Falling Into A Family (гет)

*БАХ*

Тони съежился, подпрыгивая на снегу, после того, как его костюм с грохотом упал на землю. Несколько минут он пребывал без сознания, пока его костюм потихоньку погружался в снег, но вскоре он пришел в себя и смог сесть. Костюм явно был неисправен.

— ДЖАРВИС, — с трудом произнес он. — Где я?

— В Теннесси, сэр.

— Что, черт подери, я делаю в Теннесси?

— Когда вы искали Мандарина, то эти координаты были загружены в систему. Поэтому во время атаки на ваш дом костюм отправился в поисках безопасного места по последним координатам из поиска.

— Понял-понял, есть город поблизости?

— Около пяти миль на запад.

Тони осмотрелся и вздохнул. Землю укрывал снег высотой около фута, а он был определенно одет не для такой погоды. Он встал, снял свой костюм и даже умудрился соорудить веревку из того, что нашел под рукой. И решил добраться до города через весь этот снег.

Он шел больше двадцати минут, пока практически не уверился, что холод ударил ему в голову. Если вообще такое было возможно — он заметил, как к нему приближается женщина, держащая за руки двух маленьких детей. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул. И, открыв глаза, он снова вздохнул, но уже с облегчением, увидев, что они все еще идут к нему.

Тони решил, что будет лучше, если он пойдет им навстречу и они встретятся на полпути.

— Здравствуйте, — произнес он, поднимая руку в приветствии.

— Здравствуйте, — поздоровалась женщина, удивляя его. Он не ожидал услышать британского акцента в захолустьях Теннесси. — С вами все в порядке? Мы были на улице, наблюдая за ясным ночным небом и яркими звездами, когда увидели, как вы пролетели мимо и упали на землю. Мой сын сразу же признал в вас Железного человека и настоял на том, чтобы мы пошли и убедились, что вы в порядке.

— Вы смогли узнать, что я Железный человек, когда я пронесся в небе?

— Вы были не слишком высоко, когда пролетали над нашим домом, — пояснила женщина. — Да и ваш костюм довольно примечательный.

— Допустим. Вы живете рядом?

— Да, — ответила она. — Так с вами все хорошо?

Он поймал себя на том, что уже качает головой.

— Нет, к сожалению. В мой дом в Лос-Анджелесе сегодня вломились, и мой костюм решил привезти меня сюда ради безопасности. Но мой костюм не совсем корректно сработал. И, если вы не заметили, то тут холодно. А поскольку я пару часов назад был в ЛА, так что и одет я соответственно.

— Да уж, о снеге мне прекрасно известно, — рассмеялась женщина.

— Мы слепили снеговика! — воскликнул маленький мальчик, стоявший рядом с ней.

— Гигантского снеговика! Мамочка воспользовалась своей... — начала девочка.

— Своим воображением, — прервала ее женщина. — Мамочка использовала свое воображение.

Тони выгнул бровь. Это было точно не то, что собиралась сказать девочка, но он в любом случае не будет тратить силы на то, чтобы выяснить правду. Ему было слишком холодно для этого.

— Мистер Старк, не хотите пройти к нам домой, чтобы согреться и, возможно, позвонить кому-либо? — предложила женщина.

— Да, пожалуйста. Я больше чем уверен, что уже потерял палец или два.

Детишки над ним рассмеялись, и он понял, что смеется вместе с ними. Он не был фанатом детей, но не мог не чувствовать симпатии к этим детишкам, которые вышли в такую холодину на улицу, чтобы исследовать космос.

— Хорошо, мы живем совсем рядом, — махнула рукой женщина в ту сторону, откуда они пришли.

Они начали пробираться через снег, и Тони не смог удержаться, чтобы не считать минуты. Костюм с каждым мгновением становился все тяжелее.

— Итак, — начал он, дабы отвлечься от своей ноши, — вы поставили меня в неловкое положение. Вы знаете мое имя, а я ваши — нет.

— Ох, простите меня, я абсолютно забыла о манерах, — со смешком сказала она. — Меня зовут Гермиона.

— Я — Хьюго, — выпалил мальчонка рядом с ним.

— А я — Роза, — произнесла девочка, идущая рядом с мамой.

— Приятно с вами познакомиться, — произнес Тони. Они уже свернули на подъездную дорожку и постепенно приближались к теплому дому, естественно, украшенному рождественскими гирляндами. — Вау, — выдохнул он, глядя на дом.

— Да, я слегла переусердствовала с украшениями в этом году. Но этим малышам сложно сказать "нет".

— Согласен, — рассмеялся Тони. — Я знаю их всего несколько минут, но уже это понял. Ваш муж не будет расстроен, если вы приведете незнакомца, которого нашли на дороге недалеко от дома?

Гермиона ничего не ответила, просто продолжила идти в сторону дома, но вот у Хьюго не было никаких проблем заполнить тишину.

— А папа нас больше не любит, он любит Лаванду.

— Хьюго! — предостерегающе произнесла Гермиона

— Но это же правда, мамочка, — заметила Роза.

— Ваш папа все еще любит вас, — сказала Гермиона. — Так что это неправда.

— Но ведь папа говорил так, — начал Хьюго. — Он нам сам сказал, прежде чем...

— Ваш папа не это имел в виду, — прервала его Гермиона. — Мы уже говорили с вами об этом несколько раз.

— А тогда почему он не навещает нас? — спросила Роза.

— Потому что... — начала Гермиона. — Не знаю. Но однажды он поймет, какую большую ошибку он совершает, пожалеет, что пропустил ваше детство, и захочет увидеть вас снова.

Тони посмотрел на Гермиону и заметил, как она вытирает слезы. И тут же пожалел, что спросил ее про мужа. Это было больше праздным любопытством: узнать, одинока ли эта женщина.

Когда они подошли к дому, Гермиона пропустила всех внутрь, и детишки сразу забежали, оставляя за собой снежные следы.

Тони оставил костюм рядом с дверью и с облегчением выдохнул. Он повернулся и заметил, как Гермиона собирает верхнюю одежду и направляется в сторону гардеробной.

— Послушайте, мне очень жаль. Я не хотел начинать ничего такого. Честно, вы очень привлекательная, и я просто хотел узнать, есть ли на этой красивой картинке муж.

Гермиона рассмеялась.

— Я польщена тем, что мне удалось зацепить ваш взгляд на ночной дороге, пока вы замерзали до смерти. И это хорошо. А их отец- это больная тема.

— Если это поможет чувствовать себя лучше, то при хорошем освещении, а так же не закутанной в шарф и теплое пальто, пока я оттаиваю, то все равно нахожу вас крайне привлекательной.

— Вы неисправимы, — она покачала головой и рассмеялась.

— Да это же мое второе имя, — проходя вглубь дома, произнес Тони. — Так их отец в Англии? И вы же оттуда, да?

— И любопытный тоже, — вздохнув Гермиона, повернулась к нему. — Да, он в Лондоне. Со своей девушкой. И вот уже как два года он не дает мне развод потому, что "Уизли не разводятся".

— Ого, — присаживаясь на диван, сказал Тони. — Вот ублюдок.

— Язык, мистер Старк, — пригрозила ему пальчиком Гермиона, присаживаясь рядом. — Здесь повсюду маленькие ушки. И мне бы не хотелось, чтобы у них появилось еще одно прозвище для папы.

— Сколько им?

— Шесть и четыре, — ответила Гермиона.

— И сколько им было, когда их отец ушел?

— Два и четыре. Хьюго практически и не помнит, когда он был рядом.

— Это ужасно, — произнес Тони. — Он что, просто решил, что нести ответственности за свою семью — это слишком? Простите, конечно, за то, что влезаю, но так со стороны выглядит картинка, которую обрисовали твои дети.

Гермиона вздохнула, подтягивая ноги под себя.

— Я не знаю, как много мне следует рассказывать незнакомцам, тем более не хочу грузить вас своими проблемами. Я могу дать вам телефон, и вы сможете позвонить...

— Вы не обременяете меня, — прервал ее Тони. — Знаете, кто действительно меня обременил? Тот придурок, что взорвал мой дом. А это — необходимое отвлечение от всего этого. Я хочу услышать ваши проблемы, поскольку с ними куда проще разобраться, чем с моими. Возможно, я смогу как-то помочь их урегулировать. Или же оценить мужским взглядом. Поскольку я не знаю, слышали ли вы, но я довольно известный плейбой.

Гермиона покачала головой.

— Мне жаль, что ваш дом взорвали.

— Не нужно. А теперь расскажите мне о своем бывшем и о том, как он смог просто так взять и забросить таких очаровательных детей.

— Вы мне просто льстите. Я же не собираюсь с вами спать, мистер Старк, — ухмыльнулась Гермиона.

— Я же не поэтому это сказал, — громко расхохотался Тони. — Я не пытался залезть к вам в трусики. Во всяком случае, не сегодня, — теперь уже ухмыльнулся он сам.

— Неисправим, — покачала она головой.

— Мое второе имя, — напомнил Тони.

И они рассмеялись оба.

— Мы с Роном были вместе с детства, стали лучшими друзьями с одиннадцати лет, встречаться начали в семнадцать, а в двадцать уже поженились. Все, казалось, было хорошо, у нас появились малыши, но мы были счастливы. И вот два года назад я пришла домой пораньше с работы и застала его на месте преступления: в постели с девушкой, которой он встречался на шестом курсе, Лавандой. Они снова сошлись. И она, оказывается, открыла ему глаза. Как же он так мог влюбиться и, того хуже, жениться на такой, как я? Испорченной. Уродливой. Фригидной. Я так и не смогла вернуть окончательно себе фигуру, которая была до родов. Да и дети, они действительно мешали ему жить так, как ему хотелось. И вообще чем мы думали, когда заводили их? И, возможно, нам стоило разойтись и раньше, но потом он так и сделал. Ушел. С ней. Пока не решил, что ему нужна квартира. Так что он выгнал нас. Некоторое время мы жили у моего лучшего друга и его жены, пока я не получила удивительное предложение переехать сюда, за которое я и ухватилась.

Тони посмотрел на нее, и у него просто не было слов. Как этот мужчина мог так поступить со своей женой и матерью своих детей? Со своими детьми. У него, возможно, и не было хорошего детства с любящей семьей, но в его жизни, по крайней мере, родители были.

— Я останусь при своем мнении. Он ублюдок. Чертов лузер, — выпалил он. — И он не хочет разводиться? После всего этого?

Она покачал головой.

— Нет, потому что, если он разведется со мной, то ему придется выплачивать мне алименты. Или же будет вынужден встречаться и проводить время с детьми. Господи упаси, если Лаванде придется лицезреть отродье ее любовника и соперницы.

Тони разочарованно покачал головой.

— Вам нужен адвокат? Потому что я могу нанять самого лучшего из всех возможных. Это меньшее, что я могу вам отплатить за гостеприимство.

— Я пригласила вас и собираюсь позволить вам воспользоваться телефоном. Не думаю, что найм хорошего адвоката будет равноценной оплатой этому.

— Насчет этого, — начал Тони. — Мне, возможно, понадобится немного большее, чем звонок.

— М?

— Да, мне необходимо отремонтировать мой костюм, прежде чем я отправлюсь куда-нибудь. Да и нужно решить, куда мне можно будет поехать, а для этого нужно связаться со своим виртуальным ассистентом. Это я к тому, что есть ли у вас какие-нибудь инструменты? Я не хочу отвлекать вас от дел и от семьи...

— Железный человек! — прервал их Хьюго, забегая в комнату. Он нес листочек в руках. — Я нарисовал вам рисунок!

Он подошел прямо к Тони и застал того врасплох, принявшись забираться к нему на колени. Тони быстро сориентировался и помог мальчику забраться и удобно устроиться. Как только малыш уселся, Тони посмотрел на него внимательно. Рыжие волосы и карие глаза, смотрящие на него с большой ухмылкой на лице. Мальчик протянул ему рисунок, и это растопило циничное сердце Тони. Все мысли о Мандарине и его поисках мгновенно были забыты. На рисунке были нарисованы четыре фигурки-палочки, стоящие в ряд. Две маленьких с рыжими волосами, одна высокая с кудрявыми каштановыми волосами и еще одна, в красно-желтых цветах, очевидно, это был он — в своем костюме. Они были нарисованы просто стоящими, но что больше всего поразило Тони, так это то, что Хьюго его изобразил стоящим между детишками, держащими его за руки.

— Вы можете остаться здесь, — пробормотала Гермиона. — Можете оставаться столько, сколько нужно. У меня есть инструменты и все, что может только понадобится. Но только мне нужно вам кое-что рассказать. Я не совсем такая, какой кажусь.

— Что вы имеете в виду? — озадаченно спросил он.

— Мамочка — ведьма! — воскликнул Хьюго. — Она может колдовать! И говорит, что однажды и я так смогу! Только когда подрасту и буду заниматься магией в школе!

Тони повернулся к Гермионе.

— Что?

— Ведьма-ведьма, я могу колдовать. Я такой родилась и обещаю, что не буду использовать магию против вас, но я работаю дома, так что иногда вы можете встретиться с чем-то необычным, поэтому решила вас заранее предупредить.

— Хорошо, — произнес Тони. — Ведьма — с этим я могу жить. А вы кажетесь довольно нормальной.

— Хотите посмотреть мою комнату, Железный человек? — спросил Хьюго.

— Конечно, — ответил Тони, помогая Хьюго стать на ноги и разрешая ему тянуть себя, показывая путь. И ему тут понравится, он уже сейчас это понимал.

* * *

Тони рассмеялся, прячась за деревом, чтобы спрятаться от снежка. Вместе с детьми он играл во дворе. Гермиона была занята работой, а он от этой работы устал, так что он спросил у Хьюго и Розы, не хотят ли они сразиться с ним в снежной битве. И, конечно же, они не смогли отказаться. И вскоре он обнаружил, что тут двое против одного.

Тони быстро взял немного снега в руки, формируя шарик, выглянул из-за дерева и попал Розе в спину.

— Эй! — крикнула она. Он рассмеялся и снова спрятался за дерево, пока она присела, чтобы собрать еще снега. Тони так сконцентрировался на Розе, что не обратил внимания на Хьюго, подбирающегося сзади и целящегося ему прямо в голову. Тони лишь почувствовал, как снег скатывается по его шее прямо за шиворот.

Он уже неделю гостил в доме Грейнджер-Уизли, но такое чувство, что он здесь был всегда. Гермиона и дети приняли его в свою семью безо всяких проблем, и ему совсем не хотелось уезжать. В этих детишек он влюбился без памяти. Сейчас у них были Рождественские каникулы, но обычно Роза была в школе постоянно, а Хьюго — лишь на полдня. И Гермиона рассказала, что сейчас у нее появилось немного времени, чтобы сделать что-то из своей работы. Так что Тони позаботился о том, чтобы предоставить его ей, да и детей развлечь. И чем больше он узнавал этим малышей, тем больше они проникали в его холодное сердце.

Ну, этому способствовало и то,что их мать была одной из самых восхитительных людей, которых он только знал. Она была доброй, прекрасной и не занималась ерундой. Каждый раз, когда они проводили время вместе, Тони не мог не вспоминать, что ей сказал муж, и понимать, насколько же тот неправ. Она была прекрасна, да и ее тело было потрясающим. После того, как детишки укладывались спать, они общаясь, проводя вместе по нескольку часов. Тони узнал об ее детстве, о том, как она росла и сражалась в волшебном мире. Он же в свою очередь рассказал о своем пленении и о том, как же в итоге стал Железным человеком. Их связали общие кошмары о пытках и о почти гибели. А после того, как они расходились, ему приходилось уговаривать свой член успокоиться.

И самым страшным было то, что Тони практически уверился, что влюбляется в кудрявую мамочку. Но все было очень сложно. Ему нужно было остановить Мандарина, так что он просто не мог остаться здесь. К тому же в этом уравнении были еще и дети. И это настолько отличалось ото всех отношений, что у него были. После того, как он облажался с Пеппер в прошлом году, он не хотел подобного с Гермионой. И не хотел подвести детишек. Потому что хотя бы это мог признать: он полюбил этих крох.

— Что тут происходит? — он услышал голос Гермионы, раздавшийся у задней двери дома.

— Мамочка! Мы забрасываем Тони снежками! — прокричал Хьюго.

— Мы? — хитро произнесла она.

— Эй! Пошли в мою команду, взрослые против детей! — выкрикнул Тони из-за дерева.

— Нет, мамочка, пойдем в нашу команду! — приглашала Роза.

— Я буду в каждой команде, — в итоге решила она.

Так и было. Она обстреливала снежками и ту, и другую сторону. Тони громко расхохотался, когда он обошел дерево и попал ей прямо в лицо. И тут же помчался прочь, когда у нее обнаружился подходящий для него снежок.

Каждые несколько минут она помахивала волшебной палочкой, убеждаясь, что у детишек есть запас снежков, дабы они не отставали от взрослых.

К тому времени, как солнце зашло, они, все промокшие и замершие, смеялись так, что у них болели животы. В конце концов они добрались до дома, и Гермиона приготовила на ужин жареный сыр и горячий шоколад для всех. Тони, пожелав детишкам спокойной ночи, отправился принять горячий душ, чтобы согреться, пока Гермиона укладывала детей спать.

И конечно же, когда он вышел из душа, то забыл взять с собой футболку, лишь вспомнив про фланелевые пижамные штаны, которые он одолжил в первый день пребывания у Гермионы. Он вытеревшись, надел штаны и вышел из ванной, направляясь в гостевую комнату. За исключением того, что не смог отойти далеко, прежде чем врезаться в Гермиону.

— Ох, прости, — сказала она.

— Не нужно, это я был невнимателен, — заверил ее Тони.

Он посмотрел на Гермиону и заметил, что она смотрела на его грудь. А если быть точнее, то на большой сияющий голубой кружок в центре его груди. Он задержал дыхание, когда она подняла руку и положила руку ему на живот, прямо под реактором.

— Это мой реактор, — тихо произнес Тони.

— Я понятия не имела, что он прямо внутри тебя. Я видела фотографии и видео тебя в костюме и видела его. Я читала твои статьи по поводу его создания. И все же я не знала, что он в твоем теле, — так же тихо произнесла Гермиона.

— Это не то, что я особо афишировал, а не то каждый плохой парень начнет охоту на него. Внутри магниты, которые помогают удерживать шрапнель, которая все еще внутри, подальше от моего сердца. Он буквально поддерживает во мне жизнь.

Гермиона провела рукой по его прессу, Тони тут же глубоко вздохнул. Она осторожно провела пальчиками по краю реактора. Его член сразу же стал твердым.

— Больно? — спросила она. — Выглядит так, как будто больно.

— Нет, — покачал головой Тони. — Совсем нет, — его голос стал хриплым от возбуждения.

Гермиона опустила взгляд, а он изо всех сил старался не смотреть вниз, дабы не засмущаться из-за очевидной палатки в его штанах. Но вместо этого он осмелел. Тони положил руки ей на бедра и притянул к себе. Ведь если только он не ошибся во всех сигналах, которые она посылала ему всю прошлую неделю, она влюблялась в него так же сильно, как и он в нее. Но ей было страшно. Она боялась снова обжечься. Особенно, учитывая его славу плейбоя. И ему не в чем не было ее винить. Во всем виноват печальный опыт общения с бывшим мужем.

Медленно, чтобы не спугнуть ее и дать возможность уйти в случае чего, он прижал ее к себе, чувствуя, как его эрекция касается ее бедер. На что она не отстранилась. Тони почувствовал, как ее дыхание становится прерывистым, и Гермиона обнимает его. И тут он не выдержал и наклонившись, захватил ее губы своими. Она с радостью ответила на его поцелуй, и Тони ободряюще провел языком по ее губам, прося разрешения. И она его дала.

На вкус она была восхитительна, а чувствовать ее тело прижатым к своему — было еще лучше. Прошло достаточно времени с тех пор, как он в последний раз ощущал мягкость и тепло женского тела. И не смог удержаться от того, что покрепче прижаться своим членом к ней. И они оба застонали от этого действа. Тони убрал руки с ее бедер, подхватил под попку и поднял вверх. Гермиона сразу обхватила его ножками за талию, и он отошел так, что она была оказалась прижата к стене. И теперь его член идеально совпадал с ее центром, и он крепче прижимался, заставляя их обоих стонать.

Гермиона разорвала поцелуй.

— Постель. Мне не важно, чья, я просто не хочу, чтобы дети вышли и заметили, что мы сношаемся, как животные.

Тони не нужно было говорить дважды. Он отошел от стены и направился в свою комнату, ногой закрывая дверь.

* * *

Два дня спустя и несколько раундов умопомрачительного секса Тони оказался в прихожей на коленях, с полными руками рыдающих детей. Костюм был починен, и теперь он знал, где ему нужно искать Мандарина. И ему нужно было уйти и закончить начатое. Однако ему было невероятно трудно собраться и уехать. Ведь он полюбил эту семью Грейнджер-Уизли. А они его. Все, что он хотел сделать, так это послать этого Мандарина куда подальше, но не мог. Не тогда, когда он был главной мишенью. И не хотел подвергать эту семью опасности. Ему сперва нужно избавиться от Мандарина, а потом... Ну, он бы не уверен. Он же не знал, куда приведет его дорожка. Они не обсуждали этот вопрос. Но хуже всего было то, что сейчас был Сочельник.

— Пожалуйста, не покидай меня, Тони, — плакал Хьюго в его плечо.

— Ты не любишь нас больше, прямо как наш папа? — плакала Роза в другое.

— Эй, — начал Тони, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть в их личики. Большими пальцами он вытирал слезы с их лиц. — Я не такой, как ваш папа. Хорошо, давайте кое-что проясним. Я — Железный человек, так? — детишки кивнули. — И есть один очень плохой дядя, который хочет причинить вред людям. Из-за него я тогда упал с неба. А теперь, когда мой костюм в порядке, я должен поймать его и посадить в тюрьму, чтобы он не смог никого больше обидеть.

— Тебе нужно быть супергероем, — сказала Роза как ни в чем не бывало.

— Мне нужно быть супергероем, — согласился Тони. — И то, что я должен уехать прямо сейчас, вовсе не означает, что я не люблю вас. Я люблю вас, очень сильно, что даже кажется: так любить просто невозможно, ведь я знаю вас совсем недолго. Быть супергероем означает, что мне придется время от времени уезжать, но я вернусь. Я обещаю, — произнес он последнюю часть, глядя прямо в глаза Гермионы. Он еще раз обнял детишек и поцеловал каждого, прежде чем подняться и обнять Гермиону.

— Пожалуйста, будь осторожен, даже если решишь не возвращаться, будь осторожен, — прошептала она.

— Я вернусь, — прошептал он в ответ. — Я не даю пустых обещаний, особенно детям.

Он снова поцеловал ее прежде, чем отойти и облачиться в свой костюм, и, выйдя из дома, отправиться туда, где он найдет Мандарина.

* * *

Тони вернулся на Новый Год. Он обезвредил Мандарина, взорвал почти все свои костюмы. Но как только он оказался на подъездной дорожке дома Грейнджер-Уизли, то все это оказалась неважным. Он загрузил в свою машину почти все, что ему нужно было. Последний уцелевший костюм, какую-то одежду, несколько семейных безделушек, кое-какую технику из своей лаборатории, без которой он просто не представлял своей жизни, и рванул в Теннесси. Конечно, зимняя погода слегка замедлила его движение, но все же он постарался добраться как можно скорее.

Он даже не успел дойти до дома, когда увидел две рыжие головки, бегущие к нему. Тони тут же опустился на землю и распахнул свои объятия, дабы Роза и Хьюго могли обнять его. И как только они оказались в его руках, он крепко прижал их к себе. Во время битвы были моменты, когда он не был уверен, что сможет сдержать свое обещание, хоть и понимал, что в этом не было бы его вины. Но сейчас видя их, держа их в своих руках, он чувствовал себя благодарным за этот шанс.

— Ты вернулся! — расплакалась Роза.

— Как и обещал! — добавил Хьюго.

— Конечно же, я вернулся! Я просто не мог долго оставаться вдали от вас. Вы же знаете, что я люблю вас.

Он посмотрел на Гермиону, которая появилась позади детей, в ее глазах стояли слезы.

— Приятно снова видеть тебя, Тони, — произнесла Гермиона хриплым от эмоций голосом.

— Да, тебя тоже. Надеюсь, ты не возражаешь, но в этот раз я привез собой пару вещей.

— Прекрасно. Возможно, гостевая комната может стать твоей лабораторией, — предложила она.

— Звучит прекрасно. А ты не изменила своего решения насчет моего предложения по поводу адвоката?

— Да, — кивнула Гермиона. — И думаю, что он мне понадобится.

— Отлично, — произнес Тони, глядя на детей в его руках. — Потому что это нам понадобится, если мы решим стать официальной семьей.

Тони посмотрела снова на Гермиону и улыбнулся. И она улыбнулась в ответ.

— Итак, — сказал он, обращаясь к детям. — Поскольку я пропустил Рождество, то у меня есть несколько подарков с вашими именами в машине. Что скажете? Устроим второе Рождество?

Дети обрадовались и побежали в сторону дома, а Гермиона подошла к нему и помогла встать с земли. Как только он встал, тут же заключил ее в объятия и поцеловал. Когда он разорвал поцелуй, то прижался своим лбом к ее.

— Я люблю тебя, — тихо сказала она. — После того, как ты уехал, я поняла, что никогда не говорила тебе этого, потому что боялась. Все то время, что тебя не было, я так переживала за тебя и была в отчаянии, ведь не было возможности тебе признаться. Хотя я понимаю, что мы знакомы всего неделю, но это так. И мне бы хотелось, чтобы ты знал.

— Я тоже тебя люблю. Я знаю, что никогда не говорил тебе прямо и откровенно, но это так. Я люблю тебя и твоих детей, и если ты позволишь мне, я буду рад стать частью вашей семьи. Навсегда.

— Мне бы очень этого хотелось, — произнесла Гермиона.

Они еще раз поцеловались, прежде чем пойти к машине рука об руку, чтобы забрать подарки детей. Тони не знал, каким будет будущее Железного человека или Мстителей, но сейчас ему было все равно. У него было единственное будущее, о котором он действительно заботился.