Обычный день бессмертных (джен)

Цхуумани вошла в парадную залу гордой походкой, величаво и осанисто расправив плечи, с которых струилась темно-синяя с серебристым отливом мантия. Посох богини, ее верный спутник, летел за ней по воздуху, а ее фамильяр, среброиглый еж, нежился в морщинистых ладонях.

Все восемь студентов разом вскочили из-за длинного стола, как только их наставница приблизилась. Молодые лощеные лица так и сверкали в свете дорогих свечей, обратившись в сторону Цхуумани с благоговением.

— Сегодня все как обычно, — с едва заметной улыбкой вымолвила богиня. — Зул’тани, Схадхаз, Тъемрой и Рандрено идут в аудиторию номер один. Ооулун, Гиимно, Кул’гьеф и Фалудфа — аудитория номер два. Удачного дня.

Высшие слегка наклонили головы в знак уважения к госпоже и гуськом потянулись к выходу из залы. Ооулун выходил последним, и Цхуумани внезапно обратилась к нему.

— Возьми-ка его, — сказала она, передавая мирно дремавшего ежа в руки юноше, — и отнеси в класс. Я скоро подойду.

Ооулун взял было фамильяра обеими руками, но, уколовшись об острые серебряные иглы, вскрикнул и выпустил зверька. К счастью, тот не шмякнулся на пол, магическая аура, окружив ежа плотным золотистым кольцом, подкинула его в воздух и осторожно перенесла на плечо госпожи.

— Как вы вообще можете спокойно носить его в руках? — возмущенно-обиженно воскликнул Ооулун. — Такое ощущение, что он вас вообще не колет!

— Ты же знаешь, моя кожа имеет особые свойства, — снова слегка улыбнулась богиня.

— Правда? — протянул Ооулун. — А почему же моя кожа таких свойств не имеет? Мы ведь с вами оба бессмертные, вот только я почему-то ощущаю боль, а вы!..

— Ох, ну неужели ты не догадываешься? — возвела очи горе женщина. — Я не чувствую боли, потому что так решила автор нашего романа! Она в нашем мире царь и бог… ну то есть, даже еще больший бог, чем все мы.

— Слушайте, я давно уже хотел спросить, — повертев головой по сторонам и убедившись, что вокруг никого нет, начал Ооулун. — Быть может, конечно, это совсем не мое дело, но молчать я больше не могу. Почему мы, Высшие, то есть бессмертные сущности, вынуждены торчать в этой самой академии и обучаться вместе с простыми смертными? Почему мы не можем, например, странствовать, покорять разные миры, да вообще делать все, что захотим?

— И на это тоже воля автора, — ответила Цхуумани, машинально поглаживая ежа по иголкам. — Ей надо, чтобы мы учились здесь, ведь без этого не сдвинется сюжет, разве ты не понимаешь?

— Ну хорошо, допустим, — закивал юноша. — Но почему у нас у всех такие странные, труднопроизносимые имена с аллитерацией, удвоенными гласными, твердыми знаками и апострофами? Ведь неужели… — Но, поймав взгляд собеседницы, он осекся и тяжело вздохнул: — Да, понимаю, так тоже захотела автор.

— И она имеет на это право, заметь, — с важным видом воздела палец богиня. — Как лингвист по образованию она знает много языков и запросто может устраивать из них мешанину, создавая для нас имена. Зато как круто, как эпично выходит!

Ооулун молчал, задумавшись о чем-то своем. Ежик на плече Цхуумани проснулся и принялся покусывать хозяйку за ушную мочку, но та совсем ничего не замечала. Кожа у богини и правда была тверже металла.

— Я тут решил вот что, — заговорил наконец Ооулун. — Простите, но я так жить больше не могу. Я хочу уйти из сюжета. Вы не могли бы попросить автора, чтобы меня, ну скажем, убили как-нибудь… ну, то есть лишили бессмертия (автор ведь наверняка и это может, правда?)? Ну или просто как-нибудь убрали с главных ролей, чтобы читатель больше обо мне не вспоминал? А я бы тем временем как-нибудь по-тихому улизнул бы из академии и отправился исследовать мир, а?

— Увы, я не могу, — покачала головой богиня.

— Но почему?

Цхуумани огляделась по сторонам, как и сам парень до этого — должно быть, проверяла, не подслушивает ли кто.

— Ну ладно, так и быть, скажу тебе, — наклонилась она к нему, понизив голос до шепота. — Только никому об этом ни слова, уяснил? Дело в том, что теперь мы все связаны контрактом.

— Как? — так и подскочил на месте Ооулун.

— А вот так, — отрезала богиня. — Автор совсем недавно опубликовала свой роман на Амазоне. Да-да, теперь люди платят за нас денежки, и мы не можем никуда уйти без разрешения редактора. А он точно не разрешит, ибо автор уже давным-давно согласовала с ним весь сюжет.

Вся решительность разом покинула Ооулуна. Он закрыл лицо ладонями и стоял так с полминуты. Цхуумани даже стало жаль его.

— Ну, не переживай так, — произнесла она, подходя к нему и кладя руку на его плечо. — Может, автор и правда решит вскоре тебя убить или убрать из сюжета. А может быть, и нет — она ведь не делится со мной своими замыслами. Наши судьбы только в ее руках, помни это. А теперь иди на занятия. Эта глава будет написана в стиле повседневности — единственное, что я точно знаю. Да, никаких важных событий не произойдет, но ведь все это нужно для более полного раскрытия персонажей, то есть нас. Иди-иди, я догоню.

Опустив голову, Ооулун с убитым видом зашаркал ногами к выходу.

— Постой, — окликнула его наставница. И, когда он с надеждой повернулся, она подошла к нему ближе.

— А ежа возьми все-таки, — посадила она отчаянно извивавшегося и похрюкивавшего зверька на плечо парню. — Да не морщись ты так. Кто знает, может, дальше по сюжету у тебя тоже какая-нибудь способность проявится. Ну все, ступай.