Сорт предательства (джен)

— …И веди себя естественно, — приказал Волдеморт, заставляя Гарри осушить флакон с успокоительным зельем. — Если тебя поймают на лжи, ты знаешь, что за этим последует.

Гарри заторможенно кивнул, взял в руку кубок и, внутренне передёрнувшись, коснулся тела Седрика.

— Портус!

Трибуны разразились воплями, но уже через минуту со всех сторон послышались испуганные восклицания и плач. У Гарри не было сил притворяться, но он знал, что должен сыграть свою роль. От этого зависели жизни.

Каким-то невероятным образом ему удалось обмануть Дамблдора. Или, если называть вещи своими именами, Дамблдор обманулся в своих ожиданиях, слепо веря, что Гарри Поттер не может сделать ничего ужасного. Оставив тело Диггори горюющему отцу, Гарри позволил Грюму увести себя, но почти сразу же вырвал руку, за которую тот его тянул, и предупредил:

— Мистер Крауч, он ждёт вас как можно скорее.

Искажённое множеством увечий лицо скривилось, но Крауч смолчал и, дойдя до кабинета, за минуту собрался.

— Тебе лучше не помнить этого, — сказал он, направляя палочку на Гарри.

— Он хочет, чтобы я помнил, — безучастно покачал Гарри головой, моля, чтобы Пожиратель смерти действительно стёр ему память.

Но Крауч был верен Лорду и не посмел ослушаться.

— Увидимся, Поттер, — бросил он, — Петрификус Тоталус!

Гарри плашмя рухнул на пол, приложившись затылком о каменный пол, и потому не видел, как в кабинет ворвались профессора, не помнил, как его со всеми предосторожностями переместили в Больничное крыло, зато очнулся в тот момент, когда Дамблдор с настоящим Грюмом обсуждали произошедшее. Гарри замер, прислушиваясь.

Как и обещал Лорд, Гарри ни в чём не заподозрили: проверив зачарованный кубок, преподаватели обнаружили дополнительные чары, которые и послужили причиной трагедии — Гарри с Седриком выбросило с большой высоты, Диггори сломал шею, а приземлившемуся на него Поттеру повезло отделаться несколькими переломами и многочисленными ушибами. Гарри волновался, что Грюм всё испортит, рассказав, что вместо него в Хогвартсе был Крауч, но тот вёл себя как ни в чём не бывало, как будто…

— Как же так могло выйти, Аластор? — как показалось Гарри подозрительно спросил Дамблдор.

— Между тем, как я проверил кубок, и его установкой, кто угодно мог его заколдовать, — недовольно пробурчал Грюм. — Сколько раз я тебе говорил, что защита Хогвартса дырявая?

Они принялись спорить, и Гарри вздохнул: Волдеморт всё предусмотрел.

— Гарри? Как ты, Гарри? — он открыл глаза и едва не закричал от переполнившего его стыда. Гермиона участливо гладила его по руке, Рон неловко топтался рядом. — Мы так испугались, когда вы с Седриком пропали. Боже, Гарри, ты мог погибнуть!

Он молчал, пытаясь не расплакаться. Знали бы Рон с Гермионой…

— Я в порядке, — хрипло сообщил он, позволяя подруге себя обнять и криво улыбаясь Рону. — Правда, я в порядке.

Друзья что-то говорили о поисках виновника ужасной шутки, из-за которой погиб Диггори, о победе и призе, что всё равно должны достаться Гарри, а он молча смотрел на них и мечтал провалиться сквозь землю.

Он предал их. Предал Дамблдора. И, кажется, даже себя предал, когда пообещал никогда не выступать против Волдеморта и сохранить в тайне его возвращение. Конечно, он бы ни за что не пошёл на это, ведь Волдеморт убил его родителей, но…

Но Гарри не мог допустить, чтобы и Рон, и Гермиона тоже лишились родителей, а именно это и обещал сделать Волдеморт, если Гарри нарушит его планы. И бесчувственная миссис Уизли отлично иллюстрировала серьёзность намерений, хотя Гарри хватило и того факта, что Волдеморту известен адрес Грейнджеров.

— Ребят, я устал, — лицемерно улыбнулся он, мечтая остаться в одиночестве и с чувством оплакать свою судьбу.

Он вернётся к магглам и будет молчать столько, сколько пожелает красноглазый монстр. Он не вступит в борьбу, не станет сражаться со Злом, от него отвернутся друзья… Ну и пусть!

Пусть он теперь предатель, зато ни Рон, ни Гермиона никогда не узнают, каково это — быть сиротой. А Дамблдор… Дамблдор — великий человек, он должен справиться сам.