Абы кого не берут в чемпионы (джен)

Саид Гиреев — вот сюрприз! — подсел слегка,

Потом опять, потом отбился от ребят;

А Коля Зять пошел в десантные войска,

И там, по слухам, он вполне нашёл себя.

(с) Юрий Визбор

Гарри и Седрик увидели Кубок одновременно и бросились к нему со всех ног — соревнование, в котором Гарри не мог выиграть, потому что Седрик был выше и старше, да и у Гарри теперь болела подвернутая нога. Но у Гарри было кое-что, из-за чего он добрался до сердца лабиринта и не погиб ни в ходе Турнира, ни в предыдущие три года — он очень хорошо чувствовал опасность, словно мог видеть ее за секунду до ее реального появления. Именно этой секунды хватило на то, чтобы принять решение: предупредить об опасности, даже если это будет стоить выигрыша. Даже если на самом деле за ними наблюдает кто-то, готовый спасти, в чем Гарри после всего произошедшего сильно сомневался, — все равно предупредить.

— Седрик, слева! — крикнул Гарри во все горло.

Седрик успел молча выбросить несколько невербальных заклятий, но и гигантский паук успел сбить Седрика с ног.

— Ступефай! — крикнул Гарри, направляя палочку на паука и почему-то снова добавил Экспеллиармус, свое любимое заклятие.

Заклятия не причинили пауку большого вреда, и паук, повернувшись к Гарри, ударил его своей огромной ногой, отбросив в колючую изгородь, но Седрик уже встал на ноги, и в паука хлынул целый шквал заклятий, вспыхивающих разноцветными молниями: если бы Гарри сказали, что в этом шквале было что-нибудь непростительное, он бы не удивился, да и не особенно бы осудил.

— Бери Кубок, — предложил Гарри, когда паук развалился на части, — уж драться с Седриком за Кубок его после такого не тянуло.

— Не убежит, — отрезал Седрик, наклоняясь над Гарри и начиная приводить его в порядок, залечивая порезы и проверяя ребра. — Нога болит еще?

Гарри кивнул, и Седрик избавил его и от боли в ноге, так что даже опухоль ушла и вернулась сила.

— Кубок твой, — твердо сказал Седрик, ставя Гарри на ноги. — Ты предупредил меня сейчас об опасности, только что помог мне с этим сумасшедшим болгарином, на втором задании вытащил из-под воды ту, о ком некому было позаботиться. Ты правильный парень, а это важнее магии.

— Давай возьмем его вместе, — предложил Гарри, который и действительно был правильным парнем.

— Не умею я делать подарки, да? — усмехнулся Седрик, он колючий был в лабиринте, грязный и совсем не миловидный, словно в бою повзрослел. — Мне девчонки некоторые говорили. Ну давай, на раз-два.

Гарри и Седрик подошли к Кубку и сказали «раз-два», а Кубок, вероятно, сказал «три», потому что их обоих выбросило на старое деревенское кладбище рядом с большим мрачным особняком.

— Задания кончаются целиком, но не полностью, — сердито сказал Седрик. Палочку он по-прежнему держал в руке, он был начеку и готов к бою, и Гарри тоже вынул свою. — Вернее, кончаются задания целиком и полностью, но не окончательно.

Некоторое время Гарри и Седрик стояли рядом, поставив Кубок на землю, и следили за незнакомым невысоким человеком, медленно идущим к ним от заброшенного особняка.

— Если Кубок — портал, он может перенести нас и назад, — предположил Гарри. — Что-то я сомневаюсь, что этот хрен идет к нам, чтобы подсказать, что делать дальше.

— Меня обратно в лабиринт не очень тянет, — ответил Седрик. — Это Хмури, наверно, придумал. Он как начнет, бывало, рассказывать про битвы последней войны, так всегда дойдет до того, что надо бы взять языка да допросить.

— Ты в авроры собирался? — спросил Гарри, отходя от Седрика, Хмури учил их не стоять в бою рядом, чтобы не срубили двоих одним заклятием.

Но Седрик не успел ответить, потому что невысокий человек со свертком на руках, похожим на спеленутого младенца, приблизился к ним двоим, развернул сверток, и голову Гарри пронзила жуткая боль.

— Убей лиш... — сказал кто-то высоким холодным голосом, и Гарри снова смог открыть глаза: Седрик заметил, как его напарник пошатнулся и осел, справедливо принял это за нападение и ударил подошедшего к ним человека сразу несколькими заклятиями. Неизвестный маг сумел атаку отбить, но сверток со странным младенцем выпал у него из рук, и зловредный младенец приложился головой о камень.

Седрик и его противник зарубились всерьез, кружа вокруг друг друга, и заклятия сталкивались между ними и отскакивали в сторону. Тот, в ком мало кто признал бы лорда Вольдеморта, валялся в траве с разбитым лбом, а Гарри кое-как пришел в себя от приступа мигрени и повел себя неожиданно — подобрал булыжник и запустил его в голову противнику Седрика, когда тот повернулся спиной. Булыжник с хрустом ударил в затылок, Седрик добавил спереди сквозь исчезающую защиту, а Гарри поднялся с колена на ноги.

— С магглами рос, — сказал Седрик про Гарри даже без вопросительной интонации, оценив дуэльный прием, больше напоминавший метание гранаты в фашистов, и перевернул своего поверженного противника лицом вверх, только потом обездвижив его Петрификусом. — Знаешь его?

На этот раз чувство опасности дало Гарри только полсекунды, за которые он успел крикнуть «Ложись!», как в маггловских фильмах про войну, но этого Седрику хватило, чтобы броситься вниз, поднырнув под зеленый луч, выпущенный в него пришедшим в себя существом из свертка. Седрик ударил в ответ не целясь, и его заклинание было таким сильным, что странное существо из свертка протащило по земле футов сорок и шваркнуло о могильную плиту.

— Знаю, — подтвердил Гарри, признав в первом из нападавших Петтигрю. — И даже второго, кажется, знаю. Давай-ка долбанем его ото всей души — и валим отсюда по-быстрому.

— Я думал, меня за Турнир в аврорат без экзаменов возьмут, — невозмутимо заметил Седрик, хороший и хладнокровный боец, которого недаром выбрал Кубок, и быстро увязал представленных ему Петтигрю и Вольдеморта в один узел, чтобы не полезли снова драться, когда очухаются, ну и для удобства переноса их через портал. — А теперь меня не только без экзаменов примут, теперь мне небось и звездочки сразу дать могут.

— Полковник! — крикнули хором два молодых голоса за спиной у Седрика.

— Дали уже звездочки, — не удержался от подначки Гарри, но это было последнее, что он смог сказать: за защищавшей их с Седриком магической стеной стояли двое ровесников Гарри, один из которых был очень похож на него самого, а другой — на Драко Малфоя, и эти двое, похоже, были закадычными друзьями.

— Полковник Диггори, — сказал двойник Малфоя. — Если в 2017ом году вас пошлют в Африку, прошу вас, откажитесь — вы не вернетесь из этой командировки. Мы уже пытались вас предупредить и даже вредить вам пытались, но вы нас поймали и вздули, как, впрочем, и всегда...

— Толково, Малфой, — ответил за Седрика пришедший в себя Гарри, чтобы проверить, что блондин рядом с его двойником — действительно Малфой, и по реакции понял: да, действительно. — Тут у нас 1995ый, если ты забыл. Ему что, татуху набить, чтобы через 22 года вспомнить?

— Понимаешь, папа, есть такие реперные точки пространства-времени, словно какие-то узлы, в которых очень много сошлось... — начал объяснять Гарри его двойник.

— Альбус! — укоризненно сказал двойник Малфоя, и Седрик за спиной Гарри иронически хмыкнул: в юности многие вещи выглядят иначе, учителя видятся противостоящей братству школяров силой, и Седрик от Гарри такого подхалимажа перед директором не ожидал.

— Как-как тебя зовут? — опешил Гарри, который только теперь почему-то поверил, что это действительно его прибывший из будущего сын, которого он зачем-то назвал в честь Дамблдора, а не деда и не отца, и этот сын хороводится с Малфоем.

— Альбус-Северус, — представился гость из будущего, но тут то ли закончилось действие хроноворота, то ли эти слова оказали на реальность такое сильное действие, что даже арест Вольдеморта не мог с ним сравниться, и фигуры прибывших ребят стали таять в воздухе.

— Альбус-Северус это отлично, — не утерпел Седрик. — Спорим, у тебя в будущем еще есть дочка Минерва-Сивилла?

— Я одного не пойму, — пробормотал потрясенный Гарри, предварительно выбранив Седрика для профилактики. — Я понимаю, что я дурной и мне иногда приходят в голову идиотские идеи. Но на ком же это я женился, что она меня не остановила?

— Я тебе так скажу, — почти всерьез сказал Седрик, он был очень молод, обаятелен и с девушками раскован и шутлив, недаром его Людо Бэгман представил на Турнире как сердцееда. — Ты теперь к девушкам подкрадывайся сзади и нежно шепчи в ушко: «А сына мы назовем Альбус-Северус!» Если испугается или рассмеется, значит, нормальная. А если нет, то такую точно не бери.

— Холостяком останусь, — оценил идею Седрика Гарри, он с девушками был еще неловок, и ему такие шуточки пока вряд ли бы сошли с рук. — Но и то лучше, чем вот такое вот. Ладно, раз-два, взяли?

Вопреки ожиданиям Гарри и Седрика, Кубок перенес их не в центр лабиринта, от которого они собирались тащить Вольдеморта и Петтигрю за ноги, причем повернув их обоих лицом вниз, а прямо ко входу в лабиринт, куда сразу кинулись репортеры, Дамблдор, Фадж, отец Седрика, и лишь Барти Крауч под личиной Хмури растерянно остался на месте: он только теперь понял, что надо было не полагаться на Петтигрю и своего самонадеянного господина, а прийти на кладбище тоже, вдвоем против двоих они с Петтигрю этих борзых школьников все же уработали бы.

Гермиона успела подбежать к Гарри одной из первых и бросилась ему на шею, Седрик тем временем отвлекал всеобщее внимание передачей Вольдеморта и Петтигрю в руки правосудия, а Чжоу Чанг, на которую Гарри теперь глянул с неприязнью, как на возможную соучастницу своих будущих ошибок, стояла рядом с Седриком.

— Гарри, что с тобой произошло? — спросила Гермиона, наконец оторвавшись от него, а Гарри вдруг пришла в голову неожиданная идея, показавшаяся ему спасением.

— Я видел ужасные вещи, — ответил Гарри, поежившись и еще раз припомнив Альбуса-Северуса рука об руку с Малфоем, и вдруг брякнул: — Гермиона, выходи за меня замуж.

Вокруг них двоих стало тихо, а потом фотографы защелкали своими фотоаппаратами, отвернувшись даже от плененного Вольдеморта. Гермиона вздрогнула, выпрямилась и задержала дыхание, словно борясь с икотой.

— Гарри, нам же всего четырнадцать, — наконец ответила Гермиона, и только тогда Гарри понял, насколько ему повезло: ведь из-за неожиданности предложения он мог бы и получить решительный отказ.

— Я не говорю прямо сейчас, — пояснил Гарри, склонившись к Гермионе, чтобы она его услышала несмотря на радостный, удивленный и невыносимо громкий шум вокруг них. — Просто ты единственная можешь отговорить меня, если я собираюсь сделать глупость. И я знаю, что я всегда могу тебе доверять — например, в том, что ты не позволишь мне назвать сына Альбус-Северус.