Малышка (джен)

— Тест в каком-то дурацком журнале показал, что если бы я был волшебным существом, я был бы камуфлори. Но, думаю, что тебе она подходит больше.

Вероника хотела сказать, что с отросшими волосами и бородой Алекс сейчас действительно чем-то смахивал на камуфлори, но смолчала. Это был странный подарок — она вовсе не собиралась заводить домашнее животное, но отказываться было неудобно.

— Я нашёл её раненой на Дальнем Востоке. За ней охотились ради шерсти для мантий-невидимок. Лапы были перебиты… Кстати, она видит будущее — точь-в-точь как ты, — подытожил Алекс. — Думаю, вы подружитесь. Не забывай только её кормить всякими овощами, фруктами…

Легко сказать. Поначалу Вероника могла часами бродить по квартире с полной миской салата, шепча «Эй, малышка!», но пугливая камуфлори не отзывалась, продолжая оставаться невидимой. Тогда Вероника оставляла еду для питомицы в уголке. Та мигом исчезала с тарелки, стоило Веро отвернуться.

Вероника звала камуфлори Малышкой и через полгода, так и не придумав ей иного имени. Живя в одной маленькой квартирке на окраине Лондона, они почти не пересекались, однако Малышка всегда появлялась словно бы из ниоткуда как раз тогда, когда котелок с зельем вот-вот должен был взорваться, а висевшая на ржавом гвозде картина упасть прямо Веронике на голову. Проворные пальцы ловко предотвращали возможную катастрофу, и камуфлори, не приняв благодарности, тут же пряталась вновь. В ту туманную осень, когда Вероника уходила на работу до восхода солнца и возвращалась уже после заката, Малышка к её приходу зажигала в квартире все светильники и разводила огонь в камине. А на постели вечером всегда лежал апельсин, вероятно, украденный из ближайшего супермаркета.

Вероника работала в Министерстве магии, в Отделе тайн, курируя зал пророчеств. Целыми днями в полнейшей темноте она изучала таблички около светящихся стеклянных шариков. Её окружали миллионы предсказаний, сделанных два часа и тысячу лет назад, сбывшиеся и так и не ставшие реальностью, изменившие ход истории и касающиеся повседневных будничных проблем. Разбираясь в хитросплетениях чужих судеб, она настойчиво душила в себе чувство, что её собственная линия жизни упёрлась в тупик.

Большинство из её друзей разъехались. Алекс ошивался где-то в Южной Африке, как обычно предупредив об отъезде в самый последний момент. Диана уехала погостить к Дилану в Австралию и, кажется, задержалась там навсегда. Вилфорд исчез на время по какому-то важному и сверхсекретному заданию от Министерства, и порой Веронику терзала ужасная страшная мысль, что его и вовсе больше нет на свете. Ведь именно в то лето, как никогда ранее после победы над Волан-де-Мортом, вновь зазвучали голоса тех, кому были по вкусу некоторые его идеи. «Долой Статут о секретности!», «Маглы достойны быть лишь рабочей силой!» гласили листовки в Косом переулке, а на страницы газет нет-нет да и просачивалась информация о хулиганских нападениях на работников Министерства и общественных деятелей. Так, к безнадёжной тоске от одиночества и ощущения, что она пропускает нечто важное в своей жизни, примешивался страх. И ни видения в хрустальном шаре, ни расклад карт Таро не могли её успокоить.

Иногда, остановившись посреди укутанного серым туманом Тауэрского моста, она думала о том, какой температуры сейчас вода, как глубоко находится дно и какой силы будет удар тела о поверхность. Подавив глупое трусливое желание проверить, возвращалась домой, где горели светильники и огонь в камине. Невидимая Малышка наблюдала за ней из своего убежища. Вероника всегда чувствовала на себе её взгляд.

В то морозное утро камуфлори неожиданно показалась ей, остановившись прямо посреди комнаты, перебирая нижними лапами по ворсистому ковру.

— В чём дело, Малышка? — спросила Вероника, чувствуя, как крадётся по телу скользкое неприятное предчувствие. Чёрные печальные глаза камуфлори, светящиеся из-под густой чёлки, смотрели на неё с грустью и в то же время с упрямой решимостью.

Еле слышно щёлкнул замок. Силуэт Малышки растворился в воздухе. Но Вероника знала, где её искать и, повинуясь извечному инстинкту самосохранения, сорвалась с места, схватила невидимую мохнатую лапу и бросилась в камин. Исчезая в клубах дыма и летучего пороха, она успела заметить фигуру в чёрном на пороге и красный луч, предназначавшийся ей. Тот самый, который готовилась принять на себя её Малышка. Грустное, обладающее материнским инстинктом существо, успевшее познать людскую злобу и готовое пожертвовать собой ради человеческого ребёнка. Вероника крепко прижала камуфлори к груди.

Чуть позже, когда они были в безопасности, когда авроры во главе с Гарри Поттером арестовали покушавшегося на её жизнь и предоставили им с Малышкой надёжное убежище, Вероника, засыпая в обнимку с маленьким тёплым невидимым комочком шерсти, думала о том, что не имеет права на хандру. Ведь как можно чувствовать себя одиноким, если даже после тяжёлого, наполненного смертельной опасностью дня, вечером на твоей подушке всё равно лежит ароматный оранжевый, как летнее солнце, сладкий апельсин.