K1L1: Грустная песнь океана (джен)

Австралия, Квинсленд, город Уошпул.

Двенадцатилетний Джош Ричардс вздрогнул, когда в дверь его комнаты постучали. Громко и с напором, от которого затрещали петли. Он в нерешительности встал с кровати. Джош знал, что все следы будут вести сюда, но до последнего надеялся на удачу. Джош замешкался; он должен был открыть дверь, сдаться, но взял себя в руки, подавив секундную слабость. Джош боялся, что отчим выломает дверь, применит силу. Спустя секунду тишины он услышал его голос:

— Джош, открой дверь!

Он молчал, ноги дрожали от страха и подкашивались сами собой.

— Джош, открой дверь и верни ключ! Сделай это сам, пока не стало слишком поздно!

Последние слова Бернард прошипел как змея. Не услышав ничего в ответ, он вывернул ручку двери до упора, пытаясь её сломать.

— Открой, чертов щенок! — кричал он, стуча по толстой древесине ногой. С потолка на Джоша посыпалась побелка, задрожала люстра. Он вскрикнул, кинулся к кровати. Сунул руку под подушку и нащупал массивный ключ. Амбар, который он запер, стоял на заднем дворе и служил складом для сельскохозяйственного инвентаря. Джошу пришлось пойти на хитрость, чтобы спасти своего друга.

— Открой эту чертову дверь! Мне нужен ключ! — Бернард в последний раз ударил в дверь кулаками. Он хитро усмехнулся. — Ах, так? Ну ладно, маленький пройдоха! Думаешь, ты умнее меня? Сейчас я открою дверь по-своему.

В наступившей тишине Джош услышал, как зашелестел патрон в дуле охотничьей винтовки. Сердце его сжалось в груди. Осознание того, что отчим будет стрелять, сковало движения. Джош сполз на пол. Он так и остался у кровати, сидя на линии огня, был готов умереть, но не предать друга, не отдать проклятый ключ. Джош сжал его в кулаке и не моргнул глазом, когда острые грани впились в тонкую кожу.

— Не отдам! — судорожно билось в его голове.

— Открывай, или я выстрелю! — Бернард давал пасынку последний шанс. Джош поднёс руки к ушам; он не переносил звуки выстрелов, но даже не думал найти укрытие в стороне.

— Раз, два...

— Берни, не надо! Ты его убьешь! — истеричный крик мамы заставил Джоша вздрогнуть. Он испугался, но не за себя. Она могла попасть под горячую руку или шальную пулю, погибнуть ни за что. Слеза скатилась по щеке Джоша, губы задрожали.

— Проклятие! — зарычал отчим, ударив в дверь прикладом ружья. Джош обхватил колени руками, медленно раскачивался вперед-назад. За дверью творился ад. Крики матери и отчима перемежались с яростными ударами. Косяк двери стонал, от него отлетали щепки. Разум Джоша оказался на грани срыва. Защитная реакция вызволила из памяти старую колыбельную. Её пела мама, когда Джош был совсем маленьким. Он хорошо запомнил мотив и теперь тихо напевал незамысловатые слова себе под нос:

"A cricket sing behind stove

Hush, don’t you cry, my son, my love…"

Дверь поддалась натиску спустя полминуты монотонных ударов. Древесина, держащая язычок замка, затрещала. Очередной удар добил косяк, с хрустом отпал наличник. Бернард ворвался в комнату ураганом. Его глаза дьявольски блестели. Мама стояла у отчима за спиной, по ее бледному лицу текли слезы. Она в ужасе закрыла рот руками, боясь произнести хоть слово.

— Так вот ты где, — Бернард усмехнулся, переводя дыхание. Он вытер с подбородка капли пота и всё еще сжимал в руках ружье, не собираясь с ним расставаться. Джош знал, зачем он достал оружие, уже слышал выстрелы за окном.

— Отдай мне ключ. Ты же спрятал его в амбаре, так? — с расстановкой произнес Бернард. Он не хотел заходить, дверь всё ещё болталась на петлях и мешала ему. Джош мотнул головой, поджал губу. Зная, что произойдет потом, он успел закрыть глаза и отвести в сторону лицо. Отчим распахнул дверь вовнутрь мощным ударом ноги. Она звонко приложилась к комоду и беспомощно повисла на нижней петле. Бернард зарычал, перешагнув порог, он направился к пасынку. Джош не открывал глаз, сжался в комок. Не ослабляя ни на мгновение хватки, он прижал кулак с ключом к животу.

— Ты прячешь его в руке? — отчим навис над ним грозной тенью, все еще не желая применять грубую силу.

— Пожалуйста, не надо... — Джош услышал робкие шаги матери; она обошла отчима сбоку, попыталась встать между ними.

— Отойди! — прошипел Бернард, перехватив винтовку, он рывком поднял Джоша на ноги. Ричардс был слишком слаб и слишком мал, чтобы дать отпор. Он вскрикнул от боли, но не разжал пальцы. Слёзы, которые до этого удавалось сдерживать, хлынули ручьем. Джош с мольбой смотрел на своего мучителя. Отчим остался непреклонным, он размышлял несколько секунд.

— Ты так хочешь спасти его? — Бернард силой повёл Джоша за собой. Он не пытался вытащить ключ, к удивлению Ричардса, даже ослабил хватку, но явно готовил кое-что пострашнее. Они спустились на первый этаж, не задерживаясь прошли гостиную. Из динамика работающего телевизора доносились слова диктора новостей:

"И мы снова повторяем! Если у вас есть домашние животные, кошки или собаки, настоятельно рекомендуем избавиться от них любым путем! Для фермеров или держателей большого поголовья крупного рогатого скота открыты круглосуточные телефонные линии ветеринарных групп. Не подходите к зараженным животным, не прикасайтесь к ним, по возможности уничтожайте! Число выявленных мутаций вируса растёт каждый день. Животные, ставшие Фиалами, чрезвычайно опасны! Обезопасьте себя и своих близких!"

Чертов телевизор! Джош кинул на него ненавистный взгляд. Всё началось с того, что отчим посмотрел эти глупые предупреждения и поверил в них. Бернард толкнул входную дверь, вытащил сопротивляющегося пасынка на улицу. Джош слишком поздно догадался, что тот задумал.

— Пожалуйста, не надо, чтобы он видел!

Крик матери развеял все сомнения. Джош разжал пальцы, выпустил ключ. Он ударился о землю, но не отскочил далеко и через мгновение уже лежал в кармане отчима.

— Ты теперь не сможешь отделаться так просто! — Бернард продолжал тащить его за собой. Заговорил быстро и жестко: — Ты думаешь, он твой друг? Он будет твоим другом, когда перегрызет тебе шею? Или шею твоей матери?

Они прошли мимо места, где отчим убил почти всех их собак. Трупы убрали, но трава была еще примята и блестела от крови. Джош забился в истерике.

— Не надо, он хороший! Он никого не тронет!

— Не тронет? — отчим злобно оскалился; оперев оружие о стену, он сунул ключ в замок, провернул несколько раз. Бернард откинул его в сторону. — Конечно, не тронет, мы сейчас убьем его, вместе!

— Нет! — закричал Джош, рванул в сторону, но отчим схватил его за грудки. Распахнув воротину, с силой бросил щуплого мальчика внутрь. Он взял ружье наизготовку, вошёл следом. Бернард свистнул, позвав собаку. Джош упал на колени, зарыдал, закрыв лицо руками; он шепотом просил у своего четвероногого друга прощения.

— Пит, ко мне! — пропел Бернард, взведя курок. Амбар был наполовину загружен сеном и заставлен инвентарём для сельскохозяйственных работ.

— Нет, Пит, прячься! — Джош не выдержал напряжения, крикнул в полумрак. Он не подумал, что, услышав родной голос, пёс сам выйдет из укрытия, которое Джош сделал ему утром. Собака хромала, неуверенно показавшись в прямоугольнике света. Кровь залила ей глаза, она стекала струйкой из приоткрытой пасти. Джош затаил дыхание: еще утром пёс выглядел здоровым. Пит попытался вильнуть хвостом, но едва не потерял равновесие.

— Ты видишь? — грозно воскликнул Бернард. — Это необратимо, он должен умереть. Он умрёт в любом случае.

— Нет, нет... — Джош повторял как в бреду; он не мог поверить своим глазам. Вскочив с места, кинулся к отчиму. — Не надо, он поправится! Он сильный, он сможет!

Джош схватился за ружьё, хотел помешать отчиму исполнить задуманное. Бернард раздраженно стряхнул его руки, грубо развернул пасынка к собаке лицом.

— Только так ты можешь обезопасить себя и всех нас, — властно произнёс он, опустил винтовку на уровень груди Джоша, вытянул вперед, словно предлагая пасынку выстрелить самому. Джош болезненно взглянул на четвероногого друга. Пёс действительно выглядел плохо, но не хотел причинять кому-то вред. Собака ослепла, мялась на месте, не решаясь идти на смазанные звуки и тихие голоса.

— Давай, Джош, спаси всех нас, — прошептал Бернард ему на самое ухо. Джош задрожал, медленно поднимая правую руку. Отчим удовлетворенно кивнул. — Правильно, сын, ему уже конец. Посмотри, как он мучается, помоги ему, окончи эти страдания...

Выстрел прозвучал, едва Джош коснулся холодной стали. Он не успел среагировать, не успел, что-либо сказать. Пуля попала собаке в голову, раскромсала череп, откинула бездыханную тушу вглубь амбара. Джош упал на колени, закрыв уши и застонав от боли. Осознание свершившегося убийства заставило его закричать и выбежать на улицу. Джош перепрыгнул через забор и скрылся в высокой траве. Отчим проводил его суровым взглядом.

* * *

Red Vortex

Белый Буёнг, одиноко стоящий на холме в отдалении от дороги и ферм, стал единственным местом, где юному Джошу удалось найти укрытие от посторонних глаз. Он сидел на пригорке без движения, смотрел на возвышающийся вдалеке Большой Водораздельный Хребет и не сразу почувствовал, как кто-то подошел сзади.

— Ты плакал, что случилось? — Джесси Миллер, младшая дочь Стивена Миллера, хозяина соседней фермы, присела на траву рядом с другом. Джош судорожно провел рукавом футболки по лицу, надеясь, что она не увидит следов пережитого стресса. Пятнадцатилетняя девушка осторожно заглянула ему в лицо.

— Нет, все нормально, просто что-то попало в глаз, — Джош принялся наигранно растирать веки, он выдавил улыбку.

— Понятно, — грустно ответила Джесси. Ей стало печально, что Джош не сказал правду. После паузы осторожно добавила: — Я слышала звуки стрельбы от вашего дома, всё хорошо?

Джош бледнел от воспоминания о разыгравшейся трагедии. Из памяти выплывали страшные образы Пита, его окровавленной морды и звука выстрела над самым ухом. Джош мотнул головой, слёзы невольно хлынули из глаз. Он сжался в комок, завалился на бок, уткнулся лицом в траву.

— Отчим убил собак. Убил моего Пита.

Слова дались ему тяжело, пальцы впились в землю в беспомощной злобе. Джесси положила руку на голову друга, осторожно погладила.

— Идёт эпидемия. Мои родители вызвали ветеринарную службу. Завтра они будут усыплять скот, — Джесси вымученно улыбнулась. Ей было не лучше. — И собак тоже. Так надо, пойми...

— Не хочу! — Джош процедил сквозь зубы, ударил кулаком по траве. — Я хочу, чтобы моя собака была жива!

Слёзы вдруг просохли, он открыл глаза.

— А ты зачем пришла сюда?

Осознание этого факта заставило его насторожиться. Буёнг располагался на отдаленном холме, между двух ферм, и был местом их тайных встреч уже год, но в этот раз Джош пришёл сюда не сговариваясь, он просто хотел побыть один.

— Прости, когда я услышала стрельбу... — Джесси тяжело вздохнула. — Я догадалась, что произошло.

Джош ничего не ответил, продолжал плакать. Он пролежал, спрятав лицо от мира, полного несправедливости, несколько минут. Всё это время Джесси терпеливо сидела рядом, гладила его по голове, старалась успокоить. К удивлению Джоша, это помогло, истерика прошла сама собой, слёзы окончательно высохли.

— У Пита были красные глаза. Ведь именно так выглядит красная лихорадка?

Джош приподнялся на руке, с надеждой посмотрел на Джесси. Та кивнула несколько раз. Её всегда грустные карие глаза в этот раз переполняла боль. Джош стыдливо опустил голову. Он не был достоин ласки, на самом деле абсолютно всем сейчас было плохо, и требовалась поддержка. Джош сел, обхватив руками колени, робко прижался к подруге. Они виделись здесь вчера вечером, БунХилл, как тайно они называли это место, служил для них укрытием, где можно поговорить по душам, поделиться эмоциями или просто поболтать ни о чем. В этот раз слова для непринужденного разговора не лезли на язык. Джесси начала первой, она задрала голову, любуясь раскидистой кроной высокого дерева.

— Родители говорят, что раньше так было чуть ли не каждый год, на какое-то время они даже закрывали ферму. Красная лихорадка выкашивала скот, не щадила никого.

— Я не помню того времени, — задумчиво проговорил Джош; он сорвал травинку, сунул в рот.

— И я тоже, — Джесси расправила складки на сарафане. — Родители очень долго не заводили домашних животных, боялись, что их тоже придётся убить.

— Откуда она взялась, эта лихорадка? — Джош не обращался ни к кому конкретно, задумчиво смотря с холма на красную крышу своего дома.

— Папа говорит, что красную лихорадку сделали люди. Ну, в секретных лабораториях всяких, — Джесси поморщилась — Серая церковь появилась незадолго до первой вспышки.

Джош бросил на нее резкий взгляд.

— Ты думаешь, это они создали вирус?

— Никто не знает. Возможно, это связано, возможно, нет, — Джесси замялась, подбирая слова. — Просто слишком странное совпадение.

— Они не любят людей, это точно, — Джош осёкся на полуслове, испуганно посмотрел на подругу, что потупила взгляд. — Прости, я не это хотел сказать, я имел в виду...

— Да ничего страшного, я тоже думаю, что эта секта ничему хорошему не учит. Мама становится другой, и это всё заметнее.

Мать Джесси начала посещать собрания адептов полгода назад в соседнем Таруме. Джесси прижалась к другу.

— Нам всем страшно от этого.

Она наклонила голову, ища опоры в виде плеча Джоша. Тот был почти на голову ниже, и ей пришлось болезненно изогнуть шею, чтобы коснуться его.

— Скоро я вырасту, и тебе не придется так низко наклоняться, — Джош стеснительно улыбнулся.

— Надеюсь... — она ответила мечтательной улыбкой, приятный жар ударил в лицо. Идиллия прошла с первыми выстрелами со стороны их фермы. Джесси крепко обняла друга, уткнулась в плечо. Джош почувствовал, как намокает от горячих слёз его футболка. Он не нашёл слов, чтобы успокоить её.

Джош вернулся домой только к вечеру, когда солнце опустилось за горизонт, впустив в долину освежающую прохладу. Осторожно открыл ворота фермы, он прошел на лужайку перед домом. В окнах первого этажа горел свет, мама готовила ужин. Джош не дошел до дверей нескольких метров. Отчим вынырнул из темноты, как призрак. Всё ещё держал при себе ружье. Он молча поманил пасынка за собой. Джош послушно последовал за ним на задний двор, он уже не боялся и благодаря Джесси был готов к разговору.

Джош заметил, что сегодня отсутствовало уличное освещение. Контуры амбара, где в обед разыгралась трагедия, подсвечивались пламенем костра. Бернард подвёл к нему пасынка, кинул в огонь пару заготовленных веток.

— Не пугайся обстановки, я отключил свет, чтобы он не привлёк диких животных и бездомных собак. Последнее время их слишком много в округе.

— Куда ты дел Пита, я хотел похоронить его, — язык Джоша онемел от сказанных слов, он не представлял, как будет делать всё это. Отчим поднял на него виноватый взгляд, зрачки горели в отблесках костра.

— Прости, я уже сжег их тела за амбаром, — Бернард тяжело опустился на землю, положил ружьё рядом, жестом пригласил пасынка составить ему компанию. Джош смотрел на фигуру отчима и уже не чувствовал к нему злобы, в ожидании важного разговора присел на корточки рядом. Протянул к огню замерзшие руки.

— Я сделал им общую могилу. Ты всегда сможешь навещать Пита там. Он был хорошим псом, — Бернард подбирал слова, чтобы ненароком не спровоцировать у Джоша очередной приступ гнева. — Прости, что так жестоко обошёлся с тобой, но на войне нас учили только так реагировать на угрозу для жизни.

Он неуклюже улыбнулся, положил огромную ручищу на хрупкое плечо Джоша, осторожно похлопал.

— Сегодня я уже не успею починить дверь твоей комнаты, если хочешь, можешь поспать в гостиной.

Джош молча кивнул. Он завороженно смотрел на пляску пламени и вдруг вспомнил разговор с Джесси.

— Правда, что раньше лихорадка приходила каждый год?

— Да, — Бернард облегченно выдохнул; он боялся, что после произошедшего пасынок совсем отстранится от общения с ним. — От лихорадки умер мой брат, это было двадцать лет назад. Заядлый был охотник.

— Почему её не было пятнадцать лет? — Джош поднял на отчима озадаченный взгляд.

— Мы думали, она исчезла, ушла в прошлое, как много других болезней. Но вирус просто ждал, ждал, чтобы вернуться снова.

— На ферме Миллеров тоже убили всех животных, — Джош помогал подкидывать в огонь ветки, вспоминал Джесси, её слезы, что обжигали кожу.

— Люди не хотят заразиться. Мне жаль Пита, как и тебе, но ты должен понимать — это вынужденная мера.

Джош медленно кивнул, нехотя, но он принял это условие. Отчасти потому, что его приняла Джесси.

— Я рад, что ты сам всё понял, — Бернард довольно смотрел на пасынка.

— Когда всё это закончится? — тот не рассчитывал услышать что-то обнадеживающее, после смерти любимой собаки, кажется, больше уже ничто не могло расстроить Джоша.

— Эпидемии всегда проходили по-разному. В одни годы вирус почти не проявлял себя, в другие — уничтожал животных, почти не переносился на людей. Я помню, что в последний год перед затишьем было особо много перенесших эту болезнь. Врачи говорили, что разработка вакцины на последней стадии, и на следующий год красная лихорадка не появилась. Она будто почувствовала, что люди собираются уничтожить её, покончить раз и навсегда. Ну, а что случилось потом, ты уже знаешь.

— Откуда же она взялась? — вопрос прозвучал слишком наивно, отчим рассмеялся.

— Кто же это знает? Но если хочешь знать моё мнение, это всё чертовы адепты Серой церкви! Никто не доказал их причастности к появлению вируса, но правда рано или поздно вылезет наружу, и если это действительно окажутся они... — Бернард холодно смотрел на костёр, играя скулами, его рука сама потянулась к оружию. Он прогнал наваждение, заметив испуг на лице Джоша, и быстро сменил тему разговора.

— Иди в дом, уже поздно. Мать сегодня приготовила очень вкусный ужин.

Джош отходил от костра, нервно оборачиваясь на одинокий силуэт отчима. По его коже забегали мурашки. Амбар в кровавых отблесках выглядел зловещим, а взошедшая над крышей полная луна внушала почти мистический трепет. Джош шёл на свет и гнал плохие мысли. Он был уверен, что всё страшное уже позади.

* * *

Как и предлагал отчим, этой ночью Джош спал в гостиной первого этажа. Мягкий диван не обеспечил крепкого сна. Несколько раз он просыпался от лая собак. Бернард убил всех их питомцев, поэтому к дому могли подходить только бездомные псы. Сквозь сон Джош будто слышал чьи-то голоса, вздрагивал от шорохов и постоянно видел перед глазами языки пламени. Это была тяжелая ночь. Едва небосвод посветлел в предвкушении восхода, Джош больше не сомкнул глаз. Отчим проснулся, как всегда, ровно в шесть, спустился со второго этажа почти на цыпочках, долго ходил по прихожей, копался в ящиках. Надев теплую клетчатую рубашку на футболку, он вышел во двор черного хода. Всё время, пока Бернард находился в доме, Джош пролежал, не двигаясь и закрыв глаза. Притворился спящим не для того, чтобы избежать работы в поле. Он, как прилежный ученик, за время каникул не пропустил ни единой вылазки на их ананасовую плантацию и всегда помогал отчиму. Джош хотел, чтобы его разбудила мама, поставив на столик перед диваном вкусный завтрак и нежно потрепав по голове. Джош пролежал в этом ожидании пятнадцать минут, но так и не дождался материнской ласки. Бернард подошёл неслышно, навис над пасынком массивной тенью:

— Вставай, — он потряс Джоша за плечо. Тот нехотя приподнялся на руке.

— Мама ещё не встала? — спросил он, настороженно оглядевшись по сторонам.

— Нет, я не стал её будить, она что-то плохо себя почувствовала вечером, пусть отдохнёт.

Бернард помог пасынку одеться, заранее приготовив его рабочий комбинезон. Уже надев ботинки и выходя из дома, Джош вспомнил, что так и не позавтракал. Хотел вернуться, но отчим толкнул его в спину, почти силой вывел на улицу.

— Нет времени, по пути на поле заедем в закусочную у Бетти, — отчим озорно подмигнул; они шли в сторону уже заведенного пикапа. Садясь в машину, Джош бросил испуганный взгляд на окна второго этажа. Они были наглухо зашторены, и разглядеть родительскую спальню не представлялось возможным.

— Давай скорее, сегодня много работы, — Бернард подгонял пасынка, не повышая голос. Как только тот сел рядом, тронулся с места. Они покинули ферму второпях, набирая скорость, направились на запад, к шоссе Лейчхард. Джош молчал всю дорогу. Ему до сих пор казалась странной ситуация с болезнью матери, ведь еще вчера вечером она улыбалась и не выдавала недомогания.

— Что загрустил? — Бернард гнал машину сквозь расстилающийся по дороге туман. Они проехали ферму Миллеров, Джош проводил её мутные очертания грустным взглядом.

— А-а, — понимающе протянул отчим. — Как там поживает дочка Стэна? Как её зовут, Джесси?

— Не знаю, — отстранённо ответил Джош, ему не хотелось обсуждать эту тему. Дети старались держать свои встречи в тайне.

— Плохо, — Бернард улыбнулся уголками губ, поправил солнцезащитные очки. — Как-нибудь сходил бы к ним в гости. Хочешь, сходим вместе? Я давно не видел Стэна, нам есть о чем поговорить.

Джош не ответил; достав телефон, он нервно теребил его в руках, ждал, когда сможет пожелать Джесси доброго утра и точно не нарушить её сон.

— Ты, смотрю, не в настроении? — отчим тяжело вздохнул, потянулся к магнитоле. — Может, пара веселых песен тебе поможет?

Первый же канал откликнулся помехами и хриплым голосом системы оповещения.

"Города: Риддинг, Теодор, Гвамбегвин. Внимание, в данных городах введён комендантский час, нахождение на улице без удостоверения личности или специального разрешения после десяти часов вечера недопустимо".

Сообщение повторилось несколько раз. Бернард вдумчиво слушал послание, сменил канал, но снова услышал тот же механический голос: "Города: Риддинг, Теодор, Гвамбегвин..."

— Гвамбегвин... — он убавил громкость, перевёл озадаченный взгляд на пасынка. — Это же совсем рядом...

Джош исподлобья смотрел на дорогу, слова оповещателя не шли из головы.

— Джесси говорила, что так было раньше, почти каждый год, разве нет? — Джош напрочь забыл о конспирации, эта мысль не давала ему покоя и казалась невероятно важной. — Если пятнадцать лет назад красную лихорадку не воспринимали так серьезно, то что же произошло сейчас?

Бернард не ответил, пристально следил за дорогой. Джош заметил, как сильно он сжал руль. Туман впереди рассеивался под лучами взошедшего солнца. Из молочной пелены проступил чуть покосившийся указатель: "Закусочная у Бетти. 2 мили". Пикап прибавил скорость. Оставшуюся дорогу отчим больше не произнёс ни слова.

Они оставили машину у самого входа. Двери закусочной были облеплены аппетитными фотографиями преподносимой тут еды с приемлемыми ценниками. У голодного Джоша тут же побежали слюнки. Взгляд приковало изображение сочной яичницы, приправленной зеленью. Бернард закрыл машину, пропустив пасынка, зашел в забегаловку следом. Он продолжал таинственно молчать. Джош все еще надеялся услышать ответ на свой вопрос; решив повторить его, он повернул в сторону отчима голову, отвлекся и налетел на вытянутую трость, словно взявшуюся из ниоткуда. Джош застонал от боли, отпрянув, сжал ушибленное место.

— Молодой Ричардс, смотрите, куда идёте! — раздраженный голос лысого старика в рваной, потрёпанной куртке и таких же штанах армейского типа, заставил Джоша замешкаться. Он побоялся заходить в зал.

— Одноногий Сэм, поаккуратнее! Ты не к месту раскинул свои костыли.

Бернард укрыл пасынка, пригрозил инвалиду пальцем. Заняв ближайший к дверям столик, старик действительно перекрыл проход, и Джош налетел на его пожитки.

— Я просто забочусь о твоём сынишке, он мог упасть, — старик скривился в ехидной улыбке, обнажил гнилые зубы. Он закрыл левую часть лица ладонью, ловким движением пальцев вытащил из глазницы искусственный глаз, зажал в ладони и, повернув в сторону посетителей, хрипло рассмеялся:

— Я люблю, когда меня называют Одноглазый Сэм.

Джош с обидой глядел на неприятного собеседника; отчим провёл его внутрь закусочной, властно положив руку на плечо. Старик рассмеялся им вслед.

— Не обращай внимания, Сэм выживает из ума столько, сколько я его помню.

Они остановились у стойки, за которой трудилась Бетти Метгров, загорелая женщина средних лет, хозяйка заведения, по совместительству шеф-повар, официантка и кассир. Она мило улыбнулась гостям.

— Здравствуй, Бернард, здравствуй, Джош, ты так вырос, что будете заказывать?

— Мне кофе и стейк с горошком, — Бернард достал бумажник.

— С кровью? — тактично осведомилась Бетти.

— Да, как обычно.

Одноглазый Сэм странно захихикал в своём углу, стукнул костылём об кафельный пол.

— Эй, Сэм, у тебя там всё хорошо? — хозяйка сделала пометку в блокноте. Старик сдержал очередной смешок, шутливо отдал честь.

— Ну а ты что будешь есть? — Бетти подмигнула мальчику.

— Яичницу, две сосиски и апельсиновый сок, — Джош в предвкушении облизнулся. Конечно, стряпня закусочной не могла сравниться с завтраком, приготовленным мамой, но иногда на такие допущения можно было закрыть глаза.

— Я принесу заказ, займи пока место, — Бернард отослал пасынка к свободным столикам справа. Джош выбрал место на четырёх человек, спрятался за высокой спинкой миниатюрного диванчика. Отчим остался у стойки, Бетти суетилась у плиты, о чем-то с ним переговариваясь. Джошу не были интересны разговоры взрослых, он с удовольствием рассматривал трассу за окном, проезжающие мимо машины. Джош не заметил, как Одноглазый Сэм приблизился к нему вплотную, только услышал цокот костыля. Старик направлялся к туалету, но, смерив мальчика пристальным взглядом, остановился.

— Ты же не так давно живёшь тут, верно, Ричардс? — инвалид деловито упер руки в бока.

— Да, сэр, — Джошу уже не нравился этот разговор, в горле пересохло. Мама вышла за Бернарда замуж три года назад, именно столько они жили в Уошпуле. Глупо спрашивать то, что и так все знают, если это не вопрос с подвохом.

— Твой новый папаша, наверное, не так много рассказывал о себе, верно? — старик продолжал противно ухмыляться, явно на что-то намекая. Джош пожал плечами.

— Я скажу тебе так. Твой отчим пережил Красный Вихрь, его брат нет. Следи за своим стариком, после Вихря они всегда меняются, тем более, когда чума опять пришла на эти земли. Хорошо?

Одноглазый Сэм доверительно подмигнул протезом. Джош напряженно кивнул в ответ. Старик использовал странное словосочетание, с которым он еще не сталкивался и едва понял смысл всего сказанного.

— Эй, Сэм, тебе не кажется, что ты уже утомил нас своим появлениями! — Бернард выкрикнул это, подходя к столику с подносом. Свежеприготовленная еда испускала ароматный пар. Он оттеснил старика, поставив поднос, повернулся к нему лицом:

— Твои рассказы интересны, но будь добр, дай нам спокойно поесть. Сегодня много работы в поле.

— Да, конечно, Берн, я просто пожелал твоему сынишке приятного аппетита, — Одноглазый Сэм нахмурился, вглядываясь в лицо собеседника, и поспешил убраться восвояси.

— В этой глуши все немного двинутые, — Бернард тяжело вздохнул, небрежно раскладывая завтрак. Джош напряженно смотрел на отчима; он не сразу понял, что не так в его облике. В закусочной царил приятный глазу полумрак, но Бернард так и не снял солнцезащитные очки.