Старый друг (джен)

— Тихиро, пошли с нами в кафе после школы? Мы выпросили у мамы Хироши немного денег! Будет весело, — обратилась коротковолосая десятиклассница к своей подруге. — И Мацу там будет! — подмигнула она ей.

— Нет, Мэй, — с легкой улыбкой на лице ответила Тихиро. — Я должна навестить старого друга.

Она посмотрела в даль, где раскинулся зеленый лес, и виднелись красные башенки заброшенного парка аттракционов.

— Давайте в следующий раз?

— Как знаешь, — заметно расстроилась Мэй. — Но я оставлю тебе дайфуку. Ты же их любишь, я знаю.

Девушка помахала рукой и села за спину высокому парню на мотоцикле, попутно надев красный шлем.

— Пока! — помахала в ответ Тихиро и отвернулась. Ей нужно было идти совсем в другую сторону. Она вышла за ворота большой школы и уверенно свернула налево. Эту дорогу девушка знала хорошо. Пожалуй, даже слишком. Она не помнила, сколько раз приходила туда, куда сейчас собиралась опять.

Миновав широкий оживленный проспект, Тихиро завернула в тихий переулок, уходивший вниз к лесу. Она тихо шагала, перебирая в руках резинку для волос, переливавшуюся всеми оттенками розового. Она словно подмигивала девушке. Переулок уперся в самую кромку леса, и Тихиро аккуратно сошла с дороги, стараясь не испачкать старенькие желтые кроссовки. Она уверенно углублялась в чащу. Мимо нее изредка пробегали лесные обитатели. Другие бы подумали, что это обман зрения, но иногда среди деревьев мелькали полупрозрачные головы любопытных духов Кадама, выглянувших посмотреть на того, кто нарушил покой древней пущи. Они тихо трещали вслед тоненькой фигурке, переговариваясь на одним им ведомом языке.

Наконец, вдали показалась потертая красная кирпичная стена и туннель с наполовину обвалившейся штукатуркой. Тихиро ускорила шаг; ей хотелось поскорее преодолеть пугающую темноту туннеля и оказаться у весело журчавшего ручейка, забившего из-под земли несколько лет назад. Тогда люди очень удивились, ведь реку Кохаку засыпали еще в начале девяностых, и ручеёк зачах. Но шесть лет назад он забил с новой силой, отвоевывая себе место под солнцем, заставляя многовековой песчанник неохотно подвинуться. Народ подивился, да забыл, но не маленькая девочка с необычной резинкой в волосах.

Тихиро радостно выбежала на поляну. Такой травы нигде не найдешь: ее поглотили высокие каменные джунгли, выжгли ядовитые газы машин, а ту, что осталась, закатали в асфальт. Даже в большом городском парке, которым так гордились жители, трава и деревья были запорошены тонким слоем дымчато-пепельной грязи и пыли, от чего казались не сочно-зелеными, а мшисто-серыми и совсем не радовали глаз. Но здесь природа сверкала всеми своими цветами и оттенками, словно начищенный бриллиант в солнечный день. По небу неспешно плыли пышные зефирно-белые облака, а по земле струился и весело журчал ручеёк. Тот самый, что словно по волшебству вырвался из каменных оков неприветливого песчаника.

— Вот мы и встретились, старый друг, — нежно произнесла Тихиро, запустив руку в прохладную проточную воду. И ручеёк, словно отвечая на ее прикосновение, окатил девушку небольшой волной брызг. — Я тоже рада видеть тебя, Хаку.

* * *

Тридцатилетняя Тихиро Огино была довольно успешной токийской предпринимательницей и экологом-активистом. С ее легкой руки по всей Японии быстро возрождали довоенные парки и усадьбы, лечили больные рощи и высаживали цветы в черте большого города. Но сегодня она отложила все дела и взяла выходной в день перед своей свадьбой. Нет, она не устроила девичник в нашем с вами понимании. Но кто сказал, что у невесты могут быть только подруги? Этот день нужно проводить со старыми друзьями.

Тихиро не стала устраивать пышные проводы с морем алкоголя. Рано утром она просто подвязала длинные волосы своей верной старой резинкой и села на поезд, направлявшийся в ее давно ставший родным город.

За окном проносились небольшие деревушки и рисовые поля, безликие станции и люди сменяли друг друга, уходя и заходя в вагон. Тихиро тихо села у окна, сложив руки на коленях. Для нее сейчас это был совсем другой поезд: чуть более старый, более шумный, а люди действительно были призраками — призраками ее прошлого. Вот рядом с ней сидит пухлый рыжеватый хомячок, а рядом с ним крошечная черная птичка с большим клювом, а за окном мелькает изумрудно-зеленый хвост японского дракона. И совсем не поля проносятся мимо, а бескрайнее море, которое непрерывно рассекают острые колеса поезда. Вот за окном показался коттедж в европейском стиле, а рядом с ним старинный фонарь, интеллигентно помахавший Тихиро рукой.

Поезд остановился на конечной станции, и иллюзия рассеялась — пора выходить. Тихиро подняла свою сумку с соседнего сидения и покинула поезд, а затем и вокзал. Она снова пошла по знакомым с детства улочкам и проспектам, следуя одной ей известному маршруту.

Вот он, ее самый успешный проект — восстановленная река Кохаку. Но нет больше того уединения: у берегов реки сидят люди, продается мороженое и прохладительные напитки, детки мочат ножки в прохладной речной воде. Тихиро тоже скинула обувь и подошла к реке. А затем вдруг подобрала юбку и зашла в воду до самых колен.

— Ну что, помнишь меня, старый друг? — весело, но с оттенком грусти спросила она. Шум воды тактично заглушил ее слова. Окружающим лишь показалось, что вода вдруг зажурчала чуть громче. — Хаку. Я так долго верила, что мы встретимся вновь, — вода грустно обласкала ее опущенную руку. — Но время не стоит на месте. Я выхожу замуж, представляешь? Больше пятнадцати лет я ждала тебя, но ты не пришел. Прости меня, Нигихаями Кохаку Нуси, хозяин Янтарной реки.

И она ушла, а река еще долго накатывала большими волнами на берег, словно пытаясь догнать женщину, которую потеряла много лет назад. Это уже не та маленькая девочка, которая потеряла туфельку в стремнине. Тогда, двадцать пять лет назад, он, Хаку, спас ее и аккуратно вынес на берег. И с тех пор никогда не забывал.

* * *

У притихших вод Янтарной реки в национальном парке имени Огино собралось множество людей в черных одеждах. Все они пришли почтить память любимой женщины, бабушки, старого друга, известного эколога и филантропа, Тихиро Хаяши, в девичестве Огино. Она прожила долгую и насыщенную жизнь; родила четверых детей: старшего мальчика, которого назвала Хаку, среднюю девочку — Рин и младших близняшек — Юбабу и Дзенибу; восстановила множество парков и лесов, открыла музей, посвященный сказкам и легендам Японии, где уже будучи на пенсии читала детям свою знаменитую книгу — «Унесенные призраками».

Сегодня ее провожали в последний путь, самый длинный и неизведанный. Следуя завещанию, старший сын Тихиро Хаяши развеял ее прах над так ею любимой Янтарной рекой. И вода вспенилась и вышла из берегов, словно наполнившись слезами. И люди не услышали, а может и не обратили внимания, как река тихо прожурчала: «Тихиро, старый друг».