По-тролльи  (гет)

Ты прижимаешься к моей спине во сне — упираешься коленом и едва касаешься подложенным под голову локтем. Как к стенке. Несносная рыжая ведьма сейчас выглядит невинной девчонкой. И не скажешь, что из-за нее с завидным постоянством наступает полный имрюк.

В сердце, которого, по утверждениям людей, у меня быть не должно — по крайней мере, в смысле высокодуховном, щемит от того, чего я испытывать не могу. Нежность, любовь… и тролль-наемник. Даже не смешно — мерзко. Противоестественно, как любят говорить высоколобые махабры.

Я знаю, нам никогда не быть вместе. Ты любишь своего упыря — и даже вышла за него. Недолюбливаю его я не за это — а за то, что при нем даже мысли уже не мои. Наши дороги схлестываются и распадаются, как у всех наемников. Иногда я мечтаю, чтобы это было почаще. Иногда — наоборот.

Но обычно я не мечтаю. Наслаждаюсь тем, что у меня есть, и не жалею ни о чем. Сердцу нельзя приказать… и гхыр с ним.

Бедро чуть дергает. Нужно было промыть и зашить, а не магичить. Впрочем, от твоих рук и смерть хороша.

Я готов простить тебе все — и испачканный клинок, и этот окабанный букетик. Просто потому, что ты есть. Тонкая, трогательная, косточки торчат, ладошка — с половину моей, огненно-рыжая и взбалмошная.

* * *

— И все-таки, цыпа, — каких боев мне стоило хоть это обращение, ведает один только бес. — зачем ты ее отпустила? — я одним движением обдираю рыбину. Сам и принес связку — без всякой задней мысли, просто так.

— Еще неизвестно, — пальцы дрожат меленько, но я не позволяю себе даже лишнего взгляда, какое уж там… как у людей это делается… нежно взять за руку, согревая дыханием разом озябшие пальчики. — кто кого отпустил.

— Но ты же подчинила ее себе!

— Ты в это веришь? — я верю в тебя. — Будем надеяться, она тоже. Видишь ли, Вал, — обычное имя, но хочется, чтобы ты повторила его еще раз. Пусть я лишний герой в твоей истории, убери его — и ничего не поменяется. — в отличии от госпожи Залесской, я не приносила жертв и не заключала сделок, а моей магической силы хватило только на разрушение заклятия. Так что я блефовала и была безумно рада, когда эта тварь избавила меня от своего милого общества.

Пару минут мы просто грызли рыбешек — добротно просоленных и просушенных — в теньке под цветущей липой. Нечасто выпадает такой шанс — и можно напредставлять себе всякого. Такого глупого, будто я — человеческий рыцарь, не бривший еще бороды. О этом потом вспоминать стыдно — а что было на самом деле, я бережно перебираю в памяти, каждый свободный миг.

— Но у тебя же был меч, — между прочим, мой. — и пара секунд, пока она не опомнилась.

Пожимаешь узкими плечами.

— Возможно, хоть и сомнительно. Но что бы я тогда делала со второй… вернее, вторым?

Я вытаращил глаза.

— Не, цыпа, я знаю, что у страха, — хотя ты не боишься ничего — маг-практик, клинок и пламя. — глаза велики, но чтобы в них еще и двоилось…

Ты не обращаешь никакого внимания на мою шуточку.

— Думаю, нацыги уже далеко отсюда. И, знаешь, Вал, — ты никогда не скажешь моего имени так, как говоришь другое. — я чем-то им даже благодарна.

Я заинтересованно поднял голову.

— Они показали мне, что верность без кольчужных трусов все-таки существует. Хотя бы у нацыг.

Не только у нацыг, цыпа. Но тебе об этом знать не обязательно.

Со стороны леса показался маленький серебристый голубок. Не сбиваясь с пути, он резко снизился и нырнул в окошко голубятни.

— Пора идти, — я поднимаюсь, оперевшись на ствол дерева. Ты не предлагаешь мне руку — знаешь кое-что о троллях — но я бы ее принял. С того самого мига, как увидел впервые — еще зеленой адепткой. Тогда это было бы не со зла, а с сострадания — теперь же… — Подкинешь до села?

— Без проблем. И даже, пожалуй, раскошелюсь на пару серебрушек, если составишь мне компанию до Жабок.

Такой удачи мне не выпадало давно.

— С чего бы это? — уточняю я с подозрением.

— За охрану гроба. Я уже отчаялась воссоединить его с этой окаянной бабкой, может, вдвоем нам повезет больше?

Повезет. Даже если у этой удачи будет подозрительная троллья морда.

— Заметано, — ухмыльнулся я.

Поднимаясь, ты кинула взгляд на свою правую руку.

Он будет ждать, и ты обязательно вернешься.

А я… тоже подожду. На перекрестках дорог.