Пятьдесят семь минут (джен)

Часы на Спасской башне московского Кремля шли, не останавливаясь. Но когда они однажды по какой-то причине всё же остановились, тут же пришлось звать Палочкина.

Палочкин Артём Матвеевич был старым часовым мастером, лучшим в городе. И, как и о прочих лучших часовых мастерах, о нём никто не знал. В договоре с Палочкиным было прописано, что, если часы на Спасской башне сломаются, он придёт их чинить. Но после заключения договора все догадались: если часы Кремля сломаются и об этом всей стране станет известно (а ей станет), то кому-то может и прилететь. Так что всеми силами пытались сделать так, чтобы стрелки шли беспрерывно, ни на секунду не отставая от спутника…

Но, повторимся, когда стрелки всё же по какой-то причине остановились, Палочкина вызвали. Ведь кроме него в Кремле никто про куранты почти ничего не знал: знали только, что они тикают и иногда бьют. В виду последнего факта Спасской башне опасались хамить.

Палочкин оделся с иголочки, долго брызгался одеколоном, красовался и вертелся перед зеркалом. И перед самым выходом — это была его необходимая процедура — хорошенько подвёл стрелки своих часов, чтобы они шли в точности со временем Кремля. Палочкин не любил опоздания.

— Папа! — кинулась к нему обниматься дочка Наташа, и конечно Палочкин не мог ей отказать, уж очень её любил. Пока он крепко обнимал и тискал дочурку, её вездесущие ладошки случайно — или специально, кто разберёт? — задели незадвинутые шестерёнки часов Палочкина, сдвинув их время назад аж на целых пятьдесят семь минут.

— Ух ты моя баловница! — выдохнул Палочкин, выпрямляясь и отпуская Наташу. Её невольные манипуляции он не заметил. Ещё раз пригладил волосы и, попрощавшись, вышел из квартиры.

* * *

— Здравствуйте, — поздоровались с ним в Кремле. — Приступайте немедленно, время не ждёт. У вас есть точное время?

— Да, конечно, — заверил Палочкин, проходя в Спасскую башню. — Мои часы идут точно по расписанию Кремля, сверил перед выходом до секунды!..

Огромная система курантов только казалась величественной и непоколебимой. Палочкин же был убеждён, что это — точно те же часы, что сейчас тикали у него на руке, с той лишь разницей, что они не задавали время для всей страны.

В башню и на лестницу его сопровождал человек по фамилии Песочкин. Палочкину всегда думалась, насколько «часовая» у Песочкина на самом деле фамилия, отсылающая к песочным часам. Песочкин был суетливым, и одновременно неспешным. Сочетая в себе эти две крайности, он постоянно будто бы находился в вакууме, застряв вне всякого времени.

За Палочкиным он пошёл, чтобы следить за его действиями, и в случае чего — предотвратить государственный переворот. Песочкин был уверен, что Палочкин вполне может его устроить.

— Уже минут сорок стоим, — пожаловался он негромко, как бы между делом, пока Палочкин, стоя на стремянке, ковырялся в сложных механизмах. — Время по стране пришлось остановить, чтобы от курантов не отставали. Несём немыслимые убытки.

Вынув из кармана платочек, Песочкин вытер потный лоб.

— Ну вы скоро там?..

— Да-да, сейчас!.. — крикнул ему Палочкин. — Почти закончил, только нужное время настрою…

Подкрутив пару шурупов и гаек, он несколько подкрутил стрелки курантов, сверяясь с собственными точнейшими наручными часами. Когда раздался звон, он радостно выдохнул, почувствовав облегчение, и спустился со стремянки.

— Дело сделано! — доложил он Песочкину довольно. Лицо у того, однако, не блестело радостью. Торопливо сунув платок в карман, Песочкин рассчитался с Палочкиным и молча двинулся прочь из Спасской башни — по каким-то своим делам.

...В момент, когда куранты после сорокаминутного застоя вновь двинулись в свой маршрут, вся страна пережила совершенно фантастический опыт. Простояв на месте почти час, стрелки неожиданно… вернулись на час назад. Без всяких разговоров сдвигались расписания поездов, изменялось время и место встреч и собеседований, а некоторые неотложные собеседования пришлось проводить второй раз, чтобы поспеть за временем. У кого-то выдался целый час свободного времени, чему человек был несказанно рад, а у кого-то этот час наоборот был лишним — и человек был несказанно этим недоволен. Самолёты сыпались на аэродромы, как чайки на хлеб, поезда прибывали на вокзалы один за другим, словно дикие змеи, боящиеся опоздать. Один поезд даже встал посреди моста над Волгой, и простоял так целых пятьдесят минут: машинист был весьма пунктуален и не хотел прибывать раньше времени. Уроки в школах внезапно начались на час позже, чему были рады школьники и не рады учителя. В общем, время по какой-то необъяснимой причине пришло в хаос, и никому не приходило в голову что-то с этим сделать. Произошло несколько крупных аварий и ДТП, но все говорили: на то воля Божья.

Ибо куранты служили гарантом, и попрекать их было ни в коем случае нельзя.

А то мало ли что.