Таня Гроттер и Корона Ра (джен)

Эпиграф отсутствует.

* * *

Татьяна Леопольдовна Гроттер, Иван Алексеевич Валялкин и Баб-Ягун были крайне заинтригованы. Вопросы, которые каждый из них задавал сам себе, можно сформулировать примерно так:

а) Почему этот Майдадиров не хочет, чтобы мы узнали о Коприэле?

б) Он чё, правда не понимает, что возбуждает подозрения?

Все они пришли к молчаливому согласию: с Майдадировым что-то не так. Причём здесь явно не обошлось без участия Эктанзии или кого-нибудь из той же оперы.

Более-менее разумное предположение высказал Ягун.

— А может, Ихбин просто думает, что нам рано про Коприэль знать? Ну, типа не доросли ещё, всё такое.

Таня и Ванька задумались. Это, конечно, могло быть и так… однако что-то подсказывало им: нет. Таня была уверена в этом на все сто, потому что её не оставляло странное ощущение, что она уже где-то видела Майдадирова.

Может, рассказать об этом Ваньке с Ягуном? Да, это надо будет сделать, но потом. Например, завтра. Да, именно так она и поступит.

Ванька в ответ на замечание Ягуна медленно покачал головой.

— Я думаю… я думаю, Ихбин зер Ист прекрасно понимает, что его поведение — ну, когда Таня спросила его про Коприэль, — со стороны кажется странным.

— Тогда почему же он так себя повел? — удивился Ягун.

— Вот этого я не знаю, — ответил Ванька.

И тогда Таня решилась.

— А что, если он вовсе не тот, за кого себя выдает? — спросила она.

— Это ты с чего так решила? — спросил Ванька.

— Не знаю… Мне просто почему-то так кажется.

— А мне кажется, — сказал Ягун, — что наш разговор ни к чему не ведет.

«Это точно, — подумал Юваль Ной Харари. — Ваш разговор абсолютно ни к чему не ведет».

* * *

Константин Михайлович Черлюнис, по-видимому, был настолько пунктуален, что мог состязаться с Филеасом Фоггом. Во всяком случае, никаких других объяснений того, что он вошел в класс ровно в ту же минуту, — нет, секунду, — когда пробил гонг, заменявший в Тибидохсе звонок, у Тани не было.

Класс встал. Черлюнис прошёл через кабинет к своему месту и, повернувшись к ученикам, заговорил ровным голосом, который, как показалось большинству, не выражал никаких эмоций чаще двух раз в год.

— Здравствуйте, садитесь, — преподаватель взял паузу и обвел класс пронзительным взглядом, от которого, казалось, ничто не могло скрыться. — Меня зовут, как вы уже должны знать, Черлюнис Константин Михайлович, и с сегодняшнего дня я буду вести у вас русский язык и математику, причем, будьте уверены, я прослежу, чтобы вы относились к этим предметам не менее серьезно, чем к нежитеведению или защите от сглазов. — Это было сказано таким тоном, что никто не сомневался: лучше даже не пытаться халтурить.

— Учебники лежат у вас на партах, и в следующем году вы будете приобретать их сами. Писать на моих уроках мы будем в тетрадях, и не перьями, а никогда не заканчивающимися ручками. И то, и другое также лежит на партах.

— Прежде всего, я бы хотел узнать, все ли сегодня присутствуют, а если кого-то нет, то как его фамилия. Насколько я понимаю, старосты у вас в классе, как во всех нормальных школах, нет, так что мне придётся проводить перекличку.

Во всех нормальных школах? Он что, серьезно? То есть Тибидохс, по его мнению, ненормальный? Таня была в шоке. Она считала свою школу самой лучшей в мире, и тут вдруг…

Нет, конечно, девочка понимала, что судит предвзято, потому что к ней в школе относились плохо. И остальные, наверное, считают иначе. Однако называть Тибидохс ненормальным — это уже слишком.

А впрочем, мало ли, что имел в виду Константин Михайлович? Он же не сказал прямо: «Тибидохс — ненормальная школа». Да и, к тому же, какая разница, что он думает?

Таня так погрузилась в размышления, что не заметила, как Черлюнис сказал всем открыть тетради и записать в них: «6 ноября, Классная работа». Вывел ее оттуда резкий голос преподавателя:

— Гроттер! Тебе нужно особое приглашение? Кроме тебя, все уже все записали.

Услышав свою фамилию, девочка встрепенулась. «Извините», — еле слышно пробормотала она (впрочем, Черлюнис вполне мог услышать) и включилась в урок. Константин Михайлович тут же позабыл о ней и обратился к ученикам:

— Большинство из вас до поступления в Тибидохс ходило в лопухоидные школы, где у вас тоже был предмет математика. Давайте вспомним, что первое вы научились делать на математике. Да, пожалуйста!

— Вначале мы научились писать цифры, —сказала Катя Лоткова.

— Когда мы отвечаем, мы встаем. Мне очень хочется, чтобы вы об этом не забывали.

— Итак, первое, что вы научились делать на математике — это писать цифры. А теперь скажи-ка нам, пожалуйста, Баб-Ягун (надеюсь, я не ошибся), что состоит из цифр.

— А? Что? Я? — Ягун выглядел как куропатка, которую разбудили во время зимней спячки. ⁽¹⁾

— Да, ты. Ну не Гэндальф же! ⁽²⁾

— Из цифр состоят, значит… Э-э… Числа, что ли?

— Именно. И научись нормально говорить, без эканья. Записываем тему урока.

…К концу занятия только половина класса поняли, что такое натуральные числа. Впрочем, это уже был успех.

* * *

Пробил гонг. Ученики вошли в кабинет и, как и следовало ожидать, сели не на свои места, а кто как хочет. Чёртештокова в классе не было.

— Походу, у преподов это уже традиция — опаздывать на урок, — заметил Ягун. — Во всяком случае, у большинства из них.

— Это точно, — ответила Таня. — Имидж себе создают.

Но Чёртештоков не опоздал. Ещё не все заняли свои места, когда он вдруг появился из ниоткуда. Лишь некоторые заметили плащ-невидимку.

Несколько человек выкрикнули заклинания, однако искры, слетевшие с их колец, погасли, не пролетев и двух метров.

— Хорошая реакция, — похвалил Чёртештоков. — Но только у шести человек! Что уже радует.

— Меня зовут Андрей Жуйпельдунович Чёртештоков, и если кому-то моё отчество и моя фамилия кажутся смешными, я вам не советую заявлять об этом открыто. ИНАЧЕ ВЫ УБЕДИТЕСЬ НА СОБСТВЕННОМ ОПЫТЕ, ЧТО БЫТЬ ХОРОШИМ БОЕВЫМ МАГОМ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ИМЕТЬ КРАСИВУЮ ФАМИЛИЮ! — Андрей Пукжукович внезапно перешел на крик. Впрочем, через секунду он опять говорил спокойно:

— Уроки практической магии у нас будут раз в две недели, не чаще. В остальное время вы будете учиться боевой магии. Так попросил меня Сарданапал. Но только никому! Я не буду заставлять вас клясться Громусом, однако, будьте уверены, узнаю о любом проболтавшемся. И его положению не позавидует никто в здравом уме!

Помолчав некоторое время и насладившись произведённым впечатлением, Чёртештоков продолжил:

— Однако полагаться исключительно на магию не стоит. Если вы не усвоите это хорошенько, вам в жизни придётся очень трудно! Я знавал многих великих магов, которые были сильнее Сарданапала в стопятьсот раз, но стоило снять с их пальца магические перстни, и они становились беспомощнее морской свинки. Ваше главное оружие — не магия, а мозги! Это золотое правило любого волшебника.

— Магия была дана человеку богами как величайший дар, использовать который следует с большой осторожностью. Но люди хотели быть могущественнее богов, могущественнее даже Иеговы, Единого Бога! Они прогнали их в Потусторонний мир и стали использовать магию для своих целей. И если бы эти цели были добрыми!..

Андрей Жуйпельдунович снова замолчал, словно сожалея о том, что произошло. Когда он снова заговорил, слова его были такими:

— Но что-то я отвлекся. Всё это вам наверняка расскажет Ихбин зер Ист на уроках истории, а у нас с вами немного другая тема.

— Вы, я вижу, уже успели обрадоваться, когда я сказал, что буду учить вас боевой магии. И это означает только одно — вы плохо меня знаете! Вам предстоит нелёгкий путь, в котором есть много нудного. Вы думаете, я сразу научу вас укрощать огонь и уничтожать вражеские дивизии??? Ничего подобного! Вначале вы должны быть готовы. Большое могущество без ума — это проклятие. У меня был одна ученица, которую я научил многому… И МНОГО РАЗ ПОТОМ ОБ ЭТОМ ПОЖАЛЕЛ!

Сердце Тани забилось так, словно хотело вырваться из груди и улететь вместе с перелётными птицами в дальние дали. Неужели он говорит об Эктанзии?

— Сегодня весь мир знает её как Та-Кого-Нет. НО ЕЁ ЗОВУТ ЧУМА-ДЕЛЬ-ТОРТ!!!

Это имя прозвучало как гром. Класс в ужасе уставился на преподавателя, как будто он был этой самой Чумой-дель-Торт.

— Что, испугались? Кошмар! Какого-то дурацкого имени боятся! И этих олухов я должен учить боевой магии! Домашнее задание следующее: научиться не реагировать так на имя Чумы. Я не требую от вас произносить его. Но хотя бы не смотреть на меня в ужасе-то можно! Сегодня я отпущу вас пораньше. Урок окончен. — И Андрей Жуйпельдунович тут же повернулся и вышел из класса.

* * *

Послесловие: Таня Гроттер

— Итак, что мы имеем? Один крайне подозрительный преподаватель, один нормальный и один сумасшедший. А ещё не менее сумасшедшая, непонятно чего добивающаяся темная волшебница. И если от сумасшедшего преподавателя есть польза, то от сумасшедшей темной волшебницы один вред.

Таня удивилась, как обычно такой болтливый и непоседливый Ягун стал, не побоюсь этого слова, рассуждать, да не как-нибудь, а вполне себе здраво. Она уже раньше замечала, что ее друг умел становиться совершенно серьезным, когда это было необходимо, но изумляться все равно не переставала.

Гроттерша уже хотела высказать одну идею, как Ягун вдруг взял и оглушительно расхохотался, словно у него была эпилепсия. Ванька пожал плечами, а потом, не выдержав, засмеялся вместе с Ягуном, чей смех был заразителен. Таня держалась ещё некоторое время, но, в конце концов, присоединилась к друзьям.

— А что случилось-то? — спросила она, когда троица успокоилась (и тем самым отвела от себя любопытные взгляды учеников).

— Да вспомнил нашего Чёртештокова и понял, какое же у него смешное отчество. Жуйпельдунович! Почти как Жуйпердунович.

— Да уж, смешнее некуда, — проворчала Таня. — Ты лучше послушай, какая у меня идея родилась…

* * *

Послесловие: Эктанзия

— ЧТО?! ОН СОБРАЛСЯ УЧИТЬ ИХ БОЕВОЙ МАГИИ?! Вот сука! — Эктанзия была в бешенстве. Казалось, она могла разнести весь Коприэль.

Её приспешники начали трястись. Они на собственном опыте знали, что ничего хорошего такое настроение их госпожи не предвещает.

— Госпожа… — попробовал успокоить её Ирод — единственный, у кого это могло получиться. — Госпожа, вы ведь всё равно сильнее этой Гроттерши! Даже если её обучат боевой магии. Сами подумайте: что она может вам сделать?

— ЧТО ОНА МОЖЕТ МНЕ СДЕЛАТЬ?! Я тебе скажу, что она может мне сделать! Уж не забыл ли ты, что она сделала той, которая была и хитрее, и сильнее меня в миллион раз? Если даже Чуме-дель-Торт не удалось победить «эту Гроттершу», то мне это, если её научат боевой магии, не удастся и подавно! Поэтому у меня есть для тебя задание. Или нет, я сделаю это сама, потому что доверять дела подобной важности таким неудачникам, как вы, по меньшей мере, деструктивно.

1) А куропатки спят зимой? Вы, случайно, не знаете? Вот и я тоже не знаю. Ладно, будем считать, что спят.

Вернуться к тексту

2) В волшебном мире это выражение является аналогом «Ну не Пушкин же!» К слову сказать, вместо «А кто будет? Пушкин?» маги говорят «А кто будет? Гэндальф?» Кем же, собственно, является этот Гэндальф, знает только один Сарданапал, но делиться этой информацией он ни с кем не желает.

Вернуться к тексту