Побег (джен)

К вечеру собрался дождь. Декоративные кусты, высаженные за окном вдоль дорожки, тревожно шевелились от порывов то и дело налетавшего ветра. Гун-Ард выглянул в коридор, но в особняке всё было тихо, только снаружи доносился приглушённый шум водопада, да из цокольного этажа ― звон посуды с кухни, это повариха прибиралась, как делала обычно по вечерам.

Успокоившись, Гун-Ард вернулся в свою комнату, стащил куртку, отстегнул кобуру, бросил её на стул у постели и только присел, чтобы снять сапоги, как большой экран, висевший на стене, осветился и издал нежный звук входящего звонка.

У Гун-Арда ёкнуло сердце ― вызов в такой час ничего хорошего не сулил. Он помедлил, прежде чем ответить.

На экране показалось хорошо знакомое ему лицо: это был генерал Бу-Мар. Гун-Ард вскочил, щёлкнул каблуками и вскинул руку, одновременно пристально изучая обстановку вокруг генерала. Бу-Мар, судя по всему, куда-то ехал, коммуникатор он держал прямо перед собой, и изображение качалось туда-сюда в такт движению.

― Вольно, ― обронил Бу-Мар. Он и сам изучал его, как будто оценивая. ― Я уполномочен передать вам новый приказ, капитан, ― сказал он наконец.

Гун-Ард подался вперёд, изображая внимание. Похоже, Ильсор был прав.

Бу-Мар не стал церемониться.

― Убейте Кай-Рис, ― сказал он.

― Есть, мой генерал, ― ответил Гун-Ард, изобразив секундное замешательство. Хорошо, что Бу-Мар не слышал, как у него заколотилось сердце!

― Вы почти не удивлены, ― заметил Бу-Мар. По его лицу скользили яркие пятна уличного освещения, картинка дрожала, наверное, его руки тряслись не просто так.

― Я не сомневаюсь в приказах командования, ― сказал Гун-Ард. Сделал паузу, чтобы заставить поверить. ― Кроме того, я догадывался об истинной цели моего пребывания здесь.

― Хорошо, ― кивнул Бу-Мар, пожевал губами и хотел было что-то сказать, но Гун-Ард опередил его.

― У вас есть пожелания относительно способа?

― Как вам будет удобнее, ― сказал Бу-Мар с неохотой. Словно предмет обсуждения был ему неприятен, как и энтузиазм Гун-Арда. Впрочем, наверное, так оно и было. Гун-Ард не любил интриги, но помимо воли задумался, какая же подковёрная игра идёт сейчас в Бассании. Общее расположение сил он знал, но о текущем положении дел не был осведомлён.

― Хорошо, ― кивнул он и оглянулся на дверь, снова изображая лёгкую неуверенность. ― Я сделаю это, как только уверюсь, что она уснула, не хочу лишней возни.

― Как вам будет удобнее, ― повторил Бу-Мар. ― К утру она должна быть мертва.

― Будет, мой генерал, ― заверил Гун-Ард. ― Каковы мои действия после этого?

― Утром доложите мне, ― сказал Бу-Мар. ― И вернётесь в Бассанию. Будете представлены к награде, без лишнего шума, разумеется.

― Я выполню всё в точности, ― пообещал Гун-Ард и отсалютовал ему снова. ― Горр-ау!

Не отозвавшись, генерал отключил связь.

Оставшись в одиночестве, Гун-Ард сделал несколько глубоких вдохов, сел на кровать и разблокировал коммуникатор на запястье. Экран осветился, выдвинулась крохотная клавиатура.

«Началось, ― набрал на ней Гун-Ард. ― Действуем по плану. Времени до утра».

Он ввёл код для зашифровки, выбрал адресата и отправил сообщение, замаскированное под помехи в эфире. Пока не пришёл ответ, Гун-Ард с тревогой посмотрел в окно. Над макушками деревьев сгущались тучи. Он оглядел комнату. С собой ничего брать нельзя, его вещи будут обыскивать, по отсутствию могут догадаться, что он знал больше, чем казалось, а не то он прихватил бы и одеяло, и дождевик.

Он снова надел куртку, нацепил кобуру, проверил, на месте ли два протеиновых батончика в кармане. Вот то, что он таскает с собой перекус, никто не знал, а даже если бы и узнал, то это не показалось бы удивительным.

Впрочем, была одна вещь, взять которую ему необходимо.

Пискнул коммуникатор.

«Понял», ― гласило ответное сообщение. Ильсор был лаконичен.

Гун-Ард открыл шкаф и вытащил оттуда трос с крюком на конце. Моток был закреплён в металлическом корпусе, выстреливал по нажатию кнопки и так же по нажатию убирался. Гун-Ард, мысленно благословляя Вен-Хара, который мог добыть что угодно откуда угодно, зацепил устройство рукоятью за ремень и застегнул куртку, чтобы спрятать его от посторонних глаз.

Больше медлить было нельзя, погода портилась, а идти придётся долго. Особняк был слишком хорошо скрыт в лесной глуши.

Гун-Ард в последний раз осмотрел комнату, убедился, что не забыл ничего важного, и выскользнул в коридор.

Повариха уже не гремела посудой в кухне, и Гун-Ард поспешил наверх по роскошной лестнице из блестящего тёмного дерева, стараясь ступать тихо. Если рабыня заметит его, придётся гипнотизировать, но её будут допрашивать, и кто знает, не докопаются ли до правды…

На втором этаже в левом крыле располагались комнаты для гостей и комната отдыха, а правое занимала сама Кай-Рис. Поднимаясь, Гун-Ард вспоминал расположение её комнат: кабинет, спальня, гардеробная, ванная, тренажёрный зал… Неизвестно, где она сейчас, придётся импровизировать. Если в ванной, то это совсем плохо, они только время потеряют.

Дверь на половину хозяйки была защищена, но Гун-Ард знал пароль и ввёл его, не колеблясь.

Он попал в полутёмный холл, освещённый парой приглушённых светильников, которые медленно переливались патриотичными оттенками алого.

Гун-Ард постоял немного, надеясь, что его проникновение осталось незамеченным. Решившись, он приготовил пистолет, подошёл к ближайшей двери ― это был кабинет ― и потянул её на себя. Кабинет оказался тёмен и пуст. Гун-Ард оставил дверь чуть приоткрытой, пусть знают, что он методично обыскивал хозяйскую половину. По другую сторону холла располагалась только дверь в тренажёрный зал. Какова вероятность того, что Кай-Рис решит поупражняться перед сном? Какова вероятность, что она всё же находится в спальне или в ванной?

Гун-Ард пересёк холл и открыл дверь спальни. Навстречу ему пролился тёплый жёлтый свет. При звуке отворяющейся двери Кай-Рис подняла голову. До этого она лежала на животе, подперев голову руками, и читала книгу. Сейчас она, напуганная вторжением, вскочила и сидела на кровати на коленях, глядя на него с напряжением, и уже набрала воздуха в лёгкие, чтобы возмущённо вскрикнуть или отдать приказ. Одета она была в одну только ночную рубашку. Плохо, очень плохо.

Он успел прижать палец к губам и отчаянно помотать головой раньше, чем она заметила пистолет у него в руке. Кай-Рис застыла, не шевелясь, только взгляд метался с оружия на его лицо и обратно.

Гун-Ард уже осматривал дом, когда только прибыл сюда, и спальню в том числе. Его ещё тогда удивило, что вкусы Кай-Рис не отличаются стремлением к роскоши. В её жилище не было ничего лишнего: одеяла ― для тепла, столик ― чтобы ставить на него тарелку с фруктами или класть книгу. Сейчас ему предстояло импровизировать на этом поле.

Гун-Ард закрыл за собой дверь, но не сдвинулся с места. Свободной рукой он повёл вокруг, коснулся уха и снова прижал палец к губам. Кай-Рис коротко кивнула, не сводя с него глаз. О, она была достаточно искушена, чтобы понять, что всё не так просто. Понятно, что она сначала подумала о покушении, но он сразу повёл себя не как убийца, и она предпочла получить больше информации, прежде чем начать действовать.

С облегчением поняв, что немедленной схватки не последует, Гун-Ард обшаривал глазами спальню, подмечая те детали, которые могли бы стать уликами. Всё так же левой рукой он показал на книгу, которая, раскрытая, так и осталась на кровати, а потом ― на столик возле.

Не уверенная, правильно ли поняла, Кай-Рис подтянула книгу к себе, медленно закрыла и положила на столик. Всё это время она не сводила с него глаз. Гун-Ард кивнул. Сделал жест, который означал, что нужно встать. Кай-Рис повиновалась. В одной рубашке, босиком, хуже и быть не может.

Гун-Ард всё так же молча указал на то, что могло хоть как-то ей помочь: халат, лежащий на краю кровати, и лёгкие домашние туфли. Хотя бы не босиком и не почти голая, уже хорошо. Кай-Рис туго затянула пояс, сунула в туфли босые ноги и выпрямилась, сдвинув брови. Конечно, она не была уверена, что он на её стороне, она всё ещё могла предполагать, что он просто обставляет её смерть так, чтобы было меньше подозрений… Если она сейчас выхватит откуда-то оружие, а это вполне вероятно, то они пропали.

Ещё раз сделав ей знак молчать, Гун-Ард прошёл вперёд, к самой постели, вскинул пистолет и выстрелил. Луч сверкнул в воздухе и прожёг центр кровати. Шёлковые простыни оказались обезображены уродливой чёрной дырой. Кай-Рис вздрогнула, но осталась на месте. Одобрительно кивнув, Гун-Ард прикинул траекторию, перевёл пистолет и выстрелил так, чтобы луч пришёлся в деревянную панель на стене за её левым плечом. Потом, повинуясь вдохновению, он толкнул кровать бедром, чтобы сдвинуть её с привычного места, и сильно дёрнул простыню, спустив её на пол.

Кай-Рис, несомненно, понимала, что он создаёт в комнате видимость отчаянной схватки, понимала и то, кому понадобилась её жизнь, и не знала только, кто он на самом деле и какие силы за ним стоят.

Они столкнулись взглядами, он видел, что она уже справилась с шоком. Кай-Рис ожила, подошла и толкнула тумбочку. Книга осталась на месте, но блюдо с фруктами дрогнуло, часть покатилась по полу. Гун-Ард одобрительно кивнул. Он швырнул пистолет на пол чуть в стороне, пересёк спальню.

Жилую комнату от балкона отделяла стеклянная дверь. За ней в сгущающейся темноте виднелись перила, дальше ― мелькание падающей воды. Предстояло самое сложное. Гун-Ард скомкал штору, развернулся к двери спиной. Кай-Рис стояла на месте, не пытаясь поднять пистолет.

Скомканной тканью он закрыл шею и затылок и с силой бросился спиной вперёд. От удара стекло проломилось, выпуская его наружу, в предгрозовой воздух, полный мелких водяных брызг. Гун-Ард рухнул на балкон, кое-как защищая лицо локтем от мелких осколков стекла. Штора, которую он не выпускал до последнего, оборвалась и теперь висела снаружи. Её тут же подхватил ветер.

В проёме, обозначенном острыми углами разбитого стекла, показалась Кай-Рис. Её лицо невыразительно застыло. Она взглянула на Гун-Арда сверху вниз и подала ему руку. Он поднялся, кивнул, благодаря. Осмотрелся, засучил рукав. Кай-Рис дёрнулась было к нему, но остановилась. Молча она смотрела, как Гун-Ард с силой проводит внутренней стороной запястья и ладони левой руки по острой кромке торчащего в раме стекла, как по нему ползёт тёмная струйка его крови. Она взялась за стекло со своей стороны раньше, чем Гун-Ард успел остановить её, но порез получился не таким глубоким, как у него.

Правой рукой Гун-Ард вытащил трос, левой, наклонившись, оставил кровавый отпечаток на полу, с силой размазал, расшвырял осколки. Затем он зацепил крюк за балясину перил, немного вытянул трос, подёргал.

Сел на перила сам, нарочно прижал к ним левую руку, чтобы оставить кровавый след, такой, чтобы вышло, как будто он цеплялся, вися снаружи. Кай-Рис подошла к краю, с сомнением посмотрела на бурлящую внизу воду, обратила к нему вопрошающий взгляд. Гун-Ард сделал жест, подразумевающий, что он знает, что делает, и велел ей приблизиться.

Крепко держа трос, он перекинул ноги на ту сторону, сполз, нащупал какую-то опору, остановился, перенеся свой вес на неё и на трос. Поняв, что от неё требуется, Кай-Рис полезла через перила.

― За пояс, ― подсказал Гун-Ард. Пришлось в полный голос, шум водопада заглушал слова, сказанные тихо. Кай-Рис вздрогнула, испуганно взглянула в глубь оставленной комнаты ― боялась, видимо, что подслушивающие устройства, если они есть, различат его слова, но всё же продолжила движение.

Он не сомневался в ней. Пусть и старше его в два с половиной раза, она всё равно была ловкой и тренированной, как все менвитки. Кай-Рис с силой обхватила его за пояс, трос натянулся, приняв на себя двойной вес, но выдержал. От крюка наверняка останутся царапины, но Гун-Ард надеялся, что на балясине, да ещё и у самого пола, их заметят не сразу, а если заметят, то примут за след отлетевшего стекла или что-то вроде.

― Держитесь! ― сказал он и, оттолкнувшись ногами, стал потихоньку разматывать трос.

Балкон кончился быстро, и они повисли над бурлящей рекой. Дом был построен удачно: с этой стороны первый этаж вмонтировали в скалу, окна располагались только на втором этаже, свидетелей нет, рабыня не пойдёт ночью в покои хозяйки.

Поглядывая вниз, Гун-Ард разматывал трос. Он видел внизу тёмные камни, на которые они должны были опуститься. Ему пришлось немного раскачаться, чтобы попасть в нужную точку. Кай-Рис висела на нём, цепляясь за него руками и ногами. Гун-Ард коснулся ногами верхушки камня, снова перенёс вес на трос, чтобы удержать равновесие, и они с Кай-Рис встали на камень, держась друг за друга. Убедившись, что они смогут добраться до отвесного берега, Гун-Ард нажатием кнопки заставил крюк сложиться и смотал трос.

― Идёмте, ― сказал он.

Рука болела, но он старался не замечать боли.

По верхушкам камней они с Кай-Рис добрались до берега, и Гун-Ард подсадил её на первый же выступ. К счастью, берег был не слишком высок, и они довольно скоро взобрались по уступам наверх.

Отдышавшись, Гун-Ард снял с руки коммуникатор, напечатал: «Есть», отправил, а потом шесть раз подряд нажал кнопку включения. В корпусе что-то щёлкнуло, это вылившаяся из разломанной капсулы кислота разрушала его изнутри. Подождав несколько секунд, Гун-Ард размахнулся и швырнул коммуникатор в бушующий поток.

― Идём, ― приказал он Кай-Рис и, схватив за руку, потащил её вдоль берега.

Хорошо, что здесь не было густых кустов, на которых остались бы клочья их одежды, только камни, оплетённые корнями деревьев.

Начал накрапывать дождь, в небе ворчал гром, но река внизу по мере продвижения постепенно успокаивалась, берега становились ниже. Кай-Рис молчала, Гун-Ард слышал только её тяжёлое дыхание. Он мог бы отдать ей свои сапоги, но отбросил эту мысль, тогда самому придётся идти босиком, а он не может позволить себе оказаться в уязвимом положении.

Во что бы то ни стало он должен к рассвету довести её до магистрали!

Прошло, по меньшей мере, полчаса, прежде чем Кай-Рис начала задавать вопросы.

― Я правильно поняла, что меня собирались убить, но исполнителем назначили вас, а вы уже были завербованы кем-то другим? ― спросила она, стараясь не отставать.

― Да, ― коротко ответил Гун-Ард.

― Кто велел меня убить? ― допытывалась Кай-Рис. Он посмотрел на неё. ― А.

Так она ждала этого. Понятно.

― Кто передал приказ?

― Генерал Бу-Мар. Вам это о чём-то говорит?

― Пожалуй, нет, ― призналась Кай-Рис. ― Он ваш начальник, это логично.

Она держалась близко к нему, что было понятно, ведь они шли практически в полной темноте. Гун-Ард с трудом успевал уворачиваться, когда различал очередную ветку, преграждающую им путь.

― А на кого работаете вы? ― спросила Кай-Рис.

― Вам до этого не должно быть дела, ― грубовато ответил Гун-Ард. Он видел, что у неё зуб на зуб не попадает. ― Шагайте быстрее, если хотите жить. Ну или хотя бы согреться для начала.

Они продвигались по лесу, опавшие ветки, невидимые в темноте, хрустели под их ногами. Военные сапоги и домашние туфли ― как бы к концу пути не пришлось нести её на руках.

Кай-Рис хватило ненадолго.

― На кого бы вы ни работали, это бунт, открытое неповиновение, ― сказала она. Даже в этой ситуации она мыслила политически. ― Понимаете ведь?

― Разумеется, ― подтвердил Гун-Ард.

― Хорошо, куда вы меня ведёте?

― К магистрали. Там нас подберут.

― Подлететь к дому было невозможно?

― Опасно, ― с неохотой сказал Гун-Ард, опустив то, что у них в запасе не было ничего, что могло бы летать выше положенного метра от земли, а на таком по лесу проехать нельзя. Пришлось бы брать военный транспортник, а с ним легко попасться, и они хорошо взвесили все риски.

― Поняла. Взять что-то из гаража…

― Вы думаете, за вами не следят?

― Вы не зря велели мне молчать, Гун-Ард.

― Я не знал точно, есть ли в доме прослушивающие устройства, но лучше было перестраховаться. Мне сказали, что их нет.

Некоторое время они шли молча. Кай-Рис крепилась и не сбавляла шаг, Гун-Ард отдал ей свою куртку и сам немедленно продрог. А каково было ей, не хотелось и думать.

― Как меня собираются использовать? ― спросила наконец Кай-Рис.

― Простите, что?

― Как меня собираются использовать? ― повторила она. ― Такое не делается просто так. Я перехожу в оппозицию? Я стану номинальной фигурой? Интриги выльются в открытую фазу? Это значит начало гражданской войны?

Гун-Ард вздохнул. Да, она всё равно всё узнает, но как не хотелось сейчас шевелить языком, когда впереди был такой долгий путь, а опасность могла подстерегать за каждым кустом…

― Вас не собираются использовать, ― сказал он. ― Если, конечно, вы сами не захотите вступить в игру. Вас просто переправят в безопасное место.

― И я просто буду там… находиться? Жить?

― Да, просто жить. К сожалению, там живут немного не так, как вы привыкли, придётся перестраиваться на ходу. Но вас не тронут.

― Хорошо, ― пробормотала Кай-Рис. ― Но я имею право знать, кто за этим стоит.

― Идти ещё долго, можете поугадывать, ― иронично предложил Гун-Ард.

― Как вы смеете так со мной разговаривать! ― возмутилась Кай-Рис.

Он промолчал, продолжая вышагивать чуть впереди, и она остыла.

― Прошу прощения. Я взволнована. Вы спасли мне жизнь, и я перед вами в долгу.

Ещё какое-то время она молчала. Дождь всё никак не начинался по-настоящему, и Гун-Ард был этому только рад. По его прикидкам, если они продержатся в этом же темпе, идти им около четырёх-пяти часов. До рассвета должны успеть, потом Бу-Мар не дождётся доклада и поднимет тревогу. Какое-то время будут искать тела ниже по течению…

― Я бы предположила, что это Ир-Лла, ― сказала наконец Кай-Рис. ― У неё есть ресурсы и возможности. Да, ваши ведомства никак не связаны, но для прикрытия это и нужно. Только не понимаю, какой у неё мотив… Зачем я ей? Я не политик, я ничего не решаю.

― Начальница полиции не имеет к этому никакого отношения, ― ответил Гун-Ард. ― Более того, когда отдадут приказ нас искать, она будет делать это со всем рвением.

― Да, ― признала Кай-Рис, ― я ошиблась, она не из тех, кто будет бросать вызов правительству и самому…

Она осеклась и продолжила идти, размышляя. За следующие полтора часа она перебрала практически весь кабинет министров и глав нескольких организаций. Гун-Ард только посмеивался и неизменно отвечал «нет».

― Вы хотя бы сами знаете, кто ваш начальник? ― не выдержала Кай-Рис.

― У меня нет начальника, ― ошарашил её Гун-Ард. Кай-Рис замолчала надолго.

― Не по своей же инициативе вы это делаете, ― сказала она.

― И по своей тоже, ― ответил Гун-Ард.

― Я ничего не понимаю, ― призналась Кай-Рис. ― Вы спасаете меня от покушения просто так? И не хотите вознести на знамя?

― У нас уже есть знамя, ― улыбнулся Гун-Ард. ― Правда, оно только наше, личное, мы его никому не показываем.

― Ладно, ― попробовала Кай-Рис зайти с другой стороны. ― Сколько человек состоит в заговоре?

― Много.

― Вы их всех знаете?

― Конечно, не всех.

На ходу Кай-Рис прижала ладони к вискам.

― Я не могу понять… У вас заговор, но с какой целью? Спасти меня? Это абсурд, приказ о моём уничтожении был отдан два часа назад.

Гун-Ард вздохнул. Видимо, придётся всё же рассказать, слишком уж она дотошна, да и узнает всё равно, в конце концов.

― То, что я скажу, может вам не понравиться, ― начал он. ― Мы вообще не собирались вас спасать. Когда стало понятно, что меня отправили с вами не просто так, мнения разделились. Часть наших лидеров и вовлечённых полагала, что нужно оставить всё как есть. Дело в том, что я ― единственный из нас, настолько приближенный…

Кай-Рис замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. В темноте белел её халат.

― Я правильно понимаю, что ради того, чтобы спасти меня ― хотя это не входило в ваши планы ― вы пожертвовали возможностью… Подождите, ваша цель ― убийство?!

Она схватила его за руку, в темноте заглядывая ему в лицо.

― В каком-то смысле, ― сказал Гун-Ард. ― Нейтрализация. Но мы приняли решение отложить достижение нашей цели ради вас.

― Вы считаете, что я не способна была на самопожертвование? ― холодно спросила она.

― Нет, если не знали о том, что приносите жертву.

― Вы могли мне сказать, а не использовать втёмную! Ваше прикрытие разрушено, вы больше не можете к нему подобраться!

― Если вы думаете, что нам легко, то вы ошибаетесь! Не то чтобы у меня было больше шансов по сравнению с остальными! ― не выдержал Гун-Ард. Он развернулся и зашагал в прежнем направлении. ― Быстрее, у нас нет времени стоять на месте.

На ходу он собрался с мыслями.

― Мы не могли вам сказать! ― продолжил он. ― Я бы вошёл к вам со смертным приговором ради счастливого будущего от имени организации, о которой вы не слышали? Наш лидер никогда бы на такое не согласился. И про меня вы тоже не подумали? Каково бы мне было с этим?

Кай-Рис молчала, шагая вслед за ним. Она словно автоматически переставляла ноги.

― К тому же, ― говорил Гун-Ард, ― я вовсе не уверен, что в столице меня и вправду ждал бы обещанный орден. Вы догадываетесь, что исполнитель опасен.

Кай-Рис по-прежнему молчала. Она шагала, засунув руки в карманы его куртки.

― Можно мне съесть это? ― спросила она наконец. Гун-Ард понял, что она говорит про батончик, который нащупала в кармане.

― Берите, я для этого и запасся, ― сказал он.

Кай-Рис съела батончик и сунула обёртку обратно в карман.

― Так вы всё-таки приняли решение спасти меня из-за нежелания пачкаться? ― спросила она.

― Нет, мы приняли его по совокупности факторов, ― ответил Гун-Ард. ― Мы почти ничего не теряем, выведя меня из игры. Спасая вас, мы, скорее, даже приобретём. Те, кто сначала выступал за убийство, согласились с этими доводами.

― Когда узнают, что мы живы, будет расследование, ― предупредила Кай-Рис.

― Они станут копать в направлении интриги и грызни за власть, ― ответил Гун-Ард. ― Нас никто не заподозрит.

― Неужели? ― фыркнула Кай-Рис. ― Вы так самонадеянны. У вас нет слабого места?

― У нас есть общее место, ― серьёзно сказал Гун-Ард, сам холодея при этих словах. ― Если кто-то догадается, нам конец.

Некоторое время Кай-Рис обдумывала его слова.

― Вы говорили про одного лидера и про нескольких, ― заметила она. ― Их вправду несколько?

― Да.

― Как такое может быть?

― Ну, скажем, это наш координационный совет, ― усмехнулся Гун-Ард.

― Так сколько их и почему они не передрались?

― Потому что умеют сотрудничать, вот почему, ― проворчал Гун-Ард, понимая, что выбалтывает больше, чем можно сообщать. Но он всё же надеялся на хороший благополучный исход побега. ― Ну, допустим, их восьмеро. Примерно.

― Вы сами не знаете, сколько их?

― Если учесть, что у нас фактически три фракции, то хорошо я знаю только шестерых с нашей стороны.

― О звёзды, ещё и три фракции? Какая из них задействована в моём спасении? Чего они все хотят?

― Хотят они все примерно одного и того же, вы уже знаете, чего. Исполняет наша, переправляют вас к другой.

― Вы разбросаны по всей стране?

― Да.

― Потрясающе, ― бормотала Кай-Рис. ― Три фракции… Свержение… Лидеры… Как вас только не заметили?

― Мы хорошо маскируемся.

― Мы ещё не дошли, ― заметила Кай-Рис. ― Почему вы вообще отвечаете? Если нас поймают, то я смогу рассказать многое.

― Вряд ли. Потому что был человек, который просил за вас особо. По личным причинам.

Кай-Рис ахнула.

― Он в этом замешан?! ― закричала она с ужасом. ― Эфи с вами?!

― Да, ― признался Гун-Ард. ― С нами, хоть и настроен весьма пессимистично.

― Он же никогда не лез в политику!

― Это случайно вышло, ― признался Гун-Ард. ― Но вам расскажут подробнее, когда вы доберётесь.

― Где он сейчас? ― допытывалась Кай-Рис, и он вполне понимал её тревогу. ― Он там же, куда вы переправите меня?

― Да, не беспокойтесь, вы с ним встретитесь.

Кай-Рис снова замолчала. Её волнение Гун-Ард чувствовал, даже не глядя на неё.

― Так вы из Сопротивления? ― наконец произнесла она. ― Оно существует? Разве это не просто какие-то неотловленные арзаки? Ну… одичавшие?

― Не просто, ― ответил Гун-Ард, проигнорировав «одичавших». ― Да, нас можно назвать Сопротивлением, все три фракции.

Она глубоко задышала.

― Хорошо, ― сказала она. ― Я вижу, что всё зашло очень далеко.

― Не представляете, насколько.

― Но основной удар вы нанести пока не можете?

― Пока нет. И он направлен не туда, куда вы думаете.

― Пока не хочу об этом знать.

― И правильно.

Распогодилось, небо начало светлеть. Теперь они могли различить, что находится дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.

― Нужно поторопиться, ― сказал Гун-Ард, отводя ветви кустов с дороги. ― Нас уже ждут.

Кай-Рис уже отчаялась когда-нибудь увидеть проблеск света между ветвей. Всю её снедала тревога, она понимала своё положение. Чувства, которые она старалась задавить, поглощали её мысли, сбивали с толку. Тут был и запоздалый страх, и благодарность неизвестным людям, которые всё же не стали выносить ей приговор ― удивительное человеколюбие, учитывая, чего они добивались и чем рисковали. Испытывала она и тревогу: а что если их всё же поймают? А как она приживётся там, куда её ведут? С тоской она думала про оставленные в доме любимые вещи.

Нет уж, спасибо, что жива.

Она почти не чувствовала физических неудобств. Ноги её были изранены, но она молчала. В домашних туфлях она всей стопой ощущала ветки и камушки, на которые наступала, и наконец перестала обращать внимание на боль. Не чувствовала она и голода, да и холод тоже стал привычен.

Небо уже светлело, тучи разошлись, так и не пролившись дождём. Стали видны стоящие в отдалении деревья, и больше не приходилось в последний момент уворачиваться от ветвей. Хорошо, если их с Гун-Ардом признают погибшими. Можно будет начать жизнь с чистого листа. Не потому ли в Бассании решили, что она должна умереть, что это её стремление было очевидно?

С теплом она думала о грядущей встрече с Эфи. Как он изменился? Как он к ней отнесётся? Они не виделись несколько лет, хотя жили неподалёку и ничто не мешало встречам. Но нет, они уже были друг другу никем, а она… Разве она не предала его, когда отстранилась, не желая видеть, что происходит, во что превращается любимый человек?

Нет, она заперлась у себя, она отринула показную роскошь, будучи верной старым традициям. Пыталась ли она что-то сделать? Нет…

― Почти пришли, ― сказал Гун-Ард и предупредительно поднял руку. ― Пойду проверю.

Он скрылся за переплетением ветвей. Кай-Рис стояла там, где он её оставил, и смотрела, как утренняя роса стекается в чаши листьев.

Гун-Ард вернулся довольно быстро.

― Можно идти, ― сказал он.

Кай-Рис, пройдя несколько шагов, выглянула из-за его спины и обнаружила заросли, из которых, блестя, торчал нос замаскированного антигравитатора. Рядом стоял его пилот, одетый в лиловые штаны и куртку. В руках он держал шлем.

― Она в порядке? ― спросил он, бросив на Кай-Рис мимолётный взгляд. ― Ладно, вижу, что на ногах.

Он опустил шлем на траву, потянул антигравитатор за руль и вывел его из кустов. Открыл контейнер сзади, вытащил оттуда сначала сапоги, потом ― скомканный серебристо-синий костюм и небрежно сунул их Кай-Рис.

― Одевайтесь, ― сказал он и следующей вытащил аптечку. ― Давай руку, ― велел он Гун-Арду, мельком взглянул на замершую в оцепенении Кай-Рис, обернулся, чтобы посмотреть внимательнее, и усмехнулся, одновременно и весело, и нет:

― Я уже забыл, как забавно вы реагируете на говорящие вещи.

― Одевайтесь! ― прикрикнул на неё Гун-Ард. ― Своё не бросать, в багажник положите.

Кай-Рис, двигаясь как во сне, сняла всё, во что была одета, и надела штаны, рубашку и куртку, ношеные, кому-то принадлежавшие до неё. Влезла в сапоги, которые оказались ей немного велики, ― и всё это не сводя глаз с того, как сосредоточенно незнакомый арзак обрабатывает рану Гун-Арда, наносит мазь, заклеивает пластырем.

― Она тоже ранена, ― подсказал Гун-Ард. Он подобрал свою куртку.

― Давайте руку, ― приказал арзак, подходя к Кай-Рис с тюбиком мази. Именно приказал. То, что она видела и слышала, настолько расходилось с тем, что она знала до этого, что Кай-Рис только и смогла что посмотреть на Гун-Арда с полной беспомощностью и автоматически подать руку для обработки царапины.

― Я Роэтан, ― заговорил арзак, убедившись, что она способна воспринимать его слова. ― Я не раб, только притворяюсь, вам стоит уяснить это сразу. Гипноз даже не пробуйте, не сработает. Пока я вас веду, будете повиноваться мне беспрекословно, понятно?

Кай-Рис выслушала это и снова с беспомощностью оглянулась на Гун-Арда.

― И что вы на меня смотрите? ― спросил тот. ― Вам, кажется, всё объяснили.

― Это и есть то, о чём вы меня предупреждали? ― уточнила Кай-Рис. ― Свободные арзаки?

― А вас что-то смущает? ― с прорывающейся злостью спросил Роэтан.

― Вообще-то да, ― осторожно призналась Кай-Рис. ― То есть твой хозяин не знает, что ты притворяешься?

Роэтан залепил её царапину пластырем и отступил, убирая остатки материалов обратно в аптечку.

― С незнакомыми людьми говорят иначе, ― сказал он. ― Попробуйте снова.

В глаза он смотрел без страха, твёрдо и спокойно, не избегал её взгляда.

Кай-Рис собралась с духом. Как странно, все приключения этой ночи не подкосили её, а вот арзак со свободной волей оказался последней каплей. Всё, что она знала, неправда?

― Ваш хозяин не знает, что вы притворяетесь? ― повторила Кай-Рис.

― Не знает, ― отрезал Роэтан. Он убрал аптечку и обернулся. ― Вам было сказано положить ваши вещи сюда.

Принимая правила новой, ужасной игры, Кай-Рис наклонилась, собрала вещи и убрала их в багажник. Своими руками. Эти двое стояли и смотрели.

― Что ты… Что вы сказали про гипноз? ― напомнила она.

― На меня он не действует.

Кай-Рис почувствовала, что её голос слабеет.

― И много вас таких… на которых он не действует? ― спросила она.

― Достаточно, ― лаконично ответил Роэтан.

Кай-Рис глубоко вздохнула. Значит, под видом безмолвных слуг в домах членов правительства, известных личностей и обычных граждан скрываются потенциальные убийцы. И если они получат команду, то прикончат своих хозяев в их постелях, начнётся чудовищное истребление, и…

Она пришла в себя, когда Гун-Ард подхватил её, не давая упасть.

― Вы понимаете, что делаете? ― спросила она.

― Мы не собираемся делать ничего ужасного, ― успокоил её Роэтан, хотя обращалась она не к нему. ― Ничего из того, что вы подумали. Ну? Запомнили инструкции?

― Какие инструкции?

― Делать всё, что я скажу, и не задавать лишних вопросов, ― повторил Роэтан и подал ей второй шлем. ― Надевайте и забирайтесь. Также не вздумайте мне навредить.

― Вам лучше забыть прошлые привычки, ― посоветовал Гун-Ард. ― С этой минуты.

― Это сложно сделать, ― призналась Кай-Рис. Она забралась на антигравитатор и села на второе сиденье. ― Вы не едете со мной, Гун-Ард?

― Нет, меня заберут позже, ― сказал он. ― Моя часть пути здесь закончена.

Уже приготовившись к дальней дороге, она наблюдала за прощанием этих двоих. Они прощались как друзья: обнялись, крепко сцепив руки, столкнулись плечами.

― Будь осторожнее, ― сказал Гун-Ард.

― И ты тоже, ― ответил Роэтан. ― Удачи!

Кай-Рис не заметила, как скрылся в зарослях Гун-Ард: только что стоял здесь ― и уже пропал.

Роэтан потянул антигравитатор за руль, провёл его над травой, через кусты ― и они вынырнули на какую-то пыльную просёлочную дорогу.

― Держите меня за пояс, ― сказал Роэтан. Он надел шлем, прыгнул на сиденье и перевёл мотор в скоростной режим. ― Держитесь же!

Первое время Кай-Рис только смотрела, как улетает назад чёрное полотно магистрали, потом стала присматриваться к полосе леса, которая на такой скорости сливалась в сплошное мельтешение, а потом поняла, что даже не представляет, где они находятся. Всё это время в отдалённую резиденцию у водопада её привозили по воздуху, ей не было нужды запоминать, какие города находятся в округе, она просто посматривала в иллюминатор, лениво листая очередную книгу. Спросить у Роэтана она не могла, он бы не услышал её из-за скорости, а включить в шлеме связь не получилось. Кай-Рис, держась за своего провожатого одной рукой, пощёлкала настройками, но смогла вызвать только режим ночного видения.

В ответ на её шевеления Роэтан только оторвал руку от руля и сердито хлопнул её по колену. Пришлось снова обхватить его за пояс. Кай-Рис встрепенулась, когда поняла, что начинает наваливаться на него слишком сильно: бессонная ночь и однообразная дорога делали своё дело, она вот-вот готова была задремать. Хорошо ещё, что пронизывающий ветер не давал ей согреться по-настоящему.

Прошёл, по меньшей мере, час, особняк остался далеко-далеко позади. Кай-Рис насчитала несколько колёсных транспортников с грузами, которые медленно ползли им навстречу, несколько быстроходных машин двойного типа, некоторые передвигались на колёсах, некоторые на магнитной подушке. Один раз по центральной полосе их обогнало стремительное тёмное пятно, похожее на гоночный антиграв. Должно быть, какой-то спортсмен тренировался, пока дорога была относительно пуста. Пару раз они обогнали кого-то на стандартных медлительных машинах.

Вскоре лес закончился, начались поля, по которым где-то вдалеке ползала техника. Поля были отгорожены друг от друга узкими полосами рощ. Над горизонтом стояло светило, бросая серебристые лучи в лицо Кай-Рис. Покрасневшими глазами она отмечала блеск камней по обочинам дороги, прозрачные на просвет верхушки деревьев, отблески на изредка встречающихся антеннах связи и дорожных указателях.

Они промчались несколько поворотов, четыре, насчитала Кай-Рис. Руки у неё затекли, но она боялась переменить позу ― ещё не хватало снова испытать на себе гнев арзака, это так унизительно…

Роэтан съехал с магистрали на пятом повороте. Источник света остался слева, по обочине поскакала их стремительная тень. Поля сменились рощами, роща ― парком, над макушками деревьев показались трибуны летнего стадиона. Город был близко. Они въехали на тенистую улочку, и Роэтан остановился на обочине.

― Приехали? ― рискнула спросить Кай-Рис.

― Нет ещё, ― ответил Роэтан. Его голос звучал глухо из-за стекла шлема. Он вытащил комм и что-то быстро набрал на клавиатуре. Связывался с кем-то, кто должен их встретить, поняла Кай-Рис.

Получив ответ, Роэтан снова взялся за руль, и Кай-Рис пожалела, что разжала хватку: её чуть не снесло назад.

Они промчались по улице между домов, которые она не успела рассмотреть, свернули, свернули ещё и на полном ходу влетели в открытые ворота. Кай-Рис точно знала, что по жилым улицам на такой скорости ездить нельзя, но она при всём желании не смогла бы это сказать, потому что прикусила себе язык.

Она перевела дух и разжала руки. Они оказались в гаражном модуле, не слишком просторном, рассчитанном только на один антиграв.

― Вот теперь приехали, ― удовлетворённо сказал Роэтан. Магнитная подушка отключилась, антиграв встал на опоры. Кай-Рис с трудом сползла с сиденья, сделала несколько шагов, оперлась спиной о стену и смотрела, как Роэтан наводит порядок: проверяет, плотно ли закрылись за ними автоматические ворота, правильно ли стоит машина; как он вытаскивает из багажника её вещи: туфли, рубашку и халат ― всё, что осталось от прошлой жизни; как забирает у неё шлем и кладёт на полку рядом со своим.

― Идёмте, ― сказал он наконец. Его волосы были влажными от пота и курчавились, он раздражённо взъерошил их.

Кай-Рис чувствовала, что сама выглядит ужасно, но последовала за ним в открывшуюся дверь, которая вела в дом. Они попали в полутёмную прихожую, и через неё к Роэтану метнулась быстрая тень, слилась с ним в объятиях. Кай-Рис услышала звук поцелуя и тактично взглянула в сторону.

Медленно разгорелся свет, и Кай-Рис увидела, что их встречает рабыня, молодая женщина, одетая, как полагается, в зелёное. Только сейчас она сообразила, что Роэтан, раз надел лиловое, получается, выдавал себя за менвита и в случае, если бы им встретилась полиция, сильно рисковал.

Кай-Рис встретилась с рабыней взглядом, увидела, как руки, обвивавшие Роэтана за шею, медленно разжимаются, и поняла, что это значит испуг. Роэтан обернулся.

― Это Нир-Ай, ― сказал он. Его поза и выражение лица ясно говорили: только попробуй тронуть.

― Кай-Рис, ― представилась Кай-Рис, пожав плечами.

― Я знаю, ― сказала Нир-Ай. Она тоже держалась как свободная, хотя и с изрядной долей скованности.

― На неё тоже не действует? ― уточнила Кай-Рис.

― Попробуйте, ― предложил Роэтан. Тон его выражал обратное.

― Мне можно где-то устроиться? ― спросила Кай-Рис, показывая, что не хочет больше говорить на эту тему.

Её коробило: она привыкла к подобострастным или покорным взглядам, а гнев и готовность сопротивляться пугали её.

Роэтан передал Нир-Ай вещи гостьи, и та, кивнув, унесла их. В расщепитель, поняла Кай-Рис. Минута ― и её прошлая жизнь разлетится на молекулы. Она не стала протестовать.

― За мной, ― сказал Роэтан. Идти далеко не пришлось, он указал ей на две двери в конце коридора. Первый этаж, окна явно выходят на задний двор ― часть, где обитают слуги.

― Здесь ванная, здесь спальня, ― указал он. ― По дому не ходите, в окна не выглядывайте. Не вздумайте подняться наверх.

Кай-Рис только кивала.

В ванной ― весьма и весьма скромной по её меркам ― она постояла под душем, пытаясь смыть грязь, страх и усталость, но это плохо у неё получилось. Она повозила полотенцем по коротким волосам, нашла халат, набросила его и вышла, бросив одежду на полу.

Интересно, кормить её собираются?

Она тут же определила, где кухня, шагнула в дверной проём, бросила взгляд через окно ― оттуда отлично просматривалась улица. Роэтан, всё ещё одетый в запретную для него лиловую одежду, стоял к ней спиной. Нир-Ай доставала тарелки с полки. В углу тихо подрагивал расщепитель.

Роэтан нажал кнопку на подоконнике, на окна упала тёмная тень отражающего покрытия. Теперь никто не смог бы увидеть, что происходит на кухне.

― Хотите есть? ― спросил Роэтан, обернувшись. Это было не предложением, а вопросом, разница была невелика, но заметна.

― Я бы поела, ― ответила Кай-Рис и поймала в своём голосе извиняющиеся нотки.

Ей дали позавтракать ― отложив приборы, она при всём желании не смогла бы вспомнить, что ела, ― и Нир-Ай проводила её в комнату. В комнате нашлись две постели, разложенные прямо на полу, и одёжный шкаф, совсем небольшой. Конечно, рабам ведь много не полагается.

Кай-Рис только кивнула, понимая, что на большее рассчитывать не приходится, и Нир-Ай оставила её одну. Кай-Рис бросилась на одну из постелей, натянула на себя покрывало и стала слушать, как за стеной в душе льётся вода. Она ни о чём не думала.

Она проснулась разбитой, сначала не поняла, где находится, почему спит на жёсткой постели, но боль в истерзанных ногах и оцарапанной руке вернула её к действительности. Комнату пересекали косые лучи: время близилось к закату. Кай-Рис потянулась, отбросила покрывало и рискнула выйти наружу.

В доме было тихо. На втором этаже раздавались какие-то шорохи. Кай-Рис предположила, что, если бы хозяева вернулись, ей бы об этом сказали, и шагнула на лестницу.

― Я же предупреждал, ― произнёс Роэтан за её спиной. Он вышел из кухни, где сидел, не шумя. Теперь он был одет правильно, в зелёное. ― Вы это делаете, потому что не воспринимаете, что я говорю, или просто назло?

Вздохнув, Кай-Рис сошла со ступени и остановилась перед ним. Она не знала, что ответить. Был бы перед ней менвит, она бы извинилась за излишнее любопытство, но что делать с арзаком, она не знала.

― Ваш хозяин ― это мужчина или женщина? ― спросила она.

― Женщина, ― ответил Роэтан. ― А что это меняет?

― Да, в общем-то, ничего. Я правильно понимаю, что вы творите свои революционные дела, пока её нет дома?

― Правильно. Она отсутствует по нескольку дней. Вам повезло, что её нет именно сейчас.

Как дети, когда нет взрослых. Как им, должно быть, не хватает властной направляющей руки… Роэтан смотрел в глаза сам, без приказа, открыто, но колюче. Кай-Рис попыталась пригвоздить его взглядом к месту, он понял, усмехнулся.

― Решили попробовать?

― Как это у вас получается? ― не выдержала Кай-Рис. ― Никто не может противостоять гипнозу.

― На этом вы и погорели ― на самовлюблённости и безграничной самоуверенности, ― ответил Роэтан. ― Лучше идите в комнату. Я ещё должен дать вам инструкции.

Кай-Рис ушла и села на постель. Роэтан вернулся довольно скоро, сел перед ней прямо на пол, скрестив ноги. Он принёс конверт и молча подал его ей.

Кай-Рис открыла его и обнаружила там идентификационную карточку и билет на поезд. Она проверила время: поезд уходил после полуночи из другого города.

― Часть пути преодолеете сами, ― сказал Роэтан. ― По поддельным документам вас зовут Ар-Инн. Ваша легенда: вы специалист по наладке радиооборудования, едете из Бассании в командировку.

― Я не… ― заикнулась Кай-Рис. ― Я ничего не смыслю в…

― Этого не требуется, ― успокоил Роэтан. ― Просто с легендой надёжнее. Сегодня вечером вы выйдете из этого дома и пойдёте дальше по улице. Там будет стоянка. Разблокируете машину этой карточкой. Надеюсь, задавать маршрут вы умеете? Доедете вот сюда, до вокзала, сотрете запись о маршруте, сядете на поезд. Поезд прибудет в два часа дня. На вокзале вас встретят.

― Кто?

― Вас узнают, от вас ничего не нужно. Главное ― не нервничайте, нервозность видно, вами может заинтересоваться полиция. Поддельные документы могут многое, но не всё.

Видя, что, осознав, что от неё требуется, она занервничала ещё больше, Роэтан улыбнулся ей.

― Всё будет в порядке, ― сказал он. ― Просто у нас нет людей, чтобы сопровождать вас. Мы все под прикрытием, и никто не может отлучиться надолго.

― Я понимаю, ― проговорила Кай-Рис, задумчиво вертя в руках карточку. ― Что заставляет вас это делать?

― Поясните, что именно?

― Это всё.

― То есть вы считаете, что сражаться за свою свободу ― это плохо?

― А она вам нужна? Жить самим…

Она, конечно, подспудно ожидала его ярости, но не думала, что он буквально оскалится на неё.

― А вам ваша свобода не нужна? ― прорычал Роэтан. ― Жили бы себе спокойно в своих иллюзиях! Но вы почему-то здесь! Не согласились умереть, раз он так решил!

Кай-Рис промолчала, понимая, что он прав. Она ведь тоже стала участницей заговора, когда пошла с Гун-Ардом.

― Вы просто не знаете, каково это ― лишиться своей воли! ― горячо продолжал Роэтан. Кай-Рис кивнула, она знала, но для неё это было иначе. Возвращаясь мыслями в прошлое, она сама не понимала, почему согласилась принять чашу много лет назад. Всё было как во сне.

― Может быть, я пойму… потом… ― проговорила она.

― Лучше вам понять это как можно скорее. Когда поймёте, то придёте в ужас от того, что с вами сотворили.

― А что сотворили?

Роэтан посмотрел на неё слишком серьёзно даже для такого разговора.

― Из вас вытащили наружу всё самое плохое. Взлелеяли и сказали вам, что зло ― это добро, вот что с вами сделали. Когда мы… ― он запнулся. ― В перерывах между приказами я боялся менвитов, ― сказал он. ― А потом кое-что произошло, и я понял…

― Что произошло?

― Кое-что. И это начало слетать, облезать, как краска, понимаете? И я увидел, что они нормальные парни, просто им голову забили непонятно чем. Потому мы и не хотим крови. Это одна из причин.

― И как вы представляете себе бескровную революцию? ― иронично спросила Кай-Рис. ― Ваш самый главный лидер ― менвит или арзак?

― Арзак, а что?

― Он даже не подозревает, чем всё может обернуться. Сразу видно, что вы не умеете воевать, не просчитываете последствия. Он развяжет гражданскую войну, восстание.

― Он прекрасно об этом осведомлён и всеми силами старается этого избежать, ― непримиримо процедил Роэтан. ― И у нас есть план, как это сделать.

― Кровь одного пролить придётся, ― усмехнулась Кай-Рис.

― В идеале ― нет. Его будут судить.

― Ну да, так он и позволит.

Теперь, узнавая больше о так называемой революции, Кай-Рис всё больше убеждалась в том, что упомянутый координационный совет беспомощен. Так она и сказала.

Как ни странно, Роэтана это только развеселило.

― Вы удивитесь, ― сказал он, ― но в историю это вполне может войти как военный переворот. Именно военный. Так что мы знаем, что делаем.

Кай-Рис вздохнула, покрутила в руках карточку, не зная, что отвечать на такое. Она откинулась на стену, ловя последние минуты отдыха перед тем, как снова придётся бежать неведомо куда, причём на этот раз одной. Роэтан, видимо, решил, что она всё поняла и не будет больше спорить.

― Мы приготовили вам одежду, ― сказал он. ― И дорожную сумку. Положили туда кое-какие вещи. Бельё, записную книжку, зубную щётку, всё такое.

― Спасибо? ― попробовала Кай-Рис.

― Вот видите, совсем не сложно, ― ответил Роэтан покровительственно.

Кай-Рис наблюдала за ним, не желая ругаться. Роэтан начинал ей нравиться. Сейчас, когда на его лицо падали косые лучи из окна, она отмечала, что он красив, не могла не отметить, ведь она, как и весь её народ, любила красивые вещи. Она наблюдала, как Роэтан смотрит на хронометр на руке, как обеими руками зачёсывает волосы назад, как в его ушах блестят маленькие серьги с изумрудами.

― Красиво, ― сказала она задумчиво, как бы про себя. Роэтан замер.

― Хозяйке тоже нравится, ― ровно сказал он.

Кай-Рис, любительница книг с драматическими поворотами и острыми конфликтами, разгадала интригу на раз и даже порадовалась тому, как остёр её ум.

― Так у вас тут драма, ― усмехнулась она, вспомнив встречу Роэтан и Нир-Ай. ― Ну, я имею в виду…

Роэтан ударил её под дых, молниеносно, неотвратимо, она даже не поняла, как именно, но дыхание перехватило, и она сжалась, кашляя и пытаясь защитить живот. Ужасающее ощущение беспомощности заставило её прижаться к стене: она не знала такого приёма, не успела блокировать, всё произошло слишком быстро. Она боялась нового удара, который не сможет отбить, но Роэтан не шевелился, смотрел на неё со смесью злости и раскаяния.

― Простите, ― сказал он. ― Я не должен был.

Кай-Рис молчала, не спеша отнимать руку от живота.

― Я рассердился, ― продолжил Роэтан. ― И не подумал. Мы вообще часто сначала взрываемся, потом думаем.

― Не валите на темперамент, ― сухо сказала Кай-Рис. ― Вы намеренно причинили мне боль.

― Да, ― повинился Роэтан. ― Простите. Вы насмехались над нами, вот я и…

Он покачал головой, прикоснулся рукой ко лбу, словно пытаясь закрыть лицо от стыда.

― Что это за приём? ― спросила Кай-Рис, отдышавшись. ― Он… надо сказать, он довольно эффективен. И это движение было совсем не случайным, оно отточено. Где вы такому научились?

― У меня был беспощадный учитель, ― серьёзно ответил Роэтан. ― И к нам, и к себе, конечно.

― Учителю тоже надо откуда-то научиться своему искусству.

Роэтан поколебался, говорить или нет.

― Это авторская боевая система, ― признался он. ― Для арзаков. Чтобы прикрыть наши слабые места, а то, что мы умеем, сделать преимуществом.

― Разве арзаки когда-нибудь умели воевать? Имели преимущества?

― Ударить ещё раз? ― мрачно спросил Роэтан, глядя исподлобья.

― А вы жестоки, ― заметила Кай-Рис.

― Многие из нас ожесточились, ― сказал Роэтан. ― После того, как…

― Что?

― Неважно. Я не был таким раньше.

Кай-Рис решила, что, вероятно, кто-то из заговорщиков погиб. Хотя разве тогда не потянулась бы ниточка к остальной сети? Нет, тут было что-то другое.

― Охотно верю, ― сказала она. ― Сколько у меня времени?

Роэтан взглянул на хронометр.

― Полчаса. Успеете поесть и переодеться.

Через полчаса Кай-Рис, тщательно скрывая страх, попрощалась с ним и вышла из дома, надеясь, что никто из соседей не смотрит в окно. Нир-Ай не показывалась, Роэтан на прощание только молча пожал ей руку и закрыл за ней дверь.

Кай-Рис зашагала по улице в указанном направлении, с интересом рассматривая картины провинциальной жизни. Ей редко приходилось бывать в таких уютных городках, и она почти забыла, как они выглядят. Красивые дома, во многом даже роскошные. Перед некоторыми были установлены фонтанчики, высажены кусты, как будто хозяева молчаливо соревновались друг с другом, у кого получится лучше. Кай-Рис усмехнулась, это было ей чуждо, но она согласна была наблюдать отстранённо.

Иногда ей попадались и люди, по большей части это были арзаки, которые возились перед дверями домов, наводя порядок, поливая траву, подстригая кусты. При виде её они бросали работу и низко кланялись ей. Видеть их пустые взгляды отчего-то было не по себе, и Кай-Рис ускорила шаг.

Всё было так, как и сказал ей Роэтан. Она нашла парковку, не без волнения разблокировала первую попавшуюся машину, села и с бьющимся сердцем заложила маршрут. Дверца защёлкнулась, и машина плавно тронулась с места.

Кай-Рис откинулась на сиденье и стала наблюдать за дорогой. Потом она проверила, куда убрала карточку (в нагрудный карман куртки, которую Роэтан наверняка опять позаимствовал у своей хозяйки ― неужели она не заметит?), затем открыла сумку и стала перебирать вещи. Всё было так, как Роэтан и сказал, они создавали видимость краткой командировки. Только самое необходимое, всё в её стиле, не то что у некоторых.

Стало уже темнеть, когда машина въехала в город, гораздо больший, чем тот, где жил Роэтан. Кай-Рис рассматривала огромные величественные здания в вечерней подсветке, множество других машин и транспортных средств, пролетающие по специальной полосе антигравы. Как будто попала в Бассанию.

Её машина остановилась возле вокзала. Кай-Рис нажала несколько клавиш на панели управления, удаляя записи о предыдущих маршрутах из бортового компьютера, и вышла. Машина пискнула, загудела и медленно покатилась на парковку.

Кай-Рис посмотрела на портрет, висящий над дверями вокзала, сглотнула комок в горле и легко взбежала по ступеням, миновала двух стоящих в дверях караульных, смешалась с толпой.

Никто не обратил бы на неё внимания, просто человек путешествует налегке, без слуги, только с одной сумкой. Немолодая, но спортивная, подтянутая, она ничем не выделялась среди других.

До отправления оставалось пятнадцать минут. Этого времени хватило, чтобы Кай-Рис нашла свой поезд и неспешно прошлась по платформе. Все двери поезда были открыты, возле них стояли арзаки в одинаковой форме и низко кланялись каждому подходящему менвиту. Они помогали с багажом, указывали пассажирам их места и непомерно, как показалось Кай-Рис, суетились.

Она молча подала свой билет.

― Добро пожаловать, госпожа, ― сказала служащая, кланяясь. ― Вы можете заказать напитки или ужин…

― Ничего не надо, ― раздражённо прервала её Кай-Рис. Больше всего ей хотелось, чтобы её оставили в покое.

Она нашла свою капсулу, устроилась, закрылась изнутри, приглушила свет и откинула кресло почти горизонтально. Из этого положения она видела стеклянный потолок вокзала, воздушный, испещрённый витражами, освещённый яркими светильниками. Кай-Рис не сводила с него глаз, пока он не дрогнул, не сдвинулся, не уплыл назад.

Поезд мягко набирал ход, Кай-Рис смотрела на здания, фонари, многоуровневые магистрали, пока поезд не нырнул в темноту и на чёрно-сером небе не показались точки звёзд.

Спать ей не хотелось. Она отпила воды из бутыли, которую дали ей в дорогу, ещё раз проверила фальшивую карточку, достала совершенно чистую записную книжку и ручку, но поняла, что не может изложить свои мысли на бумаге. Если её остановит полиция, вещи могут обыскать. Кай-Рис закрыла книжку и убрала, раздосадованная тем, что не в силах предаться раздумьям привычным способом.

Её приказали убить, она бежит к мятежникам, у неё фальшивые документы ― одного факта из списка хватит, чтобы застрелить её на месте.

Неповиновение ― она покатала на языке это слово, чтобы прочувствовать полностью. То, что она сейчас двигается и дышит, ― неповиновение. Она не могла бы подобрать слово для того, что чувствовала, осознав это. Кай-Рис заставила себя думать о хорошем. Она встретится с Эфи, всё ужасное останется позади, её никто не тронет. Эфи просил за неё, значит, он не забыл её, значит, не хочет ей зла. Эта мысль только немного успокоила её. Она знала, что виновата. Можно ли считать её побег искуплением вины?

Вопросы теснились в её голове. Как она будет жить? Неизвестность волновала больше, чем прошлое, которое она оставляла позади.

Она не заметила, как уснула. Проснулась помятой, голодной, с затёкшей спиной. Поезд шёл по мосту через скальный разлом, вдалеке на горизонте в серебристой дымке темнели горы. Кай-Рис догадалась, что там, вдалеке, начинаются совсем дикие места, что туда лежит её путь.

Через какое-то время она сдалась и заказала лёгкий завтрак. Поезд постепенно замедлял ход, Кай-Рис поела и теперь сидела, прислушиваясь к гудению монорельса. Ровно в два часа и одну минуту она со своей сумкой на плече сошла на платформу.

Вокзал был меньше, чем тот, с которого она уехала. Народу тоже было меньше, так просто с толпой не смешаешься. Кай-Рис осмотрелась и не нашла никого, кто искал бы взглядом именно её. Она побрела вместе со всеми. Поезд загудел и отошёл от станции, он направлялся дальше по маршруту, на юг вдоль гор.

Кай-Рис остановилась, озираясь. Ей показалось, что караульные у дверей пристально изучают её, и она помимо воли начала нервничать. Она осталась почти одна, на самом виду, на опустевшем вокзале. Куда было идти? Она не знала города, если она не встретится с проводником, как найдёт его потом?

― Ар-Инн? ― окликнули её. Она не сразу вспомнила, что это её новое имя.

― Да? ― спросила Кай-Рис, оборачиваясь. Перед ней стоял мужчина, менвит, лицо не слишком запоминающееся, скорее даже обычное: светлые волосы и глаза, не слишком молод, но ещё не в возрасте, идеально, чтобы караульные не вспомнили его уже через минуту.

Они обменялись осторожным рукопожатием.

― Я провожу вас, ― сказал он.

Кай-Рис последовала за ним к выходу, и уже на улице её посетило подозрение.

― С чего я должна вам верить? ― спросила она.

― У вас нет выбора, ― ответил тот. ― Сюда.

Сразу за вокзалом начинался тенистый парк, и они медленно пошли по песчаной дорожке. Навстречу попалась бегунья в облегающем костюме. Кай-Рис подождала, пока она отбежит на достаточное расстояние.

― Как ваше имя?

― Тес-Цэа. Я уполномочен передать вам кое-что и указать путь дальше.

Кай-Рис взглянула на него внимательнее.

― Это ваше настоящее имя? ― спросила она. ― «Тес», не «Тесс»? «Рассветный цветок»?

― Когда предыдущий проводник представился вам как «Ярость и смерть», вы не слишком возражали, ― заметил Тес-Цэа. ― Хотя вы же не знаете арзакского…

― А вы знаете?

― Достаточно, чтобы понимать имена, которые они себе выбирают как подпольные псевдонимы.

― Ваше, значит, тоже псевдоним?

― Уж не пытаетесь ли вы узнать настоящее?

Он недобро сощурился. Кай-Рис прикинула шансы одолеть его в борьбе, но поняла, что давно не практиковалась и шансов немного.

― Простите, ― промолвила она.

Некоторое время они в молчании шли по дорожке, изображая неспешную прогулку. Пару раз попадался патруль. Наконец они присели на скамейку в беседке, затерянной в глубине парка. Кай-Рис нервно оглянулась: их было видно с дорожки.

Тес-Цэа протянул ей сложенный лист бумаги, Кай-Рис развернула его и обнаружила, что это карта, нарисованная от руки.

― Я должна буду добраться до самых предгорий? ― недоумённо спросила она.

― Да. Вы поедете на машине, ― объяснил Тес-Цэа. ― К сожалению, я не могу отправиться с вами, у меня другая миссия.

Кай-Рис при этих его словах заметила усталые морщинки в уголках его глаз и молча посочувствовала.

― Отпустите машину примерно в этой точке, ― продолжал Тес-Цэа, указывая на карте. ― Дальше вас подберут.

Кай-Рис не задавала лишних вопросов, просто кивала. Она устала, хотя и спала в поезде, и понимала, что дальнейшая дорога только вымотает её ещё больше. Может, хоть к вечеру удастся добраться до какой-нибудь постели, неважно, какой.

― Роэтан сказал мне, что вы должны что-то передать.

― Я не забыл.

Тес-Цэа расстегнул куртку и вынул бумажный свёрток. Кай-Рис приняла его. Свёрток оказался небольшим, но весьма весомым.

― Что там, камни? ― неловко пошутила она.

― Да, ― без тени иронии ответил Тес-Цэа. ― Не разворачивайте, они мелкие. Передадите, когда доберётесь.

Кай-Рис не успела спрятать свёрток в сумку, на дорожке позади них раздались шаги и голоса. Кто-то направлялся прямо сюда.

― Подыграйте, ― спокойно велел Тес-Цэа и притянул её к себе, грубо нарушая и её личное пространство, и нормы приличия.

Кай-Рис быстро нашлась, забросила свободную руку ему на плечо, другой продолжая придерживать невидимый с дорожки свёрток, а Тес-Цэа осторожно взял в ладони её лицо. Они целовались до тех пор, пока голоса не оборвались на полуслове, пока не зашуршали по песку быстро удаляющиеся шаги. Прижимаясь к нему, Кай-Рис поняла, что под курткой у него спрятан пистолет, и это в очередной раз напомнило ей, какой опасности они все подвергаются.

― Прошу прощения, ― сказал Тес-Цэа так же невозмутимо. Они оглянулись: дорожка была пуста.

Кай-Рис неопределённо повела плечами и спрятала свёрток в сумку. Ей было неловко, хотя она понимала, что это была малая жертва, чтобы никто не стал всматриваться в их лица. Мысль, что Роэтан был вынужден заходить в своём притворстве гораздо дальше, была липкой и неприятной.

― Мне необходимо отправиться дальше сейчас? ― устало спросила она. ― Я голодна, и…

― А вот это чуть не забыл, ― повинился Тес-Цэа и вытащил из кармана полный тюбик пищевого концентрата. ― До вечера продержитесь. А расхаживать здесь всё же не советую.

Кай-Рис приняла его, отвинтила крышечку, выдавила немного на язык.

― Откуда это у вас? ― спросила она. ― Это же не дают гражданским. Значит, вы военный?

― Я умею раздобывать вещи и распоряжаться ими, ― ответил Тес-Цэа. Это не дало ответа на вопрос, но пришлось удовлетвориться и сказанным.

― Можете немного посидеть, ― сказал Тес-Цэа. ― Не больше получаса.

Он не собирался уходить, и Кай-Рис внезапно почувствовала себя спокойно в его присутствии. Над их головами шелестели ветви, пронизываемые лёгкими серебристыми лучами, больше никто не пытался потревожить их покой. Кай-Рис щурилась, ела концентрат и молчала.

― Что заставляет вас это делать? ― спросила она. ― Вы же понимаете, чем рискуете.

― Жизнью, да, ― спокойно ответил Тес-Цэа. ― Каждого из нас отведут к Камню, если не решат казнить публично.

― Вы не исключаете такой вероятности?

― Разумеется, не исключаю. Мы все рискуем каждый день.

― И вы готовы отдать жизнь за свободу народа, который находится ниже нас по своему уровню развития?

Она сразу поняла, что ступила на опасный путь: глаза Тес-Цэа сузились, лицо окаменело, и она спросила себя, сможет ли отразить удар, если он нападёт на неё, как и Роэтан. Но Тес-Цэа остался недвижим.

― Вы называете отсталостью другой менталитет и более развитые способности, ― холодно сказал он. ― Изобретения и произведения искусства созданы арзаками, вы это прекрасно знаете. Мы только пользуемся плодами их трудов. Вам не кажется, что где-то здесь вкралось противоречие?

Кай-Рис промолчала, не желая злить его.

― Вы спросили, готов ли я отдать жизнь за свободу другого народа, ― продолжал Тес-Цэа. ― Проблема в том, что в данном случае речь идёт и о свободе моего.

― Я вас не понимаю, ― призналась Кай-Рис. ― Вы хотите избавиться от институтов власти?

― Речь не о них. Вы даже не догадываетесь, что тоже были порабощены. Да, это наш с вами народ поработили первым, а потом науськали на соседей. И если вы думаете, что дело исключительно в идеологической обработке, то вы жестоко ошибаетесь. Нам известно иное.

Кай-Рис медленно ела концентрат, пытаясь уложить в голове эти слова. Похоже, в Сопротивлении собрались сплошные безумцы… Или… Она вспомнила, от чего отворачивалась столько лет. Мог ли он…

― Мне пора, ― решительно сказала она и завернула крышечку. Она больше не хотела оставаться рядом с этим человеком, слушать, что он говорит.

― Пройдите парк до конца, ― подсказал Тес-Цэа и поднялся, чтобы проводить её к выходу. ― Удачи, Кай-Рис.

― Спасибо, ― ответила она, не встречаясь с ним взглядом, и зашагала по дорожке.

Она нашла машину, задала маршрут и долго смотрела на дорогу через лобовое стекло, не осознавая, на что именно смотрит.

Всё, что она услышала и узнала за эти два дня, мешалось у неё в голове. Было трудно принять, что всё, что она знала раньше, не таково на самом деле. И если это всё правда…

Постепенно в её уме складывались воедино все детали, которые она раньше не смогла проанализировать. Военный переворот. Тайные имена, чтобы запутать того, кто нападёт на след. «Они нормальные парни», ― сказал Роэтан. В менвитском языке не было местоимений рода, нужно было уточнять, о мужчине или женщине идёт речь, если есть надобность в уточнении, но тут он выразился ясно. Только не это. Если всё настолько плохо и если они настолько не умеют прятаться, что даже она догадалась, то вообще чудо, что их ещё не арестовали, прямо по алфавитному списку. И шансов, что брат в этом не замешан, очень и очень мало. Замешан, ещё как, да ещё и слушается какого-то непонятного арзака, который возомнил себя начальником над ними всеми.

Кай-Рис нервно барабанила то по колену, то по подлокотнику, а машина тем временем увозила её всё дальше.

Когда она пыталась связаться с братом, все её письма возвращали назад с комментарием, что он не хочет о ней слышать. Отправив ему дежурное поздравление с началом зимы и нового года, которое вернулось назад нераспечатанным, Кай-Рис перестала писать. Теперь она вовсе не была уверена, что адресат вообще знал о них. Она ждала, что он свяжется с ней, а что если он пытался? Кай-Рис прикусила палец почти до крови. Какая она дура! Списала всё на обиды и даже не попыталась ничего предпринять! А ведь наверняка не только Эфи просил за неё…

Она добралась до предгорий, когда уже начало темнеть, и отключила автопилот, взялась за управление сама. Кай-Рис внимательно смотрела на дорогу, боясь пропустить нужный поворот, и ей даже пришлось возвращаться, чтобы найти его.

Дороги здесь были совсем не те, что в центре страны. Эта, кажется, и вовсе оказалась заброшена, одно слово: провинция.

Кай-Рис нашла ориентир, отмеченный на карте, ― конусообразную скалу. Должно быть, в незапамятные времена она откололась от горы и сползла по склону. Кай-Рис остановилась, вышла из машины, вытащила сумку и помедлила, прежде чем стереть в компьютере информацию о маршруте.

Вокруг были только скалы и камни, между которыми росла трава и редкие деревья. Никакого освещения, а темнело быстро. Кай-Рис помедлила, но всё же отправила машину назад, и вскоре гул двигателя затих за поворотом.

Она прошлась туда-сюда, нашла камень, села на него, попила ещё воды. Становилось холоднее, и, хотя куртка ещё спасала её, Кай-Рис начинала мёрзнуть. Прошёл по меньшей мере час напряжённого ожидания. Она вскидывалась на каждый шорох, надеясь различить в нём шаги человека, и пыталась представить, кто на этот раз будет её проводником.

Над ней высилась конусообразная скала, где-то далеко и высоко в темноте за ней терялся горный перевал, дорога уходила в сторону, но там тоже начиналась гряда, и за ней явно не было ничего хорошего. Что делать, если никто не придёт? Как выживать, что есть? Кай-Рис убрала тюбик подальше, чтобы не поглощать концентрат машинально, и спрятала руки в рукава.

Вертолёт возник как будто ниоткуда, грохот винта обрушился вниз, свет прожектора прошёлся вдоль дороги. Кай-Рис нырнула в траву раньше, чем сообразила, что делает. Она прижимала к себе сумку и, тяжело дыша, боялась поднять голову. Откуда он взялся? Точно, из-за гряды, скала гасила звук, отсюда такая внезапность. Постепенно до неё начало доходить. Щурясь, Кай-Рис посмотрела против света прожектора. Вертолёт медленно двигался, обшаривая светом дорогу, трава металась от порывов воздуха. Ладно, никто ведь не говорил, что за ней придут пешком.

Она медленно поднялась из травы, готовая отпрыгнуть за скалу в любой момент. Свет ослепил её и погас. Проморгавшись, она увидела, что вертолёт уже коснулся дороги, и пошла к нему, преодолевая вихрь.

У самого вертолёта ветер не так сильно бил ей в лицо. Кай-Рис увидела открытую дверцу, подтянулась на поручне и залезла в кабину. Не дожидаясь, пока она устроится и пристегнётся, лётчик поднял машину в воздух.

Кай-Рис отдышалась и посмотрела на него. Его лицо было плохо видно за стеклом шлема, но он взглянул на неё в ответ и кивнул на наушники, надетые на специальный крючок на приборной доске. Кай-Рис нацепила их, подкрутила громкость.

― Добро пожаловать в Сопротивление, ― услышала она голос лётчика. Он улыбался. Кай-Рис уткнулась взглядом в знаки отличия у него на воротнике и пару раз сморгнула, чтобы убедиться, что поняла всё правильно.

Лётчик коротко взглянул на её обескураженное лицо и снова улыбнулся. Кай-Рис приподнялась в кресле и в свете прожектора увидела проплывающие внизу скалы. Она заметила, что лётчик явно очень хорошо знает местный рельеф и не боится ошибиться.

― Мы сядем на той стороне долины, ― сказал он. ― Я передам вас проводнику и отправлюсь назад.

― Спасибо, ― поблагодарила Кай-Рис.

― Камни у вас?

― Да, здесь. ― Кай-Рис подтолкнула сумку, которую бросила себе под ноги.

― Отлично. Подождите, немного осталось.

Летели они всего ничего, но Кай-Рис прекрасно знала, зачем понадобился вертолёт: преодолеть такое пешком в темноте было немыслимо.

― Ваш вылет не засекут? ― спросила она.

― Мой вылет абсолютно законен, ― пояснил лётчик. Его смешливая хитрость почему-то всё больше нравилась Кай-Рис. ― У меня обычный тренировочный полёт по расписанию, никого это не удивит, мы должны летать и в темноте тоже.

Кай-Рис кивнула и стала смотреть вперёд, на проносящиеся внизу скалы. Долина, судя по всему, для обитания была непригодна, если Сопротивление и есть, то где же ютятся его члены?

Вертолёт стал опускаться, и Кай-Рис почувствовала лёгкий толчок, когда он коснулся ровной поверхности. Когда она выбралась наружу, винт, затихая, крутился над её головой. Лётчик подошёл к ней, поднял стекло шлема и посмотрел куда-то в темноту.

Прищурившись, Кай-Рис увидела, как вдалеке, покачиваясь, к ним приближается луч света, исходящий из обычного карманного фонарика. Вскоре она различила и приближающегося человека. Проводник был один. Он подошёл совсем близко, и Кай-Рис смогла увидеть его фигуру в мешковатой одежде, лицо, замотанное тряпкой.

― Добро пожаловать.

Голос был женским. Подошедшая размотала тряпку, показалось красивое лицо немолодой уже женщины.

― Здравствуйте, ― ответила Кай-Рис. Она как раз подумала о перспективе брести по горам в темноте, и ей стало не по себе.

Проводница с лётчиком обнялись, как будто хорошо друг друга знали или вообще были одной семьёй. Лётчик вытащил из нагрудного кармана стандартный информационный кристалл на цепочке.

― Здесь весь архив наших фотографий, ― сказал он. ― В случае опасности уничтожьте первым делом.

Женщина приняла кристалл осторожно, как будто боялась повредить, хотя это было невозможно, и надела цепочку себе на шею, медленно прижала ладонью.

― Спасибо, ― сказала она и посмотрела на лётчика так, будто ждала, что он ещё что-то скажет. ― Он просил что-то передать на словах?

― Нет, но упомянул, что хотел бы увидеть вас тоже.

Женщина задумалась.

― Я сделаю фото и в следующий раз отдам вам.

― Не беспокойтесь, ― сказал лётчик. Кай-Рис подумала, что он будто пытается её утешить. ― Они там друг за другом присматривают.

В его голосе ей послышалась тоска.

Вместо ответа женщина только обняла его, отступила, заглядывая в лицо.

― Мне пора, ― сказал он и обернулся к Кай-Рис. ― Прощайте, и удачи на новом месте.

― Спасибо, ― от души поблагодарила та. ― Вам тоже удачи.

Проводница сделала ей знак, и они пошли прочь по рассыпанным камням. За их спинами вертолёт взмыл в воздух, и вскоре красные огоньки на его днище и хвосте исчезли в ночной мгле.

Кай-Рис посмотрела на свою проводницу и забросила сумку на плечо, готовая идти куда скажут.

― Ну а ваше имя я могу узнать? ― спросила она.

Спохватившись, проводница протянула руку. Пожатие было крепким и уверенным.

― Я Юль-Го, ― сказала она. ― Ничего не бойтесь, я поведу вас.