Стадии терпения  (гет)

— Она замужем, — в очередной раз заявила Оксана, скрестив руки на груди. Николай тяжело вздохнул, садясь на кровать и прислоняясь спиной к изголовью.

— Ксан, ты — мёртвая, — констатировал он, рассматривая надувшуюся мавку. Она была красива и весьма проницательна, но нравилась ему по-прежнему Лиза. Русалка с этим смириться не могла, появляясь в его комнате каждую ночь и упрямо начиная доказывать, что они с Лизой не пара.

Мужчина и сам прекрасно понимал, что Лизы он недостоин, но мавка отчаянно доказывала обратное, по ходу мешая Данишевскую с грязью. Разозлённый Гоголь прогонял девушку, когда она умудрялась особо перегнуть палку. Оксана потом не приходила по несколько дней, ожидая его на запрудье — обижалась.

— Я — мертва? — девушка выглядела возмущённо. — Да ты погляди на меня, разве я похожа на мёртвую? — Расправив свои плечики, Оксана аккуратным шагом слеза со стула и ступила босыми ногами по холодному полу. Если бы девушка была живой, Николай наверняка бы попросил её надеть что-нибудь на ноги, чтобы не простыла. — Умирает твоя Лиза в замужестве, — продолжала мавка. — А я, между прочим, ещё очень даже живая. У меня чувства есть, знаешь ли!

— Ксан, послушай, — начал Николай, сгибая в коленях ноги. — Я знаю, что у тебя есть чувства. Мне очень дорога дружба с тобой, но когда ты начинаешь оскорблять Лизу…

— Лиза, Лизочка, Лизонька, — перебила мужчину русалка. Глаза её метались по комнате, не зная, за что зацепиться. — Она тебя просто использует, это план у них такой. А ты… Ты!

От досады мавка даже топнула ножкой.

— К-какой план?.. — поинтересовался мужчина, подаваясь вперёд. Оксана нахмурила бровки и села на пол, подогнув под себя ноги. Секунда заменялась другой, девушка продолжала упрямо молчать, сверля пол взглядом. — Оксана, какой ещё план? — спросил Николай уже более требовательно.

— А никакой! — вдруг воскликнула мавка, всплеснув руками. Глаза её метнулись вверх, безошибочно найдя глаза Гоголя. — Я же тебе ещё в самом начале говорила, что эта ведьма тебе мешает, а ты не слушал. Ну и пожалуйста! — Оксана поднялась на ноги и стала нарезать круги возле стула. — Что хочешь делай, Коленька, — издевательски пропела она, прищурившись. — Хоть мужа её на дуэль вызывай. Вряд ли ты, конечно, с ним справишься, но всё же… — Мавка резко остановилась, её лицо вдруг сделалось необычайно серьёзным. — Я хоть и… мертвая…, но терпение у меня тоже заканчивается, — сообщила она, скрестив руки на груди. Дёрнув головой так, чтобы волосы закрыли половину лица, русалка исподлобья посмотрела на мужчину. — Ненавижу тебя!

Комната опустела. Николай в смятении смотрел на то место, где секунду назад стояла Оксана, и думал о её словах. В пору было бы подумать, что сказаны они были из-за обиды, но казалось, будто это всё имело определённый смысл.

«Надо будет попросить прощения у Ксаны, когда она снова меня навестит, — подумал Гоголь, вспоминая свои встречи с Лизой и пытаясь анализировать её поведение. — Всё-таки я её и в самом деле обидел».

Шли дни, но мавка возвращаться не спешила. В видениях у Николая периодически стал всплывать непонятный Осенний цветок, Всадник похитил одну из молодых девушек. Времени для того, чтобы во всём разобраться, оставалось не так много, и мужчина решил навестить обидевшуюся девушку.

Ближе к ночи он выбрался из постоялого двора и направился к «дому» русалки.

— Оксана! — воскликнул он, оказавшись на запрудье. Тишина была ему ответом. Гоголь позвал Оксану ещё несколько раз, но никто на его зов не откликнулся. Скинув на землю крылатку, Николай стал расстёгивать пуговицы на пиджаке, чтобы спуститься в воду. Тогда за спиной у него раздался незнакомый девичий голос:

— И зачем ты пришёл?

Николай обернулся и увидел сидящую на земле девушку. Иссиня-чёрные волосы мягко переливались в свете луны, карие глаза опасно блестели. Прочистив горло, мужчина попросил:

— Позовите, пожалуйста, Оксану.

Бледное лицо девушки стало непроницаемым, а на щеках появился едва заметный румянец. «Совсем как живая», — подумал Гоголь.

— Она не хочет тебя видеть, разве ты не понял? — угрожающе поинтересовалась мавка, поднявшись на ноги. Спина у неё выпрямилась, словно струна, а волосы после небрежного движения головой перелетели за спину.

— Послушайте…

— Нет, это ты послушай, — серьёзно протянула русалка, вдруг оказавшись за его спиной. Николай обернулся и отшатнулся, поняв, что находятся они неприлично близко к друг другу. — Иди туда, откуда пришёл. Можешь даже к Данишевской заскочить на чай, мне всё равно. Оксю́шечку я тебе обижать не дам, она теперь — как вы говорите? — под моей протекцией.

Имя мавки было сказано так правильно и неприкосновенно, что Николай в первые пару секунд не знал, что ответить. Подумав, что про Осенний цветок знать может и его собеседница, он решил попытать счастье с ней.

— Быть может, вы тогда чем-нибудь мне сможете помочь? — спросил он у девушки. Нахмурившись, русалка всплеснула руками.

— Да вы поглядите на него… — недовольно сказала она, а после слегка прищурилась. — Никогда не отказывали, да? — лицо девушки посерьёзнело, она заговорила тихо, но каждая фраза словно била по голове. — Никто из нас тебе не поможет, смертный. Ни духи, ни русалки, ни ведьмы. Ступай прочь. А вздумаешь приблизиться, я тебя ледяной водой окачу, чтобы впредь неповадно было.

Николай кивнул, принимая отказ. «Хорошо, можно будет спросить ещё у кого-нибудь. У Вакулы или Тесака, например…»

— И что, даже не утопишь? — поинтересовался он, приподнимая бровь. Мавка выпрямила плечи и подняла подбородок, надменно взглянув на мужчину.

— А ты нам здесь на запрудье не нужен, — заявила она и резко развернулась, исчезая. Ледяная вода поднялась из речки и окатила Николая с ног до головы. От неожиданности мужчина попятился назад и упал на землю, запнувшись об какую-то палку. Убрав прилипшие к лицу волосы, он оглядел берег, но на нём уже никого не было.

«Девушки…» — со вздохом подумал он, падая обратно на землю. После заявления Оксаны о том, что у Лизы есть какой-то план, мужчина стал относиться к госпоже Данишевской с настороженностью. Иной раз она и в самом деле казалась ему какой-то странной, фальшивой. И это заставляло поверить мавке. Ведь она в самом деле помогала ему, направляла и вообще делала много чего для него.

Решив, что с Оксаной ему нужно встретиться обязательно, Николай поднялся на ноги и стал снимать с себя промокшую одежду.

Оставшись в одной лишь нательной рубахе и нижнем белье, Николай подошёл к самому краю берега.

— Оксана!

Не успел он замолчать, на него снова выплеснулось огромное количество ледяной воды, словно кто-то громадный обрызгал его во время купания. Мокрая одежда неприятно облепила всё тело, порывы ветра пустили по нему мурашки.

— Ты чего нас достаёшь, мм? — спросила у Николая всё та же неизвестная русалка, зависнув в нескольких дюймах над берегом. Девушка закинула ногу на ногу, словно сидела в невидимом кресле, и скрестила на груди руки. — Я же сказала, чтобы не приходил.

— Я хочу видеть Оксану, — упрямо повторил Гоголь, обнимая себя за плечи. Холод пробирал до костей.

Прищурившись, мавка взялась за воздух по краям от себя, словно за подлокотники всё того же невидимого кресла, и подалась вперёд. Карие глаза лукаво заблестели.

— А на что она тебе? — заговорчески спросила она, склоняя голову на бок. Набрав в грудь побольше воздуха, мужчина уверенно взглянул на девушку. «Вот он — мой последний шанс».

— Я попросить прощения хочу, — ответил Николай, упрямо глядя на русалку, этим самым давая понять, что уходить он никуда не собирается.

Мавка прищурилась ещё сильней и легко спрыгнула на землю. Закрутив пальцем прядь волос, она взглянула на звёздное небо, а затем тихо хихикнула.

— А за что?

Николай от негодования закусил губу. «Боже, ну почему она просто не может позвать Оксану и уйти? Почему я должен оправдываться сначала перед ней?»

— За то, что… — мужчина прочистил внезапно охрипшее горло, — вёл себя так.

Он надеялся на то, что после этого ответа у него появится шанс увидеться с Оксаной, но мавка не собиралась идти ему навстречу.

— Как «так»? — невинно спросила она, оказавшись за его спиной. Николай обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как русалка склоняет голову на бок и засовывает руки в карманы появившейся на ней багровой юбки. Недовольно вздохнув, он наклонил голову и исподлобья взглянул на утопленницу.

— Так… Послушай, позови Оксану.

Мавка посерьёзнела. Медленно размяв шею, она провела языком по нижней губе и свела брови у переносицы.

— Я спрошу у неё, — кивнула русалка, — согласится ли она… принять твои извинения. Я бы не согласилась на её месте, чтоб ты знал, — заверила она, сцепляя руки за спиной и начиная раскачиваться на пятках. Карие глаза устремились на ярко светящую луну. — Но она душа добрая и… ранимая…

Девушка резко дёрнулась и оказалась в нескольких дюймах от Николая. Ноготок указательного пальца упёрся ему в грудь.

— Послушай меня, ты, — угрожающе начала она, приподняв бровь. — Если ещё хоть раз при ней упомя́нешь про Данишевскую, я тебя в реке прополощу, ирод прокля́тый, — Мавка выдохнула и отступила на шаг, но потом, видимо, решила, что припугнула его недостаточно. — И ежели обидишь её как-нибудь, так она мне всё расскажет. И тогда лучше тебе ноги уносить из Диканьки как можно скорей, ибо месть моя будет страшна, а я беспощадна. Ясно тебе?

— Д-да, — сказал Николай, уже промёрзший до костей. Мавка кивнула и исчезла, а секунду спустя его очередной раз обдало водой.

Скинув с себя мокрую рубашку, Гоголь подобрал чудом не намокшую крылатку и накинул её на себя, дрожа от холода.

Ветер играл с листьями стоящих возле берега деревьев, забивался под крылатку и, в общем, делал всё для того, чтобы у Николая зуб на зуб перестал попадать. Но мужчина нашёл плюс даже в этом: он повешал на ветки свою одежду, чтобы она скорее высохла.

Расположившись возле ствола дерева, он укутался в крылатку и стал наблюдать за берегом, ожидая появления русалки. Мавки долго не появлялись. Время шло, одежда уже успела высохнуть, а отчаяние пробрало Николая насквозь, как и жуткий холод.

Поднявшись на ноги, он оделся и начал медленно отходить от дерева в сторону леса, то и дело оглядываясь на запруду. Спустя пару секунд перед ним, наконец, появилась русалка.

— Оксана, — неверяще произнёс мужчина, когда едва не сбил её с ног. Девушка хмурилась и обиженно на него поглядывала. Ветер слегка трепал её кучерявые волосы цвета шоколада и куда более сильно задевал листья на венке из полевых цветов. Николай внимательней оглядел одеяние русалки, и ему подумалось, будто девушки так долго не было, потому что она прихорашивалась.

— Ты извинения просить пришёл, вот и проси, — обиженно протянула Оксана, опуская подбородок и скрещивая на груди руки.

— Прости меня, — сказал Николай, во все глаза смотря на стоящую напротив. Девушка выглядела просто, но в то же время прекрасно в этой синей юбке и с венком из васильков и ромашек на голове. Глаза её мягко сияли при свете луны, делаясь похожими на воду из запруды. — Ксан, я… Правда, я виноват, я… — Николай вздохнул и провел языком по губам. — Я слишком много думал о… — Вспомнив слова той неизвестной мавки, мужчина решил ничего не говорить про Данишевскую вообще. — Я, в общем, всё понял, ты была права насчёт всего.

Они стояли друг напротив друга. Оксана блуждала глазами по невысокой траве, наигранно скучая, а Николай думал, что бы ещё ей сказать, чтобы она перестала дуться.

— Мне не хватает тебя, — выдал он спустя несколько секунд. Русалка чуть приподняла бровь, скользнула взглядом по неровно застёгнутым пуговицам крылатки и склонила голову, исподлобья посмотрев на Николая.

— И что?

— Я хочу, чтобы ты снова приходила ко мне, — сказал Гоголь, поджав губы и сцепив за спиной руки. Девушка капризно цокнула, посмотрев на звёздное небо.

— А если я не хочу больше к тебе ходить? — поинтересовалась она. Глаза её грустно заблестели. — Какой в этом прок, ежели ты о Лизе своей постоянно…

— Она не моя, — перебил мавку Николай. Почему-то ему сейчас было неприятно говорить о Данишевской, и дело было даже не в недавних угрозах. — Ксан, я не общаюсь с ней больше как раньше. Твоя подруга запретила говорить…

— Она не просто подруга мне, — нахмурилась русалка. — Мы сёстра нáзванные.

Николай кивнул, соглашаясь. Прежде он почему-то не задумывался, есть ли у мавки кто-нибудь или нет.

— Ты ещё придёшь?

— Зачем?

— Ну как же… — недоумённо начал мужчина, но тут же замолчал, не зная, что сказать.

— Ты даже не любишь меня, смысл мне свои силы тратить на путешествия до твоей комнаты? — спокойно спросила Оксана. Спина её напряжённо выпрямилась, глаза лениво стали блуждать по округе.

— Я… Я люблю тебя, — совсем уж тихо признался Николай, исподлобья смотря на русалку. После этих слов он понял, что это на самом деле так. Что это правильно. Что никакая Данишевская и не нужна была ему никогда.

— А докажи! — бросила Оксана, с вызовом взглянув на мужчину. Гоголь медленно сделал шаг в сторону мавки, потом ещё один. Их лица были в нескольких дюймах друг от друга, когда он взял её за руку и аккуратно поднял её на уровень груди. Внимательно смотря Оксане в глаза, он наклонился и поцеловал её в тыльную сторону ладони.

Девушка довольно хмыкнула, склонив голову на бок. Подавшись вперёд, она оставила лёгкий поцелуй на губах Николая.

— Так и быть, приду, — тихо сказала русалка прямо в губы мужчины. — Вот только, ежели за старое возьмёшься, Анастáсьюшка тебе покоя не даст. Уж она мне это категорично заявила.

Гоголь кивнул, криво усмехнувшись. «Так вот, значит, как зовут эту заступницу», — подумал он, а вслух произнёс:

— Я постараюсь оправдать её доверие.

Оксана довольно улыбнулась, и Николай подался вперёд, зарываясь рукой в шоколадные кудри. Никакой холод его больше не беспокоил.