безжалостно сказал Валет. — Своего ты мучаешь ожиданием.

Разогнувшись, Алиса замахнулась, чтобы ударить, но одумалась. Он и так достаточно наказан, сказала она себе и опустила руку.

— Я рада, что вы вместе, — проронила Алиса устало и направилась к выходу из пещеры.

Она слышала, как Валет звал её по имени, но скоро вопли Королевы заглушили его голос. Алиса ускорила шаг: она не знала, где находится, но, возможно, было ещё не поздно успеть на чаепитие. Только вот солнце так пекло, что голова уже начинала кружиться. В глазах поплыло, и Алиса упала; утонув в оранжевом песке, она вывалилась на потолок и с него — в свою кровать в посольстве.

Невозможно контролировать сны. Порою, с горечью думала Алиса, вытирая пот со лба, даже с реальностью бывает легче.

* * *

Алиса вышла замуж в двадцать шесть. За коллегу-торговца, честолюбивого, как и она сама, строившего планы наладить связи с Китаем; в ответ на её дикие россказни о туфлях, кораблях и сургуче, он только улыбался, не зная, что сказать. Его глаза не меняли цвет в зависимости от настроения, но были добрыми, и это было главным. Алиса знала, что он станет хорошим отцом её детям — в конце концов, ведь именно этого она и хотела.

Месяц после замужества Алиса не видела снов. Когда она, наконец, вышла из-за угла разрушенной мельницы, за столом было пусто. Мартовского Зайца нигде не было, но количество осколков вокруг подсказывало, что он наконец-то перебил последние чашки. Соня спала в чайнике. Алиса оставила её в покое и направилась к ручью, на берегу которого виднелся знакомый цветастый силуэт.

Шляпник неподвижно сидел перед шеренгой блюдец, наполненных слабым чаем с молоком.

— Ни звука, — прошептал он, когда Алиса приблизилась. — А то хлебабочки испугаются.

Припав к дальнему блюдцу, две хлебабочки пили из него крошечными, ничтожными глоточками. Алиса уселась рядом со Шляпником и бесшумно подобрала ноги под юбки. Они оба молча наблюдали за хлебабочками, пока те не наелись и медленно не уползли, скрывшись из виду.

— Жалкое зрелище, — нарушил молчание Шляпник, — но что поделаешь. Видишь ли, эти создания на грани вымирания. Конечно, можно сказать, что мы тоже, но они-то гораздо ближе к этой грани; и кто мы такие, чтобы отказывать им в сочувствии? Хочу у тебя спросить.

Он, не глядя, протянул ладонь. Она молча подала ему левую руку. Шляпник перевернул её, как кусок материи, изучая кольцо на безымянном пальце.

— Никогда не занимался кольцами, — сказал он безучастно. — Тонкое искусство. Не моё это. Кольцо — ответ. Вопросам всем конец. Не моё.

— Тебе не обязательно должно это нравиться, — заговорила Алиса, подбирая слова. — Но я сделала свой выбор. Этого… — она обвела свободной рукой окружающее их пространство, — этого мне мало. По крайней мере, сейчас.

Шляпник долго молчал. Алиса решила, что он ждёт, когда вернутся хлебабочки. Вдруг, понизив голос, он быстро заговорил:

— Знаешь, не так всё просто. Сумасшедший, да? Спятил. Псих. Вяжет одной спицей, мозги кипят по чайникам, банановый король. А ведь это не перерыв на чёртов чай, знаешь, не каникулы, не поездка на воды, чтоб здоровье поправить! Ты приходишь и уходишь, а мы — нет, мы остаёмся, и кое-кому уже плохо, видишь, уже сочусь безумием, истекаю им, я не могу вырваться, не могу уйти, но моипоздравленияоченьзатебярад.

Бросив её руку, он зажал себе рот.

— Мне жаль, — сказал Алиса через какое-то время.

Шляпник яростно замотал головой, не убирая руки ото рта.

Алиса сняла обручальное кольцо. Простой кусочек золота, толстоватый на её вкус, но достаточно изящно сделанный.

— Вот, — сказала она. — Давай поменяемся.

Она надела кольцо ему на палец и, потянувшись, открепила от цилиндра одну из ленточек. Обвязала ею своё запястье.

— Всё. Готово.

Шляпник ничего не сказал, но когда Алиса положила голову ему на плечо, то почувствовала, что он перестал дрожать. Так они и сидели на берегу, наблюдая за хлебабочками, пока Алиса не заснула; проснулась она в своём новом доме в Суррее, положив голову на плечо мужа.

Она сказала ему, что потеряла кольцо во время морского путешествия. Они так часто теряли вещи в этих путешествиях, что он сразу поверил. Через год у них родилась дочь, которую назвали Алиса. Мама дала ей ленточку, поиграть.

* * *

У дочери всё началось в семь лет.

— Мама, — прошептала она, когда Алиса укладывала её спать. — Думаю, я сошла с ума.

Алиса расчёсывала пальцами длинные, золотистые волосы дочери, так похожие на её собственные. — Почему ты так говоришь?

Та закусила губку.

— Я видела белого кролика, — пробормотала она, — в саду, после чая. У него были большущие карманные часы. По-моему, он хотел, чтобы я пошла за ним, но няня так крепко меня держала! Мама, у кроликов бывают карманные часы, или я схожу с ума?

— Не волнуйся об этом, — ласково ответила Алиса. — Сумасшедшая ты или нет — неважно. Запомни главное. — Она склонилась ближе, так, что они почти соприкоснулись носами, и сказала очень серьёзно: — Ты должна взять ключ до того, как выпьешь из пузырька. Слышишь?

— Да, мама, — широко раскрыв глаза, прошептала дочка.

— Не забудь, — повторила Алиса. — Тогда слёз лить не придётся.

* * *

Через несколько лет Алиса заболела. Всё было как в тумане. Она слышала, как люди говорят про воспаление мозга и что ей недолго осталось. Муж, встревоженный, часто сидел рядом и держал её за руку, хотя врачи предупреждали, что в комнату лучше не заходить. Алиса была не в состоянии разговаривать, но смогла произнести имя дочери и указать на дверь; муж её понял.

Горячие, тяжкие сны окутали её. Она ползла среди высокой травы, поднимала чугунную голову, чтобы дотянуться до края гигантского блюдца и глотнуть оттуда слабо заваренного чая. Где-то высоко над ней громыхнул голос Шляпника:

— Видишь ли, эти создания на грани вымирания.

Алиса проснулась. Траляля и Труляля несли её по беломраморным дворцовым коридорам. И потом над ней, озабоченно хмурясь, склонилась Белая Королева.

— Я сделала это специально для тебя, — прошептала она, пока зелье просачивалось Алисе через потрескавшиеся губы в рот. — Допивай, милая. До дна.

— Это её вылечит? — требовательно спросил Шляпник. Алиса увидела, что он сидит по-турецки у её головы и мнёт свой цилиндр. Зелье колючими льдинками стекало по горлу.

— Нет, — ответила Белая Королева, прекрасная в своей печали. — Но оно облегчит страдания.

Алиса проснулась в своей спальне. Привели дочь. Говорить Алиса не могла, но изо всех сил постаралась улыбнуться.

— Мама, — дрожащим голосом позвала дочка. — Помнишь, ты всегда говорила, что до завтрака нужно успеть поверить в шесть невозможностей?

Алиса кивнула. Лицо болело от улыбки.

— Я верила, — прошептала её дочь, — что ты выздоровеешь. Но это не сработало.

Алиса обрела голос.

— Не в этом мире, — с трудом проговорила она. — Это случится, но не здесь

— А где? — маленькая Алиса залилась слезами. — В раю, мама?

— Лучше, чем в раю, — ответила Алиса, проваливаясь во тьму. — Там, куда ты можешь попасть.

Алиса проснулась. Её похоронили.

Похоронили заживо. В узкой коробке, где она даже пошевельнуться не могла. Сверху давил запах сырой земли. Было темно хоть глаз выколи. Алиса открыла рот и закричала.

По крайней мере, горло пришло в норму. Голос был силён как никогда. Она кричала, кричала, кричала, и чуть было не пропустила первый удар лопаты по крышке гроба. В темноте возникла трещина, и в неё хлынул дневной свет. Алиса продолжала кричать. Это казалось естественным — ведь так кричат новорожденные.

Она села в гробу, окружённая кучами земли. Вдали виднелись странные перекрученные деревья, которые она узнала бы где угодно.

Все остальные тоже были здесь, стояли вокруг с совками и лопатами. Близнецы, Мартовский Заяц и Соня и Чеширский Кот. Белая Королева восседала в отдалении, в своей изящной манере управляя раскопками. Шляпник облокотился на лопату и, нагнувшись к Алисе, поднял её на ноги. А Чеширский Кот промурлыкал:

— Ну что, хватит с тебя снов, голубушка?

Алиса упёрлась руками в колени, переводя дыхание.

— Да, — выдохнула она. — О да.

Шляпник просиял. С лёгкостью подхватив её, будто она снова стала маленькой девочкой, он поднял её из могилы и размашисто поставил на твёрдую землю.

— Ну что ж, — сказал он, улыбаясь во весь рот. — Значит, самое время проснуться.

* * *

В лес её поманили сумрак и прохлада, а идти здесь было так приятно, что она совсем забыла, куда направлялась вначале. Забыла девочка и кое-что ещё: например, раньше у неё было имя, но теперь оно никак не желало приходить на ум, что было с его стороны просто возмутительно!

Поэтому она продолжала идти по лесу, уверенная, что как только отсюда выйдет, сразу всё вспомнит. Так она дошла до полянки с джентльменом и леди; они сидели на бревне и улыбались, будто только и ждали её прихода. Джентльмен был незнакомым — а его она узнала бы, даже если бы перестала узнавать саму себя, потому что разве можно было позабыть кого-то, кто выглядел настолько сумасшедшим? На леди было голубое платье, а её длинные и красивые волосы перехватывала выцветшая ленточка. Вдруг возникла непоколебимая уверенность, что она уже встречалась с этой леди, только они обе запамятовали, как друг друга зовут.

— Мэм, — сказала девочка и сделала реверанс (потому что ей говорили так делать, пока думаешь, что сказать; правда, она не помнила, кто). — Могу я узнать, как вас зовут?

Леди улыбнулась знакомой улыбкой:

— Только не в этом лесу, милая. Но если пройдёшь немного дальше, то вспомнишь сама.

— Спасибо, — поблагодарила девочка, снова сделав реверанс. И из вежливости добавила: — Хотите пойти со мной, чтобы тоже вспомнить?

— О, нет, — откликнулся джентльмен, засмеявшись. Смешок вышел такой забавный, что девочка едва удержалась, чтобы не хихикнуть в ответ — ведь это было бы неприлично. — Спасибо, мы и так прекрасно себя чувствуем. Отличный способ провести день, разве нет?

— Не будем тебя задерживать, — закончила леди.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — сказала девочка, присев в третьем по счёту реверансе, и направилась дальше в чащу, чувствуя, как они улыбаются ей вслед.

Лес стал редеть, и скоро она вышла в открытое поле, где остановилась и вдруг сказала:

— Ой, вспомнила! Я Алиса!

А потом она вспомнила, почему леди в голубом показалась ей такой знакомой.

— Мама! — вскрикнула она и бросилась обратно в лес. Но найти полянку с мамой и странным джентльменом в чудной шляпе она так и не смогла, и что ищет, тоже вскоре позабыла. Вновь выйдя из леса, она продолжила свой путь к восьмой линии, где, как ей сказали, она станет Королевой.